***
Я очнулся, когда осознал, что всё прекратилось. Я резко вскочил с места. Тело ныло и недружелюбно отзывалось болью в пояснице, на руках, лице, в голове и в мышцах ног. Где-то она была острой, а где-то лишь болезненно ныла и приковывала меня к месту. Я ужасно хотел спать, и в то же время сна не было ни в одном глазу. Мне приснилось что-то, заставившее меня мгновенно очнуться и пробудиться ото сна. Из-за вчерашнего изнасилования мне снова снился кошмар. Как Отоя задушил меня, и я умер, как Отоя покончил с собой, а я безмолвно наблюдал, как...Я встряхнул головой, отгоняя мысли. Это телодвижение аукнулось мне приливом головой боли с новой силой, и я мгновенно ухватился за лоб. Как же больно. Это было невыносимо, сдерживать это не было сил и терпения. Я ничего не видел. Даже попытавшись нащупать очки,я не нашёл их на привычном месте у кровати. Значит, мне не показалось, и вчера мы действительно сломали их. Треск раздавленной оправы и разбитого стекла отдавался у меня в голове. Произошедшее казалось просто плодом воображения и ночного кошмара, но боль была реальна. Руки у запястий болели и пекли, даже без очков я видел протёртую кожу на руках и следы от ремня, которым меня связал Отоя. Я не знаю, на что сейчас было похоже моё тело, и насколько жутко оно выглядело сейчас. Однако Иттоки вновь отсрочил мой выход в люди, и идти на репетицию в таком состоянии я не мог. Ребята убьют меня, через неделю был концерт, а я валялся в постели и окончательно терял счёт времени, без возможности совместить работу и личную жизнь с учёбой. Обстановка всё накалялась и накалялась, Отоя чересчур часто терял голову в последнее время. Если так продолжится, я могу забыть о сцене и в принципе о выходе из дома. На белоснежном постельном белье я видел маленькие пятна крови, что сильно выделялись. Это всё, что я мог видеть вообще. Окружение превратилось в невнятные пятна, отличить стол от стула было трудно, я мог передвигаться, ориентируясь лишь на собственную память. В комнате было невыносимо тихо. Отоя уже наверняка давно ушёл, ведь сегодня вечером у них с Starish будет концерт. И я должен на него прийти. Я хочу увидеть, как моё солнышко поёт на сцене и дарит любовь, тепло и радость своим фанатам. Я хочу увидеть, как он будет выискивать мою фигуру в толпе и помашет мне рукой. Я не помахаю ему в ответ, но зато улыбнусь, и он поймёт, что я несказанно рад видеть его, что горжусь им и его выступлением, его музыкой. Вчера юноша дотащил меня в бессознательном состоянии до постели и раздел, уложив спать. Представляю, как сильно он испугался, когда я упал в обморок. Надеюсь, это не скажется на сегодняшней его работе. Я не знал, где лежит моя одежда. Вряд ли всё то, что было на мне вчера, удастся одеть в нормальном состоянии, поэтому я медленно и осторожно направился к шкафу, стараясь не упасть. Мне нужно было как-то купить очки, но я даже не мог дойти до магазина. Чёрт. Дверца со скрипом открылась и я вывалил на пол случайно одежду. Найдя необходимое на ощупь, я постарался как можно быстрей надеть всё это и подумать над тем, как мне достать очки. Я не могу накраситься и скрыть все свои недостатки сейчас, моё зрение не позволит отличить себя от окружения. Всё было чертовски плохо и невыносимо. Интересно, поел ли Отоя перед тем, как уйти? Он что-то взял с собой на обед, чтобы наконец поесть в перерыве? Злиться ли он до сих пор на меня? Считает ли, что я предал его, или до него дошли мои слова? Я боялся. Вдруг он захочет уйти от меня? Захочет расстаться, и в конце-концов останется один на один с собственными монстрами? Я не мог допустить такого. Его сожрут его собственные демоны, а это попросту недопустимо. Неважно, сколько я буду терпеть ещё ударов и криков, но если от этого будет зависеть благополучие Иттоки, то я готов. Но...Готов ли он? В дверь кто-то постучал. Три раза подряд. Это было свойственно только одному человеку в мире, и им был тот, кого я меньше всего сейчас хотел впускать в дом, пока я пребывал в таком состоянии. Но игнорировать гостя было нельзя. Идя вплотную к стенам, прижимаясь руками в них, я старался дойти как можно быстрей до двери, ориентируясь на источник шума. Сейчас квартира казалась такой огромной и длинной, коридор был запутанным и неузнаваемым, хотя с виду она была совсем крохотной, две имеющиеся комнаты были чересчур малыми. Но не сейчас. Я неуверенно повернул ключ в замке, всё ещё сомневаясь, что это правильное решение - пускать Киру сюда. Появляться в таком виде при посторонних попросту недопустимо, разве я должен так поступать? Разве я должен выдать свою слабость? Но я не решился. Не решился оставить Киру за дверью. - Доброе у...- Кира пытался поприветствовать меня как обычно, но ему было достаточно увидеть моё лицо, чтобы мгновенно перестать говорить. Отказаться от вредной привычки ежедневно навещать меня юноша не мог. И за это он поплатится моим внешним видом. Отоя вчера за нами следил. Если подобное повториться вновь, и я дам повод ему для ревности, то вчерашнее повториться вновь. Я не видел выражение лица Киры, весь он был для меня лишь двигающимся разноцветным пятном на фоне неподвижных стен. Он был удивлён? Испуган? Недоволен? - Доброе. - тихо ответил я. Но какое же доброе оно было? Мы оба понимали, что это не так. Моё лицо было тому лучшим подтверждением. Кира помялся, и всё же решил спросить. Его голос дрожал и звучал вовсе не так холодно и спокойно, как привычно. - Что случилось? - он смотрел на меня, внимательно вглядываясь в каждую рану на теле, будь то стёртая кожа на руках или очередные опухшие раны на лице. Я устал от этих избиений, устал прятаться от людей и скрывать эти побои, приходить домой и бояться, словно каждый раз может стать последним. Устал тащить груз ответственности за Отою, хоть и люблю его, просто устал. И я не сдержался. Я почувствовал, как неприятный ком подкатывал к горлу, преграждая путь словам, что вырывались наружу. Слёзы стали медленно стекать по горячим щекам, я даже не чувствовал, как они шли. - Отори-сан! - громко воскликнул юноша и, бросив пакет на пол, крепко прижал меня к себе, заметив скопившиеся в глазах слёзы. Я не мог сдерживать их, они просто лились, будто так и должно быть. Ни страха, ни боли, ни грусти и обиды - я ничего не ощущал, только бесконечную усталость и сожаление. Я подвёл ребят из группы, вот уже третий день подряд пропуская репетиции, хоть и концерт был на носу, подвёл Отою, ведь вряд ли смогу в таком виде появиться на его выступлении, подвёл всех. Но объятия Киры успокаивали меня. Приятный запах дорогого одеколона, которым пропахло его тело и его вещи, мягкая на ощупь одежда, его тёплые касания ко мне, чувственные и спокойные. Я таял в его объятиях, таял и вместе с тем чувствовал умиротворение. Кира крепко прижимал меня к себе, будто желал уберечь от всего, что причиняло мне боль и страдания. Это заставляло мои слёзы течь обильней, пачкая его одежду. - Кира-кун, почему ты пришёл? - спросил я у него, уткнувшись носом в одежду. Он так крепко прижимал меня к своему телу, я что не мог повернуть голову. Его рука касалась моей головы и волос, прижимая поближе к себе. Я...Я давно не испытывал таких чувств при объятиях, ещё с тех пор, как мы только-только сошлись с Отоей, и он точно так же прижимался ко мне, крепко-крепко обхватывая руками и мило улыбаясь. Моё солнышко... Если бы оно только могло всегда сиять так ярко. - Вас снова не было на парах. - его голос дрожал. Неужели он сам плачет? Или мне почудилось? - А который час? Я не вижу без очков. - Где Ваши очки? - спросил он у меня, слегка ослабив хватку объятий. - Разбились. - честно ответил я. Мне не хотелось от него ничего скрывать. Я чувствовал, что Сумэраги способен понять меня и помочь, поддержать и дать сил победить монстра внутри Отои. Он вдохновлял на новые действия, на то, чтобы больше никогда не опускать руки, сомневаясь в чём-либо. Но рассказать правду было слишком рисковано - он попросит меня бросить Отою, это было очевидно. Будь я на его месте, сказал бы то же самое. Но он понимал, что я не хочу говорить об этом. - Сейчас только 11 утра. - ответил он мне, так и не выпустив из своих объятий. - Ты так рано? - удивлённо спросил я. Теперь мне стало гораздо легче, слёзы прекратили литься, а его объятия словно исцеляли. Я уже вовсе не думал о вчерашнем, совершенно не вспоминал за раны, и думал лишь о насущных делах. Удивительно. - Я заметил, что Вас в очередной раз нет. - ответил он мне на мой вопрос, постепенно ослабевая хватку. Сумэраги нехотя выпустил меня из объятий, но неуверенно, будто не хотел этого делать, но был вынужден. - Прогуливать пары плохо. - подметил я и усмехнулся. Но моя шутка не разбавила напряжённую обстановку. Кажется, Кира действительно плакал, но я не мог точно сказать, ведь не видел лица. В последнее время он стал более искренен и даже убрал свою жуткую привычку быть скупым на эмоции. Это было совершенно непривычно - видеть его плачущим из-за моего разбитого лица. Что с тобой, Кира? Мои руки невольно потянулись к его лицу, чтобы ощупать его. Действительно, место под глазами было немного мокрым, а на щеках дорожки от слёз. Это тронуло меня окончательно, заставив меня в один момент кардинально изменить своё отношение к нему. - Отори-сан? - удивлённо спрашивал он, ощущая мои прикосновения на своём лице. Видимо, Кира смутился тому, что я совершенно без предупреждения так просто нарушаю его личные границы, но в то же время он не отталкивал меня. Напротив, он как будто не хотел, чтобы я убирал руки. - Прости, я просто не вижу ничего. - мои пальцы нащупали у него небольшой синяк и пластырь на носу. - Что у тебя с лицом? - я не менее удивлённо спросил напрямую у него, ногтем подковыривая края пластыря. Кира замешкался. - На меня вчера напали. - неожиданно заявил он. Я ошалел. - Меньше всего я ожидал услышать именно это. - неловко усмехнулся я в ответ. - То есть просто напали? - Наверное. - его голос вновь стал холодным и уверенным. - Слишком много неудач за последнее время. - он сомневался, вот уже в очередной раз. Мы слишком быстро сближались, ему самому не верилось, что Кира может доверять мне. Ему хотелось, но в то же время он чего-то боялся, поэтому нерешительность брала вверх. Проблемы с его родителями накаляли ситуацию, моя болезненность и невозможность работать подводили группу, и в следствии Киру, а вчерашнее нападение окончательно добило его. Кому было нудно нападать на него? Разве у кого-то могло бы хватить смелости на такое? Сумэраги мог постоять за себя, поэтому вряд ли нападавший знал об этом. - Сложно представить зачем. - прокомментировал я услышанную новость. Кира задумчиво ответил: - Это было не ограбление. - сразу отмёл он эту возможность. - Кто-то хотел запугать меня. Беспокоится пока всё равно не о чем. - поспешил он успокоить меня. - А если нападение повторится? Что тогда? - его точка зрения оставалась для меня непонятной. От чего-то Кира был твёрдо убеждён в том, что больше нападения попросту не повторятся. Понять его полную уверенность мне было не дано. - Ты не будешь объявлять об этом в полицию? - Кира помог мне дойти до кухни, после чего усадил на привычное место у стола, начав копошиться в принесённом им же пакете. Не знаю, что он там принёс, надеюсь, что это не вызовет новых подозрений у Отои. Я же не могу сказать Сумэраги, что живу с парнем, который бьёт меня. Он просто не поймёт меня, более того, это может его оттолкнуть. Как и остальные, юноша привык видеть меня сильным лидером со своевольным нравом, но никак не слабака, что с ужасом ожидает возвращение Отои домой, ведь совершенно не знает, что перепадёт сегодня: пряник или кнут. Иттоки мог прийти в хорошем настроении и спокойно лечь спать, а мог устраивать кошмарные сцены ревности, ненависти, и превратить вечер в Ад. Возможно, будь я сильной личностью, я бы действительно бросил Отою и только изредка вспоминал об этом досадном отрезке жизни, жалея, что не сделал этого ранее. - В этом нет необходимости. - Кира осторожно зажёг конфорку на плите, поставив разогревать чайник. - Тебя чуть не убили! - удивлённо произнёс я. Кира лишь тяжело вздохнул. - Вы утрируете, Отори-сан. Я уверен, что это не повторится, но мне не помешает быть настороже. - добавил он. Я нервно улыбнулся. То есть, он действительно считает, что никто больше не попытается снова напасть на него? Сумэраги чересчур самоуверен, ведь в этот раз он отделался лёгкими ударами и культурным шоком. Что будет в следующий раз? Вряд ли что-то хорошее. Никто не любил оставлять следы преступлений, особенно если есть шанс, что Кира не станет замалчивать о таком. Как среагировали его родители на такое? Мне стало даже любопытно, но решиться спросить я не мог. Неужели они допустили, чтобы Кира просто так вернулся домой побитым, при том, что подобное вряд ли происходило. Кира рос в строгой культурной семье, ему не было положено драться и приходить домой в таком состоянии. - Всё равно, будь осторожен. - попросил его я. - Согласен. - ответил он мне. - В последнее время мы слишком часто калечимся, а на носу концерт. Вам бы тоже следовало поменьше связываться с дурными компаниями. - Кира не хотел лезть не в своё дело, и говорил лишь то, что я хотел слышать. Но он однозначно что-то подозревал. Больно часто я ввязывался в сомнительные потасовки, к тому же следы на шее и руках вызывали большое сомнение в моих словах. Я бы не поверил сам себе, но в то же время был рад, что Сумэраги не донимал меня лишними вопросами. Я не мог сказать, что из-за наших частых встреч меня изнасиловали, иначе наше общение окончательно сойдёт на нет, а я лишь недавно стал с ним хоть как-то общаться. Я - маленький шаг к его социализации в группе. Если удастся, Кира станет душой компании и сам сможет подменять меня. - Завтра надо всё равно появиться на репетиции. Всё же, неделя осталась. - произнёс опечалено я, щупая раны на лице. Кира повернулся и посмотрел на меня, отрываясь от раскладывания продуктов в холодильнике. Он вёл себя здесь так своевольно и спокойно, словно я был гостем, а не он. С другой стороны, это освобождало меня от лишней мороки. Мне можно было не пытаться что-то сделать, Кира прекрасно понимал моё положение и был способен позаботиться обо мне. - В Вашем состоянии я бы не пошёл даже к врачу. - честно признался Кира, поставив передо мной кружку с чаем. Он без проблем нашёл всё необходимое: пакетики, сахар, посуду. Действительно, как-то даже неловко, что он так хорошо ориентировался в моей кухне. - Почему же? - удивлённо спросил я, стараясь следить за двигающимся пятном, которым сейчас для меня был юноша. Сумэраги сел напротив меня за стол и звенел ложкой по чашке, встряхивая её. Его движения были аккуратными и грациозными, пальцы осторожно высыпали сахар в горячий напиток, а осанка подчёркивала его статность, элегантность и аристократичность. В отличие от Наги, который был так же выходцем из обеспеченной семьи, Кира был совершенно не избалован, а его манеры общения приятны и привлекательны. У него было множество поклонниц, что отдали бы всё за возможность вот так посидеть с ним пару минут. Кира был удивителен, и постепенно я осознавал почему. Но иногда я думал о том, что Heavens уничтожает его образ. Кира мог бы стать сольным айдолом, воссоздав правдивый для себя образ - галантного принца-одиночки, что готов открыться для своих фанаток и только для них одних. Мы были слишком разными, Heavens больше напоминал монстра Франкенштейна, сшитого из совершенно разных и порой несовместимых образов. Возможно когда-то наши пути разойдутся, и Heavens станет лишь опытом, этапом для становления знаменитостью. - Вы не видите своё лицо, но его вижу я. Пожалуйста, отсидитесь до следующей недели, и возвращайтесь тогда, если всё измениться. - он протянул мне лёд, взятый из холодильника. Специальный пакет льда, который я держал на такие случаи. Это было страшно, что мне приходилось заранее готовиться к худшим ситуациям: косметика, аптечка, лёд, продавщица в оптике, которая идеально знала, какие очки мне нужны, и узнавала меня даже в маске, врач, который консультировал по телефону, ведь видел все мои ранения уже тысячу раз. Я... "Кира-кун хороший человек. Он защитит тебя!" - вспоминал я слова Эйджи. Они так внезапно прозвучали в моей голове, что я немного испугался. Братик...Надеюсь, на него вчера никто не напал, и он спокойно вернулся домой в общежитие. Я впервые себя словил на мысли, что устал от моего Отои. Устал от борьбы с монстром. Это не имело смысла, если мы продолжали стоять на одном месте, едва сдвинувшись с мёртвой точки. Сколько ещё я должен потратить сил и здоровья, чтобы Отоя смог наконец побороть монстра внутри себя? - Ты не против выполнить одну просьбу? - обратился я к нему, оторвавшись от раздумий. Кира молча повернулся ко мне, приготовившись внимательно слушать меня. - Я дам тебе одну записку и деньги, отнеси в магазин оптики в двух кварталах от меня. Они дадут тебе нужные очки. - я медленно встал и попытался аккуратно пройти в спальню, где был наш с Отоей рабочий стол. - Неужели Вы действительно так плохо видите без очков? - спросил он, встав вслед за мной и, взяв под руку, словно девушку, стал вести к нужному месту. Я улыбнулся. - Да, есть такое. - стыдливо сознался я. Плохое зрение у меня было ещё с детства, передавшись от матери, а с годами оно ничуть не улучшилось. Жизнь без очков уже не представлялась мне возможной, потеря зрения доставляла мне жуткий дискомфорт и неудобство, поэтому я старался был бережным с каждой приобретённой парой очков. Но это не всегда зависело от меня. - Хорошо, тогда прошу, подождите 10 минут. - усадив меня за письменный стол, Кира тут же стал ожидать пока я, пытаясь по памяти что-то написать на листке бумаги едва ли не в слепую, передам сообщение продавщице. Она наизусть знала, какие очки и с какими линзами мне нужны, я был слишком частым гостем в её магазине. Наверное, она тоже что-то подозревала. Как и всё моё окружение. Однажды правда всплывёт наружу, и прежде чем это произойдёт Отоя обязан вернуться в прежнее состояние. Я не смогу вечно скрывать монстра внутри него, сколько бы мне не хотелось. Вслепую быстро начёркав сообщение, я вручил Кире записку вместе с деньгами, и, ни минуты не медля, он побежал в магазин. Всё же, Кира был замечательным другом, и без него мне было бы худо. Как только юноша захлопнул за собой входную дверь, зазвонил мой телефон.***
Я всегда размышлял: с какого момента всё пошло не так? В тот злополучный день я не спал всю ночь напролёт. Сна не было ни в одном глазу. Не помню сколько прошло с тех пор, когда я застал побитого Отою: неделя? Пару дней? Помню лишь то, что побои мальчика не вызвали никаких волнений среди сотрудников приюта, напротив, как будто так и должно быть. Вину спихнули на детей постарше и сильней, глухо отчитали и...замяли. Подростки всячески отрицали свою вину: они редко видели рыжего, никогда не подходили к нему и вообще не причастны к инциденту. Но Иттоки показывал пальцем на них. Из-за нехватки доказательств никого наказывать не стали. И про изнасилование ребёнка все мгновенно забыли, будто так ничего и не случилось. Тот дождливый день не покидал моей головы. Мысленно я возвращался туда вновь и вновь, думая о возможных обидчиках. Кто мог так поступить с невинной душой Отои? И я всё думал о том, как мне защитить его. Этот инцидент ужасен, нельзя больше было допускать подобного. Мне нет оправданий, я не выполнил своё обещание и не защитил Отою, о чём горько жалею. Пусть я и был ребёнком, но спустя годы я только начал понимать, что мог повлиять на ситуацию. Столько возможностей было упущено, а ведь стоило лишь сделать одно движение когда-то, сказать лишь одно слово, и всё обернулось бы совсем иначе. Я услышал шуршание на нижнем этаже койки. Там обычно спал Отоя после того, как его решили подселить в одну комнату с нами. Раньше он спал с ребятами на втором этаже, где были уже более взрослые дети, поскольку места катастрофически не хватало, однако после того, как одного счастливчика забрали в семью, Отою подселили аккурат ко мне. Это было удобною Мы проводили больше времени вместе, но после того случая Отою словно подменили. Хоть на его лице по-прежнему ярко сверкала улыбка, я видел в его глазах безмерный страх и тоску. Он чего-то жутко боялся и остерегался, шарахался каждого лишнего звука, словно маленький зверёк в огромном тёмной незнакомом лесу. Весь мир стал для него загадкой в одну минуту, и все друзья обернулись врагами. Я старался быть рядом с ним как можно чаще, но Отоя всё равно не рассказывал никаких подробностей о том дне. Не знаю, который час тогда был, но в такое время все уже давно должны были спать и даже не думать просыпаться. Я услышал, как Отоя встаёт с постели и осторожно выныривает с первого этажа кровати, осматриваясь по сторонам. Такое странное поведение заставило насторожиться и меня, я спешно достал футляр с очками и надел их, тихо спустившись вниз. Мне казалось странным то, что он так поздно проснулся и куда-то целенаправленно шёл. К тому же, если ему не спалось так же, как и мне, почему бы нам вместе не провести время? Поэтому я спешно догнал его, как только вышел в коридор. - Отоя! - крепко схватил его я за ручку. Он жутко перепугался, подпрыгнув на месте. Отоя слышал мои шаги, но не думал, что это я. - Не пугай меня так! - недовольно произнёс Отоя. Он явно не был рад тому, что я заметил его отсутствие. - Ты куда? - спросил я у него. Мальчик замялся, не зная, стоит ли мне рассказывать об этом. Он не доверял мне, боялся меня, хоть я был его лучшим другом. У него была веская причина скрывать от меня что-то, но что? - Надо! - строго ответил. - Срочно надо! - Просто скажи куда. - попросил его я. Отоя помялся. В холодную весеннюю ночь он был одет лишь в лёгкую майку и нижнее бельё. Мальчик тяжело вздохнул и виновато опустил голову вниз. - Я хожу к одному человеку. - он решил сознаться мне, наконец, открыв рот. Я долго этого ждал, долго терпел в ожидании, когда он наконец решится рассказать мне всё. Жаль, что тогда моего опыта и знаний не хватило на то, чтобы вообразить весь ужас ситуации и как-то суметь повлиять на неё. - К кому? - тут же задал вопрос я, перебив его. Он покраснел и разозлился моей настойчивости, но спокойно ответил: - Не скажу! Нельзя. - Отоя отвернул голову. - Он говорит, что если мы будем играть по ночам иногда, то он попросит, чтобы меня забрали мама с папой! - восхищённо говорил он и взял меня от радости за руки, покачивая их. - Я попросил, чтобы он тебе и Эйджи-тян тоже нашёл родителей! Мне только нужно больше с ним играть и никому не говорить. Только тссс.- он поднёс палец к губам. - Никому не говори. Иначе он будет злиться и родители не заберут нас из приюта. - Отоя! - зло прикрикнул я на него. Мальчик испугался. - Мои родители умерли. За мной и Эйджи никто не вернётся. - его история вызывала у меня подозрения, но я ничего тогда не заподозрил. - Но ведь может, он найдёт тебе новую семью? - спросил он у меня. Я засомневался, но то, что он сказал дальше, заставило меня безоговорочно довериться ему. - Эйджи ещё не знает о родителях, он же до сих пор ждёт их, так? - последовал новый вопрос. Я был ошарашен. Ошарашен настолько, что совершенно прекратил думать и мыслить хоть сколечко трезво. Для меня братик и Отоя были семьёй, я был готов ради них двоих на всё, что угодно. С годами ничего не изменилось. И родители были нашей больной темой. Эйджи...Не знаю, знает ли он уже о смерти, но ему не меньше других хотелось полноценную семью с мамой и папой, жить, как живут обычные дети. Сколько бы я не старался, но ни мой возраст, ни мои связанные руки не позволяли мне заменить ему в полной мере семью. Я не стану для Эйджи заботливым папой, что научит ему всего на свете, ведь сам едва что знал; я не стану для него мамой, что всегда будет оберегать его, ведь я и сам нуждался в защите. Бессилие по всем параметрам. Эйджи действительно была нужна новая семья, как и Отое. Иттоки с самого первого дня мечтал вновь ощутить родительскую заботу на себе, возможно даже вернуться обратно в родную семью. - Да, это так. - я опечалено опустил голову. Отоя тепло улыбнулся мне, как и всегда. Он был таким радостным, таким искренним и дружелюбным, его улыбка давала мне надежду на то, что не всё потеряно. И он, сделав шаг ко мне на встречу, крепко обнял. - Видишь! Я буду стараться! Я хочу, чтобы у Эйчи тоже были родители! - радостно говорил он. - Но ведь если у нас будут родители, то мы больше никогда не увидимся. - я выпрыгнул из его объятий и с испугом сказал это. Мне приходилось часто думать о том, что будет, если нас раскидает по семьям? Больше всего на свете я боялся расстаться с Эйджи, ведь не раз я слышал о том, как разлучали даже близнецов: одного забирали в семью, а другой оставался до совершеннолетия жить в приюте, не найдя семьи. Что если с нами произойдёт так же? Что если я потеряю Отою? - Мы обязательно увидимся! - решительно произнёс Отоя, словно бы всё уже давно было решено. Так уверенно, будто он говорил уже о завтрашнем дне, а не о более чем десяти лет. - Почему ты так уверен? - удивлённо спросил я, таращась на него. Отоя вновь улыбнулся. - Потому что я обязательно найду тебя! И мы снова будем жить втроём вместе с Эйджи! - он снова взял меня за руки. Отоя нежно улыбался, и мне становилось так тепло и спокойно на душе. Его старания трогали меня, я был счастлив оттого, что был ему достаточно дорог, имел для него немалую ценность и он был готов ради меня и Эйджи на всё. Я ценил это и ценю по сей день. Если бы я только смог остановить его в тот день...***
Сё был абсолютно не доволен происходящим. До концерта оставался всего час, ребята начинали приводить себя в порядок и собираться духом. Они долго ждали этого дня, долго репетировали и старались отточить свои навыки до абсолюта, чтобы в этот раз концерт вышел неотразимым. Даже Сё, что привык блистать на сцене и быть в центре внимания, слегка нервничал, поправляя шляпу на голове у зеркала. Его взгляд пал на рыжеволосого юношу. Он по прежнему продолжал грустить и судорожно ожидать звонка. От кого? Курусу не знал, но он почти не отрывал взгляда от юноши, внимательно глядя за каждым его действием, мимикой на лице, эмоцией в глазах. Там он видел только бесконечную потерянность, страх за что-то, грусть и желание спрятаться. Иттоки не был готов к концерту вообще, в таком состоянии он не способен что-то даже промямлить со сцены, а ему предстояло петь долгих полтора часа, а то и больше. Выступать, радоваться на сцене, дарить привычную улыбку, тело и даже больше. Разве способен Отоя в таком состоянии делать это? Он даже улыбнуться не был способен. Юноша волновался за него, но пока мог лишь наблюдать за тем, к чему это приведёт. - Ну что, ребята! - воскликнул Эйджи, заметив, как большинство уже переоделись. - Удачи вам! - юноша был таким светлым и радостным, это до жути злило Сё. Разве не он причина страданий Отои? Разве не он сейчас пытается отбить Токию у парня? Блондин невольно сжал руку с кулак. Этот нахальный мальчишка всё ещё торчал тут, как будто был частью их группы. Если бы Сё только хватило смелости прогнать его прочь, указать ему на место, где он должен был находиться...Сё хотелось проучить их двоих, но больше всего именно Токию, который посмел вот так в открытую изменять Отое и даже не поддержать в трудную минуту. Сколько бы Сё не был рядом с рыжим, тому было, кажется, глубоко плевать. Ему не нужен был блондин. Что бы Курусу не старался, ему никогда не покинуть лавочку друзей, даже не просто лавку запасных. Отоя не рассматривал блондина как возможного партнёра, он не видел в нём того, с кем мог бы связать свою судьбу, даже если не всерьёз. Но Сё был одержим идеей во что бы то ни стало овладеть рыжим, его телом, сердцем и душой, чтобы Иттоки был без остатка его, чтобы Иттоки был только рядом с ним, чтобы для Иттоки он был единственным. Если понадобиться, Курусу даже откажется от музыки, чтобы полностью владеть Отоей. - Спасибо, Эйджи-кун. - вновь любезно благодарил его Ичиносэ, влюблёнными глазами глядя на чужака. Отоя давно смирился с потерей друга, и это была маленькая победа для Сё. Если бы блондин только мог показать истинную сущность прогнившего Ичиносэ, то это был бы большой шаг к отношениям с Отоей. Всё привыкли к наличию здесь Отори младшего. Он был будто негласной частью Starish, вроде той же Нанами. С ним можно было запросто найти общий язык и мило побеседовать, или же найти в нём слушателя, поэтому никто никогда не возражал его компании. Эйджи всё равно оставался для остальных приятной личностью. Возможно, будь возможность, юноша бы присоединился к ним в группу. Но Сё сделал бы всё возможное, чтобы не допустить подобного исхода. Он жаждал мести за случившееся. И поэтому прямо сейчас хотел начать с этого. - Токия-кун, - когда все собирались выходить, Сё ухватил под руку Ичиносэ, - нужно поговорить. - Токия насторожился. Происходящее не сильно радовало его, серьёзное выражение лица блондина пугало, он никогда ранее не видел Сё таким серьёзным и решительно настроенным на что-то. Токия притормозил, дожидаясь, пока остальные вышли из гримёрки, готовясь к выходу на сцене. Многие волновались перед выступлением, и прежде чем им предстоит выступить, многие хотели успокоиться, выйдя ненадолго к улице или подглядывать за зрителями из-под сцены. - Что ты хотел? - поинтересовался Токия, как только дверь за остальными захлопнулась. В помещении настала тотальная тишина. Токия чувствовал каждой клеточкой тела напряжение, что росло между ними. - Токия-кун, - обратился холодным тоном к юноше Сё, - ты же в курсе, что ты ведёшь себя как урод? - спросил он укоризненно. В его глазах пылала ненависть и ярость, нетрудно было догадаться по нему, что Курусу не настроен на дружеские беседы. Его рука непроизвольно сжалась в кулак, словно запугивая собеседника. Бить сейчас он его не собирался - с минуты на минуту начнётся концерт, у них не было времени на потасовки и драки, хотя Сё очень хотелось. Токия слабо понимал, что имел ввиду блондин, в его голове вертелось тысячу мыслей и догадок, которые никак не могли привести его к верному решению. За что на него так зол Сё? Разве они плохо ладили в последнее время? Ичиносэ был так увлечён своими чувствами к Эйджи, что перестал замечать происходящее в группе, а напряжение тем временем сильно возросло. Токия сделал шаг назад. - Ты о чём? - решил всё же уточнить он, совершенно не улавливая нить происходящего. Что заставило блондина прийти в такую ярость? Разве он как-то задевал его ранее? Сё громко стукнул кулаком по столу со всей силы, и дребезг стоящих на столе подставок с косметикой для грима заставил Токию невольно вздрогнуть. Курусу выглядел устрашающим и злым, он явно что-то затевал. - Ты изменяешь Иттоки-куну и смеешь спрашивать у меня, что не так?! - был вне себя Курусу, повысив тон на перепуганного и удивлённого юношу. Он сделал пару шагов на встречу, схватив парня перед собой за ворот. - Отое? Изменяю? Ты о чём? - удивлённо спрашивал Токия, всё никак не понимая происходящего. Его рука вцепилась в руку Сё. Это же бред. Он никогда не встречался с Иттоки, они всего-то были лучшими друзьями и соседями по комнате, пока Отоя не переехал в съёмную квартиру. У него даже в мыслях не было встречаться с ним, для него Отоя был просто другом, не более. - Не строй из себя дурака! - прикрикнул Сё и оттолкнул со всей силы юношу в стол. Токия упал на пол, перевернув мебель и всё, что стояло на ней. Неудачное приземление на пол вызвало только неприятную острую боль в спине и пояснице, которыми он впечатался в стол. - Да не встречаюсь я с Отоей и никогда не встречался! - ответил Токия, упираясь руками в пол. Дверь спешно со скрипом открылась, и в гримёрку влетел изрядно надоевший Сё Эйджи. Юноша взволновано подбежал к упавшему Токии, видимо, услышав затевающуюся драку и желая её предотвратить. Всё это время он терпеливо стоял под дверью, ожидая выхода Токии, видимо, подслушав нечаянно разговор между ними. - Токия-кун! - подбежал он к Ичиносэ. - Что ту происходит?! - немного серьёзно прикрикнул он на блондина, чьих рук было это дело. Эти глаза, это поведение так напоминало ему... - Предатель. - процедил сквозь зубы Сё, презрительно смотря на лгущего Токию. - Да не встречался я с ним! - крикнул снова Токия, пытаясь доказать свою невиновность. Эйджи сел рядом с искалеченным Токией на полу, прижав его к себе и жалея. Его руки крепко обхватывали парня, как можно ближе прижимая к своему телу, ограждая его от опасности и невзгод. Может, Эйджи и казался беззащитным, но он старался защитить Токию от товарища. - Это правда! - подтвердил юноша. - У Отои есть мой брат! То есть...- Эйджи старался обелить Токию в глазах Курусу. Того это лишь злило. Он был готов даже начать полноценную драку, забыв про концерт через считанные минуты. Но слова Отори младшего вывели его из равновесия. У него уже кто-то есть? Кто-то - это Отори старший? Вот этот злой, некрасивый, эгоистичный, высокомерный глава Heavens мог быть тем самым "особенным" для Отои? Для его светлого лучика солнца? Это же... - Бред! - завопил Сё. - Ты лжёшь! - заявить он, не желая верить в сказанное Эйджи. Однако с другой стороны, был ли повод у младшего брата лгать ему? С одной стороны да, но тогда он скинул бы вину на кого-то иного, а не на своего брата. - Это правда! - выкрикнул испуганно Эйджи. - Клянусь. Только не говори никому...- он опустил виновато голову, чувствуя стыд за своё признание. Ему не хотелось разглашать никому этот секрет, но он был вынужден выдать правду, чтобы защитить дорогого себе человека. Эйчи просил его никому не говорить об их с Отоей отношениях, но если бы Эйджи не сказал это сейчас, всё было бы гораздо хуже. - Вот оно как...- зло, и в то же время невероятно расстроенно произнёс Сё. Злость перемешалась с грустью, он считал, что если его соперник Токия, то ему без труда удастся устранить его. Но нет. Его соперник был слишком далёк для него, Курусу не знал, как ему бороться с Эйчи, чтобы отнять у того своего возлюбленного. - Сё-кун? - обеспокоенно спросил Токия, вставая с пола. Курусу едва сдерживал слёзы на лице, но плакать он не мог - это размажет грим по лицу, а на новый не было времени. - Прости. - извинился Сё. - Я думал, вы вместе, и...- он прервал сам себя, в итоге прикрыв рот рукой чтобы не дать окончательно себе разрыдаться. Эмоции лились через край, и не было никого, кто мог бы сейчас успокоить его. Если это действительно правда, то как ему теперь быть? Как теперь он мог отвадить Отою от того негодяя и показать, что Сё - лучше по всем фронтам? - Всё в порядке. - попытался успокоить его Ичиносэ, зная пылкий нрав блондина. - Я бы на твоём месте поступил точно так же. Только менее агрессивно...- подметил юноша, стараясь приободрить собеседника, но никакие утешения сейчас не работали. Сё снова разбили сердце. Это было никак не исправить. Не выдержав, Курусу выбежал прочь, оставив Эйджи и Токию один на один. - Неужели он влюблён в Иттоки-куна?- удивлённо переспрашивал Эйджи. Никто кроме него не знал истинное нутро Отои, его настоящего. Монстра, которого он прятал под полотном дружелюбного милого мальчика. Отори слабо представлял, как можно было любить этого зверя, ему не терпелось рассказать всем обо всём, рассказать, какой же Иттоки гнилой человек. Он не позволял злобе внутри себя разрастаться, но первые семена уже были посеяны. Эйджи утешал себя тем, что просто жаждал справедливости, ему хотелось, чтобы Иттоки ощутил на себе весь вкус издевательств и ненависти, которую испытал Эйчи по его вине. Отоя должен был страдать. Но даже сейчас всё равно находились те, кто были готовы ради этого чудовища на всё, даже пытаться вырвать его из чужих рук в прямом и переносном смысле. - Наверное. - пожал плечами Токия, глядя на только что закрытую дверь. Как он будет выступать в таком состоянии? Как ему удастся спеть, стоять на сцене и держать себя под контролем? У Сё выходило отделять свою личную жизнь от сцены, но не было никаких гарантий, что он не сорвётся и не сможет в один момент испортить своё настроение злостной миной. Айдолы всё ещё были людьми, и иногда могли допускать ошибки. Жаль, что каждая ошибка могл им дорого обойтись. - Ты как, Ичиносэ-кун? - поинтересовался у него Эйджи, положив обеспокоенно руку на плечо. Токия тепло улыбнулся, положив свою руку на его - Всё в порядке. Но я бы хотел кое-что обсудить. - его лицо стало чуточку серьёзней, это насторожило Эйджи. - Завтра в час дня в центральном парке. Пойдёт? - вновь на его лице всплыла улыбка, это заставило Эйджи немного расслабиться. Он улыбнулся в ответ и утвердительно кивнул. - Что-то важное? - поинтересовался Эйджи. Любопытство юноши заставило Токию побагроветь. Он смущённо отвернулся и произнёс: - Да.***
В квартире было невыносимо пусто и тесно. А оттого невыносимо одиноко. С тех пор как Кира ушёл из-за репетиции, я всё никак не мог найти подходящего момента ради звонка Отое. Возможно, он сейчас сильно занят? Он репетирует перед выступлением? Пытается настроиться, а я лишь не вовремя позвоню ему, сбив настрой? Может, выступление уже началось, а я буду пытаться дозвониться? Или же они после концерта отрываются на вечеринке, и мой звонок будет только не уместен. Я отчаянно искал повод не звонить ему, и с каждой минутой находил всё больше и больше оправданий. В то же время сердце внутри ныло, мне хотелось тотчас бросить всё, чем я занимался целый день и ринуться звонить, выспрашивать о том, поел ли он, хорошо ли себя чувствует, волнуется ли перед выступлением, что ему бы хотелось на завтрак, когда он будет дома, и так далее. Противоречия раздирали меня изнутри, и я не знал почему. Я стоял на перепутье, Эйджи и его слова заевшей пластинкой крутились в голове каждый раз, когда руки прикасались к мобильному телефону. Братик, был ли ты прав? Столько раз я ставил его слова под сомнение, столько раз игнорировал и не считался с его мнением. Мне трудно было объяснить, но со вчера всё будто поменялось. Зёрна сомнения начали давать ростки. Сидя под струями холодного душа, я смотрел только в размытую картинку кафеля. Цветочный узор на нём сливался с цветом самой плитки, я так ничего и не видел. Не знаю, который час, наверняка уже около полуночи. А я так и не решился позвонить даже братцу и спросить, всё ли у Отои хорошо. Наверняка он сейчас был вместе с ними. Но Эйджи тоже не звонил, а я по-прежнему искал причины не делать этого первым. Братик и его отношения с Токией не покидали моей головы. Эйджи с Ичиносэ были не разлей вода, их отношения были идеальны во всём: они могли часами без остановки общаться обо всём на свете и ничуть не надоесть друг другу, если кто-то грустил, то второй всегда мог подбодрить его или погрустить вместе, Токия искренне заботился о беззащитном Эйджи, а Эйджи всегда поддерживал Токию и вдохновлял его. О таких отношениях для моего младшего брата, с которым я прожил всю жизнь, я и мечтал, однако в то же время завидовал. Никогда бы не подумал, что зависть начнёт сжирать меня изнутри, кусок за куском, укус за укусом. Я вспоминал, как Токия любезно заплатил за Эйджи, как Эйджи влюблённо смотрел на него, как Токия касался к нему нежно и ласково, как... Я тряхнул головой. Не важно, насколько их отношения были лучше. Эйджи был хорошим парнем, конечно ему должно было повезти на вторую половинку. Я же допустил слишком много ошибок в жизни, и я должен был за них расплатиться в полной мере. Когда последняя ошибка будет искуплена мной, я смогу прочувствовать то же самое на себе вместе с Отоей. Ледяные капли воды стекали по телу, постепенно приводя меня в чувства от постоянных мыслей. За весь день я чертовски устал просто думать, размышлять о случившемся и о том, что может случиться. Я невольно вспоминал вчерашние слова про Киру от Эйджи. Могло ли произойти такое, что мы бы вдруг начали встречаться? И каковы были бы отношения с ним? Отоя верил, что я изменяю ему именно с Сумэраги, и я всё никак не мог понять - почему? В последние дни он сваливался на меня, как снег на голову в летний день, такая навязчивость отчасти пугала, но в то же время он всё меньше и меньше раздражал меня своим появлением. Я привык к Кире и неосознанно ждал его появления, как будто юноша был обязан появиться. Самое странное, что он действительно появлялся. Каждый день. Краем уха я услышал скрип входной двери. Видимо, я так долго оттягивал момент звонка, что Отоя уже успел выступить и даже вернуться. Который же тогда час? Дверь в ванную комнату приоткрылась, однако я даже не обернулся. Его тихие шаги доносились до меня, и я не мог даже обернуться. Меня словно приковало на место страхом, я боялся, что он вновь злился на меня из-за того, что я не пришёл на концерт. В конце-концов, он мог быть уже даже пьян, что ничуть не улучшало его настроения в обычные дни. Под выпивкой юноша становился мягкотелым и очень грустным, он мог начать жалеть кого-то без повода, плакать над мелочами так горько, словно эта была настоящая трагедия, сопоставимая с чьей-то смертью. - Эйчи-кун. - его голос пронзил тишину, и даже душ, что стекал по холодному кафелю был тише его оглушающих слов, что эхом отражались в моих ушах. - Прости! - тихо и решительно произнёс он, крепко прижавшись к моей спине прямо в одежде. Я чувствовал грубую ткань его школьного пиджака, чувствовал неприятные пуговицы, впивавшиеся в кожу, ощущал мягкую рубашку на моей спине. Я замолк. Его голос был обычным, он не был пьян, и в то же время Отоя искренне сожалел о случившемся. Его голос немного дрожал, он говорил так, словно бы готовился к этому весь день, но разволновался и окончательно забыл всё то, что собирался сказать. Вода с душа стекала по его одежде, но он продолжал нарочно стоять под ней, обтекая холодной водой. - Как ты, Иттоки-кун? - спросил я, собираясь повернуться к нему, но он не дал мне этого сделать. Иттоки повис на моей спине, встав на колени, на мокрый кафель, что полностью был в воде. Его руки крепко прижимали меня к себе, юноша уткнулся носом в моё плечо и прятался там, словно бы молча извиняясь. Отоя всегда ужасно извинялся: очень простенько, глупо, нелепо, порой даже нарубив больше дров, но его жесты всегда были искренними, будь то удар кулаком или крепкие объятия. - Эйчи, прости меня! - громко повторил он и я услышал, как он зарыдал, а его тёплое дыхание резко ударило мне в плечо. - Как ты? Ты в порядке? - судорожно спрашивал он невнятным заплаканным голосом, разобрать который удавалось с трудом. Я уже видел своё лицо. Побитое, небрежное, благо оно не было изуродовано так, как я ожидал с самого начала. Оно не будет долго заживать, если я снова буду мазать раны и следовать всем советам врача. Но следы его пальцев оставались на моей шее, как и протёртая кожа на руках. И Киру я тоже видел. На его шее под воротом красовался след от шнура, будто его намеренно душили чем-то. А ещё он сломал ноготь на одной из рук. Когда расцарапал руку Отои. Я долго не мог принять этой информации. Но всё совпадало - рука Отои, на которой были свежие следы и которая уже была заклеена пластырем, отсутствие шнура на одном из кроссовок. До этого Иттоки всегда калечил только меня и я мог с этим кое-как смириться, но он никогда ранее не причинял боли другим. Зачем? Почему он на это пошёл? Что заставило его едва ли не совершить убийство? Я боялся его. Боялся, что он может совершить неисправимое. Удары и синяки заживут, я прощу и забуду, но другие...Почему? Кто мог бы быть следующим? - Да, всё нормально. - ответил я и невольно улыбнулся. Когда он был таким добрым, я невольно поддавался этим чувствам и забывал о всякой обиде, злобе, страхе, что были присущи мне, как и любым другим обиженным людям. Отоя делал это не по тому, что желал так. Я видел, как он сожалел. То монстр в нём жил, что заставлял идти юношу на самые безумные поступки. Если я хотел быть рядом с Отоей, я должен был полюбить и монстра внутри него, смириться с его существованием и помогать бороться с ним. Я желал помочь ему, а значит не мог бросить только поэтому. Должен был найти иной способ заставить его стать дружелюбней по отношению к Кире, доказать, что я с ним не имею никаких связей, за исключением дружеских. - Эйчи-кун, - снова обратился он ко мне, - я рад, что ты в порядке. Прости, я...- он запнулся. - Я сделаю всё возможное, чтобы такое не повторялось. - и снова зарыдал. Я потянулся рукой к его волосам, медленно глядя взъерошенные сухие волосы Отои, немо утешая его. - Прости, что не пришёл на выступление. - извинился я. - Надеюсь, всё прошло хорошо? - я всеми силами старался его отвлечь от вчерашнего, ведь неважно, на сколько неправильным был его поступок, я всё равно простил его и прощу, если это будет продолжаться и дальше. - Да. - угрюмо ответил он. - Да, мы хорошо выступили. - повторил Отоя, оторвавшись от плеча и вытирая мокрым рукавом слёзы. Это неправильно, что он стоял под душем, но сейчас я боялся спугнуть момент. Мне бы хотелось вечно вот так сидеть с ним под душем и обниматься, прятаться в его объятиях и чувствовать приятный запах его уставшего потного тела. - Надеюсь, вы отлично провели время с ребятами после выступления. - снова продолжил я. Я чувствовал, как в поздний час сон стал медленно поглощать меня. Теперь мне не о чём было беспокоиться, Отоя вернулся в целости и сохранности, а значит больше не было повода для волнений. - Я сразу вернулся домой, как только мы освободились. - сознался он, чем удивил меня. Иттоки никогда не упускал возможности провести с друзьями чуточку больше времени, особенно после тяжелого концерта, такого как этот. Отоя был душой компании, он сам нередко был инициатором времяпровождения с ребятами, но сегодня он бросил их в одиночестве, примчавшись сюда ко мне. - Почему? - на мой удивлённый вопрос Иттоки не ответил. - Я сегодня много денег принёс. - радостно сказал он, шмыгнув носом после слёз. - Этого надолго хватит нам. Мы можем купить тебе новый телефон, а то твой уже устарел. - он ударился в раздумья и мечты. - Или перебраться в квартиру получше. О, точно, а как на счёт съездить в другую страну на неделю? - юноша попытался заглянуть мне в глаза, продолжая мечтать и размышлять вслух. Я посмотрел на него и тепло улыбнулся, взъерошив его мокрые волосы. Его счастливая и довольная улыбка, немного уставшая но невероятно довольная, огонёк в глазах искрился от возможностей, которые он видел перед собой сейчас, мысли хаотично путались, и Отоя не мог выбрать, что же ему хотелось больше всего. - Только не трать всё сразу, нам на них ещё прожить нужно. - улыбнулся я и осторожно прижал его к себе. Его тепло согревало меня под холодным душем, и чем ближе он был, тем счастливей я себя ощущал. Моё сердце учащало биение, мои руки тряслись только оттого, что я был рядом с ним. - Эй, Эйчи-кун, - подозвал он тихо меня, - я люблю тебя. - Отоя обнял меня в ответ и всем своим весом облокотился на меня, прижимаясь как можно ближе и тесней к моему голому мокрому телу. Теперь душ полностью обливал его одежду, не оставляя сухого места на ней. - П-постой, тут же вода. - предупреждал я его, но Отое было всё равно. Он крепко обнимал меня, прижимая мою голову к своей груди и гладя ледяные мокрые локоны кудрявых волос. - Я хотел бы быть с тобой до самой смерти. - говорил он, потираясь щекой о мои волосы. - Пожалуйста, не бросай меня! - заявлял Иттоки, снова крепко прижав меня к себе. - Я не брошу тебя, Иттоки-кун. - ответил ему я. - Ни за что не брошу. На мои слова Иттоки осторожно приподнял мою голову, нежно поцеловав меня в губы. Так мягко и томно, что моё сердце резко остановилось, прежде чем снова забиться в ускоренном темпе. Юноша редко делал это сам, и каждый поцелуй был словно первым, вызывающий трепет внутри живота, груди, всего тела. Отоя осторожно углубил поцелуй, всё ещё нежно касаясь моих мокрых губ. - Эйчи-кун. - он прервал поцелуй, говоря мне по-прежнему прямо в губы. Я едва сдерживался, чтобы не продолжить, но всё ещё помнил о границах, что сдерживали нас двоих. - Да? - нетерпеливо поинтересовался я, тихо прошептав. - Переспи со мной, пожалуйста. Я...-он ненадолго запнулся. - Я думаю, что готов заняться "этим" с тобой. - Отоя мгновенно побагровел, его щёки стали цвета его собственных волос. Как и мои. Я не ожидал такого предложения от него, свыкнувшись беречь Отою и не травмировать сильней обычного. Мне хотелось интима, хотелось физической близости, иногда я терял контроль и сдерживался только через силу, но теперь Отоя сам проявлял инициативу, неровно дыша и глядя на моё обнажённое тело. Не пожалеет ли он о том, что случится прямо здесь и сейчас? - Хорошо, - я нежно коснулся его щеки, - я выполню твою просьбу. - тихо прошептал я. - Только нежней. - предупредил он меня, слегка побаиваясь и смущаясь своего желания и своих чувств. Я улыбнулся. Сейчас Отоя казался особенно милым, я давно не видел его таким увлечённым чувствами, и в то же время по-ребячьему робким. Мы делали это уже не впервые, но каждый раз выдавался болезненным и тяжёлым для него или для меня. Он мог взять меня силой в наказание за проступок, будучи охваченный монстром внутри него. Но добровольно мы пытались переспать лишь пару раз, и каждый из них заканчивался истериками, слезами и мольбами прекратить. Секс пробуждал в нём неприятные воспоминания о прошлом, который он не был способен похоронить где-то в глубине души. Каким был бы я, пройди я такой же тернистый путь как и он? Отоя был храбрым мальчиком, он боролся с демонами внутри себя, хоть пока и результаты лишь ненамного стали лучше. Мы вновь нежно поцеловались, касаясь губ друг друга нежно, сладко. Его сухие губы становились мягкими и мокрыми от слюны, Отоя увлекался ощущениями, что он испытывал, и углублял поцелуй, что становился с каждый секундой более страстным и горячим. Даже холодный душ не охлаждал нас в полной мере. Язык скользил по его губам, проникая внутрь и переплетаясь с его языком. Дыхание юноши стало сбитым, небрежным, он простанывал мне прямо в губы, и моей выдержки едва хватало на то, чтобы не напугать его своей настойчивостью и желанием. Даже под ледяными каплями воды ему было невыносимо жарко. Но Иттоки не останавливался. Его руки легли мне на плечи, как будто пытаясь контролировать меня. Я положил свои руки ему на талию. - Эйчи-кун...- вдруг произнёс тихо он, почувствовав моё касание на своём теле. Ему было трудно не испугаться, но я старался быть как можно более нежным. - Всё хорошо, Отоя, всё хорошо. - повторял я, спускаясь ниже, к его шее. Отодвинув липкую мешающую ткань рубашки, я губами коснулся кожи его шеи. Такая горячая. От неожиданности юноша промычал, чувствуя холодок моих губ на своей шее. Он будто задерживал дыхание, боясь, что я сделаю что-то не то. Но Отоя доверял мне, и по его телу проскальзывала дрожь. - Ты не боишься? - я вновь поцеловал его шею, уделяя внимание каждой части его тела, постепенно сползая к ключицами. Ему нравились мои нежные едва ощутимые прикосновения, чего он ничуть не скрывал, внимательно глядя за моими передвижениями. - Нет, я уверен. - спокойно ответил он, прикрывая рот от смущения. Мне это нравилось. Я получал одно удовольствие от того, что смотрел на его покрасневшее стеснительное лицо, на то, как он робко возбуждался и сам этого не понимал. Он словно занимался этим впервые, что заставило меня немного напрячься. Отоя должен понять, что я ни за что не причиню ему вреда, буду с ним нежен и ласков. - Эйчи-кун, щекотно. - юноша засмеялся, чувствуя забавные ощущения. Я ласкал языком его мостки, руками спускаясь ниже и ниже, как можно плавно, попутно растёгивая неудобную липкую одежду, что только мешалась сейчас. Через ткань штанов я ощущал то, насколько был напряжён его член, что немало удивило меня. Его член был не особо большим, но в то же время приятной аккуратной формы. Моя рука легла на ткань, где находилось желанное место. Отоя вздрогнул, но быстро успокоился снова. Я снова впился в его губы, пока рукой ощущал как твердил его член. Мои ласки сквозь ткань заводили его ещё сильней, он ёрзал на месте, стараясь избавиться от напряжения. Теперь дыхание Отои стало более сбитым, горячим и иногда он вовсе, затаив дыхание, смотрел на мои руки, будто стараясь проконтролировать ситуацию. - Можно я прикоснусь к твоему? - неуверенно спросил он. Я улыбнулся. Ничего так и не ответив, я взял его руку и направил к нужному месту. Моё возбуждение уже возросло до предела, член стал ныть от отсутствия стимуляции, но мне хотелось подарить ласки Отое в первую очередь. Его пальцы осторожно коснулись плоти, словно ощупывая, всё ли будет в порядке от его касаний. Заметив то, как я от долгожданных приятных ощущений едва не простонал, Отоя стал чуточку уверенней. Его рука уверенней обхватила мой член и стала медленно надрачивать. Я стал расстёгивать ширинку его штанов и, наконец, высвободив член, продолжил надрачивать вслед, ощущая, как его липкая смазка оставалась у меня на пальцах. - Эй, Иттоки-кун. - обратился я к нему, тихо прошептав на ухо. - Расслабься. - я убрал его руку со своего члена и, спустившись вниз, оказался рядом с его плотью. Отоя разнервничался. Скорей всего, он вспоминал вчерашнее. Мои губы коснулись его головки, и смазка оказалась почти полностью на них. Немного вязкая, она в то же время была приятной на вкус. Отоя громко простонал, ощущая, как я языком ласкал его головку, постепенно обхватывая губами член и насаживая себя на него всё глубже и глубже. - Не надо, Эйчи-кун, - звал он меня, смущаясь от моих действий, - это же неприятно. - его голос дрожал от удовольствия, я слышал, как он сбивался, едва подбирая слова. Разум был окончательно затуманен приятными чувствами, и голосок мило дрожал, как его ноги. Я раздвинул их руками, углубляясь, захватывая ртом член и доставая носом до лобка. Мне нравилось доставлять ему неописуемое удовольствие, чувствовать, как дрожит его голос во время стонов, как сбивается его дыхание и как он краснел. - Пожалуйста, - он осторожно приподнял меня за голову, отрывая от своей плоти, - давай дойдём до конца. - Отоя смотрел мне прямо в глаза, держа руками за лицо. Это было весьма неожиданно. Я неуверенно осмотрелся по сторонам, сам чувствуя себя девственником, которому предложили не церемонясь приступить сразу к делу. - Ты уверен? - спросил я, прижимаясь к нему в объятия. Я привык к его отказам и смирился с ними, мне было незачем настаивать на своём дальше. Но Отоя лишь утвердительно кивнул, смущённо щурясь и отворачиваясь от меня. В ответ я лишь нежно улыбнулся и снова поцеловал его. Мы сделали большой шаг вперёд в отношениях. Оставалось лишь надеяться, что дальше будет только лучше. Но ведь надеждам не всегда суждено сбываться?