Исчадие ада

— Князь Антон, князь Антон! — раздался голос где-то внизу, принадлежащий няне Анне Федоровне Рубиной, крупной женщине в самом расцвете сил с большими голубыми глазами и маленьким ртом, — вам пора выезжать, отец ждет. — Хорошо, иду, — ответил мальчик и, отложив книгу, поднялся с места, направляясь к лестнице. — Ваше сиятельство, поторопитесь, карета подана, — Анна Федоровна остановилась возле ступеней и протянула руку, чтобы помочь спуститься юному князю. Антон принял ладонь, чувствуя мягкость кожи и тепло. Ступив на пол, Рубиная отпустила маленькую кисть и, присев подле мальчишки потрепала по головке с пшеничным цветом волос, — Хорошей дороги, Антоша, — прошептала она, чтобы ничьи уши не услышали такое обращение слуги к сыну хозяина. Антон Андреевич Шастун несколько раз хлопнул своими светлыми и длинными ресницами и широко улыбнулся. Ему нравилось такое обращение к своей персоне. Мягко и нежно звучало его имя из уст женщины и это было так прелестно и так нравилось князю, что это не могло не вызывать счастья и радости на его душе. Он повернулся к ней и обнял настолько крепко, насколько мог. Этим действием Шастун благодарил ее за то, что она есть в его жизни. Анна Федоровна является тем единственным человеком, который с ним общается искренне. Все остальные люди пропитаны фальшью, общаясь притворно и только из-за хорошего отношения к ним главы семейства. — Берегите себя, вам пора, — сказала она, улыбаясь и отпуская мальчика. Антон Андреевич, услыхав ржание коней, поторопился на выход. Выйдя из дома, он подбежал к молодому отцу, улыбаясь шире. Князь Андрей хмурил брови из-за опоздания сына, но в душе не мог держать зла на него. Вместе они сели и поехали из своего поместья. Спустя нескольких часов долгого разговора отца с сыном по поводу поведения в гостях и огромного количества увиденных пейзажей, они остановились. На пороге дома их уже встречал хозяин поместья. При темно-бордовом обмундировании красивый молодой человек шагнул навстречу к гостям, растягивая тонкие губы в улыбке. — Приветствую, князь Андрей, — голубоглазый парень с черными растрепанными волосами из-за порывистого ветра вдохнул воздух полной грудью и протянул руку для пожатия, на которое с охотой ответили. Антон прятался за отцом, пальцами держась за края придворного шитого мундира, стараясь вспомнить все, что говорили ему на протяжении всего пути, — и вас, сын генерала-аншефа, — произнес тот, обращаясь уже к Антону. Маленький князь поднял голову кверху и встретился с отцовскими глазами, которые с каждой секундой, казалось, темнели все больше, говоря, чтобы тот позабыл все смущения и показал себя достойно. Встрепенувшись от взгляда, он отпустил одежду и сделал шаг в сторону, протянув ручонку. Он, не раздумывая, отвел зеленые глазки в сторону, здороваясь. Чужая рука обхватила его кисть вместе с запястьем, сжимая. Ладонь была холодной, а кожа немного грубой, что не понравилось Шастуну сразу. Он моментально же вспомнил руки няни, начиная скучать по ним и по самой Анне Федоровне, в который раз напоминая себе, что они увидятся не скоро из-за переговоров с новым владельцем этой территории. Антон Андреевич посмотрел еще раз на того, о ком велась тема их диалога в карете и вздрогнул. Глаза необычного цвета с подчеркивающими его длинными черными ресницами выглядели по-доброму, но если приглядываться — пугали во много раз больше гневных отцовских. Мальчишка перекривился и вырвал свою ладошку из крепкой хватки, прячась за спиной Андрея Шастуна. — Славный, — сказал он, сверкнув глазами на белокурого паренька, настораживая того. После все зашли в дом. Антон за широкой спиной оглядывал фигуру и форму графа Арсения, имя которого забылось мгновенно, как только было произнесено старшим, но вспомнившееся довольно резко прямо в эту минуту. Мальчик смотрел и все думал о том, что доверия Арсений Сергеевич Попов не вызывал и не будет вызывать. Слишком подозрительным он казался маленькому князю. Отец остановился и Антон, не заметив этого, натолкнулся на него. Отодвинувшись, он увидел строгость на вытянутом лице: выражение так и говорило, чтобы мальчишка перестал вести себя неподобающим образом. Поэтому ответом Андрею послужило слово, произнесенное одними губами. Он не знал за что извинился, но посчитал это уместным сейчас. — Здесь многое изменилось, — проговорил генерал-аншеф, оглядываясь. — После кончины родителей я не мог жить с тем, что напоминало мне о них, поэтому пришлось приглашать архитектора, чтобы исправить все это, — Попов остановился прямо посреди гостиной, следуя за взглядом гостя. — Да, потерять самых близких людей в вашем возрасте — самое ужасное. Я понимаю ваши изменения. Сколько уже прошло? — Полгода, — Антон следил за разговором, осматривая то князя Андрея, то Арсения. Ему было непонятным то, почему такая грустная тема не прогоняет улыбки с его лица. Мальчик на секунду подумал, что если бы умер его отец, то он и через полгода плакался бы по нему, — за все это время я восстановился и теперь могу мыслить разумно, ах, да, ваше письмо… я прочел его в тот же день как оно пришло, но не торопился с ответом, думаю вы согласитесь, что обсуждать этот вопрос необходимо исключительно в живую. — Безусловно, — хмыкнул мужчина, — я знал и предполагал еще тогда, когда писал его, что ответ вы предпочтете сказать мне лично. — Интересно. И почему-то я думаю, что это не единственная причина вашего приезда, — Андрей кивнул, — тогда прошу, — Арсений Сергеевич указал на дверь, ведущую в кабинет. Старший шагнул в сторону, чувствуя, что Антон все так же не отпускал его, вместе они сделали всего лишь несколько шагов перед тем, как зеленоглазый мальчишка замер. Он подумал, что ему почему-то нельзя и не следует находиться при их разговоре, хотя отец не запрещал и не был против присутствия и даже участия его в переговорах. — Вы не против, если мой сын прогуляется по усадьбе? — спросил князь, переводя внимание от сына к Попову. — Конечно нет, — ответил хозяин, не переставая улыбаться. Андрей отцепил пальцы от мундира и, оглянувшись, одним лишь взглядом сказал, что тому необходимо вести себя хорошо в их отсутствие. Шастун-младший зажмурился и сам сделал пару шагов от родителя, показывая этим, что он постарается. Через несколько секунд в гостиной он остался один и решил принять предложение — погулять здесь. Отряхнув от невидимой пыли свой фрак, направился в противоположную от себя сторону. Подойдя к высоким дверям, он дотянулся до ручки над его головой и открыл их. Ему открылось значительного размера пустое пространство и юноша предположил, что это бальный зал. Шагнув в залу, он с осторожностью шел мимо картин и небольших столов около стены, осматривая. Обняв себя руками, он выдохнул, расслабляясь. Все выглядело красивым и роскошным, в отличие от этого дома, в их поместье такого зала не было вообще. Все из рода семейства любили ходить на светские встречи, но никто не относился так же к тому, чтобы устраивать их у себя. Мальчик повернулся на окна и, начиная с низов, побрел глазами до верха, замечая, насколько эти застекленные проемы в стене были огромны. Подойдя к одному из них, он поднялся на носочки, чтобы разглядеть пейзаж, просматривающийся именно в этом окне. От его положения зависел вид, из-за преобладания расположения подоконника над ростом Антона, своими глазами он мог увидеть голубое небо и кроны могучих деревьев с темно-зеленой листвой. Маленький князь, не увидев ничего более, отодвинулся от окна и направился к картинам, думая, что, возможно, они покажут ему пейзажи поинтереснее. Парень провел в зале еще время, а после принял решение пойти дальше. Шагая по этажу, заглядывал во все двери, которые были открыты. Он видел библиотеку, кухню, гостевую комнату свою и отца, в которых они останутся здесь на некоторое время, а после каким-то образом вернулся в зал. Но через другую дверь. Бывши здесь минутами ранее, он не заметил двух проемов, которые тоже являлись выходами из этой комнаты. Осмотрев и поняв, что нового здесь он ничего не узнает, решил вернуться в гостиную и там дождаться князя Андрея. Антон Андреевич вновь прошел через весь зал, выходя в ту дверь, которая первая предстала на его пути, считая этот проход кратчайшим выходом в нужное место. Однако, открыв дверь, ему явилась не гостиная, а совершенно иная комната. Не задумываясь, он шагнул в покои, рассматривая целые колонны скульптур людей. Все были очень реалистичными, что юнцу захотелось узнать имя мастера, чтобы заказать у него работы и иметь такие же в своем доме. Люди были разные и в различных позах: дети сидели на корточках или принимали позу какого-то танца, смотря исключительно наверх, женщины стояли немного в присядке, держа ровными пальчиками края платьев или обхватывая ими какой-либо другой предмет, мужчины склонялись, выставив одно колено и прижимая к себе оружие или стоя прямо, обхватывали своими сильными руками шкуру неизвестного животного. Последними фигурами, расположенными возле огромной кровати на возвышении напротив друг друга, были мать и отец князя Арсения, только они стояли ровно. Шастун узнал их сразу, вспоминая картины в галерее всей семьи вместе. Он остановился недалеко от них, обращая внимание на женщину. Антон хотел бы тоже знать как выглядела его мама, скончавшаяся во время родов. Мальчишка положил ладонь на сердце, чувствуя как быстро оно бьется. Сдерживая слезы, он сжал ткань рубахи, пытаясь начать думать о другом. В какой-то момент резко пришло осознание того, что он зашел в комнату, которая была не предназначена для посещений. Была ли это спальня именно графа Арсения он не знал, но вдруг предположил, что это может быть опочивальня умерших. Соглашаясь со всеми мыслями и понимая, что на самом деле и нет разницы чья это комната. Ведь главное, что она скрыта от всяких глаз и то, что сюда заходить нельзя, так как слишком личное, он решает уйти отсюда как можно скорее, думая, что, возможно, все эти скульптуры одна семья. Долго он не стал размышлять. Пролепетав извинения за то, что побеспокоил это место, уверенно зашагал прочь. Но звон цепей остановил его. Он повернулся к источнику звука, приходя в ужас. Откуда-то вышли три большие черные собаки, связанные меж собой так сильно и близко друг к другу, что казалось будто они вместе одно целое. Шастун замер, стараясь дышать не так громко и не выдавать своего страха. Однако это было сложно. Зверь, рыча на удивление тихо, стоял на месте недолго, спустя несколько секунд рассматривания жертвы он все-таки ступил вперед, направляясь прямо на мальчишку и не сводя с него ни одной пары глаз. Сердце князя с каждым шагом трехглавого пса все сильнее и больнее отдавалось в груди и в какой-то момент не выдержало, заставив Антона охнуть и рефлекторно накрыть больное место двумя руками. Из-за резкого движения собаки дернулись, срываясь на бег в его сторону и начиная громко лаять. Слезы покатились градом и сам мальчик тоже ринулся бежать, только почему-то он не решил держать направление вперед, он рывком подался влево, мгновенно оглядываясь назад и замечая, что животное в мгновение ока появилось рядом с ним. Юнец сделал еще несколько быстрых шагов, а после врезался в одну из статуй и повалился вместе с ней. — Папа! — раздается крик и он эхом гуляет еще один раз по комнате. В этот момент Антон, всхлипывая, закрывает лицо руками и переворачивается на спину, не думая ни о чем и смирившись с тем, что именно сейчас придет его конец. Спустя секунду вместе с душераздирающим лаем слышится звон цепей и маленький князь убирает одну ладошку с лица, чтобы посмотреть почему он до сих пор жив. Открыв сначала один глаз, а затем опустив и вторую ладонь, чтобы открыть другой, посмотрел на псов и увидел, что одна большая длинная цепь сдерживала их, не подпуская. Он видит как зверь мечется в разные стороны, очень часто отходя от предела и вновь нападая, но из-за цепки тот зависает на задних лапах в воздухе. Мальчишка вытер рукавом слезы, глубоко вздохнул пару раз, приводя дыхание в норму и шмыгая носом. Плотно поджав губы и закрыв глаза, он затыкает уши, чтобы перестать бояться громкого лая. Но это не помогает и Шастун решается на то, чтобы встать и сбежать отсюда, пока эти сплетенные кольца друг с другом не разорвались. Антон Андреевич открывает глаза вновь и опускает их, замечая, что скульптура разбилась, вместе с которой на осколки разлетелась и душа мальчика. На представленный ему вид он смотрел меньше тридцати секунд, а затем отключился, потеряв сознание. Перед ним из обломков медленно стекала красная жидкость, в некоторых из них были замурованы органы, которые вываливались из частей статуи. Прямо рядом с ним лежали человеческий палец и глазное яблоко, что и довело нервную систему мальчишки.

***

— Он спал в картинной галерее, — будто сквозь воду послышался голос, по которому можно было отгадать Арсения, — устал видимо, лег прямо на полу под моей коллекцией картин собак. — Вот в чем дело, — Антон услышал слова отца и захотел открыть глаза, но те казались очень тяжелыми и неподъемными, как Шастун не старался, — он очень любит собак, скорее всего, замечтался и уснул, простите, — князь почувствовал, что его передали в руки, которые он узнал моментально и поэтому успокоился еще больше, уже не пытаясь поднять веки. — Ох, не стоит за это извиняться, — с этими словами в белокурой макушке появилась та самая, не сползающая улыбка с лица Попова, он хотел бы нахмуриться, но и это было невозможно. — Но я все равно должен перед вами извини… вызывают… остались бы, а так… до свидания, — зеленоглазый юнец последнее почти не слышал, но понял, что они уезжают перед тем, как снова погрузиться в сон.