Как приручить домового

Бор исчез, а вместе с ним пропало и моё спокойствие. Его присутствие иррационально успокаивало, по крайней мере мне некогда было заниматься рефлексией из-за его неиссякаемых идей и шалостей, и только когда я осталась наедине со своими мыслями, смогла, наконец, в полной мере ощутить всю горечь обиды от предательства близкого мне человека. Денис, который, видимо, ещё на что-то надеялся, продолжал заваливать меня сообщениями, и в итоге отправился в вечный бан. Я вообще постаралась общение с внешним миром свести к минимуму, потому что имела зуб на всё человечество в целом и на особей мужского пола в частности, и в этом мне очень помог Артём Сергеевич. Его проект требовал немедленной реализации, поэтому я сутки напролёт просиживала с бумагами, меняя лишь локацию своего пребывания. Несмотря на все потрясения, произошедшие за последний месяц, мой КПД значительно вырос, и я рвалась работать и днём, и ночью, забывая про еду и сон, лишь бы голова была занята чем-то посторонним. Но возвращаясь по вечерам в опустевшую квартиру, я снова и снова погружалась в неприятные воспоминания. Без прибауток Бора, которые порой меня до ручки доводили, я чувствовала себя одиноко и неуютно. Он появился спустя пять дней после своего исчезновения. Я сидела на кухне и упорно продолжала корпеть над отчётами, несмотря на то, что стрелки на часах убежали далеко за полночь, когда по квартире пронёсся сквозняк. Занавески на окнах встали дыбом, в гостиной что-то с грохотом упало на пол, в люстре мигнула лампочка. Я пулей вылетела из кухни в комнату, где Бор как ни в чём не бывало стоял, оперевшись о косяк, и довольно ухмылялся. — Хозяин вернулся. — Хорош хозяин: бросил хозяйство и свалил. Если до этого момента мне хотелось только кинуть в него чем-нибудь, то теперь почему-то потянуло его обнять. Не чужие же, в конце концов. Домовой в замешательстве замер на секунду, потом начал недовольно отпихиваться от меня. — Я, конечно, рад тебя видеть, но не настолько, — буркнул он и пошатываясь пошёл по комнате. — Тебе бы отлежаться, — сочувственно произнесла я. — Да и вообще, перебирайся-ка ты со своего шкафа на диван в гостиную. Бор недоверчиво покосился на меня. — Что-то ты подозрительно добренькая стала. Опять накосячила где-нибудь? — пытливо прищурился он. — Да так, решила в филантропа на досуге поиграть, — вспоминая, как пару дней назад чуть не залила соседей, сказала я. — А если серьёзно, то давай жить дружно. На ещё один конфликт меня уже не хватит… Так, погоди-ка, в смысле стала добренькой? То есть раньше я была мегерой, по-твоему?.. Так и началась наша совместная с Бором жизнь. Следующая неделя прошла в стихийном привыкании друг к другу. У Бора был непростой характер, да и я не была эталоном покладистости, поэтому поначалу диалог между нами выстраивался в ультимативной форме. Первым делом я потребовала, чтобы домовой сменил своё тряпьё на новую одежду или хотя бы дал постирать старую. Бор не преминул высказать мне всё, что думает по этому поводу, но я пригрозила ему святой водой, и он был вынужден уступить. Но то ли от ветхости, то ли от непригодности для стирки в стиральной машине, его одежда заметно уменьшилась в размерах, и мне пришлось ехать в ближайший торговый центр за новым гардеробом для своей домашней нечисти. Замотавшись в простыню, Бор обиженно сопел на шкафу, пока я раскладывала на диване всевозможные футболки, штаны, свитера и толстовки. Ему ожидаемо ничего не нравилось, но в конце концов он перебесился. — Ты в этой толстовке ещё больше на хипстера похож, — подначивала я его. Бор мстительно усмехнулся в ответ. — Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Однажды я выкину всю твою косметику, дорогуша, и ты заговоришь по-другому, — с этими словами он щёлкнул меня по носу и переместился на шкаф. Я скрестила руки на груди. — Давай-ка сразу проясним одну деталь: поскольку в нашей маленькой коммуне обязанности добытчика лежат на мне, то я сниму тебя с довольства, если хоть одна моя помада пропадёт. — Зануда, — прилетело мне в ответ. Оказалось, что жить с домовым может быть полезно. Из-за запары на работе у меня практически не оставалось времени на элементарные домашние дела, поэтому я всё чаще стала привлекать Бора к общественно полезным работам. В конце концов, он — хранитель домашнего очага, и на нём тоже лежат некоторые обязанности. Например, поддерживать уровень кофеина в моём организме. Укрощение строптивого давало свои плоды, и теперь на мои просьбы приготовить кофе, подать то или принести это, Бор больше не напоминал мне о том, что я в состоянии сделать всё сама. Даже убираться стало в разы быстрее и веселее. Домовой запросто двигал любую мебель, в том числе тяжеленный книжный шкаф. Пыль на люстрах также перешла в его юрисдикцию. По выходным я учила Бора готовить и приобщала его к мировому кинематографу. К моему удивлению, фильмы про мистическое и сверхъестественное ему совсем не нравились. Он с презрением заявил, что в них нет и десяти процентов правды и что в его мире всё устроено совсем не так. С момента переезда в Петербург я мало куда выбиралась, кроме работы и магазинов, и всё свободное время проводила с Бором. И, несмотря на то, что в какой-то момент в моей жизни что-то пошло не так, мне было хорошо. Хорошо рядом с самым удивительным существом, которое я когда-либо могла бы встретить. Бор тоже привык к моему обществу и стал… покладистее. А ещё он оказался надёжным и заботливым другом. Это проявлялось в мелочах. Таких, как вовремя выключенная утром плита с туркой кофе на ней, чашка душистого чая после тяжёлого рабочего дня, украдкой подсунутый плед. Шалил он теперь, только если хотел развлечь меня, и можно было смело сказать, что в квартире нашей воцарилась идиллия.