Пленник Мохенджо-Даро

Большую часть джунглей населяли разрозненные, дикие племена, набеги которых каменным городам приходилось отбивать едва ли не каждый год. Сами каменные строения были редкостью, возводить их на топкой почве было ещё труднее, чем в горах, куда камни приходилось поднимать усилиями множества людей. Деревянные во влажном климате стояли не слишком долго, зато многие дома простых горожан строились из глины. Стены тоже по большей части были глиняными. И только древние славные храмы — из настоящего камня. Зиккурат, высившийся перед путниками, был каменным. Динеш не так хорошо разбирался в архитектуре, чтобы предполагать, сколько ему лет, но одно он видел точно: эти сооружения не могли построить ни обитавшие в джунглях племена, ни, тем более, мифический царь Горилла, которого никто никогда не видел в лицо. — У этого города было много хозяев, — будто прочитав его мысли, вполголоса сказала Хаята. — Но никто не знает доподлинно, кто его построил. В одних свитках говорится, что жрицы Ашатры вытянули из земли сами её кости и превратили в эту крепость. В других — что это дело рук джинов или даэвов. Динеш покосился на спутницу. Хоть он и не читал так много свитков, но за пределами города бывал почаще, чем она, и ни в одном из своих походов не встречал ни джинов, ни даэвов. Динеш не отрицал целиком существования магии или древних богов. Но всё это находилось от него слишком далеко, чтобы думать об этих делах. Храмы были для него, скорее, крепкими стенами, в которых можно найти ночлег во время похода, чем действительно священным местом, а сама вера в высшие силы — скорее, способом убедить людей подчиняться. Однако спорить он не стал и молча двинулся вперёд. Но стоило ему миновать полуразрушенную арку ворот, как ногу пронзила боль. Что-то свистнуло, и сильное тело рывком уронило его в бок, в болотистое озерцо. Отплевавшись, Динеш увидел, что Санджив нависает над ним, накрывая собой, и торопливо оглядывается по сторонам. — Что… — пробормотал Динеш. Ему не нравилось быть в таком подчинённом положении, когда рядом находилась угроза, и он попытался столкнуть Санджива с себя. Тот скатился в сторону, но в рост не встал, продолжая прижиматься к земле. А Динеш, тем временем, увидел, что закутанная в тёмно-бордовую ткань фигура Хаяты тоже лежит на земле. Из многослойных покрывал виднелось древко стрелы. А в следующее мгновение увидел ещё с десяток силуэтов, закутанных в плотную ткань так, что не видно было даже лиц. На их плащах-покрывалах не было отличительных знаков, а сама ткань была светлой, почти белой. В голове Динеша проскользнула мысль, что нападавших послали с расчётом на троих — не стоило срывать с места целый отряд, только чтобы убить двух путников. К тому же, кто бы их ни послал, он вряд ли знал, что с ним будет обученный бою раб — за несколько дней после того, как получил в своё распоряжения Санджива, он никак не успел выдать своего особого отношения к невольнику. Всё это наводило на мысль, что он чего-то не учёл, но времени думать не было, Санджив, не разгибаясь, метнулся вперёд. Сюррикены сорвались с его пальцев, разлетаясь в стороны, серый изгиб ножа промелькнул в руке, и в воздух взлетели брызги крови. Если до сих пор Динеш считал, что Санджив ослаблен пленом и его надо щадить, то теперь ему в голову вряд ли могла бы придти такая мысль: приходилось признать, что даже в минуты ярости он сам не смог бы двигаться так быстро. Продолжая следить за его молниеносными рывками, Динеш рванул из ножен меч, которым весь день прорубался сквозь джунгли и бросился на помощь. Он успел повергнуть на землю всего двоих противников, прежде чем увидел, что остальные валяются на покрытых мхом камнях мостовой в лужах собственной крови. Динеш перевёл дух и внимательно огляделся по сторонам. Санджив стоял рядом с ним, почти спиной, в одной руке держа нож, в другой вернувшийся из полёта шакрам, и так же всматривался в осыпавшиеся колонны. — Всё, — тихо сказал он. Динеш повернул к нему голову, но только чтобы спросить: — Как же ты попал в руки воинов моего отца? Санджив бросил на неподвижные тела рассеянный взгляд и пожал плечами. А сам повернулся туда, где лежала служанка, и шагнул к ней. Оба мужчины опустились на камни с двух сторон от неподвижного тела. Санджив приложил пальцы к её шее и коротко сказал: — Мертва. Динеш кивнул, решив этот вывод не проверять. Санджив осторожно прикрыл веки уставившихся в небо чёрных глаз. Посмотрел на Динеша и спросил: — Что мы будем делать теперь? Динеш и сам об этом думал. И ещё, конечно же, о том, кем были эти люди. Поскольку на второй вопрос ответить было проще, он перебрался поближе к другим мертвецам и принялся осматривать их одежды. У троих на шее, под одеждой, на медных цепочках висел серебряный полумесяц. Знак этот Динешу ни о чём не говорил, но он сорвал его с шеи одного из мертвецов и спрятал в висевший на поясе кошель. Потом отодвинулся и ещё раз перевёл дух. — Что будем делать… — повторил он. — Для начала осмотрим этот странный храм. Если очень повезёт, цель нашего путешествия мы здесь и отыщем — и через пару дней уже вернёмся во дворец. Динеш не заметил, каким внимательным взглядом Санджив проводил подвеску. А Санджив хотел было сказать, что уже видел этот знак — но не смог произнести вслух. Динеш был добр к нему. И Динеш доставлял ему по ночам такое удовольствие, какого Санджив никогда ещё не испытывал. И всё же, Санджив знал Динеша всего несколько дней. Как бы ни притягивал его этот мужчина, какую бы симпатию ни вызывал… Санджив всё ещё не знал, может ли называть его настоящим Хозяином, и долго ли он останется в этой роли. Его собственная клятва ничего здесь не гарантировала и не меняла. После того, как ночью во дворце его настоящий господин явился ему и одобрил решение, Санджив думал об этом уже несколько раз. Получалось, что хозяин хотел, чтобы Санджив остался рядом с Динешем. Возможно, потому печать и позволила ему принести новые клятвы. И по мере того, как двое мужчин осматривали опустевший храмовый двор, Санджив всё больше думал о том, почему она сработала именно так. — Пусто, — вырвал его из размышлений бархатистый голос Динеша. Санджив отметил эту чарующую манеру говорить ещё в первый день. Динеш даже приказы отдавал так, что мурашки бежали по спине. «Такому не нужны печати», — с тоской подумал Санджив. — «Должно быть, и мужчины и женщины готовы всё сделать для него за один только взгляд». Большая часть дворовых строений оказалась обветрена настолько, что в служебные помещения рискованно было просто входить. Часть и вовсе обвалилась и превратилась в руины. И те, и другие интересовали Динеша только как возможное место для засады. И чтобы исключить вероятность оставить за спиной шпиона, он решил начать с них. Однако затем, не удостоив развалины никакими другими словами, повернулся ко входу к зданию самого зиккурата. Ступенчатая пирамида, на склонах которой давно пробились стволы гибких деревьев, возвышалась над массивной лестницей, так что просто подняться по ней уже требовало немалых усилий. Санджив направил стопы следом за ним. К тому времени, когда они ступили под сень уцелевших колонн, огранивших вход, на двор уже опустилась ночь. — Что мой господин надеется здесь найти? — спросил Санджив негромко, и Динеш тут же откликнулся: — В идеале, я бы хотел, чтобы здесь не было ничего. Если Нила попросту хотела заманить меня в ловушку и убить, то мы переночуем тут под сводами и утром отправимся домой. Санджив подарил Динешу полный сомнения взгляд, и это не укрылось от внимания господина. — Её могут обмануть, — всё же предположил он. — Да и у неё самой хватает причин желать мне смерти. Взять хотя бы само то обстоятельство, что ей предстоит стать моей женой. Впрочем… Кажется, есть ещё один вариант. Динеш замер, разглядывая представшее перед ними помещение — и Санджив проследил за его взглядом. — Врата Ашатры… — шёпотом произнёс он. Динеш вздрогнул. Прищурившись, посмотрел на невольника. — Откуда ты знаешь, что это за место? Санджив посмотрел на господина растерянно. — Я не знаю. Но пути Ашатры — часть учения пяти стихий, которому учат в каждом монастыре. Динеш многозначительно приподнял бровь. — Хочешь об этом рассказать? — Да простит меня господин, — вдруг слегка обижено откликнулся Санджив. — Но не хочет ли он сам мне рассказать о том, что нас сюда привело? Двое мужчин упрямо уставились друг на друга и какое-то время молчали. — Что ж, резонно, — согласился Динеш. — Хотя рассказывать особо нечего. Мы здесь из-за такой глупости, что дыхание тратить не стоит. Моя невеста вбила себе в голову, что хочет получить записки древней жрицы. А вот эта женщина, — Динеш указал на двор, где осталась лежать Хаята, — почему-то считала, что попасть за этими записками на остров Богомола можно через это место. Мне с самого начала было непонятно, как она это себе представляет — ни один подземный ход не может быть настолько длинным, чтобы привести нас на место меньше, чем за шесть лун. — Может, — тихо отозвался Санджив и, посмотрев мимо Динеша, вошёл в зал. — Может, если легенды не лгут. Зал, в котором они оказались, был не так велик, как можно было ожидать от центрального помещения огромного храма. Он был круглым, и в каждой из стен располагался проход, но сейчас все двери были закрыты. А по центру располагалась стрельчатая арка — как дверь, ведущая из ниоткуда в никуда. Сквозь арку виднелась высокая статуя женщины, застывшей в танце. Санджив первым ступил внутрь и прошёл чуть в стороны. Динеш подумал было, что невольник собирается осмотреть арку со всех сторон, но он, вместо этого, извлёк из складок одежды какой-то амулет. — Что это? — нахмурился Динеш, внимательно наблюдая за ним. — Это несла с собой Хаята, — пояснил Санджив и, подняв амулет к глазам, стал что-то разглядывать сквозь него. Подойдя ближе Динеш понял, что: форма амулета очень походила на резьбу, которая покрывала арку. Шенапати оставалось только молча наблюдать. Санджив же протянул руку и приложил фигурный камень к одному из отверстий в резьбе. Раздался короткий треск — как будто молния ударила в дерево, только без грома. Пространство под сводами арки заискрилось и подёрнулось радужной дымкой. — Остров Богомола, — Санджив повернулся к Динешу и протянул ему подвеску. — Должен находиться там. По крайней мере, ваша служанка вела нас именно для этого и именно сюда. Динеш растеряно глядел на чудо, представшее его глазам. — Ну там, так там, — наконец произнёс он. Положил руку Сандживу на плечо и, подтолкнув его вперёд, одновременно с ним шагнул в портал.