Пленник Мохенджо-Даро

Все военные походы, которые совершал Динеш, и все враги, которых он побеждал, были людьми. Он слышал о существовании таких магических существ, как джины, даэвы, говорящие гориллы и людорыбы — но эти истории для него существовали где-то в пространстве сказок. Поэтому шенапати немного удивился, когда, раскрыв глаза, увидел над собой вытянутую морду, покрытую зелёной чешуёй. Морда что-то лопотала на незнакомом языке, так что Динеш даже не сразу заметил, что она тыкает ему в ключицу копьём. Потребовалось несколько секунд, чтобы он сообразил выхватить меч. Они с Сандживом рванулись в разные стороны одновременно, невольно дезориентируя этим движением нападавших. Санджив своего противника рубанул ногами под колени, Динеш — ударил кулаком в живот. Взвыл, потому что доспех оказался достаточно твёрд, но копейщик всё-таки отшатнулся на несколько шагов назад. К этому времени Санджив уже добрался до своих сюррикенов и выпустил их разом, так что из отряда, который, как оказалось, состоял из пяти ящеров, стоять на ногах остался только один боец, самый дальний. К сожалению, тут-то Динеш и понял, что именно от него следует ждать самой большой угрозы — на этом, последнем, доспеха не было, вместо этого голый торс был раскрашен в яркие цвета, а на бёдрах болтались разноцветные страусиные перья. Вскинув чешуйчатую руку, ящер начал читать заклинание и задохнулся на полуслове, когда по горлу его полоснул шакран. Динеш помолчал. — Когда ты рядом, я чувствую себя бесполезным, — с досадой резюмировал он. — Просто ты рождён командовать, а не убивать. Динеш покосился на Санджива, пытаясь понять, не шутит ли тот, но не смог — Санджив уже поднялся на ноги и принялся осматривать тела нападавших, попутно добивая тех, кто ещё дышал. — Не имеет ли смысла их допросить? — задумчиво произнёс Динеш, и не думая двигаться с места. Он всё ещё толком не проснулся и, к тому же, рассудил, что вдвоём они будут только мешаться друг другу. — Господин знает их язык? Динеш покачал головой и зевнул. Завтрак таким образом пришлось отложить — Динешу не хотелось есть прямо над трупами. Зато на выходе из пещеры оказалось, что стражей в жреческих мантиях, которых, видимо, оставили ночные визитёры, кто-то успел зарезать. — Милое место, — решил Динеш, протирая о рубаху фрукт хлебного дерева, которым собирался перекусить. — Если так пойдёт и дальше, мне может вообще не придётся ни с кем драться. Санджив промолчал. Только когда они прошли уже некоторое расстояние, он спросил: — Что написано в этой книжице? Кто ещё может на нас напасть? Динеш принялся с увлечением расписывать все чудеса, которые видел на острове древний исследователь, а когда пересказал всё, что вспомнил, закончил: — В общем, может быть, у местных деревьев просто есть какой-то дурманящий эффект, и всё это не стоит принимать всерьёз. — Но мы сами видели ящеров с копьями, — возразил Санджив. — Да. И один из них, к тому же, пытался колдовать. Эти воспоминания заставили Динеша мысленно вернуться к событиям прошедшей ночи. Пальцы потянулись к поясу, норовя нащупать добытый накануне полумесяц — но не нашли. Приходилось признать, что он, очевидно, обронил его, пока обследовал зал. — Ты слышал что-нибудь об этих Паладинах Полумесяца? — решил он спросить тогда. Санджив долго молчал. Так долго, что Динеш окончательно уверился в том, что невольник что-то знает. — Легенды, — наконец тихо сказал он. — Из тех, что рассказывали нам в храме. — Но ты никогда не встречался с ними наяву? — мгновенно уцепился за сказанное Динеш. — Только вчера. В первый раз. Динеш был уверен, что у этой истории должно быть продолжение, но Санджив замолк и ушёл глубоко в себя. Поколебавшись, Динеш решил не мучать его и тоже замолк. До поселения они добрались ближе к вечеру, и оно оказалось куда большим, чем в описаниях древнего путешественника — перед ними раскинулся настоящий город на тысячу человек, окружённый глиняными стенами. Динеш хотел в первый же вечер пройтись по людным местам и задать интересовавшие его вопросы, но стоило им ступить на мостовую, как он понял, что Санджив еле держится на ногах, и решил свернуть к гостевому дому. Первым делом, оказавшись в общем зале, он подошёл к трактирщику и попросил отдельную комнату. — Свободна только лучшая, — предупредил тот. Динеш торопливо кивнул, торговаться не хотелось, а место производило такое впечатление, что ничего хорошего от обычных комнат он не ждал: окинув мельком взглядом общую залу, он сделал вывод, что тут собираются либо моряки, либо просто горожане, пришедшие выпить вечерком. Вторым, что он попросил, была горячая вода, чтобы хватило на две бадьи. Динеш понятия не имел, как на острове дела обстоят с пресной водой, но в любом случае не собирался отказывать себе в чистоте. Заплатив трактирщику, он передал Сандживу ключи и шепнул на ухо: — Иди вперёд, я скоро поднимусь. Не жалей для себя воды и ужин тоже закажи. Санджив кивнул. Хотя в большинстве случаев его хозяева предпочитали скрытность, ночевать в гостиницах ему тоже доводилось, и порядки таких заведений он представлял. Отправив спутника наверх, сам шенапати решил ещё задержаться внизу. Стараясь не выдавать лишнего интереса и того факта, что попал на остров весьма странным способом, он принялся осторожно расспрашивать о местных порядках, о правительстве и законах, об Алой Цитадели и жрецах Ашатры сначала трактирщика, потом и некоторых других гостей, которых легко угощал основным местным напитком — финиковым вином. Стоило ему упомянуть Ашатру или жрецов, собеседники начинали торопиться и собираться домой, так что никакие подкупы уже не помогали. Прошло около часа, когда он пришёл к выводу, что выпил уже почти со всеми в зале. Не подошёл только к одному мужчине за столом в углу, относительно которого давно заметил, что тот сидит в одиночестве, вольготно устроившись в одиночку за просторным столиком, и, неторопливо потягивая из кружки приторно сладкий напиток, внимательно смотрит на него. Теперь же, когда Динеш уже готовился завести разговор и с ним, шенапати поднял глаза и обнаружил, что столик пуст. Не совсем довольный окончанием вечера, он стал подниматься на второй этаж и, войдя в номер, замер, разглядывая представшую его взгляду картину: бадья стояла справа за ширмой, отгораживавшей часть помещения от кровати. Рядом с бадьёй высилась жаровня и, хотя видимых источников огня не было, пламя в её нижней части мерно тлело, подогревая котёл с водой. Санджив скрючился в бадье — обняв себя руками, он дремал, и плечи его слегка подёргивались во сне, как будто там, в другой реальности, он с кем-то дрался или куда-то бежал. Динеш вздохнул, неторопливо и бесшумно, на ходу сбрасывая части одежды, приблизился к бадье и опустился на колени у него за спиной. Опустил руки на острые, худые плечи и мягко коснулся поцелуем основания шеи. Санджив вздрогнул, распахнул глаза, мгновенно дёрнулся, едва не расплескав воду, но Динеш удержал его на месте, только крепче сжал плечи. — Тише, — негромко и спокойно произнёс он. — Это я. И от бархатистых ноток его голоса Санджив мгновенно обмяк в осторожных руках. — Мой господин… — прошептал он, расслабленно опуская веки, и Динеш увидел, как медленно расслабляется сведённое судорогой лицо. — Динеш… — тихо прошептал шенапати, на мгновение прикрывая глаза и прислоняясь виском к его лицу. Какое-то время Санджив молчал. За всё время, что они провели вместе, он лишь раз последовал этому приказу и назвал хозяина по имени. Динеш почти и не ждал, что раб сделает это сейчас, когда Санджив внезапно произнёс тихо и неуверенно: — Динеш. Потом склонил голову на бок и поцеловал лежащие у него на плече пальцы. — Вы слишком балуете меня… — с укором закончил он. Динеш не ответил, вместо этого зарылся носом в его влажные волосы и принялся целовать — сначала затылок, потом шею. — Разве я могу быть жесток с тем, кто дарит мне столько удовольствия?.. — скользя губами по обнажённому плечу, откликнулся он. Затем остановился, всё ещё продолжая касаться губами влажной кожи. — Что тебе снилось, Санджив? Санджив напрягся на мгновение под его руками, но через секунду откликнулся: — Ничего особенного, господин. Одна ночь… Недолгая ночь, когда я был свободен. Динеш прикрыл глаза и прижался лицом к его плечу, об этом он не желал говорить. Не хотел помнить сейчас, что Санджив не свободен, что, если бы он мог, наверняка бы ушёл. Резко выпрямившись, он подошёл к жаровне, взял с неё котёл и принялся неторопливо переливать из него горячую воду в бадью, внимательно наблюдая за реакцией Санджива. — Всё, — через некоторое время откликнулся тот. Динеш кивнул, вернул котёл на место. Скинул ещё остававшиеся на нём штаны и, опершись руками о бортик, перенёс себя внутрь. Оказалось, что температура, которую выбрал Санджив, заметно горячевата для него, но Динеш просто скользнул к невольнику и, обняв его, снова втянул в поцелуй. Медленно они поменялись местами, и Динеш сам не заметил, в какой момент оказался прижат к бортику лопатками, а Санджив принялся неторопливо целовать его обнажённую грудь, медленно спускаясь вниз. Его рука самовольно сползла Динешу между ног, но едва накрыв напряжённый член, остановилась. Санджив запрокинул голову и смущённо посмотрел на хозяина. — Как бы вы хотели, господин? Он опасался, что сделает что-нибудь не так. Динеш какое-то время задумчиво смотрел на него, веки шенапати были наполовину прикрыты и только ярко поблёскивали сквозь густые ресницы чёрные агаты глаз. — Санджив… — наконец окликнул он. — Это правда… то, что ты вчера сказал? Санджив замер почти испуганно, абсолютно ясно поняв, о каких именно словах говорит хозяин. — Господин… — Динеш, — напряжённо поправил тот. — Я никогда не сделаю больше, чем ты мне при… — Правда или нет? — оборвал его Динеш. Поймал в ладони лицо и заставил выпрямиться, прямо посмотреть на себя. Единственным способом избежать этого пристального взгляда оказалось прикрыть глаза, и, опустив веки, Санджив потеряно прошептал: — Да. Я очень тебя хочу.