Пленник Мохенджо-Даро

Санджив был готов к тому, что хозяин ударит его, схватит за шею, попробует удушить… Всё что угодно было бы справедливо за такую дерзость. Но Динеш лишь потянулся к нему и запечатлел на шее ещё один сладкий поцелуй. И продолжил ласкать его неторопливо и увлечённо, как будто и не было этого разговора. Только когда оба покинули бадью, Динеш потянул его к кровати как-то необычно — в другие ночи он всегда вёл, а чаще приказывал, теперь же вдруг первым оказался на спине и уронив Санджива на себя принялся целовать. — Господин?.. — вопросительно выдохнул Санджив улучив момент между поцелуями, неуверенный в том, как это понимать. — Делай, что считаешь нужным, — с загадочной улыбкой предложил Динеш. Санджив несколько секунд молча и недоверчиво смотрел на него. Потом рука Динеша прошлась по обнажённому, крепкому плечу невольника. — Я понимаю, что ты мужчина, Санджив, — вполголоса сказал он, не отрывая внимательного взгляда от глаз любовника. — Понимаю, что ты не будешь всю жизнь довольствоваться тем, что я даю. И я хочу чтобы ты знал: я беру тебя не потому что могу, не потому что ты раб, а я господин. Я захотел тебя, как только увидел, и поэтому взял в дом. Не наоборот. Я бы тебя захотел, где бы мы не встретились, даже если бы мы столкнулись в бою. Всё, о чём я мог бы думать — это почувствовать себя в тебе и тебя в себе. Санджив вздрогнул на последних словах. Ещё мгновение он просто смотрел Динешу в глаза а потом наклонился и снова стал медленно целовать, постепенно переходя от губ и лица к груди и животу. Санджив тщательно прислушивался к каждому вздоху, каждой дрожи, пробегавшей по телу хозяина, но не останавливался ни на мгновение. Он делал подобное впервые, но всеми силами старался скрыть свою неуверенность. Ничего в жизни он не хотел так сильно, как показать сейчас Динешу, что может доставить ему удовольствие — как мужчина, а не как вещь, способная лишь выполнять приказы. Спустившись по мягкому животу, он втянул губами давно затвердевший член и стал неторопливо ласкать — не так, как тогда, когда Динеш впервые отдал подобный приказ. Тогда он служил и наслаждался возможностью служить, теперь же хотел лишь доставить наслаждение. В какой-то момент он увлажнил собственные пальцы слюной и, огладив промежность хозяина, осторожно проник туда, где ни разу ещё не решался его касаться. Динеш шумно выдохнул. Санджив, уже знавший, какие неприятные ощущения могут нести первые мгновения проникновения, и опасавшийся, что решимость господина не так уж крепка, резко вскинулся, вопросительно посмотрел ему в глаза. — Продолжай, — требовательно произнёс Динеш и качнул бёдрами, глубже насаживаясь на шершавые пальцы. В пути негде было взять масло, и сейчас он жалел об этом — но только об этом, а не о самом решении, принятом под влиянием десятка разных причин. Почувствовав эту решимость, Санджив с новым упоением вернулся к своим ласкам, теперь ещё сильнее желая наградить любовника и скрасить эти первые секунды. Когда он наконец вошёл, Динеш уже с трудом сдерживался, чтобы не перевернуть его на спину и не взять инициативу на себя. Но стоило Сандживу оказаться внутри, он тихо охнул, крепко сжал его плечи и, втянув в жадный поцелуй, толкнулся бёдрами, прижимаясь плотнее. Санджив забыл обо всём, поддаваясь инстинкту, который бушевал в нём с первого мгновения, когда он только увидел обнажённое тело шенапати перед собой. Даже опуская веки, он видел его безупречно красивое лицо, подчёркнутые сурьмой выразительные глаза. Они двигались в унисон, скользя руками и губами по телам друг друга, чтобы так же в унисон, без приказов и попыток сдержаться, остановиться и замереть. Санджив тяжело дышал. С трудом заставив себя отстраниться от губ Динеша, он заглянул ему в глаза. Динеш лишь прикрыл веки и ленивым котом изогнулся в его объятьях. Руки шенапати всё ещё лежали на плечах Санджива, не давая тому отодвинуться. И Санджив не придумал ничего лучше чем наклониться и мягко поцеловать его в висок, целомудренно и благодарно. … — Могу я спросить, господин? — негромко и задумчиво произнёс Санджив спустя какое-то время, когда они тихо лежали в объятьях друг друга. На сей раз Динеш не стал отказываться от титула — он слишком устал и был слишком доволен завершением вечера, чтобы спорить. — Спрашивай, — лениво откликнулся он. Прикрыл глаза и плотнее прижался спиной к груди Санджива. Рука невольника пересекала его плечо, и Динеш легко поглаживал её, готовый в любой момент с силой перехватить и удержать, если Санджив надумает отстраниться. — Ты… — Санджив помешкал, всё же опасаясь собственного вопроса. — Ты как будто бы уже имел опыт в таких делах. «Согласился слишком легко», — с досадой прочитал Динеш между слов. Он сам не заметил, как напрягся и впился пальцами в предплечье Санджива, причиняя боль. — Прости, если я тебя оскорбил, — поспешно добавил Санджив и крепче обнял его, пытаясь без слов уверить в том, что это на самом деле не имеет для него значения. — Нет, — тихо и напряжённо откликнулся Динеш. — То есть да, опыт у меня был. Но довольно давно. Только с одним. Потом я не был под мужчиной с тех пор, как сам стал водить отряды в бой. Ему так и хотелось добавить: «Это было только для тебя», — но он смолчал и вместо этого после паузы мягко произнёс: — Ты можешь спрашивать о чём захочешь, Санджив. И тебе совсем не обязательно во всём со мной соглашаться. Повернулся в объятьях и, уже лёжа лицом к Сандживу, совсем тихо добавил: — Только не уходи. Санджив вздрогнул, разобрав последние слова. Осторожно прошёлся кончиками пальцев по гладкой мужской спине. — Иногда ты выглядишь таким ранимым… — признался он. — В такие минуты мне ещё больше хочется тебя защищать. Динеш не ответил. Просто уткнулся лбом ему в грудь и прикрыл глаза, позволил руке Санджива скользнуть в его разметавшиеся по постели волосы и задумчиво их перебирать. — Прости, что не могу назвать тебя братом, — после долгой паузы сказал он. — Я бы хотел дать тебе гораздо больше, чем могу. Может быть, если бы моя семья не потеряла земли и власть… Может быть, если бы я сумел их вернуть… — он беспомощно замолк. — Я был бы рад вечно оставаться твоим рабом, — откликнулся Санджив. Но в это мгновение оба против воли посмотрели на украшенное татуировкой плечо. И никто ничего не сказал. Естественно, выспался Динеш так себе. Кроме того, что оба бодрствовали до глубокой ночи, шенапати, к тому же, ещё вечером выпил прилично финикового вина за компанию с потенциальными информаторами. Поэтому, когда оба спускались по лестнице в общую залу, чтобы заказать завтрак, Динеш зевал, а Сандживу приходилось поддерживать его за поясницу, чтобы хозяин, уснув, на ходу не рухнул со ступенек. — Хочешь я сделаю заказ? — спросил он, усаживая Динеша за столик у окна. — Хочу, — признался тот и, привалившись виском к стене, похоже, собрался в очередной раз провалиться в сон. Санджив молча снял с пояса господина кошелёк — тот даже не шевельнулся, что немало настораживало. Имея в виду, что не стоит отвлекаться от него надолго, Санджив, беспрестанно оглядываясь, отправился к стойке трактирщика. Хозяин ещё спал, и на его месте стояла хорошенькая помощница, которая тут же принялась строить видному гостю глазки и искать возможности соприкоснуться с ним пальцами. Санджив к такому вниманию не привык. Обычно он делал всё возможное, чтобы не завязывать лишних разговоров и никому не попадаться на глаза. Если бы не Динеш, он бы и завтракать не стал — сразу отправился бы в путь, чтобы поменьше общаться с людьми. В итоге, избежать заигрываний ему не удалось, а беседа отвлекла его на несколько минут, так что Санджив пропустил момент, когда за стол к хозяину подсели ещё двое. Быстро закончив заказ, он поспешил к господину чтобы удостовериться в том, что тот уже проснулся и находится в достаточно ясном сознании, чтобы вести разговор. Динеш всё ещё выглядел разморённым, но сидел прямо, с открытыми глазами, и покручивал в руках латунную монету с пустой серединой. Санджив сразу опознал в ней знак, которым передавали весточки в монастырях. Напротив него устроился светловолосый крепкий мужчина, мало похожий на смуглых обитателей этого острова. Он был широкоплеч и силён, но выглядел добродушным и флегматичным, не способным начать драку на пустом месте. Рядом с мужчиной стояла стройная девушка в ярко-зелёных шароварах и довольно вызывающего вида короткой блузе. Блузу украшало множество маленьких самоцветов и она оставляла открытым пупок. Насколько знал Санджив, северянки не носили ничего подобного, а южанкам обычай не позволял так беззастенчиво демонстрировать голое тело. Приблизившись, Санджив остановился у Динеша за спиной, и взгляды незнакомцев тоже переместились на него. К своему неудовольствию, Санджив обнаружил, что оба они со всем вниманием уставились на его печать. — Хангур-ам, — вполголоса произнесла девушка на незнакомом языке, не поворачиваясь к спутнику, но явно обращаясь только к нему. Динеш молча и тоже не оборачиваясь, вцепился в запястье Санджива и с силой заставил его опуститься на соседний стул. — Что-то не так? — спросил он, переводя внимательный взгляд с одного собеседника, на другого. — Нет, — откликнулся мужчина, но девушка тут же его перебила: — Ты знаешь, что это за знак? Над столом почему-то повисла тишина. Динеш молчал, но хоть что-то понимая в людях, легко было распознать досаду и сомнение на его лице. — Вот тебе и цена, — задумчиво произнёс светловолосый, — о которой ты нас просил. Хочешь узнать об этом больше? Помоги. И мы поможем тебе.