Пленник Мохенджо-Даро

— Господин… — выдохнул Санджив, но добавить ничего не сумел, новый импульс воли, отправленный через печать, заставил его замолчать. Санджив стиснул зубы. Приказ был мощным, они всегда были мощнее, когда хозяин находился радом с ним. Но и собственная воля того, кто отправлял импульс, имела значение — сейчас она была стальной. Руку жгло, сопротивляться было почти нестерпимо и спустя несколько наполненных болью секунд Санджив понял, что рука с ножом медленно ползёт к другой. Опустив на неё взгляд на мгновение, снова посмотрел на Динеша с мольбой. Он ничего не понимал. Судорожные попытки сообразить, что поменялось за время разговора с царевной, не давали результата, огонь в плече становился сильнее, но боль давно уже стала ему привычной спутницей. Какое-то время Санджив продолжал смотреть на Динеша, но в чёрных глазах хозяина жила непроницаемая тьма и Сандживом вдруг овладела странная апатия. Жжение отступило. Как будто со стороны он ощутил прикосновение холодной стали к коже руки, инстинктивно опустил взгляд с удивлением увидел на запястье кровь. А затем мощный удар выбил оружие у него из рук. Клинок совершил кульбит и по дуге ушёл в бассейн. — Прекрати! — выпалил Динеш. Он стоял теперь совсем близко, его руки сжимали оба запястья Санджива, заставляя кровь течь ещё сильней. — Прекрати! Прекрати! Прекрати! От ярости он не сразу смог подкрепить повеление приказом через печать, и на несколько секунд, когда руки Санджива лишились кинжала и выполнить приказ стало невозможно, жжение снова стало возрастать. В этот раз оно утихало плавно и не обращая внимания на боль Санджив поднял глаза на господина и несколько секунд растеряно смотрел на него. А потом — Динеш не успел и шевельнуться — мощный удар отбросил шенапати к стене. Динеш мотнул головой, попытался сориентироваться, встать. Это ему почти удалось, и он в последнее мгновение заблокировал следующий удар. От второго отступил, увернулся от третьего, но атаки сыпались на него с такой скоростью, что он быстро перестал ориентироваться в пространстве. Два или три пришлись в цель, один даже задел его по лицу, после чего Динеш, шагнув назад, едва не рухнул в бассейн. В последнее мгновение Санджив успел схватить его и оттолкнуть в другую сторону. Динеш воспользовавшись моментом попытался вывернуть ему запястье и взять в захват, но об этом и речи быть не могло — невольник оказался гибким как змея, легко выскользнул из его рук и походя зацепив ногой Динеша под колено снова опрокинул хозяина навзничь. Динеш инстинктивно заслонил голову руками в ожидании нового удара, но его не последовало. Чуть отодвинув локти, он увидел, что Санджив стоит над ним, тяжело дыша, пальцы его крепко сжаты в кулаки, так что жилы проступили на предплечьях. В глазах его мешались растерянность, страх, и не до конца утихшая ярость. Динеш молча зацепил его за щиколотку своей ступнёй и Санджив, то ли не ожидавший такого подвоха, то ли попросту вконец обессилевший, рухнул на него, грудь к груди. — Господин… — потеряно выдохнул он. Руки упёрлись в пол по обе стороны от тела шенапати, голова склонилась так, что волосы целиком заслонили от хозяина его лицо. — Санджив… — тихо откликнулся Динеш и осторожно отвёл в сторону влажную прядь. В смотревших на него теперь, расширившихся зрачках, читался единственный вопрос: «За что?» — Прости. Уже без всякого сопротивления Динеш обнял невольника и прижал к груди. Ещё какое-то время они лежали молча, тяжело дыша. Вопреки обыкновению Санджив даже не пытался коснуться его. — Ты меня проверял? — наконец тихо спросил он и опомнившись добавил: — Господин. — Да, — только и откликнулся Динеш. — Прости. — Не убивай меня, пожалуйста, — вдруг торопливо заговорил Санджив. — Рядом с тобой… я хочу жить. Горло Динеша сдавило чувство вины, но он ничего не сказал. Обещание, которое он дал Савитару, внезапно всплыло в его голове. Динеш чувствовал, что не сможет выполнить его — почти наверняка. Кто бы ни стоял за Сандживом, Динеш не видел никакой возможности его убить. Но Динеш знал и то, что ради собственной свободы, ради шанса остаться одним из сыновей махараджи, может пойти очень на многое. И вещи, которые казались невозможными, ему уже доводилось совершать по воле названного отца. — Я ударил тебя, — снова первым подал голос Санджив и осторожно высвободившись из объятий шенапати сел возле него. — Поделом, — глухо откликнулся Динеш. — Ты должен меня наказать. Ни один хозяин бы такого не допустил. Динеш снова промолчал. Ярость, которая вспыхнула в глазах Санджива перед атакой, почти что радовала его. Он ещё не видел своего спутника таким. Тот всегда убивал без единой эмоции на лице. А в эти несколько мгновений он показался Динешу по-настоящему живым. Санджив тем временем опустил взгляд на своё запястье, и глаза Динеша невольно последовали за ним. Под взглядом Санджива края кровоточащего пореза стремительно стягивались, пока на их месте не осталась только тонкая белая линия. Динеш шумно выдохнул и поражённо перехватил его руку. Осторожно стёр кровь и в недоумении повертел перед собой. — Что это было? — спросил он. Санджив пожал плечами и не ответил ничего. Случившееся не давало Динешу покоя до вечера. Казалось, все его подозрения должны были рассеяться после того, как Санджив выполнил приказ. Теперь Динеша кроме подозрений мучала ещё и совесть, но подозрения, тем не менее, отступать не желали. Весь остаток дня они с Сандживом провели порознь. Динеш приказал Лаиду отправиться в библиотеку и принести ему оттуда свитки о даэвах, об их магии и о том, как эти сказочные существа покинули мир людей. Он отлично понимал, что Лаид, скорее всего, не умеет читать и сам разобраться в написанном не сможет, но в библиотеке его должен был встретить брахман, который при упоминании имени шенапати наверняка пойдёт на встречу и поможет подобрать нужные записи. Лаид ушёл, а Динеш какое-то время задумчиво сидел у окна покручивая в руках один из принесённых ему к обеду манго. Он пытался осмыслить услышанное от Нилы и либо поверить, либо выстроить другую цепочку предположений, но сам о подобных вещах знал слишком мало, а никто из других его осведомителей не сумел предложить ему даже такую фантастическую историю. В какой-то момент он поймал себя на том, что краем глаза снова и снова наблюдает за рабом. Санджив не получив никаких распоряжений испросил разрешения выйти во двор. Динеш не возражал, и через некоторое время увидел, что невольник, скинув рубашку, совершает плавные движения наподобие тех, которыми обычно занимался по утрам. Динеш вздохнул. Санджив с их первой встречи явно окреп, хотя Динеш и не видел никогда, чтобы простой человек настолько быстро восстанавливал силы. Он всё ещё выглядел ужасно худым, жилистым и гибким, но последнее сражение показало, насколько велика разница между тем, что было раньше и теперь. В ожидании своих свитков Динеш вышел во двор и присел на траве неподалёку от невольника, но едва заметив его тот прекратил тренировку. — Пожалуйста, продолжай, — тихо попросил Динеш. — Я не собирался тебе помешать. Санджив снова занял боевую стойку, но теперь в каждом его мускуле чувствовалось напряжение. Динеш, вздохнув, поднялся на ноги, подошёл к нему сзади и обнял, не обращая внимания на то, какой каменной стала его спина. — Прости меня, — повторил он и уткнулся носом Сандживу в плечо. — Я ужасно не хочу тебя потерять. Но я также сильно боюсь, что ты — мой враг. Санджив молчал. Опустил руку до того протянутую в имитации удара и положил её на запястья Динеша, сплетённые у него на животе. Мышцы его медленно расслаблялись, и он явно не собирался вырываться. — Я понимаю, — также тихо сказал он и надолго замолк. Какое-то время только птицы щебетали в листве да размеренно стучали два сердца. — В моей жизни никогда не было никого, кому было бы небезразлично, жив я или мёртв, — сказал он наконец. — На некоторое время я поверил, что такой человек — ты. Динеш поднял голову и хотел было ответить, но в это мгновение со стороны аллеи ведущей в общую часть сада послышался взволнованный голос Лаида: — Господин! Динеш мгновенно отодвинулся и посмотрел на нарушителя спокойствия изо всех сил стараясь не демонстрировать недовольства. — Господин, вот ваши свитки, — повторил Лаид как будто и не заметил, насколько несвоевременно его появление. — По пути я встретил слугу Солнценосного Царевича Савитара, он просил передать, что его хозяин был бы рад видеть вас у себя. Динеш вздохнул. Настроение окончательно испортилось. Савитар, безусловно, ждал от него отчёта о расследовании. Динешу было абсолютно нечего сказать, а в то, чем занимался в эти дни, он брата посвящать не хотел. — Хорошо, если будет спрашивать ещё, скажи, я загляну, как только смогу, — буркнул он, отбирая у Лаида поднос. И ни на кого больше не обращая внимания ушёл в дом. С Нилой он снова встретился на следующий день. — Ты решил мне помочь? — спросила она, когда оба уселись на ковры в небольшой беседке в глубине сада и отпустили слуг. Динеш никогда не выбрал бы это место для личной беседы — слишком много деревьев вокруг. Но Нила выглядела спокойно и уверенно и Динеш решил положиться на неё. — Я прочитал о том народе, о котором мы говорили вчера. Он сделал паузу, раздумывая, как продолжить. — Если верить свиткам, они правили подсолнечным миром до Великого Огня. — Некоторые считают, что они сами — и стали причиной Великого Огня, — Нила вздохнула и прикрыла глаза. — Люди, населявшие этот мир до Огня, удивили бы тебя, Динеш. Они поклонялись одной единственной богине, а не враждующим между собой богам. Легенды говорят, что, когда явились даэвы, они низвергли богиню и их учения завладели умами людей. Но даэвы бесконечно ссорились межу собой и через какое-то время начали войну… в которой погиб тогдашний мир людей. Немногие выжившие в огнепаде стали считать даэвов за богов. Там, где остались их потомки, их часто признавали за царей. Нила замолкла и задумчиво посмотрела на Динеша. — Однако времена меняются, время Богини ушло, затем и время даэвов, и даже время последних, в ком текла их кровь. Настало время людей.