Отпустить - не значит сдаться. Эльчин Сафарли "Если бы ты знал"
***
POV Катерина
Буквально через пятнадцать минут в клуб зашли еще два каких-то парня, на которых я уже даже не обращала внимания. Я сидела на стуле за самым близким к сцене столиком, развалившись как можно более удобно и сложив руки на груди. В сети, как назло, никого не было, поэтому пообщаться было откровенно не с кем. Эрик, Синтия, Зак и Джеймс общались с новоприбывшими и над чем-то смеялись. Слышалось дружное похлопывание по спинам, а после громкий и дружный смех. В помещении было темно, поэтому меня стало клонить в сон. Я перестала воспринимать голоса, прикрыла глаза и расслабилась. Усталость накатила с небывалой силой. Ноги стали будто дрожать от того, что я не привыкла так много ходить, как сегодня. Руки немного дрожали. Не было сил даже говорить. Через какой-то промежуток времени - показавшийся мне непомерно длинным, но я не уверена, что прошло хотя бы пол часа - стали запускать людей, послышался шум, шаги, разговоры. Разболелась голова, поэтому я снова попыталась уснуть. В какой-то момент рядом со мной оказался Эрик, который приобнял меня, позволяя опустить голову ему на плечо. Первый раз за весь день я была рада, что мы играем пару. Ну, как играем, он пытается что-то там доказать друзьям, а я постоянно возмущаюсь. Это настолько глупая ситуация, что я, если бы могла, рассмеялась бы. Через пару минут я уже плохо соображала, а вскоре и вовсе уснула, обхватив левой рукой Эрика, как любимую подушку. Ну и куда девается вся моя скромность, когда я засыпаю? Но в сон меня тянуло, в принципе, не долго. Как только я закрыла глаза и, по привычке, потерлась щекой по "подушке" и услышала в ответ тяжкий вздох, спать перехотелось. То есть сначала он позволяет мне лечь на него, а потом чем-то недоволен? Ненавижу его! - Мы уже давно не устраивали такие вечера, - послышался приятный голос со стороны сцены. Все тут же умолкли. - Если честно, мы были даже немного удивлены, что нас снова позвали сюда. Мне не передать словами, как нам всем приятно, что о нас не забыли. Мы надеемся, что вы все еще помните слова наших песен, - в его голосе явно слышалась улыбка. Я непроизвольно улыбнулась сама. Некоторое время было невозможно тихо, после чего послышались звуки гитары. Я просто поверить не могла, что в живую гитара звучит настолько потрясающе, но когда я услышала голос солиста, то и вовсе перестала дышать. Потрясающе чистый голос, но, когда парень пел низко, слышалась хрипотца, от которой просто на стенку лезть хотелось. А потом я услышала его голос. Я чувствовала как подо мной вибрировала его грудная клетка, когда он набирал воздух или выпускал его. Тихий голос звучал так нежно и хрипло, даже интимно, так близко к моим ушам, что мне показалось, что остального мира просто не существует. Есть только это тепло, которое окутывает нас со всех сторон, помутив рассудок, моя рука на его талии и его на моей. Только его тихий, хриплый и несильно прокуренный голос. - Time stands still. Beauty in all she is. I will be brave, I will not let anything take away. But standing in front of me. Every breath, every hour has come to this. One step closer, - пел он. Его рука сильнее прижала меня, будто он задумался и вдруг о чем-то вспомнил. Когда началась новая песня, и снова послышался его голос, я медленно отпрянула от него, садясь на свой стул как можно развязнее, делая вид, что я спокойна как удав. На самом деле мне очень хотелось вернуться в его объятья и остаться в них навечно. Такое чувство бывает, когда ты дома. Ну, я так думаю. Тебе тепло, уютно, даже сердце трепещет от этого покоя, только вот Эрик - не тот человек, который должен вызывать во мне подобные чувства. Ведь он совершенно не выглядит, как человек, способный стать кому-то домом. Только вот с каждой секундой я убеждаюсь в обратном. Его руки теплые и, хоть и большие, как положено парню, обнимают нежно; его взгляд смущающий, но теплый, даже теплее его рук. И только некоторые поступки остаются такими же теплыми, а большинство из тех вещей, что он говорит или делает, показывают его не с лучшей стороны. Он так и притягивает к себе людей. Мне кажется, я начинаю понимать, почему у него так много друзей и просто знакомых. И вдруг мне в голову приходит дурная мысль, что он - это тот, о ком я обычно читаю в книжках. Такой же, только живой и почему-то последний месяц постоянно рядом со мной. Он грубый, но я сама начинаю замечать, как меняется его отношение ко мне и как меняется мое отношение к нему, и эта грубость становится уже не чем-то плохим, а вполне приемлемым и даже привлекательным. Мы две полные противоположности, на первый взгляд, но мне кажется, что общего в нас куда больше, чем мы оба думаем. Я стукнула себя по лбу несколько раз запястьем правой руки и так в него и уткнулась, вдохнув и выдохнув. Это на меня так влияет атмосфера этого недо-клуба, иначе я никак не могу этого объяснить. Дернув головой и будто сбрасывая этим с себя помутнение в сознании, я услышала, что поет весь зал. Каждый пел очень тихо, но вместе это звучало довольно-таки громко. Джеймс, который сидел слева от меня, тоже пел, и у него это получалось так же хорошо, как у самого солиста. Неужели в этой жизни только я пою так, что это еле-еле можно охарактеризовать словом "сносно"? Стало даже немного обидно. Вечер казался мне даже немного скучным, потому что тянулся со скоростью улитки, на которую водрузили черепаху, на которой была планета Земля, ну, или что-то сродни этому. Хотя мне могло так показаться еще и потому, что все время я усердно избегала взгляда Эрика и его прикосновений, но делала это осторожно, чтобы он ничего не заподозрил, да и остальные тоже, уж слишком часто на нас поглядывала Синтия. Неугомонная девушка. Мне хотелось как можно быстрее сбежать отсюда. Да, здесь уютно. Да, здесь тепло. Да, здесь поют и в живую играют на гитаре. Да, здесь атмосфера полного умиротворения, так и хочется кричать "мир, дружба, жвачка". Только вот меня заставили сюда прийти, и это единственное, что испортило мне весь вечер, а если испорчен вечер, то испорчен и день. Я еще не встала и не ушла отсюда только по той причине, что без понятия, где я и куда нужно ехать, чтобы попасть к месту остановки наших автобусов.***
Мы ушли оттуда позже всех посетителей, потому что Эрику и остальным очень захотелось поговорить о чем-то с музыкантами, а потом они и вовсе все решили помочь убрать в подсобку, что затянулось часа на пол. Я же все это время сидела за барной стойкой, устало положив голову на руки. Когда уже этот мучительный день закончится, и я смогу лечь в любимую кроватку? - Пошли, Катерина, - не менее устало, чем чувствовала себя я, сказал Эрик и подал мне руку. Я, проигнорировав предложение, сама сползла с высоченного стула и отправилась к выходу. Синтии, Зака и Джеймса уже не было. Наверное, Смоук решил остаться ночевать дома. Я и забыла, как на улице холодно, но именно за это я зиму и любила, поэтому, поежившись, я блаженно прикрыла глаза. Все в голове прояснилось, и я тут же ощутила себя полной дурой. Какого черта я творю? Я совершенно не знаю Рика, как человека. Я ненавидела его все школьные годы, проведенные в наше пансионе. Я презирала его, как никого другого, и раньше легко могла бы плюнуть ему в лицо, если бы не моя лень. И вот я, такая вся "против него", провожу весь день с этим человеком, иду у него на поводу, мы держимся за руки, обнимаемся, да еще и играем парочку. Черт, когда я стала такой... такой... нелогичной и глупой! Вот для чего нужны друзья: чтобы остановить от вот таких опрометчивых поступков и душевных терзаний, как следствие. - Я уже вызвал такси, - послышался голос Эрика слева от меня. Я повернула только голову и не увидела его, потому что он стоял в тени пожарной лестницы, а я прямо под фонарем, который то гас, то снова светил. Я могла видеть только его руку, которая казалась мертвенно бледной, если она попадала на свет, красную точку, пальцы и то, как он щурился. Он курил и внимательно смотрел на меня. Не знаю, что он пытался разглядеть во мне, но я не хотела проигрывать эту игру в гляделки, поэтому не отрывала взгляда. В конце концов он последний раз затянулся, хмыкнул чему-то своему и задрал голову вверх, выдыхая дым над своей головой и разрывая наш зрительный контакт. Описав недлинную дугу, сигарета упала в снег. Он не подходил ко мне, а я не подходила к нему. Наш спектакль закончился с уходом его друзей. Он стал прежним, и именно сейчас стало обидно за саму себя, ведь я могла допустить мысль, что он может быть хорошим. Эрик Джонсон всегда останется популярным мальчиком, а я изгоем. И то, что иногда у него бывают приступы нормальности, еще ничего не значит. Я, как никогда, почувствовала себя обычной девчонкой, попавшей под чары парня в ее вкусе. Мне стало противно. Чтобы отвлечь себя от всех этих мыслей, я стала вспоминать разные стихи, которые когда-то учила по школьной программе. Это здорово отвлекло меня. Да настолько, что я даже сначала не заметила подъезжающей машины. Фары осветили улицу, что было как нельзя кстати, потому что фонарь окончательно погас и не хотел загораться снова. Эрик подошел к машине и открыл заднюю дверцу, чтобы я села. Секунду подумав, я прошла мимо него, слегка задев локтем (чисто случайно!), и села с другой стороны. Он сел слева от меня и захлопнул дверцу. Он назвал адрес, поудобнее усаживаясь. Водитель переспросил еще раз, спрашивая уверены ли мы, что нам именно туда. Эрик утвердительно кивнул и достал телефон. Я сидела чуть ли не вжавшись в дверь, лишь бы быть подальше от него. Может, я снова поступаю абсолютно нелогично, но сейчас мне хочется именно этого. Я разглядывала все, что было за окном. В машине висела давящая тишина, но я не собиралась ничего говорить. Эрик, видимо, тоже.***
Мы ехали по нужному адресу больше часа, если не два, потому как попали в пробку. Хотя мне показалось, что все три, потому что никто так и не произнес ни слова. Мы вышли из машины, и я достала телефон, чтобы посмотреть время. Мои глаза полезли на лоб. Было уже одиннадцать десять. Мне еще пятьдесят минут ждать автобуса на этом морозе. Прохлада - хорошо, конечно же, но только в меру! Я не настолько мазохист. Когда я подняла взгляд, была готова закричать. Я совершенно не знала, где мы находимся. Вместо того места, на которое мы сегодня прибыли с утра, я увидела перед собой огромной высоты и ширины здание. Видимо, многоквартирный дом. Только я совершенно не понимала, что мы здесь делаем. - Какого черта, Джонсон?! - прорычала я и подошла к парню почти вплотную. - Клуб и место встречи в двух разных частях города. Ехать из одной части в другую, учитывая пробки, часа четыре минимум, мы бы опоздали, поэтому я решил, что проще сразу приехать ко мне. - Ты! Ты! Ты просто не выносим! С чего ты взял, что я буду оставаться у тебя на ночь? - я кричала, наверное, на всю улицу, но мимо никто не проходил, поэтому сцену эту никто наблюдать не мог. - Тебе так хотелось смотреть вслед уезжающему автобусу? Я, между прочим, дико хочу спать, поэтому прекрати истерику и пошли, - он пошел в сторону входа в это огромное здание. - Покажи мне, где гостиница, я переночую там, - сказала я, стараясь успокоится и держать себя в руках, что не очень хорошо получалось. - Черт возьми, как ты меня достала! - крикнул он, резко разворачиваясь ко мне. Во взгляде была усталость вперемешку со злостью. Не самая приятная смесь. - Не думал, что я тебе настолько противен, но, если ты не забыла, то мы уже неделю, если не больше, живем в одной комнате, и нам это не особо мешало, а как только мы выехали в город, у тебя вдруг появились непонятные мне принципы. Проснись! Ты не та девушка, к которой я бы стал приставать или что-то в этом роде, тебе нечего бояться, будь спокойна! - он кричал и, кажется, уже не мог остановиться. Я сжалась, втянув голову в плечи и сжав руки в кулаки. Хотелось плакать, но я не могла себе этого позволить при нем. Такое слушать я была не намерена. - Точно, как же такая страшилища, как я, могла о таком только подумать, - выдала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Внутри все кипело от злости, но в то же время я понимала, что все это действительно правда и от этого больно щемило и сдавливало в груди. - Больше не буду истеричкой сегодня, пошли, - чуть ли не пища, сказала я и часто заморгала, прогоняя слезы. Когда картина мира перестала расплываться, я глубоко вдохнула и сделала шаг в сторону Эрика. Его лицо приняло виноватый вид, но он молча отправился к двери. Он, как и я, совершенно не умеет извиняться. Мы молчали, пока проходили мимо любопытной девушки-консьержки, когда ехали в лифте на двадцать пятый этаж, когда оказались перед дверью его квартиры. Только когда мы оказались в коридоре, и щелкнул замок, отчего меня передернуло, он сказал: - Обувь можешь оставить в том шкафчике, - он указал на невысокие тумбочки справа от меня, - а куртку и шарф давай сюда. Я отдала ему куртку, как всегда забрав телефон, а он повесил ее на вешалку, стоящую возле него. Несколько секунд он прожигал ее взглядом, чтобы она не упала, а после быстро разулся и пошел вглубь квартиры, махнув рукой, чтобы я шла за ним. На полу в коридоре был мягкий ковролин бежевого цвета, он же оказался в гостиной. По крайней мере я поняла, что это гостиная. Помещение было большим и поделенным на две примерно равные зоны. Левую часть занимала гостиная, правую - кухня. Большой диван, пара кресел, небольшой стеклянный журнальный столик (как непрактично - единственная мысль, которая возникала по поводу этого столика). Напротив дивана висел плазменный телевизор больших размеров. На кухне на полу была плитка, в принципе, смена напольного покрытия условно и делила помещение на две части. Длинный, на 8 человек, стол из темного дуба стоял по центру кухни. Гарнитур был бежевого цвета, но дверцы были ярко-вишневого цвета. Так же справа, у самой стены, стояла барная стойка. Скорее всего, за ней завтракают, если кого-то из членов семьи нет дома, чтобы не занимать и не пачкать обеденный стол. - Хочешь есть? - спросил Эрик, засунув голову в холодильник в поисках еды. - Зависит от того, что у тебя есть, - ответила я, медленно подходя к огромному окну, которое, по сути, и являлось стеной напротив двери. Город был, как на ладони. В груди затрепыхалось чувство восторга и любви к прекрасному. Я обязана это сфотографировать! Снова брать телефон у Эрика не хотелось, а с другой стороны мы уже вроде и остыли после беседы у подъезда... Еще немного поразмыслив, я все же решила. - Джонсон, где твой телефон? - У меня имя есть, - буркнул он, но я все равно услышала. Мистер я-всем-не-доволен. - Держи, - он достал люмию из заднего кармана джинс и протянул мне, не глядя. Я схватила ее и тут же отправилась к окну. Свет мы не включали, комната и так отлично освещалась лунным светом, поэтому особо проблем с отражением в окне не было. Сделав по пять кадров с разных точек, я, довольная, села на диван с ноги, а телефон положила на столик. - Так что там с едой? - спросила я, разглядывая свои желтые носочки. - Тут есть... эм, что-то непонятное и еще что-то непонятное, а это... нет, все еще что-то непонятное. Вижу колбасу и майонез, хлеба навалом. - Тогда бутерброды, - сказала я, поднимаясь и садясь на стул за барной стойкой. Эрик положил туда доску, нож, хлеб, колбасу, майонез и две чашки. Где-то стал закипать чайник. - А мне нож? - спросила я, видя, как парень начинает доставать из бумажного пакета колбасу. - Чтобы ты меня зарезала? Ну уж нет, - с улыбкой сказал он и начал готовить. Я насупилась, но ему и дела до этого не было. Повисла тишина, в которой просто невозможно находиться, поэтому я достала телефон и включила одну из любимых песен, только тихо, чтобы... не знаю для чего. Просто темно, и хотя понятно, что стены здесь толстые и никто ничего не услышит, я не могу громко слушать музыку. У каждого свои тараканы. Не удержавшись, я начала подпевать, но тоже очень тихо. Я еще и подпирала щеку рукой, поэтому я как будто читала стихи, а не пела песню. Улыбка на лице одноклассника становилась все шире и шире, и как только мне захотелось его стукнуть, он тоже запел. Стоит ли говорить о том, что у него получалось в разы лучше? Я бы замолчала, но эту песню я очень любила и пела ее всегда, когда слушала. Я стала петь громче, он - тоже. При этом с его лица не сползала улыбка, что меня дико злило. В конце песни он шутливо поклонился и стал складывать все бутерброды на огромную тарелку, после чего положил ее в микроволновку. Не знаю, как он впихнул в нее такую тарелку, но это уже не мои проблемы. Спустя пять минут мы пили чай с лимоном и ели бутерброды. Музыку я выключила, боясь, что телефон может разрядиться и завтра в дороге я не смогу послушать его, поэтому сидели мы в тишине. Лунный свет падал ему прямо на лицо, отчего он казался сделанным из фарфора. Он и так был очень бледным, хоть и на пару тонов темнее меня, теперь же, когда на его лице было умиротворение и спокойствие, он казался статуей. Прекрасной статуей. Чертов парнишка знает, что внешне идеален и пользуется этим. У каждого свое понятие идеала, конечно же, но для меня он был именно парнем мечты. Мне кажется, парни чувствуют, когда они нравятся девушкам внешне. Это легко можно увидеть у нас на лице. И он знал, что его мордашка производит на меня впечатление, а, может, это моя разыгравшаяся фантазия и влияние всего дня в целом. Слишком много чувств и эмоций для меня. - Я закурю? - спросил он, доев четвертый бутерброд. Мне же еще оставался один мой и, видимо, еще один, недоеденный им. - Это твоя квартира, - пожав плечами, сказала я и выпила еще немного чая. Он достал из заднего кармана джинс пачку и зажигалку, тут же задымив. Он снова прищурился и уставился на меня, затягиваясь. Меня этот его взгляд до невозможности раздражал, а раздражал потому, что смущал. Уткнувшись взглядом в столешницу, я доедала бутерброды и допивала чай. Он ловко струсил пепел в небольшую стеклянную пепельницу, я видела только его локти и кисть одной руки. Докурив, он сложил всю посуду в невысокую, не очень устойчивую, пирамиду и положил ее в умывальник. - Пойдем, нужно ложиться, - сказал он и двинулся вперед по квартире, я последовала за ним. Мы зашли в какую-то комнату, но я ничего не могла разглядеть, даже учитывая то, что давно привыкла к темноте. Как будто прочитав мои мысли, Эрик нажал на выключатель и комната залилась приятным теплым светом, чуть приглушенным, поэтому он даже не слепил. Окно было плотно зашторено, кровать, стоящая по центру левой стены, была аккуратно заправлена. Рядом с ней были небольшие тумбочки с лампами. - Здесь будешь спать ты, - и он рукой показал на кровать. Потом он подошел к двери, ведущей из этой комнаты, открыл ее и, оставшись в дверном проеме, включил там свет, - а здесь можешь умыться и почистить зубы. Запасная щетка должна быть на одной из полок, найдешь. Майку сейчас принесу. Он вышел, а я неуверенно мялась на месте. Как это все неловко! Тяжко вздохнув, я прошла в ванную. Она была почти идеально похожа на ту ванную, какая у меня в пансионе. Я даже удивилась этому. За зеркалом и правда нашлось несколько запасных зубных щеток. Выбрав с синим узором, я отыскала зубную пасту и еще какой-то странный гель для умывания, а потом принялась за вечерний туалет. Через пару минут рядом появился Эрик, который тоже достал себе одну из щеток, намазал на нее пасту и принялся чистить зубы. Это было настолько похоже на наше привычное утро в пансионе, что неловкость куда-то испарилась. - А где будешь спать ты? - все-таки спросила я. Я все еще сердилась на него за весь этот спектакль и на себя за его воплощение, хотя ничего противозаконного и аморального мы, в принципе, и не делали. - Тут еще одна комната есть, менее презентабельная, правда, но я привык. Не знаю, что именно он имел в виду под этим своим "привык". Может, то, что он часто зовет на ночлег малознакомых девушек, а, может, то, что мы столько времени живем в пансионе и о шикарности, и правда, приходится позабыть, но меня от этих слов немного передернуло. - Самая длинная, какую нашел, - он кивнул в сторону кровати, на которую была небрежно брошена футболка. - Спокойной ночи, - устало сказал он и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь. Шумно выдохнув, я прикрыла глаза и села на край кровати. Неужели этот невыносимый день закончился. Медленно стянув с себя джинсы, при этом пару раз чуть не получив собственной коленкой в глаз, я кинула их в угол комнаты. Потом немного подумала, вздохнула, вспомнив, что я сейчас не у себя в комнате и так вести себя некультурно, поднялась и аккуратно сложила их на левой стороне огромной кровати. Сняв с себя наконец любимый свитер крупной вязки, она надела футболку, приглаживая волосы. Электризуются. Темно-синяя футболка (он уже достал с синим, я так этот цвет разлюбить могу) была довольно-таки длинной, поэтому я в ней чувствовала себя уютно. Осторожно забравшись под толстое пуховое одеяло, я не могла не отметить того, насколько удобной была эта кровать по сравнению с той, что была у меня в школе. По старой привычке, взяв телефон, я немного полазила в нем и поиграла в игру, после чего жутко удивилась. Мне звонили.***
POV Автор
Парень стоял возле длинного автобуса в ожидании кого-то. Из его рта вырывались облачки пара. Он волновался, отчего не мог стоять на месте. Позвонить не позволяла гордость и осознание того, что он натворил. Ему не хватало своей подруги. Ее редкого смеха и редкой улыбки, ее манеры подначивать и затевать глупые споры, которые она постоянно проигрывала, но все равно стояла на своем. Это волнение его с ума сведет. Где ее черти носят? А, может, она уже в школе? Ей ведь в городе делать нечего, она могла уехать еще в десять и уже спокойно спать в своей кровати. Могла же? - Джаред, все хорошо, - услышал он тихий и успокаивающий голос у себя за спиной. Он узнал бы этот голос из тысячи. - С ней все в порядке, - девушка пыталась говорить сдержанно, но он уловил нотки ревности в ее голосе. Она очень забавная. - Я знаю, Рин, но не могу не волноваться, - сказал он, с легкой улыбкой подмечая, как тяжко выдохнула за его спиной русоволосая. - Так позвони ей, - уже немного раздраженно сказала она. - Не могу. Я поступил как полный идиот, поэтому не могу просто позвонить ей, как ни в чем не бывало, и просто спросить, где она и что с ней. - Можешь. Ты мужик или кто? - грозно, но одновременно с задором спросила девушка, все еще неловко переминаясь за его спиной. Ей казалось жутко неловким то, что они обсуждают его... подругу вдвоем. Рин обычная девушка, которая не может воспринимать Катерину просто как подругу Джареда, и хотя она это отлично понимает, сердце все равно разрывается при виде того, как он волнуется за нее. - Я глупый мальчик, - устало произнес он и повернулся лицом к девушке в причудливой шапке с ушками медвежонка. Ее поджатые губы и слегка сморщенный носик заставили его улыбнуться. Она хотела что-то возразить, но не знала, как сделать это правильнее. - Ребята, садитесь, уже отправляемся, - появился за спиной девушки водитель и махнул им, чтобы заходили, а сам он пошел еще раз проверять что-то под капотом. Рин молча зашла в автобус и села на свое место. Она была почти уверена, что Джа сядет куда-то в другое место. Почти все, кто хотел уехать, уехали еще в десять, и сейчас автобус был забит только где-то в самом конце, подальше от зорких глаз учителя, сидевшего рядом с местом водителя. Но он сел рядом с ней и молча прикрыл глаза. Девушка напряглась и слепо уставилась в спинку сидения перед ней. Попав в своего рода транс, она ненадолго выпала из реальности и не услышала, как Джаред звал ее. - Мм? Ты что-то хотел? - Если хочешь спать, можешь воспользоваться моим плечом, - весело сказал парень и улыбнулся. - Как учтиво и великодушно с твоей стороны, - буркнула девушка. - Рин, она моя подруга, - с улыбкой сказал он и стал следить за реакцией Плек, только именно в этот момент ее лицо закрыли несколько прядей, из-за чего он ничего не смог увидеть. - Почему ты мне это говоришь? - устало спросила она, откидываясь на спинку и прикрыла глаза. Так легче контролировать свои эмоции. - Потому что ты ревнуешь, и это очень хорошо видно. - Девушка скривилась, но ничего не ответила. Переубеждать его не хотелось, да и гиблое это дело. - И мне это нравится, - тихо с улыбкой сказал он, чем заставил ее широко распахнуть глаза. Да как он может говорить такое? Это уже ни в какие ворота. Девушка отвернулась к окну и сжала зубы, чтобы не накричать на него по поводу того, что он ее смущает. Через пару мгновений она ощутила на своей ладони его теплую ладонь. Он сжал ее руку, а потом осторожно и медленно переплел их пальцы. Девушка не вырывалась, но и не поворачивалась. Подумав про себя что-то типа "Женщины!", он снова погрузился в свои мысли. Уже через пятнадцать минут дороги Рин Плек покоилась на его плече и мирно посапывала, парень же никак не мог перестать беспокоиться, хоть и понимал насколько это глупо с его стороны. Джаред долго пытался убедить себя в том, что она самостоятельная и справится с этой прогулкой по Нью-Йорку, а потом вдруг вспомнил ее топографический кретинизм. Она даже в школе может заплутать, если зайдет не в тот коридор, что говорить об этом огромном городе. Вздохнув, он еще раз глянул на спящую Рин и вытащил телефон из кармана куртки. Ее номер все еще был в быстром наборе со смешной фотографией в придачу. Они тогда корчили рожицы друг другу и снимали на телефоны, она все фото удалила, а он оставил парочку. Катерина об этом, конечно же, не знала, иначе бы просто убила или разбила бы его телефон. Гудки длились недолго. Уже через два он услышал сонный голос, спрашивающий зачем он так поздно звонит. В голосе не было злости или чего-то еще, что не могло не радовать парня. - Хотел спросить все ли у тебя в порядке, добралась ли в школу. Просто еду в автобусе, а тебя нет. - Я ночую в гостинице, - после долгой паузы выдавила Кэт, но Джа был так рад ее слышать, что не заметил того, что она врала. - Я доберусь завтра в школу сама, не знаю к которому часу, но я справлюсь. А теперь я хотела бы поспать. - Да, конечно. Спокойной ночи. - И тебе, - вяло добавила девушка, после чего отключилась. Этой ночью Джаред впервые чувствовал себя спокойно после того, как рассорился с подругой детства. Он обещал себе извинится перед ней, как только представится возможность, пока же ему было достаточно этого короткого, но так много значащего для него, разговора.