Фантомные боли

Брюс говорит по телефону, когда заходит в комнату. Он начинает раздражаться, повторяя одно и то же в разных формулировках – этот контракт не будет подписан. Ему не нужно даже вслушиваться в то, что говорит человек на том конце. Пустые звуки. Брюс закатывает глаза и корчит гримасу, разворачиваясь к зеркалу в углу комнаты, перед которым сидит Джей. Он уверен, что тот за ним наблюдает и сейчас поймает его наиграно страдальческий взгляд. Но Джей все еще сидит спиной. Когда Брюс улавливает отражение в зеркале, к горлу моментально поднимается тошнота. Ему нужно меньше секунды, чтоб подавить ее и увидеть все. Увидеть, что правая рука Джея, согнутая в локте и поднесенная к лицу, вся в крови. Брюс, как будто в замедленной съемке, видит, как большая красная капля падает с нее на ковер. Вся правая часть бледного лица перемазана красным. Кровь даже на виске. В правой руке у Джея огромный нож, которым он продолжает медленно срезать толстую полоску кожи со щеки. Вторая рука оттягивает уже отрезанную плоть вверх. Брови Джея сведены в напряжении, глаза не отрываются от зеркала. Брюс чувствует холодную волну внутри. Он делает два коротких резких вдоха. -Джей! – он скорее рявкает, чем кричит, -Прекрати! Джей всем телом дергается и широко распахивает глаза. Он резко разворачивается к Брюсу. Несколько капель крови попадают на зеркало. Момент он смотрит на Брюса потерянным испуганным взглядом, но ядовито-зеленые в этом свете глаза сразу загораются теплым веселым огоньком, а окровавленный рот расползается в широченной улыбке. Надрезанная кожа странно приподнимается, немного загибаясь, нависает над губой. -Брюс! Ты уже дома! – Джей продолжает смотреть на него, не моргая, кровь стекает уже и по шее. Брюс не может пошевелиться. Он знает, что нужно сделать, но пока не может. Все, что у него получается выдавить из себя – Зачем ты? -Я хотел проверить, вдруг он все еще там, - Джей продолжает улыбаться и снова приподнимает кусок отрезанной кожи, показывая Брюсу, - Видишь, его нет! Пару секунд между ними тишина. -Вижу, Джей, - тихо произносит Брюс, и медленно качает головой, не двигаясь с места, не зная, можно ли сейчас оставить его, и пойти за перекисью и иглой. Можно ли подойти ближе. Джей так и не отпустил ни нож, ни кожу. Из оцепенения, в котором они оба смотрят друг на друга, их вырывает короткий судорожный смешок из горла Джея. -Но ты хочешь, чтоб он был там, верно? Я вижу, - он начинает кивать, не сводя глаз с Брюса, на красном моментально появляются сразу несколько помутневших дорожек. Джей моргает, но слезы, кажется, сами по себе текут вниз, вода попадает в складки кожи от носа к вздернутым вверх кончикам губ, собирается на изгибе натянутой верхней губы и срывается вниз. -Джей, отдай мне нож, - Брюс приказывает, хоть и думал попросить. Он начинает двигаться к зеркалу только после того, как сидящий на полу Джей вытягивает вверх руку с указывающей на Брюса рукояткой. Он хватает ее, тянет на себя, но Джей не отпускает, а все смотрит на лезвие, направленное чуть ниже его горла. Брюс дергает еще раз, и белые пальцы легко разжимаются. -Тебе больно? Джей чуть заметно приподнимает плечи. Он и правда не знает. -Мы сейчас все поправим. Не двигайся, хорошо? Обещаешь? Джей перестает улыбаться. Он морщит лоб и медленно скрещивает руки на груди, горбится, чтобы прижать их к животу. -Я сейчас, - дрожь в голосе почти слышно, и Брюс быстро сглатывает. В пару широких шагов он оказывается у двери и кричит так громко, как может, - Альфред! Альфред, нам нужны швы, немедленно! – и быстро поворачивает голову обратно к Джею. Тот не двигается и смотрит в пол на красные пятна. -Боже, зачем же ты так, Джей? – чуть слышно спрашивает Брюс и, услышав быстрые шаги на лестнице, возвращается к сжавшейся, укутанной в окровавленный халат, фигуре. Он аккуратно дотрагивается до мягких волос, разворачивает лицо Джея к себе, ведя за нетронутую щеку. Кое-где кровь уже начала подсыхать и стягивать кожу, но не остановилась полностью. Когда Брюс смотрит прямо на разрезанную кожу, у него на секунду перехватывает дыхание. Хочется сказать ему, какой он красивый. Хочется почувствовать эту красную влажную пульсацию пальцами. Брюс понимает, что радом Альфред, только когда в нос ударят резкий спиртовой запах. Брюс сжимает руку Джея в своей, и прикрывает глаза. Все в порядке. Все под контролем. Все хорошо. Больше лицо на подушке рядом не будет таким странно чужим. -Джейсон, ты понимаешь, что твое сексуальное поведение после инцидента было небезопасным? Для тебя самого? -Наверное. Да. -Ты хотел навредить себе? Доктор Буле смотрит на него очень внимательно и ничего не записывает. Джейсон ерзает в кресле и не знает, что ей ответить. Он очень хочет сказать нет, но какой в этом будет смысл, если они оба знают ответ. Ночью, у себя в комнате, Джейсон вдруг не может ни вдохнуть воздух, ни закрыть глаза. Сердце бешено колотится. В ушах, в горле, в желудке, в кончиках пальцев. Он слышит свой голос откуда-то издалека. Как будто кто-то другой кричит. Страшно настолько, что Джейсон уверен - он не выживет. Сегодня уже нет. Наверное, вот о чем говорил Дик. И Рой. И Рик тоже. Может, как раз, если бы он был тут, то это успело бы закончиться. Пару пощечин, ругань, две таблетки. И опять спать. А может, и этого не было? Джейсон заходится сухим кашлем. Получается втянуть немного воздуха. Приятно. Может, он никогда вообще не спал. Может, кроме этой комнаты, кроме этого крика, кроме страха, и нет ничего. И никогда не было. «Дикки, давай на следующей неделе. Мне нужно еще немного времени. Надеюсь, мне будет, что тебе рассказать.» Тихое гудение вырывает Брюса из сна. Он резко вдыхает, но не сразу открывает глаза. Чуть привставая, опираясь на локоть, он тянется за телефоном на тумбочке. Джей еле слышно недовольно ворчит. Свет бьет в глаза. Брюс знает, что это он, за секунду до того, как взгляд фокусируется. «Этого больше никогда не может быть, ведь так? Что бы ни случилось?» Легкие как будто покрываются льдом изнутри. «Чего?» - набирает Брюс, только, чтобы выиграть время. «Нас» Он тяжело выдыхает и проводит ладонью по лбу вверх и обратно, зажмуривая глаза. Боже, почему до сих пор. Брюс чувствует, как прямо по центру грудной клетки загорается огонек злости. Рядом Джей переворачивается на другой бок. Брюсу нужен якорь. Его рука легонько касается мягкой белой кожи на плече, и ведет вниз. Потом дотрагивается до волос. Зеленые корни уже заметно отросли. «Да» Экран успевает потухнуть, пока снова появятся и пропадут три точки в облачке. И еще раз. Брюс ждет длинного сообщения. Но приходит лишь строчка. «Ты жалеешь?» Брюс сжимает кулак. «Нет» Через полмира от Готема, Джейсон выходит из своей комнаты и спускается на пост, чтобы попросить снотворное. -Джейсон, у нашего мозга есть две причины менять реальность. Только две. Мы либо чего-то очень боимся, либо очень хотим. Понимаешь, пока ты не поймешь, не почувствуешь, что ты в безопасности и не от чего больше защищаться, мы все будем играть в прятки. Это уже шестая версия. -Я знаю. Я знаю, извините. -Тебе не за что извиняться. Просто, подумай, что может случиться плохого, если ты вспомнишь? Что может быть хуже, чем то, что ты уже рассказал мне? Сегодня ровно неделя, как Дик не выходит из дома. Опять. Он прикончил обе книги из магазинчика на углу и разморозил последний обед из Пикарда. Джейсону все еще нужно немного времени. Дик хотел бы, чтоб можно было отдать свое. Хотя он понимает. Ему стыдно признаться даже себе, но ему тоже страшно видеться с Джейсоном. Конечно, пока они не встретятся, эта карусель у него в голове не остановится. Конечно, он понимает. Но как сказать сейчас, когда все так ужасно сложно. А если не сказать, потом будет еще хуже, нужно будет молчать и дальше. Дик вздыхает еще раз. Он так не хотел, чтобы у них были секреты. Тем более такие. Дик не замечает, как долго он сжимает зубы, пока челюсть не начинает болеть. Еще и этот звонок Харпера. Конечно, он волнуется. В конце концов, он жил с Джейсоном дольше, чем кто-либо из них. Он имеет право быть в курсе. Он имеет право давать Дику советы. Но твою мать. Дику уже какое-то время снится, как он кричит под водой. Когда-то, в самом начале, он и правда сделал такую глупость. Конечно, Брюс спас его. Это было меньше пяти секунд, но Дик помнит их часами. В любом случае, кости Пингвина тогда срастались дольше. А что ломать теперь? Выходить вечером поужинать или выпить было приятно, но Дику все еще проще сидеть в этом странном доме с окнами вовнутрь. В один из вечеров, ему думается, что как-то так и с воспоминаниями Джейсона. Да и вообще со всеми, наверное. На следующий день это звучит глупо. Дику нравится иногда смотреть на силуэты, мелькающие в этих светлых квадратах. Есть одно окно, возле которого всегда кто-то стоит по вечерам. Тоже смотрит. Ему даже пару раз показалось, что фигура водила рукой, как будто в неуклюжем приветствии. Дик так же неуклюже отвечал, и смотрел дальше. А иногда он снова прокручивал в голове разговор с Барбарой. «Главное, что ты хочешь быть с ним, не смотря ни на что. Что бы ты не сделал, он все равно никогда не найдет никого лучше. И он это знает». Это серьезно задело Дика. Он понимал, почему Барбара так судит, но в этом было что-то такое не правильное. По отношению к нему. По отношению к Джейсону. Вообще все это не правильно. Но ведь когда-то это закончится. И тогда, Дик будет держать его за руку. Если Джейсон позволит. -Слушай, я же никогда отсюда не выйду, да? – Джей медленно, но с усилием, мешает тесто в большой металлической миске. Чистить яблоки Альфред ему не разрешил. -Вы хотите вернуться обратно на улицы, мастер Джей? Уверены, что обошли уже всю территорию сада? -Не знаю. Я о том, что мне нравится здесь, но…Как будто у поместья должен быть свой призрак. И я не знаю, хочу ли им быть. Сложно представить так всю жизнь. -Вы преувеличиваете, - ухмыляется Альфред и откладывает в сторону еще одну идеальную пружинку сочной зеленой кожуры, - и потом, как только начинаешь представлять себе всю жизнь – что-то несомненно кардинально меняется. Джей пристально всматривается в дерево стола. -Это странно. В смысле, это должно было быть смешно, - он улыбается Альфреду, и тот пытается не морщится, глядя, как двигается бинт на щеке. -Это и правда смешно, в каком-то смысле. Как всегда, зависит от того, кто рассказывает шутку. Джей немного молчит и кивает. -Как думаешь, а дети когда-нибудь…В смысле, в конце концов, Брюс задумывал все это как семью, ведь так? Альфред откладывает нож, но быстро накрывает его ладонью. -Мастер Джей, некоторые вещи кажутся абсолютно невозможными. Но они случаются. Буду с вами откровенен, я никогда не допускал мысли, что смогу обращаться к вам так. Что я буду готовить любимый пирог мастера Томаса на этой кухне с вами. Но вы правильно сказали – это семья. Совершенно особенная, собранная из осколков, особранная из одиноких, других, людей, которые больше всего на свете хотят быть частью целого. И вы теперь тоже часть этой семьи. В какой-то мере, наверное, всегда ей были. Это многое значит, мастер Джей. Джей все это время смотрит на него, подперев подбородок рукой. Он говорит в согнутые пальцы, прижатые к губам. -Не думаю, что у меня когда-то была семья, - он делает длинную паузу, шарит глазами по комнате, - Я не умею такое. Всегда были только он и я. А сейчас и меня как будто нет. Я не…- пару секунд он смотрит наверх, - Какой должна быть семья? Альфред приподнимает брови и снова берется за яблоки. -У меня нет для вас ответа. Она просто должна быть вашей. Джей отнимает руки от лица и тянется за зеленой яблочной шкуркой. Белые губы растянуты в широкой улыбке. -Ты прав, Ал. Можно попросить тебя об одолжении? Окна в кабинете открыты, но дышать все равно нечем. Джейсон смотрит на Брюса, правая ладонь крепко сжимает левую. Он открывает рот, вдыхает, и снова закрывает. Быстро поглядывает на доктора Буле, и снова на Брюса. Опускает взгляд. Снова вдыхает. Снова смотрит на Брюса. И не может. -Говори, Джейсон, - Брюс смотрит ему прямо в глаза, на лице не видно ни одной напряженной мышцы. -Я… - он выдыхает ртом, складывая губы трубочкой, - Я хотел спросить, Брюс, в самый первый раз… - сцепленные руки все равно начинают заметно дрожать, - я…Не я пришел к тебе в спальню, да? Брюс поднимает брови. -Ты пришел ко мне. Джейсон запускает пальцы в волосы. -Сам? -Я сказал тебе прийти. Джейсон откидывается назад и заводит руки за шею, закрывает глаза, жмурится. Он качает головой, как будто все еще не верит, как будто надеялся, что Брюс развеет все глупости, что он себе надумал. Что он снова все напутал. -Но…но почему, Брюс? Брюс выпрямляет спину, выдыхая. Он отвечает через пару секунд. -Потому что я хотел этого. Мы оба хотели. Ты не был против. Теперь Джейсон дышит часто и прерывисто. -Я хотел понравиться тебе! Боже, я так хотел остаться с тобой. В этом доме. В этой всей жизни. Хотел, чтобы это не заканчивалось. Как я мог быть против? Никто никогда не любил меня. Никому не было дела. Я не…Мне было пятнадцать, Брюс! -Да, и ты был достаточно взрослым, чтобы решать, кому жить, а кому умирать, Джейсон. Помнишь? -Да! – голос Джейсона срывается на высокую ноту, - Да, я помню. Да, он не сам упал с крыши, доволен? Он был насильником, Брюс! Он смотрит на красные пятна на щеках Джейсона. -Хочешь сказать, я – тоже? Джейсон снова прячет лицо в ладонях. Брюс сидит с каменным лицом, сжав челюсти. Рука доктора Буле все еще висит вытянутой в воздухе по направлению к Брюсу. Как будто она сможет поймать слова, если он скажет что-то еще. -Я не хотел причинить тебе боль, Джейсон. Никогда не хотел. Джейсон коротко резко хихикает. -Но ты это сделал. И снова. И потом еще раз. Опять и опять. Ты заставил меня хотеть этого снова и снова. -Это не… -Черт…- Джейсон мотает головой, как будто пытается сбросить что-то. -Этого больше не повторится. Мы с Джеем уедем, и ты сможешь жить спокойно. Джейсон замирает и смотрит на него, как будто не узнает. -Вы – что? Что значит, вы уедете? А как же Готэм? Как Бэтмен?! -Бэтмен – это только идея. И они оба давно готовы. А для Готема Джей никогда не перестанет быть Джокером. Да и для меня в Готеме. -Это бред. Этого не может быть. Как ты можешь решать… Брюс перебивает его. - Нам нужно отпустить это, Джейсон. Перестать мучать друг друга. Все что имеет для меня значение – это то, что ты жив. Потому что те пять лет…и та ночь – это худшее, что со мной случалось. Я просто хочу знать, что ты есть где-то. Что с тобой все в порядке. Все. У Джейсона сейчас столько всего в голове. Столько фраз, от которых становится жалко самого себя, и немного противно. Ему кажется, что кожа на щеках еще немного и обуглится от жара. Он хочет, чтобы это закончилось. Очень хочет. -Если…если это то, чего ты хочешь, Брюс. В воздухе повисает горячее тяжелое молчание. Сквозь него негромко вздыхает доктор Буле. -А чего ты хочешь, Джейсон? Что должен сделать Брюс, чтобы ты отпустил это? Джейсон закрывает глаза и чувствует, как к пересохшему горлу наконец подступает отвратительный давящий комок. -Может…может, чтобы он сам это спросил?