***
— Гарри, Гарри… Гарри! — его трясли за плечо и звали по имени. — Гарри Поттер, Мордред, вставай уже! Волшебник резко открыл глаза и сел на импровизированном ложе, заставив друга отшатнуться. Рон чуть было не упал на спину, но все же смог удержаться от этого. Выглядел он также как и… тогда. Словно совсем не изменился за эти два года, словно сам он, рыжий и Гермиона до сих пор разыскивают крестражи Волан-Де-Морта. Гарри даже отпрянул от парня, будто тот был дементором, не меньше. — Хей, друг, ты чего? — недоуменно спросил Рон, хмурясь. Поттер полностью сосредоточился на рыжем, краем сознания отмечая, что вокруг них убранство точно такое же, как в той самой проклятой палатке, что была его убежищем, домом и единственным кровом два года назад. — Ты точно Рон Уизли? — немного срывающимся голосом перебил зеленоглазый маг, пристально следя за любым движением «друга», сам от себя не ожидая такого волнения. Юный волшебник ждал чего угодно: вплоть до того, что сейчас эта личина спадет и на месте Уизли окажется кто-нибудь другой (да хоть сам Волан-Де-Морт). Однако этого не произошло. Рон только, с некоторой досадой поморщившись, запустил пятерню в свои рыжие лохмы и куда-то в сторону спросил: — Снова кошмар, да? Поттер почувствовал, что из него будто бы весь воздух выбили. В мыслях же образовался вакуум, оставив только одно слово: «Что?» А друг продолжил, не замечая состояния Гарри: — Ну… этот чертов медальон. Мне… Мне он тоже кое-что показывал, но Герми помогла понять, что это не так. Я… я тогда тоже проснулся, не отличая сон от реальности, и мне было хреново… Так же нужно по-маггловски говорить? — он нервно хохотнул и продолжил. — Но ничего, скоро придет Герми и мы, наконец, сможем покончить с этой драккловой подвеской! «Кошмар? Мне снился кошмар?» — переспрашивал сам себя маг, прислушиваясь к ощущениям. Интуиция молчала, а, значит, все верно. Плечи съежились, а ноги сами собой подтянулись к груди, позволяя рукам себя обхватить. «Верно… кошмар. Это был всего лишь кошмар… такой реалистичный», — чувствуя, как тело пробивает крупной дрожью, подумал Поттер. С груди словно свалился большой такой булыжник. — Гарри… ты, это… что с тобой? — голос Рона прозвучал ближе, а на голову легла чужая рука. — Гарри, это же всего лишь кошмар. Смотри, что бы там ни было, этого не существует, этого не произойдет. Будто бы утопая, маг ухватился за чужую руку и до боли сжал ее (о чем свидетельствовало сдавленное шипение), а затем и всего ее владельца, чтобы удостовериться, чтобы поверить, что все эти два с хвостиком года всего лишь плод больного воображения чертова крестража из медальона. — Не предавай меня, — прошептал Гарри, — не предавайте меня, ни ты, ни Гермиона, никто… пожалуйста. Последнее слово прозвучало жалко, будто ему, самому Гарри Поттеру, Герою, было позволено о чем-то просить, умолять кого бы то ни было. Однако это его сейчас не так волновало, как сомкнувшиеся у него за спиной чужие объятия и слова, будто разбивающие остатки дурного сна: — Друг, я клянусь, я больше не предам тебя ни при каких обстоятельствах. Я вел себя как урод в наш 4 курс, вместо поддержки обливая грязью, но я больше не позволю себе пасть настолько… — он замялся, а затем вздохнул. — Драккл, красивые речи — это не мое, но будь уверен, в общем, я не предам тебя. «Да, Рон такой», — слабая улыбка прорезалась сквозь волну облечения. Закрыв глаза, Гарри даже позволил себе вот так немного отдохнуть около человека, которому он мог доверять. «О, Мерлин… как же клонит в сон…» — вяло подумал Мальчик-Который-Выжил, начиная вновь медленно погружаться во тьму, что доспать потраченные на кошмар часы, но крепкая хватка на плечах, сменившая объятья, не дала ему это сделать. — Эй, Гарри… Я вообще-то по девочкам, да и ты, я думаю, тоже… Хотя я бы принял любой твой выбор, но все же это положение для меня не так удобно, не мог бы ты разомкнуть свои лапы, дружище? Сонно моргая, Поттер все же выполнил просьбу, отпуская Рона. «Дурак!» — обругал он себя, поднимаясь с земли. — «Поверить в сон с предательством всех, навеянный каким-то осколком души врага. Ну, ты и мастер, Поттер!» Даже как-то совестно стало за свое поведение перед Роном. А тот только толкнул его в бок, тепло высказавшись о том, чтобы тот особо по этому поводу не парился: кошмары медальон насылает «жуть какие реалистичные». Герми ворвалась как вихрь в палатку, стоило только Гарри доесть свою утреннюю порцию. Совсем не изменившаяся она торжественно вынула из своей сумки меч Гриффиндора. Как она его достала, для Золотого мальчика осталось загадкой, но сейчас лезть к подруге с расспросами было бесполезно и не к месту: надо было сначала заняться уничтожением крестража. Что они, собственно, и сделали. Как оказалось, зло победить легко, если у тебя есть инструмент для этого. Поттера даже обескуражило то, как легко это им удалось сделать: осколок души Волан-Де-Морта даже не сопротивлялся, впрочем, как и Герми с Роном, вот только последний отшутившись, вывел атмосферу на нужный уровень, буркнув что-то про «а сколько пафоса-то было». Они вновь переместились все вместе в палатку, обдумывая, как бы уничтожить следующий крестраж. На очереди была диадема, а за ней Нагайна. Поттер решил не посвящать друзей в тайну своего кошмара, да и сам ставил под сомнение то, что являлся крестражем. Ну, при уничтожении того же медальона это должно было как-то себя проявить. Неужели одна частица души не захотела бы помешать уничтожению второй? Вот и он думал, что захотела бы, а если взять во внимание ЧЬЯ это частица, то и помешала бы. Волан-Де-Морта не остановили ни законы Магии, ни старение, ни собственная смерть, ни проигрыш в первой войне, так чего же ему медлить сейчас? Откинув все сомнения, Гарри погрузился в разговор с друзьями. О, Мерлин! Как же он, оказывается, скучал по ним. Улыбка, которую маг не был в силах прятать, была на его лице на протяжении всей беседы. Герми как-то подозрительно на него косилась, но спокойствие Рона и его молчаливое «отстань от него» внушило ей, что все более-менее в порядке. И все это продолжалось вплоть до того момента, как перед ними не появился патронус. Заяц не преминул бы в любое другое время проскакать пару кругов по их палатке, вот только не сейчас. Патронус вообще сам по себе был заклинанием экстренной связи в АД, так что само его появление уже настораживало. Заяц же, присев на задние запы, заговорил голосом Луны, непривычно собранным сдержанным: — На Хогвартс напали. ПСы, вампиры, оборотни и дементоры. Мы долго не продержимся, запрашиваю подкрепление. Золотое трио переглянулось. Наверняка такие вот сообщения уже были направлены к Ордену Феникса, кентаврам, ушедшим в глубь Запретного леса, и союзникам из Франции. Поддержкой последних светлая оппозиция заручилась еще с самого становления Волан-Де-Морта у власти: Франция, хоть и имела свою консервативную партию, не прибегала к столь радикальным методам воздействия. Да и уничтожение магглов могло поставить весь магический мир под удар, так что поддерживать Волан-Де-Морта официально смог лишь Дурмстранг и маггики, которым осточертело быть в тени законов большинства магических стран, которым хотелось свободы. Это все, что смог узнать о силах врага и политических ходах Поттер. Да и разбирался он в этом хуже Герми, так что она-то уж знает куда больше причин поддержки союзниками Волан-Де-Морта. Тем временем Золотое трио, собрав все необходимое, в полном составе вышло за пределы палатки и аппарировало в Хогсмит. Вдалеке, со стороны Хогвартса слышались взрывы и крики. Гермиона сквозь зубы протянула: — И зачем этому полудурку нападать на, по сути, свой же Хогвартс?! «Он просто двинутый садист», — про себя ответил на риторический вопрос Гарри, со всех ног несясь к замку. В голове сразу формировался план: прикрыть отход младших курсов, организовать батареи из пятых и старше… Вот только даже этот сырой набросок разрушился, стоило только им прибыть на поле битвы. Все, кого он бы хотел удержать как можно дальше от битвы, оказались в самом ее эпицентре: первые и вторые курсы непонятной, напуганной до полусмерти кучей жались друг к другу в оцеплении ухмыляющихся оборотней. Третий и четвертый курс постигла та же участь, вот только кольцо было из вампиров. Пожиратели Смерти играючи разбивали ряды неумелых школьников, а особо агрессивно настроенных кидали как игрушку дементорам, которые тут же облепляли свою жертву. — Экспекто патронум! — выкрикнул Поттер, сжимая в руках палочку и вспоминая моменты после его сегодняшнего пробуждения от кошмара. Из наконечника вырвался громадных размеров олень. Ветвистые рога его тут же пронзили дементора, по неосторожности нашедшегося рядом с новоприбывшей троицей. Взмахнув крыльями, он, взлетев в воздух, становясь все больше и отгоняя армию дементоров от школьников. — Перитон? — удивленно ахнула рядом Гермиона, но тут же отдернула сама себя и принялась строить защитный купол: их появление не осталось незамеченным. Гарри не обратил сильно внимания на смену своего патронуса, как и Рон начав с ходу атаковать противников, не гнушаясь при этом темными заклинаниями, которых прочел в своем кошмаре из книги. О том, что они отчего-то работали, Поттер подумает позднее. Их маленькая команда ворвалась на поле как маленький, но очень вредный смерч, сметая слишком самоуверенных врагов с пути. Нет, это ни в коем случае не переломило ход сражения, но школьники и профессора, фениксовцы и простые жители Хогсмита воспрянули духом, начав яростнее отбиваться от врагов. Дементоры были на какое-то время выбыли из сражения, алчно кружа вокруг слишком большого оленя с крыльями и хвостом из перьев. Патронус Поттера увеличился до таких размеров, что закрывал под собой все поле битвы. И если его союзников это только подбодрило, то ПСов заставило насторожиться и сражаться теперь уж всерьез, с опаской глядя на Мессию Света, чей магический запас позволил призвать такую махину и не почесаться, если выразиться простым языком. Гарри знал, что им нельзя ни в коем случае разбиваться, но в бою мало что можно предсказать, а потому, оставшись один на один с двумя оборотнями, он не сильно переживал по поводу того, что ему с ребятами пришлось разделиться. Представители перевертышей скалились в ухмылках, пусть и немного нервных. Не придумав ничего лучше, маг, сосредоточившись, призвал Адское пламя, окружив себя им. Оборотней проняло, однако нападать от этого они не передумали, бросившись в, подумать только, лобовую атаку. «Жить расхотелось», — хладнокровно заключил Поттер, смотря как развивается на ветру пепел, оставшийся от смельчаков. Он бы испугался самого себя, еще год назад, однако не сейчас. На войне или умрешь ты, или убьешь. Третьего, к сожалению, не дано. Отпускать врагов живыми, то же самое, как повязать узел себе на шею и сделать шаг в пропасть: вопрос времени, когда наступит твоя смерть. К сожалению, об этом Гарри узнал не по словам, а на личном опыте: Эмили Стамп, работница одного из ларьков на Лютном, помогая им какое-то время, поплатилась своей жизнью, когда все они, вызнав информацию о новом рейде, отпустили заложника ПСа, который позднее вырезал всю семью Стамп, включая Эмили, в их собственном доме. «Или ты, или тебя», — мрачно подумал зеленоглазый волшебник, направляя Адское пламя в приближающихся оборотней, поспешивших отомстить за своих падших собратьев. За его спиной уже несколько ушедших его усилиями за Грань врагов, когда что-то заставляет его посмотреть в сторону: в той стороне окруженный своей темной свитой Волан-Де-Морт бесчинствует на поле битвы, жестко расправляясь со своими оппонентами. И вот, в один момент зеленый луч Авады, не отличавшийся от многих таких же лучей, летит, и Гарри не может оторваться от созерцания полета этого смертоностного (в прямом смысле) заклинания. Его будто бы парализовало на какой-то момент, поэтому, когда луч ударяется в спину с подозрительно родной и заученной до мелочей копной каштановых волос, Поттер вздрагивает, не до конца осознавая, что именно сейчас произошло. Зато это прекрасно осознал другой человек, который, разъяренным зверем взвыв, начал пробиваться к телу своей любимой. Мальчик-Который-Выжил было дернулся, чтобы прикрыть Рона на крыльях ненависти летевшего к Темному Лорду, как его схватили за руки и ноги, крепко зафиксировав на месте. — Хорошим зрителям Темный Лорд приказал смотреть и не вмешиваться в спектакль, — прорычали над ухом. Этот голос Поттер узнает из тысячи. Сивый. Однако для мага это открытие не имело значение, только не тогда, когда его друг, почти брат, идет на верную смерть. Гарри пару раз дернулся, видя как со спины Уизли настигает вампир, а тот и не замечал этого. «Нет, нет, нет, нет!» — билось в голове. Адское пламя, почувствовав слабину хозяина, разгорелось еще сильнее, сжигая стоящих рядом. Парень точно не помнил в какой момент он почувствовал свободу, но зато четко осознал, что сейчас он чуть ли не летит к Рону, который чудом не иначе проскочил несколько авад. Вот только маг, хоть и был спортсменом, не смог бы развить такую скорость, при которой догнал бы своего друга, а потому лишь протянул руку с палочкой, отправляя свое Первое (в двух смыслах) Непростительное в кровососущую нежить, все же набросившуюся на Рона. Секунда. Заклинание настигает вампира. Вторая. Безвольное тело, которое было мертво вот уже как несколько десятилетий, заваливается на бок, открывая взгляду стоящего друга. Гарри накрывает волной безумного облегчения. Третья. Внезапно Рон хватается за шею, но остановить поток хлещущей крови не может. Она щедрыми потоками падает вниз, как и сердце Поттера. Четвертая. Уизли заваливается на бок, посылая, наверное (он не хочет об этом думать), свое последнее заклинание, которое играючи отбивает Волан-Де-Морт. Он позволил своим эмоциям выйти из-под контроля — это маг понимает, когда чувствует, как его тело пеленают веревки, а Петрификус заваливает на спину. «Мордред!» — успел подумать Гарри перед тем, как упасть в обморок. В беспамятстве, судя по ощущениям, он пробыл не долго. Наверное, его привели в надлежащее состояние с помощью заклинания. Раскрыв глаза, волшебник смог не обращая внимания на звон в ушах, оценить обстановку. Над ним возвышался скалящийся Волан-Де-Морт, позади которого на земле, склонив головы, сидели… члены АД? — Гарри Поттер, моя личная немезида. Сколько же ты у меня крови выпил за все время, пока существовал, — протянул Темный Лорд, приподнимая своей палочкой его голову за подбородок. — И ведь только подумать, что такой неуч, как ты, мог раз за разом разрушать мои планы… Хотя, стоит признать, ты кое-чему научился. Давненько темной магией балуешься, а Гарри? Черноволосый волшебник вцепился взглядом в лицо своего заклятого врага. Гарри даже не подозревал, что может настолько возненавидеть кого-то. Не был бы сейчас парень связан, зубами бы разорвал артерию этому драккловому Лорду. Он бы душил его, расправился бы своими собственными руками, совершенно забыв про магию. — О, какой взгляд и какие мысли, — издевательски проворковал тем временем злейший враг, без зазрения совести влезая в его размышления. — Я польщен, но все же твои пытки и твою смерть я отложу на потом. Сейчас нас ждет куда более захватывающее зрелище, Гарри, — Волан-де-Морт сделал какой-то пас рукой, и Поттер тут же оказался в положении сидя, чтоб наблюдать всю картину. — Нравится? Промолчав, Гарри осмотрел заваленное трупами и перепуганными выжившими волшебниками поле. От такого зрелища тошнило. Сглотнув, маг сосредоточился на живых, стараясь как можно меньше возвращаться взглядом к двум мертвых, чьи тела специально притащили к шеренге стоящих на коленях волшебников. Чуть дальше зеленоглазый различил все тот же круг, вот только теперь в нем были перемешаны дети с первого по третий курс, а «охраняли» их вампиры, не давая и с места сдвинуться, так что сбежать младшим курсам не представлялось никакой возможности. Как и ОД, выстроенным перед Волан-де-Мортом в ряд. Вокруг также парили какие-то водяные экраны, через которые проглядывалось то Министерство, то Косая Аллея, то еще что-то… будто они транслировали, что происходит у стен безопасного и неприступного Хогвартса. «Точно заготовленная сцена», — до абсурда точно сравнил все происходящее зеленоглазый маг. — Игнорировать меня сейчас, Гарри, не самая лучшая твоя идея, так как может произойти это, — недовольство, выказанное в начале фразы, превратилось в предвкушение. Змееподобный монстр сделал еще один пас рукой и вампирский круг вмиг сузился. Дети ночи яростно накинулись на младшекурсников, беззащитных и слабых. Поттер хотел было вскинуть руку с палочкой, чтоб помочь, но… Тело не слушалось, повиснув безвольной тряпкой на невидимых оковах. Сейчас он ничего не мог сделать, и знание этого убивало. — Нет, — прошептал маг, бледнея на глазах. Он не мог не отвернуться, чтоб не видеть этого кровавого пиршества чудовищ, не мог вмешаться, чтоб прекратить смерти невиновных, не мог абсолютно ничего. Как и ребята из ОД, как фениксовцы, также, как оказалось, сидевшие в этой шеренге, спиной к творящемуся беспределу. Поттер, чувствуя, как к горлу подступает его завтрак, зажмурил глаза, стараясь не слышать этих предсмертных криков агонии. Однако ему не дали этого сделать, больно ткнув в висок Старшей палочкой. — Смотри, смотри, Гарри, — послышался приказ Волан-де-Морта. — И не смей отводить взгляд от этой сцены! Ты видишь? Их смерти… каждая жалкая жизнь этих грязнокровок отнимается сейчас по твоей вине. Ты слаб, немощен и у моих ног, Избранный. И кто только мог подумать, что такой как ты смог бы противостоять мне на равных? Дамболдор? Он мертв, мертвее мертвого! И что там этот старый маразматик вещал? «Любовь спасет мир и каждого», не это ли? — опасно сверкая безумными глазами, спросил Волан-Де-Морт. — Что ж, давай проверим это. Он обернулся и пошел вдоль пленников, играя палочкой на пальцах. До Гарри только начало доходить, что сейчас произойдет, когда Том, внезапно остановившись, нацелил свою палочку промеж глаз Симусу Финнигану. На ее конце опасно зажегся зеленый огонек. — Ну, Гарри? Ты же любишь этих магглокровок и магглолюбцев? Почему же твоя любовь их не защищает? — каким-то образом, голос Темного Лорда перекрывал до сих пор доносящиеся вопли о помощи из вампирского кольца. — Авада Кедавра! «Нет», — что-то в нем оборвалось, как только тело (теперь уж просто тело) повалилось на землю. Реддл же не пожелал дать даже короткную передышку своему врагу, наводя палочку на Колина Криви. Сектумсемпра, в которую вложили намного больше магии, чем Гарри в свой шестой курс, буквально разделила тело гриффиндорца на части, забрызгав тех, кто сидел рядом с ним: Падму Патил и Ханну Аббот. Первая не выдержала и безжизненной куклой свалилась на землю без сознания. — Нет! — наконец, обрел дар речи Поттер. — Убей меня! Я тебе нужен! Не трогай их! Я! Убей меня, ты же так давно этого хотел! Не трогай ребят! Пожалуйста! — умолял он, наверное, впервые в жизни. — Убей меня! Реддл остановился, а затем с грацией хищника повернулся к нему. Мерзкая улыбка исказила черты его лица, больше похожая на оскал взбешенного зверя. Он поднял волшебную палочку так, будто задумался над словами Поттера, давая маленькую надежду, прежде чем с его палочки совалось Проклятье кипящей крови, угодившее в Невилла. — Твои молитвы сейчас бесполезны чуть больше, чем полностью. Гарри, Гарри, Гарри, — он притворно вздохнул, явно наслаждаясь булькающими звуками позади себя, — неужели ты так и не понял, что ты уйдешь за Грань только в самом конце, как только я с тобой наиграюсь? О, мальчик, ты даже не представляешь какие пытки ты переживешь, прежде чем я похороню тебя в прахе твоего же ничтожества! Больше Волан-Де-Морт не стал размениваться с ним словестными перепалками, допустив к АД своих верных ПСов. И они, и их хозяин с упоением наслаждались чужой агонией, отправляя на тот свет одного за другим. Гарри увидел все: каждый предсмертный вздох тех, кто добровольно пошел за ним, каждый последний крик тех, кто ему доверился, и каждый взгляд, медленно стекленеющих глаз, чьи обладатели, не подумав, вверили ему свои жизни. Поттер был готов выть от бессилия, но все что он делал — это умолял о пощаде его товарищей. Он не обращал внимания на слезы, стекающие из его глаз, на охрипшее от криков горло — ни на что. Однако на его слова никто не обращал внимания: они, казалось, только подстегивали желание пытать и убивать в Пожирателях Смерти. Волан-Де-Морт, как и обещал, убил его в самом конце, простой Авадой. И это увидел весь магический мир. Напоследок злейший враг только и сказал: — Семнадцать лет… какое все же упущение, не находишь, Гарри? Авада Кедавра! Маг резко открыл глаза, жадно хватая воздух. Он резко сел, оглядываясь и не понимая, где он оказался. Неужели… он опять пережил Аваду? И его кто-то сейчас укрывает у себя? Пошатываясь, Гарри встал с дивана и добрался до окна. Оперевшись о подоконник, он рывком раздвинул шторы и взглянул на улицу. Пейзаж за окном своими размытыми красками подозрительно напоминал Нью-Йорк из его кошмара, где его предали, но… кошмар ли это был? Реальность, где все его друзья умерли за него в страшных муках была намного ужаснее. Или вот это был кошмар? «Драккл! Я запутался», — про себя простонал Поттер, сползая вниз, на пол: в руках не было силы, чтобы удерживать его в положении стоя. Он не мог различить, что же было кошмаром, а что было его жизнью. Почему-то эти две вещи у него были почти не отличимы друг от друга. Нервный смешок помимо воли вырвался изо рта: ну, вот что у него за кошмарная жизнь? Взгляд безвольно блуждал по комнате, не пытаясь даже за что-то зацепится: очков не было, темнота в помещении также не позволяла хоть что-то разглядеть. Да и самому магу нужна была передышка. Даже не так, Поттеру нужен, смертельно необходим, отдых от всего: от мыслей, чувств, стремлений, чьего-то мнения и прочего. Прислонившись боком к стене, чародей, закрыв глаза (все равно ведь он ничего не увидит), слушал, как бьется его сердце. Тук-тук. Тук-тук. Первой более-менее сформированной мыслью была та, что приметила, что сердцебиение совсем не попадает в ритм часов. Это заставило сознание стряхнуть с себя пыль, наконец, начав работать, как надо. Медленно, чтоб не вызвать у себя головокружение, и без резких движений, так как в мышцах чувствовалась болезненная слабость, Гарри перекатился сначала на колени, а затем, хватаясь за все устойчивые предметы, поднялся на ноги. Его путь лежал к дивану, около которого, если он правильно помнит, валялся его рюкзак с вещами. Кое-как преодолев это расстояние и ухватив лямку рюкзака, Поттер обессиленно повалился на диван, простыни которого тут же неприятно прилипли к его спине, обдавая прохладой. Выудив оттуда свое удостоверение, маг даже обрадовался… ровно до того момента, как до воспаленного сознания не дошло, что он в темноте ну ничего не видит. Встать и включить свет или подойти к окну… Эти варианты чародей отмел тут же, чувствуя, как его вымотали последние совершенные им действия. Встать? Да кого он тут пытается обмануть? У него и сил-то держать проклятый кусочек бумаги, обернутый в пластмассу, почти-почти хватает! К счастью, Поттер являлся магом, а это во многом упрощает жизнь. Конечно, не обойдется и без нюансов, но, в основном, магия только помогает своим пользователям, а это уже что-то да значит. Глаза прикрывать было лень, поэтому чародей видел, как улучшается его зрение, пока входил в свою анимагическую форму. Сморгнув набежавшие от резкого и не самого аккуратного преображения глаз слезы, Гарри вчитался в карточку. «Джаспер Оливер Мур», — гласил кусок бумаги, проводя черту между кошмаром и реальностью. Но сомнения остались, поэтому, выпустив в свободный полет удостоверение библиотекаря, он опустил свою руку и со всей оставшейся силы прикусил свой большой палец. Боль мигом достигла его мозга, подтверждая реальность происходящего. «Значит, то было чем-то нереальным… кошмаром», — подытожил Гарри, опустив руку с саднящим пальцем. И его тут же затопило облегчение. Кошмар — это простое слово значило, что все, что произошло: все эти смерти, все пытки, кровь и ужасы, — было простой игрой воображения. «Никто не умер», — успокоившись, подумал маг, не до конца веря, что все (большая часть), кого убили во сне, живы. — «И Герми с Роном тоже…» Вот только светлые эмоции от этой мысли заглушило всего одно воспоминание. Воспоминание о том, что с ним произошло на самом деле, после того как он сам пошел на свою смерть, умер, самостоятельно воскрес и в одиночку убил Темного Лорда (две последних вещи так вообще редко встречаются). Предали. И он пережил это. Не легко, однако он смог оправиться и даже найти себе нового друга. А теперь ему, будто издеваясь, напомнили, как это было и, возможно, как могло быть. «…если бы они не были драккловыми предателями!» — едко закончил внутренний слизеринец. Это не было использованным шансом для того, чтобы навредить, отнюдь. Это было попыткой оградить от вредных воспоминаний и размышлений хрупкое сознание. Однако, будучи частью Гарри Джеймса Поттера, который с целью прожить жизнь для себя сменил имя на Джаспера Оливера Мура, слизеринец также понимал, что вряд ли главное сознание теперь вот так бросит эту тему, так что, вставив напоследок свое, представитель змеек удалился, отдавая бразды правления гриффиндорцу, который, обычно, брал крепости не осадой, а наскоком. Впрочем, для Гарри это было даже полезно: так он быстрее переживал потрясения. — Давно их не было, — сквозь саднящее от криков горло пробормотал Гарри, не поддерживая больше «золотую середину» между своим анимагичесим обликом и человеческим. Через секунду на диване в клубок свернулось нечто, что обычный маггловский специалист квалифицировал как новый вид пум. А взрослый же волшебник безошибочно определил в звере магическое начало и попытался убраться на все четыре стороны, пока жутко недовольный посторонним вмешательством вампус не предоставил ему досрочный билет в один конец. На настенных часах безжалостно отображалось 4:41. И все оставшееся до рассвета время маг планировал отнюдь не досыпать: вряд ли ему хотелось вновь проснуться на взмокнувших от пота простынях и напрочь севшим голосом.***
Новый день всегда припасет для нас что-нибудь интересное, будто то новая встреча, необычное стечение обстоятельств или новое знание. А вот уже как на людей все это повлияет: вызовет ли сильное потрясение или же забудется в ежедневной суете, — совсем другой разговор. К примеру, во многом обычный работник центральной библиотеки Нью-Йорка, никогда бы не подумал, что новичок так быстро от них смоется. Нет, он, конечно, шутил про это, но не настолько часто и колко, чтоб увольнение Джаспера стало реальностью. И ведь ничего не предвещало беды: в коллективе его не травили, зарплата нормальная да и само место тихое, спокойное. Что тут может не понравиться молчаливому парню, любящему читать книги? Да Мур же просто создан для этой работы со своей этой замкнутостью! Быть может, дело именно в этой внезапной болезни, из-за которой парень отличался от свежевыкопанного мертвеца лишь тем, что был в относительном порядке и не гнил. Кингу даже стало как-то совестно за то, что он вчера в совместный обед едко пошутил про парнишку, недвусмысленно высказавшись про такие вот неожиданные болезни у молодых людей, к которым ночью приходили некомпетентные медсестры, а, если повезет, не только они. Сейчас же стало кристально понятно, что у Мура проблемы со здоровьем, причем серьезные, если он даже уволился с работы. Джонс даже было хотел догнать вот уже как несколько минут бывшего коллегу и предложить свою помощь: он знал несколько неплохих врачей. Мужчина даже встал со своего места, как вдруг его голову пронзила секундная болевая вспышка, заставившая его поморщиться. «Точно!» — внезапно вспомнил Кинг. — «Эмми же просила меня забронировать нам два местечка в китайском ресторанчике неподалеку на завтрашний обед в честь годовщины нашей встречи. Как я мог забыть? Она же мне голову откусит, если я не успею…» Переживания и какие бы то ни было мысли о некоем Джаспере Муре как по волшебству выветрились из его головы.***
Гарри без какого-либо маршрута бродил по улицам Нью-Йорка, избегая слишком большого скопления людей. Маг, еще до выхода из квартиры накинул на себя чары, отводящие любопытные взгляды (все же повышенное внимание к его персоне чародею не с руки), а потому он не чурался использовать иногда аппарацию, прогуливаясь по крышам высоток. Как-то незаметно, словно хищник, бесшумно кравшийся за своей жертвой, накатила апатия. Она сопровождала его даже тогда, когда он прогуливался по замечательному Мэдисон Скверу. Скорее всего… Нет! Абсолютно точно, этот парк произвел бы на него неизгладимое впечатление, если бы маг наткнулся на него дня четыре назад. Эти красивые памятники, раскидистые фонтаны и шаловливые тропинки, ведущие посетителей вглубь этого чудесного места. Общая атмосфера свежести и уединения, что так хорошо сочетались друг с другом, только добавляла бонусы этому парку. Однако сейчас парню не было до всего этого великолепия ровно никакого дела. Парень просто бухнулся на одну из скамеек, что располагались в глубине сквера. Сначала он просто разглядывал деревья вокруг себя, не обращая внимания на прогуливающихся мимо него людей. Действие чар все больше и больше ослабевало, но парень не спешил их обновлять. Зачем? В больших городах всем все равно плевать с Астрономической башни кто в каком состоянии находится, если это не затрагивает их самих. Поначалу чары были нужны, чтоб не возникало ни у кого лишних вопросов и чтобы бывшие коллеги по работе не сильно беспокоились за него. Сейчас же необходимость в них отпала. Маг вздохнул полной грудью и опрокинул голову назад. Высоко-высоко по небу плыли перистые облака, словно морская пена орошая кристально голубой небосвод. Пена… море… Ассоциация с этими двумя словами была не самой лучшей. Добби. Свободный эльф, который умер ради него у него на руках. Гарри поморщился, отгоняя воспоминание, навевавшее ощущение, будто у него на руках кровь эльфа. Ему пришлось сложить руки на груди, чтобы не начать вытирать их о джинсы. Поджав губы, он вздохнул. Он не сильно обращал внимание на прохожих, но приближающиеся к нему шаги заметил тут же, тем не менее не став как-то на них реагировать. Вот только человека это не остановило и тот благополучно приземлился на занятую магом скамейку нарочно громко, чтоб обратить на себя внимание. Поттер вернул голову в нормальное состояние, а затем перевел немного растерянный взгляд на нежданного компаньона. Им был шатен чуть старше его, но все еще, кажется, не вышел из подросткового возраста, если судить по яркой и броской одежде на нем. Кислотно-голубые наушники, покоившиеся на голове, были сняты руками с перчатках без пальцев (кажется, их называют митенками?); собеседник был готов к разговору, избежать которого магу с каждым мигом становилось все труднее и труднее. — Мне кажется, или мы где-то встречались? — спросил незнакомец, прищурив свои глаза с серой радужкой, будто по правде что-то вспоминал. Это предположение заставило Поттера вопросительно выгнуть бровь. Вряд ли он встречался где-то с этим парнем: тот был спортивного телосложения и вряд ли предпочел какую-то библиотеку тренировкам и встречам с друзьями. А вне работы… Приходя на заброшенную фабрику, чародей проверял, чтобы вокруг не было ни души. Так что они определенно не были знакомы. — Разве? — в свою очередь поинтересовался чародей, подумывая, как бы поскорей отвязаться от парня. Во-первых, это казалось здравой идеей, учитывая его угрозу окружающим. Во-вторых, хотелось посидеть в одиночестве. В-третьих, было неуютно в компании кого-то незнакомого и столь отличающегося от него самого хотя бы тем же внешним видом. — Да, я неподалеку видел листовку с пропавшим котенком. У него был такой же потерянный взгляд, — доверительно сообщил парень, а затем хитренько ухмыльнулся. — Неужели тебе так одиноко в твоей квартире, что ты подался в большой город, а, котенок? Поттер недоуменно проморгался: этот парень ввел его в замешательство. Маг даже не мог сказать, что он испытывает по этому поводу и зачем его собеседнику нужно было так начинать разговор. Да и… не то, что Гарри следовал каким-то законам, но простые правила приличия еще никто не отменял. А еще… «Котенок?!» — внезапно взревел разум, на короткий миг оглушая своего владельца. Да так даже Джинни к нему не обращалась, когда они встречались! В душе зародилось раздражение, а не легкий гнев, что было удивительно. — Простите пожалуйста, сэр, но я бы на вашем месте приберег вашу манеру речи для девушек, которые только этого и ждут, — стараясь не разозлиться слишком сильно, чтоб ненароком вновь что-нибудь (или конкретного кого-нибудь) не поджечь, ответил Поттер, вставая. Однако его тут же бесцеремонно схватили за руку, силой усаживая обратно. Чужая рука поверх своей ощущалась необычно и… странно. Будто под слоем одежды… нет, будто под кожей что-то безумно рвалось наружу, пытаясь дотянуться до него. «Действительно странное ощущение», — про себя подумал чародей, обвинив во всем усталость. — А если я не для дам все это берегу? — пытливо заглянув ему в глаза, вновь попробовал выйти на контакт незнакомец, отбросив прозвище «котенок». «Не для дам»? А для кого… Оу», — когда до Поттера резко дошло, что подразумевает под этим словосочетанием его собеседник, маг смутился. Намеки и двойное дно разговоров — это не его, даже если учесть, что парень перечитал кучу книг по истории, особо пройдясь по Средневековью и Античности. Поэтому повисшее в воздухе «я играю за другую команду, пойми ты уже» он разглядел только с помощью чуть ли не прямого текста. — Я… это… а я по девочкам, так что… — решив не тянуть мандрагору за лепестки, скомкано признался Поттер, чувствуя себя не в своей тарелке еще больше. Ведь… его клеил парень! Мерлин великий, это было очень неожиданно. Не то что у волшебников существовали такие же предрассудки по этому поводу, как у магглов, но раньше к нему парни флиртовать не лезли, да даже девочки не часто подходили, так что он даже растерялся. А тем временем незнакомец, явно заметив его метания и растолковав их по-своему, притянул его за все ту же руку, которую так и не отпустил, ближе. Его лицо казалось непозволительно близко, удерживаемое за подбородок чужой рукой, что только придавало интимности общей атмосфере. Все это заставило растерянного Гарри побледнеть. — Ты так в этом уверен? — властно и без толики нежности обратились к нему, будто к какому-то рабу. Маг резко отвесил себе подзатыльник за такое мягкое и несвойственное ему поведение. И плевать на усталость и истощение — ничего из этого не оправдывает тот факт, что он хочет дать сейчас слабину. Он не должен… ему нельзя это делать! — Абсолютно, — твердо ответил он, с нажимом проговорив это слово, крепко (и скорее всего очень болезненно) сжимая чужую руку, что никак не отпускала его подбородок. В серых глазах отразилось понимание с каким-то диким восторгом, которого там быть уж точно не должно. По крайней мере это чувство не должно проявляться у тех, кого только что отшили, причем, грубо. «Сам напросился», — пожал плечами внутренний слизеринец, не меньше Гарри возмущенный таким поворотом событий. — «Если уж и флиртовать, то хотя бы не пользуясь такими грязными методами, словно какой-то безмозглый мусор». Внутренний гриффиндорец было встрепенулся, но тут же сконфуженно затих под ехидным взглядом слизеринца: опыта во флирте у обоих было мало, а дальше поцелуев с девушками дело не заходило. — Что ж, — чужие руки с легкостью разомкнули свои железные тиски, высвобождая Гарри. — Тогда мне следует принести извинения. Я хотел найти или дружка, или интересного собеседника. И, раз уж с первым не получилось… — Хотите проверить второй вариант, — холодно улыбнулся Поттер, подавив желание потереть место, где его схватили: силы у этого парня было достаточно, чтоб на следующее утро на руке красовался синяк — в этом маг был уверен. — Не заинтересован, а теперь позвольте откланяться… Гарри как мог пародировал Малфоя и аристократов из книг по истории, держа холодный и учтивый тон. А его собеседник, кажется, не был ни на грамм этим смущен, продолжая фривольно обращаться к нему на «ты». Поттер чувствовал себя так, будто поменялся ролями с Малфоем в их давних перепалках. И это потихоньку начинало капать на нервы чародея, который хотел только покоя. Вот и сейчас, вновь попытавшись уйти, он был перебит. — Именно, — коротко улыбнулся незнакомец, выпрямляя спину и подтягивая к себе ноги, будто больше не желал сидеть вразвалочку, занимая большую часть скамьи. Гарри показалось, что теперь его линия поведения значительно поменялась. Словно до этого момента незнакомец притворялся кем-то иным. — Тем более это нужно не только мне, — закончил тем временем собеседник, и его взгляд стал более собранным и уверенным, словно он ничуть не сомневался в своих словах. — О чем вы? — насторожился маг, помня о недавнем приключении с супершпионами и Стивом. «Неужели они послали его, чтобы следить за мной? Странно, но оправданно… Вот только никак не пойму, чего же они от меня хотят?» — про себя подумал, маг. Магия вокруг него неощутимо для простого человека начала сгущаться, готовая в случае чего помочь своему владельцу. Это еще был не боевой шлейф, но, если так и дальше пойдет, он обязательно образуется — это Поттер чувствовал. - Хм, — чему-то своему хмыкнул незнакомец, а потом соизволил ответить. — Ты бы видел свои глаза… Они молят о собеседнике. Такой ответ настолько шокировал мага, что заготовленный язвительный смешок встал поперек горла, не давая ни звуку вырваться из его рта, который до нелепости картинно открывался и захлапывался. Конечно, это не могло не вызвать смеха у его собеседника, однако тот умело замаскировал его под внезапно начавшийся кашель. — Простите? — в конце концов выдавил из себя чародей. И появившаяся улыбка на лице молодого мужчины напротив ну никак не вязалась с образом спортсмена и представителя молодежи. Если бы Гарри был в своем мире, то обязательно проверил бы не под оборотным ли человек напротив, однако в этом мире не было магии. По крайней мере настолько развитой, чтоб здесь варили зелья, или они имели такой сложный состав. Однако, не смотря на все это, у Поттера создалось стойкое ощущение того, что внешность незнакомца не его, или не совсем его… А себе он доверял, каким бы абсурдом ему самому не казались утверждения его интуиции. Например как сейчас. — Я видел такие глаза раньше. И поверьте, я бы настоятельно вам посоветовал кому-нибудь выговориться, — внезапно перейдя на «вы», спокойно и размеренно ответил сероглазый собеседник. Понимание того, что от этого парня будет достаточно сложно отделаться, Гарри сдался и с удобством расположился на другой части скамейки. Лучше пойти по пути наименьшего сопротивления и достичь цели, чем вероломно ломиться через преграды: есть большая вероятность того, что придешь к финишу последним, если вообще придешь. Конечно, чародей мог запросто использовать обливейт или тот же конфундус, или какое-либо другое заклинание, однако та же интуиция строго запрещала это делать. Поэтому Поттер сейчас сидел и прикидывал: какую он сможет извлечь пользу из грядущего разговора и какие могут быть риски. — А если я не хочу делиться этим с кем-то из своих? — осторожно, словно прощупывая почву, поинтересовался маг, смотря на небо. Вряд ли Стив захочет выслушивать его нытье из-за какого-то кошмара: у него и так сейчас, наверное, дел по горло. Да и сам маг как-то не любит распространяться о себе, не потому что не доверяет (хотя, будем честны, не без этого), а потому что так приучен. — Тогда чем не прекрасная возможность высказать все накипевшее в уши благодарного слушателя, который просто сам уговаривает это сделать? — усмехнулся незнакомец и поправил наушники у себя на шее, будто не привык к такому аксессуару на ней. — Только подумай: мы ведь незнакомы. Вряд ли мы увидимся больше, чем один раз за всю жизнь? Маг тоже слабо усмехнулся, вспоминая, сколько раз за всю его жизнь это «вряд ли» не срабатывало. Вряд ли кто-то отразит прямую Аваду Кедавру. Вряд ли кто-то оставит Героя Магического мира помирать с голоду у магглов. Вряд ли кто-то запрет одно из самых опасных магических существ, цербер, в школе, полной детей, за обычной дверью, которую взломают обычные отпирающие чары. Вряд ли кто-нибудь выживет при укусе василиска, которому перевалило немалым за тысячу лет. Вряд ли кто-то справится с толпой дементоров. Вряд ли ученик, не подходящий по возрасту, не только примет участие в опасном турнире для зрелых волшебников, но и победит в нем. Вряд ли кто-то пойдет против Минестерства Магии. Вряд ли кто-то посмеет выступить простив сумасшедшего Темного Лорда. Вряд ли кто-то сможет сбежать в другой мир. Вряд ли кто-то… и далее по списку. — О, в этом-то я как раз не уверен, — переведя взгляд на собеседника, с горечью сказал маг, а на вопросительный взгляд пояснил коротко и ясно. — Феноменальная удача. Это заставило незнакомца хмыкнуть, а затем полушутливо поклясться, что все услышанное он унесет с собой в могилу, если к нему в голову не заберется какой-нибудь пришелец и не прочтет эту крайне важную для инопланетной расы информацию. — …А вообще, я серьезно. Я держу свои обещания, которые дал без чужого давления и сам. Это важно, — зачем-то уточнил в конце молодой человек. — И именно по этому мне можно вам верить? Человеку, чьего имени я даже не знаю? — лукаво уточнил маг, прищурившись. Кажется, ему по правде нужно было выговориться или просто поговорить на отвлеченные темы. Вот, сейчас он даже улыбается, слабо, но все же! А это прогресс. — Я не думаю, что идея познакомиться такая уж светлая. Не поймите меня неправильно, я бы с удовольствием узнал ваше имя, но тогда мы с вами больше не будем парочкой незнакомцев и это затруднит общение как вам, так и мне… Знаете, я довольно популярный писатель в жанре фэнтези. «И зачем он мне это сказал?» — скептично подумал маг. — «А если я его читаю, или когда-нибудь узнаю о его личности?» Он озвучил свои мысли, на что получил лишь легкомысленное пожатие плечами. «Ну, его проблемы», — отмахнулся чародей, решив больше не забивать себе голову чужими волнениями. — Хотя, для удобства, нам надо же как-то друг друга называть? Хм… мне вполне подойдет Меркурий. — Римский бог? — мгновенно вспоминая упоминания этого бога в легендах, фыркнул Поттер, отчего-то вспоминая недавно встреченного им Локи, который тоже носил «божественное» имя. — Что же вас всех на такие прозвища тянет… — он покачал головой, а затем неожиданно даже для себя выдал. — Гарри. Спортсмен ухмыльнулся и пожал плечами на такой выбор имени. «Сказанного не воротишь», — вздохнул про себя маг, втягиваясь в непринужденный разговор о римской мифологии, который плавно перетек на греческую, затем на мифических существ и магию. Мистер Меркурий еще вначале оговорился, что пишет по фэнтези, вот только Гарри и не подозревал, что фантазия этого человека, с виду не особо отличавшегося от обычного качка без важного для более развитого мышления органа, может быть настолько приближенной к правде. Их разговор велся, так сказать, «на грани». Порой Поттер даже забывал, что разговаривает не с волшебником, обсуждая какой-то магический аспект. Однако, как только у него проскальзывала мысль перевести их теорию в практику, чародей с горечью вспоминал, что разговаривает с обычным магглом, у которого просто потрясающая фантазия, и обещал не забывать про это. А потом все повторялось по кругу. Маг пропустил момент, когда полностью расслабился в компании этого странного человека, чьи приставания уже почти забылись на фоне дружелюбной атмосферы. С каждой минутой этот маггл казался все более и более знакомым, будто они уже где-то виделись. А еще вместо серых глаз чародею виделись красные, такие же как и у Волан-Де-Морта, но без той искры безумия. Поттер убеждал себя в том, что ему это только чудится. — А вообще, мне в кошмаре приснилась моя жизнь, та, где меня не предали, — внезапно даже для себя проговорил Гарри. И тут же пожалел об этом: не хотелось вновь ворошить ненужные воспоминания и мысли, которые только-только оставили его. Да и теперь уж нельзя прервать разговор: раз уж сказал «Аква», то надо договаривать и «эрукто». — О, вас бросила девушка? — пытаясь отвлечь, спросил Меркурий. Вот только это у него не получилось от слова «совсем»: Гарри вспомнил Джиневру Уизли и всю ее семейку, так успешно водившую его за нос в течении семи лет. И вспомнился кошмар, где эта же Джинни защитила его самого от авады в спину, прикрыв собой. — Если бы, — грустная усмешка легла на его губы, будто влитая. Чародей снял с себя очки, чтобы не так сосредотачиваться на каждом предмете, пока он будет рассказывать. — Я стал сиротой в первый год своей жизни из-за маньяка, охотившегося на нашу семью, и жил у дяди с тетей, которые меня ненавидели всей душой, но сдать в приют не могли из-за наследуемых мной денег от моих родителей, — тут Поттер, конечно, соврал, но не говорить же собеседнику правду? — И так жил я до 11 лет, а затем поступил в закрытую школу-интернат, нашел двух самых лучших друзей и наставника. Мы прошли многое: за мной все еще охотился тот самый маньяк и его приспешники. А затем все кончилось в мои 17, как только я избавился… посадил в тюрьму на пожизненное того безумца. Тут сразу и открылось, что родители мои живы, наставник, которого я считал мертвым, жив, моя девушка, как и друзья, оказались липовыми, а все, что со мной происходило — хорошо продуманным планом, в конце которого я должен был умереть. Безумно... Но я выжил, а затем сбежал от всех. Гарри прервался, чтобы нормально вздохнуть. Пережитое им уже не так болезненно било по его самочувствию, но все равно вновь вспоминать все это было крайне нежелательно для его организма: тот на отрез отказался принимать тухлятину в виде лжи. Существование крепкой хватки на плече, которая дарила некоторое спокойствие, он старался игнорировать, чтобы не отвлекаться от темы, к которой, если что, вообще не захочет возвращаться. — И прошлой ночью мне приснилось, будто я вернулся во времени на три года назад: я и двое моих самых преданных друзей скрывались тогда по стране от того маньяка. И… как-то так получилось, что мы… забрели в нашу школу-интернат, где этот маньяк и его ПСы устроили резню. Конечно, мы попытались его остановить, но он убил всех. Моих друзей, мою девушку (на то время мы расстались), наставника, которые сражались за меня до последней капли крови, и ни в чем неповинных детей. И… — голос вмиг охрип, а мысли сбились. В груди расцвел первый цветок боли. — Во сне увидел будто бы близкие мне люди не предавали меня, а наоборот… сражались за меня до самой своей смерти… — Поттеру начало не хватать воздуха, поэтому каждый его глоток стал глубже и чаще. — Я видел, как умер каждый из них, и это было ужасно. И я… Я… Я… Паника накатила с головой, а сердце отчего-то забилось быстрее. «Сердечный приступ? Так рано?» — подумал маг, комкая пальто в районе сердца. Голова закружилась, в пальцах начало покалывать, а от всего этого чувство страха только нарастало. Хотелось встать и бросить на себя диагностические чары, но рядом был маггл… но это другой мир… но он же умрет… но так он станет лишь бессмертным… но вдруг все это было шуткой… но как проверить… но верить себе сейчас трудно, раз уж он не в силах даже сказать что-то внятное… но можно ли верить незнакомому человеку, который даже имени своего настоящего не сказал… да и рядом ли он вообще… Внезапно его ледяной водой окатили с ног до головы. Или нет… Однако, будто издалека он расслышал чужой голос, который немного нервно, но в основном ровно вещал: — Гарри… на раз — выдох, на два — вдох… давай же, Гарри, раз (вдох) и два (выдох)… раз… Все хорошо, это не так страшно… Два… В мыслях был такой беспорядок, что сознание альпийским северным драконом вцепилось в этот голос, словно островок спокойствия, замелькавший в море безумия. Маг, следуя приказу, вдохнул воздух и постарался задержать рвущийся газ у себя в легких, до следующего приказа, который последовал незамедлительно. — Раз… Молодец, ты справляешься отлично, а теперь вновь… два… Гарри не знал, сколько это заняло времени, но спустя какие-то минуты или десятки минут он осознал себя сидящим на чьих-то коленях и прижимающимся к чье-то груди. Его руки покоились в чужих руках, которые с какой-то невысказанной поддержкой сжимали их. Маг, если бы у него на это были силы, смутился бы, но он был довольно сильно истощен морально. А потому, кажется, в конец обнаглев, положил голову на чужое плечо и прикрыл глаза, слабо поблагодарив незнакомца за оказанную помощь. — Да мне и не сложно было, — в сторону сказал Меркурий, бережно проводя освободившейся рукой по спине. Гарри этого даже не заметил, медленно возвращаясь к своему обычному состоянию. Дрожь в теле сошла на нет, покалывание на кончиках пальцев и боль в районе груди как рукой смело. Осталось привести в порядок мысли. Для этого действия не понадобилось много времени: все же сработал разбуженный благодаря кошмару рефлекс собираться буквально из пепла, чтоб вновь быть в строю. Кашлянув, чтоб привлечь к себе внимание, он, стараясь не дергаться лишний раз, слез с чужих колен, чтобы вновь оказаться на другой части скамьи. — Я не раз приношу свою благодарность вам, — зарывшись рукой в свои волосы, отстранено поблагодарил Гарри. — Однако у меня есть пара вопросов. Не могли бы вы на них ответить? Меркурий, картинно схватившись за сердце, наигранно печально посетовал на совесть у нынешнего поколения, тем самым разгружая атмосферу и заставляя мага улыбнуться. А в следующие минуты Поттер узнал в подробностях: что с ним произошло, сколько времени длилась его паническая атака, почему Меркурий не вызвал скорую и не убежал сам, а остался помочь. Как оказалось, у самого незнакомца тоже были панические атаки, так что их симптомы он определять умеет и что делать при них также знает. — …У вас взаправду феноменальная удача, — подытожил, наконец, спортсмен, возвращая чародею его же слова. Затем потянулась не самая длинная в жизни Поттера лекция, посвященная паническим атакам, методам борьбы с ними (правда, Меркурий прямо сказал, что лучше обратиться к квалифицированным специалистам в этой области) и плану действий при следующей такой. Маг старался все запомнить, чтоб не втянуть в свои проблемы окружающих, как он это сделал сегодня. Он даже записал на руке парочку пунктов под насмешливым взглядом собеседника, который, впрочем, никак не стал это комментировать, продолжив надиктовывать информацию для записи. Затем пошел разговор на совсем уж отвлеченные темы, пока не случилось «это». — Если бы у вас было право выбора то, что бы вы выбрали: смерть верного друга или жизнь друга-предателя? — спросил, не особо задумываясь Поттер. И затем только понял, что и кому ляпнул. «Поттер, ты клинический идиот и это не лечится даже смертью», — выругался в мыслях Гарри, только разевая рот, чтобы отшутиться от странного вопроса. Тем не менее, незнакомец все же опередил его, ответив. — Я бы постарался поменять их местами, но жизнь вредная и вряд ли это позволит. Она же, как бы помягче, своеобразная. Порой даже выбрать-то невозможно: вариант остается только один. Поэтому… Я бы пережил смерть верного», — он мимолетно ухмыльнулся, — друга и от всей души отомстил жалким предателям… А вы? — глаза собеседника метнулись в его сторону. — То есть вы даже не попытаетесь их спасти? — яркий образ мертвых тел Рона и Гермионы встал перед глазами, отчего дышать стало труднее в разы. — Но разве не вы ли сказали, что верные друзья уже мертвы? Бессмысленно, — непонимающе переспросил спортсмен. «Да, глупый вопрос», — раздраженный самим собой Поттер перевел взгляд на свои ноги. — Смерть — это конец. Не в Хельхейм же за ними спускаться? — Ха, — усмехнулся на это пояснение Гарри, игнорируя короткую заминку у собеседника, не видя его самого. — А мне вот одна лживая бестия как-то сказала, что смерть — это лишь начало нового приключения. Каким же придурком он был, когда в рот заглядывал этому доброму старичку. Дамблдор очень умело вырастил из него того, кого и собирался, держа его словно дикого зверька на постоянной привязи, которой служили то Дурсли, то Магический мир, то Хогвартс, то «друзья», то родные. — «Лживая бестия»? — смеясь чему-то своему, переспросил Меркурий. — За что вы так с этим человеком? Да и зачем же тогда верить в это утверждение, если таких эпитетов с вашей стороны удосужился тот, кто изрек это философское утверждение? — О, это долгая история… Время уже давно перевалило за полдень, и только когда мимо прошлась парочка, достаточно громко обсуждающая свой обеденный перерыв, парни поняли, насколько же затянулась их беседа. Проснувшиеся чувства подсказывали Гарри (особенно настойчиво это делали пока что просто беззвучные спазмы в животе), что пора бы уже и подкрепиться, раз даже завтрак нормальным не был: две кружки кофе и кое-как съеденная корочка хлебушка. Мягко закончив разговор, маг хотел было уже уйти в тихое и укромное место, чтоб аппарировать в переулок, находящийся неподалеку от его любимого кафе, как незнакомец, сидевший все это время смирно, схватил его за руку, как в самом начале их разговора, и лукаво усмехнулся: — Куда сбегаете? Не забыли ли вы кое-что важное? Например, поблагодарить своего спасителя? Естественно, после таких слов Поттер уставился на него, как сполохвост на новую калитку, а затем, вспомнив предпочтения собеседника, густо покраснел и замотал головой, словно ребенок, отказывающийся идти к страшному стоматологу, несмотря на страшную зубную боль. На что ему наигранно грустно раздалось в ответ: — Я не достоин даже простой благодарности, Гарри? «Загрызи меня мантикоры! Как же стыдно», — еще больше смущаясь своих мыслей, маг скомкано поблагодарил незнакомца и ринулся в глубь сада, чувствуя как горит огнем даже шея. Меркурий, конечно, приставал к нему с начала, но потом они вели вполне цивилизованный диалог. «У меня взаправду нет мозгов», — убито подумал Гарри, принося свои извинения и благодаря спортсмена. Затем, стараясь не так уж сильно торопиться, чтобы это не казалось таким явным побегом, чародей покинул его общество, направляясь к лабиринту в этом парке, который он приметил автоматически, прогуливаясь по нему. Направленный ему в спину взгляд лукавых алых глаз он не заметил, как впрочем и посланный в его сторону магический импульс, словно вода соскользнувший с него к маленькому неудовольствию спортсмена, исчезнувшего с места спустя каких-то пять минут после ухода бывшего библиотекаря.***
Живая изгородь надежно скрыла мага от любопытных глаз и хитро запрятанных камер слежения — Гарри это проверил трижды, прежде чем аппарировать в глухой переулок, находящийся неподалеку от его любимого кафе. «Моргана прародительница, а почему моя магия никак не отреагировала в то время, пока я был с Меркурием», — внезапно подумал Поттер, затыкая Старшую палочку за пояс джинс. А ведь тогда было много поводов, да и маг не слишком-то сдерживал эмоции или как-либо контролировал себя… Так почему же ничего не загорелось? Нет, он, безусловно, этому рад. Однако... вот что помешало его стихийной магии хоть немного подкоптить ближайшие деревья или хотя бы волосы спортсмена? «Вопрос открытый… а не многовато ли таких в последнее время, а?» — поразмышлял на эту тему чародей, переходя улицу в толпе спешащих куда-то людей. «Black cat and white hat» встретило его такой же мрачной атмосферой, как и на площади Гриммо 12 или в самых темных уголках Школы Чародейства и Волшебства. Даже дышать в разы стало как-то легче: атмосфера, скорее всего, способствовала этому. Сделав около бара свой обыденный заказ, Поттер удалился к своему излюбленному месту и привычно поприветствовал химеру кивком, будто та была живой, но, как и любое существо его класса, игнорировала волшебников и магов как таковых. Пару минут спустя ему принесли заказ и Гарри сполна насладился им, тем самым поднимая себе настроение еще больше. Из-за всего этого ночной кошмар забылся, отходя на второй план. Или, лучше сказать, его затмили проблемы насущные. Та же энциклопедия для начинающих Повелителей Смерти, поселившаяся в его голове, которая подсовывала ему информацию не всегда к месту, тщательно сплавливая ее с его мыслями. Не то чтобы это было проблемой, но сам факт того, что в одной из самых важных частей твоего тела, без которой будет трудновато остаться в живых, застряла какая-то непонятная субстанция темного цвета, немного напрягает. Хотя, чародей быстро освоился с новой формой получения знаний, только иногда путая свои мысли и информацию о своей силе. К примеру, сейчас он осмысливал пронесшееся в голове пояснение «о темной субстанции», которая для него абсолютно безобидна, что радует и позволяет отпустить все опасения по этому поводу, переходя к другим. И вообще, это классное приобретение, хоть и немного жуткое. Во-первых, такого больше ни у кого нет (Гарри осознавал, что такой ход мыслей немного не соответствует его возрасту, но ничего с собой поделать не мог: хотелось так думать и наслаждаться этим). Во-вторых, оно очень полезное, а еще мобильное. А также это вместилище знаний не приходится таскать с собой, что только добавляет ему плюсы, если сравнить с той же книгой Моррея Рогваникса... В свой мир Гарри решил пока не соваться: вряд ли маг что-то сможет сделать с такой кашей в голове и дисбалансом в силе. Разве что только усугубит ситуацию. Да, люди будут погибать, но они отправлялись за Грань и без него. Да, он обещал Драко Малфою вернуться и помочь, но не сообщал сроки, да и Критчер за ним должен приглядеть. Посмотрев на свои умозаключения со стороны, чтобы их еще раз оценить, маг ужаснулся: типичный слизеринский подход. Внутренний гриффиндорец всем своим видом выражал недовольство таким положением дел, но кто его теперь будет всерьез слушать? Да, цинично, но Гарри все еще учится эгоизму, все еще самостоятельно учится не быть героем ни для кого-либо, ни для себя. Последнее в первую очередь. Дальше на повестке дня стояли дальнейшие планы на жизнь: остаться ли в США или уехать куда-нибудь попутешествовать, нужно ли стереть о себе все упоминания в так называемом Щ.И.Т.е или просто подправить себе внешность, вновь сменив ФИО и многое-многое другое. Участвовать в непонятных разборках магу не хотелось. Хотелось тишины и покоя, чтоб можно было учиться магии и совершенствоваться морально. Ему необходимо было сначала разгрести свои проблемы и игнорировать чужие. В кой то веки его «хочу» совпадало именно с его (а не навязанным кем-то) «надо». А Стиву можно будет сказать часть правды: «уехал путешествовать, возвращаться в ближайшие года в Америку не планирую». Поттер настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил как к нему за столик кто-то подсел, даже когда тот тактичным покашливанием попытался привлечь к себе внимание. Маг поднял растерянный взгляд на неожиданного человека, который отчего-то вторгся в его личное пространство. А затем черная бровь поползла вверх: напротив сидел и неловко мялся в нелепом маскараде, который представлял из себя кепку, черную маску и солнцезащитные очки, Стив. «Легок на помине», — с удивлением подумал про себя чародей, потому что вот этого человека в ближайшие дни он не рассчитывал и увидеть. — Ммм… привет? — с невысказанным вопросом в голосе поздоровался друг. Я не помешал? Твое доверие сильно подорвалось из-за того, что произошло? Как ты? Наверное, какой-то из этих вопросов. Гарри не был силен в ментальных науках, так что не решился лезть в голову к другу, чтобы не причинять ему вред. Тем более непоправимый. Так что, собираясь ответить, маг кое-как выдавил из себя улыбку. — Приветствую вас, monsieur, — проговорил маг, прикрывая глаза из-за вспомнившегося кошмара о друзьях. Что бы вы выбрали: смерть верного друга или жизнь друга-предателя? Гарри спросил, потому что и сам не знал ответа. Этот вопрос был чем-то на грани безумства, и только благодаря интуиции и был задан. И ответ его впечатлил. От всей души отомстил жалким предателям… А вы? А что Гарри? А что Гарри! А он все еще колеблется! Как какой-то бесхребетный человек, боящийся ответственности за свой выбор… То есть вы даже не попытаетесь их спасти? Верно. Можно же ведь отмотать время с помощью маховика… Но разве не вы сказали, что верные друзья уже мертвы? Бессмысленно. Бессмысленно. Не имеет значение, что бы сделал Гарри: они уже были мертвы. Итак, мертвый друг или живой предатель? Кажется, ответ очевиден, как ярость хвостороги. «Жесток и ошибочен», — так бы сказал Гарри Поттер с шестого курса или потерянного седьмого, желавший спасти всех и вся. «Разумен и единственный верный», — ответил бы ему Гарри Поттер из настоящего, наконец, ставя точку в этом вопросе. — Неужели у вас нашлось немного свободного (от работы супер шпионом на полставки) времени, чтобы побеседовать со своим другом?- открыв глаза, ехидно продолжил маг. Вопреки ожиданиям Роджерс не рассмеялся и даже не улыбнулся, а устало снял кепку и положил ее на стул рядом с собой, пробормотав про себя что-то неразборчивое. — Я, наверное, должен объяснить? — с ожиданием чего-то не самого приятного затаенно спросил блондин. — Должно быть у тебя море вопросов… Гарри отрицательно покачал головой. Да, у него была куча вопросов, которые стадом гиппогрифов топтались в его голове, но допрашивать кого-то для добычи нужной информации можно только на войне… «О Мерлин», — устало подумал Поттер. — «Я же вот как полтора года отвык от всего этого, и вот опять!» В общем, Стив до недавнего времени хранил свои секреты, а Гарри свои, и никто из них не лез к другому, чтобы это поменять. И то, что тайны одного по нелепой случайности взяли и оказались достоянием другого (и причинили ему беспокойство, но это мелочи…), не дает права требовать подать их с разъяснениями и на блюдечке. Это справедливо. Вот только как правильно донести это до Стива, не совершив обратное действие? — Это твои секреты… и у меня есть свои. Я не хочу их раскрывать… По крайней мере не сейчас, поэтому не буду выпрашивать у тебя того же. В конце концов я же не умер, а, значит, все хорошо, не так ли? Растерянность, появившаяся на лице друга, сменилась праведным возмущением, вызванным наплевательским отношением к своему будущему или возможному недоверию со стороны библиотекаря. Поэтому Роджерс поспешил высказаться: — Разве тебе не интересно, что с тобой произошло… Нет! Ты не понимаешь серьезность этих событий… — но тут он наткнулся на взгляд усталых глаз, который говорил за его хозяина. Оу... — Ты понимаешь… Я… я не смогу понять направление твоих мыслей. Стив удрученно покачал головой, принимая тот факт, что проиграл этот раунд. Упрямца напротив очень трудно переубедить, не имея железных аргументов и обходясь простым «хочу». Суперсолдат до этой минуты не мог понять, почему Мур поступил не как обычные люди, которые бы резво кинулись в истерику, требуя немедленных объяснений, а после обязательно предложили бы свою помощь, попытавшись ввязаться в историю с супергероями, которых в массовой культуре чуть ли не богами провозглашали. Однако брошенный на него взгляд тусклых зеленых глаз с мешками под ними напомнил Роджерсу, что перед ним отнюдь не обычный человек. Да, хрупкий, да молодой, но в этом парне имелся стальной стержень, как и у его лучшего друга. Баки когда-то точно также в последний раз сверкнул своими глазами и забылся в пылу сражения. «Погодите-ка…» — отчего-то только сейчас Стив обратил внимание на внешний вид и заторможенные движения собеседника. Складывалось такое ощущение, что человек напротив только недавно вернулся с поля боя, будто вынырнул из какой-то мясорубки, в которую сам же и зашел с головой. «Смерть… Кошмары ночью и не дающие покоя мысли днем... о войне?», — догадался Стив, прикрывая глаза. Такое было и с ним, вот только у всего этого был повод: суперсолдат был заморожен во льдах десятилетия и в момент заморозки отнюдь не прогуливался по душистым садам национального парка. Повод… — Неважно выглядишь, — после недолгого молчания проронил Стив, наблюдая за тем, как от их столика уходит официантка, принесшая новый чай и дополнительную кружку. — Плохо спалось, — тут же отмахнулся Джаспер, грея замерзшие руки о кружку с теплым ромашковым чаем. — Сновидение, обоснованное моими страхами и несбыточными надеждами. Сущая ерунда, недостойная внимания. Повод. Повод! Глаза Стива расширились — ничего больше не выдало солдата в том, что он догадался о причине столь необычной перемены во внешности друга. Недавние события. Похищение, встреча с агентами Щ.И.Т.а, допрос, содержание в камере (по соседству с которой была камера преступника номер один на данный момент), атака базы, побег — все из этого списка могло послужить неплохим рычагом для прорыва плотины не самых лучших воспоминаний из военного прошлого (Стив уже давно не позволял себе обманываться на этот счет: Джаспер был на войне, но скрывает это. Потому-то и получилось у них двоих так легко сойтись и общаться: легче, когда собеседник понимает тебя и не затрагивает то, что должно спокойно покоиться). Роджерс почувствовал себя ответственным за то, что не смог предусмотреть вмешательства Щ.И.Т.а, как и за то, что директор Фьюри смог все это провернуть. Так что сейчас меньшее, что он мог сделать, так это рассказать. Это не снимет с него всей вины, но уменьшит ее груз. Вот только вряд ли Стивен Роджерс задумывался над тем, к чему приведет его это решение. Поначалу все шло, как и задумывал солдат: он, игнорируя вялые протесты со стороны друга, звучавшие в самом начале, выложил все объяснения на одном дыхании. Да, сейчас его действия были прямым неподчинением приказам вышестоящих, однако… он же не на войне, да и Фьюри ему много чего задолжал, ну, и как вишенка на вершине торта, вряд ли Джаспер будет использовать эту информацию во вред кому бы то ни было. Вот только чего не ожидал Капитан Америка, так это того, что с каменным лицом выслушавший его едва ли не исповедь Мур молча встанет, положив деньги на столик, и потянет его куда-то на улицу, заводя в неприметные переулок. Еще суперсолдат не ожидал того, что друг, достав из своих джинс странного вида указку, начнет произносить непонятные слова. И ладно бы эта странность остановилась на этом месте… что она и сделала, уступая место дикому абсурду. А по-другому грядущие события Стив не мог никак иначе назвать: из палочки начали вырываться какие-то искры, испаряясь прямо в воздухе. Затем, когда это светопредставление окончилось, Джаспер, поправив очки и оглядевшись, схватил его за руку, а затем мир как будто схлопнулся на нем самом. Роджерсу отчего-то вспомнилось, как когда-то Баки чистил свое оружие. Вот именно тем приспособлением, которое засовывают в дуло, он себя и почувствовал. А затем его как будто размазало тонким слоем по стене, или полу… Только лишь спустя какое-то время Роджерс осознал себя лежащим на земле. «Все-таки на полу», — промелькнула во все еще кружащейся голове глупая мысль, прежде чем Стив отмел ее, начав понемногу приходить в себя. — В первый раз всем сложно. Мой однокурсник так вообще пальца лишился, проворачивая такое. Ладно рядом колдомедики были, — раздался голос сверху, прежде чем перед взором блондина появилась протянутая рука. Тело среагировало быстрее разума, приняв помощь в возвращении себя в положение стоя. Отметив про себя, что рядом Джаспер, Стив огляделся, все еще пребывая в состоянии, близком к шоковому. Место, в котором они сейчас находились, отличалось от того, которое было буквально несколько секунд назад. И заброшенные здания, с которых не сыпалось разве что время, с полнейшим отсутствием шума большого города, к которому Роджерс уже привык, были тому подтверждением. — Заметь, именно ты вынудил меня начать рассказывать о себе, — вздохнул Гарри, прежде чем приземлиться на ближайший обломок стены. Их отношения нельзя было назвать просто приятельскими, но и на крепчайшую дружбу они не сильно тянули: вряд ли у друзей были бы друг от друга такие секреты, однако жили же они как-то! И вот надо было Стиву так взять и все это собственноручно Фафниру под хвост отправить. Хотя, быть может, это приведет к лучшему… Но Гарри давно уже не оптимист и уже оценивает шанс на применение заклинания, стирающего память, который после последующих слов будет только расти. Конечно, этот поступок будет не совсем «по совести и справедливости», но так у мага будет меньше проблем, и… сейчас Гарри сможет, наконец, понять, научился ли он правильно выбирать людей, которым позволил бы приблизиться к себе. «Я не верю, что это кому-нибудь рассказываю», — вздохнул про себя маг, прежде чем начать: — Раз уж ты так раскрылся, мне придется, — Поттер сделал акцент на этом слове, — сделать то же самое. На самом деле я волшебник из другого мира, — зеленоглазый вздохнул и продолжил, пристально отслеживая каждое изменение в поведении друга. В принципе Гарри мог и не рисковать так, но слизеринец внутри него, успев оценить выгоду от этого раскрытия, убедил его это сделать. Да и гриффиндорец требовал убрать все тайны между ними уже давно, однако раньше риски были просто-напросто неоправданными. Что же изменилось, надо бы спросить? Ответ прост: ранее Гарри рисковал бы своим спокойствием (должность библиотекаря, размеренная и тихая жизнь, маленькие радости от общения с кем-то, кто не видит в нем лишь громоздкий образ Героя), а сейчас большинство из этого полетело прямиком в Тартар, в основном, из-за спецслужб этого мира, от которых он намерен скрываться какое-то время. Как раз он и проверит насколько здешние магглы превосходят в развитии магглов из его мира. Поттер не привык недооценивать врагов: сам не раз выигрывал за счет того, что никто не воспринимал его всерьез. Так что на всякий случай у него приготовлен аварийный путь отхода, про который он не вспоминал вот уже третий год. Хотя нет, вспоминать, конечно, вспоминал и даже трогал, но не пользовался. Татуировка в форме пистолета, в отличии от своего маггловского аналога, не потеряла ни в цвете, ни в контурах, оставаясь все такой же четкой и яркой. Переход в другой мир, конечно, будет позорным побегом, но последнее, что Гарри сейчас хотел бы, так это сражаться за свое право жить со всем миром. К большому облегчению мага, друг выслушал молча. Только иногда приходилось прерываться, чтобы ответить на интересующие Стива вопросы. Иногда отвечать приходилось не словами. К примеру, в начале блондин лишь нервно усмехнулся, будто не веря ни своим глазам, которые видели совершенно другой пейзаж, ни своим ушам, которые слышали логичное (хоть и в то же время абсурдное) этому объяснение. Но затем, когда Гарри продемонстрировал пару огненных заклинаний и трансфигурировал кусок стены в деревянный стол, суперсолдат (ну и прозвище у друга...) стал слушать внимательнее. — Это… немыслимо, но многое объясняет, — спустя пару секунд проговорил Стив, в смешанных чувствах смотря на друга. — Так получается, что директор Фьюри был прав..? — он не стал договаривать этот вопрос, заданный с некоторой опаской. — Насчет того, что я шпион вашего скандинавского бога? — сложив руки на груди, скептически переспросил Гарри, переводя дух: Стив не стал нападать и бежать докладывать об услышанном своему начальству. — Бред старой докси, в особенности после того, что я сказал. При всем своем уважении к магу такого уровня, я не пойду служить кому бы то ни было. Скажем так, мне это не интересно, да и вообще противоречит моим принципам… по крайней мере я надеюсь, что они у меня хоть бы завелись, — нелепая шутка сама собой вырвалась у мага, но тот ничего с собой поделать не мог: сказывалось моральное истощение, которое только увеличилось из-за этого разговора. Роджерс облегченно выдохнул, все еще не до конца веря в открывшиеся факты. Оказывается, даже у наивного на вид библиотекаря может быть такое мрачное прошлое. Хотя, чему это он тут удивляется, когда сам из задохлика стал супергероем национального уровня? Стивена Роджерса в те годы никто и представить не мог бравым солдатом с приставкой «супер». «Хотя на войну я попал с неким преимуществом, не то что парнишка напротив», — подумал Роджерс, вспоминая скомкано рассказанную историю жизни Мальчика-Который-Выжил (то еще героическое имя). — «Хотя, стоит признать, наши судьбы поразительно похожи… Конечно, кое-где они зеркально отличаются, однако схожесть громадная». У обоих было то еще детство; оба стали национальными героями; и он, и Джаспер были оружием против кого-то в чужих руках; оба участвовали в войнах в весьма раннем возрасте. — Да ладно тебе, я же должен был это спросить, хотя бы ради рассеивания последних подозрений. Джер… Или и это не твое настоящее имя? — с прищуром спросил суперсолдат, глядя на то, как его друг гладит облочко, похожее на маленького кота, которое он сотворил минутами ранее. — А это… — маг взлохматил себе волосы и виновато улыбнулся. «Затопило подземелье, пусть затопит и чердак», — подумал он. — Это так. Кхм, Гарри Поттер. И мне 19, раз уж так произошло… Прости? Стив, кажется, впервые за всю свою жизнь закатил глаза и снисходительно улыбнулся. Ну, вот и что прикажете делать с тихим и замкнутым парнем-библиотекарем, который оказался волшебником-недоучкой из другой вселенной (или мира?), пережившим гражданскую и, по его словам, завершившим ее? По мнению Роджерса, ответ предельно ясен: расспросить о том другом мире побольше и спровадить этого совсем, как оказалось по возрасту, еще ребенка на отдых. Желательно-обязательно, плодотворный и здоровый отдых.***
— Как дела у нашего Мистера-я-не-слуга? — стоя за пультом управления с раздражением спросил Ник Фьюри, прочитывая отчеты отрядов, направленных на поиски Локи. Сейчас он не был в гневе, просто… Отчет перед директорами организации, а также полнейший провал в попытках отследить место, куда сбежал Асгардский бог не способствовали хорошему настроению. Агент умел себя сдерживать, тем более огромный стаж работы шпионом вполне располагал к этому, но сейчас хотелось просто по-человечески найти себе хоть одного козла отпущения и как следует отыграться на нем (или каким-нибудь другим способом повысить себе настроение). И что-то ему подсказывало, что сейчас он задал вопрос в верном направлении. Его подчиненные как-то подозрительно зашевелились, перекидываясь короткими обрывками информации. Интуиция подозрительно притихла, напоследок сказав, что лучше бы ему приготовить стаканчик с парой капель валерьянки. Через минут пять к нему выбежал какой-то паренек. Нет, по возрасту он был уже молодым мужчиной, но вот по характеру… «Стажер», — снисходительно определил Фьюри, — «только-только переведенный в штаб агент». — Мне вышел приказ отчитаться в устной форме о состоянии деятельности объекта, именуемого Джаспер Оливер Мур. На данный момент… — стажер как-то притих, смотря в свой планшет. Парнишка сбледнул, будто ему только что сказали что-то такое же нереальное, как, к примеру, «Человек-паук стал министром Обороны в США», а затем стремительно начал покрываться холодным потом. Интуиция директора Щ.И.Т.а насмешливо обронила: «Не успел». — …н-на д-данный мом-мент все наши у-у-устройства, расп-положенные в квартире объекта… — агент сглотнул, пребывая на грани обморока. Ну, кто бы мог подумать, что его очередное задание в штабе будет таким скучным — примерно так про себя неприятно удивился агент, когда ему поручили следить, внимание, за библиотекарем. Корпуса с D5 по D8 направились искать беглого бога — БОГА! — правое крыло отслеживало любые физические изменения в земной коре и другие паранормальные явления, левое крыло, исключая его самого, занималось анализом и отслеживанием действий других агентов по всему миру, которые еще не прибыли с заданий. А он как последний… кхм, несостоявшийся в отношениях с удачей человек следил за каким-то библиотекарем. «Повышение и перевод в штаб того явно не стоили», — раздраженно подумал агент откладывая свой планшет в сторону. Он и так просидел за ним четверть часа, наблюдая как объект спит, уткнувшись лицом в диван. Странная поза, но против чужих предпочтений он ничего не имел. Агент пошел разносить кофе и всячески поднимать свой авторитет в коллективе, чтобы побыстрее закрепиться в штабе, даже не подозревая, что пару минут спустя на его планшете высветится надпись «ОШИБКА!». В общем, он до самого окрика своего пугающего одноглазого начальника, если выразиться просторечно, забил на скучного гражданского. И, как оказалось, зря. Ведь тот подложил ему такую большую свинью, что даже в масштабах Вселенной выглядит как-то чересчур. И теперь он вынужден докладывать обо всем этом своему непосредственному начальнику, который мало того, что сейчас не в самом лучшем расположении духа, так еще и… Да какое там «и»?! Это Ник Фьюри! Он же его по стеночке размажет, заснимет все это на камеру, чтоб все помнили вечно, а затем скажет, что так и было. И все ему поверят: выбора-то все равно не будет. — Ну? — угрожающе приподняв бровь (до этого момента медленно седеющий агент никогда не видел, что можно было угрожать этой частью тела), поторопил директор Ш.И.Т.а. — …деактивированы. Агент уже мысленно бежал к нотариусу с сырым завещанием. Хоть так он успеет это сделать, потому что судя по вздувшейся на виске венке, недобро (это ОЧЕНЬ мягко сказано) блеснувшему глазу и кровожадной ухмылочке, отблески которой начали проглядываться сквозь привычную невозмутимость, его закопают в землю прямо здесь и сейчас. И Фьюри будет совершенно все равно, что до земли десять тысяч километров.***
Вот как обычно рисуют утреннее пробуждение после хорошего отдыха и решения части своих проблем? За окном расцветали первые лучи нового дня, который абсолютно точно сулил лишь хорошее. Машины внизу неважными букашками скрывались с поля зрения, если бы хозяин квартиры взглянул на них через окно. Но этот отдохнувший счастливчик лишь дремал, укрываясь от игривых лучей солнышка мягким одеялом. Он лишь хотел досмотреть отголоски ярки снов, стаей единорогов умчавшихся в глубины его подсознания до следующей ночи. Так? Конечно… Гарри подскочил на своей постели, ловя воздух. Однако даже так он не мог надышаться. Маг чувствовал себя отвратительно. Рвотные позывы уже неприятно бегали табунами кентавров по горлу. В квартире стоял стойкие запахи крови и паленой плоти, которые дурманящим дымом врезались в носовые рецепторы. Подскочив к окну, Поттер открыл его нараспашку и глубоко вдохнул, надеясь избавиться от этого кошмара. Но какофония запахов стала лишь отчетливей и ярче. Вчерашний ужин медленно, но верно начал наступать вверх по горлу. С силой захлопнув окно, маг помчался в туалет, про себя думая: «Какого Мордреда творится?» Ведь, мельком взглянув на улицу даже без очков, он не заметил ровно никаких изменений. Откуда же все эти запахи?