Зеленоглазый волшебник из другого мира

Гарри, привалившись к деревянной трибуне, меланхолично смотрел на то, как чопорно собираются в зале волшебники. Это определенно был его мир. Насколько он понял, он был чем-то наподобие призрака, только был невидим даже для магов, хотя так же мог проходить сквозь стены и людей и воздействовать на предметы. Еще отличие от полтергейстов заключалось в том, что он мог чувствовать шероховатость предметов, их температуру и даже малую боль от сильного столкновения с чем-либо. Ему особо-то и нечем было заняться, вот он и проверял все это, не зная на какой временной отрезок оказался в таком состоянии. И, скорее всего, то что он сюда попал во сне являлось следствием воскрешения того человека. Правда, это было не совсем воскрешение, скорее всего, это можно было бы условно назвать «удержанием души» или очень продвинутым целительством, но фактом остается то, что он спас человека от неминуемой смерти, подарив целый год жизни. «А не мало ли?» — именно таким вопросом задавался сейчас Гарри, смотря сквозь всех, не обращая внимания ни на кого конкретно. — «Да и каково это — знать, когда именно умрешь? Наверное, это страшно… даже, думаю, страшнее того, что я пережил, идя в Запретный Лес к Волан-де-Морту… Или нет? Интересно, а что думает тот человек? Надо обязательно спросить, когда проснусь. Да, именно так. Но для начала следует все-таки прочитать о моих возможностях, вдруг там есть какие-то лазейки или противопоказания наподобие «не воскрешайте людей с больным правым нижним коренным зубом на 18 лунный день третьего месяца»?.. И все-таки это было одним из страннейших событий в моей жизни. Никогда бы не подумал, что маггловские суперагенты похищают библиотекарей. Или это только в этом мире? Тогда зря, значит, я выбрал эту профессию. Может, стоило стать баристой? Нет, Поттер, какой из тебя бариста, когда ты ни одного дельного зелья в своей жизни без посторонней помощи не сварил? Тогда… тогда… тогда… Экскурсовод? Но на музеи часто нападают, даже, порой, чаще, чем на торговые центры, так и калекой остаться недолго. Например, лишиться глаза…» К слову об этом, кажется, он ну очень не понравился одноглазому главе всего этого суперсекретного ведомства, причиняющего справедливость направо и налево. Вроде бы, его звали директор Фури, или как-то по-другому, но… нет, скорее всего, именно так. Он же не мог неправильно запомнить имя? Так ведь? А впрочем, это и не так уж важно, как то, что он встретил у этих чудиков Стива. Это одновременно и удивило парня и озадачило: «Что же он там делает? Разве Стив каким-то образом связан с этими людьми в черном?» Несмотря на то, что его никоим образом не подвергали пыткам, об агентах с Фури во главе у Поттера сложилось вполне определённое мнение, и оно никоим разом не вязалось с образом друга. Да, у того были тайны. Роджерс был сильным и имел внутренний стержень, непоколебимые моральные устои. Однако он не производил впечатления того, кто мог бы просто так убить или причинить боль без веской на то причины, а что до тайн, то у самого Гарри их предостаточно, поэтому они и не лезут друг к другу с задушевными разговорами — один из столпов их дружбы. Да и вообще, со стороны может показаться странной, совершенно искусственной такая дружба, основанная на секретах и недомолвках, но именно она и стала для Гарри первой и, на данный момент, единственной что ни на есть настоящей дружеской связью с другим человеком. Как бы сопливо ни звучало, но именно то, что они готовы были довериться друг другу настолько, что добровольно открывали спину по сути чужому человеку со своими скелетами в шкафу и тараканами в голове, и составляло костяк их дружеских отношений. Маг поймал себя на том, что на его лице красуется легкая улыбка. «У каждого свои тараканы в голове…» — продолжил размышлять парень и тут же вспомнил об еще одной необычной личности, о которой в суматохе успел позабыть. — «Хотелось бы знать, какие тараканы у него. Назвался именем скандинавского бога, владеет магией и явно не ладит с суперагентами. А! И еще убивает… Мордред! С каких пор убийства стали для меня обыденностью? Нет, я сейчас уже примерно понимаю, куда по-настоящему после умерщвления попадают души, но… Скорее всего так повлияла война… или мои «друзья»…», — даже в мыслях это слово было озвучено с львиной долей яда, — «или моя смерть… или мой переход в другой мир… или то, что я оказался Повелителем Смерти… или что я узнал тайну смерти… Да, Поттер, определенно что-то из этого списка. Великая Бастет! Когда все это проговариваешь в мыслях звучит до ужаса нереально… И еще кое-что — что за реакция на его магию? Не припомню, чтобы что-то подобное происходило у меня с другими магами… Хотя, было. Было у тебя такое, Поттер, было. На Реддла, только вот тогда я испытывал животный ужас перед более опасным магом, врагом, настроенным на мое скорейшее и ужаснейшее убийство. Можно сказать, это было на уровне инстинктов, как у животных… у магических тварей, ведь я, все же, волшебник. Тогда все объясняется — Реддла я боялся как более слабый и неприспособленный к жизни, хм, детеныш? Так, тогда как можно истолковать магию? Если смотреть в идеале, то я абсолютно точно сильнее его, но тогда почему?.. Может, дело не в инстинктах? Тогда он просто маг приятный? Нет, для меня было бы глупо на основе этого, эм, почувствовать себя защищенным, но тогда что? А что если это какая-то особенность его магии или сущности, ну, там как у вампиров или дриад, для того чтобы расположить к себе. Тогда все объясняется. Итак, я оказался в центре каких-то непонятных событий — это раз; в этих событиях замешана магия — два; ну и, напоследок, тут еще каким-то боком приплетен и Стив. Подведя итог, можно с преогромнейшей уверенностью сказать, что моя спокойная жизнь кончилась, не продержавшись и два несчастных годика. И если бы не последние два пункта, я бы со спокойствием костяного дракона улизнул куда-нибудь подальше. Да, Мордред! Да я даже, скорее всего, не пошевелился бы, узнав о магах и их разборках с магглами, но тогда остается Стив. Драккл, и когда он успел стать мне настолько близким человеком?» — в зале прозвенели колокольчики причудливую мелодию и переговаривающиеся волшебники, сидящие на трибунах, покорно притихли в ожидании скорейшего начала. — «Однако стоит сейчас возвратиться к реальности, ведь тут явно что-то происходит». Там, где обычно заседают председатели Визегамота, вершившие правосудие на территории МагАнглии, наконец, появились судьи. Гарри приподнял бровь, увидев, что главенствующее место принадлежало магу, которого он предпочел бы не встречать. Парень скривился и подернул плечами, стараясь отогнать толпу мурашек, пробежавших у него по всему телу от отвращения. «Естественно, кому бы еще не быть Председателем Визегамота, нежели Альбрусу Дамблдору», — мысленно закатил он глаза и, пользуясь своей неосязаемостью легко оттолкнулся от стены, желая пройтись по залу. Просто вдруг возникло желание пройтись туда-сюда, да и посмотреть: может, кого-то знакомого на трибунах увидит. Поттер, не слушая вступительную речь, которая оглашалась на каждом заседании, насколько он помнил, причем одна и та же, сложил руки за спиной и начал идти вдоль ближайшей трибуны. Странно, он, конечно, не претендовал на знание всех волшебников в лицо, но должен же был ему попасться кто-нибудь знакомый! Да и вообще, что-то не похожи эти самодовольные маги на оплот сопротивления, слишком уж счастливые и беспечные… Слишком уязвимо они сейчас выглядели, слишком обыденно. Как будто не было в их доме войны, как будто они пережидали ее в каком-нибудь укромном месте, или за границей, оставив родину на волю судьбы… Или он просто не совсем правильно мыслит. Наверное, он просто изменился? Что за дурацкий вопрос. Причем, повторяющийся. Волшебник помотал головой и продолжил вглядываться в толпу незнакомцев, которые пришли посмотреть на суд над Пожирателем Смерти, как он услышал из перешептываний, последним оставшимся Пожирателем Смерти. Пока зачитывали список предъявленных обвинений, Поттер перешел к другой трибуне, без задней мысли проводя по перилам рукой, отчего те чуть покрылись изморозью, но маг этого не заметил, пребывая где-то на границе своих мыслей и этой реальности. Он дышал ровно, а в душе не было ни намека на ярость, что должна была бы подняться, при виде Дамболдора и его подчиненных. «Пешек, Гарри, все они всего лишь пешки», — с некоторой долей иронии поправил он себя. Маг осматривал трибуну за трибуной, но так и не находил ни одних опустошенных глаз. Глаз, в которых было бы место войне, хотя бы ее малюсенькому отпечатку. «Неужели все эти люди пришли сюда просто потому, что хотели посмотреть на суд? Но тогда как они сюда попали, если вход имеют лишь те, кто причастен к делу?» — задавался вопросами волшебник, следуя к третьей трибуне. И только он поверхностно пробежался по ней глазами, как тут же отшатнулся, на миг оказавшись между сильнейшим удивлением и даже некоторой боязнью. Впрочем, все это быстро заменилось сильнейшим отвращением. На этой трибуне сидело не так много человек, как на других. Было видно, что это — место элиты, почетное и пафосное. Угол обзора с мест мог посоперничать с углом обзора судейства, вместо скамеек из темного дерева тут располагались удобные кресла, не пышные, но довольно элегантные, и отчего-то показавшиеся Гарри знакомыми. Но на какой-то миг потерять самообладание Гарри помогло не это, а люди. Вот они-то явно были в гуще сражений, даже, можно сказать, на передовой и в диверсиях в стане врага. И это выдавали не только полубезумные глаза, жадно следящие за пленником в кандалах, но и выжидающе-напряженное тело и угнетающая аура. Кто-то из них даже нервно потирал руки и покусывал губы. Поттер оглянулся на весь зал. Вся эта картинка напоминала ему что-то из книжек по истории, которые он успел прочесть. Что-то такое же полубезумное и соответствующее эпохе. Внезапно, он понял что, неосознанно начав пятиться назад, тем самым отдаляясь от ненормальной трибуны и расширяя пространство, которое он мог увидеть. Все сидели на этих трибунах в ожидании не приговора, а неминуемой казни, которая обязательно последует, ведь это же Пожиратель Смерти. Так в Древнем Риме люди собирались на бои гладиаторов. Один в один, только незначительные отличия: гладиаторы могли еще за свою жизнь побороться, получить какое-то признание толпы и, если уж совсем повезет, уйти с арены живым — всего этого был лишен преступник. Поттеру стало еще больше не по себе, и он оперся об опору, появившуюся позади себя. Маг, прикрыв глаза, начал их аккуратно массировать. Он не понаслышке знал, что война меняет многих, кто на ней был, но чтоб настолько… да и другие, кто был в тылу, тоже меняются… — Отчего в «светлых» столько злобы? — неожиданно прошептали позади, отчего Поттер резко обернулся. Как оказалось, он отошел от трибун прямо к середине зала, к месту осужденного. Именно он прошептал это себе под нос, склонив голову. Гарри не интересовался ПСом, но как оказалось, возможно, это был единственный вменяемый человек в этом зале. Парень, обойдя стул с цепями, присел на одно колено, в попытке заглянуть в глаза этому человеку. Чародей не мог определить, что сейчас чувствует — все происходящее было похоже на трансляцию нескольких телевизоров, пытающихся перекричать друг друга, в итоге создавая непонятную какофонию. Внезапно, сзади звонко ударили молотком (все же не стоило забывать о том, что время-то в реальности идет), что означало одно — приговор озвучен и обжалованию не принадлежит. Как по команде осужденный вскинул голову и с мутными, но горящими каким-то отчаянным огнем глазами, проговорил: — Вам всем это с рук не сойдет. Я признаю свою вину, но и вашу тоже, — его хриплый, местами обрывающийся голос (такой можно получить, только если долго и истошно кричать, надрывая связки) эхом отражался от стен зала. — Да будет вам всем судьей Магия и Смерть. После этих слов в зале резко настала тишина, и даже потянуло липким страхом, но зеленоглазый парень не отвлекся на это. Здесь было не так много тех, кто до сих пор знал и чтил традиции Магии, но даже распоследний придурок знал об одной из основных ритуальных фраз, обращенных к Матери Магии. По манере говорить и держаться, Поттер понял, что это был аристократ, чистокровный маг. «М-да, чистота крови ныне сейчас как дар магии в Средневековье», — мрачная шутка пронеслась в голове, отдавая понятной горечью. А между тем парень с непонятным рвением изучал преступника. Что-то до зубной боли было знакомо в этих хриплых, искаженных интонациях, в этой манере держаться, в… «Глаза. Мне необходимо их увидеть», — внезапно понял маг. Ведь не просто так глаза сравнивают с зеркалом — они взаправду отражали многое. Можно просто заглянуть в глаза человеку, и ты уже имеешь иногда размытое, иногда кристально четкое представление о нем, характере и, возможно, привычках. Гарри поднялся и, шагнув, осторожно притронулся к щеке, на которой был неприятный глазу гниющий рубец. Он прищурился, вглядываясь в глаза, даже для этого немного наклонившись. В мутных омутах будто бы специально проскользнула какая-то часть бледной тени былого ехидства, которое за семь лет обучения и каждодневных стычек стало какой-то значимой частью жизни. Брови против желания сами немного приподнялись. Это не тот человек, который должен был здесь сидеть. Безусловно, у него много грешков за спиной, но все же… Хотя бы не в таком состоянии, как сейчас. — Малфой? — это был полу вопрос-полу утверждение, задавая который чародей надеялся на отрицательный ответ какой-то своей маленькой частью, хоть уже и знал, что он не последует. Хоть Гарри и был не осязаем и невидим окружающим, Хорек приподнял голову, смотря точно в лицо бывшему гриффиндорцу. На манер Снейпа маг аккуратно выгнул бровь: «Он меня видит?» Пленник всматривался с секунду, а потом стремительно начал бледнеть (хотя куда уж там), выговаривая одним губами: «Ты же умер». «Он меня видит», — мысленно подтвердил Поттер, только раскрывая рот, для того чтобы задать вопрос. — Жалкий темный выродок, — выплевывая каждое слово, начал говорить какой-то мужчина. Гарри обернулся, чтобы узнать, кто прервал его. И этим человеком оказался Грюм, находящийся на привилегированной трибуне. «Кто еще больше», — закатил глаза стихийник. А между тем Аластор продолжил: — То, что ты произнес, якобы, страшнейшее проклятье, какое возможно у вашей шайки, не означает того, что все это правда. До тебя многие-многие волшебники произносили эту фразу: кто-то шепотом, кто-то предсмертным криком, но ни у кого не получалось! Вся ваша чистокровная бравада — ложь и выдумки напыщенных снобов-психопатов. Окружающие заметно расслабились, ведь и правда, такое уже было неоднократно, но все равно осадок от страха остался, ведь этот парень был последним представителем древнейших магических Родов Англии, а на игры с Магией, несмотря на новомодную тенденцию «магия — это вещь», решался не каждый. Страх перед Матерью все еще тлел в сердцах, ведь, в случае чего, перед Подвенечной они все равны. Все опять переключили свое внимание на реакцию преступника, но тот, к сожалению, никак не отреагировал, пялясь куда-то перед собой. Видимо, окончательно сошел с ума — так решило общество и с нетерпением начало ожидать финальной части. Все еще немного удивленный, Гарри приложил немного подрагивающий палец к губам и кое-как улыбнулся. Для него, даже после недавних потрясений, было дико видеть школьного недруга в таком состоянии: половина волос была выдрана, другая свисала безжизненной грязной тряпкой, тело было изуродовано шрамами, застарелыми ранами, гниющими и грязными, одежда заключенного... и это только внешнее. Малфой только еле кивнул с опозданием, с неверием смотря на Поттера. И выражение «как будто призрака увидел» как нельзя лучше описывало не только его эмоции, но и ситуацию в целом. Вдруг двери распахнулись, привлекая всеобщее внимание. Обернулись все, кроме Поттера, который всматривался в Хорька, решая что же делать. Хоть все уже знали, что сейчас будет, Дамболдор по традиции все же решил объявить: — Внимание, господа! Прибыл дементор для совершения правосудия над преступником, Драко Люциусом Малфоем — последним из приспешников Темного Лорда, Волан-Де-Морта. Даже не оглядываясь, Гарри чувствовал, как взгляды стали более жадными и чуть ли не физически вцепились в еле живую фигуру Пожирателя Смерти. Хорек сидел спиной к дверям, а потому не имел возможности увидеть дементора, в отличие от Поттера. Парень, поднявшись на ноги, прекрасно мог видеть, что, как только за исчадием Азкабана закрылась дверь, трибуны накрыли защитные купола. «Колизей», — мрачно пронеслось в голове. Также слух царапнуло небрежно вышвырнутое для нагнетания азарта слово «последний». — Ты по правде последний? — холодея от просыпающейся ярости, спросил Поттер, уже смотря сквозь ПСа. Драко не должен был принять эту перемену в настроении на свой счет, но страшнейшая аура, исходившая от школьного врага, толкала мысли мага на побег в сторону дементора — несмотря ни на что он казался менее опасным. И он только загнанно кивнул, с ужасом наблюдая за тем, как после этого действия руки Поттера начали сжиматься на подлокотниках его каменного сидения, а под ними начала появляться изморозь. И к кентаврам не ходи — существо перед ним в бешенстве. — А так же, следуя нашей любимой традиции, мы предоставляем право преступнику побороться за свою жизнь, — между тем торжественно закончил Председатель Визегамота, вызывая бурную реакцию и аплодисменты. После этих слов с рук кандалы опали, ни капли не освобождая заключенного, чьи ноги по-прежнему были прикованы на длинные цепи к каменному стулу. Это, к великому облегчению Малфоя, отвлекло Мальчика-Который-Выжил-Но-Должен-Быть-Мертв от пучины раздумий, в которую тот погрузился, но тем не менее не поубавило гнева. Однако Поттер, еще раз взглянувший на него, казалось, теперь держал эту чувство в узде. Драко даже как-то полегчало от этого, как будто главная угроза миновала, даже придало некоторой уверенности и сил. А тем временем дементор кружил вокруг Малфоя, медленно уменьшая дистанцию до жертвы. Тот, хоть и выглядел так, что сейчас без посторонней помощи расстанется с душой, кое-как, опираясь слабыми руками о подлокотники своего «трона», поднялся на ватные ноги и гордо вздернул подбородок, и даже нашел в себе силы надменно, хоть и криво, улыбнуться. — Решил умереть достойно? — с внезапно накатившим с приближением дементора спокойствием спросил Гарри, делая пометку о том, что надо бы разузнать о такой вот особенности побольше. — Знаешь, Поттер, я уже не уверен в реальности происходящего, но все же странно, что перед моей смертью ко мне явился именно ты, — прошептал Драко, глубоко вздыхая, как будто по-настоящему хотел набрать полные легкие воздуха, вдохнуть его весь. — Я вел себя неподобающе, поступал не соответствующе моему статусу… В общем, жил я недостойно. Так хотя бы умру как аристократ… Как-то сразу легче стало решиться. Может, поэтому я тебя и увидел, отчаянный гриффиндурок? Такая пламенная речь вызвала мягкую улыбку у Гарри. Однако же, люди могут меняться. Внезапно с арены стало видно, как около преступника начались необычные завихрения. Температура в помещении стала резко падать, а в эпицентре маленького урагана начал проглядываться смутный силуэт. Этот силуэт, с каждой секундой становясь все четче махнул рукой вправо, посылая туда свой смерч, который заморозил намертво дверь, отрезав единственный путь отступления. Паника не поднялась в зале только от того, что все были скованы страхом. Фигура молодого человека щелкнула пальцами и цепи безжизненно упали с ног заключенного, покрываясь ледяной корочкой. Дементор, собиравшийся напасть, внезапно остановился и издал тихий хрип, вселяющий еще больший ужас в сердца магов, не ожидавших такой развязки этого вечера. Фигура, полупрозрачная, состоявшая изо льда и снега, прекратила обретать черты, сформировав только каскад волос, наметки лица и очертания одежды. Было ясно, что это молодой парень, который оглянувшись на дементора, выдохнул облачко снежинок. — Ну не скули, малыш, сегодня у тебя будет пир, — зачаровывающий голос хищника разнесся по помещению. По нему трудно было понять, что именно испытывает появившееся существо, но то, что именно прозвучало во фразе, наводило не на самые приятные ассоциации. Да и мощь, сильными волнами отходившая от существа, не вселяла надежды на то, что у существа мирные намерения. Ну и напоследок, существо не трогало стоящего рядом с ним ослабевшего темного мага, который, априори, был самой легкой добычей в этом зале. Как ни кстати вспомнилась фраза этого самого мага несколькими минутами ранее. А Малфой с еще большим неверием уставился на Поттера. Выходит, тот ему не померещился? Сейчас тело и одежду бывшего недруга покрывала легкая изморось, делая кожу немного синеватой, а глаза начали мерцать, подобно падающему снегу в солнечный день. Стоит заметить то, что Драко видел давнего знакомого несколько иначе, нежели другие в этом зале. — Я принял прошение и откликнулся на твой зов, — слова сами собой выходили из горла. Снова удивленный, Поттер находил это интересным, а потому не противился, полностью отдаваясь Провидению, рассудив, что уж лучше так, чем он сожжет тут все в своей ярости. — Я вижу виновных, я не вижу правых. Да свершится наказание, во имя Магии и Смерти. Температура продолжила стремительно падать, а защитные купола начали покрываться трещинами. Дементор, получив мысленный приказ, направился к ближайшей трибуне и начал выжидать свою добычу. Люди за барьерами, наконец, осознав всю патовость ситуации, пришли в ужас, но уже более ничего не могли сделать. На то воля самой Магии, приславшей это существо. — Ваши сердца как камень. Ваши души пусты. Так пусть сердце ваше и наяву превратиться в ледышку, а душа опустеет по-настоящему. Гарри чувствовал, что наваждение спадает и, оглядевшись, удовлетворенно усмехнулся, несмотря на все еще клокотавшую в груди ярость. Естественно, помня о возможности перемещения некоторых с помощью одной магической твари, Поттер, накинув согревающие и обезболивающе-лечащие чары на Малфоя, дождался появления Фоукса и качественно проморозил феникса, не давая тому и шанса на спасение хозяина и самого себя. После чего подошел к разомлевшему Драко — как, оказывается, мало для счастья нужно тем, кто пережил ужасы гонения, заключения в Азкабане и пыток — и протянув ему руку, тихо проговорил: — Что произойдет далее, вне всяких сомнений, может вызвать мрачное удовлетворение, но давай лучше останемся людьми, Хорёк. Лениво посмотрев на руку, мало соображающий после продолжительного физического, изнурительного морального и недавнего эмоционального истощений Малфой фыркнул, понимая всю иронию этого жеста, но руку все-таки принял. Молча. Гарри на это нахмурился и, наклонившись, заглянул к нему в глаза, перенося их обоих в менор Блэков, где его явно заждался Критчер — с некоторых пор преданный домовик. А уж если вспомнить какой эффект дает его нынешняя аура на примере тех же кентавров, то можно с уверенностью в даже не 200, а все 500 процентов сказать, что домовик разве что ковриком стелиться у его ног не будет. Хотя это не в характере Поттера — по первой же нужде использовать силу как оружие и метод переубеждения. Именно поэтому ему не понравилось то, что белобрысый явно чувствует страх перед ним. — Я не монстр, Хорек. Не надо вести себя со мной иначе. Меня не надо бояться. Может, следует опасаться, но не бояться, — специально четко делая ударение на нужных словах, проговорил Поттер так как не по наслышке знал, что делать с паникующими людьми. — И это мне говорит тот, кто только что оставил кучу народа погибать от дементора и холода. Какое благородство, Поттер, — съязвил Драко, но тут же осекся, опасливо на него косясь. Вопреки оправданным, как думал Пожиратель Смерти, опасениям, Поттер не кинулся на него, а расплылся в той самой идиотской улыбке, которую только мог из себя достать еще будучи в школе. Он легко выкинул руку в сторону, и по прихожей мэнора прошлась волна очищающего заклинания. Не ожидавший такого эффекта маг развернулся к слизеринцу спиной и воодушевленно продолжил магичить, заставляя старые стены дома впитывать в себя его магию, насыщаясь «свежей кровью», так сказать. — Ну, докажи же, что народом и людьми, в частности, они были неважными, — весело бросил он через плечо. — Критчер, приготовь, пожалуйста, моему гостю ванную комнату и лучшую комнату. — А ты, я смотрю, вообще не имеешь моду меняться, — выдохнул Малфой, уже ничему не удивляясь. Волшебник не обратил внимание на застывшего по середине коридора Поттера, ведомый местным домовым эльфом в уже подготовленную ванную. Однако немного тихий холодный голос не только остановил его, но и заставил обернуться, взглянуть в глаза этого человека. — Это не так, Малфой, совершенно не так. Но я смог это пережить, с последствиями, один, но смог. Драко смог разглядеть в мутной из-за обилия всего-всего пустоте глаз только тихую усталость, похороненную под желанием жить обычной жизнью, ничем не выделяясь. Слизринец такой взгляд не видел даже у других заключенных, которые сидели с ним, и не знал, через что надо пройти, чтобы у тебя появился такой взгляд, но и не помышлял об этом спросить, потому что что-то внутри подсказывало, что ему этого лучше не знать. Тут Поттер прикрыл на секунды две оба глаза, и, открыв их, снова стал тем знакомым ему раздолбаем со времен третьего курса Хогвартса. — Надеюсь, ваше белобрысое величество в состоянии без посторонней помощи хотя бы не утопиться во время принятия душа или же мне придется принять участие не только в спасении твоей задницы, но и в ее отмывании? — Не зарывайся, Потти, — рыкнул Малфой (после закашлявшись), думая о том, что время идет, а ненависть к этому гриффиндурку все растет и растет. Гарри фыркнул и прошел на кухню, мысленно призывая перо с листком бумаги, чуйка подсказывала, что у него времени в обрез. Малфой наверняка задержится на оттирании своей тушки, а сам Поттер не знал, сколько он еще тут пробудет, так что приходилось импровизировать, как, впрочем, и всегда. Усевшись за чистенький стол, маг обмакнул перо в заботливо подставленную Критчером чернильницу и начал писать: «Привет, Драко, я понимаю, что у тебя много вопросов, но времени для объяснения у меня почти нет. Я не знаю сколько еще буду находиться в этом времени, в этом мире, так что пока передаю тебе Блэк-холл и Критчера в пользование (осторожно, домовик с характером, так что лучше обращайся к нему с уважением, а то… ну в общем, ты знаешь этих Блэков). Как только смогу, я вернусь и мы обсудим то, что тут происходило с момента моего исчезновения. Мне нужна четкая картина. Я знаю, что ты сейчас будешь понемногу отходить, от всего произошедшего, но предупреждаю, что я не хочу по прибытии сюда увидеть труп со вскрытыми венами и тому подобное. ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ЧТО-ТО ВЫКИНУТЬ…» На всякий случай Гарри в эту же минуту вызвал Критчера и доходчиво его попросил приглядеть за Драко, вскользь упомянув о том, что он приходится, в некоторой степени, родней Блэкам. Так что после этого разговора можно было не волноваться о том, где и как будет жить последний ПёС. А почему, собственно, Поттер вообще помогал этому белобрысому? Можно подумать, что у него опять взыграл комплекс героя, но нет (по крайней мере, маг на это надеялся). Дело было в ином. Гарри чувствовал некоторую ответственность за то, что происходит, он чувствовал на себе некоторый груз вины. Да, он не с умыслом, но подвел многих людей к смерти. Как же он хотел взять и просто отмотать время назад, переделать все, что только можно и привести свой мир в относительный порядок, а не то, что в нем сейчас творится, но для этого он должен знать, как использовать свои силы, каким образом и чем это может обернуться для него (вдруг за воскрешение какого-нибудь демона у него пропадет, там, рука). Так что пока приходилось оставлять его школьного недруга в самом защищенном, по его мнению, месте с верным ему существом. Кивнув сам себе, Гарри продолжил письмо: «… у меня пока есть только идея, как все можно исправить, вот только понадо…» Не было ни яркой вспышки, ни громкого хлопка, как при аппарации, ни других характерных перемещения. Просто-напросто стихийник, сидевший на одном из стульев на кухне, испарился, оставив поле себя лишь аккуратно спикировавшее на стол перо и открытую чернильницу.

***

Как только осужденный и Повелитель Смерти скрылись в тихой телепортации, из тени зала вышел еще один силуэт. Его, так же как и первый, никто не видел, только вот в отличие от первого он не имел желание раскрываться, пусть даже и частично. Он был здесь довольно продолжительное время и видел достаточно, чтобы оценить все то искусство, что оставил его предшественник. Этот силуэт, чья кожа переливалась голубым светом, подошел как раз к тому месту, где стоял первый силуэт до своего исчезновения и начал всматриваться в необычно светящийся зеленым льдом круг, в который был заключен перечеркнутый треугольник. Немного полюбовавшись, силуэт, поборов свою осторожность, прикоснулся ко льду, испытав при этом те же, но уже в немного меньшем объеме ощущения, что и при встрече с самим магом. Фантом, совершенно не обращая внимания на стадо людей, пусть и магов, заполошно бегущее в разные стороны, подошел ближе к стулу, на подлокотниках которого все еще остался лед с рук самого первого силуэта, и как-то уж слишком осторожно провел рукой над ними, еле задевая кончиками пальцев. Его внутренняя сущность трепетала. О да, этот маг полностью удовлетворяет его магическую составляющую, а вот на счет личностной… тут уж будет сложнее. Главное, вовремя донести до главного сознания это, иначе неприятных казусов не избежать. — А ты намного интереснее, чем я представлял, — ни к кому конкретно не обращаясь, проговорило существо, в последний раз сверкнувшее алым взглядом и исчезнувшее так же незаметно, как и появившееся.

***

Удивленные остатки команды, все еще собирающейся после атаки Локи, лицезрели неожиданное чудо: в кой-то веки неподчинившегося и даже, можно сказать, задетого за живое Стивена Роджерса. Тот, опираясь плечом о косяк двери, ведущей в комнату-камеру, где спал его друг, пристальным, не самым добрым взглядом наблюдал за директором Щ.И.Т.а, явно перешедшим одну из допустимых черт. А пальцы одной из скрещенных на груди рук отбивали немного напряженный ритм, явно обозначая то, что их обладатель ждал объяснений. Желательно (обязательно), подробных и обоснованных. «Интересный мальчишка… Чем же он так приглянулся нашей спящей красавице?» — не стесняясь рассматривать сопящего паренька, размышлял Старк. Он покосился на Фьюри, который раздраженно сверкал своим взглядом. — «Хм, определенно стоит познакомиться с парнишой поближе. Может, и Фьюри, наконец, отстанет? Как-никак бесящий того, кто бесит меня — мой союзник… М-м, вспомнил, где я его раньше видел — это тот самый, кто уложил на лопатки агентов Щ.И.Та, даже не поморщившись. Стив, может быть, и зануда, но в рукопашке ему равных мало, так что могу смело предположить, что выигрыш того мальца — полностью заслуга Ледышки. Занятно, занятно. Значит, можно будет потом и на Романофф отыгрываться». Ему тоже было интересно услышать, почему гражданский оказался на хеликариере, да еще, если верить разговорам агентов Щ.И.Т.а, и в камере, неподалеку от иномирного бога-преступника. К тому же мальчишке удалось сбежать во время «переполоха» на летающем судне. Это можно было легко объяснить и в то же время не поддавалось объяснениям. С одной стороны, агенты были полностью отвлечены на бой с асгардцем и его марионетками, так что все решает дело случая — это логично. С другой стороны, быть может, Щ.И.Т. и не был подготовлен к нападению так хорошо, как хотелось бы, но они все же кучка скудоумных военных, так что даже в условиях дезориентации они бы не позволили заключенному сбежать из своей камеры. Занятно… Старк, конечно, не был мастером в чтении людей, но ему до жути было любопытно заглянуть в глаза этому парню. Интересно, что бы он там увидел? «Тц, все равно разбудить не получится. Ледышка ведет себя как наседка — вообще никого не подпускает к парнише. Сложно с таким отношением назвать этих индивидов друзьями. А может… нет, Кэп старой закалки, вряд ли у него даже мысль проскочит посмотреть на другого мужчину с такой стороны», — мысли текли вяло. Ну, а что? Вызубрить целый отдел физики за один вечер не может пройти без последствий, ну, а последующие за ним бои только раззадорили головную боль. О, как же он сейчас хотел на все это плюнуть и улететь в свою башню к милой Пэпс с Джарвисом, которые его явно заждались. Держал только один… ну, два весомых аргумента — Пеппер его по головке за такое поведение не погладит и ему был интересен друг Ледышки (вообще, было удивительно то, что суперсолдат смог найти с кем-то — да еще и таким молодым — из этого времени общий язык со своими устаревшими идеалами и наивностью во многих современных вещах). Однако парнишка был интересен ему только пока. Хорошее слово, если учесть то, что при первом взаимодействии он его ничем не «зацепил». Агент Романофф, уже узнав общую картину и примерно предположив, чем подкрепит свои приказы Фьюри, удалилась в соседнюю камеру, куда доставили Бартона, с которого медленно, но верно спадало магическое — кто бы подумал лет так пять назад, что она этому не будет удивляться — воздействие. Так что Наташа вполне могла слышать, что происходит в коридоре и присматривать за другом. Что сказать, агент даже в бытовых ситуациях мыслит практично. Так как Стив, (кого-то неприятно, кого-то просто) удивляя всех вокруг, наотрез отказался оставлять Джаспера одного, то всем оставшимся пришлось стоять в коридоре с камерами. К слову, приведенных обратно членов экспериментальной команды Мстители также отводили в этот коридор. Когда, наконец, ввели доктора Беннера, и команда оказалась в сборе, директор начал свой наверняка длинный и уже раза два продуманный монолог — все же собирались все слушатели очень медленно, что было только на руку Фьюри. — Итак, давайте я пройдусь по порядку. Агент Коулсон. За его жизнь все еще борются наши лучшие специалисты. Однако поступила информация о том, что Локи не оставляет врагов в живых, а значит мы столкнулись с величайшим везением, — скептически выплюнул Ник, — во что я абсолютно не верю, если говорить на чистоту, или это очередное завихрение плана нашего суперзлодея, или у нас появился союзник, который по каким-то своим причинам не хочет выходить на контакт. Предположение о том, что это предатель Локи сразу отпадает, так как ему не с руки держать сломанную марионетку, тем более он, как показала практика, весьма искусен в умении запудрить мозги, так что эта версия со шпионом извне тоже отпадает… — Могу лишь предположить, что это может быть третья сторона, которая спугнула нашего Северного Оленя, ведь, насколько знаю я, новейшие камеры Щ.И.Т.а, подключенные к мощнейшей сети, как на зло не работали некоторое время именно в том отсеке, — подал голос Железный человек, бесцеремонно перебивая Фьюри, все-таки тот немало крови у него высосал со своим агентством добра и всеобщей помощи, да и просто человек неважный. — Так, если разрабатывать эту гипотезу, третья сторона не помогает Локи, однако и не мешает ему. По крайней мере, сильно. Так что получается эта сторона нам не враг, но и не альтруистический друг. Директор недобро сверкнул один своим глазом, показывая насколько ему осточертели закидоны Старка в виде очередного взлома их системы и где он сейчас вообще видел гипотезы его величества гения всея мира, который нарушал целостность его монолога… хотя последнее как раз можно было предсказать — Тони, в отличие от всего остального, в плане реакции на задержку слишком предсказуем. — Так вот, как уже и любезно подметил Старк, мы или имеем дело с третьей стороной, так двусмысленно заявившей о себе, или агент Коулсон, так же как и агент Бартон, в будущем послужит оружием нашему Божку… Что-то большей части Мстителей подсказывало, что состояние Фила лучше того, что им описывают — вот еще один повод сомневаться в Щ.И.Т.е, его главе и действиях. — …Или это все же везение. Ник, умоляю, будь иногда проще. Я понимаю всю мизерность процентов удачи, но ее исключать не советую — не раз планы рушила, сволочь, — снова послышался голос миллиардера. Стив даже не стал его отдергивать за не соответствующее уставу поведение, потому что… да просто потому, что был зол на этого вершителя судеб. Вот ради чего он притащил на хеликариер Джера, даже не удосужившись позаботится об условиях содержания? Как какого-то преступника… Только ли из-за того, что друг связан с ним? Фьюри хотел использовать его в качестве рычага давления? Вот же… Времена идут, а политики так и не меняются. Да еще те разработки оружия, связанные с Тессерактом… К директору Щ.И.Т.а накопилось слишком много вопросов, и он просто обязан на них дать более-менее четкий ответ, хотя бы для того чтобы сохранить Мстителей как команду. Роджерс даже с какой-то мрачной удовлетворенностью смотрел на медленно закипающего Николаса Фьюри. М-да, все-таки общение с людьми из этого времени его немного изменило. — К агенту Коулсону будут приставлены наблюдатели, как только он покинет операционную. Так же мы не упустим шанс узнать подробности всего произошедшего, как только он придет в себя, — полностью проигнорировав словестную вставку, продолжил директор. — Далее. Вы хотели лучше разузнать об оружии, так? Я могу сказать лишь то что благодаря ему, — одноглазый кивнул в сторону Тора, — мы узнали насколько все же слабы и беззащитны в этом мире. Иноземная угроза заставила нас хвататься за любую возможность создать и улучшить защиту Земли. — Не прикрывайся красивыми слогом, мидгардец. Про Тессеракт узнал не только я, но и другие миры. А о ваших кудесах с ним… с его силой и мощью…. Вы понимаете, что этим объявляете свою готовность к высшей форме войны? — рыкнул асгардец, не скрывая своих эмоций, которые, как весы, все больше и больше перевешивали в одну сторону — негативную. — Я думал, люди более развиты. Но сейчас вижу абсолютно обратное. Вы как стадо неразумных троллей, ведомые низменными инстинктами, преследуете только свои цели, даже не задумываясь о последствиях. Тессеракт — одно из семи наследий всех миров, счету которым нет. И никто не смеет попирать его только по своим прихотям. Его, при случайном нахождении, имеет право охранять до прибытия высших только Асгард и еще два мира. Беннер подчеркнуто хранил молчание, не испытывая желания вступать в спор, в котором, несомненно, вспылит и… в общем, испытывать судьбу он также не хотел. Старк расслабленно наблюдал за нападками на Фьюри, получая удовольствие и то, что он хотел узнать. Роджерс же просто молчал, краем глаза поглядывая на спящего друга, не желая пропустить момент его пробуждения (скорее всего, объяснять придется многое даже с учетом их взаимопонимания с Муром и полной незаинтересованности друга в поиске приключений). Это были одни из тех редких моментов, когда он разделял настроение и намерения своих вынужденных сокомандников. — Вы вынудили нас так поступить, заявляясь к нам, когда вам вздумается, и делая все, что только вздумается. Мы отслеживаем потенциальную угрозу, и мы на нее же и реагируем. Мы обязаны контролировать все, что происходит, чтобы сохранить нашу Землю. Контроль — основа порядка. — Ха! Говорите о контроле, а сами устроили хаос! Или как вы еще объясните происходящее — один из воинов нашего отряда отлеживается в лечебнице, на эту летающую крепость напали, чуть не оставив камня на камне. Локи с легкостью сбежал, а вы скрываете важные знания. Как это можно расценивать? — Бог грома был всегда прямолинеен и на слова не скупился, правда, сейчас сдерживался от особо тяжелых словечек, смысл которых люди не поймут, но вот их предназначение будет ясно как день. — Мы лишь защищаем то, что нам необходимо защищать, Тор. И мы будем это делать до последнего вздоха, — сквозь зубы припечатал Ник. — Я признаю, что Щ.И.Т. разрабатывал оружие, но только в целях защиты. На минуту коридор погрузился в тишину, которая подобна затишью перед бурей. Каждый в коридоре прекрасно знал, что последние слова были всего лишь полуправдой, но хотя бы ее они смогли вытащить из упертого агента. Или, лучше сказать, он позволил им это сделать. Проявление командной работы, как-никак. — Далее. Вы так хотели узнать про пособника Локи. Да, он был задержан 7 часов тому назад и переведен в бронированную камеру, которая, к сожалению, находилась под той, что была отведена Локи. Пособника доставили сюда раньше, чем нашего асгардского знакомого, так что он прошел первый допрос и опознание значительно раньше своего хозяина. Тор может подтвердить, что вот этот человек, — Фьюри махнул рукой в сторону спящего Джаспера, — находился в той камере. — С чего вы решили, что он пособник Локи? — холодным тоном спросил Кэп, чей колкий взгляд тут же вцепился в директора секретной организации, как он вцеплялся во врагов на войне. Стив ни на секунду не усомнился в Джаспере. И не потому что он друг, хотя и это тоже. Просто… не такой это человек, чтоб так просто оказаться предателем и пособником кого-то наподобие Локи. — А не посчиталось ли вам странным, Рождерс, то, что этот парень имеет внешность и манеру поведения подозрительно похожую на ту, которую мы наблюдали у Бога лжи? Хотите сказать, что это все — совпадение? А слишком обособленный для его возрастной группы образ жизни? Хорошо, тут можно допустить, что этот человек социофоб, ладно. Но что с остальным? Абсолютное отсутствие информации о том, где этот человек пропадал: только пометки о рождении, аттестат об окончании школы и стандартный набор документов? К слову, документы в отличнейшем состоянии, хотя, это мы, без всяких сомнений, можем списать на педантичность в вопросе чистоты всего и вся родителей мистера Мура и его самого, — сарказм горным потоком лился в его слова. — Чистоплотность этого семейства просто заоблачна. К примеру, его медицинская карточка совершенно не обременена какими-либо записями, которые, по идее, должны были бы быть с самого рождения. А полнейшая некомпетентность в технике? И это-то в наше время. Ну, допустим, этот человек жил отшельником. Но он уже как несколько месяцев в мегаполисе, а так и не разобрался во всем этом. Или такое удачное появление в Нью-Йорке как раз в тот момент, когда инициатива Мстители только-только начала функционировать? И такая неприметная должность, для молодого человека, у которого все дороги открыты, стоит лишь немного потрудиться. О да, и очевидная связь с вами. Дружба, начавшаяся из-за случайных (в свете нынешних событий — а случайных ли?) встреч. И полнейшее отсутствие информации о Джаспере Оливере Муре в других информационных базах этого мира, — Фьюри, все этот время шедший вдоль стены, резко, с ощутимым хлопком положил на нее свою руку. — Не слишком ли много совпадений? Роджерс поджимал губы, поражаясь вскрывшемуся. А если посудить чисто логически, как он научился еще будучи совсем зеленым, то все выглядит вполне реальным. Но что-то внутри все равно не давало поверить в версию о шпионаже его друга. Интуиция? Ей солдат привык доверять прежде всего, ведь не раз выручала. Да не так Джер смотрел, не так говорил и не то он делал, когда находился поблизости. Стив не видел так уж много шпионов, но хорошо общался с обычными бойцами, которые, быть может, иногда и прокрадывались в стан врага, собирая информацию, но в основном шли на передовой. И он отнес бы Джера скорее ко вторым, чем к первым. Да, несомненно, Мур принадлежал к солдатам. Но, если судить по тем же глазам, эти воспоминания были давними, и их владелец безуспешно старался их скорее забыть. Иногда Джаспер приходил с мешками под глазами, а иногда и вовсе засыпал на ходу — да, это можно было сыграть. Стив видел, на что были способны шпионы Щ.И.Т.а, но вот обмануть своей игрой то, что поселяется у каждого, кто хоть раз был на войне — невозможно. Как хищник чувствует хищника на подсознательном уровне, так и каждый солдат ощутит в другом солдата, какова бы ни была внешность или возраст. Да и чувствовался в друге какой-то стержень, какой-то барьер, не позволяющий подчиняться кому-либо. И на основе всего этого Капитан Америка мог с четкостью сказать, что Джаспер Мур — кто угодно, но только не пешка Локи. Только оставалось донести все это до Ника Фьюри и других членов отряда Мстители. И будет это очень сложно, учитывая весь скептицизм вышеупомянутых и твердость их аргументов. Роджерс глубоко вдыхал, чтобы начать свою лекцию (на что Черная Вдова закатила глаза за стеклом), когда пришла помощь оттуда откуда ее вообще не ожидали: — Хм, знаешь, Ник, а я ведь тоже, по странному стечению обстоятельств оказался… со второй сущностью в одном теле. Если рассматривать мой случай с твоей точки зрения, то я, если говорить кратко, специально рассчитал нужную дозу облучения и подстроил все это как несчастный случай. А потом другой я, кхм, начал привлекать к себе внимание… Хм, думаю стоит обратить внимание на цвет кожи, который, точно не случайно, зеленого цвета, как и глаза и одежда у нашей немезиды… А потом я, построив шаткие взаимодоверительные отношения, скрылся ото всех в Индии в ожидании новой части плана Локи. Тоже подозрительно звучит, не так ли? Все обратили внимание на доктора Беннера, который обычно сидел тише воды и ниже травы. И который ни с того ни с сего друг начал защищать парня, которого едва видел. Даже Стив, до того как благодарно кивнуть, немного расстерялся. — Простите, доктор Беннер, но ваше-то какое дело до подозреваемого? — аккуратно выгнула бровь Хилл, стоя в начале коридора, чтобы, в случае чего, быстро рвануть в зал управления. — Ох, мне, эм, — Беннер нервно снял очки и начал их протирать подолом своего нового халата, — мне просто непонятно, отчего мы тратим время на такие мелочи, которые даже не связаны с делом. Дайте мне объяснить. Я проанализировал все записи, связанные с объектом, и даже взял на себя смелость глянуть в личную информацию, которой по правде мало в сравнении с обычным человеком, но, только попробовав составить его психологический портрет, мы получим немного странного, но в основном обычного интроверта. Да, согласен, обычный человек бы не сбежал из камеры, и мы бы имели сейчас на руках труп гражданского. Однако, я думаю, он, как и я, при обычных обстоятельствах безобиден, но стоит только поставить под угрозу жизнь, как запускается инстинкт выживания. Я бы мог сравнить его со смесью сахара и бертолетовой соли. Обычные и по отдельности не такие опасные вещества. Однако они немедленно воспламеняются при добавлении к этой смеси капли концентрированной серной кислоты. Только Брюс замолчал, как слово взял Тор, даже не дав возможности как-то прокомментировать речь доктора в области химический реакций Фьюри или Хилл. — Я говорил и повторю еще раз. Этот юнец не может быть слугой Локи. Уж слишком похож на него шесть сотен лет назад. А Локи не любит признавать сам факт того, что когда-то был слабым. Его выведет из себя простое напоминание об этом, что уж судить о внезапно встреченном слабом человечешке с похожей на его наружностью. Так что, как я молвил ранее — при, как вы там называете, взаимодействии Локи, в лучшем случае, пронзил бы его сердце кинжалом, нежели взял в услужение. Видя, как немного побагровевший директор Щ.И.Т.а открывает рот, для того чтобы что-то сказать в противовес, Старк решил тоже подключится — уж больно хотелось отыграться. Да и удивленная физиономия Кэпа прямо сердце грела своим только видом. — Хм, я знаю, что Ледышке есть что сказать также в защиту неудачно попавшего под взгляды и прицелы вашей организации человека, но считаю не рациональным и дальше доказывать то, что Земля имеет форму эллипсоида. Парень не причастен к деятельности Северного Оленя, по крайней мере был непричастен до того момента, пока чуть не умер в камере под той, которую Олень сбросил. И даже сделал вам одолжение, сбежав из камеры, тем самым освобождая от мороки похорон и составления более правдоподобного несчастного случая, и при всем этом ведя себя более чем дружелюбно. Я предлагаю уже перейти к другой теме. У нас, кажется, произошло нападение на хеликариер?.. Фьюри пришлось смирится с командным мнением людей, которым по силам разнести эту базу и другие без особых усилий, даже несмотря на то, что сейчас уже дорабатываются протоколы действий против каждого из них. Пришлось, но приказ насчет наблюдения за этим подозрительным объектом все равно будет активен. Если Ник кого-то заподозрил, то он не отстанет до полного выяснения чем этот кто-то дышит, как спит и что делает ежесекундно. Полнейший отсчет о действиях будет вестись тремя людьми в его собственной команде. И не дай кто-нибудь этому человеку совершить хоть что-то, что можно расценить как опасные для общества действия. Спустя некоторое время, как раз после окончательного «выздоровления» Бартона, разговор был окончен. Все расходились: Старк улетел в свою недавно возведенную и запущенную Башню, доктор Беннер в сопровождении Романофф и Бартона удалился в лаборатории, агенты Щ.И.Т.а разошлись по своим местам, ведь работа не ждала, степенно попивая чаёк, тем более в их сфере деятельности. И Стив, вопреки своим желаниям оказаться одному, чтобы хорошенько подумать, зашел в камеру, где спал его друг. Впрочем, присутствие и сопение Джера пагубно не сказалось на течении его мыслей. Роджерс сейчас находился с одним из тех немногочисленных людей, которым он мог доверять, так что волноваться было особо не о чем. Перед глазами замелькали обрывки прошлого, а в нос вновь ударил запах гари, пороха и такой похожий на ржавчину, но едва ли ею являющийся. Ох, и не стоило в нынешнем настоящем ворошить прошедшее…

***

Мужчина, сидящий на стуле у кровати настолько погрузился в себя, что не заметил пробуждения парня. Черноволосый, потянувшись до хруста в позвоночнике, смачно зевнул. Несмотря на то, что во время того, как маг спал, он, перенёсшись в свой мир и помагичив там не на шутку, чувствовал себя таким выспавшимся. Очень выспавшимся и бодрым, даже окрыленным, ведь, когда сможет, когда научится управлять своей силой, когда… в общем, у Гарри появилась возможность все исправить, а значит уже после Джаспер сможет жить спокойно и, возможно, его даже отпустят призраки прошлого, тенями следующие по пятам с самой войны. Волшебник, сев на кровати, с интересом осмотрелся, вспоминая немного поблекшие на фоне его сна-путешествия события. Подперев голову рукой, размышлял он: «У-у, как много произошло. Выходит, два года спокойствия были своеобразной передышкой? Или это просто кровь отца взыграла? Или моя личная везучесть на приключения? Явно ведь что-то из этого…» Глубоко вздохнув, парень перевел взгляд на такого же задумчивого друга, который даже не заметил всех его телодвижений, ведь взгляд, направленный, вроде как, на него, смотрел в пустоту. «Что же», — решил чародей, — «пора возвращаться домой». — Monsieur, не соизволите ли вы обратить свое досточтимое внимание на простого, — волшебник внутренне хмыкнул, понимая, что еще долго не привыкнет к своему новому статусу, — смертного, как я? Стив удивленно проморгался, когда его мысли нарушил чей-то хрипловатый ото сна голос. Ему понадобилось время, чтобы сфокусироваться на говорившем и вспомнить, кто это, да и с местом его теперешнего нахождения были вопросы. Еще немного ему было необходимо, для того чтобы до мозга дошел смысл сказанного. После чего мужчина расплылся в расслабленной улыбке. — Что бы ни случилось, а ты не меняешься, — с еле заметными нотками зависти проговорил он. А потом вмиг посерьезнел. — С тобой все хорошо? Агенты… — Роджерс на миг задумался называть ли название организации, однако для блага Джера, ему такого лучше не знать. — Агенты ничего не сделали? Мур намеренно сделал задумчивый вид, осматривая себя. «Значит, «агенты», — кивнул он сам себе. В его мире тоже были, так сказать, суперагенты, только их называли невыразимцами. Они были как темная сторона: вот бравые авроры, борющиеся с несправедливостью, налетая на зло своей грудью, а вот невыразимцы, во многом странные, от того непонятные и даже пугающие — от них ждать можно было чего угодно. В Хогвартсе поговаривали, что можно было хоть как свои мозги напрягать в поисках невозможного — в Отделе Тайн все равно найдется еще более невероятный экземпляр, возможно, в нескольких вариациях и с определенными характеристиками. Вообще, Джаспер не горел желанием поступать на аврора, даже после того, как он узнал от Сириуса о том, что его отец был им. Да и вообще не думал он о военной карьере вплоть до шестого курса, а потом как-то некогда было размышлять над будущей профессией. Но не смотря ни на что у него была своя мечта. Маленькая, забитая, она цвела в его душе с тех самых пор, как он, будучи совсем несмышленым ребенком, узнал о существовании магии, волшебников, своем положении в их обществе и о своем происхождении. Звучало странно, но маленький Гарри хотел открыть свой собственный заповедник магических существ. Его мечта все крепчала и крепчала с каждым новым взаимодействием с этими воистину неописуемыми созданиями. Сначала была Хедвиг — верная подруга, после он увидел до жути печальное — мертвого единорога, а также кое-что вызывающее как восторг, так и страх — кентавров, потом был величественный и пугающий василиск, к которому он помимо ужаса испытывал и толику иррациональной нежности, после — Клювокрыл, докси, драконы, гриндлоу, оборотни (хотя это больше раса), огнекрабы, соплохвосты Хагрида, фестралы, акроманкулы, вейлы, боггарты и, чего уж таить, флоббер-черви. Парень с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть — Снейп был просто непреклонен, когда во время отработки заставлял их разделывать. Были в его списке те, кого бы он ни за что не поместил в свой заповедник — стражи Азкабана, инферналы, красные колпаки, акроманкулы и призраки. С первыми все понятно — их поцелуй слишком дорого обходится; вторые тоже — ходячие мертвецы, которым надо чем-то питаться и где-то обитать, желательно там, где процесс разложения будет максимально замедленным; третьи вообще нежелательные гости везде, где проживают живые и хотя бы маломальски мирные существа; четвертые… маг не хотел повторения той же ситуации, что и с Запретным лесом, где милые паучки Хагрида поубивали больше половины соседей. Все предыдущие отличались своей высокой опасностью по отношению к магам или магсуществам, а вот призраки… честно говоря, чародей их просто на дух не переносил, с самого Хогварста, чему поспособствовал Пивз… Однако он слишком долго молчит, раз его друг медленно начинает бледнеть. Кажется, за него Роджер беспокоится слишком сильно. — Да вроде как физически все хорошо. Только разве что я простуду словил, — и как в подтверждение слов маг не смог сдержать чиха. — Прости. — Будь здоров, — на автомате ответил Роджерс. — Спасибо. А вот морально… — блондин аж поддался вперед, горой нависая над кажущимся таким маленьким Муром. — Думаю, тут даже выше нормы — я, правда без ложечки, попробовал на вкус мозги некоторых служащих. — Фу-уф, Джер, ну и любишь же ты иногда пугать меня, — у Стива с души словно камень свалился, большой такой камень. — Ну как, тебя домой подбросить? Джаспер рассмеялся и кивнул, соскакивая с кровати. Он отметил, что пока он был в отключке, кто-то (скорее всего Стив) надел на него свободные штаны. На полу по указке друга Мур нашел еще и кросовки, чему был несказанно рад: холодный пол порядком приелся за часы блуждания по нему. Потом Стив, кривясь, сообщил, что ему придется завязать глаза, чтоб Мур не узнал еще больше о секретной организации, в одном из штабов которой в настоящее время находится. Маг понимающе покивал и дал лишить себя зрения.

***

«Всего-то какие-то часы и я дома!» — мысленно возликовал библиотекарь, закрывая дверь за другом. Мур потянулся, полностью расслабляясь. Магия, больше не сдерживаемая своим владельцем, хлынула сильным потоком из тела, заполняя все пространство собой. Шатаясь от нахлынувшей эйфории, маг еле-еле дошел до дивана и рухнул на него, не замечая ничего вокруг себя. Его телу даже не нужно было зрение, чтоб понимать, что агенты устроили полнейший кавардак в его квартире, обыскивая ее. Сейчас, полностью абстрагировавшись от всего внешнего мира, Джаспер мог наконец оценить нынешнюю ситуацию и подумать над тем, что он будет делать дальше. Конкретно сейчас выделяются всего лишь три вектора деятельности, по которым он обязан пройтись. Первый — обычная жизнь. Надо что-то сделать с работой в библиотеке, потому что… Да, просто Мур не раз уже попадал в переделки, так что их начало он определять умеет. Но тут все просто: возьмет отпуск за свой счет или, в конце концов, просто уволится. Второй — неразбериха в родном для него мире. То, что он убежал из своего мира, не означает, что этот мир перестал быть его Родиной. Он мог бы постоять в стороне, если бы кое-кто по понятной только ей причине не забрасывал его в МагАнглию, буквально вынуждая вновь вливаться в жизнь магического сообщества, которая за два года (если там прошло столько же… или он ошибается?) претерпела столько изменений, что даже смогла его удивить. А приятно или же нет, никакого отношения до поры до времени к его размышлениям дело не имеют. Однако… Малфой. Как много можно передать всего в одном слове. И если бы раньше это ассоциировалось с подлостью, лицемерием, гордыней, Слизерином и прочими не такими на тот момент радужными вещами, то сейчас Драко предстал перед ним такой же жертвой этой войны. Они в одной лодке — это Джаспер понял, стоило только измученному заключенному Азкабана произнести его имя. Вот только… сейчас что-либо менять было поздно. Все ПСы уже были казнены, а победители честно разделили лавры между выжившими. Как же порой хочется просто взять мощный маховик времени и переместиться в прошлое, до Битвы за Хогвартс. Нет! Еще раньше — до поступления в Школу волшебства и Чародейства. Тогда бы у него было бы время на подготовку своих действий. Он бы ни за что не дал произойти всему, что случилось с ним во второй раз… Однако, зачем это ему сейчас? Вновь взыграл успешно похороненный за эти два года комплекс героя? С чего бы ему вообще спасать кого-либо и мешать чьим-то планам? Мур поджал губы, хмурясь. Он зашел в тупик. Чего он хочет на самом деле? Вновь спасать угнетенных, наносить тяжкое добро и вообще утопить мир в справедливости? Или в кой-то веки эгоистично пожить для себя, игнорируя происходящее? Миры же все-таки до его рождения как-то сами справлялись, не так ли? Мур глубоко вдохнул и выдохнул, понимая, что где-то внутри себя он уже все решил, но так и не принял это. Губы сами собой растянулись в ухмылке, полной иронии и сожаления о прошлом. Как же, оказывается, можно изменить кого бы то ни было, просто выбив почву у него из-под ног, лишив воздуха и разрезав одну из артерий. Человек не сразу же поймет, на что ему следует обратить свое внимание первее, а когда поймет, то будет уже поздно. Тут-то они с Драко и отличались: у Малфоя не было времени понять, а у Джаспера целых два года. Таких спокойных и тихих года. Стихийник уже немножечко жалел о том, что покинул свою одинокую хижину, перебравшись в Нью-Йорк. А ведь там можно было наблюдать такой рассвет… Так, что-то он в ностальгию ударился. Проблемы прошлого должны в нем и остаться (это к опыту, вынесенному из них, не относится), надо разобраться с делами насущными. Ну и третий вектор — какие-то непонятные завихрения и подковерные игры этого мира. Он бы с удовольствием стер всем, кроме Роджерса, память о себе, вот только с ментальными науками у него все… В общем, Снейп лучше знал, когда бросил гиблое дело по обучению менталистике Мальчика-Который-Выжил. Навредить кому бы то ни было (даже тому одноглазому) Джаспер хотел меньше всего, поэтому вариант по стиранию памяти отпадал сам собой. Так что придется окунуться в приключения, как бы он ни желал противоположного… Хм, он и не знал, что в этом мире также есть маги. Однако он встретил всего лишь одного из них… ну двух, если считать блондина в странной броне (от него исходила странная энергия, чем-то схожая с магической). Ах да, он ошибся, есть еще четвертый вектор — своя собственная магия. Вот тут-то и начинается все самое интересное. Буквально день назад он выяснил, что является Повелителем Смерти и почти бессмертным существом. Здорово же это осознавать, когда просто хотел пожить спокойно и никого не трогать? Фыркнув, чародей перекатился на живот, уткнувшись головой в подушку. Как бы то ни было, а с силами делать что-то надо было. Стихию огня он еще только осваивал, а ему еще придется и… Хотя, кто говорил, что магию Повелителя Смерти надо осваивать вот прямо сейчас? Смерть сама… сам говорил, что хотел оттянуть с этим на некоторое время, так почему бы и самому Гарри не потянуть с этим? Чтож, он узнает только самые азы (на всякий там случай) и полностью переключится на изучение огненной магии. Просто, он чисто психологически не сможет потянуть изучение целых двух практически противоположных разделов магии. И, скорее всего, физически тоже. Подведя итог, ему всего-то нужно уволиться, разобраться с магией, решить пару проблем в своем мире и мире, в котором он сейчас находится. Ничего сложного. Почти как его список дел года два назад: найти то, что не смогли найти другие (крестажи), уничтожить то, что уничтожается только мечом Гриффиндора (почти невозможно достать) или Адским пламенем (одна ошибка — и ты, и многие другие лишатся своих жизней) и да, убить того, кого боялись даже бравые авроры. Весело фыркнув, Джаспер открыл глаза и приподнялся на локтях. В нос тут же ударил запах гари и паленых проводов, заполнявший его квартиру. Как оказалось, вот так просто выпускать свою магию — плохое решение, особенно, когда твоя квартира оснащена техническим оборудованием. — Мордредовы сланцы! — выругался себе под нос Мур, когда лампочка на кухне, где он пытался предотвратить еще большую разруху, поморгав, затухла. День клонился к ночи. И Муру оставалось только надеяться на то, что он отключил свет только на своем этаже, а не во всем доме. Или, упаси Мерлин, во всей округе. Говорят, что в жизни следует искать плюсы. Так вот, чародей нашел: теперь он точно знал, чем займется этим вечером. И спасибо в этом следует сказать своей неосмотрительности, а также суперагентам. Во время уборки маг даже с какой-то мрачной радостью скидал все дымящиеся жучки, которые только обнаружил (а их немало), в мусорный мешок. Хоть так, но его павшие нервы и в пустую потраченное время были чуточку отомщены.

***

— Ну и зачем такая отсрочка?! — рыкнул лидер читаури, прижимая жалкого божка к стенке. Было бы его желание, от этого Асгардского принца и воспоминания бы не осталось, вот только отцу был нужен такой союзник, изворотливый и хитрый. Тем более он мог достать Тессеракт, что уже повышает ценность этого недойотуна. Вот только незадача: Локи в последнее время начал вести себя странно, что настораживало. — А зачем так торопиться? — пытаясь сохранить лицо, насмешливо фыркнул Локи, на что хватка на его шее стала еще сильнее. Безобразное лицо одного из приближенных его личного ночного кошмара оказалось непозволительно близко. Бога Обмана пробрала мелкая дрожь: тело еще помнило пытки. Но сознание все еще не желало ронять и без того почти упавшую гордость. — Мы могли начать вторжение уже сегодня. Это предусматривалось в пяти планах. Однако ты самолично решил отсрочить доставку камня бесконечности господину… Он будет сильно недоволен этим, — отпуская Бога и отстраняясь, словно от мусора, произнес лидер читаури. Мир вокруг подернулся дымкой, как это и бывало после того, как с ним связывались эти. Именно они дергали за ниточки, заставляя плести весь этот фарс. Хотя, стоит признать, кое-где он позволял себе импровизировать. Локи ухмыльнулся, потирая шею. — Мы выступим через три дня. И только попробуй нас предать… Эти слова были последними, что услышал асгардец, прежде чем он вновь оказался в подпольной лаборатории, где над улучшенной версией портала трудились плененные им людишки. Такие жалкие и беспомощные… Хотя среди этого мусора он случайно отыскал совершенное сокровище — мага. И не просто какого-то, а своего. Локи понимал, что такое грубое нарушение первоначального плана и резкий переход к плану В может закончиться для него плачевно, но риск определенно стоил результата. И та живая магия, бившая из-под пола была тому доказательством. У него в запасе целых три дня, чтоб кое-где в своем плане кое-что немного подкорректировать. Йотун откинулся на спину, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на еще пока очень хрупкой нити связи, в качестве фантома ступая по ней, словно по тропинке. Она должна была привести его к такому интересному магу. Поэтому было весьма неожиданно оказаться даже не в другой части Мидгарда, а в другом (магия, бурлившая в этом месте, не давала обмануться) Мидгарде. Локи с любопытством оглядывал убранство этой большой (в сравнении с другими помещениями нынешней Земли) залы, в центре которой сидел узник, а по краям располагались трибуны. «Как интересно», — подумал йотун, из тени смотря на то, как тот самый маг с немного измененной наружностью прохаживается по помещению, меланхолично взирая на людей.