Definitely Not Me (Определённо не я)

Курт подвернул ноги под себя, устраиваясь поудобнее. История Блейна, похоже, не из коротких. — И что было дальше? — «Морская фигура, замри». Тот старший Саб лишь невинно зевнул, не понимая, что он только что сделал. Но потом все начали говорить одновременно, и он заметил собственное положение и… в общем, сказал, поставит на то, что я обязательно окажусь Домом. Вся школа ещё несколько недель только об этом и судачила — Саб подчинился мне, даже не отмеченному официально и не обученному такому. — Что тот Саб чувствовал по этому поводу? — тихо спросил Курт. Блейн не удивился вопросу, ведь очевидно, что Курт в этой истории не мог не поставить себя на место Саба. Дом догадывался и о том, что конкретно беспокоило Курта. — В нашей школе проводилась политика нулевой терпимости к травле, и если бы кто-то хотя бы попытался произнести какие-либо обидные слова, его бы не только наказало руководство, но и избегало ученическое сообщество. Во всяком случае, старшеклассника это никак не унизило, потому что все шутки посвятили мне, — заверил Блейн Саба. — Свидетели сцены смеялись над тем, как я испугался, когда тот Саб опустился передо мной на колени. — Восхитительная история, Блейн, но я так и не понял, причём тут твои родители. — Ты же познакомился с ними, так как, по-твоему, они отреагировали на новость о том, что я фактически продемонстрировал свой статус до официальной маркировки? Курт поджал губы, размышляя. — Придали этому большое значение, пребывали в диком восторге и делали стрёмные намёки? Блейн рассмеялся. — Я был несовершеннолетним, поэтому никаких намёков не было высказано, но остальное в точку. Родители сочли это признаком того, что мои доминантские инстинкты очень сильны и только зависимый Саб сможет их уравновесить. Саб, который нуждается в отношениях больше среднего, — Блейн вдруг посерьёзнел. — Они начали включать меня в декадентские вечеринки, организованные для друзей, которые тоже с расширенными контрактами. К несчастью для меня, я учился и первое время работал довольно близко к дому, так что едва я достиг совершеннолетия, они начали искать подходящего Саба, я не мог этого избежать. Конечно, их «охотничьими» угодьями стал круг друзей, поэтому неудивительно, что большинство Сабов были сразу же заинтересованы в расширенных контрактах. — О, жизнь в золотой клетке… Чем это не брак по договорённости? — Курт… Я был юн. Родители всегда были для меня образцом для подражания, как крепкое партнёрство, и я действительно думал, что они поступают правильно и недостаточно боролся с их идеей. Я считал расширенный контракт непреложным долгом, и мои родители просто плохо наблюдали, как этот тип контракта влиял на меня. — Видимо, пошло не так уж гладко? — Поначалу было не на что жаловаться. Сабы, с которыми меня сводили знакомые, зачастую были привлекательны, и с парой из них я зашёл дальше. Но… после того, как третий контракт с Сабом с треском провалился, я начал замечать определённый… шаблон, — смотревший вдаль Блейн остановился, оживляя воспоминания. — Сначала это казалось невинной ерундой. Оттягивание начала карьеры или обучения. Поиски поездок в экзотические страны. Постоянные вечеринки. Запредельные пожелания по оборудованию спальни… Попытки осуществления интимных актов под кайфом, хотя в моём контракте такое под запретом. Ты, наверное, понял, к чему всё идет. — Ты заполучал падких золотоискателей-тусовщиков, — безжалостно заявил Курт. «Падкие» — не самый милый способ описать Сабов, активно выкачивающих из Домов средства, но у Курта начала складываться картинка, от которой не очень-то хотелось проявлять благородство. Он заметил, что родители Блейна довольно богаты. Можно догадаться, что и у самого Блейна внушительный трастовый фонд, потому что «Тревиту» не купишь без серьёзной финансовой поддержки. (* lap-Subs/падкие Сабы— дословно те Сабы, что сели к Дому на коленки, свесили ручки и никак не реализуют себя. Если коротко, то, например, рэперы так называют шалав — со всеми вытекающими по активной сексуально-денежной составляющей.) — Я был очень молод, даже не отошёл от новости о собственных доминантских защитных гормонах. Я хотел, чтобы Сабы были счастливы, — Блейн повторялся, как будто ему много раз доводилось говорить себе эти слова, чтобы поверить, что не он один виноват в провальных контрактах. — Однако мне всегда приходилось прикладывать всё больше усилий, чтобы те парни не заскучали. Это утомляло. И когда я настаивал на своём и указывал границы наших контрактов, меня резко бросали. В большинстве случаев из-за другого Дома, которого, выходит, искали, пока были со мной. Курту было безмерно любопытно, какие ограничения Блейна эти Сабы хотели нарушить, но парень подумал, что спрашивать было бы неделикатно. Судя по изложенной истории и по тому, что он знал о прошлых контрактах Блейна, Хаммел подозревал, что-то типа групповых партнёрских актов. — Те Сабы — какой-то особый вид паразитов… — Курт скрестил руки перед собой, ему было до злости обидно за Блейна. Дом только пожал плечами. — Многим Домам нравится такой контроль. Финансовая зависимость Саба добавляет Дому определённую власть. Курт вздрогнул, думая, что не так давно это было практически нормой. Не имело значения, была ли это домохозяйка, которая могла утомительно работать весь день напролёт — Дом всё равно ожидал за финансовую поддержку удовлетворения всех его прихотей. Падкие Сабы стали результатом такого общественного мышления вкупе с жадностью. Но такое ли Курт исключение? Молодому человеку очень нравилось, как Блейн возит его, да и спать в очень хорошей квартире… Блейн шутливо вперил палец в бледный лоб. — Я практически вижу, как у тебя шевелятся шестерёнки, — хихикнул Дом. — И легко догадаться, в какую сторону. Завязывай. Ты ни капли не похож на таких Сабов. — Ты абсолютно уверен? — спросил Курт. — Я человек с высокими запросами. Влюблён в твою машину, разборчив в том, что мы едим. Дешёвый фастфуд не для меня. — Есть разница между тем, чтобы ценить качество и требовать тратить состояние на любую прихоть. Тебе нравятся милые сюрпризы и подарки, но ты не сидишь и не ждёшь их. — Но при этом у меня вагон и маленькая тележка того, что мешает тебе и… — Курт резко оборвал пылкую речь. — Извини… ты доверился мне, рассказал свою историю, а я вдруг стал думать только о себе… — парень глубоко вздохнул, отводя взгляд. — Сочувствую тому, что тебе пришлось пережить столько стрёмных контрактов. Теперь я лучше понимаю напряженность между тобой и родителями во время встречи. — Спасибо. Хотя отношения с родителями налаживаются, — пожал плечами Блейн. — Кроме того, мне надо только благодарить их за такой продолжительный саботаж шансов найти хорошего, постоянного Саба, — мужчина многозначительно посмотрел на Курта, и Сабу даже не надо было спрашивать причину. Он и сам гадал, не была ли такая долгая жизнь без Дома одной из причин, почему сейчас Хаммел с Андерсоном. Подобные мысли заставляют и бояться по той же причине — позволил ли себе Курт теперь быть полностью счастливым, доверяющим этим отношениям? Доверяющим чувствам Блейна? — И ты не скучаешь по радостям расширенного контракта? По власти заставить другого человека покориться твоей воле? От слов Курта у Блейна потемнели глаза, даже когда, рассмеявшись, он расслабился. — Не буду врать, случалось. Но оно того не стоило. Курт что-то промычал и посмотрел на повязку, которую отбросил как раз в тот момент, когда Блейн начал рассказ. Парень поднял её, найдя умиротворение в привычном разглаживании ткани пальцами. — Необязательно состоять в расширенном контракте, чтобы что-то попробовать, да? Нечто безопасное, но другое? Блейн проследил, как Курт сфокусировался на повязке. — Нет, конечно нет. Большая часть товаров, производимых в BellCorp, массового потребления. — Ты же знаешь, я до сих пор не разрушил стены между собой и миром, — начал Курт, и Блейн моргнул в замешательстве. К чему Курт вёл? — Я думал, что контроль собственной жизни предполагает, что люди должны знать обо мне как можно меньше, чтобы не могли причинить мне вред своей осведомлённостью… Но ты открылся мне, рассказав очень личную историю. Ты поверил, что я не буду думать о тебе иначе, узнав её… Курт подвинулся ещё ближе к Дому. Оба мужчины слышали лишь дыхание друг друга и ничего больше — как будто внезапно оказались в пузыре, оторванном от окружающего мира. Курт положил повязку на колени Блейну. — Я хочу показать, что тоже доверяю тебе, Блейн. И я бы хотел, чтобы мы закончили наш день, разрушив ещё одну стену. Сердцебиение Дома ускорилось — инстинктивная реакция на просьбу Курта, произнесённую таким восхитительно доверчивым голосом. Блейн не мог не наклониться к своему Сабу. От трепета Андерсона аж в жар бросило, хватило одних мыслей о возможностях. — Ты уверен? — прошептал мужчина. — Да. Я знаю, что с тобой буду в безопасности.