Верь

Проснулась Люси из-за завываний ветра и раскатов грома. Как девушка и предполагала, долго такая жара длиться не могла, всё же рано или поздно буря должна была сняться. Про себя же она отметила, что не зря тогда столько потратила времени, когда разбивала лагерь: палатка была установлена на совесть, и если бы блондинка тогда поленилась – кто знает, скорее всего, она бы сейчас спала под открытым небом… Открытым… Стоп. Интересно, а Зереф вернулся? Он в последнее время давал ей настановления и, пока Люси тренировалась, куда-то уходил, возвращаясь лишь к вечеру. Девушка выглянула из палатки. Да, он был там: сидел под своим излюбленным деревом и, несмотря на такую непогоду, кажется, дремал. - Зереф, - позвала его Люси. – Зереф! Не сиди под дождём, простынешь ведь! Маг устало поднял голову и взглянул на заклинательницу. - У тебя есть альтернатива? – удивлённо приподнял он бровь. Люси вздохнула. Это – да… раньше, когда она могла призывать Звёздных духов, Дева всегда приносила палатку из их мира и, несмотря на её небольшие внешние габариты, внутри она была очень просторной, а тут… - Я подвинусь… - слегка краснея, что в темноте было незаметно, ответила она. - Зачем тебе делить со мной постель? - Ты не представляешь, как двусмысленно это прозвучало, - поморщилась Сердоболия. – Задам тебе встречный вопрос: что я буду делать с простуженным учителем? Или ты идёшь ко мне, или я тоже буду ночевать на улице. Чернокнижник вздохнул. То, что ему не понять её логику, он как бы уже понял, но всё равно удивлялся не меньше. - Ладно, - снова вздохнул он. – Тебя же всё равно не переспоришь. - И то верно, - улыбнулась волшебница. – Плащ оставь снаружи, он же мокрый. А я, так уж и быть, поделюсь с тобой одеялком. В палатке места оказалось меньше, чем Люси предполагала. В итоге, ей пришлось прижаться спиной к груди Зерефа. Было очень необычно и неловко ощущать тепло его тела и сердцебиение. - Ты уже спишь? – тихо спросил он. - М-м-м, нет… Думаю, что же такое на меня нашло. - Я тоже думаю… Начнёшь ли ты когда-нибудь думать о том, что же ты делаешь. Тебе того случая было мало? - Ну, ты же не станешь выпускать Голод прямо здесь? – девушка обернулась и посмотрела в его глаза. Чёрные, как смоль… И никакого намёка на тот жуткий кровавый цвет. - Я его не контролирую… Хотя и очень стараюсь, - с каким-то напряжением в голосе ответил тёмный маг. Люси улыбнулась. – Я что-то смешное сказал? - Да нет… Просто впервые, когда ты говоришь об этом, в твоём голосе не слышно безысходности. Ты, - она замялась, - пытаешься совладать с силой? Ну, когда днём уходишь вглубь острова? - Спи. Вот всё тебе знать надо… - беззлобно проворчал Зереф. - Значит, я угадала? – не унималась Люси. - Угадала, спи уже, - попытался он её унять, снова укладывая спиной к себе. - Неа, ты ещё не сказал, что я завтра буду делать. Я, кстати, уже даже наяду призвала. - Поправка: ты призвала очень маленькую наяду. - Но призвала же! Так что? - Будешь дальше призывать духов воды. Но постарайся уже более сильных. - Угу… Ты мне поможешь? - Нет, у меня на завтра свои планы намечены… - Какие? - Будешь много знать… - Знаю я эту поговорку. Не усну ведь и тебя буду всю ночь доставать, - пригрозила Люси. - Почему ты так много говоришь, когда не надо? Ты, кстати, - сказал он, вспомнив один из разговоров, - сейчас не нервничаешь, так что эта отговорка не пройдёт. Если скажу, спать будешь? - Честное фейритейловское. - Хочу на могилу Мавис сходить, - сдался Зереф и замолчал, а чуть подумав, сказал то, что не говорил ещё ни одному человеку: - Не хочешь пойти со мной? - И что, даже лекции по инстинктам самосохранения не будет? - Не будет… Она, всё равно, результатов не дает. - Пойду, - девушка зевнула и устроилась поудобнее. – Усё, спокойной ночи. Сказала и вырубилась. А Чернокнижник ещё долго не мог уснуть. Разные мысли роились у него в голове. Пусть Люси этого ещё не понимала, да и сам маг пока не хотел этого признавать, но она стала первой, после Мавис, кого он близко к себе подпустил. Девушка засопела и заворочалась. Зереф поправил прядь, упавшую ей на лицо, и улыбнулся. Стоп. Улыбнулся?.. Нет, с этим определённо надо что-то делать. Привязываться к ней опасно, хотя он не мог лгать себе о том, что всё же надеялся продолжить своё с ней общение и после того, как она покинет остров. Раньше у него не было такого стремления и стимула к обретению контроля над Голодом. Теперь ночами напролёт он стал продумывать, как же это можно осуществить. И нашёл. Способ – противоположный тому, что делала Люси. Он старался применять магию, используя только внутренний поток, чтобы как-то его израсходовать. Исходя из тех выводов, которые маг сделал – если использовать внутренний запас, то Голод становится менее активным, так как активизировался он за счёт его. Была лишь одна проблема – «Голод Смерти» противился этому как только мог, поэтому тренировки для Зерефа были особенно болезненны. Хотя… Боль можно и потерпеть. Люси проснулась. Не открывая глаза, потянулась. А нет… не потянулась. Что-то мешало. Вернее не что-то, а кто-то. А именно – Зереф, который крепко спал, обняв девушку. «Блин, у меня прям дежавю… - подумала она. – Ладно ещё Нацу, но Зереф… Непривычно как-то». Парень нахмурился, видимо снилось что-то, а девушка невольно залюбовалась им. Всё-таки, кем бы он ни был, но красивый, сволочь… Или не сволочь, что Сердоболия уже успела понять за время своего пребывания на острове. Она замерла, вслушиваясь в его размеренное дыхание. Таким умиротворённым заклинательница его ещё не видела. Но, одно дело – дань красоте, а совсем иное – зов природы, поэтому Люси аккуратно стала выбираться из объятий, стараясь не думать о том, что спать так было чертовски приятно. Выбравшись, она сразу захватила ещё и полотенце, решив воспользоваться возможностью, пока Чернокнижник спит, и наконец-то нагишом нормально искупаться в речке. Несмотря на то, что ночью был сильный дождь и буря, вода была чистой и девушка медленно, словно смакуя каждый шаг, вошла в воду и нырнула. Затем подплыла поближе к берегу, вылезла на валун и стала тереть свои пяточки и приводить в порядок педикюр. Лес лесом, а себя запускать нельзя. Почему-то вспомнилась их с Лисанной любимая песенка, и она стала напевать её мотив. Послышалось покашливание и сдавленные нечленораздельные звуки. Люси обернулась: на берегу стоял, не зная куда деть глаза, не кто иной как Зереф.