***
«Джим Лейк ужасный актер» — это первое что понимает Стриклер. Это настолько очевидно, что даже смешно. Кривые улыбки, тяжелый взгляд. Словно он и не старается скрыть от Уолтера свою неприязнь. Это не важно. Стриклеру плевать на мнение человеческого ребенка. Эти двое всего лишь его временное прикрытие и когда придет время, они погибнут. От его рук или чужих лап, неважно. Если их сравнивать, то актерское «мастерство» Джима в разы хуже. На фоне Лейка даже Номура кажется величайшей актрисой. А вот Стриклер, превосходно играет свою роль. Уворачиваться, лгать, натягивать"искренние» улыбки и вести себя подобно человеку, все это умеет только Стриклер, что идет в разрез с его натурой троля. Тролли прямолинейны, говорят что думают и так же действуют. Скорее всего именно из-за этого его невзлюбили другие перевертыши. Стриклер прекрасный актер, но ужасный тролль. «С ним будет сложно» — думает Уолтер впервые нежно целуя сухие губы. Поцелуй неуклюжий, со вкусом дешевого пива и… Порочно сладостный. Стриклер чувствует себя Евой впервые вкусившей запретный плод. Но он не Ева, а Джим не Адам. Это произошло спустя месяц после их неожиданного знакомства. Уолтер так легко вклинился в их жизнь. Вошел так словно он всегда там был. Каждое утро встречал Джима на кухне с кружкой кофе в руках. Наблюдал, как ловко орудует Лейк ножом, что даже завидно становиться. Будил Барбару поцелуем и уезжал в школу, следом за парнем, тот упорствует до сих пор и не хочет ездить с ним на машине. А вечером они собирались за ужином. Идеальная семья. Они все расслабились. Не заметили угрозу подкравшуюся неожиданно с тихим топотом ног. Джим впервые приходит в усмерть пьяный и… Побитый. Губа рассечена, под глазом растет синяк. К счастью Барбары нет, что бы увидеть Джима таким. К сожалению Барбары нет, что бы остановить это безумие. Стриклер и не помнит, кто первый потянулся за поцелуем. В один момент Джим кричит о том как ненавидит, как его все это достало, в другой Уолтер уже прижимает мальчика к стенке и целует. Целует, так словно Лейк желанный глоток свежего воздуха. Джим говорит, как ненавидит. Как хочет сломать чертов нос. Не то отталкивает, не то притягивает ближе. Тело в руках Стриклера кричит о том как оно жаждет прикосновений. Ужасный лжец. В ночной тишине слышны лишь тяжёлые вздохи и тихие стоны. Они занимаются этим прямо на диване. На том же самом диване, где они всей «семьей» смотрят телевизор или разговаривают. Уолтер, который любит Барбару остался позади, в том самом мгновении семейной идиллии, на его место пришел Стрикленд. Ужасный монстр в ночной тиши. Стрикленд не контролирует себя. Золотые глаза сияют не хуже фар автомобиля и ему приходится перевернуть Джима на живот, только бы не раскрыться. Стрикленду плевать на семью, на троллей и перевертышей, единственное чего оно хочет это кусать, оставлять свои метки, что бы каждый раз когда смотря в зеркало Джим вспоминал о том кому он принадлежит. Как порочно изгибался до хруста в позвоночнике, о том как страстно стонал чужое имя. Стрикленд уж точно будет помнить. Запомнит каждое движение подростковых бедер, стон сорвавшийся зацелованных губ. Миру скоро конец так почему бы не получить максимум от последних дней? Они не переживут возвращение Ганмора. Человеческая жизнь слишком хрупка для монстров из-под моста. — Ненавижу тебя — говорит Джим, собираясь в школу. Стрикленд лениво наблюдает за сборами ребенка, наслаждаясь каждый угловатым изгибом и неуклюжими движениями. И вспоминая каждую оставленную метку, узоры царапин и чуть ли не урчит от удовольствия. Подросток полностью игнорирует странное поведение учителя. — Будь ты проклят, — говорит напоследок Лейк, перекидывая сумку и серебристый блеск рябит перед глазами. Зверь внутри тут же вскидывается сбрасывая утреннюю дремоту и застывает. Перед глазами до сих пор стоит амулет Мерлина, который они так долго искали. — Я уже проклят, — говорит Стриклер. Стрикленд воет, как раненный зверь.***
Остается час. Один час до конца игры. Один час до апокалипсиса. Маски сброшены, но Стрикленд не может сбросить личину человека. Очередного человека. Только в этот раз он любим женщиной, учениками и которого так ненавидит Лейк. — Ты привязался к мальчику, — говорит Номура. Стриклер даже не поворачивается, продолжает смотреть в окно и считать секунды до конца. — О чем ты? — усмешка. — Он ничего для меня не значит. Я предан делу. — Номура молчит. Уолтер так и чувствует ее угрожающий взгляд. Взгляд хищницы. — Знаешь… Ты не настолько хорош, насколько думаешь, — удар в самое больное. — Ты ужасный лжец. Стриклер прекрасный актер. Он наслаждается игрой, сливается душой и телом. Впитывает каждую эмоцию, как собственную. Вживается в роль. Он настолько хорош, что становиться тем кого играл. Уолтер Стриклер теперь часть Стрикленда и ее не так просто вырвать. Это будет тяжело и больно. Но в чем-то Номура права, Стриклер прекрасный актер, но ужасный лжец. — Не тебе мне об этом говорит, — грубо бросает Уолтер, потому что задет и знает на что надавить. Не он один с грехом за плечами. Номура тоже не безразлична к жертве. — Ты прав, не мне, — после долго молчания и яростных переглядываний, говорит Номура, отбрасывая назад черные волосы и прямо на глазах превращаясь в троля. нежная кожа превратилась в розовый камень и блестела под светом ламп. Выпрямившись, она теперь смотрела сверху вниз на Стриклера. Плавным и опасным движением, Номура откинула косу назад и смотрела прямо в глаза своими не человеческими зелеными глазами. — Но когда придет время, я выберу свой народ, а ты? Кого выберешь ты? Нас или человеческого мальчишку? Стрикленд не мог.