А может, это даже к лучшему?

— М-мама? — только и выдавливаю я, видя на стуле за столом вальяжно сидящую женщину лет тридцати — тридцати пяти. Она всегда выглядела молодо для своих лет, но что бы так… Распущенные недлинные темно-каштановые волосы, на голове… Ярко-зеленая шапка элиатропов? Голубые, точно глубокое море, глаза, что смотрели прямо на меня. Ее взгляд всегда был жутким и пугающим. У меня лично всегда пробегало стадо мурашек. Эту женщину я боялась больше всего на свете. Да, я уже не ребенок и даже не подросток, но у меня до сих пор был дикий страх перед ней. Коленки дрожали, а руки тряслись. Даже после того разговора, я не больно-то осмелела. В помещении находились почти все мои друзья. Даже дети. Мои и не мои. Ну, хоть свидетели будут! — Ну привет, Коралина. — ухмыляясь, насмешливо посмотрела на меня моя родительница. — Не думала, что найду тебя здесь. Подождите-ка… Как она сюда попала?! И откуда она знает про это место и этот мир?! Так, спокойно! Главное — сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Я подошла к столу и присела напротив шатенки. Та же продолжала сверлить меня взглядом. Она знала, что у меня до сих сохранился страх перед ней. Ну конечно, как можно не бояться ту, которая лупила тебя за каждую провинность и воспитывала, как кадета в казарме? Вот и я о том же. Чуяла же моя чуйка, что сегодня что-то произойдет, а я ее не послушала. Справа, в самом конце стола сидел Арманд, слева его жена. Блин, не помню ее имени! Да не важно! У меня сейчас есть другая проблема. На нашу встречу уставились абсолютно все. — Как ты сюда попала? — наконец спрашиваю я, после пятиминутного молчания. — О-о-о, поверь мне, милая, это очень долгая и запутанная история. — помешивая сахар в чашке-цветке мать смотрит на меня. — А мы никуда и не спешим. — раздается грозный и уверенный голос сзади, и я оборачиваюсь, как впрочем и все остальные. Там, опираясь о дверной косяк, стоял Голтард. Что? Что он здесь делает и почему общается с моей мамой как будто знаком с ней? А даже если это и так то когда они успели познакомиться? — Здравствуй, Голди. — улыбается мама. Все присутствующие тихо и молча охуевают. Вообще, было бы лучше, если бы они ушли забрав с собой детей, но так как никто не додумается до этого, будем спокойнее. — «Голди»?! — удивлённо таращусь на иопа я. — Привет, Гера. — будто не слыша меня не очень охотно здоровается в ответ сын бога. Сказать, что я охуела, так это вообще ничего не сказать! Не понимаю: какая к черту «Гера»? Мать мою зовут Галина, так ведь? — Долго же тебя здесь не было. — хмыкает рыжий вояка. — И то правда. Я заметила на себе удивленно-шокированный взгляд Арманда. Я так же посмотрела на него в ответ и пожала плечами. Так, спокойно. Вдох, выдох. Закрой глаза… Тьфу ты! Черт, мой мозг даже в таких ситуациях подкидывает что-то подобное. — Так, — решила прекратить это я и в конце концов узнать: — что здесь, Рушу вас побери, происходит? — Ничего особенного, Корамелька (ошибка была сделана специально) — я скривилась от того, как эта женщина меня назвала. Фу! Ненавижу, когда она меня так называет, так ещё и с этой притворно ласковой интонацией. — Да? Прямо ничего? — вскидывает брови мужчина, присаживаясь рядом со мной. — Или тебе все же нужно что-то рассказать? — никогда не видела Голтарда таким. — Кому? — будто включая режим дурочки, спрашивает «Гера». Я тихо и незаметно пытаюсь встать со стола и даже уже почти оторвала от деревянной поверхности свои руки, как вдруг: — Сидеть! — приказной тон, убийственный взгляд, и я снова сижу на стуле с идеально ровной осанкой. Голтард, выгнув правую бровь дугой, удивленно смотрит то на меня, то на мать. Так же удивительно смотрят и остальные присутствующие. Кто-то даже перешептывается. Темно-голубые глаза снова посмотрели на меня. Снова этот взгляд… Просто убейте меня, кто-нибудь. Я судорожно выдохнула разгоряченный воздух. Руки на коленях, что плотно сжаты между собой, вспотели. Поднимаю свои глазана этих двоих и вижу, как они буравят друг друга убийственными взглядами. Так, мне уже почти двадцать шесть лет! Почему я должна ее бояться? У меня двое детей и кучу друзей, готовые пойти за мной в самую жопу мира. Так почему я должна испытывать страх перед собственной матерью? Она ничего мне не сделает, ведь я уже не маленькая девочка, верно? А если и попробует — у входа стоят стражники. Чуть повернув голову вбок, краем глаза вижу сматывающихся ребят. Кидалова! — Вы знакомы? — немного осмелев спрашиваю я. — О, очень хорошо. — мать выдерживает драматическую паузу. — Он твой отец. Я воздухом подавилась от такого заявления. Сзади тоже пребывали в ахуе. Какой к чертям отец?! — В смысле?! — переспрашиваю я. Моему возмущению и недовольству с шоком не было предела. Я смотрю на мужчину рядом. Тот продолжал сверлить голубоглазую. И как мне на это реагировать?! — Ура! Тетя Кора теперь нам не тетя, а племянница! — слышится сзади. Элили, итак тяжело… Я локтями опираюсь о стол, зарываясь руками в свои уже порядком отросшие морковно-рыжие волосы, и ногтями царапаю кожу на голове. — Пиздец. — только и выдала я. Теперь было понятно, почему этот вояка так хорошо ко мне относился. Учил всяким иопским трюкам, рассказывал смешные истории. Оказывается он мой батя! Интересно, а мой теперь уже отчим знал, что я ему не родная? Подождите, почему тогда я так была похожа на брата? Или он тоже сын Голтарда? Не, раз так, то я должна была хоть что-то помнить о нашем родстве, разве нет? Сашка ведь был младше меня. Я уже собиралась задать этот вопрос матери, но она опередила меня. — Нет, не его. Ахуеть, мой погибший брат теперь мне и не брат вовсе! …то есть, не совсем родной, я полагаю. Слышу, как хлопает дверь за наконец вышедшими лишними ушами, а на мое плечо ложится чья-то мужскаярука. — Мам, у тебя сигареты не найдется? — Я думала, ты бросила эту вредную привычку. — пожимает плечами мать, доставая из своей сумки пачку трубочек и отдает мне. Я же быстро срываюсь с места и, проделав довольно длинный окольный путь, выхожу на крыльцо. Сажусь на ступеньки, достаю сигарету, зажимаю между губ. Достаю из пачки зажигалку и поджигаю. Никотиновый дым немного успокаивал и приводил мысли в порядок. Та шапка элиатропов на голове матери… Она… Элиатроп? Да не! Бред какой-то! Как моя мать может оказаться элиатропом, если… Если, что? А ничего. Что ей мешает быть элиатропом? Но подождите, если она принадлежит к расе Юго, то я… Тоже? Но… Как? Я имею ввиду, у меня нет тех энергетических крылышек на голове. Да и какой-то особой силы бога у меня нет… Может, это из-за влияния моего мира? Ну, или не моего. Честно я уже не знаю, к какому миру принадлежу. Родилась-то похоже я там, в обычном мире, а батя с матерью у меня отсюда. Как все сложно… Выдыхаю серый дым, с легкостью воспаривший ввысь и уносимый попутным ветром. Нет, я не курю… Точнее, теперь не курю. Я бросила это дело примерно за два месяца до моего попадая сюда. Но видимо, не на совсем. Теперь было понятно, почему я так похожа на иопа. однако, вот что странно — я довольно умна для этого вида. — Кора? — слышится сзади. Юго. — Юго, давай потом. — пытаюсь отмахнуться я. Не подумайте, Юго хороший парень, но мне сейчас нужно побыть одной. — Извини, я лишь не хочу, что бы оставалась одна… Особенно после такого. — садится рядом он. Несмотря на то, что он совсем не взрослеет физически, душевно он уже рослый юноша, что страдает от неразделённой любви. Ну, это он так думает. — Я до конца не знаю, какого тебе… Но… Ты можешь выговориться мне. Можешь кричать и злиться, я не буду против. Тебе станет лучше. Я никому не расскажу. Просто… Ты так добра ко мне… Ко всем… Ты помогаешь нам, слушаешь нас, знаешь, что творить в наших головах, но… Сама-то ты ведь страдаешь в одиночку. — Слова Юго затронули мое сердце, и стало так тепло на душе. Я улыбнулась, вот только для парня этого видно не было. — Я видел, как ты уходила куда-то, когда было трудно или грустно. И мне интересно: как тебе это удавалось? В смысле, ты при нас была веселая и даже шутила… — Юго бы и дальше продолжил свою тираду, но я его прервала. — Юго, ты многого не знаешь о том мире, где я жила до этого. Ты не подумай, я всегда была с вами искренней, просто иногда вправду было немножко грустно, вот и все. Не переживай по этому поводу, лады? — я не отрывала взгляда от созерцания ночного неба. В такое время все уже должны были спать. — Я справлюсь. Иди к остальным и выспись хорошенько. Завтра все обмозгуем. — Хорошо. Но ты тоже должна поспать! — я киваю в ответ, чуть смеясь. — Утро вечера мудренее. — Я встаю с лестницы и, потрепав малого по голове, при этом желая спокойных снов, плетусь в свою комнатушку, что мне временно выделили. В ней было немного прохладно, но это ничего. Я сразу прыгнула на кровать, закутываясь в одеяло. Юго был прав, но в одном он немного ошибся. Я не страдала совсем уж одна. Адамай умел слушать и давал дельные советы. Все было хорошо, но хаос Огреста… Теперь его среди нас не было. Он ушел, потому что Юго выбрал не его, а друга, которого возможно никогда больше не увидит, вот только элиатроп совершил тогда огромную ошибку. Он, как и все остальные, забыл про то, что боги не умирают. А Гроуви является богом иопов. Правда, теперь он бог в отставке, так как в бою потерял руку и теперь его вроде как заменяет Голтард. Вот так вот. С тех событий прошло полтора года. Я скучаю по Ади. Рядом со мной кто-то лег. С левой стороны и с правой. Открываю глаза и вижу моих сорванцов. Гругала и Чиби. Прижимаю их к себе. Глаза слипаются, и я уже собираюсь заснуть как: — Мам? — Да, милый? — А та женщина — это наша бабушка? — спрашивает Чиби. — Думаю да. — А про себя: «Скорее ты ей дедушка». Он ведь пророк. Король, которого во время воин и сложных времен заменяет Юго. — А дядя Голтард? — Уже интересуется Гругалорагран. — А вот это я уже не знаю. Скорее всего да, но… Согласитесь, слишком уж он молод. — Мальчики хихикают, а я с ними. С пацанами всегда так легко, забываются невзгоды и печали. — Мам? — Мм? — А спой что-нибудь. — А спать кто будет? — Ну мам! — Не мам мне тут. Спать! Поздно уже. Ребята надулись, но через минут пять уже дрыхли без задних ног. Затем заснула и я. *** — Вставай, мам! — кричит кто-то на ухо. — Ммм! — переворачиваюсь на другой бок. — Ну вставай! — Чиби, ну дай поспать еще пять минуток. — Одно движение и ребенок в моих крепких медвежьих объятиях, на пару с дракончиком. Один продолжал посапывать, а второй брыкался, вертелся, но вскоре успокоился. Ну наконец-то. Правда, продлилось это недолго. В комнату врываются прислуги. Вроде Канат и Ренат. Ну или как-то так. Давно просто меня здесь не было. — Вставайте, Кора! — Стягивают одеяло. — Заче-е-ем? — мычу я. *** Эти… Люди меня таки подняли. Однако настроение, несмотря на вчерашний вечер и сегодняшний подъем, было хорошее. Все, что происходило вчера, осталось во вчера, а сегодня новый день! Мы с мальчишками планировали съездить в Бонто на матч буфбола, а все остальное на потом. Пацаны давно просились, вот я и решила их свозить. С нами напросились и Элили с Флопином. Правда, родителей они пока о своей задумке не оповестили, но обещали сделать это сегодня. — Доброе утро, Юго! — говорю я мимо проходящему. — Доброе. Ты сегодня прямо сияешь. — замечает элиатроп. — Ещё бы мне не сиять? Забыл, куда мы собирались? Собеседник задумался, а затем щёлкнул пальцами, аля: «вспомнил!» Дальше мы шли в столовую, болтая о всяком. Вечер как-то вылетел из головы. Утро и вправду вечера мудренее. Уже на месте ко мне навстречу идёт мать. Я останавливаюсь. Глаза ее теперь ярко-ярко голубые и взгляд не очень дружелюбный. Женщина встаёт в метре от меня и резко протягивает руку к моему лбу, сложенную пистолетом. Два пальца, играющие роль дула, засветились, а на том месте, куда она их приложила, было тепло и даже горячо. Сразу вспомнился момент десятилетней давности с Килби. Внезапно по ушам ударяет звук характерный выстрелу, но ничего не происходит. Вдруг сознание мутнеет, все вокруг размывается, и я падаю на колени. Головная боль, что уже стала привычной, усилилась и создавалось такое ощущение, что голова вот-вотлопнет, как яйцо в микроволновке. В глазах потемнело, а конечности онемели. Были слышны голоса, но где-то там, будто бы очень и очень далеко. Плюсом ко всему этому в лёгких образовалось что-то странное, что-то, что не давало ни нормально вдохнуть, ни выдохнуть. По ощущениям, это было что-то жидкое, но в то же время плотное. Будто бы… Та чёрная жидкость… Я же, судя по ощущениям, продолжала сидеть на коленях, задрав голову, будто и не живая вовсе. Вокруг тьма, хоть глаза выколи, нехватка воздуха, ужасающая боль в голове, уши будто заложены, онемение конечностей, ещё и из рта что-то начинает вытекать. Потом из глаз и из носа, а я даже руки поднять не могла, что уж там до вставания на ноги? Не могу дышать… Больно… Не могу двигаться… Страшно… Не могу видеть… Что происходит?.. Не могу слышать… Помогите… Кто-то быстро поднимает меня на руки и ложит на какую-то горизонтальную поверхность, что-то крича. На мою грудную клетку что-то ложится. Потом на примерное местоположение лёгких начинают резко надавливать. Ощущения не из приятных. — Кора, Рушу тебя дери, очнись! — слышится откуда-то сверху, и я вскакиваю, выблевывая—выкашливая эту хрень куда-то за деревянную поверхность из дыхательных путей. Даже вдохнуть нормально не получается. — Позовите энирипс! — слышится откуда-то справа крик. К горлу подкатывает ещё один ком и что-то острое в нем. Снова начинаю задыхаться. И тут по спине как хлопнут со всей дури! Из горла что-то вылетело и дышать сразу стало легко. Я глотаю свежий кислород, как глоток воды после хождения в пустыне. Зрение нормализовалось и даже как-то стало слишком хорошим. Слух тоже вернулся, но стал более… Чутким, не считая небольшого звона? Тело снова ощущалось, одако чувствовалось как-то уж слишком легко и пружинисто. Голова больше не болела так, как раньше. — Ты как? Нормально? Может принести чего? — спрашивает мужской басистый голос. Я даже не сразу его узнала. Точнее вообще не узнала. Это был Голтард. — Воды… — хриплю я. Пить хотелось сильно. — Принесите воды! — и снова тот же крик. Я кривлюсь. Слишком громко. Начинается галдеж. Я нормально сажусь все ещё пытаясь отдышаться.Что это, мать вашу, было?! Где-то в районе сердца зарождается ранее незнакомое тепло, словно внутри зажгли камин, затем оно разливается по всему телу, особенно усиливаясь в голове. Было так легко и хорошо. Хотелось только пить и спать. Перед моим носом оказывается стакан воды. Я беру его двумя до сих пор трясущимися руками, начиная пить. Сознание немного проясняется, и я ясно поняла себя на деревянном столе в столовой. Вокруг собрались мои друзья. Детей не было. Ну и хорошо. Ко мне подбегает энирипса и начинает осматривать. Я же продолжаю пить воду, предварительно попросив ещё. Как ни крути, а стакана было мало. — Выйдите, пожалуйста, все из помещения. — Боже мой, Арманд, да прекрати ты уже орать! Все и вправду ушли. У меня забирают уже опустевший стакан. — Как Вы себя чувствуете? — вежливо спрашивает молоденькая девушка. Отвечаю что-то вроде «нормально, но спать охота» и прикрываю глаза. Как назло их открывают и светят фонариком. Я пытаюсь проморгаться. — Хмм, интересно… — протягивает она, опуская мою голову, что-то нащупывая. — Чувствуете что-нибудь? — Эм… Нет? А что, собственно, я должна чувствовать? Затем она сажает меня на стул и что-то делает с моей спиной, а потом и осматривает руки. Странно, но они были в каких-то странных черно-голубых татуировках и отдавали золотым оттенком. Вдруг тату и свет будто бы погасли, растворившись на коже. Где-то за дверью послышались крики и плач. Лично я пока что мало понимала. Да, возможно сознание в норме, но все равно какая-то пелена. И нет, я говорю далеко не о зрении. Было ощущения, что я под самой лёгкой наркотой. … Что? Я по дурости в четырнадцать попробовала. Честно? Ощущение классное, но ролики о вреде наркотиков и тетины нотации сделали свое дело. Девушка встала спереди и открыла мой рот, светя и туда своим фонариком. Кстати, это был лишь светящийся указательный палец. Круто, однако… Закончив со мной, она подошла к Амалии и ее брату, что стояли у входа, и начала что-то им говорить. Первая обеспокоенно смотрела на меня, второй же был не поколебим, но во взгляде все равно читались толика страха и удивления. Я встаю и, чуть пошатываясь, направляюсь в сторону выхода, узнав голоса собственных сыновей. Уже около закрытой двери меня задерживает Арманд. Я вопросительно смотрю на него. — Ты уверенна? Я имею ввиду, ты только, что очнулась и… — Не волнуйся. Я прекрасно себя чувствую. Единственное — спать хочу. — Так может ты лучше сначала поспишь? — с надеждой спрашивает Ами. Я нахмурилась. — Нет, я лучше сначала проверю мальчиков и только потом пойду спать. Волнуются небось. — последнее я говорю себе под нос. Я выхожу из зала и встречаюсь взглядами с ребятами. Ко мне подбегают Гругал и Чиби. Второй весь в слезах. Я поднимаю обоих на руки, даже не удивляясь такой силе, и иду к своей комнате. Элиатроп прижался ко мне, дрожа. Дракончик обнял мою шею так, будто я могу исчезнуть. Бедные, переживали, наверное, сильно. Да и испугались не мало. Ещё бы. Их мать просто падает, а из ее глаз, носа и рта начинает вытекать какая-то черная субстанция. Я бы тоже перепугалась. Чиби сам по себе был плаксивым ребенком, но это его не портило, а даже делало каким-то… милым? Я имею ввиду, я сама была такой же, когда ещё моя семья вместе жила. Думаю, это в любом случае хороший знак. Гругалорагран же был стойким и почти никогда не плакал. Ещё он был умней многих своих сверстников, так же умнее собственного брата. Он понимал многое и даже как-то в детстве завел разговор о том, почему я не похожа на них. Хорошо, что Чиби он не стал ничего такого говорить. — Кора. — останавливаюсь, когда ко мне подбегает Юго. — Т-ты… С тобой все хорошо? Я имею ввиду… Ты ведёшь себя так, будто ничего не произошло… — заикаясь, начал тараторить малой. Я же мягко улыбаюсь, и он замолкает. — Все в порядке, Юго. Давай потом поговорим, лады? А то спать хочется. — Я устало посмотрела на парня и снова направилась к своим покоям с пацанами на руках. Сейчас было наплевать на все, что только что произошло. На все, что произошло вчера. На все, что произойдет завтра. Было плевать на всех, кроме кровинок, что были у меня на руках. Даже на себя и свое состояние. Я кое-как открываю дверь и, заходя в свою берлогу, прикрываю ее. Кладу мальчиков на кровать и сама ложусь рядом. Те прижались ко мне. Я накрываю нас одеялом. Сегодня было ужасное утро. Через некоторое время я заснула, и солнечный свет совсем не мешал. *** Проснулась уже ближе к вечеру. Чувствовала себя прекрасно. Настроение приподнятое. Лёгкость в теле и ясность в голове — вот чего мне не хватало все десять лет проживания в этом мире. Моих сорванцов под боком не было. Плетусь в ванную комнату и привожу себя в порядок. Жаль, что там зеркало разбитое было, и я его сняла. Странно, что его до сих пор не поменяли. Идя по коридору, замечаю, что как-то слишком тихо. За поворотом не замечаю человека и врезаюсь в него. Им оказался Голтард. Ого, удачно, однако. — О, проснулась! Спящая красавица! — наконец произносит он после пяти минутного молчаливо оценивания взглядом. — За красавицу спасибо, а спала я не так уж и долго. — Посмеиваюсь я. — Килби вообще неделю дрых. Мужчина смеётся. Вообще, он довольно странный человек. Хотя… Наверное все иопы такие, но мне все равно кажется, что Гроуви все же сдержаннее будет. Ну или это от того, что он ещё слишком молод. Хотя, как он может быть молод, если все как раз-таки наоборот? Черт. Я запуталась… — Мама! — кричит кто-то сзади и как вцепится мне за ногу. А затем в спину. Я же просто смеюсь. — Повалите и не заметите! Вцепились крепко и отпускать не собирались. Знаете стоя сейчас рядом с… Тем, кто является моим настоящим батей, я не чувствую дискомфорта. Я имею ввиду… Я думала, что мне придется как-то… Менять общение с ним, думала, что будет как-то неудобно даже стоять рядом с ним, не то, что говорить. Но нет, с ним все равно легко и приятно общаться, будто не было ничего и это… Хорошо. Правда, я теперь не знаю, как к нему обращаться, но думаю что пока это отойдет на второй план… — Пойдем, поешь что-ли. — Голтард приобнимает меня за плечи. — А где мама? — интересуюсь я. Мужчина вздрагивает. — Эм… Ну, как сказать? Снова ушла в тот мир. — честно? Прозвучало так, будто она померла. — И не попрощалась… Впрочем, как всегда. — беззаботно пожимаю плечами я. — И ты не злишься на нее? — Из-за того что она не попрощалась? — Из-за того, что она устроила утром. А злись ли я за это на нее? Да, было больно, но… Мне ведь теперь легче. — Нет, наверное. Смотря с какой целью она сделала это. Уже виднелась дверь в столовую. Странно, но ходить с ребенком на ноге и другим ребенком на спине было… Не сложно и не тяжело. Уже на месте пацаны слезли с меня и сели ужинать. На столе стояли тарелки с каким-то супом. Я присела рядом с Гругалом. — Мам, а мы не поедем на Буфбол? — жалостливо спрашивает Чиби. Черт, я совсем забыла! Матч то уже наверное начался, и мы тупо не успеем доехать. Черт! Видимо на моем лице и так всё написано, поэтому белобрысый мальчишка подрасстроился. — Не переживай. Поедем в следующий раз. — пытаюсь подбодрить его я. В следующий раз… А будет ли этот следующий раз? В смысле, я много работаю, чтобы обеспечить мальчиков. Живём мы в своем пусть и небольшом, но уютном домике по соседству с таверной Альберта. Чиби и Гругал часто ходили к нему на обед, а иногда и на ужин. Почему-то Гругалорагран странно косился на меня, а точнее куда-то на мою голову и вдруг выдал: — Тебе идёт. — Идёт что? — Как что? Ты не заглядывала в зеркало? — спрашивает Голтард. — Нет. У нас оно разбито. Почему-то вояка заржал. Даже не засмеялся, а заржал. Что, мать твою, происходит? — Кора! — слышу я, и меня обнимает кто-то со спины. — Как ты себя чувствуешь? — Неплохо, спасибо. — Пойдем! — сын бога хватает меня за руку и тащит куда-то. — Сейчас вернёмся! Долго ли, коротко ли, но мы пришли. Передо мной было огромное, закрытое шторкой… Что-то. Голтард сдирает покрывало. Зеркало. Огромное зеркало. В нем стояла… Я. Было трудно себя узнать. Мое бледное, усталое лицо с впалыми скулами теперь было румяным и более пухлым. Тени под глазами исчезли, а губы стали алее. Волосы были более густыми и… Насыщенными, что-ли? Ресницы стали гуще и длиннее. В некоторых местах на теле появились еле видные очертания каких-то татуировок. Да и само оно стало более… Как бы так выразиться? Женственным, во! И, самое главное. На голове у меня красовались те самые драконьи крылышки, правда не голубые, а желто-оранжевые. — Это я? — Нет, я. — с сарказмом произнес мужчина. Я никогда не видела себя… Такой. Даже на праздниках. — Так непривычно… — прошептала я. — Ты знал, да? — уже громче говорю. — Знал что? — Что… Ну… Мы… Что мы… Эээ… Родственники. — А это. Ну да. — Так почему не сказал? — Всем и без этого хорошо было… — …И поэтому ты даже не планировал. — мужик лишь кивает. — Что произошло? Я имею ввиду… Как так вышло? Эээ… Я не знала как это объяснить, но кажется мужчина и так все понял. — Это было просто и без обязательств. — В духе моей мамы. Почему она ушла, забрав меня? Она могла просто сбагрить ребенка на тебя. Возьмите, распишитесь. — на последнем предложении я засмеялась. — Не знаю. Я вообще никогда не знал, что твориться в голове у этой женщины. То она разрабатывает молодость, что даёт ей больше сил и годов жизни, за что ее выгоняют, то спит со мной, то в другой мир уходит… — Подожди, подожди. Она, что получается. Вечно живёт. Откуда я сделала этот вывод? Просто вдруг осознала, что ЭЛИАТРОПЫ, МАТЬ ТВОЮ, ЖИЛИ ЧУТЬ ЛИ НЕ МИЛЛИОНЫ ЛЕТ НАЗАД! — Ага, а из-за того, что она была изгнана, то не участвовала во второй войне с мехазмами. — Она, типа, тоже бог? — Нет, просто живёт вечно. У нее даже трети той силы нет, так что… Нет, она не бог. — О, боже! — Да? — Пфффхахаха! Ну почему с ним так весело? — Ладно, пойдем. Все уже, наверное, волнуются. Весь день, как на иголках. — Погнали. Все уже были в столовой, а как я зашла, то сразу облегчённо выдохнули.