***
Одергивая на себе рубашку почти перед самым приходом их «долгожданного гостя», Питер мысленно убеждал себя, что все это исключительно ради Тесс. Только ради нее он готов терпеть этого недоумка, что по какому-то недоразумению смеет звать себя ее парнем. Назвать их отношения чем-то кроме досадного недоразумения Питер не мог, не после того как мистер Рассел на каждую встречу, свидание, посещение их скромного жилища приносил с собой огромные букеты роз, перевязанных самыми разнообразными лентами. — У бедняги склероз, чувак. — Обычно хлопал Питера по плечу Нед после каждого появления Романа с розами, предназначенными для Тесс. И Питер хотел бы согласиться с другом, но острое желание хоть раз поговорить с ухажером сестры, что называется по-мужски, перевешивало. Правда, он ни разу еще так и не поговорил с Романом — счастливая улыбка Тесс, которая затрагивала чуть припухшие веки глаз, останавливала его. А в следующую встречу, когда он видел Рассела с новым букетом роз, взывало с новой силой. Питер не понимал — решительно не понимал — как можно постоянно забывать, что у твоей девушки аллергия на розы, особенно после тех бесконечных пригласительных с такими же бесконечными постскриптумами, в которых он прямо говорил многоуважаемому мистеру Расселу не покупать роз. — Я нормально выгляжу? Питер вынырнул из своих мыслей и посмотрел на сестру. Нарядное коралловое платье, сложная прическа, маникюр… И все ради какого-то придурка! — Шикарно, — с улыбкой отметил мальчик. Тесс расцвела. — Уже почти час. Ты не мог бы помочь поставить блюдо на стол. — Да, конечно. Питер без труда донес довольно увесистое блюдо, в тайне негодуя, что хрупким девчонкам, на подобии его сестры приходится таскать такие тяжести, и поставил на середину стола. — Вроде смотрится нормально, — рассматривая комбинацию из блюда и трех приборов на накрахмаленной скатерти, изрекла Тесс. — Да, даже если бы смотрелось «ненормально», твой кавалер бы за обе щеки все умял. За четыре месяца в обществе африканок в юбочках из цветов в области Кот д`Ивуара, бедняга несколько отвык от домашней еды, — не без ехидства заметил Питер. — Во-первых, ты обещал быть милым, — осадила его сестра, — а во-вторых, все эти четыре месяца Роман с родителями был в Австралии в тех районах, где не ловит интернет. — И, очевидно, не работает почта. Тесс грозно свела брови. — Закроем тему. У Романа были причины не писать мне, и все равно он меня любит! «Любит! Как же… Если бы любил — в лепешку разбился, но что-нибудь да написал, хоть самое банальное: „Долетели. Люблю тебя“». Прозвеневший звонок помешал Питеру продолжить эту дискуссию. — Будь милым, прошу тебя, — кинула Тесс и убежала открывать двери. «Твое желание несколько припозднилось, сестренка. Я уже готов прибить твоего ненаглядного», — подумал Питер, выходя за сестрой в прихожую. Он как раз успел застать момент, когда загорелый Роман в дорогой рубашке и с букетом роз, не разуваясь, целует Тесс и протягивает ей букет как величайший дар. — Роман, ну наконец-то, — вложив в слова побольше поддельного дружелюбия, поприветствовал гостя Питер. — Четыре месяца без звонков и писем это слишком. Надеюсь, сегодня за столом ты посвятишь нас с сестрой в подробности твоих затянувшихся каникул. — Конечно, Питер. Роман Рассел протянул Питеру руку и тот от души пожал ее, жалея, что сегодня не может просто сломать парню Тесс запястье. — Мальчики, прошу за стол. «Какое воспитание. Даже виду не подает как плохо ей от такого „подарка“», — пронеслось в голове Питера. — Чудесные цветы. — Мальчик забрал из рук измученной начавшимся проявлением аллергии Тесс. — Поставлю их в воду и скоро к вам присоединюсь. Питер отнес букет в комнату тети и поставил в первую попавшуюся вазу. Что ж на счет цветов для Лиз можно не заморачиваться. Мистер Рассел сам любезно соизволил их преподнести. Питер вернулся в гостиную. Тесс со своим возлюбленным сидели за столом и о чем-то мило беседовали. При виде него они сразу же прекратили все разговоры. Питер обошел стол и сел по левую руку от Тесс, оказавшись лицом к лицу с Романом. — Ну, наконец-то все в сборе! — воскликнула Тесс. — Роман, ты обещал рассказать про вашу поездку в Австралию. Питер заинтересованно посмотрел на Романа, как и сестра, ожидая его рассказа. — Что ж начну издалека. Мои родители — исследователи, ну вы это и так знаете. Так вот четыре месяца назад маме позвонил босс, дал час на сборы и приказал срочно лететь в Сидней. Я, как вы понимаете, полетел вместе с ними и только в Австралии узнал, что вся эта поездка — их общее задание, на которое меня по какому-то удачному недоразумению взяли. — Роман остановился и отправил в рот кусочек лазаньи. — Первое время я думал что-то типа: ура я на другом континенте, можно лазить по деревьям вместе с коалами или потискать кенгурят. — Тесс засмеялась, а Питер поймал себя на том, что, как дурак, чуть улыбается и сразу же стер эту ненужную улыбку с лица. — Но вскоре оказалось все совсем не так просто, примерно через три дня с нашего перелета наше, так сказать место пребывания, сместилось ближе к диким районам континента. И следующие три месяца мы провели там… Питер с удовольствием поглощал лазанью, в то время как его сестра, затаив дыхание, слушала Романа. — Наверное, было крайне интересно находиться на другом континенте? — с мечтательным блеском в глазах предположила Тесс. — Ну, первое время да, — кивнул Роман и снова отправил в рот кусочек лазаньи. — Но через две-три недели появилось чувство непонимания. Ну, знаете, когда ты задаешь сам себе один вопрос: «что я здесь делаю?» и просто не можешь на него ответить. Родители по два-три дня пропадали в переносной исследовательской станции, а когда возвращались — отказывались отвечать на какие-либо мои вопросы. Плюсом ко всему в их отсутствие ко мне был приставлен человек из той организации, в которой работали мои родители, и я не мог спокойно исследовать то место, куда нас перевезли. Он снова остановился, чтобы доесть кусок лазаньи у себя на тарелке. Тесс разочарованно вздохнула, когда поняла: продолжение будет не прямо сейчас, а минут через пять, когда рассказчик доест. — Мы пробыли в жуткой жаре и сухости три месяца, как я уже говорил, — продолжил Роман, — а после родители велели быстро собирать вещи, а уже через час мы летели на острова Океании. Питер оторвался от третьего куска лазаньи и недоверчиво посмотрел на Рассела. — Вы за счет организации летали на Коста-Рику? — Нет-нет-нет, — покачал головой Рассел. — Ни на Коста-Рику, ни в Новую Гвинею мы не попали, вертолет приземлился у черта на куличках, выгрузил нас и улетел. Могу заверить вас, ребята, что лагерь в Австралии по сравнению с островом, названия которого я не запомнил, был сущим раем. — Чумовые каникулы, — отметил Питер, не горя никаким желанием повторить опыт мистера Рассела. Тесс не находила что сказать, то отправляя в рот маленькие кусочки лазаньи, то смотря ошеломленными, но несомненно влюбленными, глазами на Романа. Втроем они вмиг прикончили блюдо. — У нас есть еще пирожные, — немного неуверенно сообщила Тесс, осматривая пустое блюдо. — Неси и чайник не забудь поставить. Я уверен, после своих приключений в неприветливых землях нашей великой планеты наш дорогой гость просто нуждается в сладеньком, — распорядился Питер и, как только Тесс ушла за пирожными и чаем, кивнул Роману в сторону прихожей. Этот разговор давно должен был состояться. Пора воплощать желания в жизнь. — Хороший складный рассказ за исключением одного. Ты забыл поведать моей сестре о знакомстве с местным населением. Питер смотрел прямо на Романа, и от него не укрылось, как тот дернулся. — Не понимаю о чем ты, — слишком быстро проговорил Рассел. — Все ты понимаешь, — бросил Питер. — Можешь не прикидываться идиотом. Его собеседник нервно оглянулся в сторону гостиной, словно намереваясь сбежать подальше от Питера. — Что ты этим хочешь сказать? — Если ты не любишь ее, выметайся отсюда и забудь наш адрес, — чеканя каждое слово, проговорил Питер. — Я не дам тебе тешить свое эго за счет моей сестры. Она достаточно страдала за эти несколько чертовых месяцев. — Я и не собирался тешить свое эго за ее счет. Я люблю Тесс! — возмутился Роман. Питер смерил его взглядом, но так ничего и не сказал. Замолчал и Роман. В этой внезапно воцарившейся тишине они оба услышали легкие шаги Тесс и поспешили вернуться за стол. Тесс как раз вышла из кухни с тарелкой пирожных. У Питера зачесались руки от острого желания схватить угощение. Судя по странно блеснувшим глазам Рассела, он тоже хотел полакомиться, не дожидаясь чая. — Скоро будет готов чай. Однако стоило Тесс только сказать это, как телевизор, что-то вещающий практически беззвучно, сам по себе отключился. Питер прислушался и не услышал закипающего электрочайника, как не услышал гула холодильника. — Похоже, отрубили электричество, — с сожалением, оповестил он Тесс и Романа. И снова глаза Романа блеснули. Он широко улыбнулся Тесс, даже не пытаясь скрыть для приличия свою радость. — Я знаю хорошую кондитерскую на Манхеттене. Можем там поесть пончиков с чаем. — Это чудесная мысль! — счастливая Тесс обернулась к брату. — Питер, ты… — Не буду вам мешать. Развлекайся! И как бы ему не нравился Роман, Питер был рад видеть сестру такой счастливой. Особенно после смерти их дяди. Да и пока он один, можно с Недом поизучать странную инопланетную штуку. Так что пусть эти голубки едут на Манхеттен и объедают все встречные кафешки.***
Их мечты о сладких, политых разноцветной глазурью пончиках разбились при виде одной короткой таблички на двери кондитерской. «ЗАКРЫТО НА РЕМОНТ» Роман, прочитав надпись, раздосадовано пнул валяющуюся, словно специально для этого, банку из-под газировки. Что только за свинство! Он хотел прекрасно провести время со своей девушкой, а они просто взялись и закрылись! Нормальные люди так не поступают. — Эй, Ро, все нормально. — Тесс успокаивающе сжала его плечо своей миниатюрной ладонью. — Мы же на Манхеттене! Здесь можно поесть пончики везде. Просто найдем другое место и все. — Я знаю, Тесс. Просто здесь были самые лучшие, — едва не простонал парнишка. Тесс в ответ одарила его мягкой улыбкой. Вся досада Романа испарилась. — Что ж если нам не судьба поесть пончики здесь, предлагаю проехаться до парка. Всего пара остановок. Как тебе идея? — Звучит замечательно! — откликнулась Тесс и, встав на цыпочки, подарила ему легкий поцелуй. Она чуть не задохнулась, когда Роман в ответ на ее поцелуй чересчур крепко сжал ее в объятьях. Он, кажется, это понял, потому что спустя мгновение чуть ослабил свою хватку. Тесс шутливо ткнула его пальцем в бок: — Нам стоит поторопиться, а то опоздаем на маршрутку. — Они ходят каждые пять минут, — недовольно пробурчал Роман, но, тем не менее, выпустил ее из объятий. На маршрутку они не опоздали, вернее сказать, успели в последнюю секунду в нее заскочить. Кондуктор, пожилая женщина, неодобрительно покосилась на них, словно ждала какой-то подлянки. Тесс, весь проезд ловившая на себе подозрительный взгляд кондуктора, так и не смогла понять, что конкретно в них нетипичного, странного, неприличного, дурного или еще чего-нибудь такого, что непременно осуждается обществом. Выходя из автобуса, она даже оглядела себя, но ничего, кроме платья с завышенной талией, не заметила. Интересно, с каких это пор ношение платья стало чем-то неприличным? Тесс не знала, как ответить на собственный вопрос и просто решила не забивать голову подобной чепухой. С этой странной кондукторшей она точно больше не встретится. — Пять минут по авеню и мы на месте, — подмигнул Роман. Они пересекли пятую авеню, и Тесс ахнула. Она предполагала, что Ро потащит ее в красивое место, но чтобы сюда… В зеленый уголок рая, известный по многочисленным фильмам и мультикам. — Я знаю: ты любишь подобные места, — проговорил Роман, с трудом пряча улыбку. Без нее на восхищенную приближающимся входом в парк Тесс и не взглянешь. — Я обожаю природу, — выдохнула она. Роман приобнял ее за талию, и они, не переставая несколько глуповато улыбаться, вошли в мраморную арку Центрального парка Нью-Йорка. Тесс сразу же задышала полной грудью. Лес, река, горнолыжный склон — все это было более чем близко ей. И, конечно же, она не лгала Роману, говоря, что обожает природу. В черте пыльного грязного города с огромным количеством фабрик она не могла отрешиться от всех своих треволнений, Тесс очень нуждалась в вылазках в лес, где могла успокоиться и за несколько минут проапгрейдить свою нервную систему, как сказал бы веселящийся Питер. — Пит не напугал тебя? — спросила Тесс, пока они с Романом шли по красивой брусчатой дорожке. — Он иногда может сильно перегибать палку. — Все нормально. Мы просто поговорили и, кажется, даже смогли друг друга понять. — Роман сжал ее ладонь. Тесс тихонько вздохнула. — После смерти дяди Питер начал считать своим священным долгом защищать меня от всего и вся. Он просто так заботится, понимаешь? — Все нормально, Тесс, — повторил Роман. — Он — твой брат, было бы странно: не устраивай он мне по сотне проверок при каждой встрече. Все братья сначала всячески гоняют парней своих сестер. Он притянул ее к себе, нежно целуя в висок. Тесс рассмеялась легко и беззаботно. Роман все еще спокойно воспринимает все нападки Питера явные и не очень! Парочка свернула с широкой дорожки и перешла на более узкую, но, тем не менее, ухоженную и облагороженную тропинку. С обеих сторон росли высокие ели, все еще зеленела трава, шевелились от легкого порыва теплого для сентября ветра листочки кустарника. Чем ближе они подходили к концу тропинки, тем сильнее чувствовалась влага в воздухе, отчетливее слышался птичий крик и плеск воды. — Я тебя обожаю, — выдохнула Тесс, стоило тропинке окончиться. Она вывела влюбленных к широкому озеру, рядом с которым стояла красивая плетеная скамья. По воде плавали еще не улетевшие в теплые штаты страны красногрудые селезни и серо-бурые утки. Тесс присела на скамейку, не сводя восхищенного взгляда со стайки птиц, лениво перемещающейся по озеру. Рядом с водой было прохладно. Тесс не замечала этого, поглощённая созерцанием чудес природы, а вот Роман заметил, как ее голые руки и плечи уже покрылись мурашками и, надо полагать, скоро задубеют. Тесс хорошо слышала непрерывный стук дятла, видела, как белки снуют туда-сюда по деревьям, запасаясь к зиме. Совсем близко к ней раздался плеск, и блестящий на солнце хвост неизвестной рыбы махнул им всем и вместе со своей хозяйкой ушел глубоко под воду. Девочка улыбнулась. Улыбнулась искренне, открыто, радостно, словно пришла в родной дом, где о ней все помнили, где ее встречали хлебом и солью. Тяжелый теплый плед, упавший на плечи, стал полной неожиданностью. Тесс удивленно обернулась и встретилась взглядом с Романом. — Ты окалеешь, — заметил тот и, перепрыгнув через спинку скамьи, уселся рядом с ней, снял с нее плед и укутал их обоих. — Спасибо за плед. Но не стоило этого. — Еще как стоило, — возразил парнишка. — Между прочим, со мной согласились даже работники парка. Так что не беспокойся плед на сто процентов бесплатный. Тесс усмехнулась и прижалась к плечу Романа, он приобнял ее за талию. Рядом снова раздался плеск воды, к первому дятлу присоединился второй, семейство белок спустилось с ветвей на землю. Тесс прикрыла глаза. Блаженное тепло и чувство умиротворения наполняли ее. Сидя на этой дивной лавке в объятиях близкого человека, она впервые со дня убийства мисс Броун почувствовала себя в безопасности. — Помнишь день, когда мы познакомились? Тесс теснее прижалась к Роману, погружаясь в воспоминания. — Пятнадцатого сентября, полтора года назад, — она чуть улыбнулась. — На курсах португальского. Я заблудилась в лингвоцентре, а когда попала в нужную аудиторию, уронила все необходимое к уроку. — И благодаря тебе мы смогли немного передохнуть от скучного урока. Тесс хорошо помнила, как рассыпала содержимое пенала по полу, как улетели ее тетради и учебники. Правда, в тот момент ее охватило смущение, и оно усилилось, когда вихрастый мальчишка с третьей парты бросился ей на выручку и помог все собрать. А на следующем занятии и всех последующих мальчишка с непослушными каштановыми волосами всячески оказывал ей знаки внимания: то шоколадку подкинет в рюкзак, то случайно оставит в учебнике столбик ответов к заданиям. — Поэтому ты и развлекался как мог, — хихикнула Тесс, открывая глаза. — Ну, я не особо развлекался. Развлечения нам сами педагоги подкидывали вроде работ в паре. Тесс помнила, что это были за работы — показ маленьких сценок, проигрыш диалогов. Их учили свободно говорить на португальском языке. Все время, что девочка посещала эти курсы, она искренне ненавидела говорение. Тренироваться ей приходилось, разумеется, с Романом, с которым она к моменту начала блока говорения успела крепко сдружиться, а он владел языком так, что можно было из-за парты отправлять на ПМЖ в Лиссабон. На его фоне Тесс с некоторыми неудачами в произношении смотрелась очень блекло. — И ты с ними блестяще справлялся, — заметила девочка, — а я… Ну дай кто мне их сейчас, я бы и три слова из словаря не связала бы. Все-таки полгода — это слишком мало, чтобы нормально выучить язык или сделать что-то еще. Роман недоверчиво прищурился. — Полгода — не так уж и мало. За это время многое можно успеть. А на счет знаний… Qual é o seu nome? — Это слишком просто, — усмехнулась Тесс. — Meu nome é Teresa. — Вот видишь! Хоть что-то ты помнишь, и я помню. Налетел ветер, зашумели деревья. Тесс поежилась, мысленно заставляя себя не думать, как ей было бы сейчас в одном только платьице, не принеси Ро теплый плед. — Уверена, наши учителя тоже помнят. Роман заливисто рассмеялся. — Это да. Мисс Броун все еще называет нас голубками? Тесс хотела ответить и рассказать все, что произошло за то время, что он пробыл в Австралии и на островах, но их уединение нарушила семейная пара с целым выводком детей. Роман посмотрел на бегающую вокруг озера и распугивающую всех лесных жителей детвору, потом перевел взгляд на Тесс. — Я должна тебе многое рассказать, — серьезно проговорила она, — и я это сделаю. Но только не здесь.***
— Ну и дела, — пораженно выдохнул Роман, стоило Тесс закончить свой рассказ. Она поведала ему и об убийстве Аманды Броун, о допросе, который устроил ей ЩИТ, и о собственном непонимании происходящего. — Убийца пока не найден, но, кажется, ЩИТ заинтересован в его скорейшей поимке. Тесс откинулась на высокую спинку стула. Ресторанчик в итальянском квартале Манхеттена создавал все условия для частного разговора. Особенно для обсуждения не самых безопасных тем. — Ты тоже кое-что должна знать, — тихо проронил Роман, словно боялся, что его услышит кто-то кроме Тесс. Тесс сразу же почувствовала неладное. — Я не говорил об этом сегодня в присутствии Питера, поскольку думал, что все это фигня, я что-то не так понял и все в этом духе. Но после того, что ты сказала мне про Аманду Броун… В общем, когда мы летели с островов позади нас сидела парочка странных типов. Мне они с самого начала показались какими-то не такими, и знаешь, впечатление усилилось в середине полета. Они косили под бразильцев, вот только их португальский был откровенно плох, и они через раз переходили на испанский, на котором тоже говорили с отчетливым акцентом. — Эти типы были американцами? — Думаю да. Мне в их исковерканной речи удалось понять достаточно. Эти псевдобразильцы очень увлеченно обсуждали Оскорп, Озборна, непонятно только какого из них, и некий документ. Ближе к концу перелета, когда подумали, что все спят, перешли на чистейший английский и начали обсуждать некую помеху, которая стоит между ними и их целью. Принесли кофе и тирамису. Тесс с улыбкой поблагодарила официанта. — Бразильцы, которые плохо говорят на португальском, но зато превосходно владеют английским, знают о таинственном документе, который стоит в одном предложении с Оскорпом и одним из Озборнов… — задумчиво протянула Тесс. — И еще обсуждают возможное убийство, — вставил Роман. Девочка подняла на него глаза. — Одно мы знаем точно они — американцы, — заметила Тесс. — Вот только какова их цель? Я сомневаюсь, что таким олухам, что разбалтывают дела начальства, дают высокие посты. Но они запросто могли быть самыми настоящими убийцами. Музыка, фоном звучащая в ресторане, стала чуть громче. — Это только догадки, — возразил Роман. — Мы не можем пока обвинять их в убийстве, хотя все это мне очень не нравится. Кто-то убил мисс Броун, а теперь и этот разговор в самолете. Эти два дела могут как быть связаны, так и не быть. Все так запутано, но у меня есть одна интересная зацепка. — Какая? — Тесс отпила из чашки кофе. — Они практически в каждом предложении упоминали таинственный документ номера триста семьдесят пять, который, по мнению одного из этих псевдобразильцев, хранится в кабинете у Озборна. Тесс отставила чашку. — Если есть зацепка — клубок можно распутать. — Я очень хочу это сделать, — внезапно признался Роман, — хочу понять, что творится в нашем городе только… «Одному мне это будет сделать сложно», — мысленно договорила за него Тесс. — Ты не обязан, мучиться с этим один, — выпалила Тесс. — Мы разберемся со всем вместе, — и сжала его ладонь своей, — я тоже хочу разобраться с этой чертовщиной! Роман переплел с ней пальцы, посылая полный благодарности взгляд не в силах выразить все, что у него кипит в душе словами. Но Тесс и не нужны слова, она и так все прекрасно понимает. — Мы сделаем это вместе, — хрипловато проговорил Роман, наконец, найдя силы хоть что-то сказать. Тесс обнадеживающе ему улыбнулась. «А ведь я не боюсь, — вдруг осознала она, — совсем не боюсь. Страх ушел и, надеюсь, больше не вернется. Да он не должен вернуться, ведь теперь нас двое. Вдвоем ничего не страшно».