Дорога

I Разноцветные чемоданы, дорожные сумки и свернутые рулонами одеяла, словно небрежно разбросанные цветы, устилали асфальт перрона. Такие разные люди, носящие с собой целые жизни, чьи длинные дороги привели всех сюда, именно в этот час, на этот поезд. Путешественники суетились у своих вещей: в который раз проверяли билеты, пересчитывали сумки, кто-то пересчитывал детей. Все были заняты. И только у меня была одна единственная поклажа: сумка через плечо, и та полупустая. В воздухе чувствовалась приятная суета. От небольшой компании, кружком обосновавшейся в стороне, доносился звонкий смех и табачный дым. Неподалеку всхлипывала девушка. Одну ладонь она приложила к лицу, закрыв его наполовину. Вторая, чуть старше, в белом сарафанчике и копной каштановых колечек, с улыбкой что-то лепетала. Потом положила руку на вздрагивающее плечо и обняла плачущую девушку. Та зашлась в рыданиях. Невольно слезы подползали к глазам, а в горле нарастал слабый, еле ощутимый комочек, но тут мои наблюдения прервал вопль с противоположной стороны: - Где? Забыли!? Потеряли!? Вот тебе и отдых! – женщина средних лет, вытаращив глаза, теребила карманы своей розовой кофты. После тщетных поисков она с остервенением перекинулась на несчастный чемодан. Ее торчащие светлые волосы были завиты и аккуратно залачены. Фигура дышала силой и энергией. Про таких говорят: «Коня на скаку остановит» - Людочка, быть не может, брали, не волнуйся… - стройная мужская фигура в сером костюме того же возраста, что и негодующая Людочка, разводил руками и приглушенным голосом пытался успокоить жену. - Не волнуйся! - речь женщины уже прерывали ее отчаянные слезы. – Как же! Да, что такое!? В кофте были. Украли! Вместе с паспортом !! Там и деньги кое-какие были. – На последнем слове женщина тихонько завыла. - Мама, - за ее юбку дергала детская рука. – Ты же сама в карман юбки положила, мол, карманы поплотнее, и тебе поспокойнее. Женщина схватилась за бедра. - Точно! Вот же они! – ее рот расползся в улыбке, слезы сменил задорный смех. – Ох, принимают уже, пойдемте. – Семья подхватила сумки и двинулась к вагону. Я уставилась в место на асфальте, на котором только что разыгралась эта драма. До чего же люблю таких простых людей, искренних и настоящих. Как она плакала над пропажей и как радовалась, обнаружив ее в своем же кармане. Как быстро эмоции сменялись на ее лице, не уступая друг другу в силе. А ведь не прошло и двух минут. Я перевела глаза на небо. Солнце старалось, нагревая наш вагон. В который раз, сверив номер на билете и вагоне, я двинулась к лучезарной проводнице. II «Место номер четыре» - проговорила я про себя, медленно идя по проходу, и невольно улыбнулась. Моя вера в счастливые числа порой нервировала сестру, и она не упускала возможность съязвить по этому поводу. Но моя привычка сочинять приметы на ходу мне не мешала, и числа играли в них не последнюю роль. Само собой место у окна. Я всегда считала, что если дорога исключает из себя вид из окна, то путь становится каким-то неполноценным. Подойдя к своему месту, обнаружила, что моими попутчиками бут два молодых человека. «Класс» - мысленно вздохнула я. «Нет бы какая-нибудь старушка, которая рассказывала бы мне о своей долгой интересной жизни, а я бы старалась угадать, сколько у нее было женихов. Или старый философ, поднимающий бесконечные метафизические вопросы. А тут два типа, неопределенного возраста, гуляющего около цифры тридцать. Ну хоть одеты в черное и кожу, может музыкальные вкусы совпадут.» Люблю знакомиться в дороге. Как порой легко вручить незнакомому человеку всю свою жизнь и выйти на следующей станции. Но сейчас такого желания не было. - Можно? – бросила я скорее пространству, чем этим двум. Тот, кто сидел посередине, лучезарно заулыбался, оголив белые крепкие зубы и словно подпрыгнув, встал, что бы было удобнее пройти. - Как нам повезло с попутчицей – протянул зубастый. - Согласна, - мы все ухмыльнулись. Я села на свое место и расслабилась. Начало неплохое. Вид уже чудесный. Двое что-то обсуждали активно, это касалось родителей зубастого. Что – то про болезнь. Странная у него речь, нервная, торопливая. Я на них осторожно покосилась. А возможно и не худшие попутчики. Зубастый был во всем крайне активен. Жесты были резкие, голова в постоянном движении. Глаза сияющие. Волосы у него были черные и волнами опускались на плечи. Несмотря на солнце, которое уже достаточно хорошо грело, на нем была кожаная куртка. Его друг представлял полную противоположность. Он был плотнее и в плечах пошире. Спокоен, внимателен. Взгляд был сильный и уверенный. Говорил мало и чуть тише. Голос был словно бархатный. На нем была черная шапка и чуть обтягивающая кофта. Он подался немного вперед. И смотрел по направлению к окну, как мне показалось. Потом что – то быстро шепнул зубастому и зашагал по проходу. Оставшийся пробарабанил длинными пальцами по подлокотнику, обвел рукой подбородок и, обратившись ко мне, проговорил: - Дивный день, солнце такое яркое, такая погода обещает хорошую дорогу. «Поэт» - иронично пронеслось у меня в голове. - Дорога хороша в любую погоду, - ответила я. - И с этим не могу не согласиться. Он встал, проверил вещи в нише над нами, что-то поискал и, как- бы невзначай, сел с краю. Вернулся второй и сел посередине, между нами. Я отвернулась в окно и с улыбкой незаметно обвела глазами полукруг. Толчок. Поезд тронулся. Я достала из сумки механический карандаш и открыла книжечку с белыми листами. Куда бы я ни направлялась, со мной всегда были две книги. Одну заполненную историями, а другую с чистой бумагой. Одну, что бы «брать», другую, что бы «отдавать». В воздухе пронесся скрип от первой взлетевшей линии.