***
— Мам? — голос прозвучал слишком низко и хрипло, Ларри сам его едва узнал. Но женщина, сидевшая в кресле рядом с больничной койкой среагировала моментально: осторожно поддержала парню голову, прижимая длинные пальцы сына к своим губам. — Родной мой. Ох, слава богу… Её руки тряслись и были холодными. Ещё мокрыми из-за слёз. Ларри уставился в потолок, понимая что всё закончилось. Абсолютно всё. Она не знала что он пережил, а потому он снова заставил её волноваться. Снова заставил её плакать. Снова всё из-за него. — Я не верю своим глазам! Ларри, ты очнулся… Господи! — Лиза бережно держала шатена за руку, кажется, всё ещё старалась сдерживать слёзы. Кажется, за эти сутки она постарела на несколько лет. И такая бледная… Какая же она бледная. — Не двигайся, милый. Мы позовём врача, хорошо? «Мы?» Голова парня раскалывалась только от попытки осмотреть свою палату, чтобы понять кого Лиза имела в виду, говоря «мы». Игнорируя подкатывающую тошноту, ему всё же удалось это сделать. Ничего необычного: пастельные тона, небольшой столик с тарелкой фруктов и такая белоснежная тюль, что Ларри готов был возненавидеть белый цвет, что так сильно резал ему глаза. Ещё шатен заметил, что эта палата раза в три больше его комнаты в Детройте. Такое его матери точно не по карману… Дверь в палату открылась и на пороге появился незнакомый мужчина. Стетоскоп на шее; ручка, пришпиленная за клип к карману на груди; капельки пота на лбу, которые он быстро смахнул платком и улыбка, что по степени белизны вполне могла составить конкуренцию тюли в палате. Рядом с ним молодая девушка. Ларри мимоходом отметил, что она — ожившая версия девушки из его недавнего кошмара: изумрудные, яркие глаза; фиолетовый халат до колен, и чёрные, как уголь, волосы которые завивались крупными локонами почти до самых ягодиц. Пульс Джонсона участился и это отобразилось на кардиомониторе. Девушка аккуратно нажала на кнопку, приведя кровать в полусидящее положение и сразу сделала какую-то пометку в блокноте. — Не волнуйся, сынок, врачи тебя осмотрят и точно скажут когда ты поправишься, — попыталась успокоить его Лиза, но шатен будто не услышал слова матери. Парень не мог отвести глаз от незнакомки, пытаясь вспомнить имя той, кого она ему напоминала. Легкая паника так и читалась в его глазах. — Меня зовут доктор Адриан, а это — мисс Келли, ваша медсестра. Как самочувствие, мистер Джонсон? Ларри сперва уставился на свои руки, точнее на запястье с серебряным браслетом, а затем на странное существо, которое сидело возле кофейного столика. Оно было похоже на шарик с тоненьким и маленьким хоботком. Джонсон оглядел врачей и мать, а затем снова уставился на существо. Адриан из любопытства слегка повернул голову в ту же сторону, к столику с фруктами, решив, что пациент просто проголодался. Похоже никто из присутствующих больше не видел это существо. — С вашего позволения, нам надо провести осмотр, — монотонно проговорил доктор. Лиза кротко кивнула и прежде чем покинуть палату, поцеловала сына в макушку. Осмотр затянулся. Парень следовал любым указаниям врачей, особо не вникая в то, что они между собой обсуждали. Джонсон пытался вспомнить имя девушки из своего кошмара, параллельно всматриваясь в существо у столика и потирая браслет на запястье. Почему всё так знакомо? Ларри чувствовал, что ответ был совсем близко… — Удивительно, но вы полностью в порядке, мистер Джонсон. Считайте, что вам крупно повезло, — обратился к нему Адриан. — Распишитесь здесь. Парню протянули папку-планшет и прочитав данные о себе, Джонсон на несколько секунд впал в ступор: Ему… Двадцать три года. Двадцать три, чёрт возьми! Хотя ещё вчера было восемнадцать. Может, он до сих пор спит? И это круглое существо с хоботком ненастоящее, и девушка из кошмара, а ещё браслет. — Почему я здесь? — хрипло спросил Ларри. — Передозировка, — кратко ответил врач. — Вы сорвались и если бы не ваши связи и положение… — Доктор Адриан, — перебил его Генри Фишер, внезапно вошедший в палату. У Ларри аж в горле всё пересохло. Без сомнений — это точно какая-то параллельная вселенная, иллюзия или сон. Шатен рывком подорвался с кровати, игнорируя полыхнувшую в голове боль и мерзкое ощущение, когда катетер, прилепленный к запястью, будто царапнул кожу изнутри. Медсестра бросилась к нему, чтобы усадить обратно на больничную койку. — Какого?! — С этого момента ты под моим надзором, — в голосе Фишера ни капли сочувствия, беспокойства или хоть малейшего намёка на то, что он рад поправке Ларри. — Только попробуй выкинуть что-то подобное и я отправлю тебя в камеру, Джонсон. Ларри едва сдерживался чтобы не заорать. Чёрт возьми, да Сал просто его мелкая блядская копия. Яблоко от яблони, как говорится… И эта медсестра была похожа на Обливио. Это не сон. Демон, что когда-то Сал смог призвать в реальный мир — он вспомнил. Существо возле кофейного столика — лярва, а видит он её из-за долгого пребывания по ту сторону. Астральная болезнь… Кажется, как-то так было описано это явление в дневнике Меган. Оставалось понять куда делись пять лет его жизни и что за браслет на его руке. — В любой другой ситуации, я бы встала на твою защиту, — пробормотала Лиза. — Но Генри прав. Шатен с прищуром окинул их взглядом: — Ма, ты чё мутишь с ним? Генри откашлялся. — Можно поговорить с ним наедине? — обратившись к доктору, мужчина добродушно улыбнулся. Ларри знал этот тон лучше всего и взгляд матери он тоже знал. Сложив руки на груди, она тяжело вздохнула. Лучше бы он и дальше держал язык за зубами: пощады можно не ждать. Как только больничный персонал покинул палату, Ларри сразу решил сменить тему: — Генри, а где ваш сын? Удивлён, что он не притащил свой зад проведать друга… В палате повисла мёртвая и напряжённая тишина. И она только усилилась, когда эти двое обменялись быстрыми взглядами. — Вы чего? — настороженно спросил Ларри, предчувствуя что-то очень дурное. До такой степени, что парня от волнения начало подташнивать. — Ларри, милый, — тихо прошептала Лиза. — Ты не помнишь? Последнее что он помнил, это то, как они разошлись в Астрале. И как выяснилось это было пять лет назад. Ему совсем скоро стукнет двадцать четыре. Джонсон был уверен, что такие подробности им уж точно знать не нужно. — Как сам оправишься, сможешь его увидеть, — вмешался Генри.***
За эту неделю, пока он ждал своего полного восстановления, Ларри мысленно прокрутил все варианты их встречи в своей голове. Он волновался. Прошло пять лет всё-таки. Ему было интересно посмотреть как изменился Сал. И Эшли. Да даже Трэвис. Сам шатен и на сантиметр не вырос, лишь заметно похудел, волосы пришлось подстричь до лопаток и избавиться от щетины на лице. Что не скажешь про круглого друга с хоботком, обитавшим возле стола. За эту неделю он вырос до размера мяча, на котором можно было прыгать. Парня сильно беспокоило это существо и в день выписки, он был рад наконец-то попрощаться с этим местом. Генри действительно сдержал своё обещание присмотреть за Ларри, что для последнего стало какой-то дикостью. Лиза не возражала, так как целыми днями пропадала на работе, в то время как у Генри был месячный отпуск. За эту неделю, он выяснил, что оказывается неплохо зарабатывал на продаже музыки. Оно и неудивительно. К тому же, ещё и жил отдельно, а потому они сперва заехали за необходимыми вещами. Ларри был уверен, что в этой квартире будут вещи Сала. Он просто не мог съехать без него… Ошибся. В квартире не было ничего, что напоминало бы о нём или же об остальных друзьях. Сначала он долго разглядывал вещи из шкафа. Ничего особенного вроде бы: джинсы, футболка, толстовка — обычные вещи. От тех, что он носил в восемнадцать, отличались разве что стоимостью. Достаточно в руки взять, и сразу понятно: дорого. И сидели идеально — об этом Ларри подумал, когда уже застёгивал пуговицы темно-зелёной рубашки. Потом шатен достал из шкафа пластиковый контейнер, с аккуратно приклеенным стикером. В типографии отпечатано «личные вещи», и от руки дописано «Ларри Джим Джонсон». Шатен, с этим ящиком Пандоры в руках, уселся на кровать. Хрустнул пластиковой крышкой и про время будто забыл навсегда. Бумажник: паспорт, права, немного налички, пластиковая карта. Телефон, несколько бумажных конвертов и фото. То самое. С их вечеринки до побега. — Врач сказал у меня был передоз. Мне казалось, я больше никогда не притронусь к наркотикам, — проговорил Джонсон, пытаясь как-то завязать разговор с Генри. Мужчина лишь бросил на него строгий и холодный взгляд. Он давно понял что с Ларри что-то не так. И Лиза это поняла. С его первых слов в палате. — Последние несколько лет, ты ни с кем не разговаривал. Ни с кем, кроме Сала. Каждый раз я видел тебя на пороге своего дома даже чаще, чем врачей. И я всё думал… Насколько жестоко будет отгородить тебя от моего сына. Ларри внимательно слушал, не отрываясь от голубых глаз мужчины и пытаясь для себя сложить картинку. Не получалось. Чего-то парню явно не хватало. — А потом ты мне рассказал всё, что случилось. Про демонов, другой мир и о прочей ерунде, в которую я бы в жизни не поверил, если бы не увидел Обливио своими глазами. Если бы не знал твоего отца лично. И чёрт возьми, если бы сам не застал Сала в окружении незнакомых людей, которые пропали через несколько секунд, когда я зашёл в его комнату. «Он знает» — это первое, что промелькнуло в мыслях у шатена. В висках застучало, да так громко, что Ларри сперва не сразу заметил как Генри протянул ему письмо. — Это от твоего отца. — Что с ним? — Отбывает срок за поддельные документы. Просил передать тебе. — Почему вы хотели отгородить меня? — спросил Джонсон, складывая конверт таким образом, чтобы он уместился в задний карман джинс. — Я не одобряю выбор Сала и наверное никогда не свыкнусь с этим, но каждый раз после твоего ухода, мне казалось, что он слегка улыбался… Может, мне и правда казалось, но видеть его улыбку… Это всё, что мне хотелось. После всего что он пережил. Генри опустил глаза, пальцами протерев лоб. У Ларри не осталось никаких вопросов, кроме одного, который он и боялся озвучить вслух: «Что случилось?» По пути к машине они не перемолвились и словом. Джонсон пялился в чёрное зеркало своего телефона. Наверняка все ответы были там… Мало того, что ему было непривычно держать его в руках, так ещё и страх перед неизвестностью сковывал его до такой степени, что Ларри не был уверен в действительности ли он хотел знать правду. Всё те же многоэтажки. Всё те же родные улицы. Парень бы соврал, если бы сказал, что не скучал по этому городу. Остановившись возле подъезда, у Ларри отчего-то навернулись слёзы. Он быстро смахнул их и уверил себя в том, что Сал жив и сейчас они наконец-то встретятся, а это самое главное. Подъезд, лифт, порог. Пока Генри искал ключи, шатену казалось, что время идёт одновременно быстро и медленно. Это не первый раз, когда он приходил сюда, судя по рассказу Генри, но Ларри этого не помнил, а потому… Всё для него было впервые. На входе он заметил знакомые ему вансы и остальную обувь. Длинный коридор, который вёл на кухню, а по левую сторону две комнаты. Дверь в комнату Сала располагалась ближе к кухне и прежде чем её открыть, Генри тяжело выдохнул. — Привет, Сал, — мужчина включил свет в комнате. Ответа не последовало. Первое что бросилось в глаза: такой же серебряный браслет на левой руке. Сал сидел на кровати и сверлил взглядом пространство, не обращая никакого внимания на их присутствие. В комнате было чисто. Даже слишком. Все вещи расставлены так, словно их расстояние отмеряли линейкой. Любой перфекционист словил бы эстетический оргазм только от одного вида этой комнаты. Сал не изменился. Что ему семнадцать, что двадцать два… Разве что, запястья стали чуть шире и пальцы длиннее. Может, он и сам немного подрос. Ларри было сложно понять, пока Сал находился в сидячем положении. — Как наговоритесь, жду тебя на кухне, — Генри закрыл дверь, а Джонсон так и стоял столбом, не зная как себя повести. Пять блядских лет. И единственная зацепка — парные браслеты. Ларри слегка поджал губы. Вроде бы всё хорошо, так почему он оказался в больнице? — Дай угадаю, я снова сорвался, а ты злишься потому что я нарушил обещание? — Джонсон нервно прикусывал губы в ожидании ответа и напряжённо выдохнул, когда Сал никак не отреагировал. Тогда Ларри решил подойти ближе. Заглянуть в родные голубые глаза и вымаливать прощение столько, сколько понадобится. Присев на колени, они столкнулись взглядами. Секунда глаза в глаза и Сал снова его будто не видел. Ноль эмоций. — Не поверю, что ты не переживал… Ты можешь злиться сколько угодно, но ты знаешь что, — Ларри притих, говоря почти шёпотом. — Я люблю тебя и… Ноль эмоций. Джонсон осторожно взял его за руку, переплетая пальцы. Сал даже глазом не моргнул. Странное поведение голубоглазого начало сильно его беспокоить. Чуть приподнявшись, не уверенный в правильности своего поступка, Ларри легонько прильнул нежным поцелуем к его шее. Он хорошо помнил, как Салу кружило голову от подобных ласк, но реакции снова не последовало. Ни злости, ни одобрения. Вообще ничего. Шатен почувствовал себя глупо, словно эти годы забрали у него право прикасаться к Салу. Быстро поднявшись на ноги, он осмотрел голубоглазого, потихоньку начиная понимать что к чему. С момента их визита, Сал не сказал ни слова и вёл себя как отрешённый. Что произошло? Когда он стал таким? — Сал? — ему едва удалось сдержать слёзы. Если на протяжении пяти лет, Сал был таким, то неудивительно, что он не выдержал. На него невозможно было смотреть. — Ответь. Хоть что-нибудь… На душе у Джонсона стремительно всё выворачивалось наизнанку. Ему нужны были ответы прямо сейчас, поэтому он быстро разблокировал телефон через отпечаток и завис на кнопке вызова. Эшли должна что-то знать, она была с Салом там… Вместо ответа — долгие гудки, а потом злоебучее: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоне действия сети. Пожалуйста…» И так несколько раз. Он сбросил. Сдался, крепко сжав от злости телефон в руке и наконец покинул комнату Сала. Генри стоял возле окна на кухне, потягивая сигарету: — В этот раз дольше обычного, — отметил он. — В последнее время ты даже не навещал его. — Мы можем заехать к Эшли или Трэвису? — проигнорировав слова Генри, выпалил Ларри. — Они единственные, кто должен что-то знать. Генри неспешно докурил сигарету, усаживаясь за стол. — Пять лет назад полиция штата Кентукки нашла четверых подростков в одной из забегаловок на окраине города: девушку, которая через несколько недель скончалась от неизвестной болезни на больничной койке, сына Кеннета Фелпса, который был уже мёртв на момент прибытия скорой помощи и сотрудников полиции. Моего сына… В таком же состоянии, что ты мог сейчас наблюдать. И тебя. Ларри растерянно моргнул несколько раз и застыл камнем, только пальцы судорожно стиснули рубашку на животе. Он отвернулся, глядя на дверь в комнату Сала, чувствуя, как предательски сжалось горло и что-то больно разлетелось под ребрами. — Ваше дело давно было архивировано и скрыто от полиции США. Джим приложил немало усилий, чтобы скрыть вашу историю. Правду знают немногие. Лиза и я в их числе… А в больницу ты попал две недели назад. Не знаю, чем ты думал, но каким-то образом ты захотел попасть по ту сторону и после неудачной попытки впал в кому. В кому! В самый ответственный момент, когда твой день рождения не за горами и ты сможешь снять с себя проклятие. — Какое сегодня число? — отрешённо проговорил Ларри. — Шестое августа, две тысячи двадцать седьмого года. Завтра твой двадцать четвёртый день рождения, Ларри. У шатена аж глаза открылись. И все мышцы на теле напряглись, будто его холодной водой окатили. Завтра… Что-то может измениться. А возможно нет, ведь пережить возраст смерти необходимо всем. Дышать становилось всё труднее и Ларри плюхнулся на стул, оперевшись локтями на обеденный стол. Какая-то бумажка в заднем кармане мешала ему сидеть спокойно и вспомнив о конверте, что передал ему отец, Ларри осторожно открыл его, читая содержимое: «Не представляю, что тебе пришлось пережить, Ларри. Время сыграло с тобой злую шутку, я прав? Но вот что я тебе скажу, сын. Всё что не делается — всё к лучшему. Сал способен на многие вещи. Я почти уверен, что твоя задержка в Астрале — его рук дело. Мне нельзя тебе говорить об этом и сейчас, когда я пишу это письмо — я рискую своей жизнью. Эта жизнь, которой ты сейчас живёшь является частью испытания. Переживи это до дня рождения. Я не знаю что будет потом. Мало кто способен заглянуть в будущее. Абит заставила блуждать тебя по Астралу в поисках ещё живой души. Ты справился. Фатум показала тебе ужасное будущее в котором, я знаю, ты совсем не хочешь находиться. Но прими это, сынок. Прими возможное настоящее и тогда всё получится. Обливио лишила тебя воспоминаний. Ужасных воспоминаний. Думаю, Сал и к этому приложил руку, чтобы ты не чувствовал горечи утраты. Я не перестану гордиться тобой и твоими друзьями. Я совершил много ошибок, которые вы смогли исправить. Я люблю тебя, сынок. С днём рождения! И очень надеюсь, что всё изменится после темноты.» После прочтения письмо разлетелось на световые частички. Очередные фокусы уже бывшего члена культа. Генри с любопытством наблюдал за процессом, а вот Ларри не очень хорошо воспринял происходящее, чуть не обжегшись об эти сферы. — Так что произошло с Салом? — решив принять эту реальность по наставлению отца, шатен обратился к Генри, после довольно продолжительной паузы. — Никто не знает. Он не спит, не ест. За эти пять лет, Сал ни разу не произнёс ни одного звука. И он не нуждается во всём, что нужно обычному человеку. Я лишь изредка застаю его за тем, что он меняет расположение вещей в своей комнате. — Понятно, — спокойно ответил Ларри, а сам чувствовал, как руки начало лихорадочно трясти. — Похоже, это его Астральная проекция. — Кто знает, — выдавил из себя Фишер. Ларри встал из-за стола, бесцеремонно взяв сигарету из пачки и направился обратно к Салу. Ничего не изменилось с момента его ухода. Присев к нему на кровать, шатен закурил и сложил руки в замок. Теперь он не пытался посмотреть ему в глаза. Ему было достаточно того, что он рядом. Пусть и не взаправду. Пепел от сигареты падал на пол, но Ларри этого не видел. Всё расплывалось перед глазами, в попытках отсчитать каждую минуту текущего часа. Генри время от времени заглядывал к ним и спрашивал всё ли в порядке, на что шатен кивал, давая понять, что он по крайней мере не творит глупостей. Время перевалило за полночь и Ларри с трудом мог заставить себя лечь даже на несколько минут, чтобы попробовать уснуть. Он знал — не получится. В голове слишком много вопросов и главный из них: «Когда? Когда всё изменится?» Тело стало тяжёлым, мышцы вялые, а дыхание настолько слабое, что ему казалось будто он через раз дышал. Джонсон прилёг на кровать и отвернулся к стене, стараясь не думать о том, что сегодня у него день рождения. Совсем не до праздничного настроения… — С днём рождения! — прозвучал знакомый женский голос, который эхом разнесся по всей комнате. Ларри подскочил с кровати. Над Детройтом сейчас восходило солнце. Остатки сумрачной темноты рассасывались с каждой минутой в знакомой ему комнате. Он по прежнему у Сала, только вот его самого нигде нет. В комнате царил полный хаос. Было ощущение, что ночью кто-то пробрался сюда и судорожно искал какую-то вещь. Шатен потёр глаза, замечая всё тот же серебряный браслет на левой руке. Теперь он знал. Это подарок его матери. Ему и Салу. Ещё он заметил свой телефон. На его глазах пришло уведомление с сообщением от матери: «С днём рождения, милый», а следом поменялась дата с «05:19, суббота, 7 августа» на «05:19, суббота, 14 мая» и все уведомления пропали. Ларри окончательно проснулся, увидев подобную чертовщину. Ущипнув себя, он убедился, что не спит. Снова проверив телефон, его взгляд зацепился на контакт с именем «Тодди» Гудки. Долгие, протяжные и волнующие. Ларри думал, что сердце вот-вот выскочит, когда на звонок всё-таки ответили. — Ты совсем уже? Время видел? — парень зевнул и что-то сонно и устало пробормотал. — Тодд? Тодд!!! — заорал Ларри. Рыжий аж проснулся. — Да-да, Ларри. Это я. Всё в порядке, не ори. — Ты живой, мать твою! — не унимался шатен. Голос дрогнул. Он едва мог держать телефон из-за трясущихся рук. — Кажется, всё получилось. Мы смогли вернуться… Входная дверь хлопнула и Ларри притих. Услышав знакомые щелчки от протеза, у парня не осталось никаких сомнений. Моррисон полминуты пытался дозваться друга, беспокоясь всё ли в порядке, на что шатен шёпотом ответил, что обязательно перезвонит ему. Вылетев в коридор, Сал вздрогнул, увидев его. Это больше не бездушная проекция, Ларри по глазам видел. Остатки воздуха с присвистом вылетели из его лёгких, а на лице за долгое время появилась улыбка с ямочками, увидев которую, Сал растерянно вжался в дверь. — Я пошёл в магазин, потому что дома нет еды. Я совсем забыл, что в прошлом отец уехал в командировку. Только в моём прошлом не было, блять, тебя в пять утра на моей кровати! Ты просто представь как я пересрался, Ларри! Я хотел тебя разбудить, потом передумал. Сто раз успел паничку словить, боясь, что ты ничего не помнишь. Ты же… Помнишь? Пожалуйста, ответь… Какого хера ты молчишь? Мы сбежали, чтобы… Дышать стало совсем невозможно, когда Ларри, в один шаг оказавшись рядом, обхватил его обеими руками и прижал к себе до хруста костей. Зарывшись носом в голубые волосы, парень судорожно вдыхал и выдыхал его запах что перемешался с улицей. Едва веря в своё счастье, он боялся проснуться, поняв, что всё это, не дай бог, было сном. Джонсона несколько раз нехило так передёрнуло. Салу показалось, что в этот момент ему вновь отшибло память. Ощущая знакомую разницу в росте и любимый запах, он обнял в ответ, сжав в руках его рубашку. Как же она мешала… Сал зарылся руками под неё, ощущая тепло его тела. До боли сжал губы, чтобы сдержать сбившееся дыхание и уткнулся лицом в шею, чтобы вдохнуть его запах ещё раз. Вдохнуть глубже. Вдохнуть, вдохнуть, вдохнуть. И сдохнуть уже наконец, потому что пережить такое было выше его сил. Телефон Сала завибрировал в кармане джинс, заставив вздрогнуть обоих. Раздраженно промычав, что кто-то посмел их прервать, парень ответил на звонок. — Во-первых, дружеское напоминание, Сал, ты — редкостный дебил, блять! Во-вторых… Какого чёрта ты закинул нас в прошлое? В-третьих, Эшли хочет собраться после школы. Думаю, нам есть что обсудить. Это был Трэвис. Отчего-то Салу стало совсем не по себе от смешанных эмоции. Оно и было понятно: у Трэвиса оказывается до сих пор был его номер и ещё… события в Астрале. Парень сонно протянул: — Я к этому вообще отношения не имею. Все вопросы к Роуз. Не думаю что получится организовать вам встречу. — Я и не горю желанием… Погоди-ка, — блондин прислушивался к каждому звуку. Сал тяжело дышал. — Ты чё там трахаешься? — Да, Трэвис, — вмешался Ларри. — Отъебись. Выхватив у Сала телефон, он сбросил звонок. Фишер на секунду растерялся, а затем едва мог сдерживать смех. — Ну и дурак же ты, Ларри…***
Сал сел повыше на трибуну школьного стадиона. Ему сразу открылся вид на всю площадку. Сегодня он впервые пошёл в школу без протеза. — Неделю назад мне восемнадцать, вчера двадцать четыре, а сегодня снова восемнадцать, — ухмыльнулся Ларри, уставившись в небо. — Я себя даже школьником не ощущаю. Хорошо, что это мой последний год, — он повернулся к Салу, растрепав парню волосы. — А кому-то ещё год в старшей школе трусы просиживать. — Мы вместе, а значит в твои обязанности входит: каждый день провожать-встречать меня со школы и делать мне вкусные обеды, — ехидно протянул голубоглазый. — Прости, я прослушал всё после слов «мы вместе». И Сала такой ответ устроил, честно говоря. Как и то, что близкие ему люди наконец-то в безопасности…