«With the taste of your lips I'm on a ride You're toxic I'm slippin' under With a taste of the poison paradise I'm addicted to you: don't you know that you're toxic?»
(«Toxic» — Britney Spears)
[Иллюзия]
Ночь прошла незаметно, но не для Саске. Голова уже начинала гудеть от назойливых мыслей, жужжащих как рой пчёл. Вдруг на него свалилась какая-то мировая усталость от незнания дальнейших действий, когда у него практически всегда был чёткий план на несколько лет вперёд, ещё никогда он не чувствовал себя настолько запертым в собственном теле. Сейчас он действовал на уровне своих инстинктов шиноби — скрыться, чтобы выжить. Но имело ли оно смысл? Вернёт он себе прежнее зрение и что с того? Что будет в пропасти под названием «будущее»? По мере того, как пелена беспричинной ярости спадала, он начинал осознавать произошедшее ранее. — Я надругался над женщиной. Не то чтобы он никогда не поднимал руку на представительниц женского пола, всё-таки ему приходилось сталкиваться с куноичи, которые были в первую очередь его врагами, и там раздумывать особо не приходилось. Ну и взять ту же Сакуру… Им двигало желание проучить её, в ином случае Саске старался лишний раз не нарушать их личных границ без необходимости. И всё же неловкие прикосновения разными частями тела друг к другу во время сна вызывали у него странные ощущения. Вроде как чувствовать чужое тепло было приятно, ещё если они останавливались в цивилизованных местах, и при этом Сакура действительно пахла женщиной и всякой парфюмерией, но было в этом и что-то противоречащее его естеству. Будто бы он не заслужил ощущать уют и комфорт, укрываться тёплым одеялом, а не прохудившимся в пути плащом. Время, когда Саске считал, что этот мир обязан ему и должен преподнести все земные богатства, сходило на нет, теперь же Учиха начинал думать, что его усилий недостаточно, чтобы получить нечто приятное. Человек за свою продолжительную (или не совсем) жизнь проживает несколько стадий кризиса. И кризис семнадцати лет не исключение. Возможно, если бы Саске знал об этом, смог бы описать своё нынешнее состояние именно так. Потому что кризис в своём примитивном представлении — это развилка, где перед нами стоит выбор. Иногда этот перекрёсток жизни предстоит ещё разыскать, чтобы было из чего выбирать, как в нашем случае. Если бы ему сказали, что есть всего два конкретных варианта, он бы был несказанно счастлив. Ведь сейчас Саске практически барахтался рыбой на сухом берегу, и никто из прохожих до сих пор не догадался выбросить его в воду. Самым разумным вариантом в его голове было воскрешение Итачи. Просто для того, чтобы нормально поговорить. И как хороший брат, Итачи не сможет убежать от вопроса Саске о том, что же ему делать дальше. Потому что кроме как сесть посреди поля и пялиться в какое-нибудь дерево, он ничего придумать не мог. И тогда бы Итачи ласково разъяснил и то, что насиловать девушек плохо, швыряться в них предметами, избивать, пороть и оскорблять — тоже не очень. Если с Карин он мог без труда определить природу их отношений, то с Сакурой дела обстояли куда сложнее. Они оба настрадались. И просто так, и друг от друга. Поэтому сейчас слишком очевидно разделяли желание какого-то минимального спокойствия и стабильности в жизни. Хоть день без эмоциональных аттракционов и перетягивания одеяла. И несмотря на все эти сложности, она продолжала искренне заботиться (не класть сушёную морковь в и без того пресный суп, потому что Саске её не выносил; не топать каблуками, чтобы не потревожить короткий сон; не будить его на дежурство чуть дольше, потому что сам он никогда не признается, что безумно устал), без страха смотрела прямо в глаза, которые могли обратить её в пепел или погрузить в болезненное гендзюцу. Наоборот, Сакура пыталась разобраться в том, о чём даже сам носитель Шарингана не имел ни малейшего понятия. И не было даже зачатков исследований, чтобы облегчить работу медику. Вернувшись с улицы, он застал лишь две посапывающие тушки, которые разбрелись по разным углам. Был ли он виноват в том, что они сейчас находились в этой ситуации? Определённо, да. Если бы не его беспокойство по поводу состояния Харуно (на самом деле, больше о психическом), Карин была бы уже далеко отсюда в поисках Джуго и Суйгецу. А Сакура? Ну, сложно сказать. Вроде бы девушка и сама изъявила желание оставаться рядом, потому как в Конохе ей, грубо говоря, душно и тошно. Ему она хотя бы могла принести хоть какую-нибудь пользу, при этом почувствовав себя на капельку получше. И Саске понимал, что должен чувствовать благодарность, ведь это всё та же Сакура, которая всегда заботилась о нём совершенно бескорыстно и искренне. Пусть иногда надоедала своей навязчивостью, но, в целом, с материнской нежностью обрабатывала его раны и ссадины, ничего не требуя взамен. Сейчас так и вообще не осталось и следа от былых попыток вызвать романтический интерес в свою сторону. Наоборот, это он начинал замечать в ней женщину, пусть и неосознанно. Думал он ещё и о том, что же будет после того, как Сакура выполнит своё обещание. Просто уйдёт? И куда же? Явно не в Коноху, хотя, возможно, тоска по друзьям и родителям чуть смягчит её обиду. Только вопрос стоял скорее не в том, что предпримет Сакура, а именно в том, как поступит Саске. За месяцы одиночества он осознал, что потихоньку начинает сходить с ума, изнывать от кошмаров и вообще терять связь с этим миром, всё больше походя на отшельника. Возможно, если Сакура не будет против, то он предложит ей остаться, хотя бы на тот период, пока не определится со своей дальнейшей целью. И он готов был понести ответственность за безопасность девушки, потому как даже потенциальное нахождение рядом с ним ставило её жизнь под угрозу. — И что я ей скажу? Я не хочу, чтобы ты уходила, потому что не могу справиться со своей шизофренией? Конечно, она сразу же согласится, учитывая то, что я пытался прикончить её несколько раз, один раз почти убил и ещё раз избил, унизил и угрожал. Точно, ещё я иногда хотел её трахнуть, но она об этом пока не знает. В момент он подумал, что если он таки сядет посреди поля, то его вполне может сожрать та дичь, которая тут водится, а он и не будет сопротивляться. Сена здесь было не так много, всё, что имелось, Сакура стащила вокруг себя, чтобы не так сильно мёрзнуть, сидя на холодных камнях. Саске старался двигаться бесшумно, опустившись рядом на импровизированную шуршащую подстилку и откинулся на бугристую, неровную стену. Розоволосая то и дело шмыгала раскрасневшимся носом, посильнее закутавшись в накидку. Глаза под тонкими веками постоянно двигались, что свидетельствовало о беспокойных снах, донимающих её. Сакура выглядела измотанной и несчастной, хотя старалась не выдавать лишний раз свои внутренние переживания и сваливать на него свои проблемы. Да и Саске не сильно интересовался её состоянием, потому что они одинаково сильно устали, и вопрос стоял лишь в том, чтобы каждый был более-менее сыт и не валился с ног от недостатка сна. Остальные проблемы, больше присущие гражданским, они старались решать самостоятельно или игнорировать. Что Сакура и делала, принимая успокоительные или снотворное. Саске же избавлялся от отрицательных эмоций с помощью боли на тренировках, доводил себя до такого истощения, чтобы мог думать только о том, как побыстрее добраться до горизонтальной поверхности и уснуть. Это, конечно, давало прогресс относительно физической составляющей (выносливости и силы), но не решало проблем. Таким образом, копились внутренние противоречия, с которыми он уже попросту не мог справиться в одиночку. Сюда входило и самое примитивное возбуждение. Как бы Саске ни старался потушить свою похоть об силовые нагрузки, она фонтаном вырывалась наружу в самые неподходящие моменты. В итоге мы имеем одну изнасилованную девушку и одну потенциально изнасилованную девушку. Теперь к нему начало приходить чёткое осознание того, что некоторые человеческие, в частности мужские, потребности он проигнорировать просто не в состоянии. И дело далеко не в силе воли или эгоизме. Сакура чуть вздрагивала и пыталась устроиться поудобнее, хотя как можно чувствовать комфорт на тонкой подстилке из полугниющего сена? В который раз заворочавшись, она съехала по стене вбок, опуская голову на плечо Саске, которое так кстати оказалось поблизости. Его передёрнуло от неожиданности, это неловкое касание заставило отвлечься от клевания носом. Пусть они оставались на ночь в не самых приятных местах, волосы Сакуры сохраняли какой-то особенный аромат. Травы и что-то более сладкое. Это были мази, которые она обычно использовала и масла, чтобы втирать в виски, от мигрени, как она говорила. Саске проследил за тем, как её вздёрнутый носик сморщился, весь раскрасневшийся от прохлады и сырости. Она была похожа на продрогшего котёнка, идущего источник тепла. Он подумал, что, возможно, если он обнимет её, они быстрее согреются. В самом деле Саске знал, что ему просто нужен был человеческий контакт. Не тот, что с Карин. Не такой пошлый и жгучий. Простая имитация уюта и безопасности, которую требовали натянутые нервы.[Иллюзия]
Страна Железа встретила их холодом. Пусть эти земли и являлись нейтральной территорией, погода здесь всё так же свирепствовала. Объяснялось это влажным, сильным ветром с прибрежной границы. Идеальное место, чтобы укрыться на какое-то время. Или как сказал Саске: «Залечь на дно». События начали развиваться стремительно, когда Сакура с ужасом в глазах завидела отряд Анбу. Пристальные взгляды из-под маски шныряли по улицам крохотного селения-колонии Орочимару. Тогда им уже удалось незаметно покинуть Звук и расстаться с Карин, которая пожелала двигаться в ином направлении, чтобы найти Джуго и Суйгецу. Саске и Карин весьма долго разговаривали, а Сакуру отправили «прогуляться». Она не могла даже подслушать так, чтобы не нарваться на нагоняй от Учихи. — Чтоб его! На деле же Саске очень доходчиво объяснил рыжеволосому сенсору, что с ней станется, если она вдруг решит слить какую-либо информацию Конохе или любой другой деревне шиноби, в которых он уже успел натворить дел. Карин после этой милой беседы попрощалась с Сакурой довольно холодно, при этом лицо её было белее мела. — Я тебе не завидую. — О чём ты? Расспрашивать Саске о том, что он ей там наговорил, было бесполезно. Но это явно были какие-нибудь гадости или угрозы, на что ещё этот неуравновешенный был способен? Но Сакура всё же не стала поддаваться эмоциям и поблагодарила Карин за своевременно оказанную помощь, когда как медик была некомпетентна и не имела возможности позаботиться о себе. Они разошлись на нейтральном отношении друг к другу, прекрасно осознавая, что не быть им подругами или врагами. И их это устраивало. — Будь осторожна, — холодная рука в извиняющемся жесте легла поверх плеча Сакуры, и пальцы крепко сжались. — Карин?.. Красная копна волос постепенно удалялась, пока совсем не рассеялась в воздухе. Они были в пути около двух недель, двигались в самую глубь Страны Железа, к воде. Саске отчего-то был слишком уверен в том, что здесь их точно искать не будут. Сакура не задавала лишних вопросов, просто доверилась. Что ей терять? Наконец-то бесконечные хвойные леса кончились и показались столбы дыма. — Остановимся в этой деревне. Убери волосы от лица и надвинь капюшон, — Саске напрягся всем телом, надеясь, что хотя бы в такой глуши не найдётся шиноби. — Здесь негде остаться, всего двенадцать домов, — Сакура оглядывалась по сторонам, высматривая какие-нибудь вывески или указатели. Но кроме лавок и жилых зданий ничего не нашла. — Значит, займём один из них. Не то чтобы он сильно горел желанием ворваться в чьё-то жилище, но выбора не было. Кроме того, им наверняка придётся использовать Хенге, чтобы слиться с жителями. Поэтому нужно найти тех, кто живёт по двое. Семейную пару или ещё кого-нибудь. Тошнота подкатывала к горлу от мысли о том, что ему придётся играть с Сакурой в семью. Это означало смотреть на неё влюблёнными глазами на публике, быть чутким и прочая чуждая ему херня. Хотя Саске было довольно любопытно, как будет вести себя Сакура в подобных обстоятельствах. Несмотря на то, что она и так тянет на себе их минимальный быт, по сути выполняя все женские обязанности, добавится и эмоциональная составляющая. Но также он понимал, что, вероятнее всего, для девушки это опыт окажется болезненным, если учитывать её чувства. И ему будет крайне сложно воспринимать свои ответные действия не как издевательство и насмешку над ней. Потому что уже давно не считал её любовь жалкой, ощущая лишь чувство вины за это. В конце концов, все люди, которые любили его, теперь мертвы. — Ты собираешься убить кого-нибудь из жителей? Саске, они просто гражданские, — Сакура удивилась тому, как смысл её слов не соответствует равнодушной интонации. И пусть на ней лишь сказалась усталость от долгой дороги и нервов, речь шла о жизнях невинных людей. — Забудь о других и начни думать о нас. Я не собираюсь терпеть этот собачий холод ещё хоть минуту. С каких пор он начал думать за двоих? Будто прицеп в виде Сакуры стал неотъемлемой частью его жизни. Да, прошло несколько месяцев, чтобы у него могла выработаться некая «привычка» или потребность в её присутствии, но это не оправдывает того, с какой лёгкостью Саске принял это без малейших переживаний. Они не приближались к деревне настолько, чтобы обычный гражданский смог их разглядеть, оставались поодаль, решая, какой именно дом захватить. Без помощи Шарингана не обошлось. Саске ещё раз удостоверился в том, что ни одна живая душонка не владеет чакрой. Это давало им определённое преимущество. — Ближе к лесу есть дом, там всего один человек. — А если у него есть семья? — Сакура, прямо сейчас он закапывает кого-то. Я думаю, его семье будет лучше без него. — Закапывает? И правда. Когда они приблизились, то Сакура отчётливо увидела, как мужчина, весь взмокший и раскрасневшийся, с трясущимися руками удерживает черенок ржавой лопаты, пытаясь расковырять мёрзлую землю. Рядом с ним, прямо на снегу, лежала девушка в одной сорочке, в синяках, с растрёпанными волосами. Сакура чуть отшатнулась назад, приоткрывая рот. Приступ тошноты заставил её сжаться. Что здесь, чёрт возьми, происходит? — Эй, вы кто такие? — мужчина запыхался и пытался проорать что-то нетрезвым голосом. Он крайне туго соображал, а перед глазами плыло. — Поищем кого-нибудь другого? — Саске редко улыбался, в основном это были ухмылки или оскал. Но сейчас он старался прочувствовать этот момент торжества, когда видел внутреннюю борьбу в глазах Сакуры. — Одно слово, Сакура. Таким образом, он буквально сваливал эту смерть на совесть розоволосой. Ведь без её команды так и продолжил бы стоять без движения. Она поджала губы, не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела, с каждой секундой всё больше сливающимся со снегом. Трупное окоченение уже наступило, поэтому конечности были выгнуты своеобразно и более не поддавались манипуляциям. Сакура не могла знать причину, по которой с девушкой так безжалостно расправились, и не чувствовала ничего, кроме сожаления. — Я хочу знать, что произошло, — наконец-то она подала голос, поравнявшись с Саске. В мгновение ока оказавшись рядом с мужчиной, Саске схватил его за горло, устанавливая зрительный контакт. В его сознании было грязно и липко, буквально пахло дешёвой выпивкой и дурью. Прошлой ночью он надругался над собственной дочерью, а когда та что-то ему возразила, приложил головой о стену. Девушка ещё была в сознании, когда он продолжал наносить удар за ударом. Протрезвев ближе к обеду следующего дня, мужчина не почувствовал и капли сожаления, обрадовавшись тому, что не придётся кормить лишний рот. Повидав много отвратительных и падших людей, Саске не переставал удивляться человеческой скотской натуре. Как можно поступить так со своим ребёнком? Этот человек определённо заслуживал наказания, а точнее, смерти в адских муках. Оттолкнув от себя липкое тело, Саске удостоверился в том, что техника не заденет девушку, и создал чёрное пламя у ног мужчины. Тот загорелся в ту же секунду яркими вспышками. Запах жареного мяса разнесётся на десятки километров, привлекая дичь. В это время Сакура осела рядом с женским телом, укладывая чёрноволосую голову на свои колени. Она убрала мокрые от крови пряди с лица, стараясь запомнить черты лица. Девушка была младше её, возможно, года на три, совсем ещё ребёнок. — Ты хорошенькая, — Сакура старалась игнорировать вопли в паре метров от себя и слишком вкусный запах. — Маленькая, — она успокаивающе гладила ледяную нежную щеку, будто это могло чем-то помочь. Теперь можно было рассмотреть разорванный лиф ночнушки и тёмные пятна на не до конца сформировавшейся груди. Снег рядом захрустел, и Сакура подняла голову вверх. Саске смотрел отстранённо, но и так было понятно, что его данная картина не радует. — Это его дочь. Он был пьян и сам только на утро понял, что сделал. — А где её мать? — То же самое. Они решили не медлить больше и закопать тело, как то и планировал мужчина. Саске не прельщала мысль о том, что ему придётся вживаться в образ такого отброса. А вот Сакуре роль жертвы очень даже подходила. Она подвергалась нападкам с его стороны ежедневно, так что привыкать ей не придётся. Дом внутри оказался довольно обжитым и прогретым. И хотя почувствовать полноценный комфорт не позволяли недавние события, они невероятно обрадовались тому, что смогли скинуть промокшие вещи рядом с печью. — Как её звали? Сакура беззастенчиво стянула с себя грязные штаны, усаживаясь на потёртый диван. Ей не было дела до своего внешнего вида, или что об этом подумает Саске. Да и не смотрит он на неё, так чего бояться? — Иоко. Саске прикрыл глаза сразу же, когда увидел бледные бёдра. Он вдруг понял, насколько тяжело ему будет даваться контроль над собственными желаниями. — Как бы не опуститься до того, кого только что убил… Ему было мерзко от того, что продолжает думать о таких низких вещах даже при том, что безумно хотел спать и есть. Саске неосознанно зацикливался на том, чего остерегался. Ещё никогда ему не было так тревожно от собственных мыслей, ведь может случиться такое, что руки будут действовать отдельно от головы. Опасаться самого себя вошло в привычку. Сакуре хотелось поскорее лечь спать. Комната Иоко была очень похожа на девичью со всеми плюшевыми игрушками. На кровати простыни были скомканы, одеяло скинуто на пол. На бежевой стене осталось пятно крови, которая уже успела засохнуть. Время здесь застыло на очень печальной ноте. В шкафу Сакура нашла довольно большое количество одежды. — Отлично, у меня хотя бы есть выбор. Теперь оставался всего один нерешённый вопрос. Чтобы уменьшить количество затрат чакры на Хенге, Сакура решилась на отчаянные меры. В ящике стола она нашла ножницы. Иоко была коротко стрижена, чёрное каре длиною не ниже подбородка. Дрожащими пальцами она натянула первую прядь, сердце неожиданно забилось в разы сильнее, отдаваясь шумом в ушах. Так коротко она ещё не стриглась. — И что ты делаешь? Конечно же Саске был в ярости. Как хватать эту дуру за волосы, если их уже состригли почти под мальчика? Он против такой самодеятельности. — У меня нет выхода. — Надеюсь, это все изменения на сегодня? — Я собираюсь покраситься в чёрный. Так будет проще. — Идиотка, — он то ли обиделся, то ли разозлился, но не стал мешать и просто ушёл так же как появился. ______________________________________ Страна Железа является нейтральной территорией, которая не вмешивается в конфликты с другими странами. После Войны Шиноби там организовали штаб Пяти Каге.