«Что имеем не храним, потерявши плачем.»
[Иллюзия]
Сакура находилась в предвкушении весны. Климат в Стране Железа был суровым, но даже здесь снег постепенно таял, обнажая зелёные почки на деревьях. Вообще, весна началась по календарю ещё два месяца назад, но сюда добралась только сейчас. Они всё ещё были настороже после того, как обнаружили следы крови на подушке и странные отпечатки подошвы ботинок на полу. Грязь и ветки могли говорить о том, что к ним пробралось животное, но вот явный след сорок пятого размера намекал на некого мужчину. Сакура убеждала себя, что, пока Саске с ней, они могли справиться со всем, что бы не преподнесла им жизнь. Она чувствовала себя относительно в безопасности рядом с ним или за ним. И в тоже время Сакура ощущала нотки бесполезности и бессилия из её прошлого. Она больше не хотела прятаться за своими мальчиками, наоборот, она желала им счастья и была готова взять удар на себя. — Как тебе больше нравится? — Сакура откровенно бездельничала. Саске пытался объяснить ей какой-то рецепт супа, видимо, выдуманный им самим, поэтому она швырнула полотенце ему в руки, садясь за стол. Учиху в фартуке она ещё не видела. — О чём ты? — Саске срезал с картошки тонкую кожицу, чувствуя некое удовлетворение. Это позволяло ему концентрироваться и ощущать точность движений. Всё-таки ему не хватало реальных боев. — О сексе. У тебя ведь уже был опыт. У Сакуры не было цели застать его врасплох. Просто хотела узнать, смогла бы она сделать ему приятно. — Не думаю, что у меня есть конкретные предпочтения. И я не слишком хочу говорить об этом. Ему бы не хотелось вспоминать прошлый опыт. Хотя бы потому, что с Сакурой всё было совершенно по-другому. Его не раздражали её стоны, он не убирал её руки, когда они касались его спины, шеи или лица. Было что-то помимо сексуального интереса. Поэтому, он не мог сказать, что ему нравилось, перенося это на девушку. Но, если говорить конкретно о Сакуре, то ему очень хотелось трогать её, кусать, сдерживать, когда пыталась вырваться. Саске был безумно доволен тем, что стал её первым. Это значительно тешило его эго, в очередной раз подтверждая, что она принадлежала ему. — Вот Наруто никогда не отказывался говорить со мной о сексе, — она знала, что ступала по опасной грани. Дразнить Саске темой соперничества могло быть опрометчивым решением. Особенно, когда речь заходила о Наруто. — Ну ещё бы, он просто думал о тебе в этот момент, — к её счастью, Саске просто закатил глаза, даже не повернувшись к ней. — Откуда тебе знать? — Сакура знала о чувствах Наруто к ней и корила себя за то, что не могла дать ему того, чего он хотел и заслуживал. — О, период, когда ты носила лосины дался ему очень тяжело. Ты не представляешь, сколько грязи я от него выслушал, — Саске решил оторваться на мясе, которое принялся отбивать со всей душой. Ревность в нём закипала при мыслях о том, что у него могли что-то отнять. — Лосины? Серьёзно? Нам ведь было всего около тринадцати. Сомневаюсь, что моя фигура чем-то отличалась от вашей в то время, — Сакура с трудом вспомнила, как выглядела в то время. Она была определённо выше своих товарищей по команде, но её грудь тогда спокойно утягивалась в ноль спортивным бюстгальтером, а длинное платье прикрывало бёдра. — Вообще-то твой зад всегда был… Выдающимся, — Саске пытался подобрать подходящее слово. Он мог бы сказать, что он был тогда и сейчас именно таким, который хотелось укусить. Всё в своей жизни он оценивал по садистским меркам. — Не знаю, как это воспринимать, поэтому засчитаю как комплимент. — Ты сегодня слишком весёлая. Возможно, сейчас это казалось преувеличением, но, когда он вернулся домой, сходил в душ и зашёл на кухню, она прыгнула на него, зажимая в объятиях. Её настроение было слишком любвеобильным для него, поэтому его лицо просто потерялось на несколько секунд, прежде чем снова приобрести привычную хмурую эмоцию. — И дело, кажется, не в той дряни, которую ты куришь, — было бы глупо просто запретить Сакуре употреблять наркотики. Он знал, что это не могло закончиться так просто. Но сигаретный и стойкий травяной запахи иногда отбивали желание прикасаться к ней, даже если очень хотелось. — Я уже начала проводить эксперименты. И результаты неплохи, — она пропустила мимо ушей его недовольство по поводу курения. — Результаты? — Да, я смогла воскресить рыбу. И это не было клинической смертью, поэтому, думаю, я смогу приступить к следующему этапу. Была некая несостыковка в том, что Сакура имела доступ напрямую к трупу, в который возвращала жизненную силу. В случае с людьми, ей нужно было призвать непосредственно чакру людей в этот мир, воссоздавая с помощью своей новую оболочку, куда бы могла вернуться душа. — Как у тебя это получилось? — Рыба — очень незначительный организм по сравнению с человеком, поэтому энергии нужно намного меньше, чтобы вернуть телу способность функционировать. — Значит, это реально? — Я буду продолжать, а там посмотрим. Но я надеюсь на это. Потому что есть незаменимые люди, которые не заслужили смерти или умерли совершенно случайно. И… Ты мог бы снова увидеть свою семью, — эта тема всё ещё была острой и болезненной для Саске, поэтому Сакура просто закинула удочку, ожидая, прилетит ли ей за это. — Ты бы серьёзно доверила мне эту технику? — Учиха обернулся к ней, нахмурившись. Он и не мечтал больше увидеть родных. Если бы у него была такая возможность, он бы вернул к жизни лишь брата. Он не хотел, чтобы родители видели его таким жалким, сбежавшим из деревни, озлобленным на весь мир. А Итачи… Саске просто хотел кого-то, кто мог бы быть для него опорой, тогда, как Сакура являлась поддержкой. — А в чём проблема? У тебя явно есть желание её использовать. И если я могу поделиться этой техникой с тобой, то почему нет? — Я могу использовать её в разрушительный целях. Я всё ещё зол на Коноху и Совет, если бы у меня была возможность воскресить целую армию без предварительного умерщвления другой толпы людей, я бы это сделал. — О, нет, ты говоришь о зависимости воскрешаемого от призывателя. Я же собираюсь нарушить эту связь. — То есть… Человек будет мыслить и действовать самостоятельно? — Если всё получится, то да. Саске думал о том, что такая техника могла бы и правда пригодиться. Если Цунаде лично доверила Сакуре это дело, значит, была потребность. И он не был дураком, чтобы не понимать, — Пятая Хокаге готовилась к чему-то или опасалась. Следующее утро оказалось жутко пасмурным. Саске встал рано, отодвинувшись от Сакуры, которая во сне прижалась к нему спиной и свернулась в клубочек. Он ждал, когда закипит чайник, чтобы заварить кофе. Он хотел вернуться в тёплую постель, с не менее теплой Сакурой, которая, кстати, пребывала в довольно хорошем и немного шкодливом настроении. Она выглянула из-за угла коридора, ухмыляясь тому, что Саске очень удобно стоял к ней спиной. Она подкралась к нему, обняв сзади. — Зачем встала? Ещё рано. — Мне нельзя проводить тебя на работу? — она прижалась щекой к месту под его лопаткой, сцепляя руки на твёрдом животе. Ей не хотелось расставаться с ним на целый день. — Твоё «проводить» всегда заканчивается тем, что ты мне мешаешь. Я из-за тебя опоздал пару раз, — Сакура могла не выпускать его из постели, заговаривать зубы на кухне или мешать ему одеваться. Все мольбы и уговоры проходили мимо неё, Сакура соглашалась только на торги, где он должен был, по возвращению домой, помочь ей с уборкой или готовкой. Он почувствовал спиной, как она улыбнулась и шумно выдохнула. И он не на шутку разволновался, когда шаловливые ручки спустились вниз по его животу к резинке штанов. — Сакура, не стоит этого делать, — он предупреждал её, постарался, по крайней мере. Но одна рука всё равно скользнула под ткань штанов, поглаживая остаток утренней эрекции. — Тебе так нравится дразнить меня? — Саске всё ещё боялся прикоснуться к ней. Хоть Сакура и сказала, что в следующий раз ей не должно быть больно. — Ты меня провоцируешь, — она повторила за ним. — Сакура, предупреждаю в последний раз. Саске зашипел, когда она погладила головку. Он не выдержал, развернувшись к ней, и, схватив под ягодицы, усадил на край столешницы. Поверхность была прохладной и холодила кожу открытых бёдер. Сакура тут же обхватила ногами его поясницу, притягивая к себе за шею жадным рывком рук. Она поцеловала его, вытягивая шею и подаваясь вперёд. Сакура отметила одну проблему между ними. Сакуре хотелось долгих мокрых поцелуев, объятий, поддразнивающего петтинга, тогда как Саске не разделял её подростковых забав, желая взять всё и сразу. Поэтому сейчас, когда он опустил руку на её бедро, уже дёргая за резинку трусов, она перехватила её, задрав майку и положив себе на грудь. Это должно было отвлечь его на какое-то время. — Давай, Сакура, — он оторвался от её губ, переходя на открытую шею, — или мы делаем это сейчас, или ты идёшь обратно в постель, — Сакура незаметно для него закатила глаза, соглашаясь с тем, что пора поторопиться. Саске отвлёкся на то, чтобы выключить вскипевший чайник. В это время девушка проявила самостоятельность, потянув за края майки вверх и отбрасывая её на пол. Ещё несколько месяцев назад, уходя из Конохи, она бы никогда не подумала, что теперь будет сидеть перед Саске в одних трусах на столешнице, чтобы заняться с ним сексом перед работой. Она буквально жила в сериале, который во время готовки смотрела её мама. Она пошире раздвинула ноги, когда бельё уже болталось над одним коленом. Саске наклонился к её промежности, заставив упереться локтями в поверхность. Она зажмурилась, позволяя ему как следует намочить её для лучшего скольжения. Этот раз не должен был быть таким болезненным. Сакура позаботилась о себе, залечив разрывы, синяки и растяжения. Она с какой-то снисходительной усмешкой осматривала себя в зеркале в ванной: живот, грудь и бёдра были усеяны тёмными пятнами — следами от пальцев, по шее расползались багровые и лиловые засосы, даже её губы кровоточили. Саске оставался Саске, даже когда старался быть нежным. Саске придвинул её за бёдра ближе к краю, надавливая головкой на вход. Сакура по-прежнему оставалась тугой, не позволяя плавно проникнуть в неё. Поэтому он совершил усилие, постепенно растягивая её. — Тебе больно? — он прекрасно видел лживую маску на её лице — Сакура пыталась не показывать, что ей как минимум неприятно. — Мне нужно привыкнуть, — она думала, что, если сможет убедить его, то поверит сама. Девушка всхлипнула, почувствовав его глубоко внутри себя. Каждый толчок был болезненным, но, по мере того, как смазка растиралась вокруг члена, а тугие стенки растягивались, всё становилось не так плохо. Она решила помочь себе, протягивая одну руку к промежности, она осторожно скользнула двумя пальцами к клитору, массируя его. Спустя минуту она уже издала первый стон. Саске почувствовал, как его член дёрнулся в ответ на то, что он увидел. Мокрая, нагая и удовлетворяющая саму себя Сакура оказалась слишком захватывающим зрелищем. Он не думал, что можно захотеть её ещё больше. — Н-не входи так глубоко, — это было самой главной проблемой. В целом, когда он стал более сдержанным после её замечания, Сакура могла сказать, что ей действительно приятно. Он был горячим и толстым; их взмокшая кожа при соприкосновении создавала постыдные звуки. Он вышел из неё, сжимая её ноги вместе и перекидывая их через своё плечо. Её складки мило сжались, влажное красноватое отверстие сжималось и разжималось, когда Сакура напрягала мышцы. Он снова вошёл в неё, двигаясь уже более мягко. Больше всего удовольствия доставляло то, что теперь Саске мог видеть её приоткрытый рот и порозовевшие щёки, она выгибалась, стонала и плавилась. Саске кончил ей на живот, пытаясь восстановить дыхание. Их утреннее развлечение слишком затянулось. Вечер наступил достаточно быстро, Саске как всегда спешил вернуться домой. Всё оставалось на своих местах: её заметки на кухне, пепельница в гостиной, свёрток халата на кровати. Только Сакуры уже не было.