«Дорогая, тебе не нужны такие отношения. Ты говоришь: «Я не уверена, что ты сможешь обеспечить продолжение.» «Я люблю тебя так же сильно, но есть другие предложения.» «Я верю в твоё дело, Но я сомневаюсь, что ты сможешь изменить положение.»
(Скриптонит — Положение)
[Иллюзия]
Сакура распахнула глаза, понимая, что перед ней больше нет холодных стен с плесенью, убогого жёлтого света и писка крыс. В памяти поднималось слишком много событий. Сначала ужасное гендзюцу, от которого её желудок перевернулся. Детский плач, стоны до сих пор звенели в ушах. Ей даже казалось, что в углу комнаты барахтался маленький кровавый комочек. После она, как уже сейчас понимала, совершила фатальную для себя ошибку. Мадара отрезал ей руку. Сакура перестала дышать, напрягая правую руку. Будто чего-то не хватало. Она повернулась на бок, пытаясь рассмотреть обрубок. Кожа уродливо стянулась, малиново-синюшные «языки пламени» начинались почти от самого сгиба локтя. Она не знала, кто залечил её рану, но он сделал это совершенно бездарно и травматично. Никакой заботы об эстетике или функционировании. — Просто чтобы кровь не хлестала. А ещё ей было безумно жаль Карин. Мадара не остановился на гендзюцу, всё-таки убив девушку. Сакура умоляла его не делать этого, тогда он повторял, что ей нужно исполнить своё предназначение в его плане. — Это моя вина. Плод был ещё совсем крохотным, но уже узнаваемым. Его просто раздавили, вырвав из живота матери и швырнув на грязный пол. Карин даже не кричала. Но и умерла не быстро, от кровопотери и многочисленных разрывов. В её красных глазах застыл болевой шок и едва уловимое понимание происходящего. Чуть позже Сакура пришла к принятию того, чей это ребёнок. Она не могла поверить, что любимый и дорогой ей человек оказался таким ничтожеством. Она чувствовала его чакру совсем рядом, понимая, что он войдёт, когда Сакура подаст признаки жизни. Что она могла сказать ему? Как вообще теперь смотреть в эти уже не ледяные глаза? Попытавшись сесть в кровати, Сакура привычно попыталась опереться на правую руку, тут же застонав от боли. Услышав голос, Наруто и Саске открыли скрипучую дверь, выдыхая с облегчением. — Сакура, ты… — Саске шагнул ей навстречу, но она сразу же пресекла это: — Выйди, — она не могла быть с ним менее грубой сейчас. Сакура не знала, как должна относиться к этому человеку. — Но мы… — он не совсем понимал, почему она прогоняла его. Тогда как Наруто, казалось, видеть была готова. — Ты меня слышал? — она даже не посмотрела на него, опустив голову. Саске проглотил ком едва назревающей обиды и вышел не только из комнаты, но и из дома. Вовсю лил дождь, прогибая массивную и густую листву деревьев. Саске чувствовал, как намокает его одежда и волосы, тёмными струями стекает пот, кровь и грязь с его лица. — Как себя чувствуешь? — Наруто не решился подойти ближе, учитывая её подавленное настроение, да и состояние здоровья в целом. — Иди ко мне, — она попыталась развернуться в кровати, чтобы он мог обнять её. Наруто уткнулся носом в её прохладную шею, сжимая талию только с одной стороны. Ему было страшно касаться правой половины её тела. — Я так скучала, — она так давно его не видела, поэтому слёзы сами потекли по её щекам. Когда он оставил её одну в деревне, стало так плохо и больно, Сакура даже пару раз заглядывала в его квартиру, пытаясь восполнить недостающее тепло, но потом сразу же убегала, понимая, что может оглохнуть от тишины этих стен. — Я думал, ты умерла. Наруто до последнего не хотел в это верить, но все эти неудачные поиски и слишком тяжёлое выражение лица Цунаде давили на него. — А я хотела, — она понимала, что сейчас не лучшее время для шуток, хотя, это было и не шутками вовсе. Сакура чуть оттянула его от себя, чтобы посмотреть на родное лицо. Его глаза всё ещё были голубыми, волосы цвета выжженного под солнцем пшена, а кожа загорелой. Ей казалось, что он мог растаять перед ней, испариться, потому что это было не похоже на правду. — Не говори так, — он хотел бы спросить её о многом. Например, что случилось с её волосами, как она вообще посмела думать о смерти или не дать ему знать, что жива. — Я люблю тебя, — Сакура прижалась прохладными губами к его теплым, тут же коря себя за это. Она не могла так поступать с ним, но не могла иначе выразить свои чувства. Ей хотелось сжать его до хруста костей. За это время было столько моментов, когда ей не хватало его. Наруто снился ей, безусловно, улыбчивым, добрым и веселым, на время позволяя ей улететь в свои фантазии и отдохнуть от боли. — Тебе нужно переодеться, — он принёс ей свёрток чистой одежды. Сакура на секунду зависла, пытаясь подцепить края майки. Она растерялась, понимая, что не могла сделать это двумя руками. Наруто помог ей, стянув вещь через голову, когда она приподняла руки. Её соски тут же затвердели от лёгкого сквозняка, Наруто поспешил опустить глаза. Не то чтобы он не видел её голой или смел сейчас думать о её теле в каком-либо подтексте, но он знал, что это не принадлежало ему. И он не имел право смотреть на неё. В штанах и футболке ей было намного комфортнее. Только сейчас Сакура почувствовала такие физиологические потребности как жажда и голод. Когда голова перестала так кружиться, и она смогла спокойно стоять на ногах, Сакура закуталась в плащ, выходя на улицу. Она стояла под навесом, тогда как Саске сидел у самого краю, и на него стекала вода. — Я надеюсь, ты осознаешь, какой ты урод, — от её голоса он вздрогнул. Её хриплая, грубая и низкая интонация была совсем несвойственна девушке. — Поконкретнее, — Саске знал, что было слишком много поступков, за которые его могли бы осудить. — Карин была беременна, — Сакура смотрела на него сверху вниз, оперившись левым плечом о стену. Саске почувствовал, что даже перестал дышать на несколько мгновений. Что она только что сказала? — Откуда ты это знаешь? — Сакура всё это время была с ним, следовательно, она не могла видеться с девушкой так, чтобы он об этом не узнал. — Мадара посадил её напротив меня, сказав, что, если я не соглашусь с ним сотрудничать, он не только с помощью моей смерти спровоцирует тебя на уничтожение Конохи, но и убьёт невинного ребёнка. Третий месяц, Саске. Каким уёбком нужно быть, чтобы изнасиловать её?! Ненависть, злость и обида клокотали в грудине, Сакура старалась не кричать громко, прекрасно понимая, что они всё ещё в бегах. — Она полезла не в своё дело и понесла наказание, — Саске не видел смысла оправдываться. Сакура уже осудила и казнила его в своей голове. — То есть ты возомнил себя Богом, который имеет право наказывать человека? Она была слабее тебя, Саске. Ты даже не дал ей возможности сопротивляться! — Я не виноват в том, что она такая беспомощная. — А если бы на её месте была я? Я тоже лезу в твои дела. Ты бы тоже просто изнасиловал меня? Между ними уже было что-то особенное: чувства, отношения, совместный быт, общие планы. Поэтому она могла выделять себя. — Ты бы не была на её месте. Никогда не будешь, — он чувствовал её назревающую истерику, прекрасно слыша слёзы, которые она глотает. — И почему я должна верить тебе? Она дёрнулась назад, когда он резко встал. Сакура пятилась к двери, не зная, чего от него ожидать. Саске приблизился к ней, коснувшись её щеки, она попыталась отвернуть голову, поджимая губы. Он поцеловал её в лоб, убирая волосы с лица. — Я не сделаю тебе больно, — их отношения будто вернулись на пару месяцев назад, когда она боялась его, вздрагивала от каждого резкого движения. Он не собирался терять её из-за своих ошибок. — Ты врёшь, — Сакура пыталась сопротивляться. Человек, который стал таким родным за всё это время, человек, к которому она тянулась с ранних лет, а теперь добилась его расположения и внимания, оказался чудовищем. Но он всё так же крепко обнимал её и заставлял кровь бурлить. — Если хочешь, чтобы я ушёл, то скажи, — Саске поставил её перед очень жестоким выбором. В душе он надеялся, что не услышит «уходи». Потому что не смог бы отпустить её. Сакура так много дала ему, он мог бы сказать, что она стала центром его существования в каком-то смысле, якорем в этом мире. Она не тянула его вниз, не старалась утопить, наоборот. — Не могу, — её голос осип, она зарылась носом в его грудь. Было так больно отталкивать его, но и поощрять его ужасные поступки она не могла в силу своей натуры. — Ты можешь остаться с Наруто. Вам не обязательно возвращаться в Коноху, — он сам топил себя. Предлагал ей альтернативное будущее без него, где её будут также безусловно любить, но при этом без рисков. — Может ты просто хочешь избавиться от меня? — Сакура повела плечом, смотря на него с обидой. Он сам отказывался от неё, так легко, говоря это прямо в лицо таким ровным голосом. — Зачем это всё, если ты боишься меня? — Я-я не боюсь тебя! Но я не могу принять то, что ты сделал. У тебя мог быть ребёнок, ты понимаешь это или нет?! — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Она мертва, Сакура. Этот ребёнок даже не родился. Я не испытывал к Карин ничего, кроме неприязни. Почему я должен сожалеть о её смерти? Ты жива, потому что ты нужна мне. У неё не было никого, кто мог бы о ней позаботиться. Мы убили Мадару для тебя, что тебе ещё, блять, надо?! Сакура поджала губы и сжалась всем телом. Саске редко кричал на неё или повышал голос. Вся его злость обычно концентрировалась в красном или чёрном взгляде. Но сейчас она и правда распалила его, требуя чего-то фантомного, того, чего уже нельзя вернуть. — Я собираюсь захватить Звук и всю Страну Рисовых полей. Если хочешь остаться со мной, то пойдём вместе. Сакура посмотрела на него пару секунд, а после вернулась в дом. Она не знала, чего хотела больше — убежать от него или быть рядом. — Я загнусь без него. Она знала это как никто другой. Она снова вернётся к ночным кошмарам, тоске, безысходности и тяжёлым наркотикам. И на этот раз даже Наруто не поможет ей. — Всё в порядке? — Наруто знал, что нет. Они кричали друг на друга, чего он никогда не видел. Между ними действительно был конфликт, он не понимал, об изнасиловании какой девушки шла речь, но Сакура была крайне возмущена этим. — Я люблю урода, как может быть всё в порядке? — Сакура не хотела срываться на Наруто, но нервы сдавали. Она плюхнулась на скрипучий стул, так и не снимая плащ. — А я беглую наркоманку, — он пытался разрядить обстановку, надеясь, что Сакура не обидится на эти слова. — Что делать дальше, Наруто? Нам троим буквально некуда вернуться, — перспективы быть засаженной в камеру для допросов ей не прельщали. — Я приму любое твоё решение. Я не хочу всё сваливать на тебя, но мне правда всё равно, где я буду. Если захочешь, чтобы я остался с тобой, то я останусь. — Вы оба сговорились? Почему я должна выбирать между вами и решать, что будет дальше? Я не хочу брать эту ответственность! — Тебе придётся, Сакура, — Наруто во второй раз в жизни был груб с ней. Он считал нужным дать ей понять именно сейчас, что нужно делать выбор быстрее. И только она могла это сделать. — Я не могу отказаться от кого-то из вас. Это нереально, — Сакура знала, что гналась за двумя зайцами сразу, но даже не могла подумать, что кто-то из них уйдёт из её жизни навсегда. Наруто был её семьёй, тогда как Саске был опорой и тем, из-за кого хотелось просыпаться каждое утро. — Саске собирается захватить Звук. Мы уже как-то обсуждали это. Там сейчас не может быть сильного лидера, поэтому, если нанести удар вместе, никто и не подумает восстать, — Сакура не могла придумать другого варианта. Если бы всё случилось в соответствии с планом, они могли бы создать место, где будет чёткий порядок, учитывая тягу Саске к чувству справедливости. Она бы помогла ему во всём. — Звучит как бред. Но у нас нет других вариантов. Наруто с трудом мог представить реальность, где они устраивают переворот в Звуке и создают целую страну заново. — Если всё хорошо продумать, то может получиться. — Кстати, Сакура… — Наруто отвлёкся на звук открывшейся входной двери. Очевидно, Саске «надышался» свежим влажным воздухом и решил вернуться в дом. — Я не сказал тебе кое-что о твоих родителях. — Кто-то заболел? — она чувствовала себя плохой дочерью, но понимала, что не сможет жить там, где её родители. — Нет. Но… Твоя мама беременна. К августу должна родить, — Наруто напрягся всем телом, как-будто ожидал какого-то удара. Он не мог представить возможную реакцию Сакуры. — Они… Сумасшедшие. Ребёнок в таком возрасте… — Сакура оценивала шансы своей матери родить здорового ребёнка. Сорок пять лет — не такой уж и критический возраст, но всё-таки определённый риск для плода и женщины. — Хочешь вернуться? — Саске предположил, что Сакура захочет вернуться к семье. — Ни за что, — она поняла, что прозвучало слишком резко, поэтому добавила: — в смысле, я рада за них. Теперь у них будет отдушина. Это просто слишком неожиданно. — Напиши им, что жива. — Может быть напишу, но не сейчас. Сделаю это в августе, чтобы мама не нервничала. Они провели в этом доме ещё сутки, более подробно обсуждая план действий. Каждый поругался друг с другом по нескольку раз. Сакура даже успела разнять назревающую драку, но все замерли, когда она попыталась обвиняюще тыкнуть пальцем в грудь Саске несуществующей рукой. — У тебя всё ещё есть возможность выбрать, Сакура. Ты уверена? — Саске наблюдал, как она заматывала лоскутком ткани культю, чтобы защитить нежную кожу от сырости и ветра. — Ты никогда не оставлял мне выбора, — она пыталась злиться на него, ненавидеть, даже проклинать. Но у неё не получалось сделать это искренне. Без него было пусто и больно. Она оставила короткий поцелуй на его губах, не позволяя себе большего. Саске должен понести наказание хотя бы в этом. — У Орочимару должны были остаться какие-нибудь техники. Нужно сделать что-то с твоей рукой. — Почему моя рука волнует тебя больше, чем меня? — Сакуре наверняка придётся заново учиться писать, держать палочки. — Потому что я не хочу думать, что ты лишилась чего-то из-за меня, — Саске хотел оставить страшные эпизоды потерь и падений позади, выстраивая новый, крепкий фундамент доверия между ними. Где Наруто станет для него таким же важным человеком как и в детстве, а Сакура вернёт понятие «семьи» в его жизнь. Они покинули этот дом, где решилось нечто важное. Звук ожидали большие перемены.