Перед нами стоял Оптимус Прайм.
Знаете то чувство, когда вы видите нечто… Величественное. Да, именно так. Величественное. Такое ощущение легко спутать со страхом, но это далеко не он. При страхе нет того удовольствия, что испытывала я сейчас.
Оптимус Прайм был тринадцатиметровым роботом. Цвет его корпуса по большему счёту состоял из синих и красных цветов. Красный — цвет благородства. А может быть, крови? Всё было возможно. Синий — доброты. Несочетаемо. На груди у него было два стекла, что скрывали отсек, где находились Искра и Матрица Лидерства. Окуляры Прайма были пронзительно-голубого цвета; когда я смотрела в них, казалось, что можно замёрзнуть насмерть. Этот цвет вечного льда. Льда, который не таял уже тысячелетия.
Я сглотнула. Бояться было нечего. Совсем. Это же Оптимус Прайм! Разве может он как-то навредить людям? Не та вселенная, не та вселенная… Но страх был. Он смешался с тем «величественным» чувством, почти перекрывая его. Удовольствие медленно превращалось в беспокойство, что вечно сопровождает страх. Нет, всё будет нормально, верно?
Тем временем Прайм присел на одно колено, чтобы нам не нужно было задирать вверх головы. Мы оказались на одном уровне с его фейсплейтом.
— Мы автономные роботизированные организмы с планеты Кибертрон, — начал Прайм. Блять. Его голос, Господи! Мои уши явно начинают получать удовольствие. Такой себе бархатный баритон, — иначе известные как автоботы.
Джек помялся. Ему страшно. Это было видно невооружённым взглядом. Но парень, собрав свою волю в кулак, вышел вперёд и спросил:
— Зачем вы здесь? — его голос дрогнул на последнем слове.
— Чтобы защитить вашу планету от десептиконов, — ответил Прайм, пристально смотря на Джека. Нет, не столько пристально, сколько изучающе.
— Это те, что гонялись за нами вчера в городе, — внесла свою лепту Арси.
— Понятно… А они зачем здесь? — я была не уверена, но, кажется, мы превратили парня в заику. Хотя, по сериалу он вроде как должен был отойти.
— Хороший вопрос, Джек. Они прилетели, потому что наша планета стала необитаемой. Она уничтожена в результате гражданской войны, — гражданская война. Будучи человеком, знакомым с историей вселенной «Трансформеров» — а если ещё точнее, многих подвселенных — я знала то, что не было дано тут никому. И, увы, в некоторых подвселенных ни Прайм, ни автоботы не были добрыми и пушистыми. Скорее, они сами являлись тем самым злом. А что мешает им быть тут такими же? Даже в этом сериале я замечала некоторые несостыковки. Нет, не так. Целенаправленную ложь. Да что уж там! Первый «звоночек» уже звучит!
— Почему вы начали эту войну? — а вот это уже Раф спрашивает. Он, кстати, как и Мико не очень боится, хотя заметно, что Прайм ему внушает… Внушает.
— Чтобы контролировать мировые запасы энергона, — вот он и прозвенел. Сейчас Оптимус врал. Врал бессовестно, смотря нам прямо в глаза. В этой подвселенной война началась вовсе не из-за энергона. Позже, когда Прайм потеряет память, нам станет это известно. Я сделала себе пометку: позже спросить насчёт вранья. Но это позже. А почему он сейчас врёт? Смысл? Не доверяет? Что же, вот и начали мы вскрывать чужое гнилое нутро. Хотя, это может быть вполне и оправданно. — Это топливо и жизненные силы для автоботов и, к несчастью, десептиконов, — а вот и второй «звоночек». Почему Прайм говорит о десептиконах как о каких-то других существах? Они ведь одного биологического вида! Неужели за столько столетий Оптимус поехал кукушкой и теперь не признает своих собратьев, считая, что они являются чем-то отдельным? А может, это просто я придираюсь, и это просто такая политическая подоплёка? — Это была жестокая битва, длившаяся много веков. Я сражался много лет бок о бок с тем, кого считал своим братом, — тут колокол и вовсе раскололся. Какой, чёрт вас всех подери, брат? Какие многие века сражений на одной стороне? Ложь резала уши. После нам ведь станет известно, что они начали воевать друг с другом с того момента, как Мегатрон — тогда известный как Мегатронус — выступил на Великом Совете. И до этого войны на Кибертроне не было. Да, Прайм, лжёшь ты знатно. А может быть, косяки сериала просто перетекли и сюда? Хотя, может Прайм помогал как-либо Мегатрону до выступления на Совете? Черт, есть слишком много всего, о чём стоит разузнать.
Пока я рассуждала, Прайм закончил свой рассказ. Ладно, не велика беда.
— Но как Мегатрон и всё остальное связано с нами? — спросил Джек, уже спокойно смотря на Прайма. Стоит отметить, что он уже не заикался.
Чёрт, мальчик, ты придуриваешься или правда не догоняешь? Хотя, те солдаты десептиконов, которые видели нас — мертвы. Они не смогли бы что-либо передать на Немезиду. В чём же тогда смысл нас оставлять здесь? Паранойя? С другой стороны, лучше быть живым параноиком, чем мёртвым доверчивым идиотом. Хотя, одно другому не мешает.
— Мегатрон не давал знать о себе очень долгое время, но если его возвращение неизбежно, то нас ожидает катастрофа, — Прайм встал, — теперь вам известно о нашем существовании, и, боюсь, после вчерашней встречи десептиконам известно о вашем, — да почему известно?! Как они могли узнать?! Он, что, чисто из принципа решил нас себе в качестве зверушек оставить, а потом назвать это защитой?!
— Я всё понял! — воскликнул Джек, — если мы их встретим, то обязательно обратимся в полицию! Теперь можно уйти?
Нет, я, конечно, понимала, что Джек просто очень хочет свалить отсюда далеко и желательно навсегда, но даже это не стоит того, чтобы нести подобный бред.
— Джек, а ты не думал о том, что те плохиши и нас, и благородную полицию раскатают по асфальту и даже не посмотрят в нашу сторону? Я думаю, что твои слова напрочь лишены всякого смысла, — Господи, мой голос в тот момент был таким хриплым, точно я неделю не пила воды и не разговаривала ни с кем! Какой стыд. Но эффект это возымело, все обратили своё внимание на меня.
— А я уже начал думать, что она немая, — усмехнувшись, сказал Рэтчет, буравя меня почти что презрительным взглядом.
Я показательно прочистила горло.
— Нет, я просто не хотела прерывать столь чудный рассказ, да и помолчать бывает очень полезно… Например, вам… Как вас, кстати, зовут?.. Стоило промолчать сейчас, — вот это я дерзкая. Ой, чувствую, не сладятся у нас с медиком отношения.
— Ой, да хватит ссориться! — раздражённо воскликнула Мико, а после посмотрела с укором на Джека, — а ты что, с ума сошёл?! Я попала в самый настоящий Рай, а ты хочешь меня отсюда вытащить? Имей совесть! Я не позволю тебе разрушить мою мечту! — Мико топнула ногой, — хочешь уйти — уходи, только потом разбирайся со всем сам! — вот это, конечно, она загнула. Но, кажется, Джек прочно стоял на своём, и уже даже открыл рот, чтобы что-то сказать, как его прервал Оптимус.
— Будет лучше, если вы останетесь под нашим присмотром. По крайней мере, до той поры, пока нам не станет известно о планах врага, — вынес вердикт Прайм.
Хах, да даже когда станет, мы никуда не уйдём. Всё, раньше надо было думать.
— Оптимус, при всём моём уважении, здесь эти дети ещё в большей опасности, — говорил Рэтчет, посматривая в мою сторону. В его взгляде плескалась неприкрытая неприязнь. М-да, док, как же я тебя задела. Это ещё что, по сравнению с тем, что будет дальше, если я, конечно, доживу.
— Дети? — в голосе Джека появилось возмущение. Блин, его, что, больше ничего в их разговоре не побеспокоило?
Но, да, мальчик, мы для них никто иные, как дети. Чтобы доказать обратное, нужно будет сделать многое. Но, учитывая сериал и значимость Джека в нём, то парень вполне сможет это доказать. Что он не ребёнок. Да и мне тоже надо будет этим потом заняться. Но это будет потом, а сейчас…
— У них же нет защитных оболочек! Если они попадутся нам под ноги, то «Хлоп!» и всё! — для наглядного примера Рэтчет даже ногой притопнул, как бы демонстрируя нам наглядно опасность, пребывания людей с трансформерами на одной территории в опасной близости.
М-да, он, видно, нас уже не очень любит. Вообще очень не очень. Ну ничего, Рэтчет. Мы обязательно подружимся. Мне придётся это сделать. Нет, я не ненавижу Рэтчета. Мне по большему счёту всё равно. Но он знает многое о Прайме. Они же старые друзья. Вот я и вольюсь в их компашку, как доверенное лицо. Жить-то тут как-то надо. Пометка, «жить», а не «выживать» и «существовать».
— Это означает то, Рэтчет, что нам надо смотреть под ноги, — уделал, уделал, ничего не скажешь. Вот шутник. Мне показалось, или Прайм улыбнулся?
Вдруг комната озарилась яркими зелёными вспышками, что периодически погасали и вновь начинали сиять, раздался противный своей периодичностью звук сирены.
— Что это? — в голосе Джека опять появилось беспокойство.
— Это датчик движения, — просигналил Бамблби, а Раф нам тут же перевёл, словив на себе наши непонимающие взгляды. Кстати, стоит отметить, что я Бамблби не понимала. От слова вообще. Как Джек и Мико. А вот Рафаэль… Я украдкой посмотрела на мальчика. Тут что-то не чисто. В сериале не рассказывалось о том, почему Раф понимает Бамблби. В чепуху про «дружбу с первого взгляда» и «волшебство любви» я не верю. Тут что-то — или кто-то — замешано, и я выясню, что, если подвернётся возможность.
— Это датчик движения, — вновь повторил Раф, прекращая затянувшееся молчание, — наверху кто-то есть!
— Это агент Фоулер, — пояснил Рэтчет, обращая свой взор на мониторы.
— Я думал, что мы единственные люди, которые о вас знают! — Джек был явно обескуражен. О, боже, какой же он глупый! Люди же в любой бочке затычка! Он что, даже не предполагал о том, что правительство может знать об инопланетянах, живущих у них под носом? Смешно!
— Специальный агент Фоулер. Он наш главный связной с внешним миром, — теперь уже ответил Прайм, — он появляется здесь только в случаях крайней необходимости. Пожалуй, вам лучше с ним пока не встречаться, — Оптимус выразительно посмотрел на нас.
Джек же тем временем взял меня за руку и быстро повёл куда-то. В итоге мы с ребятами спрятались за каким-то блоком.
Ой, не доведёт меня до добра это «вождение за ручку».
Громыхнул лифт. Его двери отворились, из них вышел довольно-таки габаритный чёрный мужчина.
— Семь столкновений, четыре нарушения правил, трёхчасовая пробка, и что интереснее всего, так это сообщение о летящем мотоцикле без номерных знаков и жёлтой спортивной машине, — голос мужчины был военным. Пожалуй, именно так я бы описала его на тот момент, — ну, как думаешь, что это могло быть, Прайм? — теперь в голосе агента появился яд. Ох уж этот сарказм, многим непонятный, и многим горячо любимый. Как говорится: «Любишь с сарказмом отвечать — люби и разъяснять его». Золотые слова.
— Мы держим ситуацию под контролем, агент Фоулер, — голос Оптимуса стал серьёзнее.
— Они вернулись? — военный тон мужчины, кажется, поубавился, но его место заняло скрытое беспокойство, впрочем, не улизнувшее от внимательного зрителя.
— Если вы о десептиконах, то я полагаю, что они даже не улетали. Ваша планета для них слишком ценна. Вы это сами должны понимать, — продолжал Прайм.
— Значит, пора сообщить в Пентагон, — вынес вердикт Фоулер, уже потянувшись к карману брюк, чтобы вытащить оттуда телефон.
— Выслушайте, агент Фоулер, мы ваша лучшая, а может и единственная защита от армии десептиконов, — Оптимус наклонился ближе к Фоулеру, так, чтобы их лица располагались лишь в нескольких десятках сантиметров, — жертвовать другими людьми нецелесообразно.
— Так ли уж... — Фоулера прервал Балкхэд.
— Разве мы кому-то навредили на шоссе?! — с возмущением спросил он, — команда Прайма знает, где применять силу, — произнеся столь информативный монолог, Балкхэд, ни секунды не размышляя, схватил какую-то непонятную штуку и показательно сжал её. — и как именно!
Господи, с какими идиотами мне придётся тут уживаться?
— Балкхэд, это мой прибор! — бедный Рэтчет.
— Довольно! — гаркнул Оптимус, а после повернулся обратно к Фоулеру. — Военное вмешательство повлечёт за собой большие последствия. Вы можете уничтожить свою цивилизацию, я — нет.
— В таком случае, сделай одолжение: возьми ситуацию под свой контроль или усильте его, — смерив Прайма рассерженным взглядом, Фоулер развернулся и зашёл в лифт, — или я возьму. — Двери захлопнулись.
Да, первая встреча с этим персонажем была действительно внушающая. Да и вторая такой же будет. А потом мы познакомимся, так или иначе, поближе. И пойдёт душа в пляс!
— Слишком большая нагрузка для такого маленького человека, — протянул Балкхэд.
— Он всего лишь беспокоится за свой мир. Его можно понять, — ответил Прайм. Господи, мальчик, ой, нет, не так, большой папочка ОП, какие заумные речи ты тут у нас толкаешь… Эх, почему, когда знаешь будущее, прошлое и настоящее, даже роботы, прожившие столетия, кажутся тупыми? Неужели знания и мудрость достигаются так легко?
— Ради Праймуса, — прервал вдруг молчание возглас дока, — быть этого не может! — воскликнул Рэтчет, стоя около монитора, — сигнал Клиффджампера снова в сети!
Клиффджампер? Ах, да, это тот несчастный, что попался к десептиконам, а сейчас оказался воскрешён с помощью тёмного энергона. Бедняга. Но мне нет до этого дела. Хотя, каюсь, придётся однажды встретиться с Арси на его могилке. Такие разговоры всегда полезны своей откровенностью и честностью.
— Кто такой Клиффджампер? — Мико нагло проигнорировали, даже не удостоив взглядом. Их можно понять, мы ещё не так важны, чтобы нам что-то разъяснять.
— Как такое возможно? — Прайм выглядел не менее удивлённым, чем все остальные.
— В том то и дело, что никак, — рассуждал Рэтчет, — может, это ошибка? В нашей системе их полно!
— А если нет? Может, он и вправду жив! — бедная, бедная Арси. Уже потеряла одного напарника, сейчас будет второй. Но это, деточка, война. А на войне не делают исключений врагам. Ключевое слово — врагам. Ох, какая же я наглая в своих-то мыслях. Вот бы так и в реальности.
— Рэтчет, подготовь лазарет, он может понадобиться, — Прайм закрыл лицо маской, явно готовясь выступать.
— Эй! — окликнула Мико Оптимуса. — А что делать нам?
Жить, и жить хорошо, естественно!
— Оставайтесь с Рэтчетом, — ответил Прайм. Его взгляд скользнул по нам, на миллисекунду задержавшись на мне. Надо же, какая честь!
— Нет, — простонала Мико. Девочка за несколько диалогов успела невзлюбить дока. Ох уж этот максимализм в своих суждениях.
— Мгхм, — нечленораздельно простонал Рэтчет, обернувшись на нас лишь на секунду, и вновь вернувшись к аппаратуре.
Включился Граундбридж. Это был как раз-таки тот самый коридор, который утыкался в стену. А оказался порталом. Технологии!
Ребята сильно удивились, и Рэтчет начал им объяснять, что это такое, и как оно работает. Мне было не интересно, поэтому я нагло их перебила.
— У вас тут есть, где посидеть? — с нескрываемой усталостью в голосе спросила я.
Рэтчет прервал свой рассказ и с раздражением глянул на меня.
— Да, — он кивнул куда-то в сторону, — вон там стоит диван, — я повернула голову туда, куда указывал док. — Агент Фоулер его сюда принёс, — зачем-то уточнил Рэтчет.
— Благодарю, — бросила я, направляясь к тому самому дивану. А ничего так. Не номер «люкс» конечно, но лучше, чем ничего.
Зелёный диван находился на некой возвышенной площадке. Метров десять на пять. Может, меньше. На площадке стоял диван, тумбочка и… Телевизор? Серьёзно? Хм, на нём скорей всего нет телеканалов, ибо тут связь не ловит, но можно поиграть в приставку, которая здесь была. Стоп, связь. Если она тут не ловит, то как в последующих сериях сериала и люди, и трансформеры спокойно звонили сюда, находясь даже в космосе? Может эту защиту можно как-то обойти, подключив к ней конкретный номер или код?.. Довольно-таки интересная тема, но, думаю, если я окажусь в своих предположениях права, то меня добавят в эту, кхм, анонимную систему. Не хотелось бы оставаться третьей лишней.
Ну да ладно. Я опустилась на диван. Какое блаженство! Казалось, моя нога и спина только этого и ждали.
Вскоре я уснула.
***
Вы когда-нибудь задумывались о том, что происходит, когда вы спите? Естественно, для вас это всего лишь секунды, но для некоторых… Ведь когда вы спите, кто-то умирает. Медленно и мучительно, задыхаясь в агонии. И этот «кто-то» готов отдать всё для того, чтобы оказаться на вашем месте. А вы готовы сделать то же самое, чтобы оказаться на его? Ведь этот «кто-то» вскоре получит самое большое освобождение… Счастье… Награду… Смерть. Вы готовы сделать всё, чтобы «освободиться»? А не будете ли вы жалеть?
Впрочем, забудьте. Вы не успели. Этот «кто-то» умер. Но таких «кого-то» много. И, может, однажды вы станете одним из них.
Простите, не хотела вас пугать или как-то оскорблять. Просто рассуждения с высоты моей колокольни.
***
Проснулась я от звука Моста, визга шин и взрывов. Они что, пока я спала, не смогли справиться и начали войну? Ой, пардон, она тут уже идёт.
Я неохотно поднялась с насиженного места.
— Ого! — воскликнули ребята, смотря на то, как Прайм красиво затормозил в нескольких сантиметрах от стены базы.
Да, действительно «Ого!». Ни своего напарника не спасли, ни мне выспаться не дали. Что ещё сказать? Герои!
— Еле успел, — с облегчением произнёс Рэтчет, — а где Клиффджампер?
Ну, умер от того, что ему вырвали Искру, затем воскресили с помощью крови Тёмного Владыки, а после опять убили. На этот раз окончательно. А до этого он столетиями умирал, видя, как его мир падает. Весёлая судьба у парня.
Какая же я мерзкая.
Прайм, Бамблби и Балкхэд потупили взгляды. Арси ничего не ответила, смотря куда-то сквозь стену.
— А что это был за взрыв? Вы дрались? А можно с вами?! — Мико, Мико, Мико… Однажды тебя погубит подобное отношение ко всему. Ну кто бежит к солдатам, только вернувшимся с поля боя, с криками «А можно с вами?!». Можно! В могилу особенно можно! Я туда тебя прям пинком и отправлю! Блин, она же не ребёнок! Она моя ровесница. Так почему у нас такие разные взгляды на жизнь? У неё ведь тоже не самая простая судьба. Может это я сломалась, раз стала такой злой? Но это ведь не оправдывает глупость. Если с детской непосредственностью ещё можно смириться, то с идиотизмом — нет.
— Слушай, — голос Арси похож был на рык, а не на нормальный голос. Её можно понять. Наверное. Но моё мировоззрение сейчас хохочет, хватаясь за животик.
— Эй, Мико, пойдём посмотрим, что они прячут под кроватями? — Джек подошёл к Мико, чуть обхватывая её за плечи, и отводя в сторону, от траектории взгляда Арси. Молодец, братец! Вот, уже начинаешь завоёвывать уважение. Да и мне бы пора.
Они начали диалог, который я прекрасно помнила, да и прямо в данный момент слышала. Меня интересовал лишь единственный момент в нём.
Вдруг Арси упала на колени. Да, подруга, Кровь Тёмного Владыки здорово влияет на вас. Да и на всех. Ну, ничего. Это не проблема. Ох, кстати, интересный факт: если смешать голубой — цвет энергона, и красный — цвет крови, то получится фиолетовый — цвет крови Юникрона. Круто, правда?
— У вас кружится голова? — спросила Мико.
— У роботов есть чувства? — удивлённо поддержал вопрос мальчик.
— Роботы, которые смертны? — тут я должна была так сильно вдохнуть воздух, что при выдохе он сломал бы пол. Да, Мико, у них кружится голова. Они ведь живые в полном смысле этого слова. Да, Рафаэль, у них есть чувства. У всех живых они есть! С твоим умом было стыдно это не понять. И, да, Джеки, они смертны. Живые умирают, иначе то не жизнь.
Рэтчет же помог Арси добраться до платформы, взял какой-то неизвестный мне прибор и начал её сканировать. Когда луч сканирования попадал на руку Арси, он начинал светиться красным.
— Хм, а это что такое? — спросил Рэтчет, смотря на руку Арси. На ней была какая-то фиолетовая жижа.
— Не знаю. Клифф был покрыт этим почти полностью.
Рэтчет взял пробу этой субстанции.
— Прими обеззараживающую ванну, срочно, — док был как никогда серьёзен.
— Оптимус, — а парень до сих пор заикается, — не хочу тебя отвлекать, но у вас тут нет связи! — о, вот и тема со связью подъехала.
— Это меры предосторожности. Стены шахты изолируют все радиоволны, — спокойно ответил Лидер, — но Рэтчет сделает так, чтобы вы могли связываться с поверхностью, — о, бинго, я была права!
— Если я немедленно не позвоню маме, то меня с Евой будет искать вся полиция штата! — нервно протараторил Джек.
— Вы нарушили закон? — Прайм наклонился к парню. К этому времени я подошла к ним.
— Нет, сэр, мы ничего не нарушали. Она наша мать, любит нас и, соответственно, беспокоится, — ответила я вместо Джека. Эх, вот и одна из самых главных слабостей любви, — поэтому, если мы и нарушили чей-то закон, то только закон матерей. Просто уже поздно, нам нужно домой, а мне в больницу.
Прайм кивнул.
— Земные традиции, — ну, это скорее не традиции, а просто любовь и беспокойство, ну, да ладно, не думаю, что фемки на Кибертроне никогда не волновались за своих спарков, — я этого не учёл. Ваша безопасность превыше всего, — Оптимус повернулся к подошедшему Балкхэду, — Балкхэд, отвези Мико домой.
— Родители обалдеют! — сейчас будет облом века.
— … и обеспечь скрытный режим в виде машины, — облом произошёл.
— Сделаем, — гаркнул здоровяк.
Мико протяжно застонала.
— Бамблби, ты присмотришь за Рафом.
— Рэтчет…
— Я занят, — перебил Прайма названный.
— Арси, а ты доставишь Джека домой.
Он что, обо мне забыл?
Ан, нет, вот ко мне повернулся.
— Ева, ты ведь живёшь не с Джеком? — спросил Оптимус, чуть наклоняясь ко мне.
— Нет, сэр, я на данный момент прибываю в больнице, — чтобы не распинаться о причинах, я показала свою трость.
Прайм кивнул.
— Хорошо, я отвезу тебя, — он трансформировался.
Какая честь.
Его альт-формой был довольно-таки внушительный грузовик. Peterbilt 379 если быть точнее. Знакомый грузовик. Не его ли я видела в одной из прогулок с Джеком? Нужно будет спросить сейчас. А ещё он очень и очень много стоил. Его альт-форма возвышалась надо мной, и чтобы сесть к нему в салон надо было подтянуться. М-да, какое удобство.
Я забралась в салон.
Всё было дорого-богато, как говорится. Кожаные кресла и запах новой машины придавали Оптимусу очков величества. Хм, интересно, а когда Прайм в режиме робота, то его внутренности так же пахнут? Ой, что-то не туда понесло.
Выехав с базы, мы двинулись в путь. В довольно-таки далёкий путь. Следует отметить, что база автоботов находилась на довольно приличном расстоянии от города. Ехать нам нужно будет минут сорок, так что…
Мне было неловко. Вообще, меня трудно ввести в такое положение, но ему всё-таки удалось. Просто не люблю я это молчание после знакомства. Да и отвлечься не на кого.
— Ты не испугалась и не была удивлена, когда увидела нас, — голос Прайма разрезал тишину. Я вздрогнула, — но сейчас боишься.
— Эм, — мне было действительно трудно критиковать данное заявление, — Нет, сэр, я вовсе не боюсь вас… Просто… Вы… Внушаете? — на всех сетовала за тупость, и сама же сейчас горожу какую-то ерунду. — Не подумайте ничего такого. Думаю, если бы вы хотели сделать нам нечто плохое, то сделали бы это раньше. Сейчас же просто неловко, — да, признавать свои провалы было тяжело, но приемлемо.
— Тебе не стоит бояться меня, — Прайм как будто бы и вовсе меня не услышал. М-да, ненавижу, когда так делают.
— Сэр, — начала я, — я понимаю, что это довольно-таки странный вопрос, но… Вы были в Джаспере около месяца назад? Или, может быть, трёх недель… Мне кажется, что я вас видела где-то, — я замолкла.
— Да, действительно, — отозвался Прайм, — ты могла меня видеть в городе. Я патрулировал местность, — лаконичный ответ однако. Даже придраться не к чему.
Всё остальное время, что ехали до больницы, мы провели в тишине.
Когда мы приехали к конечной остановке нашего пути, я вышла из салона, чуть не пропахав лицом землю, ибо пришлось чуть ли не спрыгивать. Ноге и спине было больно.
— Спасибо огромное, сэр. Вам правда не стоило тратить своё драгоценное время на меня, — да я сама учтивость!
— Не за что, — просигналил лидер автоботов, — и зови меня Оптимус.
Вот те на. С чего бы такая щедрость?
Блин, ненавижу английский язык за то, что тут нет разделения на «вы» и «ты». Отношение к человеку можно узнать исключительно по словам по-типу: сэр, мэм и так далее. Ох, это действительно неудобно.
Ладно, об этом потом.
Я кивнула, не зная, как на это ответить словами, и, как всегда прихрамывая, направилась в больницу.
И, вот, я зашла в здание. Дежурная медсестра на меня осуждающе посмотрела.
— Дарби, пациенты могут гулять только до девяти часов вечера! — раздался её строгий голос, — Джун вся извелась! — потом более устало добавила она.
Блин, вот какое им всем дело до других людей-то? Сидят себе в своём радужном мирке, — пусть и дальше сидят там, а к другим не лезут!
— Да, простите, — я даже не посмотрела на неё. На меня вдруг навалилась страшная усталость.
Зайдя в свою палату, я скинула с себя обувь и легла на койку, оставив трость рядом.
Нужно было подумать. Обо всём.
Во-первых, это первый день знакомства с автоботами. По моему скромному мнению, я произвела на них то впечатление, на какое и рассчитывала, но теперь, когда я могу проанализировать результат, понимаю, что допустила много недочётов. Не столь страшных, чтобы действительно беспокоиться на этот счёт, но всё же неприятных. Во-вторых, Прайм. Было что-то странное в нём. И дело не во лжи. Она была и в сериале. Что-то неуловимо отличало его от сериальной версии. И это что-то было… Тёмное. Да, так, тёмное.
В голове как мантра зазвучали голоса. «Характеры будут изменены… Изменены… Изменены…». Так, значит, да? У меня уже появились некоторые предположения, благо, я предостаточно читала и смотрела. Надеюсь, что ни одно из них не исполнится, и пусть они так и останутся моей личной паранойей.
***
«Светлая» Тьма. Что это за место? Ад? Рай? Чья-то больная фантазия? А может… Ничто? Всё возможно, но, право, тут всегда можно найти хорошего партнёра для игры в шахматы.
Ева, Ева, Ева… Ты строишь из себя всезнающую, смелую и умную? Ева, Ева, Ева… Тебя жизнь ничему не научила? Научила. Научила в тот момент, когда ты молила о помощи небеса… Научила в тот момент, когда ты осознала жизнь… А теперь… Думаешь, раз попала в мультик, где знаешь сюжет, и Рай у тебя в рукаве? Ева, Ева… А ведь ты знаешь конец этой игры. Всегда знала. С того самого момента, как тебя научила жизнь. Так почему же ты не душишь тот росток надежды, начинающий расцветать у тебя в душе? Хочешь опять почувствовать ту боль? Ева, Ева, Ева… Жребий упадёт. Игра завершится. Исход станет известным. А ты… Вознесёшься или падёшь?
***
Вознесусь.
Именно с этим словом в уме я проснулась утром.
Вознесусь.
