***
Прошло совсем немного времени, когда Рэтчет попросил срочно открыть портал и прислать кого-то с базы на помощь. Его голос звучал рвано, хотя помех не было. Помощником стал Балкхэд. В конечном итоге они привели… Принесли Оптимуса, и выглядел он, мягко говоря, ужасно. Особенно заметно это было по фейсплейту Прайма. Его лицевая пластина была испещрена ржавчиной, а окуляры часто мигали, грозясь и вовсе потухнуть. Хм, за такой короткий срок эта болезнь успела сбить самого Прайма с ног? А Мегатрон кое-что смыслит в этом. — Что случилось? — неприятную тишину, нарушаемую лишь лязгом аппаратов, которые поспешно доставал Рэтчет, прервала я. Рэтчет не отвечал, внимательно осматривая сканером Оптимуса. Я стала терпеливо ждать. — Это Кибонная Чума, — спустя некоторое время ответил Рэтчет. Голос дока казался обречённым, — она передаётся при контакте с заражённым энергоном. — Но, — начала Мико, — откуда она взялась на космическом корабле автоботов? — Пассажиры были инфицированы, — ответила Арси. — Скорее всего, была проведена биологическая атака этой болезнью, нацеленная на убийство экипажа корабля. Этот вирус уничтожил миллионы на Кибертроне во время войны, — фемка обеспокоенно глянула на Оптимуса, а потом вдруг встряхнулась. — Кибонная чума была разработана как биологическое оружие десептиконов, — Рэтчет покачал головой, — самим Мегатроном. Лично. — У вас… — Раф запнулся. — У нас ведь есть антидот, правда? — оговорочка… Хах, как самонадеянно. Ни черта у них сейчас нет. Хотя… Нет, есть. Прайм, который при смерти. Хорошее достижение — пережить миллионы лет войны и умереть из-за какой-то болезни. Ирония, мать её. Рэтчет хотел ответить, но его прервал стон. Это начал говорить Оптимус. — Е… го не… т, — с трудом произнёс лидер автоботов. — Оптимус, умоляю, береги силы, — попросил Рэтчет, кидая отчаянный взгляд на своего командира. Я же спокойно ждала продолжения разговора, по памяти восстанавливая его. Так, теперь очередь Джека… Джек молчал. Спокойно и непринуждённо. Он молчал. Его взгляд даже не был устремлён на Прайма, точно ему было всё равно на происходящее. Казалось, что парня вполне устраивает сложившаяся ситуация. Он молчал! Меня передёрнуло. Ясно всё с ними. На самом деле ясно ничего не было. — Мегатрон ведь не мог создать болезнь без лекарства от неё, так? — с усмешкой на губах начала я, спускаясь вниз с платформы с диваном. — А если бы он заразился сам? Не думаю, что он не позаботился в первую очередь о своей шкуре. Это нелогично и опасно, — я подошла к платформе с Праймом. — Вряд ли мы сможем спросить об этом Мегатрона, — встрял в разговор Балкхэд. — Но… — весь вид Рэтчета говорил о том, что он очень активно думает. — Мы могли бы получить доступ к базе данных десептиконов, — док повернулся к мониторам, — на данный момент мы до сих пор отслеживаем местонахождение Немезиды. — Бамблби, идём, — голос Арси был полон решительности. Сразу же после её слов раздался очередной стон Прайма. Выглядел он так, словно у него была горячка. Точнее, не выглядел, а вёл себя. Он казался… Слабым? Нет, слабый бы давно умер, а он, вон, до сих пор за жизнь цепляется. Оптимус просто не в той форме, что был раньше, да. Он обязательно выкарабкается. — Поторопитесь, — было им дано напутствие от Рэтчета. Одно слово — а если не успеть в нужный момент к назначенному сроку, то последствия никакими словами не опишешь. И не выдержишь их ударов.***
Все мы боимся опоздать в той или иной мере. Кто-то боится опоздать в школу, ибо их отругают учителя. Кто-то боится опоздать на работу, страшась выговора начальства. Кто-то боится опоздать на встречу, тем самым опечалив ждущего. А кто-то просто боится опоздать в более глобальном смысле. Опоздать сказать что-то, сделать что-то… Опоздать до смерти ждущего. Когда мы опаздываем в школу, нас ругают. Когда на работу — делают выговор. Ожидающий встречи нас пожурит. Когда мы опоздаем к умирающему — ругать нас уже будет некому. Кроме нас самих, наверное. Помните — когда уходишь в магазин за хлебом, всегда есть вероятность того, что вы видите свой дом и своих родственников в последний раз. Сегодня вы вернётесь. Завтра вернётесь. А послезавтра уже нет. Не опаздывайте. Жизнь — это не та штука, которая терпит подобное отношение к себе и к своим дарам.***
— Рэтчет, подними меня, пожалуйста, к Оптимусу, — попросила я, стоя около платформы, на которой лежал лидер автоботов. — Нет, — ответ был слишком ожидаем, а сам доктор не удостоил меня даже мимолётным взглядом. Я тяжело вздохнула и потёрла пальцами переносицу. Как же с ними сложно… «А разве было когда-то иначе»? — отчётливо услышала я чей-то неизвестный голос. Что? Опять? Я стряхнула наваждение. Нет, ещё слишком рано сходить с ума… По крайней мере, сейчас. Если гора не идёт к Еве, то Ева идёт к горе. Всё просто. Помимо платформы с диваном было ещё несколько. И одна из них была прямо над Оптимусом. Я поковыляла к лестнице, но не успела ступить и шага на ступеньку, как мне на плечо легла рука. Джек. — Ты что творишь? — прошипел парень, разворачивая меня к себе. Его пальцы впились в моё плечо. Больно. — С каких это пор ты стал отслеживать мои передвижения? — сейчас играть в добряка я была не намерена. Мне надо было кое в чём удостовериться и заодно подняться в глазах кибертронцев. Точнее, одного конкретного кибертронца. — И, отвечая на твой вопрос: я хочу быть со своим напарником в минуты его боли, — я состроила одуховлённую гримасу. — Ты считаешь, что я делаю нечто плохое? — а теперь надо надавить на совесть. — Мы не можем знать, как эта Чума отреагирует на нас, людей, — Джек даже бровью не повёл. Его доводы звучали действительно убедительно, да и сама я понимала опасность этой авантюры, но… Я ясно видела, что Джек останавливает меня не только из-за этой причины, — ты можешь умереть. — Логично, друг мой, — я сбросила его руку, которая до сих пор лежала на моём плече. — Я буду максимально аккуратна. Не стоит так беспокоиться обо мне, — я перевела взгляд на лежащего Оптимуса. — Думаю, что тут есть объект, более подходящий для волнения за него. Я развернулась и быстрым шагом начала подниматься по лестнице. — Ты ошибаешься… — тихо бросил он мне вслед. И правда, не совершаю ли я сейчас ошибку? И вот я прямо над Оптимусом. Ну, что, тряхнём стариной? Перелезть через перила и спрыгнуть. Тут не так и высоко… Никогда такого не делала. Я начала перелазить. — Ты что творишь? — главная змея этой вселенной была тут как тут. Говорил он тихо, видно, боясь потревожить вроде как спящего Оптимуса. Я перевела на него ленивый взгляд, продолжая исполнять задуманное. — Всего лишь иду к своему напарнику, — я тоже говорила тихо. Мне правда не хотелось потревожить Прайма. Ему и так сейчас нелегко… — Ты не слышала, что тебе сказал Джек? — оптика Рэтчета сузилась. — А может, ты забыла, что тебе говорил я? — последнее предложение док произнёс настолько тихо, что услышать могла его только я и Прайм, если бы он был в сознании. Угрожаем, да? — Этот диалог давно потерял свой смысл, — ответила я и спрыгнула на платформу, где лежал Оптимус. В ноги отдало сильной болью, но я подавила в себе рвущийся наружу крик. При близком рассмотрении Оптимус выглядел ещё хуже. Уродливая ржавчина испещряла его фейсплейт, и я даже могла почувствовать противные нотки чего-то кислого… Меня передёрнуло от отвращения. Чёрт, брезгливость, как не вовремя… — Е… ва, — сорвалось с губ Прайма. Я кинула взгляд на остальных. Рэтчет больше на меня не смотрел. Он стоял перед мониторами и что-то говорил. Я прислушалась: — Вы нашли какую-нибудь информацию? — видно, это было общение с Арси. Неужели он так быстро отцепился от меня? Ребята стояли на платформе с диваном, а рядом с ними был Балкхэд. Мико, Раф и здоровяк что-то обеспокоенно обсуждали, а Джек… Тот опирался руками на перила. Чёлка закрывала его лицо, но что-то подсказывало мне, что он на меня смотрит. Что же… Хочет узреть представление из первых рядов? Получите, распишитесь! — Да, Оптимус, — я подошла поближе к его фейсплейту. Брезгливость отступила, и мне стало совестно за такие мысли… Мне не хотелось, чтобы он страдал. — Спасибо, — было мне ответом. Я слабо улыбнулась. — Не стоит, — я смело подошла к его плечевому сегменту и села в опасной близости от ржавчины. Неприятный запах уже открыто витал в воздухе. — Спи. Береги силы, а я буду тут… Рядом. Ответа так и не последовало.***
Одиночество. Наверное, каждому в этом мире хотелось хотя бы раз в жизни побыть одному. Действительно одному. Чтобы никто не беспокоил с дурацкими вопросами, никто не лез в душу, никто не приставал… Есть люди, которые так и живут. Одни. Им это нравится, и они лишь изредка могут провести время в компании, но… Вы ведь понимаете, что это далеко не одиночество? Если тебе комфортно одному — это хорошо. Если тебе комфортно с кем-то — это прекрасно. А одиночество… Ему не важно, один ты, или с кем-то. Оно настигнет тебя везде и всюду. Одиночество — это кое-что похуже, чем просто чувство личного пространства. Одиночество в нашей голове. Одиночество в толпе… А это многим хуже любого — ключевое слово — добровольного затворничества.***
— Здесь Мегатрон, — раздался голос Арси из динамиков. — Он… Жив, — в это было сложно поверить, но её голос дрогнул на последнем слове. — Что?! — воскликнул Джек, а от Мико послышалось громогласное «ах!». — Это невозможно, — выразил мнение всех тут присутствующих кроме меня Рэтчет. — Я смотрю прямо на него, — упрямо продолжила двухколёсная. — Плюс в том, что Мегатрон абсолютно точно не видит и не слышит меня… — на несколько секунд наступила тишина. — Он подключён к аппаратам жизнеобеспечения. Пора покончить с этим раз и навсегда! — Стой, — буквально подскочил Рэтчет. Его возглас разнёсся громом в тревожной и гнетущей тишине, — не смей! — Разве есть причины, Рэтчет? — с иронией поинтересовалась Арси. Ну, да, в принципе, причин нет… Он почти что уничтожил их планету и лишил её жителей покоя на долгие века, но у нас тут как бы Оптимус, а, как по мне, он дороже любой мести и планеты с её жителями. — Мегатрон может быть последней надеждой для Оптимуса, — подтвердил мои мысли Рэтчет. — О чём это ты? — теперь в голосе Арси слышалось сомнение. Я машинально погладила броню Оптимуса. Всё будет хорошо, мы справимся. — У него отображается активность мозговых волн? — спросил Рэтчет, внимательно вглядываясь в монитор. — Видны частые пики… Да, его разум до сих пор функционирует, — подтвердила фемка. — Отлично! — теперь в голосе дока послышалось ликование. — Если антивирус и существует, то Мегатрон может быть единственным из тех, кто о нём знает. Вы обязаны проникнуть в его разум и найти лекарство! Безбашенные планы без отходного пути? Можем, умеем, практикуем. — Проникнуть в разум Мегатрона?! — в словах Арси я разобрала нотки паники и какой-то неуместный сарказм. — Ты, верно, с ума сошёл! — В лаборатории десептиконов должно быть всё нужное оборудование для психо-кортикального соединения. — Ни за что! — по слогам произнесла Арси. — Это слишком рискованно! Ты хоть когда-нибудь проделывал такое? — Нет, — честно признался Рэтчет, — но я тщательно изучил литературу, посвящённую этой операции. — Аргх, — зарычали динамики. — А мы не можем перенести Мегатрона на базу и выиграть немного времени, чтобы после найти выход? — один план лучше другого. Тогда уж лучше самого Праймуса призвать, чтобы он исцелил Оптимуса. — Время! — вновь повысил голос Рэтчет, да так, что я подскочила. Из вокодера Прайма раздался стон. Ох, нет, пусть дальше спит. Я опять погладила его. — Время — это то, чего нет у Оптимуса сейчас! Ты не сможешь доставить Мегатрона на базу! Один из вас должен попытаться. Я не допущу того, чтобы Оптимус умер! Не сейчас, не после того, через что мы прошли! — хах, сколько пафоса и тонких манипуляций, психолог недоделанный… — Рэтчет, ты же знаешь, я готова отдать жизнь за Оптимуса в любой момент, но поделить свой разум с кем-то… — ну, если ты так готова, то почему бы и не умереть сейчас? Двойные стандарты и лицемерие в действии… Стоп… Открыть свой разум… Соединение Искр! Так вот о чём говорил Оптимус, когда рассказывал, что не все готовы на такое. Что же, всё становится более понятным и щепетильным. Вдруг из динамиков раздался сигнал Бамблби. — Ты это сделаешь? — я прямо-таки видела, как фемка разворачивается к своему «брату», а на её лице появляется выражение некого уважения и страха. — Бамблби? — как-то обречённо проскулил Раф. — Ты уверен? — Он наш лучший разведчик, — попытался успокоить мальчика Рэтчет. — Ему нет равных! — эх, дело далеко не в мастерстве Бамблби, хотя, несомненно, и в нём тоже… Я украдкой кинула взгляд на фейсплейт Прайма. — Хорошо, — вдруг раздался голос Арси, — я даже уже вижу оборудование. Бамблби, ты уверен? Ответа не последовало, но что-то мне подсказывало, что разведчик просто кивнул. — Хорошо… Я буду тебя прикрывать. Это так странно — следить за этими поистине тревожными событиями без возможности помочь… Что же, можно только молиться за их благополучие. — Я подключила его, — вновь раздался голос Арси, а у нас на мониторах появилась картинка. — Мы будем видеть всё глазами Бамблби, — пояснил Рэтчет. — Воу, технологии! — воскликнула Мико. Да, технологии… Надо будет спросить у Оптимуса. Если он выживет, конечно. На экране начали мелькать какие-то картинки. Много разных картинок. Какие-то отрывки, какофония звуков и образов… — Что происходит, Рэтчет? — я даже привстала, чтобы лучше видеть. — Прежде чем мы найдём самого Мегатрона, пройдём через некоторые его воспоминания, — ответил док. — Но я надеялся на большую удачу, на то, что мы попадём прямо к нему с первого раза… В любом случае, долго бродить по своим воспоминаниям он нам не даст. На подсознательном уровне Мегатрон уже почувствовал наше вторжение и вскоре начнёт бороться с нами. — Ох, то есть, сейчас мы можем выбрать любое его воспоминание и посмотреть его? — а вот это было любопытно. — Можем узнать его тайные планы и многое другое? — Верно, — хмыкнул док. — Могли бы, если бы располагали подходящими технологиями. А ещё могли бы и вовсе изменить воспоминания, или написать новые. Но у нас нет техники, да и цель сейчас другая. Поэтому легче найти самого Мегатрона, а не воспоминание о том, как он создал болезнь и противоядие. Вдруг на экране появилось одно чёткое изображение. — Это одно из воспоминаний, — пояснил Рэтчет, внимательно вглядываясь в монитор. Видели мы всё глазами Бамблби от первого лица. Разведчик находился на… Арене? — Воу, это похоже на гладиаторскую арену! — озвучила мои мысли Мико. — Так и есть, — тихо прошептал док, не отрываясь от экрана, — это главная гладиаторская арена Кибертрона и Каона в частности. — Эм, Каон? — задала я наводящий вопрос. — Неблагополучный город Кибертрона, и по совместительству второй по величине на планете. Там жили многие, кто… Не являлся элитой общества, — пояснил уже Балкхэд, на секунду запнувшись. Ага, вот тебе и «высокоразвитая раса». У нас хотя бы гладиаторские бои не проводят вот уже многие века… Нужно будет доку утереть нос когда-нибудь. Тем временем на мониторе начался какой-то кипиш. Сражение, если быть точнее. По арене, не прерывая зрительного контакта, ходили кругами два трансформера. Одного можно было с лёгкостью узнать. Высокий статный мех, имеющий грязно-серебряную окраску. Мегатрон. А вот второй… Вторая… Это была фемка. И она… Была высока. Даже слишком. С лёгкостью достигала роста Мегатрона. Я никогда таких не видела. Думаю, если поставить её рядом с Арси, то последняя будет с трудом доставать до грудного отсека этой фемки, окрас которой был чёрным, а окуляры — ярко-красными. Но… Кто это? В сериале такого вообще не было… Чёрт. — Кто это такая? — подала голос я. Действительно, странное что-то тут творится… — Старкрайм, — отвечает Рэтчет так, словно этим именем он объяснил мне всё. Именно этим я и поспешила поделиться с остальными. — Старкрайм воевала с квинтессонами задолго до того, как появился я, и даже Прайм. Она являлась чуть ли не самой старой фемкой Кибертрона… — на секунду воцарилось молчание. — А ещё по совместительству, с относительно недавнего для неё времени, она была учителем Мегатрона. — Учителем? — удивлённо спросил Джек. Даже нет, не так… Непонимающе. Хм, учитель… Ну, это должно быть логично. Мегатрон — гладиатор. Кто-то должен был его тренировать, ведь не мог же он родиться с такими навыками? Хотя, тут всё возможно… Если учесть информацию из одной мультивселенной… Но квинтессоны… В этой вселенной они, по всей видимости, не создатели Трансформеров, а просто их захватчики. Тогда всё становится более-менее понятным. Были два брата — добро и зло. Один создавал, другой — разрушал. Потом появились трансформеры… Сигма ключ. Может, те, кто родились от него, знания получали от него же?.. Ещё возможность размножения… Логично, так… Потом возможное нападение квинтессонов, и… Первая война. Да, так… Потом долгожданное освобождение от гнёта. Золотой Век… Нет, было еще много таких «Золотых веков»… И вновь война. Всё логично, но… В этом каноне задействованы самые разные мультивселенные! Чёрт, а предупреждение Девочки из «Светлой» Тьмы приобретает всё больший вес. Характер, возраст, подвселенные… Новые персонажи и оригинальная история, так!.. Тем временем, действо на экране продолжалось. Мегатрон активно атаковал фемку, но ни один из его сильнейших ударов так и не достиг цели. Он бил, но постоянно промахивался, делая себя открытым для ударов. Старкрайм с лёгкостью уворачивалась от любых атак гладиатора, точно она была энергией, которая обтекает всё сущее… Мегатрон… Он выглядел по-другому. Моложе, что ли? Хм, логично… Ведь это было миллионы лет назад… Но металл, который… Молодой? Который стареет?.. Вдруг из динамиков раздался ужасающий вопль. Я подскочила и покосилась на Оптимуса. Тот промычал что-то нечленораздельное, но так и не открыл окуляров. Я перевела взгляд на экран. Мегатрон лежал в самом центре арены, а в его корпусе, чуть ниже Искры, зияла огромная дыра. Из неё маленьким фонтанчиком лился энергон. За лежащим будущим лидером десептиконов стояла фемка, смотря на него тяжёлым взглядом. Даже через экран я могла почувствовать это неудовлетворение, что буквально волнами исходило от неё. Вдруг из динамиков раздался звук… Голос? Да, чей-то голос! И он говорил уж точно не на английском… Кибертронский! — Мы ничего не понимаем! — раздражённо воскликнула Мико. — Переведи, Рэтчет! Док дёрнулся, кинул гневный взгляд на девочку, оторвавшись от просмотра воспоминаний, а после вернулся к панели, что-то набрав на клавиатуре. Из динамика раздался голос. Тот же самый, но говорящий уже на английском. Оу, автопереводчик. Технологии. — … Жалко, — раздался холодный и в какой-то мере пустой голос, точно говорил… Робот, простите за каламбур. — Даже чересчур, — Старкрайм перешагнула через лежащего Мегатрона и присела рядом с его фейсплейтом, приподняв самыми кончиками пальцев голову меха. — Я ожидала большего. Твоё неумение разочаровывает меня, — неожиданно фемка отскочила от Мегатрона, который начал делать тщетные попытки подняться на ноги. — У тебя завтра бой. Сделай так, чтобы он не превратился в похороны с весёлым ведущим и хорошим шоу, — она повернулась к нему спиной и направилась на выход, прочь с арены. — Не забывай три правила боя, и… Во смерть ты от меня никак не сбежишь. Копи ненависть — вот мой тебе совет, и никогда не забывай этих слов, — её слова были тяжелы и размеренны. Она делала много пауз. Даже чересчур. На мониторе вновь началась какофония из звуков, образов и каких-то сигналов, издаваемых Бамблби. Видно, он что-то говорил. — Это… — начала я, думая, как бы выразить своё отношение ко всему увиденному, — теперь понятно, почему он такой злой. — Это было вовсе не то, что я хотела сказать. Если быть точнее, то не полная часть моих мыслей. Но это всяко лучше, чем: «он был таким злым, потому что у него велосипеда не было!». Хотя, может, всё так и было. — Она крутая! — вдруг воскликнула Мико. — Заскринь её — я нарисую! — ох, начинающий художник… Надеюсь, она доживёт до того момента, когда доведёт свои навыки до совершенства. И я не про навыки всех задалбывать. — Кстати, а она жива? Она же на нашей стороне? — Тихо! — зашипела я, поняв, что от подобных криков Оптимус может проснуться в любой момент. — Этого никто не знает, — ответил Рэтчет, задумчиво глядя в никуда. — Когда Мегатрон поднимал восстания — она ещё была жива, но ни в начале войны, ни через миллионы лет её больше никто не видел. Говорят, что Мегатрон её и убил, отомстив за… За что-то. Боюсь спросить, что она с ним делала. То, что я увидела на мониторе, было, конечно, в какой-то мере впечатляюще, но не до такой же степени! — Хах, — хмыкнул Балкхэд. — Что-то в это не верится. Она помогала самой Солус Прайм в победе над квинтессонами. — Не факт, — отозвался Рэтчет. — Она может жить до сих пор… Если, конечно, время не забрало её. Тяжёлая рука времени сглаживает горы. Это правда. — А когда у вас была война с этими… Как их… Квинтессонами? — я сделала вид, что забыла название расы, чтобы не выделяться своими познаниями. Нужно иногда притвориться тупой. Для своего же блага. — Ох, это было так давно, что даже память заржавела! — опять влез Балкхэд. Ясно всё с этим. Теперь многое стало понятно. Или нет. Картинка показывала ту же локацию, но сам её вид оставлял желать лучшего. Арена была полностью разрушена и окружена оранжевым маревом, которое обычно можно увидеть при огне или при закате. А перед Бамблби стоял… Оптимус. — Бамблби, — начал док. — Это не Оптимус, а всего лишь плод воображения Мегатрона. Он не видит тебя и не слышит. Хах, так вот о ком мечтает и думает при смерти предводитель десептиконов. Ему велосипед не нужен, у него губа не дура, ему самого Прайма подавай! Раздался чей-то злодейский смех. Вот и наш юный химик пришёл на огонёк. — Оптимус Прайм! — начал лорд всея своего сознания. — Твоя армия разбита! Склонись перед своим новым хозяином и правителем Кибертрона, а после и всей вселенной! — сколько пустого пафоса… Настоящие злодеи таким не занимаются. Они бьют, бьют жестоко, и только потом начинают что-либо говорить. Если хотят, конечно. Хотя… Убийство миллионов тоже своего рода жестокое злодейство… Хм, сила есть — ума не надо, да? — Никогда, Мегатрон, — заговорил псевдо-Оптимус. — Один должен остаться — другой должен пасть, — о, Праймус… Неужели Мегатрон видит Оптимуса таким?! Нет, Прайм, конечно, любит пафосные речи. Он герой. Ему можно, но не до такой же степени! Хотя, нет, это ещё нормально. Вот если бы он начал вдалбливать в голову Мегатрона истины о любви, прощении, дружбе и всеобщем благе — тогда был бы конец. А тут даже реплика не столь длинная. — Только так и будет, — кивнул Мегатрон, активируя лезвие взамен манипулятора и атакуя. Один удар и «Оптимус» мёртв. Ох, мокрые мечты злодеев о своих заклятых врагах… И никаких постельных сцен — только чистая ненависть и убийства. Это хотя бы правдоподобно. — Но это неправда, — как-то жалобно проскулил Балкхэд, кинув быстрый взгляд на Оптимуса. — Это не воспоминание, — пояснил Рэтчет. — Мы видим мир таким, каким его воссоздал Мегатрон в своих тёмных мечтах, — тёмных, хах. Нет, всё-таки мокрых. Вдруг прямо из воздуха материализовался ещё один Прайм, который опять начал свою пафосную речь, но уже немного изменённую. Участь того Прайма тоже была незавидной. Его просто пристрелили. Но я-то знаю, что Оптимуса убить одним выстрелом просто невозможно. Надеюсь… А вот Бамблби решил спасти «Оптимуса», попытался закрыть его собой, но выстрел в итоге просто прошёл сквозь него, точно разведчик был призраком. Хм, возможно, в мире мечт Мегатрона так и было. Ведь некоторые, смотря на живых, видят лишь трупы, не так ли? — Разведчик, — грозно начал Мегатрон. — В наказание за вторжение на мою территорию ты будешь уничтожен! — закончив свою эпичную фразу разъярённым криком, Мегатрон попытался убить Бамблби, отрубив ему голову, но… Ничего не произошло. Лох — это судьба! — Что?! — взревел десептикон. — Как такое может быть?! — кажется, Мегатрон действительно ничего не понимал. Смерив Бамблби гневным взглядом, Мегатрон нанёс ещё серию ударов, пытаясь убить разведчика, но у него снова ничего не получилось. — Мегатрон не может ему навредить, — довольно проговорил Раф. — Поскольку Бамблби не является порождением разума Мегатрона, он неуязвим для любых физических атак, — кивнул Рэтчет. Хах, но не ментальных же. — Я не вижу на тебе какой-либо брони или артефакта, — продолжал тем временем Мегатрон. — Твои глаза следят за моими движениями, значит — ты не голограмма, — голос лидера десептиконов стал тише. — А в то, что ты привидение, я не верю, — Мегатрон обошёл Бамблби и остановился прямо перед ним. — Скажи мне, разведчик, кто же ты? — Мегатрон, — окликнул бывшего гладиатора Прайм. На этот раз больное сознание Мегатрона выдало не одного Оптимуса, а ещё Арси, Балкхэда и даже самого Бамблби в придачу. — О, гости! — воскликнула Мико. — Это явно нехорошо, — видно, Рэтчет стал понимать, что Мегатрон вспоминает, где и кто он. Всё было просто — сперва фантазии Мегатрона проектировали только Прайма — его личного врага — а потом, по мере восстановления воспоминаний, он вспомнил и остальных. Всех тех, кто был на Земле. Эх, жаль, что Мегатрон пока нас не знает, а то ещё и мы бы на огонёк заглянули. Несколько секунд Мегатрон стоял неподвижно. На его фейсплейте застыло выражение тяжёлого мыслительного процесса и как-будто бы сильной боли, а потом Каон разорвал разъярённый вопль. Раздались четыре громкие выстрела. — Ты настоящий, а они — нет! — прорычал лорд десептиконов. — Я в стазисе, не так ли? Бой, портал, взрыв… — с его стороны раздался смешок. — Психо-кортикальное соединение. Интересно… И как неожиданно. Право, очень неожиданно. — Мы вывели Мегатрона из беспамятства, — прокомментировал Рэтчет, — у него проснулся самоанализ. — Если всё это в моём подсознании, то… То что ты делаешь у меня в голове?! — видно, Мегатрона эта ситуация вот вообще не устраивала. — Приём, Рэтчет! — связалась с нами Арси. — Десептиконы собираются отключить Мегатрона от аппаратов жизнеобеспечения! — Если Мегатрон умрёт, то и Оптимус отправится вслед за ним, а сознание Бамблби останется отделённым от его тела навсегда, и его душа будет бродить во тьме до скончания времён. — Премия «трансформер-очевидность» достаётся… Рэтчету! Давайте его вместе дружно поздравим и заодно зададим логичные и не менее очевидные вопросы: а нам-то что делать с этой информацией?! И что вообще сейчас делать?! — Я повторю свой вопрос: что ты делаешь у меня в голове? — продолжал спрашивать Мегатрон, не подозревая о том, что его жизнь висит на волоске. Кстати, я заметила, что его реплики отличаются от тех, что были в сериале. Он быстрее понял, что не мёртв, и его интересует только то, что в его голове делает Бамблби… А если он догадается, что мы следим за ним, и не покажет формулу?! Бамблби что-то просигналил ему, активно жестикулируя. Тишину вновь разорвал смех. Нет, не так. Хохот. Если бы Мегатрон мог плакать, то он бы так и поступил. — Прайм сейчас умирает от созданной мною болезни? — кажется, настроение Мегатрона знатно поднялось. Он больше не выглядел злым и раздражённым. — И что же ты хочешь от меня, разведчик? Чтобы я высказал ему пару прощальных слов как старому заклятому врагу?! — а вот такого в сериале точно не было. Бамблби как-то скукожился и вновь что-то просигналил. — Ты хочешь, чтобы я помог излечить Прайма? — Мегатрон взглянул на Бамблби так, точно тот был душевнобольным и заверял его, что на самом деле ночь — это день, а день — ночь. — Формула противоядия у меня есть, это правда, но почему же я должен её тебе предоставить? Бамблби вновь ответил. — Он говорит, что, если Оптимус умрёт, то Мегатрон никогда не сможет сам его убить. Праймус, ну что за логика? Какая разница, кто кого убьёт?! Важен сам факт! Это вам не детская игра, а кровопролитная война! Хотя, в сериале сработало… Ох уж эти сценаристы, которые делают всё в угоду сюжету, но против логики и реальности. — Интересно, — флегматично хмыкнул Мегатрон и вновь обошёл Бамблби кругом, о чём-то активно размышляя. — За нами следят, не так ли? Мико вскрикнула, а Бамблби что-то протестующе замычал. — Не стоит переживать, юный разведчик, — уже довольно произнёс Мегатрон. — Вот твоя формула противоядия, — гладиатор вытянул руку вперёд, и у него на ладони появилась голограмма. Это был какой-то текст, по которому двигались самые разные символы. — Надеюсь, Рэтчет знает, что с этим делать, — голос прозвучал презрительно. — Отлично! — радостно воскликнул док, видно, ничуть не обратив внимания на то, что Мегатрон спалил их и при этом добровольно отдал формулу. А может, он решил разобраться с этим потом? — Можешь уходить оттуда! Но Бамблби, вместо того, чтобы просить Арси отключить себя от Мегатрона, просигналил последнему что-то с вопросительной интонацией. — Почему? — перевёл вопрос Раф. — Ох, всё просто, — Мегатрон оскалился. — Как там говорят люди? Долг платежом красен, да? Вы своим прибытием воскресили меня, а я взамен помог Прайму. В смысле «воскресили»? Неужели он не знает, что может вселиться в Бамблби? Но зачем ему живой Прайм?.. Ну конечно! Всё логично! Какая же я тупая! Мегатрон прекрасно знает, что может завладеть разумом Бамблби, а Прайм ему нужен для воскрешения Кибертрона, ведь без Матрицы ничего не получится! Он чёртов гений! А если это просто совпадение? Ладно, я у Оптимуса могу что-то спросить, но спрашивать что-либо у Мегатрона… Он же меня раздавит. Учитывая тот факт, что эта версия Мегатрона более умная… Хм, это будет как минимум интересно. Достойный враг — это всегда интересно, но есть вероятность проиграть с подливой. — Арси, отключай его немедленно, я открываю мост! — вывел меня из омута мыслей крик Рэтчета. Вспышка, и через несколько секунд перед нами стоят Бамблби и Арси. — Арси, вы целы? — спросил док, оглядывая их на наличие каких-либо видимых ран. Получив более-менее утвердительный кивок и внятный ответ, он продолжил: — Арси, проведи диагностику Бамблби. Я же буду заниматься противоядием для Оптимуса, — док кинул взгляд на Прайма, — … и срочно. Надо поспешить. Благо, противоядие это приготовилось быстро. Из себя оно представляло белую жижу, которой док напоил Прайма, а потом что-то вколол ему в магистрали энергона, что располагались в грудном отсеке. Чтобы не мешать Рэтчету, я встала с плеча Оптимуса и отошла чуть подальше, присев где-то в районе его живота. Оптимус исцелялся прямо у нас на глазах. Ржавчина просто отваливалась, обсыпалась и превращалась в пыль. — Теперь риска для его актива нет, — Рэтчет отстранился от Оптимуса, начиная проводить полную его диагностику. — А ты, Ева, сейчас же идёшь в очиститель! Перечить я не стала. — Ты мне всё настроишь? — хмыкнула я. Естественно, мыться мне надо было не в обычной ванной, а в… Кибертронской. И то — не водой, они ведь моются маслом и паром со специальными средствами. Несколько секунд — и ты обеззаражен. Даже раздеваться не надо. В конечном итоге после того, как Рэтчет закончил с Праймом, который уже начал приходить в себя, он отвёл меня в очиститель. Всё время очистки Рэтчет на меня странно косился, точно хотел что-то сказать. Неужели, опять начнёт про то, что я не должна появляться в их жизни? Когда процедура закончилась и док начал выходить из отсека со мной на плече, он обронил такую фразу: — Я не знаю, зачем ты это делаешь, но, надеюсь, что осознаёшь последствия. — Ага, я всё понимаю, — я ухмыльнулась, — ты ведь в прошлый раз так хорошо всё объяснил. Впрочем, кажется, мой ответ удовлетворил Рэтчета. И вот мы вновь в главном отсеке. Прайм уже стоял на ногах, а его обступили остальные члены команды, искренне радуясь возвращению лидера. Только Джек стоял чуть поодаль ото всех, смотря куда-то в стену, точно не разделяя общего празднования. Его поведение начинало напрягать. Влюблённость в меня — это ещё можно понять, но подобная… Ненависть к Прайму и вызов в глазах… Хм, в любом случае — кидать вызов Оптимусу чревато последствиями. Пусть я многого не понимала и не знала, но в одном была уверена: грядёт что-то, что заключит моё приключение. Завтра, послезавтра или через год — я не знала, но мне всё равно было страшно. Да, скорей всего мне будет больно и плохо. Возможно, я даже возненавижу тех, к кому сейчас привязана, но… Пока всё неплохо. Интересно, в конце этой истории… Какой будет у меня финал? Вознесусь или паду? Я встретилась взглядом с окулярами Оптимуса, который, видно, уже минуту с лишним за мной наблюдал, а я всё продолжала сидеть на плече у Рэтчета. Он мне кивнул, а после повернулся к отвлёкшему его Бамблби. Хм, в любом случае, это будет как минимум страшно интересно.