Рандеву с Жизнью

      Почти всю ночь слышались приглушённый грохот дождя, бьющегося о своды базы, и громкие всполохи грома.       Стояла тишина, вполне себе свойственная ночи, и именно поэтому все вышеперечисленные звуки были более чем громкими.       Ночь казалась мучительно длинной, точно случилось нечто непоправимое. Уснуть всё никак не получалось. Приходилось ворочаться с бока на бок, со спины на живот, ибо было очень жарко. Кожу покрыл пот, а одежда неприятно прилипла к телу, при этом не принося ощущения холода.       Когда я пришла к Прайму, во мне горела святая уверенность в том, что выбор этот был правильным и полностью оправданным, даже если придётся поплатиться за него жизнью, свободой, или всем остальным. Теперь же разум брал своё. Неприятные мысли роем копошились в голове, стремясь то ли запугать ещё больше, то ли образумить.       А что, если…       Никаких «если», — поспешно одёргивала я себя. Всё нормально. Всё действительно хорошо. Всё не может стать хуже, чем оно есть сейчас.       Даже если всё говорит против этого. Даже если ты лежишь на огромном роботе с другой планеты, которому миллионы лет, и он тебя вроде как любит. Даже если ты сама себе не веришь. Даже если…       Всё хорошо.       Оптимус спал. На этот раз точно. Я не уловила того момента, когда приглушённый синий свет окуляров погас и наступила полная мгла, но, наконец очнувшись, приподнялась на локтях, рассеянно смотря на фейсплейт Прайма.       Сейчас он казался каким-то неживым. Это было даже ещё страшнее, чем его гнев или ледяное спокойствие.       Возможно, во мне говорила чёртова усталость, которая почти сладкой негой с примесью менее сладкой боли отравляла тело своим ядом. Чувства немного притупились, если не пропали вовсе.       Стоп, о чём это я? Чувства?       Замешательство сменилось неожиданной злостью, такой же далёкой и туманной.       Да какие к чёрту чувства?! Этого быть не может! Это… Это…       Бессилие.       До ужаса захотелось заплакать от обиды, как какая-то маленькая девочка, у которой отняли любимую игрушку.       Разве сейчас не всё так, как я желала? Разве сейчас я не должна быть счастливой, радуясь каждому дню, прожитому в этой вселенной? Разве… Разве должна я мешать самой себе быть счастливой?       Казалось, что самокопание всё-таки даст результат, но тщетно. Мысли путались в голове, как будто вместо мозга у меня там был рой пчёл. Неприятные воспоминания вновь взяли надо мной верх.       Может, проблема не в Прайме, а во мне?       Всё-таки пора признать, что жизнь в любой реальности остаётся жизнью, с её бесконечными проблемами и решениями этих проблем.

***

      — Удар! Давай, Большой Д! — орали мне прямо в ухо Мико и Балкхэд, активно выражая свои эмоции. В частности — радость или негодование.       Утро настало как-то быстро, точно сон так и не забирал меня в свои объятья. Как будто кто-то на секунду выключил свет, а потом вновь включил. Нужно ли говорить, что я так и не выспалась?       Правда, стоит отметить, что место дислокации поменялось. Уснула я на Прайме, а проснулась на диване. Не то чтобы в этом была какая-то загадка. Скорее всего, Оптимус просто встал раньше, поэтому и отнёс мою спящую тушку на диван, чтобы я не демонстрировала чудеса акробатики, пытаясь слезть с его платформы, и не сломала себе что-нибудь.       И вот, теперь я смотрю Монстр-траки. Ну, как смотрю? Поглаживая Ориона, думаю над тем, почему порядок событий опять поменялся. Кажется, уже стоит привыкнуть к таким сюрпризам, они ведь здесь не редкость. Правда, покоя мне это никак не добавляет.       — Вы можете сделать звук хоть немного потише? — сквозь сжатые дентопластины ворчал Рэтчет.       — Хэй, друг, это же спорт! Здесь нельзя «потише»! — хохотнул Балкхэд.       — Вот-вот! — поддержала Мико. — Ты, Рэтчет, ещё на стадионе не был! Вот там действительно громко! Мы с Балкхэдом ходили на соревнования и сделали кучу фотографий! — девушка помахала своим телефоном с открытой галереей на включённом дисплее.       — Так вот кто эксплуатирует Земной Мост просто так! — окуляры Рэтчета зло вспыхнули. — Он, между прочим, изнашивается, и если когда-нибудь нам понадобится срочно кого-то куда-то переместить, а Мост не будет работать, это приведёт к катастрофе…       — Кажется, Рэтчета разожгло, — доверительно шепнула мне на ухо Мико. Я дёрнула плечом.       — … и, тем более, невинные автомобили сражаются на потеху человеческой публике? Мерзость, — Рэтчет фыркнул.       — А вот это уже лицемерие, друг мой, — я склонила голову на бок, задумчиво почёсывая ухо. — Насколько мы помним, на Кибертроне вообще были гладиаторские бои, на которые смотрели сами трансформеры, так что…       Не успел Рэтчет что-то мне ответить, как в начинающийся спор влезла Мико:       — Ну и что! У нас тоже были гладиаторские бои! В древнем Риме, ага! — похвасталась своими знаниями в истории девушка.       — Да кто же спорит! Я просто клоню к тому, что у нас, во временном и технологическом соотношении, это закончилось намного раньше, чем у них, — второе предложение я произнесла почти шёпотом.       — Не важно, — поспешно оборвал нас Рэтчет. — И вообще, Балкхэд, ты мог бы сейчас помочь Оптимусу.       — Оу, ему не нужна моя помощь в изучении древней… Образовательной… Штуковины! — и тут я просто не могла не согласиться с Разрушителем. При всём моём уважении к здравому смыслу, я всегда считала, что неразумно давать в помощь кому-то умному кого-нибудь глупого. Типа, серьёзно? Небитый битого будет нести, как лишний груз? Бред.       — Между прочим, эта «штуковина», как ты выразился, является ценным информативным цилиндром с Кибертрона, в котором хранятся древние знания, — Рэтчет нажал что-то на клавиатуре, и вместо шоу на телевизоре появились какие-то схемы и расчёты. Незнакомый язык резал глаза.       — Эй! — в унисон воскликнули Мико и Балкхэд, переведя раздражённый и даже немного злой взгляд на Рэтчета. Какие же они всё-таки… Глупенькие. Им сейчас показывают практически оружие огромной мощи, причём, даже не прося ничего взамен. Некоторые за эти знания убили бы, а этим хоть бы хны. У них своя атмосфера. Правду говорят: пьяному море по колено, а глупому — мир под ботинок.       Я же устроилась поудобнее, готовясь слушать и запоминать. Кот тем временем вскочил с моих колен и куда-то удрал. Вот негодник!       — Эти цилиндры были созданы так давно, что, возможно, некоторые из них существовали ещё до войны с Квинтессонами, — сидящая рядом со мной Мико зевнула. — Они содержали информацию обо всём в нашем мире. История, медицина, другие науки. Когда началась война, многие цилиндры были утеряны. Есть вероятность, что некоторые даже уничтожены. Обнаружение их сигнала здесь, на Земле — это просто невероятная удача! Это даёт нам возможность…       — Скучно, — протянула Мико, перебивая дока.       — Да, Рэтчет, включи уже Монстр-траки! — поддержал свою напарницу Балкхэд, уставившись на дока ещё более недовольным взглядом.       Я же решила не разделять энтузиазм остальных в этом вопросе и спросила:       — А в этих цилиндрах есть что-то типа предсказаний на будущее? — я понимала, что вопрос этот будет звучать максимально странно, но, раз уж в этом мире есть подобного рода предвидения будущего, то почему кто-то из древних не мог оставить их в этом сосуде? — И что-то о… Путешествии во времени и между мирами, — а вот это было очень палевно и необычно, но что поделаешь, по-другому тут никак.       Рэтчет вновь смерил меня подозрительным взглядом. Я не любила, когда он так смотрел. Казалось, что док видит меня полностью, насквозь, без остатка. Всё, что скрыто в глубине. Почему-то стало страшно даже думать о чём-то, точно Рэтчет мог прочитать мои мысли.       Но он не мог же?       — Всё возможно, — его ответ был короток и ясен и явно не подразумевал продолжения этой темы. Через секунду вновь послышался голос комментатора, который бурно рассказывал что-то об участниках соревнования.       Ясно.       — Наконец-то, — буркнула Мико и устремила всё своё внимание на экран телевизора.       Долго так спокойно сидеть нам не дали.       Раздался голос Прайма. Спокойный и глубокий, впрочем, как и всегда.       — Рэтчет, нам срочно требуется подкрепление. Перемести Балкхэда по нашим координатам, — на заднем плане слышались звуки выстрелов и громкий скрежет, но всё это не заглушало Оптимуса.       — Пора помять пару десептиконских бамперов, — хмыкнул мех и направился к порталу.       — Вмажь им всем как следует, друг! — воскликнула Мико, поднимаясь с дивана. Соревнования её уже мало интересовали. Балкхэд что-то неразборчиво проговорил в ответ и шустро вбежал в открытую сине-зелёную воронку.       Земной Мост всё также продолжал гореть, и Мико повернулась ко мне.       — Ну, чем займёмся? — девушка с интересом посматривала на воронку, открыто намекая всем своим видом, что у неё «отличная идея».       — У меня для вас есть одно задание, — вклинился в наш разговор Рэтчет, не дав мне ответить.       — И что же это? — без интереса спросила я, ибо и так было понятно, что нас заставят драить полы.       И да, Рэтчет протянул нам две швабры. Мико протяжно застонала.       — Уборка успокаивает дух, — хмыкнул док и направился обратно к мониторам, готовясь отключить портал. Зачем он его вообще так надолго оставляет включённым? Чтобы кто-нибудь с поля боя забежал ненароком?       — Побежали, — прошипела Мико, вцепившись в мою руку как утопающий в тростинку, и рванула к Порталу.       Секунда, и нас уже нет на базе. Оклика не последовало, а это значит, что Рэтчет не услышал того, как мы сбежали.       На нас обрушились звуки боя и противный запах чего-то палёного.

***

      А вы знали, что все мы живём в разных мирах?       Нет, не в буквальном смысле… Хотя, возможно, и в нём самом.       Вы когда-нибудь думали о том, что мира, который находится вне нашего поля зрения, не существует?       Нет, он, конечно, есть, и действия, совершённые на другом конце планеты, могут дать о себе знать самым наглым образом, просто… Для вас же этого не существует, верно? Вы живёте в своём городе, который видели тысячи раз и который вам, скажем откровенно, немного приелся. Вы думаете о людях, живущих где-то далеко и… Не можете их представить даже на секунду. Потому что того «далеко» для вас не существует, ведь вы там даже не были.       Да что уж там «далеко»… Когда вы отворачиваетесь, то, что находится сзади вас, перестаёт существовать. Вы не можете знать, что прямо за вами кто-то ссорится, кто-то мирится, а кто-то покупает мороженое. Вы их не видите. Вы их не чувствуете. Вы их не слышите.       Их нет.       Но стоит лишь обернуться… Или знать, кто там сзади… Или слышать их… Они начнут существовать. Обретут плоть и кровь. До поры до времени, конечно же. А потом вы забудете. На минуту, на секунду, и… Их опять нет.       А вы знали, что все мы воспринимаем мир по-разному? Кто-то видит чёрное в белом, а кто-то белое в чёрном… Разве эти два факта не доказывают, что, живя в одной вселенной, мы существуем в разных мирах, даже когда находимся в нескольких миллиметрах друг от друга?

***

      Вокруг нас разверзся самый настоящий бой, со всеми вытекающими.       Где-то в стороне лежали части чьего-то корпуса, буквально оторванные от остальных конечностей. Всё окружающее пространство было залито энергоном. Везде на земле были вмятины и огромное количество выдернутых чуть ли не с корнем деревьев.       А всего лишь в нескольких шагах от нас лежал объект цилиндрической формы.       Тот самый, что со знаниями с Кибертрона.       Он призывающе блестел в заходящем солнце, привлекая наше внимание к себе.       Я не знала, как мне поступить. Позволить свершиться сюжету или подставить себя, рискуя… Рискуя собственной жизнью.       Нет, даже после смерти страшно умирать во второй раз. Этот страх появляется у нас, людей, с молоком матери и никогда не пропадёт. Даже самые храбрые из храбрейших страшатся умереть.       Ладно, будь что будет. Если уж меня занесло в этот мир, то надо брать от него всё.       — Доставим его на базу? — будто прочитав мои мысли, ухмыльнулась Мико. — Я звоню доку. Настало наше время геройствовать! — девушка достала телефон, начиная связываться с базой. — Привет, док! У нас тут такая интересная ситуация… Что? Почему мы занимаем горячую линию? Ну… Это связано с данной ситуацией. Нет, не со швабрами и уборкой. Ага, да, нас нет на базе! Мы рядом со штукенцией, правда круто? Да, нам нужен Портал! Окей, — Мико победоносно глянула на меня.       Я хмыкнула, скрестив руки на груди. Ну-ну.       Земной Мост открылся… В нескольких метрах от нас. Чуть ли не через всё поле битвы. Вот так задачка…       Я видела, как Арси удивлённо посмотрела на воронку, но после вновь кинулась в гущу битвы.       — Эй, док, не шути так! — с раздражением прокричала Мико в трубку. — Можно чуть-чуть поближе? Ну, метра на два! Да какие точные координаты?! Два метра и пять сантиметров тебя устроит?! Аргх, — девушка сбросила трубку. — Короче, толкаем!       «Однажды мне так дед сказал, когда Москвич заглох посреди леса», — про себя хмыкнула я, подходя к цилиндру и начиная напирать на него.       Это не имело смысла. Наших сил не хватало даже на то, чтобы сдвинуть предмет с места, не говоря уж о том, чтобы прокатить его эти два несчастных метра через всё, блять, поле битвы, где нас просто задавят к херам собачьим и даже не заметят.       — Может, с разбегу? — предложила запыхавшаяся Мико.       — Ага, головой, — хохотнула я, всё же смиренно отходя для разбега. — Давай на счёт три?       Хорошенько разбежавшись, мы синхронно толкнули цилиндр. Мико ударила ногой, аки ниндзя, а мне пришлось подставить плечо, ибо нога у меня и так многострадальная.       Как и было в самом сериале — цилиндр активировался, готовясь выпустить знания. Тем временем рядом приземлилась голова Балкхэда, готовая принять в себя таинства высших умов Кибертрона.       Заранее попрощавшись со всеми на этой и другой Земле и поборов инстинкт самосохранения со здравым смыслом, которые в унисон вопили «не глупи!», я встала на траекторию выстрела.       Секунда, две, три, вспышка, чей-то удивлённый возглас, секундная боль, заставившая тихо вскрикнуть, и темнота.

***

      — Её надо срочно отвезти в больницу! — кричал кто-то прямо надо мной. Голос был явно мужской, а ещё крайне недовольный. — Она может умереть!       — Да не, фигня. Выкарабкается! — заверял уже другой голос. Женский.       — Рэтчет, а у этого будут какие-либо последствия? — вопрошал с явным сомнением третий, мужской, как и в первом случае, но более детский.       — Довольно! — ровная и властная интонация именно этого говорившего заставила меня чуть ли не подскочить, резко раскрыв глаза. Стало страшно от этого тона.       — Всё в порядке, не надо меня хоронить! — попыталась пошутить я, силясь угомонить беспорядок мыслей и воспоминаний в голове, почему-то казавшийся мне каким-то далёким.       На меня воззрились все присутствующие.       — Я же говорила, что с ней всё будет в порядке, — хмыкнула японка, победоносно посмотрев на Джека, а потом резво переключилась на меня. — Это было так круто! Ты буквально спасла Балкхэда! Встала на его защиту грудью, как в каком-нибудь фильме про героев!       — Не льсти мне, — хмыкнула я, пытаясь понять, что со мной не так. Руки и ноги на месте, память тоже… Только что-то явно изменилось.       — Ты себя хорошо чувствуешь? — свет от ламп заслонил Прайм, наклонившись ко мне. И вновь я почувствовала себя мышью, загнанной в угол котом.       — Да, всё хорошо, — лёгкая улыбка, спокойный, ровный тон. Это всегда подкупало недальновидных людей, которые не могли или не хотели видеть дальше своего носа. Таким абсолютно не важно, что они застали кого-то рыдающим. Легче поверить на слово, чем подумать и сопоставить увиденное со сказанным.       Оптимус не поверил. Лёгкий прищур окуляров, спущенные уголки губ. Он ещё некоторое время внимательно смотрел на меня. Секунды три, не больше, а потом едва заметно кивнул и встал. Дышать стало легче.       — Я должен узнать, как это подействовало на тебя, так что сегодняшние день и ночь ты проведёшь здесь, на базе! — грозный тон доктора, явно намекающий на то, что тот не примет никаких возражений, раздался откуда-то сверху.       — Хорошо, — всё тем же спокойным голосом ответила я. Кажется, до меня дошло, что же не так.       Мысли.       Голова была абсолютно пуста. Отсутствовал рой воспоминаний, кружащих то тут, то там, и вспыхивающих в самый неподходящий момент. Не было терзаний, которые сопровождали меня в любое время дня и ночи. Не было больше ничего. Наверное, это состояние можно сравнить с состоянием опьянения, только без заплетающихся ног и языка. Никаких мыслей — только звенящая тишина. И так легко от этого.       Оказывается, не нужно медитировать часами, чтобы добиться такого результата. Следует просто попасть под инопланетный луч. Лайфхак, конечно, интересный, но многим, по понятным причинам, недоступный.       — Хэй, я тоже тогда останусь на базе на ночь! — Мико любит вставить свои пять копеек везде. Это и хорошо, и плохо. Она ведь вовсе не плохой человек. Плохих тут нет. Есть только неправильно понятые, обиженные, надоедливые, и прочие, и прочие… А вот плохих нет. Кроме меня, конечно же.       — Рэтчет, а как ты будешь осматривать меня, если у тебя нет нужных знаний и технологий? — этот вопрос не был очередной колючкой в сторону доктора. Вовсе нет. Просто логичный для данной ситуации вопрос. — Я просто думала, что ваши аппараты не предназначены для людей.       — Именно! — Джек взрослее своего возраста. Пусть в нём есть эта подростковая импульсивность, но он взрослее, чем выглядит. И именно поэтому Джек не поддерживает Мико, но тешит себя любовными надеждами. — Еву надо срочно доставить в больницу! Никто не знает, как это могло повлиять на неё!       — … Если как-то и могло, я не хочу лежать на операционном столе где-то на другой секретной базе. Зачем нам эти проблемы, Джек? Я чувствую себя прекрасно. Думаю, мы сможем что-то придумать, если ситуация выйдет из-под контроля, — качнувшись, я встала. Голова казалась тяжёлой, и это создавало огромный контраст с отсутствием в ней мыслей. — Кстати, когда вы с Рафом успели приехать? Помнится, утром вас здесь не было, — я повернулась к доку, стоящему около мониторов. — И, Рэтчет, я до сих пор жду ответ на свой вопрос.       — Мы приехали после звонка Мико, я так волнов… — впрочем, договорить ему было не суждено. Он был нагло прерван Рэтчетом, в голосе которого сквозило что-то похожее на неприязнь.       — Не беспокойся, если в твоей голове окажутся очень важные знания, то поверь, я извлеку их оттуда любой ценой, — к концу этой тирады в голосе доктора проскользнуло извращённое удовольствие. Класс. Мне только что признались, что если я окажусь менее ценной, чем знания в моей голове, то мной будут готовы пожертвовать. Класс.       — Не стоит, старый друг, — Прайм положил манипулятор на плечевой сегмент доктора и слегка надавил. Этот жест был еле уловим, но я всё-таки смогла его заметить. — Думаю, в любом случае, самое главное, что никто не пострадал, — намёк был ясен, и Рэтчет раздражённо сбросил манипулятор Прайма, отходя от него.       — Не спорю, — сквозь стиснутые дентопластины прошипел доктор и направился куда-то вглубь базы.       На несколько секунд всё затихло, а потом, переминаясь с ноги на ногу, ко мне подошёл Балкхэд и заговорил, прерывая тем самым молчание.       — Спасибо за то, что помогла, — его речь была скомкана и отрывиста. Было видно, что мех чуть ли не впервые говорил что-то подобное.       Я кивнула головой, принимая благодарность.       — Не стоит, — следуя правилам приличия, пусть и разнившимся с моим кивком, я отвергла благодарность. — Всё-таки, я виновата, что пошла на поле боя, никого не предупредив и подвергнув опасности себя и Мико, и что не отговорила её от этого глупого поступка, — мне в бок упёрся локоть Мико, а ухо опалило её горячее дыхание с едва слышным «Эй». — Да ещё и, ко всему прочему, лишила вас знаний, находившихся в цилиндре, — я слегка склонила голову в каком-то недопоклоне.       — Это уже не имеет значения, — Прайм не смотрел на меня. Его взгляд был устремлён на один из туннелей базы. На тот самый, куда буквально несколько минут назад ушёл Рэтчет. — Я думаю, что не стоит заострять внимание на том, что уже произошло и никак на нас не повлияло. Я не буду сообщать агенту Фоулеру о данной ситуации, — предупредил нас Прайм. Что же, это верно, а то агент может многого наворотить. — А теперь прошу себя простить, — закончил мех и направился в коридор, ведущий к отсекам трансформеров.       — Кажется я доставила некоторые хлопоты, — эта мысль принималась легко, точно ничего не произошло. Наверное, здравый пофигизм — это круто.       — В этом цилиндре могло быть что угодно, — подала голос Арси, до этого молчавшая. — Не обижайся на них. Рэтчет очень… Скучает. Как и все мы. Возможно, ты не поймёшь, но многие из нас готовы умереть за то, чтобы вновь увидеть Кибертрон не в развалинах. И многие умирали, — кажется, Арси тоже решила предаться воспоминаниям. — Не важно. Прайм прав — то, что уже случилось, не изменить. Мы рады, что с вами всё в порядке, но в следующий раз не делайте ничего подобного, — это прозвучало без толики угрозы, но с каким-то оттенком обвинения. Забавно.       Я лишь пожала плечами, оглядев помещение. Всё было на своих местах. Это хорошо. Я задумчиво почесала подбородок. Надо пойти поспать. И ждать. Да, нужно время… Этому. Интересно, как скоро я превращусь в Сэма Уитвики? Или же в тупого зомби, у которого в голове будет лишь формула искусственного энергона? А может, я умру во сне? Как интересно!       Я вернулась к дивану и легла на него. В голове до сих пор не было ни одной мысли. Всё также пусто. Наверное, это и к лучшему.       Глаза быстро привыкли к свету ламп, который уже даже не вызывал раздражения. Я попыталась расслабиться и заснуть, но через несколько минут почувствовала, как кто-то несмело опускается рядом и сжимает мою руку. Я не открыла глаза, чтобы посмотреть, кто это. Наверное, Джек. Больше некому.       Во сне мне чудилось что-то странное. Тысячи непонятных символов мелькали перед моими глазами, и незнакомый мерный голос говорил что-то, чеканя каждое слово. Это было нечто, вызывающее страх и восторг одновременно.       На секунду мне показалось, что я — Алиса, упавшая в кроличью нору. Ужасно хотелось узнать конец пути, но вскоре видение пропало и я проснулась.       Болели руки.       Их будто огнём жгло. И эта боль на грани… Она заставила меня открыть глаза и, резко сев, переместить взгляд на руки.       Это были следы от моих собственных ногтей, разорвавших кожу до крови и оставивших борозды на ней. Маленькие капельки красной жидкости надувались и смазывались, как только, едва приложив усилия, я стирала их. На их месте появлялись дорожки свернувшейся крови.       Странно.       Лунатизмом я не страдала никогда, а самовредительством — тем более.       Почему мои руки оказались в таком плачевном состоянии?       Конкретных мыслей в моей голове до сих пор не было, но мозг явно работал на износ, ища ответы на поставленные вопросы. Неужели началось?       Я покосилась на кота, который спал на спинке дивана. Нет, глупость. Это явно не кошачьи когти.       Наверное, стоит выпить успокоительное и надеяться, что оно поможет.       — Наконец-то ты проснулась! — прямо рядом со мной раздался голос Рэтчета. — Вы, люди, слишком много спите, — не забыл доктор унизить весь весь человеческий род очередной колкостью. — Я усовершенствовал, если так можно выразиться, свои сканеры, так что теперь мы можем узнать, повлиял ли цилиндр на тебя как-нибудь, — окуляры медика на секунду вспыхнули, а потом он с тихим смешком добавил: — Как думаешь, что ты делаешь?       Я непонимающе посмотрела на него. Что делаю? Я же просто сижу…       Мой взгляд опустился на руки, одна из которых чесала, раздирая в кровь, другую, чем доставляла мне боль, которую до сих пор я даже не замечала. Что за?.. Странное чувство поселилось во мне. Нечто вроде возбуждения перед чем-то великим. Низ живота горел. Когда я успела стать мазохисткой?       — Может, прекратишь? — вкрадчивый голос Рэтчета не отрезвил, а, казалось, только больше раззадорил.       Мне пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы перестать совершать данные действия и убрать одну руку за спину, а другую мирно положить себе на коленки. Теперь обретённое чувство не давало мне покоя, и только боль могла его перебить.       Или не только боль.       Какая-то догадка вспыхнула в моей голове, но тут же пропала.       Это не просто так.       — Я не знаю, — честно ответила я. — Наверное, это наваждение. Может, из-за цилиндра?       — Значит, всё намного хуже, чем я предполагал, — Рэтчет подхватил меня и понёс к себе в отсек. — У тебя есть какие-то видения? Голоса в голове? Что-то в тебе поменялось после контакта с цилиндром?       — Мысли пропали, — продолжала я быть удивительно честной. Надо с этим завязывать. — И чувство странное появилось. Какое-то возбуждение, или вроде того, — будь я в адекватном состоянии, никогда бы не стала говорить Рэтчету что-то подобное. Но до адекватности мне в данный момент было далеко. Я даже начала жалеть о том, что кинулась под этот чёртов луч. И почему просто не позволила событиям развиваться по сценарию сериала? А если мы не сможем достать формулу энергона? Что тогда? Это же чуть ли не ключевой момент! Блять, почему же все умные мысли приходят только тогда, когда уже поздно?       Но негодование быстро улеглось, точно кто-то специально отключал все эмоции, помимо этого странного возбуждения.       — Не могу сказать точно, что это. Будь ты трансформером, стала бы получать информацию из цилиндра, но если ты не видишь ничего…       Я перебила его.       — Мне снились какие-то символы. Возможно, это был кибертронский? В любом случае, сейчас я ничего не помню, — я действительно попыталась напрячь память и выловить хоть какой-то неизвестный символ из моего сна, но ничего не вышло.       Рэтчет поставил меня на платформу и скрылся на несколько секунд из виду, а потом вернулся, держа тот самый сканер, которым он когда-то обследовал Арси на предмет поломок.       — Стой смирно и закрой глаза, — услышала я и послушно выполнила требования.       Глаза ослепило светом, а начавшийся процесс, предполагающий, что нужно стоять и ничего не делать, был для меня настоящей пыткой. Новообретённое чувство усилилось. Зрение на время отнято, мысли отсутствовали — отвлечься было не на что, и я с каким-то извращённым удовольствием начала пуще прежнего чесать руки. И да, я снова ощутила боль, которая перекрыла прежнее неприятное ощущение, оставив от него лишь отголосок.       — Открывай глаза, — велел мех, который давно уже стоял около монитора, задумчиво смотря на изображение.       Я послушно выполнила то, что он сказал, сразу устремив взгляд на руки.       Мне нужны бинты и обеззараживающее средство. Срочно.       — Ничего нет, — разочарованно гаркнул Рэтчет, ударив по клавиатуре. — Как я мог быть таким глупцом?! Ваш юникронов мозг — не процессор трансформера! Можно увидеть только физические его заболевания, но никак не то, что скрыто внутри!       Я шумно вздохнула. Ну дела…       — Ладно, я пойду тогда, — я не знала, что ещё сказать в этой ситуации, поэтому решила просто ретироваться. — Спусти меня, пожалуйста, на пол и открой дверь.       Рэтчет молча сделал так, как я просила, а сам вернулся к монитору. Кажется, ему есть, над чем подумать.       Засунув руки в карманы штанов и стараясь не сильно прижимать израненные руки к ткани, я направилась в главный отсек базы за успокоительными.

***

      Какое же прекрасное явление — самоконтроль.       Сколько душ погубило отсутствие оного, сколько боли принесло простым обывателям мира сего?       Никто не знает ответ на этот вопрос. А стоило бы узнать.       Все мы импульсивны. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Но есть такие люди, которые никогда и не пытались держать себя в руках. Делали, что в голову взбредёт, как будто они одни в этом мире!       Что за невоспитанность и наглость?!       Но, право, более интересен вопрос: как с этим бороться?       Всё просто! Все мы должны научиться держать себя в руках, иначе этот мир погрузится в хаос и, поверьте, нам это не понравится.

***

      — Балкхэд, не двигайся! — звонкий голос Мико заставил поморщиться, несмотря на то, что она находилась в другом конце помещения.       Картина, открывшаяся моим глазам, казалась крайне необычной даже в нашем положении.       Балкхэд стоял около платформы с диваном в позе солдата, а перед ним сидела Мико, придирчиво рассматривая меха. В руках у неё был блокнот.       — Нет, нет, всё не то! Где эмоции?! Где мощь?! — девушка картинно взмахнула руками. — Балк, ты что, позировать не умеешь? Я не могу работать в такой обстановке! — Мико начала быстро махать блокнотом перед своим лицом, точно ей было жарко.       — Боюсь поинтересоваться, чем вы тут занимаетесь? — скептицизм сквозил в каждом моём слове. Не то чтобы я не поняла, что они делают, но… Как же это глупо. — И я думала, что ты ушла, как, по всей видимости, и Джек с Рафом.       — Я пытаюсь нарисовать Балкхэда, — радостно сообщила мне Мико. — И да, я решила остаться на базе, как и обещала.       — Ясно, удачи, — хмыкнула я, садясь рядом с девушкой и выхватывая у неё из рук блокнот. — Можно мне ручку и один лист?       — Да, конечно, — несколько удивлённо произнесла та, вытаскивая из кармана кофты маленький карандаш, который доживал свои последние дни. Ох уж эти художники. — Не знала, что ты тоже рисуешь. И, Балк, можешь уже отмереть. Может, пойдём покатаемся по дюнам? — Мико вырвала для меня лист бумаги и, спрыгнув с дивана, быстро сбежала по лестнице. — Потом покажешь, что нарисовала?       Я кивнула, удивляясь быстроте, с которой девушка потеряла интерес к рисованию. Вот это скорость переключения с одной деятельности на другую! Ну да ладно.       На секунду я перевела взгляд на свой портфель, в котором спал Орион. Значит, таблетки мне не светят. Ладно, потом с этим разберусь.       Я тупо уставилась на пустой лист бумаги, крутя в руках карандаш. И что мне с этим делать? Рисовать я не умею, а портить бумагу просто так… Зачем вообще нужно было брать это у Мико?       А потом что-то произошло. Без каких-то особых мыслей или эмоций произошёл переход между двумя состояниями. Как если бы плотина вдруг разрушилась, выпустив наружу… не поток, сносящий всё на своём пути; медленную реку, которая, впрочем, была не менее смертоносной.       С каким-то священным трепетом я поднесла карандаш к бумаге. Внутри всё замерло.       Нарисовав первую линию на девственно чистой бумаге, я чуть не застонала от наслаждения. Было такое чувство, будто я испытала оргазм после долгого воздержания. А рука продолжала двигаться, вырисовывая незнакомые символы.       И мне бы испугаться, позвать кого-нибудь, но тело точно не слушалось.       А чувство нетерпения пропало. Осталось только удовольствие.       Вскоре лист закончился, и животная ярость одолела меня.       Ну какого чёрта? Почему именно сейчас?       На глазах выступили слёзы, а взгляд стал судорожно метаться по главному отсеку базы, пока не наткнулся на лежащий рядом блокнот Мико, который она так и не забрала с собой.       Глупо хихикнув, я поднесла трясущуюся руку к нему и, резко открыв, продолжила записывать. Думаю, девушка будет не против, если поверх её рисунков ляжет нечто более ценное.       Мыслей действительно не было. Только чёткое осознание того, что нужно делать, как у чёртового робота.       Тут чёрточка, тут необычная закорючка, и вот, пожалуйста, уже что-то вырисовывается.       Понимания тоже не было.       Символы до сих пор казались незнакомыми и чуждыми человеческому глазу, но они были в моей голове.       А руки продолжали делать. Лист, два, три… Казалось, что это не закончится никогда.       — Ева? — меня позвали. Сначала с заминкой, с интонацией, больше похожей на вопросительную, а потом уже с чётким требованием повернуться: — Ева.       Я с сожалением оторвала взгляд от уже заполненных страниц.       — Да, что такое? — раздражение, граничащее с каким-то безумным гневом, было в моём голосе.       Почему они всегда меня отвлекают? Что я им сделала?       — Что ты делаешь? — лидер автоботов стоял рядом, внимательно глядя на меня тем самым взглядом… Который, впрочем, более не вызывал никаких эмоций.       Я почесала руку, уже намеренно стараясь причинить себе как можно больше боли.       — Пишу, — односложный ответ, после которого я вновь с трепетом опускаю глаза, готовясь продолжить своё дело, но…       — Что ты пишешь? — тон Прайма не меняется ни на секунду. Всё то же ледяное спокойствие.       — Не знаю. Просто пишу, — я снова делаю попытку взяться за работу.       — Я могу посмотреть на то, что ты пишешь? — эта просьба была воспринята мной в штыки. Что-то внутри будто бы говорило мне не отдавать эти записи никому.       На секунду я вроде как прозрела, вдруг сравнив себя с тем гоблином из «Властелина Колец», кричавшим: «Моя прелесть!», но этот образ тут же выветрился из моей головы, уступив место раздражению.       — Нет, не можешь, — и третья попытка продолжить начатое.       На этот раз мне никто не мешает. Прайм уходит куда-то вглубь базы, но я уже не замечаю этого. Теперь всё не важно, главное — писать эти странные символы, получать это буквально неземное удовольствие…       Блокнот выхватывают из моих рук.       Я успеваю среагировать, прилагая все свои усилия в попытке удержать его в руках, но мой оппонент сильнее.       Я подскакиваю и чуть не плачу, взирая на Рэтчета. Как он вообще так бесшумно подошёл ко мне?       Тот внимательно всматривается в блокнот, держа его на своей огромной ладони, на которой книжка кажется маленькой игрушкой.       Рядом, наклонившись к манипулятору друга, стоит Прайм. Его фейсплейт закрыт маской, а окуляры ярко светятся.       — Какого чёрта вы делаете?! — пытаюсь я привлечь их внимание, но они даже не смотрят на меня.       — Это очень плохо, — комментирует Рэтчет мои записи. — И хорошо одновременно. Ты знаешь, что это? — Прайм отрицательно кивает, а Рэтчет отвечает на свой же вопрос: — Это формула синтетического энергона. Ты понимаешь, что мы получим, если формула будет завершена? — в голосе меха проскальзывает фанатизм и самая настоящая детская радость.       — Это опасно для Евы, — не спрашивает, а утверждает Прайм.       — Но оно того стоит, — безапелляционно заверяет лидера Рэтчет. — Нам такого шанса больше может не представиться, — после секундной заминки начинает звучать щёлкающая кибертронская речь. Такая непонятная, впрочем, как и всегда.       Прайм слушает, не перебивая, а потом кивает, видно, соглашаясь с Рэтчетом.       Меня что… Продали? — проскакивает осознанная мысль, которая, впрочем, довольно быстро уходит в небытие.       Оптимус забирает блокнот, а потом протягивает его мне. Я выхватываю заветную книжку и приступаю к письму.       Больше меня никто не беспокоит.       Я не знала, сколько времени прошло. Час, два, три? Или куда больше? Не важно. Всё это время я провела, упиваясь накрывающим меня удовольствием.       Но ничто не длится вечно. Блокнот заканчивался, а вокруг меня становилось слишком шумно.       — Вы превратили её в одержимую?! Буквально вчера всё было нормально! — надрывается рядом чей-то мужской голос.       — Всё нормально! Ты что, не расслышал про формулу? Она же может помочь автоботам в этой войне! — голосят в ответ.       — Но это ненормально, Мико. Джек прав. Мы уже тридцать минут пытаемся её дозваться, а она не реагирует ни на нас, ни на другие внешние раздражители. Если ты сказала правду о том, что Ева всю ночь напролёт пишет, то… Я предлагаю позвать команду и решать эту проблему вместе. Мы не знаем, как повлияли и продолжают влиять на Еву знания из цилиндра, — говорит третий голос. Совсем молодой. Мальчишеский.       — Ой, ты такой зануда, Раф!       — А что здесь, собственно, происходит? — вопрошаю я, откладывая блокнот с карандашом (его грифель заметно уменьшился) и начиная почёсывать руку.       — Вот видите, она в порядке! — заявляет Мико, опускаясь рядом со мной и пытаясь забрать блокнот. Я буквально вырываю его из рук девушки, за что та награждает меня недовольным взглядом.       — Вообще-то, это мой блокнот. Там мои рисунки! — Мико делает ещё одну попытку забрать его, но и она оказывается провальной.       — Там мои записи, — парирую я, спрятав блокнот под футболку. — Которые лежат поверх твоих рисунков, так что теперь они испорчены.       Глаза Мико вмиг расширились.       — Ты сделала… Что? — девушка кажется очень оскорблённой в этот момент.       — Так, спокойно, — Джек берёт Мико за плечи и отводит её в сторону. — Раф, позови автоботов. В частности Рэтчета и Прайма.       Мальчик кивает и быстро сбегает с платформы, оставляя нас втроём.       — Позвать кого? — непонимающе морщу лоб я, а потом резко перевожу тему, вспомнив кое-что более важное. — Мне нужны ещё листы! Срочно! — мысль о том, что символы пропадут из головы, оставив меня наедине с этим невозможным возбуждением, пугала похлеще всего остального. Только было сложно понять… Чего «остального»?       Слышатся приближающиеся к нам тяжёлые шаги, так что единственное, что ребята успевают послать мне в ответ — это непонимающие взгляды.       Передо мной стоят два робота. Смутно знакомые, как будто я их когда-то видела, но из памяти сложно что-то выловить. Всюду символы, которые я обязана записать. Они точно ложатся поверх прошлых воспоминаний, затирая, поглощая их.       — С Евой что-то не так, — обвиняющим тоном говорит старший парень, обращаясь к большему из роботов. — Она стала какой-то одержимой!       Большой робот не отвечает. Он внимательно смотрит на меня, не пытаясь что-либо предпринять.       Я так же смотрю на него.       — Мне нужен блокнот, — повторяю я свою просьбу, вновь начиная чесать так и не зажившие руки. Интересно, как скоро я доберусь до кости?       — Кхм, Ева, — зовёт кого-то маленький мальчик. Я не реагирую. Это не меня, но… Имя тоже кажется знакомым. Стоп, или всё-таки я — Ева? Вроде я слышала это недавно… Или нет? — Ты можешь назвать имя того, кто стоит перед тобой?       Что за глупые вопросы? Всё кажется таким знакомым, и, конечно, я могу назвать имена всех здесь присутствующих.       Набрав в грудь воздуха, я готовлюсь произнести имя, которое так и вертится на языке. Знакомое. Вызывающие противоречивые эмоции, но от этого не становящееся чем-то плохим.       И не произношу ни слова. Просто не могу. Что-то мешает вспомнить. Какой-то странный блок… Вместо имени вновь появляются символы, отвлекающие меня от воспоминаний, но я нахожу в себе силы ответить.       — Нет, не могу. Мне нужен блокнот, — я добиваюсь своего. Новый блокнот суют мне на колени; он меньше, чем предыдущий, и я с раздражением отмечаю, что этот закончится даже быстрее, ведь символов очень много. Придётся писать ещё более мелким почерком.       Дрожащей рукой я открываю книжку и начинаю выводить иероглифы. Да, теперь можно успокоиться. Они не ушли из памяти. Я успею их записать.       Я не обращаю внимания на гомон, поднявшийся вокруг. Будто кто-то расшевелил рой пчёл. Пусть тело и память сконцентрированы на одном, но слух и боковое зрение прекрасно отмечают всё происходящее вокруг.       — Это ненормально! У неё и так амнезия, а теперь она забыла всех, хотя буквально несколько часов назад всё было в порядке! — надрывается тот старший парень.       — Полагаю, — начинает оранжевый мех. — Что знания с цилиндра начинают подменять её прочие воспоминания. Я не думал, что и у людей будет так, — голос робота становится задумчивым, точно он решает очень сложную задачку. Или же делает неприятный для себя выбор.       — Так ты знал? — кажется, что парень сейчас лопнет от возмущения.       Робот не отвечает, поворачиваясь к своему собрату. И вновь я слышу незнакомый для себя язык.       Оранжевый робот что-то размеренно говорит другому, и тот, кажется, близок к помешательству. Его окуляры светятся так ярко, что даже при отсутствии ламп всё было бы прекрасно видно.       Через несколько секунд после того, как оранжевый бот замолкает, начинает говорить красно-синий. В его голосе сложно уловить конкретную эмоцию, но там точно сквозит что-то угрожающее.       Что же, расплачиваемся за свои собственные решения, да?       Эта мысль лишь на секунду заняла меня, а потом вновь скрылась под очередным символом.       Тут палочка, тут завиточек…       — Я свяжусь с Мегатроном, — заключает большой бот и идёт к мониторам. — Дать Еве закончить формулу — это дать ей умереть.       — И как же вы собираетесь вытаскивать знания из её головы? — скептицизм звучит буквально в каждом слове молодого человека. — Всё зашло слишком далеко, Прайм. Если это настолько угро…       — Довольно! — этот рык заставляет подскочить всех присутствующих в этом помещении, включая меня. Карандаш падает и в наступившей тишине бьётся об пол у моих ног.       Чудно.       Я встаю, подбираю карандаш и спускаюсь с платформы под внимательными взглядами окружающих, а потом и вовсе скрываюсь в темноте базы. Мне не дадут спокойно написать иероглифы, поэтому лучше сейчас скрыться. Тем более, кажется, они хотят отобрать мой труд! Я им не позволю так поступить.       Проходя по коридору, слышу какой-то странный шум сзади. Я помню его… Портал? Впрочем, не важно.       Опять начинаю чесать разодранную руку. Ох, она выглядит просто ужасно! Ничего, это самая малая плата за… Ох?..       Я сажусь на пол прямо посреди коридора и продолжаю писать.

***

      — Ева! — меня трясут за плечо, пытаясь привлечь внимание к себе. Возникает чувство дежавю.       Я с огромной неохотой отрываю взгляд от своих записей. Сил на раздражение уже нет. Кажется, я близка к концу.       Передо мной стоит девушка. Тоже смутно знакомая. Кажется, это именно она пыталась забрать у меня блокнот несколько… Некоторое время назад?       — Ева, я тут подумала, раз уж у тебя пропала память, надо её как-то восстановить. Поэтому сейчас мы пойдём погуляем! — девушка тянет меня за руку, пытаясь заставить встать с пола, но я не двигаюсь ни на миллиметр. — Эй, ты меня что, не слышишь? — её вопрос сопровождается быстрым движением руки, и вот уже моя старая тетрадка с записями у неё в руках. Черт, зачем я её вытащила?!       Девушка быстро удаляется, лукаво посматривая на меня и размахивая блокнотом перед собой.       — Забери его у меня, если сможешь! — после этих слов она убегает, оставляя меня с вновь возрастающим странным чувством. Оно и сейчас возникает где-то внизу живота, но доходит уже до самого сердца. Отлично. Придётся силой отбирать у этой странной девушки то, что по праву принадлежит мне. И какого чёрта здесь происходит?       Я судорожно подбираю второй блокнот и карандаш.       Тело двигается точно само по себе.       Само по себе бежит, не обращая внимания на усталость.       Само по себе забегает в огромную сине-зелёную воронку.       Само по себе хватает девушку за волосы и кидает её на землю.       Мы находимся на огромном стадионе. Длинные ряды больших машин выстроены перед нами, но я на них даже не смотрю. Всё моё внимание обращено лишь на один конкретный предмет.       — Ты что делаешь? — надрываясь, звучит отчаянный голос девушки, а я, не теряя времени, выхватываю книжку из её ослабевших рук.       Вновь со священным трепетом открываю блокнот и вижу… Обложку. Листов с иероглифами нет. Кто-то их вырвал!       Девушка тем временем уже встаёт, потирая голову. А в моей руке остаётся целый клок чёрных волос.       — Где листы?! — надрывая глотку, кричу я и подскакиваю с места. Мои труды пропали! Она их украла! А что, если она их уничтожила?! Иероглифы никогда не повторяются! Я не смогу написать всё это вновь!       Хочется плакать от обиды и бить кулаками о землю.       — Вот твои листы! — девушка держит их в правой руке, сжимая так, будто это не сокровище из сокровищ, а какой-то мусор.       Моё тело напрягается, всё ещё почти неконтролируемое, и я бросаюсь вперёд лишь с одной целью: отобрать листы. Впрочем, девушка не хочет мне уступать. Наверняка она понимает важность этих записей и теперь хочет присвоить их себе!       Мне не важна её цель, но важен факт того, что она посягнула на моё.       Не знаю, откуда у меня взялись силы на такое, но я смогла схватить её за руку и уронить на землю во второй раз. Этот бой тоже не был долгим. Несколько пощёчин, удушающий приём — и вот девушка заходится в кашле, схватившись за шею и уже забыв про мои записи. Отлично.       Спокойно забрав листы, я села и продолжила, как прилежная ученица, записывать вновь начавшие мелькать передо мною символы.       Тут точка, тут странная геометрическая фигура, тут чёрточка.       Удар.       Сильный удар по голове заставил меня на секунду замереть.       Точное попадание каким-то в меру тяжёлым предметом прямо по теменной части.       Боль возникла не сразу. Сначала появились какие-то её отголоски, но неприятные ощущения росли с каждой секундой, пока не достигли своего пика.       Схватившись за голову, я приложилась к земле, пытаясь смягчить боль хотя бы холодом. По пальцам потекла горячая жидкость.       А потом произошло ещё что-то. Лавиной нахлынула другая боль. Не пульсирующая, зато внушающая чёткое ощущение того, что моя голова сейчас просто разорвётся изнутри.       Казалось, что глаза вытекут, а ушные перепонки лопнут от этого давления.       Сама того не заметив, я со всей силы провела ногтями по лицу, пытаясь то ли перебить боль, то ли выцарапать себе глаза, чтобы не ощущать это напряжение в них. И неизвестно, к чему бы привели эти попытки, если бы кто-то силком не перехватил мои руки.       Не знаю, сколько это всё продолжалось, но через какое-то время болезненное напряжение исчезло так же резко, как и появилось. Осталась лишь первая, пульсирующая боль от удара.       А потом мысли и воспоминания обрушились на меня лавиной, как и понимание происходящего. О, Боже.       — Я в норме, — жалобно проскулила я, пытаясь принять сидячее положение. — Охренеть, Мико, ты не могла придумать лучшего способа унять меня? Думаю, это сотрясение.       Рядом раздался вздох облегчения, и я ощутила лёгкий удар по плечу.       — Не знаю, что и сказать, — призналась японка. Кажется, я первый раз в жизни видела её такой. Спокойной и более чем серьёзной. — Удивительно, что тебе помог этот удар… Прости, кстати.       — А я думала, это было чётко спланировано, — хмыкнула я, хотя понимала, что, скорее всего, кое-кто просто действовал по ситуации, подчинившись своим эмоциям.       — Вообще-то, это была импровизация, которая тебя спасла, так что… — Мико легла на спину, закинув руки за голову, и уставилась на небо. — Можешь не благодарить.       — Да пошла ты, — беззлобно отвечаю я, продолжая держаться за голову. — Сильно там всё расхерачено, да?       — А у тебя воспоминания пробудились? Ну, те, которые давние? — лукаво спрашивает девушка.       Я отрицательно мотаю головой.       — Значит, не слишком сильно, — Мико качает головой в такт только ей известной песни.       — Эм, ты прости меня за волосы и шею, — синяки отчётливо видны на бледной шее девушки. Кажется, в своём помешательстве я перестаралась.       — Без проблем, — она пожимает плечами. — В тебе была та странная инопланетная хрень. Всё в норме, — Мико показывает большой палец вверх.       Я выдыхаю.       — Кстати, а куда делось то, что было у меня в голове? — в сериале из окуляров Балкхэда вырвались два луча. Интересно, что произошло со мной?       — Да кто его знает? — Мико пожала плечами. Ей это явно не слишком интересно. — Ты в глаза себе вцепилась, поорала секунд тридцать, а потом затихла. И всё.       Я задумчиво кивнула.       — Кстати, а что у вас был за план по моему спасению? Не думаю, что все догадались так сымпровизировать, — и правда стало интересно, каким образом они решили меня спасать. А особенно интересно решение Прайма. Думаю, в этом виноват оставшийся осадок от того, что меня просто «продали». Хотя… Может, у него всё было под контролем? Ну, вдруг они договорились, что половину формулы напишу я, а оставшуюся половину — Рэтчет. Правда, Прайм был зол, когда в последний раз при мне разговаривал с другом. Не знал? Но с чего Рэтчету меня спасать? Зачем говорить правду? Чёрт, что за интриги все тут проворачивают?       Девушка вновь пожала плечами.       — Да ничего особенного. Док и Большой Босс о чём-то долго общались на своём языке. Джек обвинял Прайма в том, что произошло, и вроде намеревался забрать тебя от автоботов. Прайм так на него рявкнул! — Мико сделала паузу и лукаво взглянула на меня. — Эх, любовь! — невпопад произнесённая фраза быстро оборвалась, когда девушка заметила мой разгневанный взгляд. — Ты тогда ушла, а автоботы связались с Мегатроном и отправились к нему за цилиндром.       — А ты решила лечить меня своим способом, верно? — хохотнула я, но затихла, ибо головная боль усилилась.       — Да, ты права. Мне даже Раф помог открыть Земной Мост, — девушка качнула головой. — Я читала, что для пробуждения воспоминаний нужно отвести человека в важное для него место. Но я не знала, какое оно у тебя, поэтому привела сюда. Правда, Джек вёл себя ужасно: он не одобрил план и даже пытался мне помешать. Как видишь, ничего не вышло, но, судя по всему, настроение у него поганое.       — Джек… Я думаю, нам пора. Мне нужно в больницу, и срочно, — я предприняла попытку встать, но грохнулась на землю. Теперь болел ещё и копчик, а голова кружилась сильнее.       — Джун вас убьёт, — Мико явно была не тем человеком, который мог бы поддержать в безвыходной ситуации.       Я хотела было ответить, что нам не в первой, но к горлу подкатила тошнота, и меня вырвало. Да, действительно сотрясение.       — Какая мерзость, — раздался прямо над нами чей-то до крайности самодовольный голос. Мы с Мико синхронно подняли головы.       На нас своими красными окулярами смотрел Нокаут. Рядом стоял его вечный спутник, Брейкдаун.       — И за что вас так любят автоботы? Хотя, да, — мех наигранно выдохнул, точно вспомнил что-то важное, но давно забытое. — Они ведь обожают всякий шлак.       Блять. Блять. Блять! Как я могла забыть то, что сюжет идёт в соответствии с сериалом, даже учитывая моё присутствие здесь! Как я могла забыть, что эти два недоумка будут тут ошиваться?!       — Парни… — начала я, в мирном жесте поднимая руки. — Давайте разойдёмся мирно?       Моё предложение было нагло отвергнуто.       — А ты разве не та белковая, в которую попали знания из цилиндра, м? — меня подхватили за шкирку и поднесли к фейсплейту. Мико попыталась помешать, но силы были явно неравными.       — У меня нет никаких знаний, — пожала плечами я. — Всё пропало. Растворилось в космосе, если так можно выразиться. Так что с чистой Искрой можете нас отпустить на все четыре стороны.       — И лишить себя такого преимущества? — мех всё так же наигранно задумался. — Нет, ни за что.       Я лихорадочно думала, как поступить, пока не заметила, что Мико нет. Точнее, она была; была уже достаточно далеко, так как быстро отдалялась от меня и десептиконов.       Это что… Она меня кинула, или… Ах, точно. Тут связи нет. По крайней мере, так было по сериалу. Ладно, продолжим отвлекать десептиконов и тянуть время.       — Слушайте, что мы всё обо мне да обо мне? Давайте поговорим о вас, — я запнулась, размышляя о том, что можно сказать без риска умереть, но ничего безопасного придумать не смогла, поэтому… — Почему вы стали десептиконами, а не автоботами?       Мехи переглянулись.       — Кажется, у тебя с процессором не всё в порядке, белковая, — меня тряхнули. Ох, бедная моя головушка… — Но… Ты правда хочешь историй из прошлого? Что же, у нас есть время до того, как твоя подружка вызовет подкрепление, верно? — я дёрнулась в манипуляторе Нокаута, а тот ухмыльнулся. — Брейкдаун, будь так добр, поймай вторую и принеси сюда.       — Может, мне её размазать по земле? У этих белковых много красной жидкости в их слабеньких телах, и она довольно интересно вытекает из них, — Брейкдаун хохотнул, заметив, как я напряглась.       Что-то, кажется мне, в сериале они такими кровожадными не были.       — Нет, та девчонка — личный питомец Балкхэда! — поучительно пояснил десептиконский медик. — Поймаешь её — сможешь контролировать Разрушителя.       Этого довода оказалось достаточно, и Брейкдаун быстро скрылся с наших глаз. Я искренне надеялась, что Мико успела вызвать подмогу, и автоботы уже в пути.       — И да, перед историей позволь мне сделать один звонок, — ну надо же, джентльмен чёртов. — Нокаут лорду Мегатрону. У меня белковая со знаниями из цилиндра.       — Да нет у меня уже этих знаний! — попыталась перебить я, но поздно. Информация передана, а Мегатрон не отдаст нам цилиндр. Хотя… Он уже и не нужен. Знаний нет. Они в космосе… Наверное.       Стоп. А как он позвонил Мегатрону, если связи здесь нет? А, точно. Земные операторы как всегда рулят. Просто класс.       — Так вот, история, — Нокаут сжал меня в кулаке, а сам сел на рядом стоящую машину. Крыша грузовика прогнулась под весом меха и протяжно заскрипела. — Наверняка вам уже рассказали много сказок об очень злых десептиконах и самых добрых автоботах, так?       — Можешь считать, что, слушая ваш разговор с Брейкдауном, я убедилась в правдивости данных утверждений, — парировала я.       — Это отдельная тема. Наши протоколы сильно изменились с начала войны, впрочем, это уже не важно. Так вот, независимо от того, что говорили вам автоботы, их слова не больше, чем блажь, — мех говорил размеренным, несколько усталым и скучающим тоном. — Думаю, тебе доводилось слышать словосочетание «Золотой Век Кибертрона», я прав? — он мимолётно глянул на меня. Я кивнула, и мех продолжил: — Полагаю, что автоботы активно расхваливали тот период времени, называя его лучшим за всю историю Кибертрона. Что же, они правы, но этот «лучший период» был таковым только для элиты, коей и является вся автоботская шайка. Ты знаешь, кем был лорд Мегатрон до войны?       — Гладиатором, — ничуть не замешкавшись, ответила я.       — А до того, как стал гладиатором? — спросил Нокаут, заставив меня непонимающе склонить голову. По сюжету сериала Мегатрон был только гладиатором… К чёрту сюжет. Он уже давно не имеет значения. По крайней мере, не больше, чем я, творящая тут настоящий беспредел.       — Шахтёром. Он был шахтёром. После его буквально купила одна фемка и отправила на гладиаторские бои, попутно обучая этому мастерству. Не думаю, что тебе это имя что-то скажет, но всё же. Её звали Старкрайм, — мех картинно взмахнул манипуляторами. — Возвращаясь к Золотому Веку. Не думай, что Мегатрон пошёл работать в шахты по доброй воле. Все белковые организмы хотят есть, но и трансформеры не исключение. Вот только пока элита пировала, простые рабочие были вынуждены погибать ради крох энергона. Главный орган власти на Кибертроне — Совет…       — А Праймы? — перебила я меха. Что-то в этой мозаике не складывалось.       — Точно, Праймы! Как я мог забыть! — всё то же наигранное удивление в голосе. — Сентинел Прайм, предшественник Оптимуса Прайма, был убит, после чего Матрица пропала.       — Как же она тогда могла оказаться у Оптимуса? — всё ещё не понимала я. В голове была каша.       — Да ты дослушай сперва! — теперь в голосе Нокаута появилось раздражение. Он сжал меня, почти лишив воздуха на секунду, а потом ослабил хватку и продолжил: — Матрица оказалась в самом сердце Кибертрона — Сигма Компьютере. А к власти пришёл Совет. Сначала всё было относительно хорошо, но после оказалось, что он очень коррумпирован. Совет создал подделку Матрицы и всучивал её чуть ли не каждому удобному для них меху. Так и продолжалось долгое время, пока лорд Мегатрон не предложил свою кандидатуру на пост Прайма. И они ему отказали.       — Конечно, отказали. Насколько благими не были бы его намерения, устанавливать власть таким жестоким образом… — начала я отвечать типичной для всех героев заученной фразой, но была прервана.       — Ах, да, забыл. Ты же автоботский питомец. Так вот что они тебе наплели, да? Злобный лорд Мегатрон приходит к Совету и, грозно хохоча, рассказывает о своих планах по захвату мира. Ты принимаешь его за беспроцессорного? — мех скептически осмотрел меня. В его взгляде читалась насмешка.       — Тогда расскажи, как было, — я попыталась скрестить руки, но не получилось. Они были крепко прижаты к телу.       — Лорд Мегатрон пришёл в тот день с другой просьбой. Он просил отдать ему настоящую Матрицу Лидерства, а Совет отказаться от власти, чтобы правил один только Прайм, как и было в древние времена. Но ему отказали… — я снова перебила Нокаута.       — И тогда, пользуясь поддержкой своих сторонников, он уничтожил Совет и стал проливать энергон всех несогласных, так? — теперь мои слова были наполнены скептицизмом. — Идея о всеобщем равенстве, бла-бла-бла, может и хорошая, только вот исполнение откровенно хромает.       — Отчасти. Сначала мы были политической партией, которую отказывался принимать Совет, но тот день, когда они отказали лорду Мегатрону, стал переломным, — Нокаут чертыхнулся. — Но интереснее всего то, что автоботы со своим новоиспечённым Праймом стали активно поддерживать войну. Ты же не думаешь, что виновата только одна сторона? Для войны всегда нужны как минимум двое противников, — мех на несколько секунд замолчал, а потом произнёс: — Кстати, о Прайме. Я вам, людям, посоветовал бы быть осторожнее с ним.       — А что с ним-то не так? — я беспомощно откинула голову назад. Нет, я, конечно, понимала, что нахожусь сейчас не в детском мультике, а в самом центре настоящей войны, и что хороших здесь нет и быть не может, но чтобы так далеко всё зашло… Прямо как в жизни.       — Матрица меняет своего носителя. Добавляет огневой мощи, даёт знания прошлых Праймов, но ещё очень сильно действует на… Как вы это там называете? Психику, вот, — он победоносно глянул на меня.       Хм, учитывая тот факт, что ни злые автоботы, ни безумный Прайм не остановят Нокаута от перехода на сторону этих самых автоботов при проигрыше десептиконов, то ясно, что этого меха не очень-то волнуют политические распри. Кто победит, за того он и будет. А про двойственность всего происходящего я и так знала.       — Но ты сам из элиты, верно? — наверное, даже спрашивать не стоило, ибо это и так было понятно с первого взгляда на трансформера.       — Верно, — он довольно оскалился.       — И за бедняков. Само благородство, — без особого энтузиазма произнесла я. — А ты ещё та тёмная лошадка, да?       — Ох, так ты заметила? — всё с тем же оскалом иронично поинтересовался десептикон.       — Это был риторический вопрос, — отрезала я. — И, кстати, почему мы ещё не на Немезиде? Ни за что не поверю, что ты из-за доброты душевной решил мне поведать эту интересную историю.       «Вербовщик хренов», — про себя добавила я.       — Сейчас нас не могут забрать отсюда, дорогая, — фамильярное обращение резануло по ушам. — Так бы я, конечно, не стал тратить время на болтовню. Кстати, ещё кое-что о Прайме. У него есть личный питомец?       — Считай, что он прямо перед тобой, — абсолютно плевать, что раскрыта важная стратегическая информация, и что мной могут кого-то шантажировать.       — Оу, — меня окинули оценивающим взглядом. — Что же… Это довольно интересно. Тогда, думаю, тебе нужно кое-что знать. Много времени вы проводите вместе?       — Предостаточно. И к чему ты клонишь? Что мне надо знать? — впрочем, ответить Нокаут не успел. Прямо перед нами открылась воронка и из неё вышел Прайм.       Лидер автоботов не стал долго церемониться и одним сильным ударом откинул Нокаута на добрых метров десять, а меня изловчился вытащить из манипуляторов вышеупомянутого.       — Долго же тебя ждать надо, — я с удовольствием разминала затёкшие руки и ноги, стоя на ладони у Оптимуса. — С Мико всё в порядке? — я не сомневалась, что чертовка смогла обмануть Брейкдауна и ускользнуть. В ином случае и меня бы здесь не было.       — Как ты себя чувствуешь? — Прайм решил нагло проигнорировать мой вопрос про Мико. Какие все тут некультурные!       — У меня разбита голова, скорее всего, сотрясение. Руки выглядят так, словно я ими по асфальту водила несколько часов подряд; нога побаливает, наверное, это нервное; а в голове каша. Но чувствую я себя хорошо. Спать хочу, — всё это я говорила самым обыденным тоном. Зачем делать из мухи слона? Завтра на мне всё заживёт как на собаке, это я гарантирую.       — Я доставлю тебя в больницу, — по тону Прайма было понятно, что он непреклонен. Но нас грубо прервали.       Оптимус резко развернулся и сразу же согнулся, защищая меня. В него попало несколько выстрелов, но они заставили его лишь немного вздрагивать при соприкосновении с плазмой.       Я даже не успела испугаться, но зато успела отметить, что фейсплейт Прайма почти не поменялся, ничем не выдал, что Оптимусу больно. Удивительная выдержка.       — Оптимус, — начала я быстро, вспомнив о блокноте. — Те записи, которые я делала, — я кивнула, указывая под ноги Прайму. Секунда, и листы с блокнотом у меня. Даже карандаш тут! Правда, вся я осталась засыпана землёй, ибо Прайм из-за своих габаритов не мог просто взять с земли мои вещи. Времени на такую аккуратность просто не было. Так что щедрые ладони Прайма захватили всё, что смогли, и теперь почти переставшей кровоточить раной я чувствовала ещё и землю. Ладно, ради хорошего дела можно и потерпеть.       Прайм шагнул в воронку, даже не пытаясь защитить спину от выстрелов, которые сыпались на него чуть ли не в упор. А мне почему-то стало даже страшно представить, во что превратился его корпус сзади.       И вот мы уже на базе. На нас уставились все присутствующие. Чей-то взгляд был напряжённым, а чей-то вполне себе спокойным и беззаботным.       Ну конечно, Мико.       — Привет, ребята! — поздоровалась она с нами.       Я кивнула, а после медленно стала оседать. Стало как-то совсем нехорошо.

***

      Всё болело.       Каждая клеточка моего тела была настолько уставшей, что, казалось, это не исправить никаким сном.       Открывать глаза не хотелось, но свет, бьющий в глаза, не давал провалиться в спасительную дремоту.       Я открываю глаза и вижу… Знакомую картину больничной палаты.       Да… Не желала я тут оказаться во второй раз.       Дверь резко открывается, и входит старый знакомый — доктор, точно поджидавший моего пробуждения под дверью. Он всё так же весел и задорен, как какой-нибудь пятнадцатилетний юнец.       — Юная леди, когда я приглашал вас прийти ко мне на чашечку чая, то не имел в виду вернуться в больницу поломанной куклой, — цитировал сам себя доктор, направляясь к моей койке.       — И долго меня здесь продержат? — решила я перейти сразу к самому главному.       — Посмотрим на ваше самочувствие, — пожал плечами доктор. — Если всё будет хорошо — уже дня через три уйдёте, а если нет, то и несколько месяцев можете тут пробыть.       — Доктор, у меня всё хорошо. Чувствую я себя прекрасно. Голова не болит, нога тоже. Не жизнь, а сказка. А теперь дайте мне справку о выписке, и мы разойдёмся, как в море корабли. У меня кот дома некормленый сидит, а положить себе еду он сам не может — у него лапки, — выпалила я на одном дыхании, и под самый конец уже больше шептала, чем говорила.       — Допустим, я верю в это, — на лице мужчины появилась добрая улыбка. Сверкнув своими очками половинками, он покосился на дверь. — Скоро здесь будет Джун. У неё очень плохое настроение, поэтому я на вашем месте притворился бы спящим, — не успел доктор договорить, как дверь резко открылась, и в палату вошла Джун.       Я закрыла глаза и расслабила лицо, пытаясь сойти за спящую. Я буквально чувствовала на себе напряжённый взгляд голубых глаз и молилась всем богам, чтобы мои актёрские таланты оказались достаточно убедительными.       — Она ещё не приходила в сознание? — спросила женщина, поворачиваясь к доктору.       Тот всё так же легко пожал плечами и, улыбнувшись ещё шире, ответил:       — Нет, не приходила.       Меня всегда удивляла способность подобных людей врать. Вот смотришь: человек — божий одуванчик, а врёт, не моргнув и глазом.       Джун кивнула, посмотрев на часы.       — Ладно, Джун, — мужчина хлопнул в ладоши так, что я чуть не подскочила на месте. — Думаю, мы не будем больше беспокоить пациентку. Ева должна в скором времени очнуться, так что… — мужчина галантно пропустил Джун вперёд.       Они удалились, и только доктор напоследок мне подмигнул.       Я, смотрящая на всё это из-под опущенных ресниц, чуть не подавилась воздухом.       Что за шутки?!       Впрочем, моим вниманием тут же завладело кое-что другое. Телефон, лежащий рядом на тумбочке.       Приподнявшись на кровати, я почувствовала головокружение и поморщилась. Кажется, у меня не осталось ни одной части тела, которая не пострадала бы.       Телефон я всё-таки изловчилась взять и, набрав номер Джека, нажала на кнопку вызова.       Долго ждать не пришлось. Приложив телефон к уху, закрытому плотной тканью бинтов, я услышала знакомый голос.       — Ева, ты как? — было первым вопросом.       — Нормально, — проворчала я, устраиваясь поудобнее. — Лучше ответь на два вопроса: как ты оправдал моё сотрясение, и что ждать от Джун?       На том конце провода ненадолго повисла тишина, а потом, прочистив горло, Джек ответил:       — Я сказал, что на тебя напали.       — Так, ладно, это логично. Удар был нанесён битой, а все улики находятся чуть ли не на другом конце страны, где ни один здравомыслящий человек искать не будет. Молодцы! — похвалила я находчивость друзей. — А наказание?       — Домашний арест, — Джек произнёс это максимально серьёзным тоном.       — Знаем, плавали, — я пожимаю плечами, точно кто-то сидит рядом со мной и слушает, но меня перебивают.       — На этот раз всё очень серьёзно.       — У тебя Арси отобрали? — если Джун забрала «мотоцикл», то у нас действительно проблемы, а учитывая то, что сюжет развивается не как в сериале…       — Нет, — отвечают мне на том конце трубки. — Я тебя с Арси привёз.       — Значит, всё не так страшно, — я вновь сползаю вниз в горизонтальное положение. — А теперь слушай мою версию. Мы с тобой гуляли. Ты отошёл куда-то, оставив меня, а мне по башке заехали. Ты услышал возню и вернулся, увидел, что кто-то хочет меня ограбить или изнасиловать, не суть важно. Потом как герой отбился от злодея, не получил ни одного ранения и привёз меня в больницу.       — Тебе повезло — наши истории почти идентичны. Это прекрасное совпадение! — голос Джека исказился на последнем слове. Наверное, помехи.       Да, совпадение.       В голову пришла аналогия с первым днём пребывания в этой больнице, когда я увидела, как Джун… Может, это тоже галлюцинация?       — Ладно, давай, до встречи, не забывай кормить кота, — поспешно попрощалась я, сбрасывая вызов. Ну дела…       Я, прикусив губу, задумчиво посмотрела на телефон, где виднелся список звонков. Джек, Джун, Мико и…       Должна ли я?       Впрочем, конечно, должна.       Нажав на кнопку вызова, я принялась ждать ответа. Долго скучать не пришлось. Не прошло и двух гудков, как трубку сняли, и как всегда спокойный голос поздоровался со мной.       — Здравствуй, Ева, — казалось, что Прайм был чему-то рад. Не моему ли звонку? — Как ты себя чувствуешь?       — Привет, Оптимус, — я перевела взгляд на свои руки, замотанные бинтами. — Всё хорошо. Скоро буду в строю. Эм, я звонила по другому поводу… — я замолчала. На другом конце трубки тоже ничего не было слышно. Я, наконец набравшись смелости, произнесла: — Как твоя спина?       — Спасибо, что волнуешься. Рэтчет меня вылечил, и теперь всё в порядке, — голос Прайма стал ещё более довольным. Интересно, он сейчас улыбается?       — Я… Я так рада! — абсолютно искренне произнесла я, вцепившись в одеяло. — И… Спасибо!       На несколько секунд всё затихло, а потом я услышала тихий рокочущий смех. По телу побежали табуны мурашек.       — Всегда пожалуйста, Ева, — собственное имя из уст Оптимуса звучало необычайно приятно.       — Что же, тогда до встречи? — я затаила дыхание.       — До встречи, — мех не спешил сбрасывать трубку. Какое-то время мы просто помолчали. Ещё немного погодя, я сама отменила вызов.       Я вновь села, отложив телефон и закрыв лицо руками. Странно, плакать вовсе не хотелось, но на глаза наворачивались слёзы, и это были далеко не слёзы горечи. Губы расползлись в дурацкой улыбке. Сердце пустилось галопом.       Может, всё не так уж и плохо?

***

      — Мы должны смотреть рок-концерт, но всё, что я вижу, это скалы, — Мико с раздражением оглядывала окружающий нас пейзаж.       — Ничего, Мико. Концерт только через два часа, а от тебя столько шума, точно он через пять минут начнётся, — Джек с лёгкой усмешкой на губах поддевал девушку. — И, тем более, ты сама захотела идти с нами.       — Да ты знаешь, сколько я ждала их приезда?! — Мико уставилась на парня полубезумными глазами. — Вечность!       — Я не знал, что кто-то кроме тебя это слушает, — хохотнул Джек, закинув руки за голову.       Я стояла в стороне, с лёгкой улыбкой наблюдая за разворачивающейся картиной. Дети.       Из больницы меня выписали достаточно быстро. Осложнений не было, но мне всё равно строго-настрого наказали меньше сидеть под открытым солнцем. Именно поэтому я сейчас скрывалась в тени скал.       С Джун возникли неприятные конфликты. Она порывалась отвести меня в полицию, но я всеми правдами и неправдами пыталась отвертеться от этого. Всё-таки наша с Джеком версия произошедшего была слишком недоработана, что вызвало бы подозрения; а лишнего внимания к нашим персонам мы привлекать не хотели, так что всё-таки уломали Джун не писать заявление, ссылаясь на то, что лица нападавшего я не разглядела, а искать «призрака» долго никто не станет, и от нашего появления в полиции в итоге всё равно толку не будет.       Женщина согласилась. А потом заперла нас в доме. На целую неделю! Причём буквально! Не было возможности выйти ни через окно, ни — тем более — через дверь. Пришлось учить программу на следующий год и пытаться выбить телефон, который тоже был взят в плен. Всё усложняло ещё то, что Джун заметила раны на моих руках. Она действительно не понимала, как кто-то мог разодрать их почти до кости. Я ссылалась на Ориона, за что его несколько раз пытались огреть полотенцем, и мне пришлось придумывать очередное оправдание, говоря, что я сама лезла к коту. В конце концов, этот акт живодёрства был остановлен, да и вообще всё более-менее устаканилось. Только бинты на моих руках оставались и по сей день.       Неделя прошла, нам удалось разжалобить женщину, и вот теперь я снова здесь, в гуще событий. Правда, меня всё ещё серьёзно пугает тот факт, что сюжет движется только в том случае, если я могу принимать в нём участие. Это более чем подозрительно. Хотя, ещё всё впереди. Может, между сериями в сериале тоже так было? Но тут всё совсем вразброс идёт…       — Шахта кажется выработанной, но я получаю сигнал энергона. Он слабый, но есть! — задумчиво рассуждала Арси, шагая рядом с Балкхэдом. — Не понимаю. Десептиконы всегда забирают весь энергон из тех шахт, где бывают.       Мико между тем зря времени не теряла. Пока трансформеры обсуждали эту шахту, девушка уже была внутри неё.       — Она что… Убежала? Поверить не могу, — фемка смерила тяжёлым взглядом темноту пещеры.       — Этого стоило ожидать, — пожал плечами Джек.       Балкхэд же молча направился за своей напарницей.       — Кстати, если там безопасно, то мы с Евой можем туда пойти, так? — парень кладёт мне руку на плечо и слегка сжимает его. Я прикрываю глаза.       — Старые шахты крайне нестабильны, Джек, — Арси с усмешкой смотрит на нас. Вообще, по расположению серий в сериале и сюжетной линии Джун уже должна знать о трансформерах, но у нас сегодня серия с шахтой, а диалоги звучат по-другому. К чему бы это? — Ева, только не говори Оптимусу, нам и так многого стоило отвоевать тебя у него, — это была правда. Прайм сперва запрещал мне идти с ребятами, но если уж мы уломали Джун, то Оптимус нам точно не помеха.       Перед глазами на секунду всплыли воспоминания: я возвращаюсь на базу после домашнего ареста и вижу спину Прайма. Она выглядела ужасно даже с заплатками. Поверить не могу, что ради того, чтобы я не пострадала, Оптимус был готов так жертвовать. Он ведь вполне мог отпустить меня и вступить в бой, вместо того чтобы прикрывать, стоя столбом. А ведь мы даже формулу смогли спасти… Кстати, Рэтчет активно взялся за её доработку, но, как и в сериале, формула была неполной. Боюсь, вдруг она отличается от той, что была у Балкхэда, ведь я смогла сохранить явно больше, чем мех, который половину своих записей оставил на стенах стадиона Монстр-траков, куда Мико повела его восстанавливать память. Последствия могут быть любыми, но буду надеяться на то, что всё обойдётся.       С каждым пройденным шагом мои размышления становились всё мрачнее — как и света в пещере становилось всё меньше по ходу нашего движения вглубь неё.       С Балкхэдом и Мико мы разделились, так как они ушли далеко вперёд и, скорее всего, свернули в какой-либо из проёмов.       — Да, Балкхэд? — напряжённый фейсплейт фемки был едва виден в темноте, и только два ярко-голубых окуляра сияли, давая хоть какой-то свет. Фемка рыкнула. — Тут нет связи. Состав этой горной породы вызывает помехи.       — Мы находимся глубоко под землёй, — я пожала плечами. — Тут и не может быть связи, даже у вас. Но нам стоит найти ребят, пока это не стало проблемой. Понимаешь, о чём я?       — Вполне, — фемка кивнула. — Держитесь рядом со мной. Никогда не знаешь, где может поджидать опасность.       Мы продолжили путь. Странно было понимать, что вскоре нам предстоит лицом к лицу встретиться с самим Мегатроном и его верной сучкой… Карманной собачкой — Старскримом. Это будет моя первая встреча с ним, так что следует действовать обдуманно.       Хотелось приключений, поэтому я ускорилась, обгоняя мирно идущих и о чём-то спокойно беседующих Арси и Джека. Казалось, они ничего и не заметили. Ну, мне же лучше. Правда, всё равно не стоит выпускать их из виду.       Где-то в конце туннеля начали раздаваться голоса. И они точно не принадлежали нашим друзьям.       — … Умоляю! — надрывался чей-то неприятный писклявый голос.       Я аккуратно выглянула из-за стены. Как и предполагалось, Старскрим и Мегатрон были здесь. Первый стоял на коленях и, глубоко склонив голову, молил о пощаде, а лорд десептиконов направлял на него пушку. На лице Мегатрона виднелось самое настоящее удовольствие, а вот фейсплейт Старскрима чётко отражал его ужас и раболепие.       — Эй, что там? — я чуть не подскочила на месте, услышав сзади голос Джека.       — Тихо вы! — шёпотом произнесла я. — Там Мегатрон и Старс… — договорить я не успела. Арси шагнула прямо в проход, раскрывая себя перед десептиконами.       На секунду наступила уже надоевшая тишина.       — Как ваши дела, мужики? — мне в тот момент в голову не пришло ничего лучше этого, но что сделано, то сделано. По крайней мере, я выиграла несколько лишних секунд. Которые мы, впрочем, вновь потратили впустую, и Мегатрон первым открыл огонь по Арси.       — Прячьтесь! — голос фемки эхом разнёсся по пещере.       Старскрим тем временем под шумок решил сбежать, за что получил от Мегатрона пару выстрелов, которые, впрочем, цели так и не достигли.       Перестрелка не была долгой. Пещера в скором времени начала рушиться.       Стоял такой грохот, что, казалось, я только от него могу испустить дух, и никакой камень не успеет меня пришибить.       Мы с Джеком вцепились друг в друга, оставляя синяки на коже. А потом всё погрузилось в темноту.

***

      Иногда мне кажется, что кто-то зовёт меня из темноты. Тихо, но так чувственно, что до костей пробирает. Я устремляюсь туда, кричу в ответ, но меня будто не слышат.       Интересно, это самовнушение, или этот кто-то действительно ждёт меня?

***

      — … ва, вставай! — кто-то активно тряс меня за плечи, пытаясь дозваться. Я поморщилась. Ничего не болело, кроме многострадальных рук. Некогда белоснежные бинты в некоторых местах были стёрты, а через оставшиеся лохмотья проступала кровь. Кажется, я вновь ободрала так и не зажившие до конца руки. Классно.       «Прайм нас убьёт», — это была та самая мысль, достойная внимания. Кажется, я опять подорвала чьё-то доверие. Ничего, ему со мной ещё придётся повозиться в этом плане.       — Ты как, в порядке? — Джек обеспокоенно меня осматривал, щурясь в темноте. — У тебя, кажется, кровь.       — Если кажется, то проверять надо, — проворчала я. — Самое главное, что ни голова, ни спина не пострадали, а остальное — дело наживное.       — А если заражение? — тон парня всё ещё выдавал его беспокойство.       — Придёшь на мои похороны, — я зашлась в кашле, а потом чихнула. — Ну и грязь мы тут развели! Где Арси? Балкхэд? Мико?       — Не знаю, — парень встал с корточек, помогая подняться и мне. — Я звал, но никто не откликнулся.       — Звал? — я непонимающе склонила голову. — А сколько я лежала в отключке?       — Минут пять, не больше. Я сперва испугался, думал, что ты умерла, но потом увидел: дышишь, и попытался позвать кого-нибудь, — кратко поведал о том, что я пропустила, Джек.       — Нам ничего не остаётся, кроме как идти вперёд, верно? — я кивнула на единственный доступный нам проход, молясь, чтобы всё было как в сериале.       — Верно, — кивнул парень, и мы пошли вперёд, перелезая через различные валуны и постоянно кашляя от до сих пор оседающей пыли.       Шли мы действительно долго, зовя попеременно то Арси, то Балкхэда, то Мико. Молчание давило на слух, а стены — на разум. У меня никогда не было клаустрофобии, но боязнь навсегда остаться погребённой здесь заставляла сердце биться сильнее.       — Эти пещеры могут протягиваться на километры, — мрачно заявила я, когда мы присели отдохнуть на один из валунов. Становилось холодно.       — Километры, не километры, а выбираться надо, — парировал Джек, впрочем, столь же угрюмо.       И мы шли дальше, пока в один момент не наткнулись на буровую машину трансформеров. И эта огромная по нашим меркам бур-машина была настоящим спасением.       Сперва Джек как джентльмен помог мне забраться на панель управления, а потом с моей помощью забрался и сам.       — Ну, попытаемся разобраться в этом? — Джек скептически осмотрел огромное количество кнопок.       — Молись, чтобы оно работало, — чувство опасности не отпускало меня. Чёрт, не стоит ныть. Я же знала, на что шла.       В итоге мы всё-таки смогли завести эту машину. Всё было достаточно просто. За включение отвечала большая кнопка посередине, а за управление — два рычага с обоих сторон основной панели. Скоординировавшись, мы смогли вполне достойно управлять машиной, и даже почти не вписывались в стены на поворотах.       Бур работал очень громко, что вскоре начало давить на уши, но нам не надо было бояться быть услышанными. Старскрим выбрался на свободу, Мегатрон же тут и погребён.       — Надеюсь, что наши буровые работы не вызовут второй обвал, — высказала я беспокоящую меня мысль.       — Не думаю, что здесь осталось то, что можно разрушить, — обнадёживающе заявил Джек.       Я ничего не ответила и стала вслушиваться в шум, производимый машиной, который стал уже привычным. Но скоро к нему прибавилось что-то ещё… Что-то приглушённое, будто проходящее сквозь толщу воды или… Или земли.       — Стой, выключи машину! — отчего-то шёпотом произнесла я, но парень меня услышал. В ответ на его непонимающий взгляд я приложила указательный палец к губам. — Слушай.       И мы замерли, вслушиваясь в окружающие нас звуки.       Да, я была права. Справа от нас, казалось, всего в нескольких сантиметрах, кто-то был, и этот кто-то явно пытался выбраться.       — Давай аккуратно в эту сторону, — включив машину, я взялась за левый рычаг и повела её в нужном направлении. Пробурили мы совсем мало, но этого хватило, чтобы в скале образовалась приличных размеров дыра, из которой на нас красной оптикой смотрел Мегатрон.       Он был со всех сторон прижат горной породой так, что мог двигать только головой. Выглядело это более чем забавно.       Мы с Джеком замерли, рассматривая лорда десептиконов. Парень со смесью страха и презрения, а я — интереса и лёгкого скептицизма.       — Полагаю, о том, чтобы просить о пощаде поверженного врага, не может быть и речи? — кажется, Мегатрон не очень-то и хотел, чтобы мы ему помогали. Его взгляд говорил сам за себя. — Если я прав, вы можете использовать бур, чтобы покончить со мной. Гарантирую, лучшего шанса убить меня, чем здесь и сейчас, у вас больше никогда не будет.       Джек дёрнулся и отступил. Его взгляд метался между мной, Мегатроном и кнопкой включения бура. Да, такого шанса никогда больше не будет. Помешкав, парень несмело потянулся к кнопке, неотрывно глядя на меня.       Я перехватила его руку под пристальным взглядом Мегатрона.       — Не стоит, — Джек непонимающе поднял бровь. — Он того не стоит, — пояснила я.       Да, сюжет поменялся кардинально. Джек был готов убить Мегатрона, и это не есть хорошо. Кажется, в этой вселенной Прайм уже не авторитет для моего названного брата. А Мегатрон что-то не спешит подначивать нас на его убийство, как делал в сериале. Очень много изменений. К чему они приведут?       — Поехали отсюда, не будем больше тратить время впустую, — я завела машину. — Ну же, Джек, ты решил составить компанию Мегатрону, дожидаясь того момента, когда он выберется? — меня абсолютно не смущало то, что предмет нашего разговора был в нескольких сантиметрах от нас и внимательно всё слушал.       — Ты же питомец Прайма, верно? — лениво осведомился лорд десептиконов, заставив меня как-то сжаться. — Это очень мило. Думаю, когда мы будем в несколько другой ситуации, я лично тебе поведаю одну старую историю.       — Спасибо, обойдусь, — что они все хотят мне рассказать? Не ту ли историю с Элитой? Но зачем? Что происходит?! Почему кажется, что все вечно знают что-то, что мне знать не дано, и это при том, что я осведомлена о дальнейшем развитии сюжета! Может, я чего-то не понимаю, или не вижу прямо перед своим носом?       Джек заторможено кивнул и взял правый рычаг управления.       — Да, ты права, поехали, — и мы уехали по-английски — не прощаясь.       И только отъезжая, я услышала, как скрипят и ломаются камни под силой и весом Мегатрона, который начал выбираться из своей каменной могилы.       — Ты думаешь, мы поступили правильно, сохранив ему жизнь? — вид Джека был мрачен, под стать пещере. Парень осунулся, будто стены физически давили на него.       — Если смотреть с моральной точки зрения, то да, правильно. Мы пощадили безоружного, пусть и врага. А если говорить о выгоде, то тут момент спорный. С одной стороны, мы оставили в живых врага, который способен уничтожить нас, наших друзей и наши семьи, с другой — есть шанс, что добро вернётся бумерангом, а хорошее отношение вернёт кого-то на путь истинный. В любом случае, от нас уже ничего не зависит, — я замолкла.       — Всё равно я думаю, что… — парень запнулся. — Стоило убить его. Он принесёт только беды.       — Стоило… — я пожевала губу, нахмурившись. — Может и стоило. А какая теперь разница, Джек? Что было, то было. Я не умею оборачивать время вспять, а ты?       — Если бы я только мог это сделать… — кажется, парень действительно стал размышлять о возможности вернуться в прошлое. Что-то странное промелькнуло в его выражении лица. — Кстати, о какой истории он говорил?       — Мне бы знать, что у них там за истории, — пожала плечами я, пытаясь максимально показать мою незаинтересованность в этом.       Джек было хотел сказать что-то ещё, но не успел.       — Беги, Мико! — раздался крик Балкхэда. Его голос слышался где-то вдалеке, но он был! Мы нашли ребят!       — Слышал? — я кинула мимолётный взгляд на Джека. Тот кивнул. — Нужно действовать быстро, у них там беда.       Врубив машину на полную мощность, мы пошли на таран, просто пробуривая себе путь к ребятам. Впрочем, долго копаться нам не пришлось. Несколько минут спустя мы оказались в пещере, где посередине стоял Балкхэд, буквально держа в руках потолок. За его сервоприводом пряталась Мико, а рядом Старскрим пытался поймать девушку. Впрочем, он даже рыпнуться не успел, как получил от нас буром по тому месту, которое мы, люди, называем пятой точкой. Ко всему прочему мы протащили заместителя Мегатрона по камням, сдирая с него краску.       Старскрим вскрикнул и, придавленный буром, остался лежать, кажется, даже не пытаясь выбраться.       — Джек, Ева, заберите Мико отсюда, быстро! — манипуляторы Балкхэда дрожали, а маленькая щебёнка стала падать прямо на нас, извещая о том, что силы Разрушителя уже на исходе.       — Давай, Мико, — шипел сквозь сжатые зубы Джек, протягивая руку девочке, которая буквально металась между нами и своим трансформером. — Быстрее! — это её отрезвило. Схватившись за Джека, Мико запрыгнула к нам, и я тут же дала по газам. Мы немного протащили за собой Старскрима, но в конце концов он зацепился за что-то и смог выбраться из-под бура.       Руки вспотели, а голова начинала болеть. Вот тебе, бабка, и Юрьев день!       — Арси поможет ему, правда? — Мико плакала. Её губы подёргивались, а по лицу катились слёзы.       — Нужно выбраться отсюда, пока Мегатрон не нашёл нас, — сказала я, направляя машину. Опять придётся идти на таран, но на этот раз — по горизонтали.       — И Мегатрон здесь? — девушка воровато оглянулась, точно ожидая, что лорд Десептиконов прямо сейчас выпрыгнет на нас из-за угла.       — Да, и… — я не успела договорить. Меня перебили.       — Дети? — на нас смотрели два голубых окуляра. Арси.       — Рада тебя видеть, — кивнула я ей, останавливая машину.       — Арси, там Балкхэд и Старскрим! — девушка указала на пещеру, откуда доносился скрежет. Кажется, Старскрим не прочь поломать свой маникюр о броню Балкхэда.       Фемка кивнула, напоследок сказав, чтобы мы продолжали пробираться наверх.       Что же, я только «за».       Когда мы выбрались, я задумчиво посмотрела на лаз, созданный нашим буром.       Всего несколько сантиметров его поверхности освещал солнечный свет, а дальше шла тьма. Она была страшна в своём безмолвии. Никогда не знаешь, что тебя в ней поджидает, но… Мы только оттуда, так что бояться нечего.       — Мы живы! — выдохнула Мико, то ли спрашивая, то ли утверждая. Она тоже с беспокойством посматривала на лаз.       Наверное, боится, что оттуда появится Мегатрон или Старскрим, или… Никто не появится.       Но её страхи оказались напрасны. Где-то через пять минут из лаза уже выбирались Балкхэд и Арси.       — Отъедем отсюда подальше, а там уже вызовем базу, — проговорила фемка, вставая в полный рост и трансформируясь. Балкхэд последовал её примеру.       Ехали мы недолго. Нашли поблизости отличное возвышение, которое открывало нам прекрасный вид на пещеру. То место, где был вход, больше вообще не существовало. Оно превратилось в груду камней, провалившуюся в землю на добрых метров пять, если не больше.       — Мы можем покончить с ними сейчас, — задумчиво протянула фемка, внимательно смотря на обвал.       — Жаль, что взрывчатку не взяли, — Балкхэд ударил кулаком о кулак. — Но мы можем за ней сходить.       — Оптимус не разрешит, — пожала плечами я.       И со мной никто не стал спорить.       Интересно, знай Арси тот факт, что именно Старскрим убил Клиффджампера, она бы… Она бы послушалась Прайма? Не думаю, хотя… Как знать?       — Рэтчет, открывай мост, — вызывала Арси базу.       Через несколько секунд сзади нас открылся портал.       Трансформеры направились к нему, попутно что-то обсуждая. Мико уже успела оказаться на плече Балкхэда и больше не выглядела расстроенной.       — Ева, ты идёшь? — Джек не двинулся за ребятами, терпеливо ожидая меня.       Я вздрогнула.       — Да, пошли, — кинув последний взгляд на обвал, я направилась к сине-зелёной воронке рука об руку с Джеком.       На секунду мне показалось, что где-то под ногами я услышала крик, пропитанный страхом. Кажется, это Мегатрон добрался до своего зама.       На губах сама собой появилась весёлая улыбка. А портал захлопнулся за нашими спинами, отрезая путь назад.       Мы были дома.

***

      — Вот такая вот история, — я сидела на плечевом сегменте Прайма, пересказывая ему наши с ребятами приключения. — Ты сердишься, — констатировала я, хотя Оптимус никаким образом этого не показывал.        Да, сержусь, — согласился он, задумчиво глядя на закат. Море как-будто горело, поглощая раскалённый ярко-оранжевый шар. Мы сидели на нашем особом месте.       — Из-за Мегатрона, или?.. — я не смогла договорить. Всё-таки это очень приятно, когда тебя гладят.       — Или, — мягко ответил он. Меня всегда удивляли интонации Прайма. Его тон никогда не был порывистым, злобным или громким, но когда Оптимус говорил со мной, в его голосе проскальзывали нотки чего-то… Тёмного? Тому, кто никогда такого не слышал, это сложно объяснить. Думаю, я даже самой себе это нормально объяснить не могу.       — Знаешь, Оптимус, я хотела спросить у тебя о… — я замялась. У меня были три щепетильные темы для разговора — сказанное Нокаутом; Джек; и странные реплики Мегатрона, о которых я ещё не упоминала, как, впрочем, и о разговоре с Нокаутом. Почему-то казалось, что любые упоминания какой-то из этих тем ещё больше разозлят Прайма.       — Да? — поторопил он меня всё тем же мягким тоном.       Я моргнула, сгоняя наваждение.       — Нет, ничего, — я устроилась поудобнее. — Давай просто помолчим?       Ответа не последовало.       Море полностью поглотило солнце.