Рандеву с Жизнью

      — Может, её и в живых-то уже нет, — тихо говорил Джек, подпирая подбородок кулаком. — На связь больше недели не выходит, в эфире полная тишина. Ничего. Совсем.       На базе витало тяжёлое чувство обречённости. Если раньше, что автоботы, что люди в большинстве своём считали, что пропажа Евы не затянется надолго, то сейчас уже точно становилось понятно абсолютно всем: она в большой беде.       Впрочем, как и они. Десептиконы, как и предсказывал Рэтчет, разбушевались. Не скрываясь, они нападали на человеческие военные базы, крадя оттуда какие-то детали, в огромном количестве вырабатывали энергон из шахт. Становилось очевидно, что они готовились к чему-то. К чему-то очень масштабному.       — Признайте уже, — продолжал парень, не смотря ни на кого конкретного. — Признайте, что ваш план был ужасен. Давайте придумаем новый. Отправьтесь в другой мир, найдите Еву. Это наш единственный выход.       — Мы не можем туда пойти, ты знаешь, — не оборачиваясь, отвечал медбот. — Это слишком опасно. Если мы сейчас оставим Землю, то Мегатрон захватит её, не встретив никакого сопротивления.       — А ты на всё готов найти отговорки, да? — Джек впервые за всё время диалога поднял глаза на говорившего. — Хорошо, не идите. Отправьте Пакса. Это же его воспоминания, вот пусть и помогает их вернуть.       На базу вновь опустилась тишина.

***

      Проснувшись, я поняла, что чувствую себя действительно странно. Всё моё тело ощущалось каким-то более массивным что ли, а в голове, вместо роя беспорядочных мыслей, всё было будто бы упорядоченной библиотекой. Ни единой лишней или ненужной мысли не проскальзывало. В какой-то момент, но лишь на секунду, это вызвало чувство дежавю. Где-то это было. Но когда? Впрочем, брифинг воспоминаний ни к чему не привёл. Всё было как всегда. Интересно, когда мы с Оптимусом успели вернуться на Арк?       Я наконец открыла глаза. К моему удивлению, вместо ожидаемого отсека Прайма, я оказалась в медотсеке. Но далеко не это заставило меня шокировано застыть в недоумении. Мои руки были… из металла. Как и вся я. На секунду я, кажется, зависла в самом буквальном смысле этого слова. Что-то в голове выдавало ошибку.       Я моргнула. Точнее, попыталась моргнуть, но вышло что-то другое. Темнота вновь обрушилась на меня. Было такое ощущение, будто бы я просто зажмурилась, но какого хрена?       — Включи оптику, — услышала я справа от себя усталый голос Рэтчета. — Просто прикажи своему сознанию это. Не задумывайся.       Совет дока помог. Я вновь могла видеть окружающую обстановку.       — Рэтчет, — неверующе начала я, но запнулась: голос был просто ужасен. — Что со мной? Это ведь действительно я, да?       — Ты, ты, кто же ещё? — он наконец подошёл ко мне, и я удивилась ещё больше: сейчас я не столько видела и слышала меха, сколько чувствовала его. Это было странное, непривычное ощущение, но крайне удобное. — Сейчас тебе нужно будет настроить стандартные модули. Делать это придётся самой, так что слушай внимательно. Во-первых, настрой вокалайзер. Твой голос просто невозможно слушать.       — Как? — задала я наводящий вопрос и почувствовала, как меня обдало жаром недовольства, злости и какой-то третьей эмоции, не до конца понятной мне. Это был… интерес? Но интерес был странным, каким-то неправильным, ненормальным.       — Вспомни свой прошлый голос и заговори. В конце концов, это твоё тело. Оно подчиняется твоим приказам. Для удобства проводи параллели с прошлым телом. Если ты не будешь слишком много думать о таких простых вещах, то легче станет привыкнуть к корпусу, — мех говорил голосом учителя, объясняющего своим нерадивым ученикам самую простую тему из всех возможных.       Я послушалась.       — Итак? — проговорила я, медленно смакуя слово. Да, голос действительно теперь мой. Конечно, немного отличающийся, роботизированный, но уже куда лучше того, что было. — Мне кажется, что это какой-то сон… Объяснишь мне, что случилось? — я хотела было подняться с платформы, но ноги, а теперь уж сервоприводы, просто не сдержали меня. Рэтчету пришлось придерживать меня, чтобы я не завалилась на пол.       — Тебе объяснит Оптимус Прайм, — мех вернул меня в исходное положение. — Не советую пытаться что-то делать без моего ведома. Ты повредишь свой корпус быстрее, чем… — он осёкся. — Сейчас я буду проводить стандартные тесты. От тебя требуется только беспрекословное выполнение. Все прочие вопросы — потом. Тебе ясно?       Мне казалось удивительным то, как Рэтчет со мной обращался. Конечно, он никогда не был эталоном добродушия, но сейчас от него фонило недовольством и нервозностью. Но почему я вообще это чувствую?       — Рэтчет, но могу ли я задать буквально один вопрос? — длинное предложение вышло неудачным, хуже прошлого. Язык заплетался, будто бы я пригубила несколько рюмок водки, а слух вдруг стал слишком чутким: я будто бы орала на саму себя. — Почему я могу слышать чужие эмоции? — теперь уже не вышло задать голосу вопросительную интонацию.       — Это всего лишь ЭМ-поле. Со временем ты научишься контролировать своё и выборочно обращать внимание на другие, но сейчас это будет сделать трудно, — мех взял со своего стола датапад и вновь вернулся ко мне. — Попробуй облокотиться о стену и слушай. От тебя нужны только короткие ответы.       Я напрягла своё тело, отдавая такой простой приказ — подняться, и оно медленно, будто нехотя, стало его выполнять. Ещё минута, и мне удалось принять сидячее положение.       Я заторможенно кивнула, показывая, что готова к опросу, всё ещё с интересом прислушиваясь к собственным ощущениям. Я не знала и не понимала, какого чёрта тут произошло, но это было даже весело. Слух, зрение, возможность передвигаться и говорить — я будто бы вновь стала беспомощным младенцем.       — Голосовой модуль функционирует правильно? — он поднял на меня взгляд красных окуляров, и я лишь кивнула ему, продолжая копаться сама в себе. — Слуховой аппарат и окуляры? — я вновь склонила голову в утвердительном жесте. — Сервоприводы, манипуляторы? — на это я лишь пожала плечами. Откуда я могу знать, как всё это у меня работает, если мне не дали встать и полноценно прочувствовать своё бытие роботом? — Что же, поздравляю, если сегодня-завтра ты не отправишься в дезактив, то проблем нет, а всему остальному ты уже сама научишься.       Рэтчет явно чему-то теперь был очень доволен.       — А где Оптимус? — я наконец-то смогла более-менее разобраться в управлении своего голоса. Ассоциации действительно помогали.       — Скоро придёт, — скупо ответил медбот и начал что-то печатать на другом датападе, — ты чувствуешь недостаток энергии?       — Нет, я чувствую себя достаточно бодро, — и это было действительно так: спать совсем не хотелось.       — Я не об этом. Тебе нужен энергон?       — Ну… наверное? — неуверенность сквозила в каждом моём слове. Очнуться совсем в другом теле, не имея понятия о том, что случилось… Да, всё было действительно странно.       Мех поставил рядом со мной на платформу куб фиолетового энергона. Я потянулась к нему, правда, вышло неудачно. Тело вновь отказалось слушаться и вместо того, чтобы взять куб, я упала на него лицом вниз.       — Рэтчет, мне кажется, что мои конечности устроили саботаж, — шутка мне показалась смешной, и я даже хохотнула. До чего же нелепая ситуация! Нет, это всё-таки сон. Нелепый, фантастический, но всё же просто сон.       Вдруг двери отсека открылись, и сюда вошёл некто. Его ЭМ-поле я почувствовать не могла, хотя мои сенсоры точно говорили, что теперь нас в помещении трое.       — Ева, — меня подняли из столь неудобного и неловкого положения, и я увидела фейсплейт Оптимуса.       — Привет, — я хотела улыбнуться, но губы отказались это делать. Я была правда искренне рада видеть того единственного, кто сможет дать мне ответы на все вопросы.       Оптимус внимательно изучал меня, и, конечно, меня это смущало. Но намного больше смущали вопросы. Оптимус тем временем обратился к Рэтчету, правда, на каком-то странном языке. Это был не кибертронский, а, может, и он? На каком вообще языке со мной общался Рэтчет всё это время? Это был точно не английский.       Закончив непродолжительный диалог, Оптимус поднял меня с платформы на свои манипуляторы и отправился прочь из отсека. Эта ситуация была бы для меня смущающей, если бы не моё сосредоточение на собственных конечностях и на том, чтобы они не болтались в разные стороны от каждого шага меха.       — Объяснишь мне, что происходит? — устроившись чуть поудобнее, начала я.       — Я выполнил то, о чём ты меня просила, — чувствовать на себе прикосновение Прайма тоже было непривычно. Раньше он гладил меня, мог взять на ладонь, посадить на плечевой сегмент, но никогда ещё мы не были так соразмерны друг другу, хотя это и не отменяло того, что мех был на три головы выше меня. — Вспомни.       — Я помню только нашу поездку, как заснула и проснулась вот так, — мне захотелось немного поменять положение тела: это вновь показалось очень неудобным, но мех не дал мне этого сделать. Он поудобнее для себя перехватил меня, ещё сильнее прижимая к своему корпусу.       — Следствие переноса — провалы в памяти. Со временем всё придёт в норму, — я знала, куда меня несёт Оптимус. Мы точно шли к нему в отсек. Точнее, он шёл.       — И всё же меня застали врасплох. Буду признательна, если ты ответишь мне сейчас, а не потом, — теперь во мне стало копиться раздражение. Хотя, наверное, не стоило его так явно выражать. Всё же, это всё ещё мой Оптимус. У него всегда от всех были секреты. Наверное, подобный отпечаток на нём оставила его роль лидера. Но у меня на этом фронте был свой повод для гордости: Оптимус со мной почти всегда был предельно честен.       К тому времени мы уже были в его отсеке. Он аккуратно положил меня на платформу, а сам отошёл куда-то за периферию моего зрения.       — Это трудно объяснить, Ева. Тебе лучше будет самой вспомнить, — мех оставался непреклонен. — Сейчас тебе лучше уйти в перезагрузку, — мне показалось, или он вдруг стал чем-то очень обеспокоен?       — Я не хочу спать, — запротестовала я, — Оптимус, меня начинает это пугать.       Но Прайм проигнорировал меня. Я услышала, как мех вышел из отсека, оставляя меня одну. Раздался звук блокировки автоматических дверей.       Отлично, меня заперли, класс. Чертыхнувшись, я начала медленно приподниматься. Если Оптимус Прайм решил меня игнорировать, то это вовсе не значит, что я должна продолжать лежать и ничего не делать. Хоть меня и заперли, но ходить никто мне не запрещал.       Подниматься самой было сложно. Что-то в моей голове вновь выдавало ошибку. Но почему? Разве я травмирована? Нет, боли совсем нет. Но есть что-то другое. Что-то, что с самого пробуждения не даёт покоя. Ладно, чёрт с ним, где наша не пропадала?       Ещё рывок, и я вновь сижу. Это уже финишная прямая, осталось только встать на ноги и попробовать сделать хоть маленький шажок. Если что, обопрусь о платформу. Да, так и поступлю.       Руками поднимая свой корпус, я опускаю ноги на пол. Медленно переношу вес тела на них, начинаю подниматься. Они не дрожат, я вообще не уверена, что у трансформеров может хоть что-то дрожать, но приходит сравнение именно с этим чувством. Ладно, ещё немного, и… И я встаю. Неуверенно, неторопливо, но встаю и даже держусь на ногах, хотя меня шатает из стороны в сторону, как если бы я теряла равновесие. Что же, теперь я высокая. По человеческим меркам, конечно.       Теперь я хочу посмотреть на своё лицо. Всё так же медленно подхожу к столу с датападами, но опираясь на стенку. Беру один и смотрю в выключенный дисплей. Лицо… Фейсплейт, который смотрит на меня оттуда, вызывает отторжение. Нет, не из-за эстетических соображений, просто… Просто не моё. Не моё лицо, да и тело не моё. Чем-то похожее на Арси, но это ведь вообще не я. Совсем ничего от моего человеческого тела.       Двери в отсек вновь разблокировались: вернулся Оптимус. Я обернулась, внимательно изучая меха. Его правый манипулятор был трансформирован в лезвие, с которого на пол капал энергон, а нижнюю часть фейсплейта закрывала маска. Я удивилась. На нас напали? Но я не слышала сирены и ударов по кораблю.       — С тобой всё в порядке? — я положила датапад на стол, всем корпусом поворачиваясь к Прайму.       — Да, моя Искра, всё хорошо, — он удивительно быстро перешёл из грозного состояния в миролюбивое, почти что спокойное. — В медотсеке появились неприятности, но они уже улажены, — он быстро подошёл ко мне, в три шага пересеча отсек. — Тебе не следовало вставать, — мех положил манипулятор на мою спину, аккуратно надавливая, — я настаиваю на твоём отдыхе.       Я послушно направилась к платформе, опираясь на Оптимуса.       — А как же ты? Не лучше ли меня отправить в какой-нибудь другой отсек? — моё беспокойство было абсолютно искренним: мне не хотелось смещать Прайма в его же собственном доме.       — Ты мне не мешаешь, — ответил он, и я легла, опираясь на манипулятор меха.       Теперь Прайм беззастенчиво осматривал меня, иногда осторожно дотрагиваясь до разных частей моего корпуса. Всё это происходило в почти что полной тишине, прерываемой лишь мерным гудением его и моих систем.       — Почему это тело выглядит именно так? В нём же нет совсем ничего от меня прежней, — голос предательски дрогнул.       — Этот корпус был создан из пустой оболочки клона, с применением кибер-материи и артефакта. Но почему оно приняло именно этот образ — я не знаю, — мех пустил заряд тока в стыки моей брони. Я вздрогнула, недоумённо на него глянув.       Я хотела было спросить о моём прошлом теле, но так и не смогла выдавить из себя ни звука: что-то подсказывало мне, что не стоит спрашивать об этом.       — Итак, и что дальше? — это был один из многих вопросов, на который я хотела узнать ответ. Несмотря на то, что Оптимусу Прайму я доверяла всецело, с самого моего пробуждения меня не покидало ощущение неправильности, опасности и чего-то ещё. Также меня мучили сомнения. Я абсолютно не помнила, когда и при каких обстоятельствах просила Оптимуса превратить меня в кибертронца. И уж точно я не делала этого вчера, когда мы ехали по тому странному лесу. Конечно, нужно было дождаться возвращения памяти: тогда уж точно всё встанет на свои места.       — Дальше? — повторил он за мной, задумчиво смотря алыми окулярами в мою оптику. — Я предлагаю сперва тебе перезарядиться, а потом уйти в оффлайн. Память будет восстанавливаться быстрее, когда механизмы корпуса не будут вынуждены поддерживать в активном режиме остальные твои системы.       — Мне Рэтчет уже давал куб с энергоном, но я не смогла до него добраться, — воспоминания о моём недавнем мини-позоре заставили улыбнуться.       — Корпус может не принять энергон в чистом виде, — мех наконец опустился на платформу рядом со мной. — Будет лучше, если я передам тебе уже переработанный через штекеры, — из грудного отсека Прайма появились несколько металлических щупов, несомненно больше тех, что он показывал мне ранее.       — Но Рэтчет… — я попыталась возразить, но меня настойчиво, хотя и мягко, перебили.       — Он ошибся. Ты ведь его знаешь, он большой экспериментатор, когда дело касается модификаций чего-либо, — кабели тем временем уже зашли за пределы моей брони, влезая в стыки.       Подсоединение было быстрым и безболезненным. На какой-то момент я почувствовала, будто бы буквально объединилась с кем-то, но наваждение быстро прошло. Остались только кабели под моей бронёй и массивный мех, приобнимающий меня. Это было очень необычно, но я действительно стала чувствовать, как ко мне поступает энергия.       — Это довольно интимный процесс, да? — я отключила оптику, продолжая разбираться в новых ощущениях. Ответом мне послужил очередной лёгкий разряд тока.       Прошло совсем ещё немного времени, и я отключилась. Вместе с сознанием пропали и сомнения, и вопросы.