Рандеву с Жизнью

      — Докладывай, Нокаут, — Мегатрон стоял на командном мостике Немезиды, внимательно наблюдая за работой Саундвейва. Он так и не обернулся на вошедшего медика, но явственно почувствовал довольство оного через его ЭМ-поле.       — Всё выполнено в соответствии с вашими указаниями, лорд Мегатрон, — Нокаут почтительно поклонился, но образ смирения портила довольная ухмылка на белом фейсплейте. — Состояние Элиты-1 стабильно. По всей видимости, белковая вступила с ней в некий сговор. Подробностей я не знаю, но смею предположить, что фемка не станет связываться с автоботами. Также человечек не стала задаваться вопросом, кто открыл Мост, и как я смог провернуть все медицинские операции, не выдав себя. Кажется, её это вообще не заинтересовало. Что взять с человека?       — Конечно, нечего, — хмыкнул Мегатрон, заводя манипуляторы себе за спину. — Кто бы мог подумать: Прайм, Дефект, бывший Бондмейт и органическое существо. У Праймуса есть чувство юмора.       — Не сочтите за дерзость, милорд, но не лучше ли схватить Элиту или сообщить Автоботам о ней? — Нокаут боязливо пригнул голову. Конечно, Мегатрон редко бил кого-то за слова, если это не Старскрим, но терпеть побои от Лорда не хотелось. После них было трудно возвращать корпусу первозданный вид.       — Пусть всё идёт своим чередом, Нокаут. Те игры, которые ведёт белковая, дорого ей обойдутся. Впрочем, — Мегатрон кинул короткий взгляд на своего связиста. — Саундвейв, отправь Лазербика на постоянную слежку за Элитой-1. Пусть регистрирует любое её передвижение. Когда придёт время, на Немезиде окажутся две гостьи.       — Но Прайм, точнее его Дефект… Он придёт сюда вытаскивать белковую! — Нокаут помнил силу манипуляторов лидера автоботов, отдирающих его дверь и сильно не хотел повторения прецедента.       — И мы дадим ему это сделать. В конце концов, кто мы такие, чтобы мешать великой любви? — Мегатрон коротко хохотнул.       Планы Лорда десептиконов складывались как нельзя лучше, и для гнева не было причин.

***

      — Ну и что? — я непонимающе нахмурилась, всматриваясь в тощее лицо Винса. — Винс, — это буквально трудный подросток. Он мог сбежать из дома и пуститься во все тяжкие.       — Да, но… не знаю. Раньше он так никогда не делал. Тем более, ты же просила меня приносить новости из мира вне базы, я и принёс, — Джек развёл руками, заметно успокоившись. Видно, мои предположения смогли откинуть самые ужасные подозрения на задний план. — Лучше расскажи, как ты?       — Как орёл в сырой темнице. Нет, серьёзно, Джек, я никогда в жизни не думала о том, что буду сидеть взаперти, будь то тюрьма или… это, — я потянулась на диване, разминая затёкшие конечности. — Скучаю по дивному голубому небу, солнышку… И, главное, чувству полной свободы.       — Я тоже никогда не думал, что буду согласен с Праймом, — Джек продолжил, не обращая внимание на моё недовольное лицо. — Ева, М.Е.Х. опасны. Ты вернулась с этого «свидания» только благодаря чуду. В следующий раз так не повезёт.       — Джун мне пистолет подарила, — возразила я.       — И что с того? Ты стрелять из него умеешь? А убить человека сможешь? Нет никакого смысла в оружии, если его не применить на практике, — Джек опустился рядом со мной. — Прайм обязательно доберётся до М.Е.Х.       — Ну-ну. Как по мне, так если бы хотел добраться, то добрался бы уже давно, — тише добавила я.       — Слушай, Ева, — Джек как-то неожиданно порозовел. — Извини, если лезу не в своё дело, но Джун мне рассказала… Нет, я услышал, и… короче, вы с Праймом вместе? Вот прям… вообще?       — Да, это так. И, пожалуйста, не задавай никаких уточняющих вопросов. Мне некомфортно, — я отогнала воспоминания той ночи, на секунду удивившись имени, прозвучавшему в предложении Джека. Джун? Прайм ей рассказал о нас? Но она никак не выразила своего удивления…       — Я просто удивлён. Не хотел обидеть. Извини, — быстро проговорил Джек и поднялся. — Пойду к Арси.       — Да, конечно, — я скучающе махнула рукой, переворачивая листовку на другую сторону. На той стороне была надпись, сделанная обычной синей ручкой.       «Жена Адама! Время идёт и вскоре нам предназначена встреча. Посмотришь на нашу работу. Будь аккуратна: опасайся нашего общего друга, власть имущих и создателей четырёхглазого», — было написано там. Я моргнула, ухмыльнулась. Бред какой-то. Я ещё раз осмотрела всю листовку. Нет, точно бред.       Я уже было хотела уточнить у Джека, где он это взял, но осеклась. Очевидно, письмо было предназначено мне. И, как кажется, от Сэма. И если с общим знакомым было всё понятно, то о неких властителях и четырёхглазых некто я понятия не имела. Я свернула листовку в кулак и сложила руки на груди.       — Мне это не нравится, — неожиданно обратился ко мне Рэтчет, всё это время стоящий у мониторов.       — Что именно? — я насторожилась, уже по привычке готовая отбивать все обвинения.       — М.Е.Х. Я не понимаю, как им удаётся уйти от наших сканеров. Это невозможно, у людей таких технологий нет! — Рэтчет стукнул кулаками по ближайшей поверхности. — Они что-то готовят. Может, сотрудничают с Десептиконами?       — Думаю, Мегатрон согласился бы на это только в том случае, если бы они могли предложить нечто действительно стоящее. А у них ничего нет, — я подумала о чертеже артефакта. Сэм ведь просил заставить Оптимуса сделать этот артефакт и принести ему, но… Как там в сериале было? Сайлас собирал прототип, которым можно управлять извне. Его сыночек наверняка тоже его сделает, хотя бы для того, чтобы проверить свои силы. И кого же он сделает? Опять Оптимуса? Я не переживу трёх Праймов на одной планете, даже если один из них будет марионеткой.       — Откуда тебе знать? — медик смерил меня недовольным взглядом. — Не важно. Главное, не дать этим белковым добраться до наших технологий, но с их-то неуёмным энтузиазмом…       В главный отсек базы вошёл Оптимус. Он сперва посмотрел на меня, и я увидела, как слегка приподнялись уголки его губ в приветственной улыбке. Потом мех посмотрел на Рэтчета, удостоив его спокойным кивком.       — Тебя что-то беспокоит, старый друг? — спросил Оптимус, подходя к доку. Весь последующий диалог продолжался на кибертронском. Я поморщилась. Всюду тайны и секреты: что-то в этом мире оставалось неизменным. Появилась шальная мыслишка: выучить кибертронский, но человеческие связки не могли воспроизводить большинство звуков этого языка, а учить письменность и звуки для того, чтобы хотя бы читать и понимать на слух… звучало заманчиво.       Вдруг прозвучала сирена. Та самая, которая когда-то постоянно меня раздражала, но теперь была глотком свежего воздуха: что-то случилось, и я могу в этом поучаствовать хотя бы в качестве наблюдателя!       — Это сигнатура Иаконского артефакта, — Рэтчет задумчиво вгляделся в кибертронские глифы. — Оптимус, нам нужно выдвигаться. Сейчас. Если мы получили этот сигнал, то и Десептиконы тоже.       Прайм лишь кивнул. Защитная маска закрыла его фейсплейт: мех был готов вновь ринуться в бой.       Что это может быть? Сюжетный день? Господи, как давно их не было. Если всё пойдёт по сериалу, то, что там на очереди? Экстрактор Искр? И история с М.Е.Х., Бамблби и его Т-шестернёй. Может, мне стоит как-то предостеречь Би? Тогда я убью двух зайцев одним махом: Бамблби не пострадает, и М.Е.Х. не смогут собрать Немезиса и корпус для меня, если, конечно, Старскрим не поможет Механоидам. С другой стороны, Сэм может захотеть встречи со мной… Впрочем, поздно. Я для себя решила, что нарушу запрет Оптимуса только тогда, когда пойду к Элите. К чёрту Сэма. Если хочет меня видеть, как пишет в своём письме, то пусть приходит сам.       — Будь осторожнее, — на автомате сказала я, обращаясь к Оптимусу. Мои мысли всё ещё были заняты насущными проблемами, но беспокойство за Прайма… С чего бы? Он сильный, мудрый и сейчас сюжет не предполагает его смерть.       — Буду, моя Искра, — тихо ответил мне Оптимус, и я увидела, как передёрнул плечевыми сегментами Рэтчет. По всей видимости, теперь скрывать свои отношения от других вообще смысла не было. — Рэтчет, мне будет нужна твоя помощь на этой миссии. Открой Мост для Бамблби: он сейчас на разведке.       Дальнейшие события были странными. Сперва всё шло точно по сценарию: миссия с добычей Экстрактора Искр, рассказ Бамблби о том, как он с помощью своей скорости буквально вырвал артефакт из манипуляторов Мегатрона, а потом… ничего. М.Е.Х. не стали делать ловушку с ложным сигналом кибертронской реликвии. Значит ли это, что Механоиды по какой-то причине решили не трогать Автоботов? Или они достали Т-шестерню сразу из Старскрима? Или вообще Брейкдауна? Но если бы я открыто спрашивала о состоянии Десептиконов, то это вызвало бы подозрения, поэтому мной было принято решение сидеть тихо и не высовываться: пока изменения сюжета не касались меня, он мог провалиться хоть сквозь землю. На несколько дней всё затихло, и в один из вечеров мы с Праймом направились к утёсу.       Я молча вышла, окидывая взглядом спокойное море, на поверхности которого отражалась полная Луна. Лёгкий бриз трепал мои волосы, и на какой-то момент стало зябко, но лишь на мгновение.       — Я поплавать хочу, — тихо нарушила я тишину, украдкой глянув на Оптимуса, который уже трансформировался.       — Температура воды не подходит для комфортного плавания для человека. Ты можешь заболеть, — приглушённый свет синих линз ослепил меня, когда Прайм опустился на одно колено передо мной.       — Я закалённая с Арктики, — полушутя ответила я, начиная сбрасывать с себя одежду. — Пойдём вместе. Я сама с этого утёса не спущусь в потёмках.       Оптимус ещё несколько секунд посмотрел на меня, глядя исключительно в глаза, после чего протянул ладонь, на которую я и поспешила забраться. Прайму потребовалось меньше минуты, чтобы войти в воду. Море тут было глубоким, так что Оптимусу вода оказалась по бедренные сочленения.       Прайм аккуратно опустил ладонь в воду, и я вскрикнула от пробравшего меня холода. Я судорожно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.       — Не опускай полностью, я не хочу мочить голову, — я постаралась расслабиться в воде, успокаивая быстро бьющееся сердце.       Оптимус продолжал молчать, глядя куда-то за горизонт. Весь его образ выдавал какую-то тихую задумчивость, но я была вынуждена прервать её.       — Меня беспокоят М.Е.Х. Они же открыто изучают вас, вспоминая тот случай с Брейкдауном. Наверняка задумали что-то гадкое, — я лениво хлопнула кулаком по водной глади. — Мне это не нравится, — даже знание будущего не успокаивало. Хотя, какое это знание? Всё уже давным-давно идёт своим чередом.       — Я предполагаю, что Механоиды хотят построить корпус кибертронца, — я не увидела, но почувствовала, как Оптимус посмотрел на меня. — Но даже если они смогут, то прототип не будет представлять сильной опасности для нас, — что-то в этом «нас» было не так.       — Сэм парень упёртый. Думаю, он сможет довести дело до ума, — я легко усмехнулась. Весточка от Сэма была глотком свежего воздуха в затхлой темнице. Только воздух был отравлен. И тут же дёрнулась в сторону, прикусив язык: упоминать Сэма при Прайме было не лучшей идеей.       — Скажи, Ева, тебе хорошо со мной? — неожиданно спросил Прайм, введя меня в ступор. Я неловко кашлянула, смутилась.       — Если ты ждёшь от меня признаний в вечной любви, то… — я тяжело вздохнула, думая о том, как бы не высказать Прайму абсолютно все претензии, накопившиеся за всё время пребывания с ним. Я не могла быть полностью откровенна: знание о Дефекте отрезвило меня. Но как нужно общаться с сумасшедшими? Исключительно дружелюбно и понимающе.       — Значит, тебе плохо?       — Я этого не говорила. Просто, знаешь, когда я была в другом измерении, и когда тот Оптимус изменил мою память, мне, наверное, стало легче, — удивившись от выводов, к которым я пришла, сказала я. — Было просто жить без проблем, пусть это и было не так долго. А потом память вернулась и вместе с болью от осознания той беды, в которой я оказалась, вернулись и старые проблемы. Нет, чёрт, забудь об этом! Я хотела сказать иное.       — Ты можешь мне доверять, моя Искра, — убеждённо сказал мне Оптимус, на что я лишь ухмыльнулась.       — А ты мне доверяешь? — сосчитать всю ложь Оптимуса не хватило бы пальцев на руках и ногах вместе взятых. Но, кажется, в его мыслях всё было предельно просто: если обман служит во благо, по его мнению, то он того стоит. Мои мысли были когда-то похожи, да и сейчас не сильно изменились, но не по отношению ко мне же!       — Я доверил тебе Ключ и без сомнений доверил бы свой актив, — чётко проговорил Прайм, ни разу не запнувшись. — Моё доверие к тебе безгранично. Во всей Вселенной нет существа, которое значит для меня больше, чем ты, — добавил Оптимус. — Я счастлив, Ева. Впервые за много ворнов.       На секунду мне показалось, что если его не остановить, то он так и будет дальше распинаться о великой любви ко мне.       — Я тоже… не горю-ю, — я соскользнула с ладони Оптимуса, погружаясь в воду. Отплыла чуть подальше и замерла, держась на поверхности воды. — Знаешь, ты красивый. То есть, то, как ты выглядишь в свете Луны — это нечто волшебное, — вырвалось у меня, и я тут же смутилась: вот опять скачу с темы на тему, и мой язык говорит совсем не то, что должно. К чему эти сантименты?       — Это важно для меня, — убеждённо прошептал Оптимус, проходя чуть вперёд, на ещё большую глубину. Мы помолчали. Вся фигура Прайма выражала тяжёлую задумчивость, так свойственную ему. — Ева, могу ли я попросить у тебя совета?       — У меня? Совет? — я глупо моргнула, переваривая услышанное. Из всех советчиков мира я была, наверное, самым худшим. — Можешь, но…       — Я спрашиваю, потому что это касается нашего будущего, — тон Оптимуса всё ещё не менялся: был таким же спокойным и сдержанным. — Я устал, Ева. Я Прайм, рождённый войной. Сам мой образ — это одно большое напоминание об этой бойне. Когда война закончится, вне зависимости от победившей стороны, моя судьба предрешена — на моё место должен будет прийти кто-то новый, тот, кто станет знаменем новой эпохи Кибертрона. И сейчас я думаю над выбором преемника.       — Стоп, подожди. Не знаю, что ты себе надумал, но ты — лучший из Праймов. Никто не сможет тебя превзойти. Такого кандидата просто нет и не будет! Да и сам подумай, честно ли будет по отношению к тебе, если ты не застанешь в ипостаси Прайма Кибертрон без войны? Разве ты этого не заслужил? — я нахмурилась, возвращаясь на ладонь Оптимуса. Вода с громким плеском стала скатываться с меня. — Это не та вещь, о которой тебе стоит переживать. Ты одержишь победу в этой войне, а после поведёшь Кибертрон к процветанию и будешь очень долго править, — я не знала, зачем так очевидно лгала. По мультфильму Оптимус должен погибнуть, и эра Праймов закончится, но, а что, если… Что, если помешать этому? Придумать иной план, но зачем? Со смертью Оптимуса всё будет кончено. С другой стороны, он может придумать другой план по спасению своей планеты и Оллспарка, не захотев оставлять меня. А если к тому времени я уже буду Бондмейтом с ним? Нет, умирать в один день, в один час и в одну секунду у меня желания нет и не будет. Спасать ещё даже не рождённых кибертронцев не входило в мои планы.       — И всё же, я являюсь одной из первопричин этой войны, — не ясно, кого Оптимус пытался переубедить — меня или себя.       — Да ты что, правда? — я хмыкнула, выражая внутренний скептицизм. — Как по мне, архивист развязать войну не может. Мегатрон — это не маленький беспомощный ведомый ребёнок. Десептиконы устроили бойню, превратив всю планету в одну большую арену, а после, как мы видим, решили превратить весь мир в неё. Не важно, какие у него были благородные цели в самом начале: стоит ему посмотреть вниз, и он увидит, что стоит на горе трупов, а цель так и осталась далёкой мечтой максималиста. Думаю, однажды он сможет это понять, — помнится мне, в конце мультфильма Мегатрон якобы осознаёт под гнётом Юникрона, что поступал неправильно. Ну и бред! Не может существо, провоевавшее многие миллионы лет, в один момент решить всё бросить из-за такой сомнительной причины.       — Это твоё настоящее мнение? — вопрос этот был задан чрезвычайно серьёзно.       — Сегодня я постаралась быть верной своим словам, — также абсолютно серьёзно ответила. — Просто знай, что чтобы не происходило, какие бы отношения между нами не были: я на твоей стороне, пока это не грозит кончиной всему миру, — последнюю часть выражения я выделила. Пока было рано просить Оптимуса за Землю; в конце концов, я не могла знать о планах Мегатрона по её киберформированию, но на будущее уже нужно закладывать фундамент сомнений в процессор меха. — Холодает, — из моего рта вырвалось облачко пара, и я с удивлением заметила, что дрожу. — Давай отправимся на базу.       Оптимус молча взял меня к себе на плечевой сегмент, направляясь на сушу.       — Тебя не побеспокоит, если я намочу кресла? — всё-таки плавать ночью без запасной сменной одежды плохая идея.       — Сырая одежда повысит риск возможного заболевания. Я включу печку, но…       Я прервала Оптимуса.       — Я поняла. В таком случае, дай мне буквально пять минут, — я подобрала с пыльной земли сухую одежду и направилась за ближайший валун. Странный ночной разговор оставил не менее странное ночное послевкусие. И всё же, на какой-то момент стало спокойно. Причин у этого спокойствия не было, да и не нужны они были. Это просто было: существовало на самой кромке сознания. — Мы можем ехать.       Дорога была быстрой: вокруг не было ни Души, и Оптимус позволил себе разогнаться. Всё вокруг сливалось в сине-чёрное нечто, и меня стало клонить в сон, но я стоически держалась пять минут, десять, двадцать… Меня сморило. Сны снились неясные, расплывчатые, далёкие. Какие-то размытые тени бродили вокруг меня, сжимались и пропадали, а после вдруг появлялись, и всё повторялось опять.       Но поспать долго не удалось. Я проснулась от того, что меня резко дёрнуло в сторону. Где-то спереди раздался гневный и обеспокоенный окрик Джека.       — Эй, что вы творите?! Там же Ева!       Я попробовала подняться в полный рост, чтобы понять, что происходит, но вскоре поняла, что нахожусь в кулаке Оптимуса, который завёл его со мной себе за спину, защищая меня.       — Вы совсем с ума сошли? — я недовольно поморщилась, привыкая к свету. — Уберите оружие, — кажется, эта ночь была той ночью, когда лже-Прайм попытался убить агента Фоулера. Что же, получается, у М.Е.Х. вышло воссоздать трансформера? Они где-то добыли Т-шестерню! У Старскрима ли?       — Где вы были? — напряжённо спросила Арси.       — Мы с Евой были в патруле, — терпеливо пояснял Оптимус, но в его голосе слышалась холодная ярость.       — Прости их, Прайм, — вперёд вышел агент, облокотившись о перила. — Сегодня, менее часа назад, на меня напал некто, кто очень похож на тебя. Грузовик такой же расцветки и вида. Автоботы подоспели вовремя и тоже видели… тебя.       — Мы с Оптимусом были всё время вместе, — я сложила руки на груди, показывая недовольство. Голова начинала болеть из-за резко прерванного сна.       — Кто бы сомневался, — буркнул Рэтчет, внимательно смотря в мониторы, где отражалась схема нашей поездки с Оптимусом.       Фоулеру кто-то позвонил, и тот поспешно отошёл в сторону, коротко извинившись.       — Вы так и будете стоять с активированными бластерами? — я невольно прижалась к Оптимусу, и тот сильнее привлёк меня к честплейту.       Автоботы будто очнулись ото сна и трансформировали оружие обратно в манипуляторы. Выглядели они смущёнными.       — Извини, Оптимус, — вперёд вышла Арси. — Но я правда видела… Дело не только в корпусе самозванца. Клянусь, сигнал будто был твоим: моё ЭМ-поле чётко его фиксировало.       — И это проблема, — опять влез Рэтчет. — Если этот прототип, или чтобы это ни было, создание Десептиконов или, что намного более очевидно, М.Е.Х., то последствия могут быть плачевными. Все здесь знают, что сигнал индивидуален у каждого разумного трансформера.       — Не хочешь ли ты сказать, что… — я оборвала себя, понимая, что рядом со мной куча народу, для чьих ушей и аудиосенсоров этот разговор не должен быть услышан.       — Не хочу прерывать, но у нас большие проблемы, — вернулся Фоулер. — Мне сейчас сообщили о нападении на одну из военных баз. Нападавший — это Оптимус Прайм.       — Очевидно, что не он, — хмыкнула я, незаметно для других поглаживая ветровые стёкла меха.       — Только эта очевидность ни черта не помогает! — гаркнул Фоулер. — Отдан приказ о расстреле любого Автобота. Теперь это котируется, как предательство, и вышестоящие пока не готовы слушать наши оправдания, которых даже нет! — мужчина поправил галстук, вытирая пот со лба. — Я отправлюсь переубеждать дядю Сэма, а вы разберитесь с этим.       — Автоботы, выдвигаемся сейчас, — Оптимус аккуратно поставил меня на платформу, поворачиваясь к команде. — По военным не стрелять. Наша цель — самозванец и Механоиды.       Ни Арси, ни Балкхэд, ни Бамблби ничего не сказали: лишь кивнули, показывая, что поняли приказ. Рэтчет открыл Мост.       Я несколько минут постояла, тупо вглядываясь в уже закрывшийся Портал. Что же выкинет Сэм? Я направилась к доку.       — У тебя ведь есть догадки по этому поводу? — я пугливо осмотрелась по сторонам, будто делала что-то непристойное.       — По какому из? — Рэтчет уже что-то чинил, продолжая делать вид, что меня тут нет.       — Эта сигнатура, о которой сказала Арси… Это какой-то новый артефакт? Или это… другой Оптимус? — мой голос сорвался на шёпот.       — Меня там не было, и я не могу ничего конкретно сказать. Реликвия? Спорно. Даже если и были артефакты, способные изменять сигнатуру кибертронца, то они давно утеряны. А вот насчёт тёмного Прайма, — тон Рэтчета стал абсолютно серьёзным. — Я не замечал за Оптимусом никаких изменений. И ты же понимаешь, что другая версия Прайма, если он действительно сидит в процессоре нашего, не может просто создать себе новый корпус и отделиться?       — То есть ты хочешь сказать, — я в ужасе заметалась по отсеку, — что кто-то построил для другого Прайма новое тело?!       — Праймус, нет! — что-то брякнуло и загорелось у Рэтчета в манипуляторах. — Как там это у людей называется? Паранойя?       — Я не знаю, что думать. Я сижу в клетке с голодным до меня львом, да ещё и безумным ко всему прочему… — я прикусила язык, но было поздно. Рэтчет посмотрел на меня таким страшным взглядом, что меня будто пригвоздило к полу.       — Ты знаешь о Дефекте? — Рэтчету не требовался ответ: реакция моего тела сказала лучше любых громких слов. — Что же, так даже лучше. Теперь ты понимаешь, почему я с самого начала просил быть острожным. И всё же, что же ты ещё знаешь? — тон дока стал стальным, не терпящим лжи. — Почему ты такая странная, Ева? Может, ты действительно посланница Праймуса и тебя всё же стоит превратить в трансформера и узнать всё, что хранится в твоей голове? — Рэтчет сделал шаг в мою сторону. — Кто ты?       Я отступила назад. Мои мысли путались. Паутина лжи и недомолвок тугой удавкой обвила моё горло.       — Не понимаю, о чём ты. О Дефекте мне Нокаут рассказал. И скажу так: может, если бы ты ещё в самом начале честно обо всём рассказал, то и я бы вела себя по-другому. Никогда не понимала причин твоей лжи… — я попятилась назад. — Я это, пойду, наверное. Ты следи за Оптимусом, вдруг что, — я опять трусливо сбегала, будто за мной гналась стая волков. Но, в конечном итоге, главного своего врага я всегда смогу увидеть в любом зеркале.       Вслед мне донеслось:       — Я тоже не понимаю причин твоего вранья и недомолвок.       Шло время. Проходили секунды, минуты, часы, занимался рассвет и я стала волноваться. Сигнатуры Автоботов продолжали светиться, показывая, что они живы и здоровы, и всё же мне эта затяжка не нравилась. Что, если Сэм их всех перебьёт? Что, если он смог превзойти своего отца в построении корпуса кибертронца? Что, если планам… Любому из планов моих лже-соратников суждено воплотиться в жизнь сегодня?       Раздался характерный звук открывающихся дверей лифта. На базу вернулся Фоулер. Он беглым взглядом оглядел помещение, лишь на момент задержав его на Рэтчете, а после остановился на мне. Мужчина выглядел помятым.       — Так, Ева, — агент быстрым размашистым шагом поднялся ко мне на платформу. — Времени мало, надо поспешить. Объяснюсь по дороге.       Фоулер потянул меня за запястье с дивана, заставляя подняться. Я ошалело молчала, не зная, что сказать, поэтому послушно поплелась за спешащим агентом. Ночь без сна сказывалась на моих когнитивных способностях.       — Ей запрещено покидать базу, — остановил нас оклик медика, — приказ Оптимуса.       — Приказ? — Фоулер весело хрюкнул. — С каких это пор Прайм приказывает людям? Это не его сфера влияния, — мы подошли к лифту, двери приветливо раскрылись. — Если будут проблемы, то говори правду: я забрал Еву по очень срочному делу, — на том Фоулер закончил диалог с Рэтчетом и двери закрылись, отрезая нас от главного отсека базы.       — Агент Фоулер, что за спешка? — я чувствовала себя школьницей, сбегающей из-под домашнего ареста с добрым дядюшкой. Было немного весело, страшновато и волнительно.       — Ева, слушай внимательно, — мы подошли к вертолёту, стоящему на вершине базы. — Мы с тобой прекрасно понимаем, что то, что происходит сейчас — это дело рук М.Е.Х. Но вышестоящие и слушать об этом не хотят. Я пытался их убедить, но, боюсь, мои слова им не пришлись по вкусу. Власть не желает знать правду, и если мы не сможем их переубедить, то… Ты сама слышала тот приказ, который я передал, — Фоулер протянул мне наушники с микрофоном. Я неловко их на себя надела, села в кресло и пристегнулась. Я ещё никогда не летала на вертолёте, впрочем, это было меньшее из зол сейчас. — Дам совет: не лги и соглашайся на любые предложения.       — Вы меня везёте в концлагерь? — невесело пошутила я.       — На допрос, — поправил меня Фоулер, — и что бы там не происходило, помни: ты под моей протекцией, но твои слова могут многого мне стоить, поэтому говори с умом.       Мы прилетели на некую базу, чем-то напоминающую ту, что была в сериале в третьем сезоне. Вокруг сновали солдаты, люди в белых халатах и даже чёрных деловых пиджаках. Почти никто не обратил на нас внимания, кроме двух человек, поспешивших к нам из тени ближайшего здания.       — Агент, — Фоулеру отдали честь. — С вами хотят поговорить в третьем блоке. Девушку мы проведём сами.       Фоулер кивнул, посмотрел на меня. В его жестах читалась неумелая отеческая поддержка: он несколько раз хлопнул меня по плечу.       — До встречи, Ева.       Агент ушёл и один из мужчин обратился ко мне:       — Вытяните руки перед собой, — военный достал из кармана наручники. Я дёрнулась в сторону, но сзади уже стоял второй. — Пожалуйста, давайте обойдёмся без детских игр. Чем быстрее мы закончим с вами, тем скорее вы окажетесь дома.       Продолжать назревающий конфликт было бы глупо: я поступила так, как велели.       — Пройдёмте, — ледяные наручники защёлкнулись на моих запястьях и меня повели к тому помещению, из которого вышли эти военные. Меня ввели в комнату, подобную той, в которой меня пытал Сайлас и Сэм. Неприятные воспоминания заставили поморщиться: второй пытки я не переживу.       — Ева… Дарби, — двое моих конвоиров тут же вышли из комнаты, и мне навстречу поднялся неизвестный мне мужчина. Он был высок, плечист и хорошо сложен, как и подобает военному. Перед собой на столе он держал какие-то листы и внимательно в них вглядывался, не поднимая головы. — Прошу вас, присаживайтесь.       Я послушалась, аккуратно садясь за стол. Внутри вскипало негодование.       — По какому праву меня заковали в наручники? — я стукнула кулаками по столу, пристально глядя в суровое лицо человека напротив, — я требую адвоката.       — Будет вам адвокат, — мужчина неприятно хмыкнул. Что-то в нём неуловимо напоминало мне Сайласа, но только издалека. — Но, с другой стороны, зачем вам правозащитник, если вы ни в чём не обвиняетесь? — теперь было видно, что мужчина просто насмехался надо мной.       — Ну так освободите меня, раз я не преступница! — я демонстративно попыталась освободить руки из металлических удавок.       — Обязательно. Сперва мы с вами поговорим, а потом вы пойдёте на все четыре стороны. Я не представился, прошу прощения, — мужчина в точности повторил мою позу. — Агент Эскивел. Моя специфика — контакты с инопланетными расами, а если ещё точнее, то работа с гражданскими свидетелями этих самых инопланетных форм жизни.       — Что? — я нахмурилась. — Вы отец Рафа? — вырвалось непроизвольно. Уж слишком редка была такая фамилия для совпадений.       — Да, — ничуть не смутился мужчина, — вас это удивляет?       — А не должно?       — Да нет, должно, конечно. Мой сын не из говорливых, особенно когда настоятельно просят молчать.       Я качнула головой. Когда-то у меня уже были догадки о родителях Рафа, но чтобы это вот так вскрылось…       — Меня курирует агент Фоулер, — я выдавила из себя улыбку, — так что, сэр, если лично ко мне есть какие-то претензии, то передайте их через уважаемого агента Уильяма.       — Что вы, Ева, никаких претензий. Только выгодные предложения и пара уточняющих вопросов. Поверьте, я не посмею отнять у вас много времени. Итак, вы знаете этого человека? — агент положил передо мной фотографию, на которой был запечатлён Винс. Фотография была явно сделана в полицейском участке.       — Знаю, — я кивнула, решив пока отвечать честно и не задавать вопросов. — Мы тесно не общались, но нас можно назвать невольными знакомыми. Правда, насколько мне известно, Винс пропал без вести.       — Это правда, — подтвердил мужчина, — у вас есть догадки, куда он мог пропасть?       — Откуда мне знать? — я нахмурилась, пожав плечами. — Винс закадычный участник нелегальных гонок. Может, там что-то случилось и его, ну, прирыли.       — Хорошая версия, но у нас есть кое-что поинтереснее, — мужчина кивнул в сторону правой стены, на которой висел монитор. — Я прошу вас внимательно посмотреть эту видеозапись. Она сделана в день пропажи этого молодого человека.       Я послушно повернула голову вправо и обомлела. На только что начавшемся видео был запечатлён Оптимус в своей альт-форме, стоящий на парковке близ школы. Я нервно сглотнула, сильнее сцепив пальцы в кулак. Мужчина едва слышно хмыкнул, приметив этот жест.       На видео, впрочем, ничего предосудительного не происходило. Люди сновали туда-сюда, а Прайм продолжал стоять, как ни в чём не бывало. И я уж было подумала, что это обычный патруль и мех просто остановился отдохнуть, но не тут-то было. Из здания школы вышел Винс в компании Сиерры. Они о чём-то разговаривали, но вскоре разошлись в разные стороны. Винсент почему-то пошёл от школы пешком, а не на своей машине. Что-то мне подсказывало, что он приврал, когда говорил, что его тачка стара. Возможно, она нуждалась в ремонте.       В ту же минуту, как Винс скрылся из поля зрения камер, Оптимус тронулся в том же направлении. Видеоряд сменился: теперь я видела видеозапись соседнего квартала, который преимущественно состоял из частных домов. Винс шёл спокойно и расслабленно, изредка здороваясь с прохожими и не обращая никакого внимания на следующего за ним Прайма.       Вскоре оба пропали из поля зрения камер и запись оборвалась.       — Извините, но я не понимаю, — сказала я, после затянувшегося молчания.       — Я тоже, честно говоря, не понимаю, — мужчина тяжело вздохнул. — Недавно у моего коллеги состоялся очень интересный диалог с агентом Фоулером. Он насчёт злого Оптимуса Прайма… Уильям всячески доказывал, что Прайм не предаёт человечество, а за место него сейчас крушит одну из наших баз самозванец, сделанный группировкой М.Е.Х. Но эти кадры, что мы только что имели честь наблюдать, наталкивают меня на смутные подозрения.       — Подождите, как это вообще взаимосвязано? — я неловко усмехнулась. — Вы хотите сказать, что это Оптимус что-то сделал с Винсом? Это глупость.       — Поймите меня, Ева, мы не можем полагаться на инопланетян, как на надёжных союзников. За ними ведётся очень пристальная слежка, а пропажа человека, да ещё и при таком необычном видеодоказательстве… Как знать, даже если на военную базу нападает действительно прототип Механоидов, то эта запись… Мы ведь должны проверить все версии, верно? В докладе агента Фоулера вы значитесь как напарник Оптимуса Прайма. И именно поэтому вы здесь.       Интересно, что ещё Фоулер понаписал в своём докладе? Что-то мне подсказывает, на меня досье куда загадочнее и интереснее, чем на других.       — Если вам нужно моё экспертное мнение, то вот оно: это большое недоразумение. Данная видеозапись совсем ничего не доказывает и подозревать из-за неё в невесть чём предводителя целой инопланетной расы — глупо, — настаивала я, но в голове зародилось семечко сомнения. Мог ли Оптимус, движимый Дефектом, убить Винса из-за того диалога на трассе?       — Что вы, какие подозрения? Исключительная осторожность. И всё же, Ева, позвольте вас обременить моей просьбой. Не могли бы вы, скажем так, наблюдать за действиями своего напарника и оперативно уведомлять нас? Не за просто так, само собой. Как свидетель, вы, в будущем, при должном усилии, сможете получить приятные бонусы и сотрудничество вам сочтётся.       Я облокотилась на спинку стула, нахмурившись. Между строк в речи агента читалась простая истина: работай на нас и получишь награду. Но отчего он так открыто предлагал мне работать на них? Неужели не переживает, что я выберу не людей, а кибертронцев?       — Позвольте уточнить, неужели вам не хватает агента Фоулера? Он человек надёжный, как я смею судить, — Фоулер действительно являлся таковым: он ни разу не заставил сомневаться в его преданности государству.       — Буду честен: лучше иметь сразу несколько доверенных лиц, чем полагаться на одно. Это постулат хорошего агента в нашей нелёгкой работе.       — Несколько?       — Джексон Дарби, Мико Накадаи и Раф. Они являются невольными свидетелями, которые тоже, сами не зная этого, дают информацию. Вы же не думаете, что гражданских просто так оставили на тайной военной базе? Должна быть выгода, и она есть. Тем более, когда результат опыта был таким впечатляющим… М, впрочем, это не важно. Будем считать, что мы договорились, — агент протянул вперёд руку с зажатым в ней ключом, — позвольте освободить вас.       — Полагаю, об этом разговоре никто не должен знать? — я потёрла затёкшие запястья.       — Ловите на лету.       — Что за опыт? — я вперилась в агента напряжённым взглядом. — Подождите, не отвечайте. Дайте догадаюсь сама: это как-то связано с Рафом и его возможностью понимать Бамблби?       — Позвольте проводить вас на выход, агент Фоулер наверняка весь извёлся, — мужчина подал мне руку, но я её проигнорировала.       — Как вам не стыдно так подвергать опасности собственного несовершеннолетнего сына? Он вчерашний ребёнок, а вы закинули его и ещё двоих несовершеннолетних в горнило многовековой инопланетной войны. В любой момент они могут погибнуть.       — Интересно, как вы в своей пламенной речи обходите себя, но, честно говоря, я не понимаю, о чём идёт речь, — настоял агент, сильно сжав моё предплечье, — пойдёмте.       Фоулер ждал в коридоре. Весь его вид можно было описать одним простым словом — напряжение.       — Эскивель, — Фоулер за руку поздоровался с моим конвоиром, — рад видеть тебя лично.       — Это взаимно, — второй агент принял рукопожатие, смотря в глаза собеседнику. — Не переживай, с девушкой всё в порядке. У нас был исключительно светский диалог. Есть ли новости?       — Есть, — отрапортовал Фоулер. — Как я и говорил, тот мех — это не Оптимус Прайм, а кукла, созданная Механоидами. Автоботам удалось найти их базу и разгромить её.       — Правда? — агент Эскивель добродушно усмехнулся. Впрочем, добродушие было наигранным. — Я рад, — очередная ложь, почти не скрытая. — Твой полный рапорт будут ждать сегодня же.       Фоулер кивнул, а после слегка толкнул меня по направлению к выходу из здания.       — Понял. Спасибо за напоминание, Эскивель, — агент выделил фамилию отца Рафа и его голос наполнился ядом. — Пойдём, Ева.       Полёт до базы прошёл в тягостном для меня молчании. Мне хотелось задать тысячу и один вопрос, но я понимала, что сейчас не время: агент был зол, следовательно, вряд ли стал бы откровенничать.       Когда мы спустились на лифте вниз и оказались в главном отсеке базы, я тут же почувствовала на себя взгляд Оптимуса. Тот смотрел на меня, не отрываясь, и под этим взглядом мне хотелось испариться, оказаться где угодно, но не здесь. Я чувствовала себя виноватой, хотя моей вины ни в чём не было.       Я вышла из лифта, но Фоулер не последовал за мной.       — С вашего позволения, я поспешу дальше по рабочим делам, — агент кивнул Прайму. — Буду благодарен за подробный отчёт обо всём, что произошло сегодня, — и, не дожидаясь ответа, уехал обратно наверх.       — М.Е.Х. разгромлены! — радостно закричала Мико мне на ухо, повиснув на мне, — больше никаких испорченных свиданий!       — Прям с концами? — недоверчиво уточнила я. Я не сомневалась в том, что Автоботы смогли перебить солдат М.Е.Х., но всех ли?       — Ну… да? — задумчиво протянула Мико, — не думаю, что они смогли бы тягаться с Балком!       Я всё ещё чувствовала на себе выжидающий взгляд Оптимуса. Я знала это выражение его фейсплейта: не сказав ни слова, он очень настаивал на приватной беседе в нашем отсеке.       — Извини, я хочу поговорить с Оптимусом, — я аккуратно выпуталась из объятий Мико. Девушка понимающе закивала и улыбнулась.       Оптимус, увидев, что наша беседа подошла к концу, подошёл ко мне, осторожно беря к себе на ладонь. Мы ушли из главного отсека базы.       Уже в личной кварте Оптимус опустился на платформу, продолжая меня придерживать напротив своего честплейта.       — Если ты хочешь начать меня отчитывать, то сперва выслушай, — я примирительно похлопала Оптимуса по кромке ветровых стёкол. Полулёжа на мехе, я смотрела в сторону от него, вслушиваясь в гул его Искры. — Это была инициатива Фоулера, а не моя.       — И всё же, ты позволила ему увести тебя, — Оптимус был недоволен: я чувствовала это кожей.       — По-твоему, я должна была начать вырываться, будто он маньяк какой, а не друг? — я заискивающе улыбнулась, — тебе будет интересно кое-что узнать.       Оптимус не проявил видимых признаков заинтересованности, но послушно ждал, пока я продолжу.       — Агент привёл меня на какую-то секретную базу, где мне провели… опрос, — я не собиралась ничего говорить про Винса: меня страшила возможная реакция Оптимуса. — Скажу прямо: меня попросили следить за тобой. Я согласилась, но, сам понимаешь, моё согласие мало значит, когда я даю его полу-добровольно. Я так полагаю, иногда агент будет просить меня делиться с ним новостями, но мне же ничего не мешает говорить ему то, что нужно нам, не так ли?       — Действия Автоботов на Земле не предосудительны, но, ты права, есть вещи, о которых не стоит знать никому, кроме нас, — Оптимус погладил меня по спине. Я выгнулась, довольствуясь лаской, а после одёрнула себя: расслабляться было глупостью.       — Скажи, вы полностью разбили Механоидов? Сэм… мёртв? — я не питала большой жалости к Сэму. Он был лгуном, военным агентом, да и избил меня, но всё же в воспоминаниях был жив образ хорошего в общем-то парня. Человека, с которым я ходила в кино, гуляла, и который помог мне в трудный час, пусть даже и с чужой подачки.       — Организация действительно уничтожена, вместе со всеми их наработками. Сэмюэль ликвидирован, — в голосе Прайма не было слышно эмоций.       — Вы видели его труп? — я насторожилась.       — Боюсь, человеческое тело не выдержало бы такого взрыва, чтобы остаться в первозданном виде.       — Оу, — я неловко прокашлялась, понимая, что если трупа Сэма нет, то и он скорее всего жив. Может быть, даже попытается заполучить себе тело трансформера, как сделал его отец, когда стал жить в корпусе Брейкдауна. Правда, всё это было крайне сомнительно. Я не знаю, жив ли Десептикон, но точно в курсе, что хотя бы большая половина М.Е.Х. уничтожена. Возможно, люди, которые в мультсериале проводили операцию для Сайласа, тут уже мертвы. Или нет. Или я вообще думаю не о том, и Сэм создал себе полностью новый прототип. Он же обещал мне его, так что ему мешает и для себя припасти? — Что же, получается, домашний арест с меня снимается? М.Е.Х. уничтожены, опасность миновала, — почему я вообще спрашиваю разрешения на собственную свободу передвижения у Прайма?       — Тебе не нравится здесь? — вкрадчиво спросил меня Оптимус.       — Дело не в этом. Сидеть безвылазно на базе для меня невозможно.       — Ты ездишь со мной в патрули и на прогулки, — Оптимус приподнял моё лицо за подбородок, мешая сдвинуть голову в сторону.       — Да, но… — я прикусила язык. Могу ли я честно сказать Прайму, что он меня душит? Хотя, что-то мне подсказывает, что он это знает и без меня. — Я не могу постоянно просить тебя поехать куда-либо по первому моему зову.       — Можешь, — отрезал Прайм. — Ева, я всегда рад возможности побыть с тобой наедине. Даже если это будет после боя или во время расшифровки координат Иакона. Для тебя я свободен всегда.       — Я знаю, Оптимус. И я тоже рада проводить время на базе. С тобой, — я выделила интонацией последние слова предложения. — Но постоянно проводить время только тут и…       — Ты повторяешься, — тон Оптимуса стал снисходительным. — И всё же, люди и кибертронцы имеют очень много различий. Людям важны социальные связи, нужна свобода отдельного индивидуума, которую они не готовы делить даже со своим партнёром. Для меня это не совсем понятно, учитывая то, как в ваших художественных произведениях возносится такое чувство, как любовь.       — Книги и фильмы слишком романтизируют и идеализируют любовь, как бы это странно ни звучало. Может, по понятным причинам, учитывая Бонд-связь, у кибертронцев действительно работает эта версия любви, где партнёры растворяются в друг друге, буквально деля сердце… Искру на двоих, но у людей подобные отношения заканчиваются очень печально. Каждый человек должен быть в первую очередь собой, а не дополнением к другому человеку, какие бы отношения их не связывали, — я встала, разминая мышцы. Оптимус продолжал слушать меня, непрерывно следя за мной, и что-то мне в его взгляде не нравилось. Да, что-то точно стало не так, изменилось. Вдруг из честплейта Оптимуса показались два штекера. — Что ты делаешь? — я напряглась, следя за тем, как оптокабель сжимает мои бёдра, не давая сдвинуться с места. — Оптимус, прекрати, — штекеры послушно замерли, но лишь на секунду: меня резко дёрнуло вниз и мне пришлось встать на колени. Ещё через момент мои руки также оказались скованы. — Какого чёрта ты творишь?!       — Я же говорил, моя Искра, что рано или поздно вернусь, — Прайм ухмыльнулся, и по спине пробежал холодок: ухмылка была слишком знакомой.       — Если это шутка… — я рванула в сторону, пытаясь то ли выдернуть себя из захвата штекеров, то ли сбежать с платформы Оптимуса. Появилась мысль закричать, но поможет ли это? Там, в главном отсеке, всё ещё оставались Автоботы и ребята. Я подвергну их страшной опасности, если позову на помощь. Это понимал и Прайм.       — Ты так и не пришла ко мне. Я рад, Ева, я так рад, — до исступления ненавистная мне интонация проскользнула в его голосе. — Моя Искра, никогда бы не подумал, что наблюдать за тобой так весело, — мех нежно провёл металлическим пальцем мне по лицу, аккуратно убирая за ухо непослушную прядь волос.       — Верни Оптимуса, — мой голос предательски дрогнул: кошмар сбывался наяву.       — Не беспокойся, я всего лишь хочу с тобой поговорить. Я не собираюсь ничего делать… пока что.       — Так и не делай, — мой голос сорвался на яростный шёпот, — отпусти меня.       — А я разве тебя держу? — вопрос выглядел глупо, особенно когда моё тело было буквально скованно по рукам и ногам. — Прогуляемся, — мех резво поднялся с платформы, водрузив себе в ладонь. Прайм не стал меня сжимать, прекрасно понимая, что я не рискну сигануть вниз с такой высоты. — Ева, ты же будешь послушным человеком? — фейсплейт Прайма закрыла боевая маска и на секунду мне показалось, что в глубине его окуляров я увидела алый отблеск.       — Не угрожай мне, — я испуганно сжалась, но голосу попыталась придать твёрдости, — я не стану кричать.       Мы вышли из его отсека и направились в главное помещение. По пути нам встретилась Арси, которая, очевидно, возвращалась к себе. Она сперва хотела просто пройти мимо, но, кажется, мой бледный вид её насторожил.       — Оптимус, почему ты в маске? — Арси напряглась, — что-то случилось?       Прайм молчал и я поняла, что он ждёт моих слов. Чёрт, он ведь мог сам ответить, сам сыграть, но, очевидно, развлекался за мой счёт. Сейчас зависело только от меня, превратится ли эта база в склеп.       — Всё хорошо, — я приняла расслабленную позу, успокаивающе улыбаясь фемке. Что-то мне подсказывало, по реакции Арси, что моя улыбка была похожа на оскал. — Мы с Оптимусом решили отправиться в патруль.       Арси удивилась ещё больше, после обратилась к Прайму:       — Оптимус, мы только недавно вернулись из боя. Если этот патруль так важен, то могу я…       — Нет! — прервала я Арси, свесившись в ладони Прайма, чтобы быть ближе к фемке. — Мне, ну, дурно, понимаешь? Закрытые стены давят и хочется развеяться… опять. Оптимусу не трудно сопроводить меня и совместить приятное с полезным, так что, пожалуйста, Арси, иди… спать.       Прайм молчал, но я спиной чувствовала его ухмылку.       Фемка в конец растерялась, но отступила.       Следующим испытанием стал главный отсек базы, в котором до сих пор оставались все остальные. Я молилась всем известным Богам, чтобы Прайм не решил устроить резню.       Когда мы вошли, на нас едва ли обратили внимание: только Рэтчет опять недобро глянул на меня. Даже несмотря на шаткое перемирие между нами, в его окулярах я так и оставалась помехой. Впрочем, каждый из нас сам вырыл себе могилу.       Оптимус прошёл вперёд и моё сердце ухнули вниз. Вот сейчас он трансформирует манипулятор в бластер и всех убьёт. Сейчас…       Ничего плохого не произошло. Прайм трансформировался, и вскоре мы покинули пределы базы через главный выход.       — Оптимус нас слышит? — я закрыла глаза, думая о том, что будет дальше.       — Нет, — последовал ответ. — Не беспокойся, моя Искра, мой двойник ничего не узнает об этой поездке. Только ты и я.       Дело было дрянью. Если тёмный Прайм научился контролировать Оптимуса, то что ему мешает однажды взять бессрочный контроль над его корпусом и продолжать играть роль, как ни в чём не бывало? Заметит ли кто-нибудь подмену?       — Куда мы едем? — задала я следом второй вопрос.       — За обещанными мной тебе ответами, — быстро последовал ответ.       — Боюсь, эти ответы мне уже не интересны. Сэм мёртв, так что… — меня прервали.       — Шлаков белковый, может, и отправился в Плавильни, но его дела всё ещё живы. Неужели тебе настолько страшно быть наедине со мной, что даже любопытство отступает? — сверху показался штекер. Сперва кабель прошёлся по моей щеке и я вздрогнула, ощущая неприятный холод. Напряжение нарастало и я с трудом сдерживала на своём лице нейтральное выражение. Тут ведь как с диким животным: главное не показывать страха и не поворачиваться спиной. Впрочем, в следующую секунду скрывать ужас было бессмысленно. Оптокабель всё также осторожно обвил мою шею и резко сжал. Я дёрнулась в сторону, но ремни держали крепко. Я попыталась чуть ослабить хватку штекеров руками, но было тщетно: не мне по силе тягаться с кибертронцем. Прайм тем временем продолжал ехать как ни в чём не бывало. — Когда-то я сказал тебе, что мне не нужен безвольный раб, но твоё поведение меня расстраивает и я готов проявить немного больше силы, чтобы заставить тебя повиноваться, — я зашлась в удушливом кашле, когда оптокабель перестал меня душить, но всё также продолжал обвивать мою шею, будто ошейник. Возможно, там останутся синяки, как от удавки. — Теперь я понимаю, как мне следовало поступить. Нужно было просто сломать тебе ноги и тогда бы проблема была исчерпана ещё при первом твоём появлении в моей вселенной. Хотя, как думаешь, моя Искра, может, стоит вложить эту мысль в процессор к законному владельцу этого тела? Ему не придётся тебя уговаривать не уходить, если это не будет возможно физически.       Прайм наслаждался моим страхом. Я это понимала, даже не видя его фейсплейта.       — Пошёл… — я опять закашлялась, растирая ладонями горящую шею, в горле ужасно першило, — пошёл к чёрту.       — Неправильный ответ, — экзекуция повторилась. Прайм не переусердствовал: он точно знал силу, с которой нужно было сжимать мою шею, чтобы не сломать её. — Извинись, — штекеры ослабили хватку ровно на столько, чтобы я смогла хоть что-нибудь произнести.       — П-прости меня, — с трудом выдавливая звуки из болящего горла, проговорила я. Я уже сильно жалела о своей дерзости. Из динамиков послышался смешок.       — Тебе идёт покорность, Ева, — теперь оптокабель любовно обвил моё запястье, слегка сдавливая. — После скрой синяки. Мы же не хотим, чтобы о нас стало известно?       — Само собой, — я всё ещё жадно вдыхала в горящие лёгкие воздух, — не нужно поучать меня такими методами, если не хочешь, чтобы я скоропостижно скончалась от твоих уроков.       — Теперь всё зависит исключительно от тебя, моя Искра, — Прайм резко свернул на бездорожье, направляясь к скалам. Мех остановился около входа во внеочередную пещеру. Слишком много их стало появляться на моём жизненном пути. Прайм не удосужился выпустить меня: он начал трансформацию вместе со мной внутри. Благо, свои процессы он отменно контролировал, и вскоре я оказалась зажатой в его стальном кулаке. — Думаю ты не огорчишься, увидев то, что внутри.       Сперва в пещере нас окружала сплошная темнота: только свет от выхода хоть как-то рассеивал подступающий мрак, но вскоре и его стало недостаточно. А Прайм всё шёл, шёл и шёл вглубь каменной пещеры, следуя только одному ему известному пути.       Но вскоре всё изменилось: впереди показался отблеск синего и вскоре стало понятно, что свет исходит от энергоновых кубов, которые высились к самому потолку. Это была не просто пещера. Это был самый настоящий склад припасов или… тайное убежище.       Впрочем, Прайм направился ни к энергону, а к подобию платформы, что оставалась в тени: свет до туда не достигал.       Я прищурила глаза, напряжённо вглядываясь в странное темнеющее нечто, валяющееся на этой платформе. Когда мы подошли почти вплотную, я, наконец, смогла разглядеть лежачего.       На платформе лежал знакомый фемский корпус.