Вишневые пироги, Шекспир и крысы

      — Покажи!       — Да все со мной в порядке!       Сион, не слушая, сдернул с Нэдзуми плащ. Задрал толстовку, сунулся, разглядывая живот, грудь. Синяк на ребрах все-таки был. Сион заставил Нэдзуми сесть на пол и принялся осторожно прощупывать ребра.       — Сильно болит?       Нэдзуми вздохнул и попытался щелкнуть его по лбу. Сион увернулся. Выдохнул сердито:       — Даже не спорь!       Все так же нервно, неаккуратно дернул вверх толстовку, заставляя снять.       Напряжение все не отпускало. Сколько можно-то смотреть, как Нэдзуми рискует собой? Сколько раз можно наблюдать, как его бьют, стреляют в него, пытаются зарезать, как он падает, как ему на голову рушатся потолки? Когда ему перестанет везти?       Сион еще раз провел пальцами по его ребрам, по бокам, потом обнял и уткнулся лбом в плечо.       Нэдзуми дунул ему в макушку.       — Дурак. Вот чего ты опять?..       Сион стукнул его в свободное плечо.       — Ты все-таки хочешь меня добить? — трагичным шепотом спросил тот.       Сион стукнул его еще раз, для острастки, и с чувством выдохнул ребячески обиженное:       — Сам дурак.       Нэдзуми негромко рассмеялся. Погладил по спине, взъерошил волосы. Сион потерся щекой об его плечо и выдохнул негромко:       — Я не смогу тебя потерять. Не выдержу этого. Только не тебя.       — Крысы живучие.       Сион все-таки поднял взгляд. Нэдзуми провел пальцем между его бровей. Потом ухватил за подбородок и поцеловал. В тишине Сион очень ясно слышал, как быстро колотится у него сердце. Прижал ладонь к груди.       Чуть заполошный, но размеренный и такой успокаивающий стук под ладонью. Тепло. Даже жар…       Он жив. Цел. Они оба.       — Ого… — Нэдзуми выдохнул удивленно, когда Сион опрокинул его на спину и поцеловал. Всерьез, долго, с неприкрытым желанием, прижимаясь всем телом. Отстранился только на мгновение, чтобы взглянуть Нэдзуми в лицо, и тут же поцеловал снова, на ощупь расстегивая ему ширинку.       — Сион?       — Я. — Поцелуй. — Собираюсь. — Еще один. — Со всей ответственностью удостовериться, что ты цел, — скороговоркой выговорил тот. — Весь.       — И для этого ты снимаешь с меня штаны?       — Не для этого, — Сион посмотрел на него из-под ресниц, чувствуя, как к щекам приливает кровь.       — Правда дурак, — с восхищением выдохнул Нэдзуми, дергая его за куртку к себе. — С этого надо было начинать.