— Знаешь, меня всегда поражала способность людей к адаптации и способность изобретать. Трансфигурация, зельеварение, тёмные искусства… Действительно интересные вещи.
Волдеморт посмотрел на изуродованный труп гуманоида, что лежал перед ним: покрытый шипами, с кожей, будто кора, на широко раскрытые в ярости жёлтые глаза и непонятный обрубок, напоминающий хвост, из которого безобразно торчали острые кости.
— Мне правда интересно, на что же ещё способна твоя чакра, раз ты умеешь создавать таких монстров, — Тёмный Лорд с любопытством всмотрелся в блеклые глаза получеловека. — Если бы мы, волшебники, получили такую силу… Мир бы изменился до неузнаваемости.
Волдеморт надменно осмотрел мёртвое чудовище, лежавшее в малфоевских подземельях. Неподдельный интерес в глазах волшебника разгорелся сильнее, когда в его мыслях предстала послушная армия подобных существ. Послушная только ему.
— Ты можешь использовать магглов в качестве жертвы? — поинтересовался маг.
Орочимару отрицательно покачал головой и не соврал — у магглов не было ни чакры ни волшебной силы в необходимом количестве, и подобное не действовало на них.
— Ах, я всегда забываю, что ты нем, — с плохо скрываемой издёвкой цокнул Волдеморт. Он взмахнул палочкой, и труп, который вскоре бы начал разлагаться, исчез.
Орочимару почти что физически почувствовал исходящее от мужчины превосходство и самодовольство. Тёмный волшебник явно наслаждался тем, что его иномирные соратники были почти что под полным контролем.
— И всё же, мне нравится эта идея. Если в рядах Пожирателей окажется больше амбициозных магов, ты сможешь сделать из них что-то более стоящее и эффективное, — довольно промурлыкал Тёмный Лорд, будто испытывая эйфорию от представленного.
За всю жизнь Орочимару много раз видел подобное поведение и даже сам порою вёл себя так же, когда сам надевал оковы подчинения на других людей. Власть захватывала, развращала людей, и даже редкие единицы, которые могли этому противостоять, со временем превращались в такие же нули. Удовольствие от того, что жизни людей в твоих руках, что ты можешь устраивать террор безнаказанно были незабываемыми для всех, включая Орочимару; он действительно наслаждался каждым моментом разрушения Конохи, когда притворялся казекаге, когда убил Сарутоби…
Саннин поджал губы, подавляя в себе ненавистные эмоции вслед за воспоминаниями о покойном учителе. Он лишил его рук, не дал ему стать Хокаге, изгнал из деревни…
Сжав кулаки, мужчина сдержался от раздражённого шипения и постарался подумать о насущном — о Джуине. Идея сделать армию из пешек своего же врага была достойна жизни. Самым забавным было то, что если бы Пожиратели, примкнувшие к Лорду получили печать, то они становились лояльнее к змеиному саннину из-за специфики действия этой техники.
«Если бы Саске быстрее развивал печать, могло бы стать моим, — с досадой подумалось мужчине».
Орочимару старался не забывать о своём родном мире, о своих прошлых и будущих ошибках, которые он узнал от Каролины. Всё же, такая вещь, как опыт, играет огромную роль. Желание вернуться было большим: ощутить вновь мощь собственной чакры, множество техник и того, что он ещё не успел исследовать за свою короткую (по мнению самого саннина) жизнь. Орочимару отчётливо понимал, что бессмертие было его главной задачей в жизни, чтобы он мог успеть всё. Время давало ему знания, знания давали могущество, а могущество… Было лишь средством, чтобы получать больше знаний. Такое вот выходило колесо.
Когда Тёмный Лорд скрылся от глаз шиноби, Орочимару сравнил себя с самым тёмным магом этого мира, помимо совпадения со змеиной тематикой: Волдеморт хочет бессмертия, но чтобы заполучить могущество, ибо его уверенность в своих знаниях и навыках были на высоте; он боялся Дамблдора, но будто бы не пытался его превзойти. Судя по воспоминаниям Каролины, на самом деле Тёмный Лорд попросту боялся смерти и хотел жить вечно, как ни странно, чтобы не умереть от банальной старости и иметь возможность перерождаться. А из-за мнимого бессмертия приходит и большое эго. На этой мысли Орочимару хмыкнул — да уж, такое работает практически со всеми. Но, всё-таки, так уж он и похож с Волдемортом? Самый сильный тёмный маг не искал знаний, а зациклился на пророчестве и увидел в годовалом младенце угрозу, попытался его убить, и тем самым запустил губительную для себя же цепочку событий, приведшей его к смерти. Кто знает, если бы та самая Авада не была выпущена из палочки, а сам Волдеморт просто оставался в тени со своими крестражами, может, он бы и прожил долго?
«И всё же, мы оба клеймим подчинённых, — подумалось мужчине с отвращением к Волдеморту, но не к себе».
Пожалуй, кроме этого самого отвращения Орочимару больше ничего к Тёмному Лорду и не питал. Всё-таки, они были совершенно непохожими людьми. Змеиный саннин знал, что однажды неминуемо умрёт и просто смирился с этим фактом, в отличие от Волдеморта. А пресловутый страх смерти тревожил шиноби в далёкой молодости. Неумолимая жажда знаний, азарт от риска в погоне за ценной информацией были его жизнью сейчас и будут всегда. Но страх — никогда.
«Размышления размышлениями, а результаты надо записывать, — подумал саннин и поднялся по лестнице, ведущей к выходу из подземелий».
Итого выходило: магглы не получают никаких преимуществ из-за Джуина, только впадают в кому и больше из неё не выходят, волшебники же получают способность использовать свои заклинания более эффективно, но, как и полагается, при использовании печати они становятся более агрессивными и теряют контроль над собой из-за переизбытка силы. Вопрос только был в том, как подобная вещь подействует на самого Орочимару — для себя необходимо сделать новый вид Джуина, а вот ставить эксперименты было не на ком.
«Вслепую на живого… Звучит как в старые добрые времена, — мужчина невесело ухмыльнулся, делая пометки в журнале. — По крайней мере, я себя лояльнее к себе не сделаю».
Оставалось только разработать правильный вид и научить Каролину наносить столь сложную технику на другого человека. Задача была не из простых — ставить печать придётся постепенно и не за один раз, чтобы следить за реакцией. В лучшем случае, Орочимару сможет восполнять запас сенчакры самостоятельно и не слишком сильно нуждаться в девчонке, в худшем — печать будет просто бесполезной и добавит возможность трансформировать себя в чудовище, коим Орочимару частично уже и являлся из-за Облика Белого Змея.
«Если бы я только мог переселиться в её тело… Но ждать несколько месяцев для этого — непозволительная роскошь, нужно действовать сейчас. Если я всё-таки задержусь здесь навсегда, то её тело будет самым лучшим кандидатом и решением всех проблем, — констатировал змеиный саннин, невольно взглянув в окно из гостинной, выходящее на сад — в одно и то же время девчонка находилась там. С Риасемусом.»
Сказать, что прогулки по малфоевскому саду были для Каролины отдушиной — значит соврать. Создавалось впечатление, что кроме сада и бесконечно большого поместья-клетки в магическом мире больше ничего и не было. Однообразные дни и времяпрепровождение в них вгоняло в глубокую тоску, а все эти глупые шутки в её мире про депрессию теперь казались не такими уж инфантильными. По правде говоря, ничто не приносило девушке удовольствия. Кэр буквально чахла на глазах как и внутренне, так и внешне. Даже яркие глаза потеряли привычный блеск жизни.
Риасемус же всю жизнь видел угасающие взгляды людей — родители, однокурсники, соратники, жертвы, а теперь и девчонка, состояние которой должно зависеть от него, чтобы Тёмный Лорд был доволен своей главной шахматной фигурой. Принц банально не знал как подступиться к Каролине, чтобы получить ещё большее расположение и доверие; он не был таким тонким психологом как его брат или тот же Люциус. Он не мог заморочить ей голову заклинаниями и не мог давить силой, ибо обладал мощью гораздо меньшей, нежели эта девушка, пусть даже она и не была способна ею верно пользоваться.
— Когда я смогу выйти отсюда, Риасемус? — бесцветно и без искреннего интереса спросила Каролина, даже не смотря на мужчину.
— Когда снаружи будет достаточно безопасно, чтобы ты смогла там находиться, — просто ответил он.
— С тобой небезопасно, с Орочимару небезопасно. Может мне попросить Волдеморта о такой услуге? — Кэр не сдержалась и закатила глаза, будто снова вернувшись в подростковый возраст.
— Думаю, что просто так он тебя не выпустит даже в своём присутствии. Я бы даже сказал, особенно в своём присутствии. Всё, на что ты можешь надеяться — Империо и, надеюсь, не поводок.
Она вдруг рассмеялась, представляя эту картину — битва за Хогвартс, Великий и Ужасный Волдеморт и его
бесполезная пешка-Кэролин, плюющаяся катоном.
— Такого бреда мне в голову давно не приходило, — пробурчала девушка и отмахнулась, не стремясь объяснять причину своих нервных хмыканий. — И всё же, если бы я всерьёз попросила, ты бы помог мне сбежать отсюда?
Каролина вдруг развернулась и с каким-то нездоровым блеском в глазах посмотрела на Риасемуса, который казался абсолютно невозмутимым. Она взяла его за руки и прищурилась, пытаясь найти в глазах мужчины что-то лживое.
— Если ты попросишь — да. Но такой побег будет дорого тебе стоить, — Принц снисходительно посмотрел на девушку сверху вниз. — Ты на меня глаза не клади, Каролина, Тёмный Лорд потом решит нас сосватать.
— Чистокровный даже не на грязнокровке, а на маггле? Я боюсь представить реакцию других Пожирателей на такие вещи, — Кэролин вновь нервно засмеялась, представляя Гузееву-Волдеморта из «Давай поженимся». — Да и он всё равно не видит.
— Меня пугает твоя резкая смена настроения, — признался Риасемус. — К тому же, ты не грязнокровка, а уж тем более не маггла. И Тёмный Лорд видит больше, чем ты думаешь.
— Да уж, я просто девчонка с чужой силой внутри, — фыркнула девушка. — Если чакры во мне не будет, то и жить мне недолго.
— Не говори так, это неправда, — Принц взял Каролину за плечи и серьёзно посмотрел в глаза. — В тебе…
— Ещё есть знания о будущем, ну конечно же! — саркастично продолжила Кэр, всплеснув руками.
— Я хотел сказать, что в тебе много необычного.
— Волосы у меня крашеные, не удивишь.
— Я не про волосы, Каролина, — выдохнул мужчина и вдруг прижал девушку к себе. — Ты мыслишь по-другому, ведёшь себя не так, как остальные в такой ситуации.
— Если ты про якобы смелые ответы Волдеморту, то я его до чёртиков боюсь, — честно призналась она. — Но за лесть спасибо. Чувствую себя Мэри Сью.
— Это не лесть. Подумай на досуге сама — кто бы из твоих ровесников не пытался бы прервать воскрешение Тёмного Лорда в первую очередь? Или стал бы хорошо относиться к хозяевам этого дома, пусть и которых узурпирует другой человек? Ты знаешь Люциуса и его поступки, знаешь то, какой он отец. Ты знаешь Малфоев и пытаешься им помочь, но действительно много кто бы стал на твоём месте помогать семье Пожирателей пусть даже и зная, что случится в будущем? Единицы из того же Хогвартса стали бы иметь дело с Пожирателями даже вынужденно, им стало бы мерзко делить с ними кров и пищу.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — после недолгой паузы ответила Каролина и покачала головой. — Я из другого мира и понимаю, что это за люди. Другие просто не видели их судьбы.
— Поэтому ты и другая - ты знаешь нас. Ты можешь смотреть на вещи под другим углом, пускай даже и из-за знаний, — Риасемус отстранил от себя девушку, продолжая держать за плечи и смотреть ей в глаза. — Ты думаешь, что у тебя нет власти в этом доме и в этом мире, но даже не подозреваешь о том, что можешь контролировать всё и без силы Орочимару внутри. У тебя есть знания, и возможность повернуть будущее в другое русло благодаря этому. Тёмный Лорд будет полагаться на эту информацию, тебе стоит только…
— Только что? — не поняла Кэр.
— Только подчиниться, Каролина, — Риасемус вздохнул и коснулся левого предплечья.
— Я нахожусь в этом доме, который он держит, как зоопарк, не мешаю ему делать свои дела и иногда даже подкидываю какую-то информацию пусть и… с неохотой, но… От меня, вроде как, была польза. Я даже частично помогла ему сохранить крестраж во время вполне возможной битвы своим мелким советом, — девушка чуть скривилась, говоря об этом. — О каком подчинении вообще идёт речь?!
Принц вдруг повернул голову в сторону окна, откуда на них неопределённым взглядом смотрел Орочимару. Обоих явно напрягло столкновение взглядами, но отводить глаза они не спешили.
— Куда ты смотришь? — Кэр посмотрела туда же, но никого не увидела.
— Мне показалось, что на нас кто-то смотрел, — соврал Риасемус. — Идём.
«Каждый в этом мире — наш враг, Каролина, — вдруг вспомнилось девушке. Она с сомнением посмотрела на Риасемуса и подумала: Каждый ли?»
Перспектива подчиняться Волдеморту казалась настолько мрачной, что Кэр поклялась думать об этом в последнюю очередь и под страхом смерти. Тёмный Лорд не должен быть важнее Орочимару, которому на самом деле не было всё равно на Каролину, пусть и в силу обстоятельств. Волдеморту же были нужны ни столько знания, сколько чакра. Заполучив такую силу, ему уже было всё равно на будущее, где он ею не обладал.
Оставалось не так много времени, как снова наступит сентябрь. Новый учебный год в Хогвартсе не должен быть таким тяжёлым, и Каролина была этому рада, ибо Седрик Диггори был жив, среди студентов не было траура, и Гарри Поттер не был подавлен, как мог бы быть. Хотя Кэр была равнодушна к такому персонажу, как Седрик, её сердце действительно грело осознание того, что такой многообещающий парень не погиб. Турнир Трёх Волшебников был таким странным и несуразным, будто бы он прошёл так, вскользь, двигая её к чему-то более важному и страшному. Та ситуация, когда Кубок выбрал Орочимару, а не Гарри Поттера добавила очень много вопросов и, что ещё важнее, дала Каролине понять, что их с саннином «попаданчичество» поменяло этот мир навсегда. Оставался только один вопрос, который мучал Кэр: кто бросил имя в Кубок Огня?
«Я почему-то уверена, что это был не Грюм. Я точно знаю, что он так сильно хотел убить Гарри, что не сделал бы такого. Да и какой был резон дать Орочимару участвовать? — задумалась Каролина, не замечая, что сжимает руку Риасемуса намного сильнее. — Может это вообще прихоть Альбуса и он хотел проверить на что способен этот гадюкин сын? Больше вариантов в голову и не приходит».
— Всё хорошо, Каролина? — вдруг раздался голос Принца. Девушка вмиг очнулась от такого обеспокоенного тона.
«Как-то излишне эмоционально он ведёт себя в последнее время. Может, случилось чего? — Кэр посмотрела мужчине в глаза, не скрывая задумчивости. — Что-то мне вообще всё происходящее нравится всё меньше, хотя и до этого не нравилось совсем. Нужно собраться».
— Я как-то слишком сильно задумалась о том, что… — Кэролин начала лихорадочно думать. Её на секунду позабавило, как Риасемус выгнул бровь. — Что… ты выгибаешь бровь прямо как Снейп.
Мужчина странно посмотрел на девушку, ожидаемо исполнив вышеупомянутый жест. Очевидно, что он не поверил в то, что сказала Кэр. Весь его вид словно говорил: «Да что ты, неужели?».
— Мы всё-таки братья, — пожал плечами Риасемус, хотя он не особо любил упоминать Северуса по понятным причинам.
— Но нос у тебя симпатичней, — добавила девушка и помолилась всем богам, чтобы вопросов больше не было.
— Спасибо, Каролина, — вздохнул Риасемус и впустил Кэр в мэнор.
Всё чаще девушке казалось, что с каждым днём ей становится сложно сделать любой шаг в сторону без ведома Принца. Было понятно, что это инициатива Волдеморта — присматривать за своим будущим оружием, и Риасемус играл свою роль доброго дяди-няньки, но излишняя открытость к ней была игрой или желанием самого Принца?
«Каждый в мире — наш враг, Каролина, — постулатом прошелестел голос Орочимару в голове Кэр. Девушка вздохнула, теперь уже не зная, что возразить воображаемому голосу саннина».
В малфоевском холле Кэр не любила находиться даже больше, чем в трапезной со всеми — сказывались знания о том, что здесь будут пытать Гермиону и здесь же получит смертельную рану Добби.
«Никого пытать не будут и никто не умрёт, — девушка прикрыла глаза и открыла их вновь, чтобы не думать, что это всё возможно взаправду».
— Ты хорошо ладишь с лордом Малфоем? — вдруг спросила Кэр.
— К нашему с братом удивлению — да. Люциус всегда был единственным человеком, помимо Тёмного Лорда, кто ладил с нами обоими. А за что меня невозлюбила Нарцисса я до сих пор не могу по… — Риасемус вдруг застыл, чувствуя жжение Чёрной метки. — Мне нужно идти, Каролина.
— Я понимаю. Удачи не получить Круцио, — вздохнула девушка.
— Лучше не говори такое в присутствии Пожирателей, — усмехнулся мужчина.
— Постараюсь.
Кэролин осталась одна и поскорее решила уйти из этого места куда-нибудь подальше, лишь бы не думать о том, когда Беллатриса и остальные слуги Волдеморта вернутся. Очередное собрание Пожирателей только нагоняло тревогу на девушку; она знала, что преступников из Азкабана освободят в ближайшее время, и это буквально заставляло Каролину нервно сглатывать слюну. Кэр не представляла реакцию старых слуг Тёмного Лорда на новых союзников, зная, что эти люди очень непредсказуемы. Страх перед
настоящей Беллой не перекрывался даже знанием о том, что этим самым новым союзникам покровительствует Воландеморт.
— Ты стоишь здесь так долго, что у меня создалось ощущение, что на тебя наложили Империо, — где-то сзади послышался голос Нарциссы.
— Простите, леди Малфой. Я так сильно задумалась, что даже не поняла, сколько времени прошло, — Кэр обернулась и её лицо тронула неловкая улыбка. Как ни странно, рядом с женой Люциуса Каролина чувствовала себя безопаснее всего. — А разве Тёмный Лорд не созвал собрание?
— Моего присутствия там сегодня не требуется, — ответила Нарцисса и вдруг мягко улыбнулась. — Пойдём, выпьем чаю и поговорим.
Ледяной холодок пробежал по спине от такого доброго тона. Каролина, конечно, подозревала, что леди Малфой была женщиной непростой и явно подобрее своей сестры, но инстинкты кричали об опасности. Девушка надеялась, что это всего лишь развившаяся паранойя. Но дурные мысли очень быстро прошли, стоило Кэр оказаться в гостинной, увидеть поднос с тарелкой домашнего печенья и услышать манящий аромат горячего чая. Плохие эмоции исчезли окончательно, когда девушка села в мягкое кресло, сняв обувь и подобрав под себя практически босые ноги.
— В моём детстве мне бы такого не позволили, — усмехнулась леди Малфой, замечая довольное лицо Каролины. Она понимала, что такое туфли аристократов, к которым очень долго нужно было привыкать.
— Я вообще не понимаю, как вы их носите, честное слово, — покачала головой девушка, отпивая из лёгкой чашки.
— Жизнь тебя многое заставит сделать. Туфли — совсем мелочь по сравнению с другими жертвами, — грустно улыбнулась Нарцисса.
Прошло пару минут, прежде чем Кэр настроилась на нужную точку разговора. Пока они вдвоём вели беседу о простых вещах, Каролина всеми силами старалась не грузить себя тем, насколько же тяжело было миссис Малфой в этой жизни, когда Тёмный Лорд появился вновь. Жизнь в страхе была…
«Хватит, Каролина, хватит. Иначе ты точно рехнёшься из-за количества страданий других людей, — девушка сдержалась, чтобы не тряхнуть головой».
— Риасемус сказал, что вы не в ладах. Почему? — поинтересовалась Кэр.
— Он успел насолить Люциусу, когда тот стал Пожирателем. Люциус, конечно, его простил и даже сказал спасибо за некоторые «уроки», которые он для себя вынес, но мне с осознанием этого до сих пор тяжело иногда думать о нём в хорошем ключе, — поведала Нарцисса. — Не будем об этом.
— А что-нибудь насчёт его отношений, связей? Может, у него была или есть семья или дети?
Леди Малфой пронзительно посмотрела Каролине в глаза, будто пытаясь прочитать к чему же был этот вопрос.
— Ты действительно хочешь ступить на эту скользкую для женщины дорогу, Кэролин? — Нарцисса казалась настороженной.
— А… — девушка моргнула и вздохнула, понимая, о чём она говорила. — У меня есть некоторые основания предполагать…
— Предполагать? — полувопросительно произнесла леди Малфой.
— Не думаю, что Риасемус испытывает ко мне что-то как мужчина к женщине, но его поведение меня всегда наталкивает на эти мысли, и мне очень неуютно, — Кэр поёжилась. — То, что он предлагал мне сбежать в безопасное место…
Нарцисса чуть откинулась в кресле и задумалась, пытаясь сопоставить прежнее поведение её «коллеги» и нынешнее. Принц при всех вёл себя обычно, а с Каролиной на глазах показывался разве что случайно, поэтому судить из собственных наблюдений было сложно. Но вот информация о том, что Риасемус предлагал сбежать одному из потенциальных козырей в грядущей войне была очень опасной. Настолько, что Нарцисса предпочла бы вовсе её не слышать.
— Я пока не знаю, что тебе ответить, Кэролин. Не то что бы я сильно разбиралась в его личной жизни, но я почти уверена, что это не просто так. Он любит располагать к себе, это я знаю точно. Из всех Пожирателей Риасемус действительно будет самым приятным человеком, как бы мне ни хотелось это признавать, но это правда, — женщина задумалась. — Но то, что он предлагал тебе сбежать отсюда и помочь в этом — верная смерть для него. Либо это план Тёмного Лорда, чтобы у него появились причины давить на тебя, либо Риасемус сошёл с ума. Ещё вероятно, что тебя «проверяют на лояльность».
— Лояльность, — горько усмехнулась Кэр, прикусывая язык, чтобы не сморозить глупость. — Лояльность и Тёмный Лорд…
Нарцисса понимала всю иронию недосказанного Каролиной предложения — большинство, в том числе и Малфои, вернулись из-за страха, но истинные слуги Воландеморта находятся в Азкабане. Когда-то покровительство было престижным, пусть и большинство держали такие вещи в тайне. Это не был клуб по интересам, а нечто большее — объединение, соратничество. Тёмные искусства и знания, которыми владел Тёмный Лорд, завлекали чистокровных волшебников, как жертв в паутину искусного прядильщика. И те, кто не попались, попросту были съедены пауком сразу или, скорее, змеем. Но застрявшие в паутине умирали медленно, если сами не превращались в таких же ужасных Пожирателей. И Малфои знали, в какой позиции оказались они.
— Я совсем забыла про занятия этикетом! — напомнила Каролина и обречённо посмотрела на Нарциссу.
***
— Милорд, это безумие! — полуистерично выкрикнул Риасемус. — Даже вам в одиночку не справиться, тем более, вы только что воскресли. И Дамблдор сейчас слаб, ему никто не верит. Это ваш шанс сейчас сделать более разумный поступок и не торопиться.
Волдеморт презрительно поджал губы, понимая, что его слуга прав: чем дольше Министерство будет отрицать возвращение того, кто развяжет войну, тем больше он сможет собрать соратников и выиграет для себя больше времени, чтобы заполучить силу чакры. Министерство в любом случае среагирует слишком поздно.
— Хорошо, Риасемус, — холодно согласился Волдеморт, и Принц сначала даже не поверил, что мужчина сказал это на самом деле и даже не пропустил мимо ушей неподобающий тон. — Мы дождёмся октября. К тому моменту всё должно быть подготовлено. Что касается сил, то ты должен заставить старых друзей вспомнить о нас. А если они откажутся вспоминать, то ты с радостью им напомнишь все детали нашего взаимовыгодного сотрудничества.
Тёмный Лорд никогда не позволял людям разговаривать с ним иным тоном, кроме почтительного или умоляющего. Хоть и Риасемус был самым доверенным лицом, которое никогда не пойдёт против своего господина, Волдеморт прощал ему такие выходки просто потому, что среди всех Пожирателей Принц говорил правду и вернулся не из страха, а из искренней верности. Но прощал только наедине. Иногда с Круцио. Недолго. Если забывался часто.
Принц почтительно склонил голову, принимая решение своего повелителя и открыл рот, чтобы задать волнующий его вопрос, но тут же решил, что на сегодня достаточно испытывать терпение своего господина, как вдруг услышал:
— Я должен знать всё, Риасемус, — наигранно-мягко, но с нажимом произнёс Волдеморт. Ему даже не нужно было лезть в мысли своего подчинённого, чтобы понять, о чём пойдёт речь.
Собравшись с мыслями, Принц выдохнул. Случайно посмотрев на угрожающе направленную на него палочку, он привычно улыбнулся, подмечая настрой Тёмного Лорда — он был заинтересован в том, о чём ему сообщат.
— Кэролин не хватает свободы, милорд. И я смею предположить, что она действительно намерена сбежать и уговорить меня помогать ей в будущем. Возможно,
любыми способами, — неоднозначным тоном молвил Риасемус, поджимая губы. — Я дал ей на размышление неделю, но время уже на исходе. Моя уверенность в том, что она сбежит растёт с каждым днём.
— Птичка не любит свою золотую клетку, — цокнул языком Волдеморт, задумавшись. Его лицо вдруг стало выражать презрение. — И что же ты намерен предпринять, мой верный друг? Всё-таки хочешь отправить её к Ордену Феникса?
— Отпустив её, мы создадим себе лишние хлопоты, хотя наживку она проглотила. К тому же, Орочимару явно не останется в стороне, со временем лишившись жизненной силы. Это просто факт, — пожал плечами Пожиратель.
— Да, это верно, — кивнул Волдеморт. — Но это может сыграть нам на руку. Мы дадим ей два места на выбор. От этого будет зависеть больш
ая часть моего представления. Хочется разбавить такую простую игру, иначе партия в одни ворота совсем неинтересна.
— Милорд? — непонимающе спросил Принц, но догадка спустя несколько секунд озарила его лицо. — Разлучив их, мы сможем контролировать Орочимару намного лучше, если что-то пойдёт не так. Но я не понимаю, как высчитать количество оставшейся чакры, чтобы подгадать момент.
— Методом проб и ошибок, — просто заявил Тёмный Лорд. — Но во всяком случае, я не думаю, что Орочимару сможет противостоять такому шантажу.
— И когда мне приступать? — уточнил Принц.
— О, сперва я позабочусь об этом сам. А ты продолжишь своё задание, когда придёт нужное время.
Выходя из покоев Волдеморта и столкнувшись в одном из коридоров с Орочимару, Риасемус приветственно кивнул ему и пошёл вместе с ним, чувствуя исходящую от змеиного саннина не самую дружелюбную ауру. Конечно, «иномирец» никогда не был показательным образцом дружелюбия с большинством обитателей поместья и слуг Лорда, но его холодность ограничивалась только взглядом и сухими кивками. Орочимару же мало волновало отношение к себе, хотя это не мешало ему анализировать поведение других людей и их слабости.
К примеру, хозяин поместья, Люциус, был одним из тех, кого легко зажать в угол силой, но в словесных дискуссиях он был настоящим асом. Нарцисса Малфой странно напоминала Кушину Узумаки. Наверное, из-за сына. Крауч-младший (насколько верно его запомнил Орочимару) хотел чувствовать себя безнаказанным и нужным Тёмному Лорду. Змеиный саннин догадывался, что это связано с недостатком родительской любви. Впрочем, это не отменяло эдакую безумность Бартемия и одержимость Волдемортом. Не ушла и от внимания Орочимару личность Риасемуса, на которого шиноби ненароком наталкивался и контактировал; брат Снейпа казался личностью ещё более скрытной, хоть и внешне сказать это было довольно сложно — Принц был одним из самых дружелюбных приспешников Тёмного Лорда. Но странный «надлом» во взгляде мужчины давал понять, что всё не так просто, как кажется.
Мужчины вышли в одну из гостиных, поняв, что их путь лежал в одну и ту же сторону — в сторону Каролины. Девушка оказалась на самом видном месте — возле камина. Где-то неподалёку промелькнул Крауч-младший, видимо, вернувшийся с какой-то стычки.
— А мой третий отец в лице Тёмного Лорда не придёт меня из детского сада забирать? Или у нас полутрадиционная семья? — недовольно спросила Кэр, поджимая губы.
— Тебя бы, Кэролин, за твои шутки… — Риасемус потёр переносицу, по вздоху Орочимару услышав, что тот полностью с ним согласен. — Нарцисса тебя совсем не учит?
— К вашему несчастью, я правила этикета знаю, а у волшебников он почти не отличается. Так что миссис Малфой лишь освежает мне память, но можешь не бояться, я реверанс с книксеном не спутаю, — съязвила девушка и прищурилась. — А почему это вы вдвоём?
— Так вышло, что наш путь лежал в одну сторону, — отчитался Принц после недолгой паузы, в ответ вскинув бровь на такой же жест Каролины.
— В этом поместье вообще кто-нибудь, кроме меня существует? Я ни минуты одна побыть не могу, — устало выдохнула девушка и поднялась со стула, на котором сидела всё это время. — Как бы там ни было, нам с Орочимару пора строить планы по захвату мира, удачи!
— Тем не менее, — Принц встал между змеиным саннином и девушкой, бесстрашно развернувшись лицом к первому, — у меня есть очень серьёзный вопрос, который мы должны обсудить. Желательно, наедине.
Шиноби плотоядно улыбнулся. Он, мягко говоря, был очень недоволен тем, что один из приближённых Волдеморта постоянно вьётся вокруг его живого запаса чакры и потенциального тела. Орочимару замер и заметил, как Риасемус почти что дрогнул. Но не от взгляда.
— Прекрати э-это… — вяло отозвалась Каролина, боковым зрением заметив, как Крауч-младший и вовсе вжался в стену, пытаясь убраться от этого «шторма» как можно дальше.
Намерение убийства*, исходившее от Орочимару, заставляло в его мире совсем неслабых шиноби замирать от страха. Даже опытные АНБУ, вроде Хатаке Какаши, не могли противостоять этому. И саннин видел, что на волшебников намерение убийства действует ничуть не хуже: Принц побледнел и попятился, с явным трудом сдерживаясь от того, чтобы не сбежать. На его лице выступил холодный пот, а в глазах читался настоящий животный ужас.
— Орочимару, хватит, — заметно неуверенный, но тем не менее приказной тон от Кэр никто не ожидал услышать.
Ещё меньше Орочимару ожидал чувство собственной чакры, которая будто тягучая субстанция разливалась по гостиной, заполняя всё вокруг. Каролина неосознанно контролировала её, видимо, пытаясь защитить Риасемуса. Принц и вовсе замер, практически не дыша, будто на него наложили Петрификус.
Змеиный саннин перевёл взгляд на Каролину, которая явно пыталась держать в руках и себя, и большую силу внутри. Орочимару обошёл помеху в виде Принца и коснулся руками шеи Кэр, заставляя девушку поёжится от холодного прикосновения. Вдруг, шиноби переместил руку к лицу Каролины и схватил её пальцами за челюсть.
— Зачем ты сдерживаешься? — злобно спросил он, отчего его полуулыбка-оскал смотрелась жуткой.
Мужчина приподнял лицо девушки, заставляя её смотреть на себя. Змеиные глаза будто испепеляли её, одновременно гипнотизируя и открывая бурю эмоций.
— Почему ты не хочешь этого? — вкрадчиво прошептал Орочимару, склоняясь к уху.
Ярость, желание выпустить всю мощь силы, бурлящей в венах, нескончаемый террор плескался в змеиных омутах. Каролина боялась вздохнуть. Ей казалось, что сделай она движение, нет, даже подумав о чём-то другом — она упадет замертво. Ментальная связь между ними была настолько сильной, что даже во время близости чувства не ощущались так…
«Живо, — промелькнуло в голове у обоих».
Чакра вихрями бушевала, невидимой силой кружась вокруг. Но лишь двое в помещении этого не чувствовали. Перед глазами всё угасло.
***
— Где я? — скорее инстинктивно спросила Кэр, оглядываясь. Вокруг было темно.
— Это твоё подсознание, — сзади послышался голос.
Девушка обернулась и увидела Орочимару. Несмотря на кромешную темноту, его тело будто бы источало свет.
— Обычно здесь намного светлее, — спокойно подметил мужчина, скрещивая руки на груди.
— Почему мы здесь? Что стало с…
— Можешь считать, что время в реальном мире остановилось.
— А…
Каролина моргнула пару раз, помотала головой и вновь переварила то, что было как будто очень давно, но на самом деле от силы пару секунд назад: она неосознанно выпустила часть чакры, почувствовала, как в голове всё перемешалось и…
— Так ты не настоящий? Личный подсознательный Орочимару? — озарило девушку.
— К твоему несчастью, я настоящий, — ухмыльнулся он. — Вероятно, твой мозг не справился с таким уровнем стресса, отчего ты оказалась здесь, забрав меня с собой.
— Ничего не понимаю, — Кэр опустила взгляд и скрестила руки на груди. — И как выбираться отсюда теперь?
— Это не так уж сложно. Гораздо важнее то, что ты научилась выпускать чакру, — подметил саннин и приблизился к девушке. — Сейчас этот навык может тебе очень пригодиться.
— Ну да, смогу пугать людей. Только толку мало против всяких дядек-Володек, — пожала плечами девушка, нервно улыбнувшись.
— А разве ты не этого хочешь? — снисходительно спросил мужчина.
Кэролин нервно рассмеялась, не зная, что ей ответить. Ей резко захотелось впасть в неконтролируемую истерику, послать всех подальше и забыть обо всём происходящем в этом мире. В голове в очередной раз перемешались её эмоции и эмоции Орочимару: желание сбежать, уйти, но и одновременно желание уничтожить всё это зло в поместье, устранить угрозу, пока она не разрослась.
Ноги вмиг ослабели, отчего Кэр почти упала на колени, дрожащими руками удерживая свой вес. Девушка посмотрела на змеиного саннина, и его взгляд совсем не изменился — ярость, гнев, ненависть и неспособность показать собственное превосходство из-за неё, проклятой девчонки, которая забрала у него всё, пусть и не специально, но всё же забрала. Орочимару ненавидел её, не винил, но не мог не ненавидеть. Будь у него чакра, будь у него сила, чтобы просто уйти из этой ловушки и этого мира…
Но отчаяние у них было одно на двоих.
Они вдвоём знали, что их объединяет желание покинуть это место и уничтожить чудовище, которое называло себя Тёмным Лордом. Они были едины в стремлении показать своё превосходство: он — интеллектом, хитростью, пускай даже и без силы, она — с его бесконечно вихрящейся внутри чакрой, пусть даже полученной случайно.
Они были едины в своём тщеславии.
— Ты будешь разубеждать меня? — Орочимару присел рядом, так, чтобы их глаза были на одном уровне.
Выдержать взгляд змеиного саннина было непросто для Кэр. Он будто бы знал всё о ней, и это пугало настолько, что подступившая истерика только нарастала. Орочимару знал её мысли, её желания, её прошлое, знал её так близко, что уже оказался в подсознании.
— Просто забери моё тело и покончим с этим, — сипло проговорила девушка, протягивая руки вперёд.
Мужчина молчал, смотря в глаза Кэр нечитаемым взглядом. Время тянулось, тьма неизвестным образом сильнее сгущалась вокруг них, и Орочимару знал, что это означает.
— Я не могу быть сильной, как ты, — с издёвкой к себе выплюнула Каролина, вцепляясь в плечи саннина. — Всем же нравятся истории про сильных людей, а я — не сильная. Я слабая.
Её глаза блестели не от слёз, но от какого-то лёгкого безумия и отчаяния, медленно убивающих всё разумное внутри. Руки, вцепившиеся в мужские плечи, кажется, были напряжены изо всех сил.
— Ты даже не слабая, ты пустая, — бесцветно сказал он, будто констатируя факт, а затем легко продолжил.— Но будучи ничем и никем ты вмиг получила то, что тебе никогда по праву не принадлежало. Я говорю даже не про свою силу. В твоих руках судьбы людей, которые ты вправе изменить как угодно. Хотел бы я сказать, что ты в своём роде Бог, но это было бы чересчур.
Каролина громко рассмеялась, падая на спину и закрывая глаза ладонью. В порыве истерики ей хотелось привычно выбросить какие-то шутки, но из горла рвался только смех и больше ничего.
— И что же теперь? — хриплым голосом прокричала девушка, приподнимаясь. С каждым предложением её голос становился всё более громким. — Обидно, что придуманная тобой загадка оказалась такой неинтересной? Узнал, откуда во мне столько смирения? Будешь презирать меня? Открестишься? Может, тебе жаль меня? Хотелось бы мне сейчас сказать, что мне твоя жалость не нужна!
— Мне жаль только что мои мысли ты тоже можешь читать, — беззлобно улыбнулся мужчина и поднял голову, начиная размышлять, но не отвечая ни на один вопрос.
Девушка же молчала, продолжая смотреть на шиноби. Ей казалось, что Орочимару был вершителем её судьбы, карателем и одновременно спасителем. Но все эти мысли разбивались об один простой вопрос: за что карать и зачем спасать?
— Смотри, — мужчина кивнул куда-то вверх, и Кэр вскинула голову, вглядываясь в пустоту, в которой мерцали белые точки.
Каролина думала, что банальные вещи её никогда не тронут. Но именно сейчас эта банальность в виде звёздного неба казалась откликом души. Она смотрела и ждала, когда звёзды начнут гаснуть, но их становилось всё больше и больше с каждой минутой.
— Это что-то должно значить? — спросила Кэр, не отрывая взгляда.
— Решай это для себя сама. Пустые люди на то и пустые, чтобы заполнить себя. Никому не интересны те, кто растворился в других.
Девушка опустила голову, чтобы привычно встретиться с Орочимару взглядом, но его уже нигде не было.
