Огонь войны

      Чёрная как ночь волчица неслась сквозь лес, словно и не чувствуя веса двух всадников. Сильные лапы зверя вновь и вновь легко толкали тело вперёд. Мышцы перекатывались под ухоженной шелковистой шерстью. Полночь чувствовала, что второй наездник сильно ранен, и старалась бежать как можно мягче, выбирая самую удобную дорогу и избегая прыжков. Она была умной волчицей и уже не раз спасала орка, что был её наездником. Она гордилась своим выбором. Пробегая лесную поляну, Полночь вспомнила ночь, когда она была ещё совсем юной, только вышедшей из щенячьего возраста.       Волки из её стаи сами выбирали себе спутников из клана орков, и вот пришло время и ей выбрать воина, рядом с которым она будет биться. Обходя шумную компанию зеленокожих, что пили, ели и танцевали на празднике, посвящённом духам предков, она присматривалась к воинам. Костры взмывали ввысь стопами искр, высвечивая танцующие силуэты. В воздухе разливался запах жаренного мяса и смех. Охотница продолжала свой путь сквозь зелёную толпу, вглядываясь в лица празднующих. Орки знали, что волчица должна сама выбрать кого-то из них, а потому не подзывали, не пытались умаслить её. И вот лесная охотница заметила одного воина. От него веяло силой, уверенностью и… тоской. Даже в окружении сородичей он казался одиноким. Волчица остановилась неподалеку, наклонив голову на бок. Этот орк заворожил её своей сдержанной силой. Сидя у костра, он задумчиво ворошил угли прутиком, не замечая, что на него обратили внимание все ближайшие воины. Они ждали решения молодой волчицы, любуясь её красотой, в глубине души надеясь, что она пойдет дальше и выберет кого-то из них. Наконец охотница тихо подошла к своему спутнику, легко ткнувшись носом в руку орка. Она ждала, когда он объявит всем, что теперь она охотится с ним. Воин удивлённо обернулся, глядя в чёрные, отражающие звёздное небо, глаза. — Прекрасный зверь, черна как ночь, — проговорил подошедший старый шаман. — Она… Да, она прекрасна словно Полночь.       Волчице понравилось новое имя. Вильнув пушистым хвостом, она улеглась у ног своего воина. Шаман что-то прошептал стихиям, скрепляя их духовную связь. С тех пор они охотились и сражались вместе. Полночь не раз выносила с поля битвы раненого Гармака, а он же всегда защищал её в бою.       Приятные воспоминания прервал запах дыма и шум кузниц. Они почти прибыли на заставу. Вот показался обитый шипастыми пластинами частокол. Стражники у ворот подняли руку, чтобы радостно поприветствовать собрата по оружию, но, заметив ношу воина, удивлённо переглянулись. Полночь, не останавливаясь, пронеслась мимо них. Пробежав половину лагеря, она затормозила возле хижины из которой нестерпимо пахло травами, настойками и реагентами. Чихнув, она жалобно посмотрела на наездника. Гармак улыбнулся ей, сползая с мохнатой спины. Поблагодарив волчицу за то, что быстро довезла их до лекаря, орк отпустил поводья, позволяя охотнице отбежать от столь пахучего места. — Ещё живой? — тихо спросил Гармак у тролля, которого держал в руках. — М-м-м-х-х…       Занлаг был бледнее, чем в тот момент, когда орк его спас. Ему всё никак не удавалось сфокусировать взгляд на Гармаке. Тролль устало прикрыл глаза, борясь с головокружением. В нос ударил такой знакомый запах, так пахло в палатке знахаря в их деревне. Занлаг надеялся, что если это действительно лекарь, то всепоглощающая боль скоро отступит. Орк несколько раз гулко стукнул закованной в броню ногой в дверь, пока из жилища не послышались шаги. — Кто это такой нахальный?! Не терпится испытать на себе вуду? — пробурчал вышедший пожилой тролль. — Не ворчи, Зул’джо, нужна твоя помощь,— ответил Гармак, пропихиваясь со своей ношей в хижину. — Клади его на стол, — посерьёзнев, сказал знахарь, на ходу оценивая состояние юного сородича. Ловкие руки замелькали, убирая с предмета мебели всё лишнее.       Как только раненого уложили на ровную поверхность, Зул’джо принялся осматривать раны тролля. Размотав все обрезки ткани, заменявшей бинты, старый знахарь подивился, что маг ещё жив. Лекарь довольно проворно для своего возраста начал ходить по помещению, собирая всё необходимое. Рядом с раненым быстро появлялись склянки с настоями и мазями, моток ниток, пучки сушёных трав и ступка с пестиком. Установив истукана в ногах тролля, знахарь взял пропитанные кровью обмотки. Держа ткань в ладонях, он поднёс её к идолу. Из рук взметнулось пламя, пожирая подношение. — Кровь для лоа, — проговорил целитель, высыпая пепел на идола. — Лакоу, помоги мне исцелить этого тролля. — А я могу чем-то помочь тебе? — спросил орк, глядя как от идола начало исходить золотистое сияние, окутывающее тело мага. — Да, можешь. Выйти вон и не мешать, — недовольно пробурчал тролль, указывая на дверь, начиная растирать сухоцветы в ступке.       Гармак не стал спорить с ворчливым знахарем. Тихо прикрыв за собой дверь, он вышел на крыльцо, подставляя зелёную кожу под лучи солнца. Теперь оставалось только ждать. Если лоа троллей будут благосклонны, то Зул’джо сможет вылечить мальчишку. Зная, что работы у целителя теперь до вечера, Гармак пошёл отчитаться командиру заставы. Его миссию можно было считать выполненной, он всё же нашёл хоть одного выжившего после той резни. Старый орк выслушал его, кипя от негодования. Эльфы отвоевали у них очередной кусок такой необходимой плодородной земли. Поблагодарив воина за донесение, командир разрешил Гармаку идти. Орк направился в таверну. Сам он есть не хотел, но нужно было накормить Полночь, что уже ждала его. Купив мясо и накормив зверя, орк отправился в свою хижину. В своём доме он первым делом стянул с себя доспех. Тяжёлая броня была сложена в отдельный ящик. Переодевшись в обычную одежду, Гармак какое-то время копался в вещах. Зная, что Зул’джо редко оставляет у себя тех, кого лечил, воин расстелил на полу рядом с кроватью найденный походный лежак. Гармак думал, что ему будет спокойнее, если он сам увидит, что мальчишке стало лучше. Ловя себя на мысли, что как-то слишком быстро он привязался к троллю, орк вновь отправился к знахарю.       Солнце уже катилось к закату, приближался вечер. Гармак сидел на крыльце дома целителя и ждал. Полночь вновь убежала по своим делам, не желая подходить к хижине старого тролля. Подняв взгляд к горизонту, орк залюбовался тем, как небо медленно окрашивается в алый и золотой. С другой стороны уже выплывала Бледная госпожа, ведя за собой Голубое дитя. Когда-то давно, засыпая под открытым небом в резервации, Гармак смотрел на такие закаты каждый день, но красивыми они не казались. Орк невольно вспомнил то страшное время для его народа, когда орки, уйдя в апатию, чуть не потеряли себя. Гармак был из нового поколения зеленокожих воинов. Он не пил кровь демонов и не мог в полной мере ощутить ту невыносимую пустоту в душах тех, кто родился в Дреноре. Он не раз убегал из резерваций, скитаясь в одиночестве до тех пор, пока опять не попадался в лапы альянса. И везде он видел опущенные к земле алые глаза, ссутулившиеся плечи. Эти орки не пытались бежать. Всё это так и продолжалось, пока не появилось войско Оргрима Молота Рока. Его воины захватывали резервации альянса, выводя сородичей и возвращая им боевой дух. Гармак помнил, как одной ночью к нему подошёл Тралл, тогда ещё бывший только вождём небольшого клана Северных волков. Юный воин с радостью принял предложение шамана, помочь ему поднять восстание изнутри лагеря. Вместе они открыли ворота, впуская армию Огрима в резервацию. После этой встречи Гармак присоединился к новой орде, сражаясь сначала под командованием Огрима, а затем и Тралла.       Из воспоминаний его выдернул чувствительный удар распахнувшейся двери по пояснице. Гармак спешно подвинулся, выпуская целителя на улицу. Зул’джо заметно осунулся от усталости. Вытирая кровь с рук куском тряпки, он присел рядом на ступеньку. Тролль выудил из поясной сумки трубку и свёрток с табаком. Умело забив трубку, знахарь щелчком пальцев отправил искру на табак. Гармак терпеливо ждал, глядя как старый знакомый затягивается и выпускает сизое облако. Зул’джо всегда так снимал напряжение после работы. Это был уже его собственный маленький ритуал, прерывать который было опасно для здоровья. После ещё пары затяжек, тролль всё же не выдержал выжидательного взгляда Гармака.  — Живой. Можешь забирать и поскорее. Мне ещё прибрать рабочее место надо. Где ты вообще эту эльфийскую игольницу для стрел нашёл? — Да так, в лесу валялось, — отозвался орк, облегчённо посмеиваясь.        Зайдя в хижину, Гармак сразу же увидел мага всё на том же столе. Юный тролль лежал на животе, повернув голову вбок, чтобы не упираться клыками в столешницу. Спина Занлага хоть и выглядела лучше, чем было, но теперь напоминала детище безумного портного. Оставалось надеяться, что хвалёная троллья регенерация справится и с таким количеством шрамов. Места, куда угодили стрелы, плотно скрывали бинты. Сам маг был прикрыт лишь простынёй, так как штаны пришлось разрезать, чтобы промыть и перемотать раны на ногах. Зул’джо так же залечил сломанную руку, хоть на это, как видно, и ушли почти все силы знахаря. В целом троллю было лучше, и в мир духов он больше не собирался. — Как себя чувствуешь, живчик? — спросил орк, облокачиваясь на столешницу. — Мне кажется, у меня на спине кто-то до сих пор вышивает крестиком, — тихо засмеялся Занлаг. — Идти сам сможешь? Мой дом тут недалеко, на первое время можешь пожить там. — Не уверен, что удержусь на ногах, но могу попробовать, —смущённо пробормотал тролль.       Свесив ноги вниз, Занлаг аккуратно соскользнул со стола, одной рукой ухватившись за столешницу, а другой придерживая простыню на талии. Пока маг стоял на месте, ощущения были вполне терпимыми, но стоило ему сделать шаг, как ноги кольнуло вспышкой боли. Тихо охнув, тролль начал заваливаться на пол, пока Гармак не подхватил его. Повиснув в руках воина, тролль пытался отдышаться, пережидая когда раны успокоятся. Попытавшись вновь встать, он выронил простыню из руки, и ткань сползла на пол. Длинные уши Занлага моментально вспыхнули, становясь по цвету схожими с лиловыми волосами. — Н-наверно, сам я не дойду, — промямлил тролль, чувствуя как кровь продолжает приливать к лицу. — Вижу.       Гармак без лишних слов подобрал простынь. Продолжая поддерживать мага за талию, он замотал того в материю. Когда воин легко подхватил Занлага на руки, тот успел только сдавленно пискнуть. Оказавшись на улице, тролль заметил, что уже стемнело. Занлаг втайне порадовался тому, что большая часть населения заставы спит, и никто не увидит его в таком положении. Распрощавшись и поблагодарив знахаря, они отправились к дому орка.       Полночь уже ждала их на крыльце, виляя хвостом при виде Гармака. Орк открыл дверь, впуская волчицу внутрь, а затем протиснулся сам, зажигая масляный светильник. Уложив тролля на кровать, орк вновь вышел из хижины, чтобы чуть погодя вернуться с миской мясной похлёбки. От аромата, исходящего от еды, желудок мага протяжно заурчал. Когда Гармак протянул миску с ложкой ему, Занлаг в очередной раз неловко поблагодарил орка, думая, за какие заслуги ему такой спаситель. Обжигаясь, он быстро уминал пищу. Мясной бульон горячим комом провалился в пустой желудок, согревая. Когда с трапезой было покончено, Гармак убрал пустую миску в сторону и загасил светильник. — Ложись спать, герой, — улыбнулся орк, укладываясь на заранее подготовленный лежак. — Какой я герой? — грустно откликнулся тролль. — Я не справился с первым же заданием. Весь наш отряд смели в считанные секунды, да ещё и отрезав отход. Теперь лесопилка наверняка стоит беззащитная. — Ты разве не знаешь, что произошло? — удивился орк, сев на своём месте. — Лесопилка уничтожена большим отрядом остроухих. То, с чем вы столкнулись, была лишь маленькая группа от той силы. Вас перебили первыми, чтобы вы не смогли предупредить работников и увести всех в безопасное место. Боюсь, у вас не было ни шанса против этих чёртовых защитников природы. Под покровом ночи эльфы уничтожили там всё. Мы увидели дым с той стороны и поспешили разузнать, что произошло. Разведка доложила, что все рабочие мертвы. Ты возможно единственный выживший в той резне. — Неужели больше нет никого? — спросил тролль, чувствуя как голос начинает предательски дрожать. — Я не знаю, пока нашёлся только ты.       Гармак вновь улёгся на лежак, вслушиваясь в частое дыхание тролля. Занлаг лежал, борясь с подступившими слезами. Орк не стал бы его осуждать, даже если бы маг разрыдался в голос. Тролль был слишком юн для всей этой непрекращающейся резни. Извечная война втягивала в свои жернова всё более юных воинов, перемалывая их с никому неведомой целью. — Спасибо, что спас меня. — Обращайся, — откликнулся орк, засыпая.