Когда я был Золушкой

- Ник… Ты меня слышишь? – откуда-то издалека донесся знакомый голос. Я мотнул головой, выбираясь из пучины ужасающих образов, и внезапно обнаружил, что мы уже стоим у крыльца поместья госпожи Роуз. - Ты будто бы не в себе. Все в порядке? – спросила Джина, спрыгивая с лошади. И тут я не выдержал. - В порядке?! Это ты называешь порядком? Мы его убили… Ты осознаешь это? Мы. Его. Убили. Убили, черт возьми! - Не мы, - холодно возразила Джина, - Я. - Какая разница? – никак не мог успокоиться я, - Он мертв, и мы все приложили к этому руку. Кто знает, может быть, тот мешочек набивали мои пальцы… Я не понимаю, совсем не понимаю, почему ты так спокойна! Знаешь, в свое время я делал много жестоких вещей, но никогда, никогда не думал, что окажусь причастным к убийству человека. Я слез с лошади и заплакал. Джина протянула руку, чтобы утешить, но затем тут же одернула. - Ты тоже считаешь меня душегубом, да? – печально спросила девушка. Я отрицательно мотнул головой, хотя в душе чувствовал, что какая-то доля правды в этом была. Чарли был неплохим человеком и прекрасным старостой. Да, порой он казался грубияном и скрягой, но никто лучше не мог управлять селянами при работе на полях, да и в целом следить за порядком в деревне. Мне нечасто приходилось с ним беседовать, но относился я к нему хорошо, как и к остальным жителям. И сейчас я сожалел, безумно сожалел о его смерти. Я плакал, а Джина стояла рядом, опустив лицо вниз, и заламывала пальцы на руках. - Я не хотела, - тихо начала девушка, когда я перестал всхлипывать, - Я думала, его не заденет. Я надеялась, что они просто разбегутся, и никто не пострадает. Я глубоко вдохнул и вытер лицо рукавом. - Какие же мы дураки, - с моих губ сорвался горький смешок, - На что вообще рассчитывали? Что порох станет волшебной пыльцой, и осыпанные ею враги сразу станут добрыми союзниками? - Уж точно не на то, что союзники станут врагами! – от хладнокровного тона Джины не осталось следа. Она говорила громко, отрывисто и беспокойно, отчего паника в моей душе продолжила нарастать, - Пока мы сюда ехали, я мысленно готовила себя к тому, что мирно мы ничего не решим, отгоняла страх, уговаривала и убеждала, что Юстиниан с приспешниками того заслуживают. Но кто знал, что сражаться придется не с ним? Голос Джины сорвался. Она прикусила губу, и теперь из уголка ее рта медленно стекала капелька крови. Девушка старалась подавить таким способом эмоции, я понял это, потому и что и сам к нему не раз прибегал. - Какого черта вы тут стоите? - поинтересовался только что высунувшийся на крыльцо Том, - Помогите мне собраться. От старухи никакого толку, она только сидит и причитает, а Мэй я уложил спать. - Конечно, - ответила Джина. Ее лицо вновь излучало уверенность, и я не мог поверить, что эта девушка секунду назад кричала от отчаяния, - Идешь в дом, Ник? Я все никак не мог принять происходящее как данность, но решил, что срываться больше ни на что не буду. Хотя бы ради бедняжки Мэй. - Как все прошло? - уже в доме поинтересовался Том, - Сестренка сказала, что их выпустили с миром. Хотя было бы не лишним напугать живодеров парочкой взрывов. - Не совсем так, - огорчила его Джина, - Проповедники оказались не такими уж и злобными, и я сначала очень обрадовалась, что маскарад подействовал, и можно будет обойтись без жертв, но моя радость оказалась напрасной. Том все сильнее кривил губы, выслушивая историю Джины. Я ожидал услышать от него порицания в адрес Джины, или хотя бы увидеть скупые слезы на лице, но ученик алхимика лишь кивнул и отправился заниматься своими делами. - Том, ты прожил почти всю жизнь рядом с Чарли, неужели тебе его совсем не жаль? – недоумевающее прокричал я, - Неужели ты не думаешь, что он умер напрасно? - Не напрасно, - холодно подтвердил Том, - Если это помогло спасению моей сестры. Я всей душой надеялся, что порох окажется ненужным в нашем плане, но если нет, что же. Так тому и быть. Может, я злодей или эгоист, плевать. Жизнь Мэй, спокойствие моей семьи – вот что для меня важно на самом деле. Я ничего не ответил. Мы собрали в дорожные сумки еду и одежду, Том копался в пузырьках и банках, выбирая, что бы важного унести с собой. Это не заняло много времени, и теперь нам оставалось лишь дождаться утра, чтобы оседлать лошадей и доехать до порта. А там и рукой подать до какого-нибудь другого королевства, где каждый из нас сможет начать новую жизнь. После полуночи я обнаружил Тома спящим прямо за столом лаборатории, а старушку Грейс – на кресле в гостиной. Я им немного позавидовал, потому что сам уснуть совершенно не мог, не смотря на то, что Джина выделила для меня целую кровать. Этой ночью даже жесткая лавка в мачехином доме казалась более уютной, чем пуховые перины госпожи Роуз. Поворочавшись немного, я вскочил с кровати и пошел на кухню. Обычно, когда грусть одолевала полностью, я тихонько прокрадывался к кухонному очагу и сидел около него всю ночь. Теплый огонек согревал вечно мерзнущие руки и приносил некоторое облегчение душе. Потому я и решил разжечь камин, он был моей единственной надеждой утешиться. Джина подкралась, словно тень. Как обычно. - Во дворе тишина. Только сверчки поют, - полушепотом произнесла она и, скрестив ноги, присела рядом со мной, - Даже не верится, что помимо их стрекота могут существовать и другие звуки. - Взрывов, криков и плача? – скептично отозвался я. - Да, - спокойно подтвердила девушка и опустила глаза, решившись заговорить лишь несколько минут спустя, - Я хочу, чтобы ты знал. Я не бессердечна. Мне тоже больно думать о том, что я совершила. - Почему ты так спокойно принимаешь все это? - А у меня есть другой выход? Плакать и поддаваться панике? Бежать от реальности сломя голову? Метаться, выбирая между двух зол, кого же подвергнуть опасности: едва знакомого мужчину или самого дорогого человека? Я замер, еле дыша, когда услышал эти слова. - Джина, ты… - Давай не будем это обсуждать, - резко оборвала девушка, - Мы оба прекрасно обо всем знаем, этого достаточно. Сейчас не самый подходящий момент для романтической чепухи. Просто знай, что ты – одна из причин, почему я воспользовалась порохом, и сделаю это вновь, если потребует ситуация. Я не знал, что и сказать, потому что все еще был в растерянности. Навалившиеся события сдавливали со всех сторон голову, причиняя дикую боль, а внезапные перемены в поведении Джины усиливали ее в несколько раз. Вроде бы передо мной стояла моя прежняя подруга, но теперь ее жесты не казались исполненными нежности, а взгляд не парил в воздушных мечтах. Джина смотрела на меня с какой-то строгой любовью, прямо и открыто, больше не прищуривая свои прекрасные глаза, и мне становилось немного не по себе от этого пристального наблюдения. - Я защищу вас всех, - произнесла она, отвернувшись, - Пусть деревенские заклеймят меня ведьмой и ренегаткой, пусть я упаду в твоих глазах, но вы выберетесь отсюда живыми. Мы так и сидели рядом, смотря, как играют друг с другом коротенькие сполохи каминного пламени. - Знаешь, - сказала девушка еле слышно, - Я раньше мечтала о подвигах и приключениях, воображала как еду на лошади с мечом в руках, волосы мои развеваются от порывов холодного ветра, но я стойко продолжаю лететь вперед, ведь в дороге меня ждут захватывающие битвы и борьба за правое дело. И конечно же, я с легкостью преодолеваю все препятствия, напропалую размахивая холодным клинком, жаждущим познать вкус крови моих врагов. Враги, само собой, были бы ужасны и лицом, и нравами, с огромными злобными мордами и клыками, разукрашенные по манере диких зверей, да говорить они не могли бы, только рычать по-собачьи. И вот, я, обычная девушка, стремглав неслась бы в самый эпицентр битвы, по дороге сокрушая врагов, втрое крупнее, чем я сама. Джина рассмеялась каким-то печальным смехом и замолчала. - Но сегодня ты поняла, что жизнь не так-то проста, верно? И враги не обязательно со злыми звериными мордами, - предположил я. - Да, - вздыхая, согласилась девушка, - Мир не так прост, каким виделся в девичьих грезах. Тетя Роуз постоянно мне об этом твердила, но разве можно доказать что-то словами упрямой девчонке? Смотри, она оставила мне кольцо. Джина подошла к заплечному мешку, лежащему около дверного порожка и терпеливо дожидающемуся отправления в долгий путь. Немного порывшись в нем, девушка выудила оттуда маленький серебряный перстенек. - Для тети он всегда был напоминанием о ее прошлом. Неплохой символ, да? Джина протянула мне кольцо. - Ты, наверное, думаешь что-то вроде: «Вот ведь ненормальная, да как она может, думать о побрякушках прямо сейчас». Но тетя мне рассказывала много историй из своей жизни, и в одной из них, в той, с которой все началось, фигурировал этот перстень. Первая добыча, что она получила, будучи членом банды лесных воров. Инициация, переход от холеной богатой к жизни с жизни нелегкой и бродяжной. - Твоя тетя чертовски проницательна, - я рассмотрел кольцо со всех сторон и вернул владелице. Серебряное, ничем не выдающееся, без гравировки и камней. Но для Джины дороже любого бриллианта. - Она такая, - подтвердила Джина, сжав перстень в своей нежной ладони - Теперь оно мое. Символ моей инициации. Она была права. Мир, в котором мы жили, не был черно-белым, и мне следовало это принять, если я планировал остаться живым. Иногда приходится чем-то жертвовать, и не всегда можно заранее знать, оправданными ли окажутся эти жертвы. Но вся окружающая меня боль была частью свободной и взрослой жизни, и я вынужден был мириться с ней вновь. Удивительно, но за почти полтора года моей нелегкой жизни я до сих пор довольно тяжело воспринимал удары, метко наносимые судьбой. Я долго стоял около камина, молча собираясь с мыслями. Джина задумчиво вертела в руках кольцо. Для нас обоих это был не простой день, и я успокаивался тем, что он закончился, худшее позади, и стоило лишь мне отпустить с души груз навалившихся проблем, как Джина внезапно замерла и начала прислушиваться. Я последовал ее примеру и понял, что снаружи доносятся какие-то звуки. - Они кричат, - прошептала девушка, - Кричат и проклинают нас. Ты слышишь? - Это деревенские? – мое сердце вновь колотилось, словно безумный маятник. - А кто еще? По всей видимости, их там огромная толпа. Возможно, к ним присоединилась и шайка Юстиниана. Дурман их должен был отпустить. - Мы же заперты, да? Значит, нам нечего бояться. - Да, - подтвердила девушка, - Ворваться внутрь им будет сложно. На окнах – крепкие решетки, а на дверях – дубовые засовы. Но опасность поджидала совершенно с другой стороны. *** Джина повела носом воздух, коротко вскрикнула и побежала в переднюю, прямо к окну. Я бросился за ней. Стекло разлетелось в дребезги, мы едва успели пригнуться, но один из осколков всё же полоснул меня по руке. - Вы умрете! Все умрете! – хватаясь за оконную решетку, кричал какой-то мужчина. Он протягивал сквозь железные прутья свои скореженные пальцы, пытаясь ухватить ими Джину, и я потянул девушку к себе, ощущая, как подрагивают ее плечи. - Отойди, брат мой Бен, ты мешаешь вершиться правосудию, - услышал я знакомый приторный голос. Юстиниан совсем оправился от морока, вызванного травным дымом, и сейчас сквозь ячейки решетки я отлично мог разглядеть его ядовитую улыбку, озаряемую светом сотни факелов, которые держали в руках эти вершители правосудия. Бен, недовольно пыхтя и рыча от злобы, все послушался великого проповедника. - Они поджигают поместье, - слабым голосом сказала Джина, - Чувствуешь запах гари? В подтверждение ее слов, двое здоровых мужчин опрокинули бочку с черным содержимым, излившимся сквозь открытое окно прямо на гранитные полы передней. - Демон! – крикнула Джина. На этот раз она потянула меня за собой, в два прыжка покинув комнату. Огромный поток пламени разверзся за нашими спинами, ежесекундно разрастаясь, увеличиваясь в размерах и поглощая все на своем пути. Он почти моментально заполонил собой все комнату и уже начал расползаться дальше. - Беги за Мэй, я разбужу остальных, - приказала Джина, - Встретимся в лаборатории. - Мы не выйдем оттуда, она же под землей. - Встретимся там, - отрезала Джина. Мне оставалось только довериться ей, и я очертя голову рванул по лестнице в комнату, где спала Мэй. - Вставай крошка, нужно уходить, - аккуратно, разбудил я девочку, стараясь говорить как можно более спокойно. Мэй сонно зевнула и протерла глаза своими крошечными ладонями. Я в это время отрывал от простыни пару коротких кусочков, смачивая их водой для умывания, стоявшей на прикроватной тумбочке. - Уже? А что, наступило утро? – хлопая ресницами, поинтересовалась она, - Очень жарко, как будто сейчас июльский полдень. И дымно, будто рядом жгут сухие листья. - Ничего не бойся, Мэй, - подхватывая девочку на руки, произнес я, - Держи меня покрепче и дыши через этот лоскуток. Когда мы вышли из комнаты, я обнаружил, что огонь почти достиг второго этажа. Я весь покрылся потом, то ли от нервов, то ли от нарастающей жары. Мэй закричала, и крепко стиснула мою шею. - Сказал же, ничего не бойся, - твердым голосом заявил я, хотя сам боялся не меньше. Огонь продолжал наступать, перегородив дорогу к лестнице. Мэй тихо всхлипывала на моем плече. Собравшись с духом, я встал на перила, и, схватив девочку в охапку, прыгнул вниз, стараясь миновать огненные хвосты. Один из них все же задел меня, подпалив рубашку и часть спины. Я зашипел от боли и, поставив Мэй на землю, стянул с себя подожженную одежду. Девочка все еще всхлипывала, но послушно продолжала прижимать к губам почерневшую от дыма влажную ткань. Лестница в подвал была окутана огнем, и пока я соображал, как же нам пройти сквозь него, на ступеньках появилось две фигуры, пытающиеся сбить пламя двумя огромными холстами. - Ну же, быстрее, - поторопил нас Том, отчаянно борясь с окружающими его кусачими языками. Подхватив Мэй, я проскользнул через открывшийся буквально на секунду проход, и мы все моментально очутились в лаборатории. И пока я пытался сообразить, как же мы ее все-таки покинем, Джина подошла к одному из стеллажей, бесцеремонно стряхивая с него книги. - Ну же, помогите мне, - раздраженно крикнула она нам с Томасом, - Нужно торопиться, пока рыжие змеи сюда не доползли. Даже после того, как последний древний фолиант свалился на пол, тяжелый стеллаж стал не намного легче, и мы втроем кое-как смогли сдвинуть его с места. - Он наступает, - тихо сообщила нам Мэй, пристально наблюдала за входом, - Он пожирает дверь. - Давайте, осталось немного, - подбадривала Джина. - Ну-ка, все с дороги, - крикнул Том и со всей силы навалился на слегка отошедший от стены стеллаж, и тот с сильным ударом рухнул на каменный пол. - Да, он здесь, - облегченно воскликнула Джина, уставившись на обнажившуюся в стене дыру, - Скорее, внутрь, это наш единственный шанс. Не задавая лишних вопросов, мы двинулись вперед, предпочтя яркий свет пожара, почти уничтожившего массивную дверь лаборатории, спасительной тьме земли. *** - Это ошибка, это все ошибка, мы не должны были идти против власти, не должны – причитала плетущаяся позади Грейс, - Что же теперь будет, что будет-то? Меня раздражало это сумасшедшее бормотание, но старую женщину можно было понять. Вот так, в один день лишиться всего, дома, товарищей, смысла жизни… Но с другой стороны, разве не все мы в этот день чего-то лишились? - Эй, Джина, а что за ход и откуда он тут взялся? - громко спросил Том, явно стараясь заглушить старую знахарку. - Это туннель, запасной выход, открывающийся в лес, - последовав его примеру, так же громко ответила девушка, - Я сама его прежде не видела, но тетя рассказывала, как они его строили. Это было нелегко, к тому же их с дядей Джефом все поднимали на смех. «Пожарный выход, что за глупости», - говорили они. Посмотрела бы я сейчас в глаза этим шутникам… Когда мои глаза привыкли к темноте, им удалось разглядеть этот темный коридор. Он был полностью земляным, кое-где даже поросшим древесными корнями, только дубовые сваи подпирали крышу. Оставалось надеяться, что огонь попросту не успеет до нас добраться. Мы шли очень быстро, и может, перешли бы на бег, если бы тому не препятствовали слишком низкие потолки. Запах дыма доносился даже сюда. - Все, выход, - наконец, объявила Джина, когда мы все порядком измотались, - Осталось открыть ту дверцу, наверху. Поднажав, мы с Томом подняли кверху старую, прогнившую деревянную крышку, рискующую развалиться прямо у нас в руках. Оказалось, запасной ход открывается прямо под могучими корнями старейшего ясеня. - Это середина нашего леса, - пояснила Джина, когда мы все поднялись наружу, - Он не такой ж большой, но вряд ли кто решится сюда сунуться. - Может, отдохнем немного, и двинемся в путь? – предложил Том. - Отдохнем до темноты, - подтвердила Джина, - И как можно скорее покинем это место. Уверена, следующей целью Юстиниана станут окрестные поселения, принадлежащие моей тете. Хотя, теперь-то вряд ли они останутся принадлежащими ей. Итак, с закатом солнца мы покинем Верхние Холмы навсегда… Эй, Ник, что у тебя со спиной? Только сейчас я вспомнил о полученном ожоге, который тут же дал о себе знать резкой и жгучей болью. - Покажи мне, что там, я обработаю, - потребовала Джина, роясь в вещевом мешке. Я даже не заметил, как она успела его схватить. Удивительно, как она вообще умудрилась о нем вспомнить. - И как ты только все держишь в голове, - поражался я, - Я о своем даже и не подумал. - А я подумала, - ответила девушка, промывая мою рану каким-то раствором, - Твой мешок лежит на дне моего. Потом отдам, не переживай. Джина соорудила повязку из подручных средств, Том выудил для меня из своей дорожной сумки рубашку. Вот алхимику-то было проще ни о чем не забыть, с этой сумкой он ни на секунду не расставался. - Мне не нравится твоя рана, - нервно заметила Джина, - Сейчас тебе нужно находиться в чистой постели, а не на грязной лесной земле. Боюсь, как бы ни пристала зараза. - Это мелочи, - успокоил я нахмуренную девушку, - Я же сильный, справлюсь с любой заразой. - И все же по дороге в порт мы сначала посетим лечебницу, - отрезала Джина, и я не стал с ней спорить. Спорить мне вообще сейчас хотелось меньше всего. Я так устал от стремительного круговорота испытаний, что тут же рухнул на мягкий зеленый мох под деревом и мгновенно заснул. Я думал, что сон принесет мне облегчение и восстановит силы, но не тут-то было. В кошмарных видениях переплетались взрывы, пожары и преследования. Затем все окрасилось в серо-красные тона, я метался среди полей, усыпанных трупами, и выкрикивал имена своих друзей, но ответом мне была лишь пустота. Я кричал, я просил помощи, я искал выход. Меня окружали лишь пепельные небеса и густой, как паучьи сети, туман. Я лег, ожидая смерти, и внезапно небо просветлело и приобрело васильковый цвет, будто с него стряхнули пыль, и передо мной возникла фигура ангела с глазами, под цвет этого нового неба. Прекрасное создание в белом одеянии испускало лучезарный свет, вместо утерянного солнца. И только лишь крылья ангела были черными, как обугленное дерево. «Ответь же за все свершенное тобой» - произнес ангел, указывая на бесконечные мертвые тела вокруг. Перед моими ногами разверзлась бездонная пропасть, в которой полыхало зеленое пламя. Я не мог удержаться и с диким криком рухнул вниз… …И тут же подскочил с импровизированной постели с холодным потом и частым дыханием. «Чем видеть такое, уж лучше вообще не спать», - подумал я. Рядом спал Том, крепко прижимая к себе сопящую сестру, а чуть поодаль – старушка Грейс, периодически охая и вздрагивая во сне. Джина не спала. Она сидела около молодого дуба, обхватив колени руками. Тело ее стряслось от беззвучного плача, а лицо было залито слезами. Джина смотрела вдаль, и мысли ее витали где-то за пределами этого леса. Я вдруг понял, что мне не привычно видеть ее обычной, колеблющейся и испуганной девчонкой, а не сильным и бесстрашным лидером. Мне вдруг очень захотелось ее обнять и сказать что-нибудь утешительное, а потому я решился встать и подойти. Шорохи моих шагов вывели Джину из раздумий, она быстро утерла слезы рукавом, и совершенно спокойным голосом спросила: - Уже проснулся? Ты рановато, до нашего отправления еще осталось немного времени, - взгляд девушки был уверенным и твердым, и недавний порыв слабости выдавали лишь красные глаза. - Я видел, как ты плачешь, - эти слова вылетели у меня сами собой. - Очень жаль, – холодно ответила Джина, - Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал о моих маленьких пороках. - Разве слезы – это порок? – спросил я, усаживаясь рядом. - Слезы непростительны для лидера. Они сеют панику в сердцах людей. Так папа говорил, - с еле заметной улыбкой добавила Джина, - А папа не может быть не прав. Я не очень-то хотела быть лидером, но раз уж взялась за это дело, то доведу его до конца. - Будто бы лидер не имеет права на чувства. - Не имеет, - подтвердила девушка, - Я всегда думала, что у меня неплохо выходит держать все эмоции при себе, но в сложных обстоятельствах кое-чему все-таки удается выползти наружу. - Не переживай, я никому не скажу о твоем маленьком секрете, - улыбнулся я, - И если вдруг ты хочешь выговориться – мои уши к твоим услугам. - Спасибо, - Джина сжала мои пальцы, и внезапно ее взгляд вновь устремился вдаль, - Пока остальные спят, окажешь мне услугу? - Конечно. Что нужно? - Идем, - девушка резко вскочила и, не отпуская моей ладони, устремилась вперед, - Я хочу посмотреть на то, что осталось от поместья. *** Дорога заняла у нас около часа. Джина ловко пробиралась между дубами и ясенями, сворачивая с одной тропинки на другую, легко минуя непроходимые колючие заросли и тупики из сухостойника. Когда мы приблизились вплотную к бывшему поместью, шаги девушки замедлились, а сердце забилось так сильно, что я без труда слышал его удары в лесной тишине. - Не боишься, что там кто-то есть? – прошептал я. - Нет, - так же тихо ответила Джина, - Они думают, что мы погибли в пожаре. У нас ведь не могло быть и шанса на спасение, так? Я согласился, и мы чуть слышно подобрались к пепелищу, что еще вчера было прекраснейшим белокаменным домиком, приветливо манящим к себе одним лишь видом. Сегодня на его месте, будто огромные могильные камни, возвышались развалины. Остатки стен едва-едва держались друг за друга и, казалось, были готовы рухнуть от малейшего порыва ветра. Сейчас погода была штилевой, как и вчера, и с этим нам, в общем-то, повезло. Если бы пожар совпал с ураганом, пострадал бы не только дом, но и все, что его окружало. Я хотел сказать об этом Джине, но тут же передумал, глядя на ее печальный вид. - Вот и все. Моя жизнь буквально погребена под толстым слоем пепла, - безжизненно возвестила девушка. - Может, мы зря сюда пришли? Нехорошо терзать раны лишний раз, - неуверенно спросил я. - Я должна была попрощаться с прошлым, - возразила Джина и тут же охнула, - Как я не подумала, твоя спина! И зачем я тебя сюда потащила. - Со мной все хорошо, - перебил я девушку, - Я и сам забыл про рану. Это было ложью, которую Джина, конечно же, не могла не заметить. В правом боку до сих пор саднило, но я, привыкший к постоянной боли, с легкостью ее перебарывал. - Пора возвращаться, - девушка подняла глаза на небо, - Солнце скоро сядет. Я только еще минуточку посмотрю. Я терпеливо ждал, пока Джина не успокоит свое стучащее так громко сердце, и уже на обратном пути, она мне сказала: - Знаешь, я никогда не понимала тебя так хорошо, как сейчас. Это жуткое осознание, что ты абсолютно один, и так хочется вернуться домой… А возвращаться некуда. Потому что дома нет. И никто тебя не ждет. И все места, что были так дороги тебе, где ты смеялся и грустил, исчезли, будто и не существовали никогда. Но их образы до сих пор витают в твоей памяти, неуловимые, как солнечные зайчики на стене. И от того становится еще больнее. - Ты не одна, - улыбнулся я и обнял вялую, как подрубленное дерево, девушку, - Твои родители с тобой. И я. Я тоже с тобой. - Спасибо, - уткнувшись в мою шею, пробормотала Джина. И тут же совершенно другим тоном добавила, - Пора будить наше спящее царство. Солнце село, а значит дорога открыта. ***