Как я пойму, что изменился?

Проклятый дождь моросил с самого обеда. Наивно было полагать, что угасающее лето продержится еще немного и согреет своими последними лучами, промозглая осень уже вступала в свои владения, во что Минегиши никак не хотелось верить. Он стоял на остановке, как ему казалось, битый час, и ждал нужного автобуса. Холодные мокрые пальцы сжимали небольшой горшочек с золотистой хризантемой. Цветок выглядел маленьким и блеклым, но Минегиши знал, даже чувствовал, что стоит его пересадить и согреть должной заботой — и он расцветет пуще прежнего, нальется яркими красками и будет радовать глаз. Поэтому, вместо того, чтобы дойти до дома пешком, он стоял, едва укрываемый призванной кувшинкой, по которой предательски стекали капли на плечо, и ждал автобуса, прижимая к себе этот несчастный горшок. Домой эспер попал продрогший до костей, мокрая рубашка неприятно облегала плечи, а потяжелевшие волосы примкнули к лицу, и по ним медленно стекали капельки воды. Разувшись, Минегиши прошел в маленькую кухню съемной квартиры и, немного оглядевшись, поставил хризантему на узкий подоконник. На секунду его рука потянулась к чашке с водой, но он быстро себя одернул: поливать ее точно было не нужно. Пообедав и пересадив цветок в более подходящий по размеру горшок, Минегиши прошел в комнату, включил лампу и тяжело опустился на кровать. Немного покопавшись, его рука выудила из-под подушки аккуратную темно-зеленую книжечку, на которой выцветшими тиснеными буквами было написано «Лечебные растения». Бережно открыв ее на нужной странице и усевшись поудобнее, эспер принялся читать. Глаза устало двигались от строки к строке, но суть написанного почему-то ускользала. Предприняв еще пару неудачных попыток вникнуть в изложенное на странице, Минегиши лениво вздохнул и сполз по стене на подушку. Что я делаю не так? — этот вопрос повис у него в голове еще с самого утра. С тех пор, как Коготь развалился, началась абсолютно новая страница его жизни, так он считал. Да, Минегиши твердо решил для себя, что начнет жить нормально и сдержит свое обещание — больше не совершать ничего ужасного. Он даже нашел работу и в некоторой степени удовлетворял свои альтруистичные порывы заботой о растениях, которые когда-то были ему противны. Растения намного приятней людей, — подумал он про себя и едва заметно хмыкнул. Немного поразмышляв, Минегиши сказал бы, что вообще никогда не симпатизировал людям, скорее даже наоборот — испытывал к ним стабильную неприязнь и старался избавиться от них, как только извлекал какую-то пользу. Даже пообещав никому больше не вредить, сближаться и привязываться к людям явно никогда не станет его чертой. Однако порой эспер ловил себя на мысли, что ему было бы интересно знать, что стало с ребятами из Супер 5 и все ли у них хорошо. Но он быстро отгонял от себя эти мысли осознанием того, что они никогда не были друзьями. Никто из них. Их свел лишь холодный расчет Сузуки, его неадекватные стремления захватить мир, которые никто из них не разделял. Почему-то вспомнился тот школьник, который спас его от … Минегиши поморщился. Спас его от того, что до сих пор не укладывается в голове и часто навещает его в кошмарах. Спас одним лишь только обещанием. Верил ли кто-то в него так искренне и самозабвенно, как тот мальчик, которого он знал от силы полдня, да и к тому же пытался убить? Определенно нет. Смогу ли я сдержать свое обещание? И как пойму, что сдержал? — эти вопросы мучали Минегиши день ото дня, и ответа на них он не находил. Сколько раз ему еще придется просыпаться, с трудом выпадая из очередного кошмара и убеждать себя в том, что он не лжет самому себе и точно отпустил прошлое? Тщетные попытки ухватиться за правду недолго терзали эспера, и он сам не заметил, как его веки предательски опустились, и он провалился в сон.