Цена иной реальности

      «Я... клянусь, что не помню все произошедшие события, — слеза скатилась по щеке Тошитсу. — Кацуки. Мой милый Кацуки... что же ты натворил... нет, что мы натворили? Если бы ты немного подумал, всего этого бы не произошло», — она посмотрела на свою руку, за которую держал Кацуки, ожидавший её прихода в себя.        Она не помнила, как упала. Помнила лишь, как падала и как он в последний момент рванул за ней. Спасти ему не удалось. Она отчётливо помнила вязкую тишину, в которой кричали Изуку и Кацуки. Помнила, как его руки дрожали. Его трясло от страха, из-за случившегося. Его тёплые... нет, горячие руки аккуратно взяли её под затылок и спину. Даже пребывая в небытие, она чувствовала эту дрожь. Чувствовала сквозь ошеломительную боль его ладони, полные любви. Как он аккуратно взял её на руки, прижал к себе. Она услышала бешеный стук его сердца, которое испугалось, что потеряет самое драгоценное в жизни. Он плакал. Впервые не стесняясь. Слезы падали на её шею и стекали вниз, а его губы шептали: «Прости». Как же ей было в тот момент хорошо в его объятиях даже после такого события. И как бы она хотела остаться в них, пока её не забрали врачи, увозящие в палаты.        «Мой Изуку, — улыбнулась Тоши, глядя в окно, — Изуку, Изуку, Изуку. Как обычно переживаешь». Изуку был один из первых в числе тех, кто сопровождал Тошитсу от арены до палаты. Всё это время он был исключительно с ней: держал за руку и разговаривал с ней. Он рассказывал всё: о прошлом, детстве, о том, что очень боится её потерять. О настоящем: она его близкий друг, и если бы не её вера в него, то не дошёл бы до того, кем он является сейчас. О будущем: боится, что она не увидит его становлением героем.        Тоши помнила, как пришла в себя: ещё тогда, когда Исцеляющая Девочка объявила своим помощникам, что её жизни больше ничего не угрожает. Помнила эту невыносимую боль в спине и в руке. Её подключили к ИВЛ*, чтобы в случае чего не было осложнений.        Она сделала вид, что находится без сознания. Всей душой и сердцем верила, что Бакуго придёт.        Пришёл. И её повергло в шок поведение Изуку, накричавшего на него. В тот момент она хотела снять с себя все иглы и аппараты и остановить этих двоих, как обычно она это делала. Не стала. Она не узнала Изуку. «Он изменился. Стал увереннее в себе и смелее с момента появления причуды... Один за Всех? Не знаю, как правильно назвать», — думала она тогда.        Но худшее предстояло дальше: раскаяние Кацуки.        Тоши помнит тот предательский момент, когда, не выдержав напора эмоций, разревелась. Когда её рука сжалась на мягких волосах Бакуго, когда слезы непроизвольно полились рекой. Она смотрела в его красные глаза, не в силах сопротивляться магическому притяжению, но упорно отгоняя от себя все мысли, которые занимала его сущность. Сердце ушло в пятки, когда он наклонился в её сторону, осторожно коснулся ладонью щеки и заглянул в самую душу.        — Теперь моя очередь быть рядом.

***

       — Что за?.. — Тошитсу уставилась на Бакуго, стоящего на первом месте. К ней подошёл смеющийся Киришима.        — Это он так радуется первому месту!        Со стороны это выглядело ужасно. Кацуки заточили в кандалы, надели на него намордник и прибили к столбу цепями, при этом он ещё умудрялся при любом удобном случае дернуться к Тодороки. Почему он так себя вёл? Считал, что такой бой выигран был нечестно и полностью отрицал свою победу. Почему отрицал? Тодороки не соизволил использовать свою вторую сторону на сопернике, словно Кацуки был недостоин его. «Ну да, — подумала Тоши, глядя на Тодороки, — это в его духе».       Медали вручал Всемогущий, начиная с последних мест, и каждому давал наставления. Фумикаге занял почетное третье место, но, пожалуй, если судить по его лицу, он не был счастлив. «Тоже в его стиле, небось ещё скажет, что место не имеет значение», — подумала Тоши, наблюдая за тем, как Всемогущий обнимает одноклассника.       Тодороки выглядел не то чтобы убито, но так, будто бы был в рабстве у Бакуго, который мог бы его от... «...здеть...но им обоим есть о чем подумать!» — почесала затылок Тошитсу.        Всемогущий перешёл к вроде как успокоившемуся Бакуго. Настал момент поздравления победителя фестиваля! Герой Номер один протянул руку, чтобы снять намордник.        — Бакуго, мальчик мой, твоё заявление в начале фестиваля оказалось правдой! — мужчина снял с его лица железки. — И...        — ВСЕМОГУЩИ-И-И-ИЙ! ТАКОЕ... ПЕРВОЕ МЕСТО... ДА КОМУ ОНО НАХУЙ СДАЛОСЬ!! ДАЖЕ ЕСЛИ ЛЮДИ ДУМАЮТ, ЧТО ЭТО ПРАВИЛЬНО!! ЕСЛИ МНЕ ТАКАЯ ПОБЕДА НЕ НУЖНА, ЗНАЧИТ, ОНА ДЕРЬМО!        Нет, в Кацуки не вселился демон, нет-нет-нет! Что вы! Его просто от злости перекосило настолько, что стадион резко замолчал от страха. Ну, подумаешь, в штаны наложили. Конечно, музыку прибавили, выпустили шарики, хлопушки, чтобы стадион расслабился и выглядело сие награждение не омраченным, но что-то не выходило.       — Ну и рожа! — выкрикнул, не удержавшись, Серо.        — А ну... ЗАТКНИСЬ!        — Какой позор, — прошептал рядом Изуку, стоявший за побледневшей Тошитсу, которая испытала испанский стыд.        — Бл-я-я-я...        — ...Прими эту медаль! Прими её как «рану»! Чтобы ты не забыл! — продолжал речь Всемогущий.        — Сказал же, НАФИГ ОНА МНЕ СДАЛАСЬ!        Только Всемогущий хотел надеть медаль на шею победителя, как тот начал извиваться, как змея, и противиться, дабы на него не повесили «это говно». В конечном итоге, Герой как-то сунул медаль призёру — Кацуки держал её зубами и продолжал рычать.        После всех событий, все сидели в классе. Айзава-сенсей напомнил про спортивный фестиваль и то, что их ждёт дальше, про стажировку, и что впереди два дня выходных!        Изуку не отходил от Тошитсу ни на шаг ещё после того, как та вышла из лазарета. На позвоночник Тоши надели элемент экзоскелета. Отличительная черта от классического бандажа — его практически элементов не было видно. Это острые и тонкие металлические полоски, которые держат осанку спины и не дают ей делать резких движений; едва заметное устройство, предназначенное для восполнения утраченных функций, увеличения силы мышц человека и расширения амплитуды движений. Носить нужно его временно.        — Впереди выходные! — с наслаждением потянулась Тошитсу. — Наконец-то можно будет отдохнуть!        — Да, — Изуку повернулся лицом к солнцу. — Наконец-то!        Они вышли из здания Академии. Пыльные, душные улицы, пожелтевшая, сухая листва деревьев, выгоревшая под палящим солнцем трава. После изматывающей полуденной жары, солнце, наконец, клонится к горизонту, смягчая свой яркий свет и удлиняя тени. Лёгкий ветер шевелит зеленые листья, со всех сторон перекликаются птицы. Летний вечер теплый и уютный. В чистом небе ни облачка. В траве без умолка трещат кузнечики, порхают от цветка к цветку бабочки.        Закат дарит наблюдателю целую гамму эмоций, таких же разнообразных и ярких, как и цвета, в которые окрашивается мир. Не только небо расцвечивается изобилием тонов – от нежно-голубого до пылающего красного. Верхушки деревьев, крыши и оконные стекла домов также покрываются сверкающей позолотой заходящего солнца.        — Ты такой смешной был там!        — Взрывная какашка!        Послышались знакомые вопли и смех. От Кацуки, все ещё с медалью в зубах, бежали Киришима и Серо, которые над ним насмехались. Тошитсу напрягалась, увидев друга, и спросила:        — Он все ещё зол?        — Давай лучше молча пройдём мимо него? А то ещё под его горячую...        — Де-е-е-еку! — на плечо Мидории упала рука разъярённого Кацуки. — Как дела, Деку?        — К... К... Поздравляю с победой!        Пока Кацуки запугивал Изуку, Тошитсу незаметно забрала из зубов друга медаль. На медальке красовались надпись и логотип Академии ЮЭЙ, название фестиваля, год и место. «Всё-таки... он молодец. Несмотря ни на что, занял первое место, как и объявил в начале», — подумала она, рассматривая блестяшку.        — А ты чего сумку тащишь, Джишин? А ну отдай! — разъярённо прорычал Бакуго и грубо сдернул лямку с ее плеча. Надув щеки будто бы обиженно, Кацуки перекинул на другое плечо сумку Тоши, и та, краснея, вернула медаль.        — Поздравляю...        — Эта медаль — пустышка, — выдал он.        — Но, как-никак, ты победил Тодороки, — бодро заявил Изуку. — Общество всегда будет оценивать твои поступки. Так что мнение о тебе будет меняться много раз!        — К тому же, — влезла Тошитсу, — если бы комиссия заменила Тодороки на Токоями, тот бы бился с тобою в полную силу!        В ответ Кацуки фыркнул и отвернулся от ребят. Изуку и Тошитсу почувствовали напряжение. Они понимали, что давят на него, но это давление имело значение.        — Изуку, — окликнула Тошитсу глядя на автобусную остановку, — там твоя мама?        — Мама?        В указанном месте Джишин, стояла мама Изуку, Инко Мидория, которая при виде сына была готова расплакаться, ведь она распереживалась за своего ребенка, участвовавшего в фестивале. Для неё он самый настоящий победитель. Номер один. Герой. Изуку молча побежал к матери, Тошитсу и Кацуки лишь смотрели ему вслед.        — Что сделает твоя мама, когда ты придёшь домой? — ехидно спросила Тошитсу.        Бакуго дёрнулся, сжал крепко ленту медали, со злости снова вцепился зубами в металлический кругляш и процедил:        — Заткнись.        Знающая маму Кацуки Тошитсу засмеялась. Увидев один раз ее, можно понять, в кого Каччан пошел характером. Но, в отличие от своего сына, в некоторых случаях его мама проявляла спокойствие, уважение и непринуждённость. Она хорошо ладила с родителями Изуку и Тошитсу. Мама Кацуки кажется очень строгой. Она постоянно осуждала высокомерие сына, впрочем, и правильно. Из этих рассуждений можно было предположить исход встречи с родителями: залюбят, а потом отпи...        — ...нафиг мне эта медаль... — завёл свою пластинку снова Кацуки, махая рукой Изуку и его маме на прощание.        — Рот закрой и пошли домой, — ответила Тошитсу, мило улыбаясь и так же махая рукой уходящим. Хотя в её глазах читалось, что она сейчас бы с удовольствием прибила Кацуки.

***

       — Уо-о-о, смотри!        — Это же Тошитсу! Та самая девочка с причудой земли!        — Это же Кацуки Бакуго!        — Не, подбитая!        — Эй, вы из ЮЭЙ?        В метро поднялся кипиш, когда Кацуки и Тоши зашли в вагон. Молодые ребята, школьники и дети узнали в них студентов ЮЭЙ из-за только что прошедшего фестиваля. Основная толпа побежала к Каччану, который все ещё не остыл после вручения медали... и медаль все ещё у него в зубах...        — Бакуго, ты крут!        — Твоя финальная битва бомбезная!        — Из тебя выйдет отличный герой!        С одной стороны, такое внимание должно поднять настроение, ибо тебя заметили и ты заметно поднял свой статус, но вместо этого Кацуки был непримирим, а посему продолжал ворчать с медалью в зубах. Он не отвечал и не улыбался своим поклонникам, если их можно было так назвать, смиренно держался за поручень метро и сохранял полное хладнокровие. Рядом же пылала Тошитсу, ибо её называли подбитой, а еще у нее не было такого наплыва фанатов! Только одна девушка узнала! «Что за несправедливость?! — смотрела она на восхваляющих Кацуки фанатов. — Лишь бы его ЧСВ резко не выросло из-за этого!»        — Тошитсу Джишин!        — Это реально она?        Затормаживающий поезд. Кто-то схватил Джишин за руку и потянул в конец вагона. От неожиданности она вскрикнула. Перед ней стояли два парня и одна девушка с протянутыми блокнотами:        — Дашь автограф?        — Ты так круто надрала Бакуго зад!        — Ты такая кру...        — Щас я вас всех сожгу! — заорали сзади. Рука обвила шею Тошитсу и потянула на себя. «Бля, Каччан, что ты...» — с надеждой посмотрела на своих первых фанатов Тоши.        — А ну не подходите к ней так близко! — выдал Кацуки, ткнув в парней пальцем. — Взорву так, что и пепла не останется!        Яростно топая по вагону, Кацуки взял за руку Тошитсу и потащил к выходу, пока не послышался голос одного из тех фанатов:        — Что, через тебя все делать?        Студенты уже стояли на платформе, как Кацуки резко развернулся и рыкнул:        — Надо будет — будешь делать!        — Медаль выплюнь, дебил!        — Что ты бл... — с его стороны послышались взрывы и звук выпавшей медали.        — Каччан, сто-о-ой!        Двери поезда закрылись. Тошитсу в последний момент поймала Кацуки у закрывающихся дверей и падающую медаль, иначе бы лежала взрывающаяся головешка и вместе с ним его золото.        — Попадёшься мне ещё раз, в жопу в...        — Каччан, прекрати, ты в общественном месте! — краснея от стыда, крикнула Тошитсу.        На станции на них пялился народ.

***

       — Зачем ты это сделал, Каччан? — заныла Тошитсу. — Ты лишил меня первых фанатов! — в ответ послышалось недовольное бурчание. — Тебя сразу окружил народ, а я...        — Успеется! — выдал Кацуки. — Тебе до меня как до России!        — Это начало геройского пути!        — А ну не пиз...        — Кацуки Бакуго! Как ты выражаешься перед девушкой? — ему прилетел хороший подзатыльник.        Сзади стояла стройная взрослая женщина с пронзительными красными глазами и светлыми колючими волосами. Полная копия Кацуки. Такая же серьезная и строгая, сжимающая руки в кулаки.        — Здравствуйте, Мицуки-сан! — испугалась Тошитсу, увидев, как Кацуки падает носом вниз.        — Здравствуй, Тоши, ты как, девочка моя? Настрадалась от моего идиота?        Мицуки резко поменялась: вместо строгой, отругавшей сына матери она превратилась в добрую и чуткую женщину. Она положила руки на плечи Тошитсу и теперь внимательно осматривала её.        — Э-э-э, нет, все в порядке! Не переживайте, а-ха-ха, — натянуто улыбнулась Тошитсу. «Тебе писец, Каччан», — успела подумать она, перед тем как Кацуки снова начал беситься.        — А что вы тут делаете? — спросила мама, оглядывая сына.        — Провожаю Тоши до дома... — зарычал Кацуки, грызя медаль.        Глаза Мицуки загорелись.        — Неужто я мужчину воспитала! Скоро будешь с Тошитсу гулять?        Сама Тоши, стоявшая в стороне, внезапно покраснела. Её что, уже сватают за Кацуки? Нет! Бред!        — Ч-что? — заикаясь, спросила она.        — Да ладно, я все видела на фестивале! — рассмеялась Мицуки.        «А что было на фестивале между мною и Каччаном? Я чего-то не помню? Забыла? Что было-то, бл...» — запаниковала Тоши и тут же услышала рык Кацуки.        — Не неси ерунды, женщина!        Мицуки посмеялась, уходя:        — Ладно-ладно! Передай привет родителям!        — До свидания! — пропищала Тошитсу.

***

       — Ну всё, ты дома! — свободно выдохнул Кацуки.        Тошитсу поднялась на ступеньки дома и повернулась к нему лицом.        — Спасибо.        Кацуки поставил сумку около Тошитсу и спрятал руки в карманы. Повисла тишина. Что говорить после того, как Мицуки намекнула Тошитсу на... что? На неравнодушие? Он что-то... чувствует к ней? Эти мысли не покидали её до самого дома. Да и вообще, весь сегодняшний день один сплошной подарок судьбы: Изуку и его Один за всех, та незнакомка, битва с Кацуки, раскаяние и прощение, и сейчас эти легкие прикосновения, вроде тех, что он взял ее за руку, защищая от фанатов. А этот случай в лазарете... столько неловкости! «...Почему он это делает? А почему я об этом думаю?! О боже, нет!» — засмущалась Тоши.        — Эй, всё в порядке? — спросил Кацуки, подняв одну бровь.        — Д-да, все отлично! Я просто задумалась. Ещё раз спасибо, и поздравляю тебя с первым местом!        Бакуго отвернулся и нахмурился:        — Я же говорил уже, чт...        — Пока ты не сдаешься, ты будешь нереально силён.        Тошитсу стояла в дверном приёме и улыбалась. Та самая улыбка, которую так любил Кацуки. Он засиял, а вместе с ним бешено забилось его сердце.        Она улыбалась даже после всего, что сегодня произошло, а значит...        — Спасибо тебе, Каччан.