Последний спектакль

      После того, как вводная лекция в маггловский пиар удовлетворила Минерву Макгонагалл, Гермиона спокойно выдохнула и вернулась в гостиную Гриффиндора. Про Снейпа она не сказала ни слова. Сама она остыла, а ябеды, которые донесут весточку директору, найдутся всегда. Сейчас хотелось принять душ и смыть грязь сегодняшнего дня. Усталость давала о себе знать. Единственное, что грело ее мысли, — будущий спектакль. Директриса рассказала о театральном фестивале и намекнула Гермионе принять участие в постановке.        Министерство прислало на выбор три сценария: И. Гёте «Фауст», Дж.Б. Шоу «Оружие и человек» и У. Шекспир «Антоний и Клеопатра».       — С точки зрения пиара, нам следует выбрать такой сюжет, который потрясет общественность, о котором все будут говорить, где будет интрига и профессионализм. Как вы думаете, профессор, кто в нашей школе мог бы сыграть главных героев этих трех пьес на высшем уровне? — спросила тогда Гермиона и вежливо улыбнулась, скрывая свое тайное желание. Она не хотела брать ответственность за выбор сценария. Случайно подслушанный разговор — доказательство того, насколько серьезно настроена Макгонагалл. Гриффиндорство гриффиндорством, но когда директриса сердита, лучше с ней не связываться. Она даже ультиматировала Снейпа!       — А что посоветуете вы? — внезапно спросила Минерва и положила очки на стол. Гермиона помедлила.       — Мне нравятся все три произведения, профессор. Я не уверена, что смею оценивать таланты студентов и преподавателей…       — Но вы же читали эти маггловские повести…       — Пьесы.       — Читали?       Гермиона раскрыла от удивления рот. Она никогда не думала, что декан Гриффиндора, ее уважаемая наставница и кумир для подражания, никогда не читала классику европейской маггловской литературы. Сама же Минерва выглядела смущенно, словно стыдилась, как нашкодившая кошка, своего невежества. Пришлось тактично улыбаться и брать дело в свои руки.       — Читала, мэм. Первая о нравственном выборе, вторая — комедийная постановка о войне, а третья о любви. Могу рассказать, но лучше принесу!       Глаза у Гермионы загорелись, она заулыбалась своей детской непосредственной улыбкой, и Минерва с теплом на душе кивнула.       — Приносите все, однако выберем одну и сейчас.       Решающий момент настал. Если и участвовать в спектакле, то только в одном. В ее любимом. Гермиона затаила дыхание и с ожиданием посмотрела на директрису. Та усмехнулась и ткнула пальцем на пособие по пиару.       — Надеюсь, я хорошая ученица, мисс Грейнджер. Сейчас 1999 год, мы только пережили войну. Раны свежи, и комедия про оружие и человека нам не подойдет. Да, говорить о нас будут, но в негативном ключе. Мы и сами не захотим высмеивать военную тематику. Это вульгарно!       Гермиона закивала.       — Что насчет нравственного выбора, то его рассмотреть можно, но теперь, когда Воландеморт пал, а Гарри победил, благодаря силе любви, я считаю, что нам следует взять Шекспира. Каков там сюжет?       Лицо Гермионы засветилось, но она быстро взяла себя в руки и принялась за рассказ:       — Это долгая история, мэм. Но если кратко, то влюбленные триумвир Марк Антоний и Клеопатра наслаждаются друг другом, их ничто не заботит. Однако в мире шаткое положение между Цезарем и Липидом. Когда жена Антония, Фульвия, поднявшая мятеж против Цезаря, умирает, Антоний покидает Египет. Тем временем затевается война. Клеопатра, как женщина, покинутая любимым, не находит себе места во дворце. Помпей, желающий захватить мир, строит козни, и Цезарь обвиняет Антония в оскорблении гонцов и в том, что подбивал Фульвию к мятежу. Во избежание войны решают женить Антония на сестре Цезаря Октавии. Когда об этом узнает Клеопатра, то приходит в ярость.       — Вот же мерзавец! — воскликнула Минерва и покачала головой.       — Погодите. Клеопатра тоже затеет политическую игру. Таковы были нравы, мэм. Так вот, Антоний возвращается в Египет, где у него с Клеопатрой вновь вспыхивает страсть. Цезарь в обиде за сестру, он перебрасывает войска в Грецию. Антоний и Клеопатра решают биться с ним в море. В разгар морского боя корабли Клеопатры поворачивают назад, и Антоний плывет за ней. В Александрии, подавленный, он обвиняет Клеопатру за унижение, но не терпит ее слез и прощает. Цезарь наступает, и Антоний просит у него помилования и разрешения жить в Египте. Клеопатра же молит оставить ей египетскую корону для потомства. Цезарь отказывает Антонию, но Клеопатре предлагает заключить сделку и предать ее возлюбленного.       Антоний, узнав об этом, вызывает Цезаря на поединок. Битва развивается успешно для Антония, но на второй день сражения измена египетского флота вырывает победу из его рук (вот тут Клеопатра и затеяла свою игру). Антоний уверен, что предан. Увидев царицу, он набрасывается на неё и так пугает, что Клеопатра запирается в гробнице и имитирует суицид. Раздавленный горем Антоний не видит смысла жить и кидается на меч. Посыльный царицы опаздывает. Умирающего относят к Клеопатре. Он говорит ей о своей любви и молит искать защиты у Цезаря. Но что вы думаете? — Гермиона замолчала и грустно улыбнулась.       Макгонагалл изогнула бровь.       — Что?       — Цезарь предлагает ей сдаться и прийти к нему на поклон, ведь у нее нет другого выхода. И Клеопатра просит слуг тайно принести ей ядовитых змей. Она погибает, чтобы не достаться врагу. Царицу хоронят рядом с Антонием. Конец. Конечно, на самом деле, все было не так сказочно и красиво, но есть что-то романтичное в их любви. В любви не только друг к другу, но и к своим государствам.       Минерва вытянула губы трубочкой, а это означало, что у нее имелось противоречивое мнение насчет истории. Трагичная любовь не совсем подходила им. Но, совершенно неожиданно, ее глаза вспыхнули идеей. Она воскликнула:       — Это потрясающе! Мисс Грейнджер, я даже знаю, кто будет Клеопатрой, а кто Антонием! Другого и быть не может!       Сердце Гермионы замерло в ожидании. В душу закралась надежда.       — Да, да, даже на роль Цезаря уже есть кандидаты! — она пошевелила бровями и подмигнула.       И Гермиона поняла, что это даже не намек, а немой ответ! Клеопатру будет играть она! Невозможно передать и часть той радости, которая охватила Гермиону. Она засияла, будто патронус самого счастливого человека на Земле. Минерва довольно кивнула ей, что означало завершение их разговора.       Уильяма Шекспира девушка обожала, поэтому не было ничего удивительного в том, что она мечтала о роли Клеопатры. Но что с нее взять, с обычной старосты, героини войны? Актерствовать она никогда не умела, и тем не менее она будет играть главную роль! Вернувшись в комнату, она стала готовиться к будущему кастингу.       На завтраке в Большом Зале директор Макгонагалл постучала ложкой по кубку и встала. Она приложила кончик палочки к горлу и произнесла: «Сонорус». Громкий строгий голос разнесся по залу, и все студенты замолчали.       — Внимание! Первая торжественная новость в стенах обновленной школы!       Все зааплодировали, и лишь один Снейп криво усмехнулся. Он и не думал хлопать.       — Нам выпала большая честь проводить театральный фестиваль среди волшебных школ! Весь март занятия будут исключительно по понедельникам, средам и пятницам. Остальные дни будут отданы спектаклям и, возможно, следующим этапам. Те, кто примет участие в спектаклях, будут отпускаться с уроков раньше. Наша школа должна продемонстрировать высший пилотаж в актерском ремесле! И я уверена, что все мы разбираемся в искусстве не хуже других школ, а потому уважительно прошу каждого из вас принять участие в организации и подготовке спектакля «Антоний и Клеопатра». У нас есть пять месяцев для этого. Кастинг пройдет завтра после ужина в Выручай-комнате. Подробности можно будет узнать на информационной доске.       Все вновь зааплодировали. Джинни прошептала:       — По-моему, это отличная идея! Мы познакомимся с другими школами, а возможно, приедет тот Виктор, а?       Гермиона фыркнула и улыбнулась. Гарри никак не отреагировал. Славы ему хватало, а вот времени на подготовку к экзаменам — нет. Гермиона ему постоянно твердила о правильном расставлении приоритетов, но он никак не мог отодвинуть квиддич на второй план. Рон хлопал громче всех.       — Мы же уделаем их, а? Явно кто-то сомневается в величии Хогвартса. Ну мы им наваляем! Гермиона, а ты как считаешь? Эй, ты, как и Гарри, не с нами!       А Гермиона повторяла шекспировские строчки. Роль, конечно, уже ее, но ей не хотелось ударить в грязь лицом перед комиссией. Она будет на высоте!       — Прости, я повторяю роль…       — Так ты тоже собираешься участвовать? — удивилась Джинни и нахмурилась.— А как же твои экзамены и учеба?       — Я обожаю Шекспира. А все остальное… я успею, не зря же я Гермиона Грейнджер, — улыбнулась она и заправила за маленькое аккуратное ушко выбившуюся прядь.       Улыбка Джинни вышла кислой.       — Конечно, Гермиона…       Когда Гермиона и Гарри зашли в Больничное крыло, Невилл спал. На его лице, шее и руках виднелись воспаленные рубцы. Здоровьем он шел на поправку, и, как сказала мадам Помфри, шрамы останутся, но почти незаметные. Гермиону это не утешило. Она знала виновников и понимала, какой комплекс неполноценности она и Снейп посеяли в голове Невилла. А сколько боли они ему принесли! Внутри все болезненно сжалось, а к горлу подступил ком. Гарри сжал ее плечо, будто уловил переживания.       — Все будет хорошо. Я уверен, найдется оправдание профессору Снейпу…       Губы Гермионы превратились в тонкую нить, она мотнула головой. Ей хотелось закричать, что для Невилла ничего хорошего уже не будет, что он изуродован на всю жизнь! А виновата она и этот псих! Но внутренний стержень не позволил сорваться. Сквозь зубы она процедила:       — Профессору Снейпу не найдут, а придумают оправдание… Так… По традиции. Прости, Гарри, но мое отношение к нему изменилось не в лучшую сторону.       Она проигнорировала удивление друга и направилась к дверям. Гарри промолчал.       Весь следующий день Гермиона жила мыслью о кастинге. Ее не тревожила контрольная по чарам (к ней она даже не готовилась). Не волновали баллы Гриффиндора, и даже потасовка третьекурсников не сбила ее настрой на победу. Она получит роль, и это будет Клеопатра!       Гарри засел в библиотеке, и на кастинг Гермиона пришла с Джинни и Роном. В коридоре толпились ученики. Все галдели и обсуждали маггловскую литературу, кто-то репетировал, кто-то ел. Гермиона заняла очередь и стала повторять реплики. Слегка потряхивало. Ей нельзя провалиться! Нельзя подставить директора Макгонагалл! Она должна быть лучшей актрисой! Но получится ли?       Рон принес откуда-то булочки, и друзья провели тяжкий час ожиданий. Дверь выручай-комнаты постоянно открывалась и закрывалась. Выходящие оттуда выглядели по-разному. Можно было сразу понять, кто получил роль, а кто — нет.       Гермиону подташнивало от волнения и предвкушения. Ее любопытство желало узнать, как все прошло у того или иного студента, но банальная эмпатия не позволяла ей докучать бледным и подавленным. Они были и без того расстроены неудачей.       Однако Гермиона встревожилась, когда все чаще и чаще стали выходить грустные лица. Неужели все роли разобрали? Ее кишки болезненно скрутились в узел, когда попалась шокированная Лаванда, которую трясло. Не выдержав, Гермиона поймала ее за руку и остановила.       — Что произошло?       Обычно высокий, глуповатый и писклявый голос Лаванды звучал тихо и неуверенно:       — Меня взяли…       И, больше не отвечая ни на какие вопросы, Лаванда Браун скрылась за углом. Рон, Джинни и Гермиона не успели и переглянуться, как Макгонагалл вызвала следующего. Джинни подошла к двери и выдохнула:       — Была ни была!       Дверь за ней закрылась, и единственным, что увидела Гермиона, был стол жюри, за которым восседали директриса, мадам Пинс и незнакомый мужчина в бордовом свитере и со строгим лицом.       Стало трудно дышать. Гермиона принялась нервно расхаживать от стены к стене. Ей нужно расслабиться и вжиться в роль Клеопатры. Но стоп! Почему Лаванда так напугана? Ее же взяли на роль! Означало ли это, что улыбались те, кого не взяли? И если это так, то что там происходит?       У Гермионы сердце ушло в пятки. Она не выносила чувства неясности. Находил страх.       Неизвестно сколько они прождали Джинни, но та выпорхнула довольной и счастливой. На ее щеках плясал лихорадочный румянец.       — Меня выбрали! Я Клеопатра!       Повисла пауза. Рон раскрыл рот и медленно перевел взгляд на Гермиону. У той опустились плечи, в глазах померк огонек счастья. Она растерянно захлопала ресницами. Неужели Макгонагалл ошиблась? Джинни? Куда Джинни до Клеопатры? Она же маленькая, совсем ничего не знающая о Шекспире и о маггловском Египте! Да, актриса она хорошая, даже когда-то мечтала пойти в театр, но это было совсем давно.       — Профессор Макгонагалл сразу одобрила мое желание пробоваться на главную роль! И представляете, на другие меня и не просили, будто я рождена для актерского искусства!       Гермиона побледнела и сжала кулаки, а затем с видом смирившегося раба улыбнулась. Это она ошиблась. Макгонагалл намекала на ее подругу, а не на нее.       — Поздравляю, Джин.       Волнение покинуло грудь Гермионы. Отныне ей нужно было получить хоть какую-то роль. Она вошла, слегка сутулясь, прикрыла дверь. Ее случай теперь безнадежен и для полного провала оставалось только заплакать.       — Мисс Грейнджер! Можете не представляться. На какую роль вы пробуетесь? Вас никто не обидел, мисс? — незнакомый мужчина мягко улыбнулся и внимательно посмотрел на нее. Сейчас он не казался строгим. Наоборот, представал опорой, Мистером Поддержкой. Гермиона улыбнулась и вышла на сцену.       — Благодарю, все хорошо… Я хочу заполучить любую роль. Я выучила все.       Кто-то фыркнул за кулисами, и Гермиона посмотрела в сторону. Бездонная темнота заманивала в себя. Девушка почувствовала неладное и пригляделась. Пока Минерва предлагала сыграть ей Октавию, во тьме появились очертания высокого мужчины.       — Хорошо…— протянула Гермиона, поняв, кто скрывается за кулисами. И почему Снейп не сидит за столом как руководитель, а стоит здесь, на одной сцене, где и она?       Девушка кашлянула и подавленным голоском спросила:       — С первого появления?       Мужчина кивнул, и внезапно послышался низкий, хриплый голос профессора Снейпа. Он читал строчки Цезаря:       — Прощай же, милая сестра! Прощай! — он плавно вышел из-за кулис и обошел изумленную и измученную Гермиону, которой в последние пять минут приходилось подавлять эмоцию за эмоцией. Теперь она понимала странную реакцию прошедших кастинг. — Пускай стихии с нежной добротой баюкают тебя. Счастливый путь!       Гермиона повернулась к нему и улыбнулась неумело и немного фальшиво — сама понимала, что это провал. Но как ей смотреть на Снейпа с сестринской любовью, когда из-за него Невилл сейчас в больнице!        — Мой милый брат!..       Со стороны комиссионного стола послышались слова Антония:       — У нас весна любви, и эти слезы — Апрельский вешний дождь. — Приободрись.       Снейп осмотрел ее реснички и нахмурился. Его глаза недобро замерцали. Гермиона повернулась полностью к нему и прошептала:        — Смотри за домом моего супруга и…       Снейп изогнул бровь и лелейно протянул:       — Что еще?       — Дай на ухо скажу.       Для Гермионы стало большим сюрпризом, когда Снейп наклонился и подставил ухо. Все мышцы вновь сковал холод, но она привстала на цыпочки и не нашла ничего более оригинального, чем прошептать:       — Пш-ш-ш-ш-ш-пш-ш-ш-ш.       Тем временем Мастер Поддержки продолжил зачитывать слова Антония и завершать сцену:       — Ее язык не слушается сердца, А сердце не владеет языком. Так пух лебяжий, зыблемый волнами, Не ведает, куда он приплывет.       Даже на вручении ордена в Министерстве ее колени не дрожали так, как сейчас. Она дышала горьковатым, травяным запахом, исходящим от Снейпа, и почти касалась губами его уха. Гермиона боялась представить, каким гневом полыхают у нее щеки сейчас.       — Ну вот и отлично! Мы нашли Октавию! — воскликнула Минерва и взялась за перо, но Мистер Поддержка остановил ее.       — Нет, Октавию нам нужно искать дальше. Мисс Грейнджер, вы сказали, что знаете все реплики, верно?       Гермиона молниеносно отошла от Снейпа и закивала.       — Покажите служанку царицы, Хармиану.       Хватаясь за последний шанс, она резко расправила плечи и воскликнула:        — Ну, предскажи мне что-нибудь чудесное! Пусть я в один прекрасный день выйду замуж сразу за трех царей и тут же овдовею! — она махнула рукой. — Пусть я в пятьдесят лет разрешусь младенцем, который наведет страх на самого Ирода Иудейского. Пообещай, что я стану женой Октавия Цезаря и, стало быть, сравняюсь с моей государыней!       Мадам Пинс покачала головой. Гермиона, определенно, переигрывала.       — Нет, нет, мисс Грейнджер. Храмиана предана Клеопатре, она все говорила в шутку. Но мы подумаем на ваш счет, — отвергла она и уже приготовилась звать следующего, но Мистер Поддержка встал и погрозил пальцем.       — Нет, пусть мисс Грейнджер покажет Клеопатру.       — Мистер Шарль, по-моему, мисс Грейнджер уже доказала всем нам, что не имеет никакой связи с актерским мастерством. Зачем же нам ее мучать главной ролью? — в своей манере Снейп вежливо улыбнулся и бесстрастно посмотрел на Мистера Поддержку.       — Верно, Северус! — подхватила Минерва, и Гермиона ошарашенно уставилась на падающий идеал, своего кумира. Гадкое чувство предательства подожгло ее сердце. Лишь одна гордость не позволяла разрыдаться от обиды. — Мисс Грейнджер нужна нам для пиара, она очень хорошо разбирается в нем.       Мистер Шарль с интересом посмотрел на пристыженную и униженную Гермиону и почесал подбородок.       — Пусть сыграет. Я слышал, что мисс Грейнджер все зовут Всезнайкой. Это большой дар для любого человека. Я уверен, что, стоит ей дать пару уроков актерского мастерства, и она сделает любого на предстоящем фестивале. Играйте, мисс Грейнджер, — в голубых глазах Мистера Шарля светилась вера в начинающую актрису. «Только бы не расплакаться!»       — Мистер Шарль, не могли бы вы подыграть мне? — спросила она тихо.       — А зачем? Для этого есть мистер Снейп.       — Но он же Цезарь.       — Он? Нет, нет, Цезаря мы еще ищем, а вот Антония нашли, — мужчина хмыкнул и указал ладонью, — Он стоит позади вас.       С ее губ едва ли не сорвался вскрик, когда она обернулась и увидела Снейпа. Он незаметно подошел к ней интимно близко и теперь с гневом смотрел на нее. Она сглотнула и покраснела, когда он наклонился к ее ушку и прошептал:       — Молитесь не получить эту роль, мисс Грейнджер. И какая муха вас укусила идти на сцену, маленькая бездарность?       Губы Гермионы превратились в тонкую нить.       — С какой стати я должна вас слушаться? — прошипела она и повернула голову в сторону Снейпа. Он прищурился и склонился ближе к ее лицу.       — Вы такой неразумный, совершеннолетний ребенок, я вас попросту съем. Изображайте бездарность дальше, и ничего вам не будет ни на репетициях, ни на уроках.       Возможно, разум-то его слушал, но вот тело отзывалось совсем иначе. По спине заходили мурашки. Кровь в венах медленно налилась кипятком. В горле запершило. Его голос не причитал, но дурманил. Однако Гермиона не собиралась отступать. С вызовом в глазах она спросила:       — Любовь? Насколько ж велика она?       Снейп сдержал ярость и тихо ответил:       — Любовь ничтожна, если есть ей мера.       Следующая фраза не успела слететь с нежных губ Клеопатры, как мистер Шарль воскликнул:       — Вот! Посмотрите… А теперь обнимите ее, мистер Снейп…       Рывком Северус прижал девушку к себе да так сильно, что слегка сдавил ладонью ей живот, который Гермиона тут же втянула. Минерва наблюдала за всем со скепсисом, а вот в глазах мадам Пинс загорелся тот же интерес, что и у мистера Шарля.       — Я протестую, — прогремел голос Снейпа над ее головой, — не важно, какие роли мы играем, она моя студентка.       — И-мен-но! Вы, кажется, хотели пиара? Так вот, чем не сенсация, а? Ведь это всего лишь актерская игра, однако, с мисс Уизли, которой всего семнадцать, этот трюк не пройдет.       Минерва застонала и уронила голову на ладони. Все шло немного не по ее планам, но она не могла не согласиться со словами Квентина Шарля.       — Мисс Грейнджер, вы наша новая Клеопатра, поздравляю… — сказала директриса обреченно.       В этот момент ладонь профессора слегка сжала ткань платья Гермионы и чуть сильнее прижала спиной к себе. Весь вихрь эмоций Гермионы в этот момент упал в живот и запылал.