Вернуться или вернуть? -2

Василию я велел долго на хуторе не задерживаться. Пахать целинные земли соседям — купцам — на конной тяге можно и летом. Сейчас главное убедиться, что парни справляются на наших участках с мотоблоками и могут произвести мелкий ремонт. К тому же запас солярки был на исходе. Поторапливал я учеников и по другой причине. Скоро Екатеринодар посетит Дуров со своими дрессированными животными. Мне хотелось порадовать мальчишек и сводить на выступление. Были и другие планы. Мишка и Пашка со дня на день приедут с кинокамерой и запасом плёнки. Вообще-то они должны доснять наш первый полнометражный фильм. Но думаю, что и на Дурова хватит плёнки. Главное, чтобы секретарши не пропустили это событие. Я строго-настрого велел следить не только за объявлениями в газетах, но и за афишами. Дома меня ждали хорошие новости. Дуров уже прибыл, но выступать начнёт только с двадцатого марта. Паша и Мишка тоже прибыли. Им предстояло заснять мастерскую. Мы продолжили работу над детективом. По сюжету фильма это не школьная мастерская, а цех большого завода. В предыдущий раз мы испортили много метров плёнки из-за недостатка освещения. В этот раз я учёл все ошибки и протянул в мастерскую дополнительный свет. Временно забрал лампы у фармакологов и Клима. Румянцевы ничуть не расстроились. Напротив, помогали монтировать в мастерской дополнительное освещение. Так-то у нас свет был над станками, но для съемки этого мало. Санёк, словно юркая обезьянка, тянул провода по потолку. Братья помогали с крепежом. Румянцевых Василий на хутор не взял по понятным причинам. У этих ребят другая, не менее важная область деятельности и пять симпатичных молодых фасовщиц аспирина, за которыми нужно приглядывать. Конечно, девицы уже давно не ошибаются при развеске лекарства, но контроль все равно требовался. В целом, в школе было затишье. Всех учителей я отправил в отпуск. Даже у Маркела на колбасном производстве движухи не наблюдалось. Мясо весной дорогое. Если где-то в станицах и забивают, то до города довозят мало. А тут ещё пост. И факт, что нам мясо нужно для колбасы, никак не влиял на его доставку в Екатеринодар. О консервированных фруктах тоже говорить не стоило. Нет весной тех фруктов. Наверное, только у Клима не было каникул. Я закончил статьи, и он занялся набором очередного номера журнала. Раздел физики был полностью посвящён радио. Схемы и рисунки изобретения прилагались. Стоило поспешить с этим делом. Оставался год до того, как Попов захочет что-то продемонстрировать в Русском физико-химическом обществе. Разобравшись с текущими делами в школе, я начал искать выходы на Дурова. Два дня потратил, чтобы встретиться, и почти сразу разочароваться. Дуров съёмками фильма не заинтересовался. Аргументировал дрессировщик это тем, что подготовить что-то уникальное он не успеет, а показывать свою обычную программу смысла нет. Тогда на его представления не станут приходить зрители и денежная компенсация не перекроет потери. Возможно, Владимир Леонидович и прав. Хотя я расстроился, что не удастся запечатлеть для истории уникальные кадры. Зато договорился о его выступлении в школе первого апреля. К тому времени все ученики будут на месте. Больше срочных дел в Екатеринодаре не было, и у меня тоже образовался небольшой отпуск, хотя Варенька продолжала отправлять отказы дворянскому обществу, заверяя всех, что я очень занят. К городскому голове я наведаюсь, но чуть позже. Вот закончим с парнями фильм и можно будет показать его Климову. Секретарши имели строгие указания, что и как отвечать в корреспонденции, но визитеры умудрялись меня находить и дома. Особо смышлёные сразу приходили в школу. Обычно это были просители или «изобретатели», которым хотелось показать мне свой прожект. Сторожа имели на этот счёт указания и никого не пропускали за ворота. В крайнем случае могли сообщить мне, чтобы я сам принял решение. Пару раз я давал деньги обществу инвалидов. Но после того как отправил Заряна проверить инвалидов, которым собирают пожертвования, перестал. Зарян даже указанного адреса не обнаружил. С тех пор подобных просителей я полностью игнорировал. И тем не менее сторожа в воротах мне сообщили об очередных визитёрах. — Господа иностранцы с доХтором, — поведал дядька Петро. Причины не принять тех, кто пришёл, я не видел и попросил сопроводить господ в мой кабинет. В том, что это иностранцы, а точнее, немцы, сторож не ошибся. Доктором же оказался старый знакомый Яблоновский. Вот это мне не понравилось. Да и дальнейшая беседа с господами немцами вышла напряжённой. Не сразу я понял, что у меня спрашивают (нет, требуют!) не противотуберкулезный препарат, а тот, которым вылечили сифилис у сына Казимирова. Мне казалось, что о том случае уже все позабыли. Слил господам общеизвестную версию о лекарстве от погорельца-фармацевта. Как оказалось, у немцев был информатор откуда-то из Петербурга. Кому достался антибиотик и кого им вылечили, мы так и не узнали. Немцы же разведали что-то такое, что побудило их предложить мне вначале десять тысяч, а после и все двадцать. Я так и не понял, за само лекарство или лицензию? В любом случае у меня не было ни того, ни другого. Градус эмоций переговоров постепенно начал повышаться. Денег мне уже не предлагали и перешли к угрозам. Хорошо, мы сейчас на территории школы. Когда посетители ушли ни с чем, я поспешил отдать распоряжения охранникам больше этих господ ко мне не пускать. В голову пришла мысль, что пока немцы не успокоятся или не убедятся в том, что лекарства у меня нет, лучше держать оружие под руками. Заряну я первому рассказал о неприятной встрече. — Отменю выходные парням, — отреагировал он. — Если придут эти немцы, то я на них собак спущу. В вольерах школы проживали восемь собак Заряна. Плюс наша штатная Стрелка. Так что есть чем встретить непрошеных гостей. А вот мне самому покидать территорию школы не стоило. Собственно, я и не собирался. Мишка и Пашка сообщили, что можно приступать к съёмкам в мастерской. Ждали только двух артистов. Те должны были прийти два дня назад, но немного задержались. Артисты появились в субботу. Сразу начали нас поторапливать, поскольку после обеда у них была назначена репетиция спектакля. Скоро начнёт функционировать летний театр в городском парке. Нам смысла затягивать съёмку тоже не было. Я велел всем идти в мастерскую. А поскольку народ в школе скучал, то зрителей собралось много. — Санёк, не заглядывай в окно, попадёшь в кадр! Клим! Ты чего как ребёнок?! — отгонял я наблюдателей. Только-только все установили, зажгли свет, и снова незадача — кто-то у ворот срочно меня требует. — Стоп! Выключайте свет! — приказал я. — Клим, сходи узнай, что там такое. Мирон, не снимай фартук. Сейчас продолжим. Господа артисты, потерпите. Клим прибежал минут через пять взволнованный. — Николай Иванович, там люди! Много людей, — как-то невнятно пояснил он. Что за люди, я не понял. — Стоят и в ворота колотят. Похоже, съёмка снова откладывается. Придётся идти самому разбираться, кто там не вовремя появился. К воротам я подошёл раздражённый и не сразу понял, что выкрикивают собравшиеся. И только когда один из мужиков полез по створке ворот вверх (помните, как Зимний брали?), а потом начал орать, что лекарство нужно не только богатеям, но и простому люду, я сообразил, что это и есть обещанные немцами проблемы. Ворота уже не только раскачивали, но и долбили чем-то.  — Дядька Петро, уходите все в школу! — скомандовал я. Увидел Заряна и крикнул ему: — Бери своих собак и тоже в школу. — Да я их… — начал Зарян. — Там сотня человек с палками, забьют собак! Продержаться до прихода помощи внутри школы у нас был реальный шанс. На окнах решётки, двери забаррикадируем. Тут же я сообразил, что бандиты могут ломануться в лабораторию фармакологов. Поэтому часть охраны я послал в то здание. Румянцевы поспешили с охранниками, чтобы показать, где и что запирается. Девиц перегнать в школу времени не осталось. И только заперли двери, как стало видно, что «народные массы» снесли напрочь ворота и ринулись во двор. Самый лучший обзор был из малой мастерской. К моему удивлению, Пашка развернул киноаппарат к окну и снимал то, что происходило снаружи. — Молодец, — одобрил я идею. — Мишка, бери вторую камеру и беги на крышу. Там, где у нас ветряной генератор установлен. Снимай подходы к лаборатории. Клим, Мирон, помогите нести аппарат. Господа артисты, проследуйте на второй этаж в коридор. Почти сразу после моей команды послышался звон разбитого стекла. Что же это такое творится?! Просто лихие девяностые. Это могло случиться лет пятьдесят назад, но сейчас Екатеринодар — один из стабильных регионов. — Где ваши ружья?! — заорал на своих подчинённых Зарян. — Почему только сабли?! Про ружья Зарян мне вовремя напомнил. Я же три ствола из сейфа в кабинет принёс, чтобы раздать казакам. Свой травматический пистолет тоже прихватил. — Есть ружья! — крикнул я и помчался на второй этаж. Зарян кинулся было за мной, но притормозил у спальни. Запертые там собаки слишком расшумелись. Возвращаясь с ружьями и патронами, я выслушал пояснения Заряна, что это Стрелка больше всех буянит. Она к чужим собакам не привыкла. А тут шум и общая неспокойная обстановка. — Пусть рядом со мной побудет, — решил я. Сторожа дверь забаррикадировали. Но в неё никто и не бился. Те правдоискатели, что заполонили территорию школы, попытались вначале вломиться в частные дома. То, что им нужны лекарства, я сильно сомневался. — Вихрь, Линь, возьмите ружья и на крышу. Отстреливайте тех, кто пытается попасть в дома, — начал давать Зарян указания. — Старайтесь по ногам бить! — крикнул я вслед и тут же переключился на Пашку. — Уходи от окна, идиот! Уходи! Окна уже были разбиты и теперь в мастерскую летели камни. — Николай Иванович, а нам помогут? — подёргал меня за полу пиджака Санёк, оказавшийся рядом. — Конечно, помогут, — подбодрил мальчишку. — А как полицейские узнают? Опа! А действительно, как? Школа у меня, считай, за городом. Безусловно, о таком побоище станет известно через несколько часов, но малец задал правильный вопрос. Кто может быть в курсе, что здесь сейчас происходит? — Николай Иванович, выпустите меня через боковую дверь, пока там никого нет. Я маленький, сразу за сарай побегу. А там лаз в кустах под забором. Проползу и побегу за помощью, — продолжил пацан. Тот лаз вырыл Зарян специально для тренировки собак ловить нарушителей. Хотел засыпать, но не успел. — Давай, Санёк, — не стал я долго раздумывать. Мы с охранниками быстро освободили дверь, чуть приоткрыли и, убедившись, что с той стороны никого нет, выпустили мальчишку. — Зарян, стреляй из ружья, отвлекай! — скомандовал я. На какое-то время Зарян действительно отвлёк бандитов. Но потом они с удвоенным рвением пошли на штурм школы. Из мастерской я всех увёл и велел не высовываться. Только Пашка с камерой снова пытался что-то снимать в коридоре. Здесь стекла уже все побили. Но самое страшное, что бандиты, цепляясь за решётки, открыли по нам пальбу. Я насчитал у них четыре револьвера и одно ружье.  — Все в укрытие! — кричал я. — Пашка! Уходи! Павел будто ничего не слышал. Его закрывал деревянный щит, служивший у нас доской объявлений. Щит не вешался на стену, а стоял на полу как стенд. По мере надобности его передвигали. Сейчас он стоял ровно посередине прохода коридора. И Павел, скрывшись за ним, продолжал крутить ручку киноаппарата. Снимал он то, как Зарян отстреливался от налётчиков. В принципе, дело нужное. Как будем потом оправдываться за трупы? А тут у нас реальные доказательства, что защищались. В общем, одёргивать парня я не стал. Револьверную пулю щит удержит, да и не стрелял никто по нему. Основные вояки переключились на что-то другое. Зарян в очередной раз попытался выстрелить, но ружье подвело. Бандит, просунув руку с револьвером через решётку, прицелился. Вот только за мгновение до его выстрела из-за угла выскочила Стрелка. Думаю, что в большей степени это было совпадение. Стрелка неспециально закрыла своим телом казака. Она элементарно отрабатывала упражнение. Было у нас такое, когда у человека в руках пистолет и собаке нужно схватить зубами эту руку. Пуля, предназначенная Заряну, попала в Стрелку. — Не высовывайся! — схватил я его за плечо. — Дык как же… — простонал казак, наблюдая, как пытается ползти к нему Стрелка, оставляя на полу кровавый след.  — Бегом на крышу, оцени, что происходит! — приказал я ему. — Пашка, даже не думай выходить из-за щита! Павел кивнул. Утирая слезы, он продолжал снимать умирающую Стрелку. — Николай Иванович, Румянцевы из лаборатории телеграфируют, — прибежал откуда-то Клим. — Похоже, их поджигать собираются, керосин из кухни тащат. — Зарян! Направь всех своих отстреливать тех, кто сунется к лаборатории. Сам я помчался в кабинет за патронами. Оттуда сразу на крышу, посмотреть, что происходит. — Стрелять не останавливаясь, пока патроны не закончатся! — скомандовал я, забравшись на чердак. Зарян с ружьём разобрался. Осечек оно больше не давало. Согласно моим распоряжениям стреляли казаки непрерывно. Запал у бандитов начал стихать. Похоже, самых буйных (или пьяных) успели если не ранить, то убить. Остальной народ уже попятился к воротам. Человек десять ещё что-то выкрикивали, размахивая револьверами и дубинками, остальные предпочитали кучковаться в районе ворот. — Уйдут или не уйдут? — выспрашивал меня Клим. — Должны уйти. Лёгкой добычи им не перепало. Даже не будь у нас ружей, взять штурмом здания у них бы не получилось, — успокаивал я парней. Больше всего меня удивило, что это вообще случилось. Организовать такую толпу за короткий период времени не так-то просто. С другой стороны, если те немцы заплатили, напоили и пообещали ещё чего-то сверх этого после удачной операции, то найти сотню идиотов вполне реально. Раненых и убитых бандиты забирать не стали, но школу покинули. Мы с Заряном снова спустились на первый этаж. Пашка уже не снимал, а сидел рядом с трупом Стрелки. — Павел, плёнку нужно проявить в ближайшее время, — попытался я отвлечь парнишку. — Там наши доказательства, что это было нападение и мы только оборонялись. У полиции может возникнуть много вопросов. В глазах Павла появилось осмысленное выражение. — Мишкина плёнка тоже покажет, как мы защищались, — дополнил он. — Правильно. Как только появится подмога, поспешите в студию. Туда бандиты не успели добраться. Помощь в виде конной полиции прибыла через полчаса. Но выходить из школы я разрешил, только когда убедился в нашей безопасности.