***
Люси сидела на ступеньках своего подъезда, обняв колени. Прохожие даже не замечали ее - проходили мимо, будто каждый день в парадной заплаканные девушки проводят выходные. Златовласка вытерла рукой подоспевшие слезы, поднимаясь с каменного пола. - Пустяки, - выдохнула Люси, - Справлюсь. Не впервой. Девушка истерически засмеялась. Жизнь никогда ее особо не баловала. И любые радости и достижения превращала в ничто, сметая их еще более неприятными событиями. Смерть матери обернулась горем не только для нее, но и для отца. Сначала он с головой ушел в работу, а по достижении шестнадцатилетия дочери, решил, что надо напиться. Нет, жизнь Люси изменилась не тогда, но необратимое движение колеса судьбы зародило последствия именно тогда, когда Джуб Сердоболий неделю не появлялся в особняке, просиживая зад в одном из элитных баров. Люси не любила вспоминать те времена. Но в конце лета, едва поступив в престижный колледж на факультет бизнеса, их имение забрали за долги. Отец спился. Его нередко можно было заметить в пивных или на скамейках городского парка. С год назад пришло извещение о смерти последнего родного человека. Пусть он почти не обращал внимания на дочь, всегда находились дела важнее нее самой, Хартфилия не держала обиду на отца. И глубоко в душе могла понять. Не каждый выдержит смерть супруги, не каждый способен пронести такую ношу всю оставшуюся жизнь, не предав память и сохранив верность. Он не смог. Но за что Люси осмелилась уважать Джуда, так за то, что несмотря на повседневную выпивку, отец не изменил матери. Со дня ее похорон женщины перестали быть в круге интересов молодого мужчины. Потом череду событий в жизни златовласки можно назвать размеренной: окончила коллежд, практику, искала работу, сняла квартиру. Удача улыбнулась, как думала сама Люси, в тот момент, когда пролистывая вакансии, она наткнулась на свободное место секретарши в известной фирме. И как оказалось в будущем, благими намерениями вымощена дорога в ад. Работа была хоть и нудной, но не пыльной и даже легкой. Составлять план рабочего дня, отмечать присутствие гостей, сверять график работ и изредка заносить боссу кофе. С остальным хорошо справлялись двое его другие секретарей, - сестры Штраусс. Младшая занималась мелкими поручениями начальника, в том числе и приносила кофе, старшая наоборот постоянно сидела на месте и вечно корпела над какими-то бумагами, которые она отдавала только руководителю. Тишь да благодать. Сестры, будучи очень ревнивы ко всему, что выяснила по долгу службы Хартфилия, не трогали новенькую, относясь к ней, как к столбу. Ну есть и есть. Нам-то что? Неприятности начались в то злополучное утро, тогда же и прояснилась тайна Мираджейн. Придя пораньше на работу полная энтузиазма Люси кинула сумку на стол. Но начальник еще не пришел, Лисанна приболела, а Мира взяла отпуск. Бумаги, лежавшие на ее столе, предназначались явно для Хейдса, и снедаемая любопытством Люси их внимательно изучила. Штраусс-старшая прикрывала незаконные манипуляции босса. Отмывом денег занимался он, в задачи первой секретарши входило исправить все таким образом, чтоб на него никто не смел и подумать. Лисанна, в свою очередь, была прикрытием сестры, а вот Хартфилия..... Хартфилия была крайней для тех, кто решит сунуть нос в это дело. Козлом отпущения. Ведь в то утро никого, кроме нее там не было. Арестанта увели под белы рученьки блюстители закона, а улики не нашли. Точнее, только то, что начальник забыл уничтожить, а Мираджейн забыла переделать, и то, что Люси держала в руках. С ней разобрались спустя выходные. Эльза, новая начальница того отдела, введенная в дело следователем, предложила Люси уволиться самой, во избежания неприятных заголовков в ее резюме. Люси никто слушать не стал. Все ее убеждения разбивались об толстую стену недоверия и незнания, как человека. Факты говорили против, сестры Штраусс не показывались, а начальник был нем, как рыба. В этом мире все за себя.... - Урод, - девушка смачно сплюнув на пол, ударила кулаком по обшарпанной стене, - В тюрьме ему самое место. Хартфилия поднялась на свой этаж и, тяжело вздохнув, открыла ключом давно запертую дверь. В нос ударил спертый воздух и непривычная духота. Старую квартиру пришлось бросить еще из-за одной проблемы... Во-первых, кварплата для безработной девушки была слишком высокой, во-вторых, один молодой человек не давал Люси прохода. Все случилось настолько внезапно и неожиданно, что Люси очнулась от нереального сна, когда младший Драгнил сметал ее провиант. За время работы в компании с кем только девушка не знакомилась, но чаще всего знакомились с ней. Были и нахалы, и индюки, и зажравшиеся скотины, но впечатлил Люси один-единственный. К Хейдсу он приперся с желанием сломать ему нос, но в итоге нос сломали ему. Босс был не из робкого десятка, натренированная акула бизнеса смогла умерить пыл младшего братца Генерального простым ударом в переносицу. Хартфилия замечала, что Лисанна неравнодушна к Нацу, но в день, когда парень возвращался из кабинета начальника Люси чуть шатаясь, с окровавленными руками и майкой, прижимая ладонь к лицу, она в который раз болела. И златовласке пришлось помочь несчастному вместо нее. Тот день, несмотря на его значимость, девушка помнит плохо. Нацу пленился ей сразу, как у него остановилась кровь и он смог взглянуть на Люси. Люси тоже очаровалась Драгнилом. Слово за слово, минута за минутой и несносный юнец вошел в круг друзей Хартфилии, а затем и вовсе стал ее парнем. Все бы хорошо, но в голове у Нацу гулял ветер: он не думал ни о чем. А все, что он умел, так это драться и взламывать замки не важно чего. Двери, наручники, личные дневники. Главное - механическое устройство. Очнулась Люси в то мгновение, когда Нацу уплел последний кусок пирога. А его: "Есть, что пожрать, Люсянь?", не заставило девушку улыбнуться и поискать завалявшиеся сухари. Тогда Нацу показался таким ничтожеством, что она с трудом сдержалась от беспричинных оскорблений. "Пожалуй, единственное, чем может гордиться этот парень, так только тем, что абсолютно не пьет, - проговаривала златовласка, делая выводы" Это было примерно за неделю до ее увольнения. Потом, быстро сменив квартиру по окончании месяца, она скрылась из жизни Нацу. Он, возможно, до сих пор не понял почему секретарша Хейдса не появляется на арендуемой жилплощади. - Жаль, что ты, Драгнил, такой идиот, - Хартфилия тяжело выдохнула, направляясь к окнам, - Лучший среди них. С громким треском стекольные рамы отклеились друг от друга.***
- А, вы, наверно, Люси Хартфилия, я права? - Эльза сощурила глаза, насмешливо вглядываясь в знакомые черты, - Забрать документы можете у моего секретаря. Всего доброго. Скарлетт отвернулась от предательницы, пробегая по выученным наизусть строчкам своего отчета. Но девушка не сдвинулась с места, немой злостью прожигая Алую. Она медленно развернулась и с безразличным ко всему живому видом вышла из кабинета начальницы. "Что за день...., - мрачно подумала Эльза" Как только за посетительницей захлопнулась дверь, она вздохнула свободнее. В приемной царил бумажный хаос. Бумага валялась везде: на столах секретарей, мокром полу, в пустой вазе и даже на стенах. На подоннике гора папок угрожающе завалилась набок. И среди всего этого, как дракон в сокровищнице, на старом скрипучем кресле восседал Лексус. Его блондинистая макушка ярким пятном выделялась в кабинете, полном волокиты и неготовых отчетов. - А, явилась-таки, - не отрываясь от нудного занятия, пробормотал Дреяр, - Вот, забирай, - он полез в ящик стола и вынул на свет черную тонкую папку. Люси потянулась к своим документам, но от резкого взмаха руки громовержца бумажная куча ворохом свалилась на пол. - Люси, ты совсем того?! - Лексус, вскочив так, что кресло впечаталось в стену, покрутил пальцем у виска, - Я это уже проверил! Твою мать...Люси! Хартфилия испуганно вжалась в стол сзади нее. Бывшее рабочее место. - А я тут при чем? - златовласка наклонилась, выискивая черную папку, - Сам виноват, нечего руками махать. Лексус пробурчал что-то нечленораздельное, неопределенно махнул рукой и хлопнул себя по лбу. - Что ты за сволочь, Хартфилия? Уволилась тогда, когда позарез нужна помощь адекватного человека. - Вообще-то на моем увольнении настояла Эльза, считая, что я сообщница Хейдса, но это не так! Его покрывала Мираджейн. Я тут не причем. Разбирайтесь сами, без Люси, - заклинательница бумаг всхлипнула и вышла из приемной.***
- Эльза не будь дрянью, мне нужен помощник! Мне по барабану в каких ты разногласиях с Хартфилией, но она единственная, кто хочет и может работать здесь и сейчас! - Она предательница. В день ареста Хейдса, бумаги компрометирующие его, лежали на столе третьего секретаря. Он ее и нанял-то только для этого. - Да неужели?! По-твоему она стала бы так подставляться? Если она бы занималась теми бумагами, она бы знала и о том, чем ей это грозит! А оставить их на своем столе, да еще в день ареста....Эльза, не будь дурой. - Допустим, ее подставили. Но кто тогда занимался темной бухгалтерией? Сам Хейдс? - Мираджейн. Что, Скарлетт, правда жжет глаза? Начальница сняла очки, потирая переносицу. Понедельник подходил к концу. Сотрудники расходились по домам, клубам или пивным. Милкович в приподнятом настроении попрошалась с Эльзой, а следом за ней на выход вылетел Фуллбастер, забыв закрыть дверь кабинета. Вновь нанятая Люси уснула на своем столе с глупой улыбкой, так что даже Лексус странно косился на златовласку. Локсар, постоянно оглядываясь в поисках милого Грея, покинула его приемную. Понедельник ознаменовал начало нового времени. Времени Алой Титании. ...и, конечно, ее личных драм.