***
Цзян Чэн оторвался от кипы документов, до боли сжав виски. К его сожалению, это оказалось бесполезным, потому что головная боль оказалась сильнее. Он потянулся к нижнему шкафчику в столе и достал оттуда бутылочку с лекарством, высыпав в ладонь сразу три штуки. Он запрокинул голову и проглотил их, не запивая, и уперся кулаком в лоб. Лекарство было сильнодействующим, и им не стоило злоупотреблять, но кто вообще следует инструкциям по приему, когда твоя голова будто находится под десятитонным прессом? Его жизнь словно превратилась в плохое шоу за последние несколько дней. Новость о произошедшем мгновенно разлетелась по городу и особенно в определенных кругах; люди стояли на ушах из-за череды убийств, а полиция пока воздерживалась от каких-либо комментариев на этот счет. Особенно переполошилась элита, ведь все убитые были довольно обеспеченными людьми и их явно нельзя было отнести к среднестатистическим жителям. Многие решили на время покинуть город. Работать в таких условиях было действительно непросто. Послышался легкий стук, и Цзян Чэн, одновременно испытывая желание не видеть никого еще сотню лет, произнес: — Войдите. Дверь приоткрылась, и внутрь вошел Цзинь Гуанъяо, держа в руках очередную папку. — Новые документы от заказчиков, — произнес он, передавая папку Цзян Чэну. — Хуайсан заболел, поэтому я взял часть его обязанностей на себя. — Спасибо, — Цзян Чэн настолько закопался в своих мыслях, что даже не заметил отсутствия одного из работников. Цзинь Гуанъяо присел напротив него. — Как госпожа Цзинь? — До сих пор не отошла, — произнес он со вздохом, говоря о своей мачехе. — Да и мало кто сможет быстро оправиться от подобного происшествия в своем доме. Кажется, это напомнило ей тот момент, когда она нашла отца без сознания. Цзян Чэн очень хорошо помнил тот случай, ведь это произошло почти сразу после смерти его сестры и Цзинь Цзысюаня. Тогда глава семьи Цзинь не смог перенести утраты сына и умер от сердечного приступа. Тот год был… особенно тяжелым для их семей. — Понятия не имею, что вообще творится, — Цзян Чэн выдохнул, а затем взглянул на мужчину. — Хочешь выпить? — Оу, конечно, почему бы и нет, — Цзинь Гуанъяо немного улыбнулся, поджав губы. Весь его вид говорил о том, что и ему тоже нелегко далось улаживание всех проблем, возникших на банкете. Цзян Чэн достал наполовину пустую бутылку скотча и налил в бокал, двигая его к мужчине. Тот приподнял бровь. — А ты не будешь? — Я выпил лекарство. — Что ж, тогда ладно, — Цзинь Гуанъяо пригубил крепкий напиток, немного поморщившись, а затем покрутил стакан в руке. — Ты не думал, что стоит куда-нибудь ненадолго отослать А-Лина? Ему не стоит находиться в подобной обстановке. Цзян Чэн кивнул. — У нас есть дом в Цзинане, думаю, было бы неплохо отправить его туда вместе с бабушкой, — предложил Яо, откинувшись в кресле и допив остатки скотча. — Я поговорю с ним вечером, — ответил Цзян Чэн, соглашаясь с этой идеей. Они еще какое-то время обсуждали дела, прежде чем он заметил немного вялый вид Цзинь Гуанъяо. — С тобой все в порядке? Выглядишь бледным. — Нет, ничего… — Цзинь Гуанъяо сглотнул, немного ослабляя узел галстука, а затем с его лица словно разом слыхнула вся краска, и он схватился за горло, будто задыхаясь. Цзян Чэн подскочил со своего места, но не успел обогнуть стол, когда Цзинь Гуанъяо потерял равновесие и упал на пол.***
Лань Сичэнь почти вбежал в зал ожидания, не помня себя от беспокойства. Все с небольшим удивлением взглянули на него, когда он быстрыми шагами прошел вперед, а затем наткнулся на знакомое лицо, что заставило его хоть немного вздохнуть от облегчения. — Цзян Чэн, что с А-Яо? — он только вернулся домой, когда ему сообщили о том, что его друга увезли в реанимацию, поэтому примчался сюда так быстро, как только мог. Цзян Чэн выдохнул и сжал переносицу, сидя в железном кресле, которое не выглядело особо удобным. — Я… без понятия. Мы просто сидели в моем кабинете, когда ему стало плохо, и я не знаю… — он начал бессвязно бормотать, поэтому Лань Сичэнь тут же присел рядом, положив ладонь на его предплечье. — Успокойся. Ты ведь не виноват, — Цзян Чэн почти всегда держал себя в руках, поэтому Лань Сичэнь впервые видел его настолько выбитым из колеи. Цзян Чэн покачал головой. Он лишь вспомнил… вспомнил то, что не хотел вспоминать. — Дядя! Лань Сичэнь увидел бегущего со стороны лестницы подростка, который резко притормозил возле них, запыхавшись; следом за ним быстрым шагом шел Вэй Усянь. — Зачем ты его сюда притащил? — спросил Цзян Чэн, обращаясь к мужчине. — Он уже должен был быть у бабушки. — Что с дядей? — перебил его Цзинь Лин. Вэй Усянь положил руку на его плечо. — Пока неясно. Доктор еще не поставил диагноз, — ответил Цзян Чэн. — Еще неизвестно, когда будут результаты, поэтому тебе не стоит здесь находиться. Твой самолет через два часа. Вэй Усянь отвезет тебя, куда нужно. — И ты думаешь, я смогу уехать в такой момент? Шутишь?! — лицо Цзинь Лина скривилось, и он сбросил руку Вэй Усяня с плеча. — Я никуда не поеду. — Сейчас в городе небезопасно, ты хоть осознаешь всю серьезность ситуации? — повысив голос, произнес Цзян Чэн; на его лице заходили желваки. — Это даже не обсуждается. — Но, дядя… Внутреннее раздражение и беспокойство уже было готово выплеснуться наружу, и неизвестно, какая из сторон бы не выдержала первой, когда из реанимации вышел главврач. Все тут же забыли недавний спор. — Что с ним? — первым подал голос Лань Сичэнь. — Он находится в критическом состоянии, — произнес мужчина без долгих вступлений. — Мы всеми силами пытаемся поддерживать его в стабильном состоянии, но только время покажет, что будет дальше. Причина его отравления — сильный токсин. Мы уже отправили образцы в лабораторию. И были вынуждены сообщить о произошедшем в полицию. — Зачем? — потребовал Цзян Чэн. — Извините, но таков протокол, — главврач поправил очки, окинув их серьезным взглядом. — Подобные отравления не могут быть обычной случайностью. Если будут какие-то изменения, мы вам обязательно сообщим. Цзян Чэн переглянулся с Вэй Усянем, и тот, будто что-то поняв, немного кивнул. Доктора вызвали обратно, поэтому они вновь остались одни. — Пошли, Цзинь Лин, — Вэй Усянь подтолкнул парнишку к выходу, но тот заупрямился. — Погодите, я хочу… — А-Лин, — Цзинь Лин остановился, а взглянув на лицо Цзян Чэна, и вовсе остолбенел. — Пожалуйста… хоть раз, послушай меня и иди. От того, что ты будешь здесь находиться, ничего не изменится, — Цзян Чэн уселся обратно в кресло и спрятал лицо в руках. Жалкое зрелище. Какой же он жалкий… Цзян Чэн не знал, сколько времени прошло, но он вздрогнул, почувствовав руку, опустившуюся на его спину. Он оторвал лицо от ладоней и наткнулся на безмятежный взгляд Лань Сичэня. Там было то, чего ему сейчас как раз и не хватало. — Они уехали полчаса назад, — произнес мужчина, протягивая ему бутылку с водой. — Я снова разговаривал с доктором. Состояние А-Яо вроде как стабилизировалось, к счастью. «Сколько же он был в себе, черт возьми?» — Спасибо, — тихо поблагодарил Цзян Чэн, откупорив бутылку и выпив сразу половину. — Извини за вопрос, но… ты вспомнил что-то плохое? — поинтересовался Лань Сичэнь, заставив волоски на затылке Цзян Чэна встать дыбом. — Когда я приехал, на тебе лица не было. Да и сейчас ты сам не свой. Конечно, то, что произошло, ужасно. Но… «А-цзе, что с тобой? А-цзе!..» Цзян Чэн выдохнул, почувствовав, как его тут же бросило в жар. Да, это напомнило ему кое-что. Наверное, один из самых ужасных дней в его жизни. — Я… — Господин Цзян? Этот голос они точно не ожидали услышать в подобный момент. Лань Сичэнь поднял взгляд, наткнувшись на нескольких людей в форме, во главе которых шел тот самый детектив, который опрашивал их в день происшествия в особняке семьи Цзинь. — А вы что здесь забыли? — с раздражением обронил Цзян Чэн, но Лань Сичэнь расслышал в его словах намек на усталость и бросил на него обеспокоенный взгляд. — Вы значительно упростили нам задачу, — произнес Сун Лань, подходя ближе, а затем дернул Цзян Чэна за плечо, заставив встать, и заломил руки за спину. — Господин Цзян, вы обвиняетесь в организации и убийстве нескольких человек и покушении на жизнь. Вы имеете право хранить молчание, — он надел на него наручники, а двое сотрудников удерживали соскочившего со своего места Лань Сичэня, не давая ему приблизиться. — Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.***
Холод. Металл наручников неприятно холодил кожу, а блеклый свет лишь усугублял головную боль, не давая Цзян Чэну сосредоточиться. Он уже около получаса сидел в комнате для допросов в полном одиночестве, но словно чувствовал, что за каждым его движением все это время следили снаружи. Этого времени с лихвой хватило, чтобы всяческие мысли, не самые обнадеживающие, послушно влезли в его голову, не давая покоя. Он, правда, черт возьми, не понимал, какого хрена здесь творилось и как он оказался в подобной ситуации. Послышался щелчок, и на стальную поверхность стола упала полоска света, впрочем, практически сразу исчезнув, когда вошедший прикрыл за собой дверь. На сидение металлического стула с тихим звуком приземлилось чье-то тело, и Цзян Чэн, наконец, соизволил взглянуть на того, кто пришел, поджав губы. — Довольно занятный вечер, вы не находите? — поинтересовался Сун Лань, приподняв бровь. Цзян Чэн промолчал, поэтому детектив продолжил: — Наверное, вас интересует, почему же вы здесь оказались. — Да ты экстрасенс. Не думал сменить профессию? Сун Лань проигнорировал его выпад, положив на стол довольно увесистую папку. — Мы очень долгое время вплотную занимались этим делом и почти зашли в тупик, но то, что случилось сегодня, привнесло в расследование существенный вклад, — он открыл папку на одной из последних страниц и взглянул Цзян Чэну прямо в глаза. — Знаете, господина Цзинь смогли реанимировать. Сейчас он восстанавливается. Досадно для вас, не так ли? Цзян Чэн стиснул кулаки и сквозь зубы проговорил: — К чему эти голословные обвинения? — Не такие уж и голословные, — Сун Лань окинул острым взглядом сидящего напротив, а затем начал пролистывать бумаги. — Еще с прошлого «самоубийства» мы наблюдали за вами. Вашей историей, жизнью, передвижениями. Она довольно насыщенна, правда? А затем в наши руки попало кое-что, что заставило меня еще больше заинтересоваться вами. Вы уважаемый и довольно влиятельный человек, господин Цзян. Было сложно добиться ордера на обыск вашего кабинета, но случай с господином Цзинь значительно ускорил процесс, — он вытащил фотографию и положил ее прямо перед Цзян Чэном. Тот сразу узнал свой рабочий стол. — И что же здесь не так? — с раздражением поинтересовался мужчина. — Видите ту бутылку? — детектив Сун указал пальцем на фотографию. — Хороший скотч. Господин Цзинь ведь выпил его перед тем, как ему стало плохо? А вы? — Я… — Цзян Чэн застыл, лихорадочно вспоминая. Он ведь не стал пить с ним за компанию… — В лаборатории сделали анализ и обнаружили в напитке следы тетродотоксина, — мужчина прервал его. — Очень сильный яд. Его и обнаружили в крови господина Цзинь, вот так совпадение. — Его пытались отравить? Но с чего вы решили, что это именно я? — наручники звякнули, когда Цзян Чэн попытался всплеснуть руками. — Он мой сотрудник и член семьи, это ведь полный бред. — Многие считают, что самым важным в обществе является сохранение своего лица, — Сун Лань сложил руки в замок, внимательно глядя в глаза Цзян Чэна. — А некоторые ради этого готовы идти на крайние меры, не гнушаясь самых ужасных методов. — Хватит пустых слов. Я хочу услышать, в чем меня обвиняют, — мрачно произнес Цзян Чэн. Детектив какое-то время помолчал, прежде чем спросил: — Вам о чем-нибудь говорит название «Голубая Орхидея»? Цзян Чэн на миг застыл, услышав его слова, и этого было достаточно, чтобы тот, будто осознав для себя что-то, вновь опустил свой взгляд к папке, вытаскивая оттуда несколько фотографий и бросая их перед мужчиной. Цзян Чэн заранее знал, что увидит, взглянув вниз, но все же, когда он посмотрел на фотографии и обнаружил на них себя, это заставило его горло сжаться. — У вас довольно интересное хобби, господин Цзян. Но еще интереснее то, что… — Сун Лань выдержал паузу, после чего добавил: — … все пострадавшие были VIP-членами этого клуба.