***
Лань Сичэнь внутренне вздохнул, когда танец, наконец, закончился, и мягко улыбнулся женщине напротив. — Сичэнь-гэ, ты, как обычно, можешь вскружить голову любой девушке только лишь своим танцем, — с тихим смешком произнесла Ло Цинъян. Лань Сичэнь покачал головой, а затем окинул взглядом зал, выискивая Цзян Чэна, однако его почему-то не было среди множества гостей. — Ищешь кого-то? — приподняв бровь, поинтересовалась его спутница, поправляя выбившиеся во время танца пряди волос. — Не важно. Может, пройдемся? — предложил Лань Сичэнь, и они вдвоем медленно пересекли зал. На пути они случайно встретили Лань Цижэня, который выглядел вполне удовлетворенным тем, что видел, что лишь заставляло голову Лань Сичэня болеть. Он уж было решил, что дядя сдался, но тот лишь притаился на время, прежде чем огорошить Сичэня прямо во время банкета новостью о том, что они обсуждали с отцом Ло Цинъян. Спустя некоторое время они поднялись на второй этаж и вышли на балкон, на котором открывался чудесный вид на сад, который сейчас был полностью запорошен белым снегом, однако это не умаляло его красоты. — Как красиво, — произнесла Ло Цинъян, цепляясь руками за перила. Сичэнь подошел ближе и накинул на ее плечи теплую накидку. — А ты, как и всегда, не думаешь о своем здоровье, — со вздохом сказал Сичэнь, копируя ее позу. Она засмеялась. — Ты не меняешься. Все так же стараешься держать все под контролем, — Ло Цинъян покачала головой. Они знали друг друга уже довольно длительное время из-за тесных связей их семей, и Лань Сичэнь относился к Цинъян как младшей сестре. И менять этого уж точно не собирался. Они на какое-то время замолчали, любуясь полной луной, прежде чем Ло Цинъян откашлялась. — Послушай, Сичэнь-гэ… ты и правда хороший человек, каких еще поискать, — Лань Сичэнь взглянул в ее сторону: она все так же смотрела куда-то наверх. — Мы так долго знаем друг друга, что уже и не сосчитать. И я очень люблю тебя. Однако… — тут она перевела свой взгляд на него и устало вздохнула. — Мой отец любит решать все за меня. — Ты о помолвке? — Сичэнь немного похлопал ее по плечу. — Это лишь разговоры, не более. Я ни за что не стану принуждать кого-то. — Это хорошо, — напряжение на ее лице ослабло, и она улыбнулась. — Потому что… я уже люблю кое-кого. Все сложно из-за того, что он обычный учитель без каких-либо связей или успешного бизнеса. Отец просто в ярости, — ее глаза загорелись. — Но мне плевать на все это. Если придется, я просто уеду с ним, и ни отец, ни кто-либо другой меня не остановит. Лань Сичэнь все это время молчал; его горло будто сковало от прилива эмоций, поэтому он откашлялся, а затем выдохнул, опустив голову. — Какое совпадение. Ло Цинъян бросила на него удивленный взгляд. — Ты… — она вдруг засмеялась и обняла его. — Я так за тебя рада! Этот человек даже не представляет, как ему повезло. — Хватит, хватит. А то я точно зазнаюсь от твоих похвал, — шутливым тоном ответил Лань Сичэнь и потрогал пальцем ее нос. — Заходи внутрь. Здесь слишком холодно. — Есть, сэр, — она отсалютовала и направилась к двери, но когда открыла ее, внезапно ойкнула, врезавшись в кого-то. — Прошу прощения, господин… — Ничего страшного, — Сичэнь мгновенно узнал этот низкий и хрипловатый голос, тут же выпрямившись на своем месте. Перед Ло Цинъян стоял Цзян Чэн, и мужчина сразу же подметил, что тот немного пьян и не в духе. Он отошел в сторону, пропуская Цинъян, а та в последний раз махнула Сичэню рукой и скрылась внутри, оставляя их наедине. Цзян Чэн подошел к краю балкона, вытаскивая из кармана пачку сигарет и доставая одну. Он как раз собирался обхватить ее губами, когда Лань Сичэнь перехватил его запястье. — С каких это пор ты куришь? — С очень давних, — он оттолкнул его руку и зажал шоколадный Ричмонд между губ, поджигая и выпуская изо рта облачко дыма. — Какая твоя забота? — Что-то случилось? — Лань Сичэнь нахмурился. Цзян Чэн мог злиться, выходить из себя, но он никогда не делал этого молча. — Я не мог найти тебя на банкете. Ты куда-то уходил? Цзян Чэн усмехнулся и сделал очередную затяжку; вокруг него витал запах шоколада. — Я подумал, что ты слишком занят общением, поэтому решил не беспокоить, — это было произнесено настолько язвительным тоном, что Лань Сичэнь мгновенно понял, в чем дело. Он размеренным движением вытащил изо рта Цзян Чэна сигарету, заставив того нахмуриться. — Какого хрена? — Это из-за Ло Цинъян? — спросил Лань Сичэнь, заметив, как раздраженно дернулись его брови. — Мне-то какое дело до того, с кем ты зажимаешься в свободное время, — бросил Цзян Чэн и уже развернулся, собираясь уйти, когда Лань Сичэнь схватил его за край пальто. — Ну уж нет, — он притянул его к себе, а затем с силой прижался к губам Цзян Чэна, сжимая подбородок. Цзян Чэн пытался вырваться, но с треском провалился, когда внутрь проник язык, переплетаясь с его собственным и заставляя задрожать далеко не от низкой температуры на улице. Сичэнь чувствовал вкус горького шоколада и дыма от сигарет, и это заставляло голову кружиться. Он оторвался от Цзян Чэна и внимательно взглянул в его глаза. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь, ясно? — он тоже был упрямым, поэтому в эту игру могли играть двое. Цзян Чэн все еще выглядел злым, но все же на мгновение решил отдать поводья в чужие руки. — Мы с Цинъян знакомы уже много лет из-за того, что я часто пересекаюсь с ее отцом по важным делам. Я отношусь к ней как к сестре. Она хорошая девушка, — Лань Сичэнь внимательно взглянул в глаза мужчины, делая акцент на этих словах. — Но это все, что я могу о ней сказать. Цзян Чэн закатил глаза, но напряжение на его лице немного ослабло. — К чему ты вообще передо мной оправдываешься? Я… — он всплеснул руками, а затем с силой выдохнул и отвернулся от Лань Сичэня, вцепляясь руками в холодный металл кованых перил. — Я запутался. Мы с тобой… Что мы вообще делаем? В этом есть хоть какой-то смысл? Сичэнь почувствовал легкий укол, будто его сердце с каждым ударом слегка касалось кончика ножа. — А разве нужно его искать? — тихо спросил он, и неизвестно почему, возможно из-за тона голоса, Цзян Чэн бросил на него слегка удивленный взгляд. Лань Сичэнь уперся спиной в край перил так, чтобы видеть его лицо, и аккуратно положил свою руку поверх его, отметив, как быстро замерзал Цзян Чэн. — Лично для меня все кристально ясно. Цзян Чэн сглотнул; снегопад за последние часы поутих, и лишь редкие снежинки, не в силах бороться с силой гравитации, медленно лавировали вниз, путаясь в его длинноватых волосах и цепляясь за ресницы, мгновенно обращаясь в воду. На улице стояла глухая тишина, которую можно услышать только в этот период, лишь с нижних этажей доносились отзвуки торжества и людской смех. Было настолько тихо, что Сичэнь мог расслышать тяжелые удары собственного сердца. — Я еще никогда не встречал человека, которому был бы готов доверить то, чего не рассказывал никому другому, — он продолжал говорить тихо, будто боясь разрушить момент. У Цзян Чэна на лице мелькали сотни эмоций, непонятных даже для него самого. Но Лань Сичэнь понимал. — Знаешь, я удивляюсь каждый раз, когда смотрю на тебя. Не из-за твоего вида или каких-то других нелепых причин. А потому, что все, чего я хочу, находится на расстоянии вытянутой руки, прямо передо мной, а я не могу этого коснуться. Цзян Чэн быстро заморгал, когда на ресницах осела очередная холодная снежинка, и сильнее сжал руку, ухватившуюся за перила. Его губы дернулись, но он так ничего и не сказал, будто бы передумав. Лань Сичэнь поднял руку и тыльной стороной ладони слегка коснулся его щеки, заставив вздрогнуть. Цзян Чэн сколь угодно долго мог притворяться человеком, которого ничего не трогает, но в глубине души это было не так. — А-Чэн, я… — едва эти слова сорвались с языка Лань Сичэня, как из глубины особняка послышался истошный женский крик. Вся интимная атмосфера мгновенно рассеялась, и мужчины, быстро переглянувшись, тут же ринулись внутрь. Женщина продолжала кричать, и они ориентировались именно на этот звук. Вскоре с ними рядом оказалось еще несколько человек, которые нервно переговаривались, также оставаясь в полном неведении. «В последнее время происходит слишком много странных вещей, и это не может быть простым совпадением», — лихорадочно размышлял Лань Сичэнь. Эта мысль продолжала курсировать в его мыслях до тех пор, пока Цзян Чэн не схватил его за пиджак, останавливая перед одной из множества дверей. Это была одна из гостевых спален, которые располагались на втором этаже, где гости могли остановиться на некоторое время со всеми удобствами. Как и весь особняк, она отличалась роскошью и уютом. Только вот теперь то, что находилось в ней, скорее шокировало. На полу, зажав руками рот, сидела женщина, заходясь в очередном приступе плача и с ужасом глядя на висящее на длинном столбике кровати тело мужчины. Вокруг его шеи была завязана простыня, которая туго обхватывала ее, удерживая его на весу. Увидев, что кто-то, наконец, пришел, женщина еще больше зарыдала, а ее лицо исказила гримаса. — М-мой муж… это мой муж!..Глава 14. Часть вторая
21 октября 2019 г. в 20:57
Примечания:
Ей богу, лучше бы писала проду, чем курсовую (」°ロ°)」
Звон хрусталя, разговоры и смех наполнили помещение богато украшенного зала для приемов. Семья Цзинь всегда на отлично справлялась с тем, чтобы гости по итогу остались довольными и еще целый год постоянно вспоминали о прошедшем празднестве, до следующего такого же вечера.
Собственно, гости обычно делились на несколько групп: часть составляли деловые люди, которые посещали это мероприятие для того, чтобы образовать новые связи и расширить сферу своего влияние, но их было значительно меньше. Больше же было тех, кто входил в круг довольно влиятельных семей, но сам к бизнесу никакого отношения не имел: жены, дети, старики, отошедшие от дел и прочие личности. И лишь очень малая часть гостей являлась по специальному приглашению, при этом не имея отношения к самим основателям города.
Цзян Чэн уже некоторое время разговаривал с главным менеджером одной из ведущих компаний, периодически поглядывая на стоящего рядом племянника. Уже многие годы здесь сохранялась традиция: свой первый прием они посещали в возрасте шестнадцати лет. И Цзинь Лин как раз достиг этого момента.
Цзян Чэн никогда не считал себя особо чутким человеком, но все же сквозь вежливую улыбку подростка он мог разглядеть его волнение. Наверное потому, что сам когда-то был на его месте. Внезапно вспомнилось, как его сестра помогала ему и Вэй Усяню завязывать галстуки, и что даже тогда этот придурок терпеть не мог официальные костюмы.
Когда разговор был завершен, Цзян Чэн слегка склонился к Цзинь Лину.
— Где твои приятели?
На лице юноши промелькнуло удивление.
— Кажется, где-то в другом конце зала. А что?
— Можешь найти их. Поболтайтесь вместе, — Цзян Чэн слегка прищурил глаза. — Только не натворите ничего.
Цзинь Лин довольно кивнул и скрылся среди вороха ярких женских нарядов и мужских смокингов, а Цзян Чэн лишь покачал головой. «Пусть пока что развлечется вдоволь. Потом такой возможности может и не быть». Подобные мысли довольно редко посещали его голову, особенно в молодости. Но с возрастом Цзян Чэн начал понимать некоторые вещи, которые бы раньше с высокой вероятностью воспринял в штыки.
Только это вовсе не означало, что он размяк. Нисколько.
— Черт, а вино здесь хорошее! Семья Цзинь не изменяет своим вкусам.
Цзян Чэн почувствовал, как на его плечо приземлилась чужая рука, и бросил хмурый взгляд на Вэй Усяня, который делал очередной глоток рубиново-красной жидкости.
— Завязывай с выпивкой, — произнес он так, чтобы их разговор не затронул лишних ушей. — Ты мне нужен с трезвой головой.
Тот лишь усмехнулся и поцокал.
— А-Чэн, А-Чэн, за кого ты меня принимаешь? В выпивке я уж точно не слабак.
— Что-нибудь нашел? — Цзян Чэн перевел тему, неосознанно окинув взглядом помещение в поисках одного конкретного человека.
— Пока что нет, — Вэй Усянь посмотрел куда-то в сторону, и его взгляд едва заметно напрягся, будто он увидел кого-то неприятного. Но он лишь улыбнулся и поднял бокал с вином, будто произнося тост. Цзян Чэн последовал за его взглядом и наткнулся на стоящего поодаль Цзинь Гуанъяо, окруженного гостями. Его губы растянулись в вежливой улыбке, и он слегка кивнул, а затем его вниманием завладела стоящая рядом женщина.
Цзян Чэн вопросительно приподнял бровь, на что Вэй Усянь покачал головой.
— Ничего. Ты ведь знаешь, он мне не особо нравится, — мужчина усмехнулся. — Всего лишь предчувствие, ничего более. Но это не важно. Мы с Лань Чжанем договорились осмотреться здесь.
— Зачем? — Цзян Чэн нахмурился в недоумении.
— Есть причины, — Вэй Усянь заговорил тише, периодически улыбаясь проходящим мимо молодым девушкам, которые тут же начинали хихикать и смущенно переговариваться между собой. — Я ведь сказал тебе еще дома, что пока не буду уверен, то ничего не скажу.
— К чему вообще эти загадки, — раздраженно спросил Цзян Чэн и хотел продолжить выпытывать у Вэй Усяня информацию, когда к ним приблизилось несколько гостей.
— Добрый вечер, директор Цзян, — они вежливо поприветствовали его. Гостями оказались некоторые учредители, в том числе и тот самый Чжао Чан, который всегда очень активно отстаивал интересы акционеров. Тот никогда не пропускал подобных мероприятий. Правда, сегодня он отчего-то выглядел слегка уставшим: это выдавали темные круги под его глазами, будто он не спал несколько дней.
Цзян Чэн поприветствовал их, и они обсудили несколько вещей касаемо работы. После случая с падением акций они стали более осторожны в речах и теперь при каждом удобном случае заискивали перед ним, отчего Цзян Чэн постоянно испытывал желание проткнуть себе барабанные перепонки.
— Вам поистине повезло, господин Цзян, — начал один из заместителей. — Бизнес развивается семимильными шагами. Уже открыто множество филиалов. У вас отличный достаток. Правда, было бы прекрасно, если бы это было с кем разделить, — он улыбнулся. — Еще не надумали жениться?
Цзян Чэн стиснул зубы, услышав, как стоящий неподалеку Вэй Усянь откашлялся в кулак, пытаясь сдержать смех.
— Пока что мне не до этого, господа, — он растянул губы в фальшивой улыбке.
— Да будет вам! Вы просто не нашли подходящей кандидатуры, — вставил в разговор третий. — Мы бы могли помочь вам в этом.
— Да, да, — соглашаясь со словами предыдущего собеседника, ответил другой. — В жены нужно брать тихую и скромную, чтобы не говорила лишнего слова и не перечила. Я женат уже десять лет и доволен своей супругой. Она никогда не спорит со мной, а если я уж в чем-то провинился, то достаточно купить ей новое украшение.
Послышались согласные смешки, а Цзян Чэну стало тошно от этого бессмысленного разговора.
— Еще лучше, когда она занимается домашними заботами и поддерживает семейный очаг. Да и наследники нужны. Правда, господин Чжао? У вас ведь такая замечательная дочь.
Лицо Чжао Чана слегка изменилось, а взгляд застыл, но он быстро улыбнулся и издал смешок, кивая в знак согласия.
— Что правда, то правда, — господин Чжао повернулся лицом к Цзян Чэну. — Если будет нужно, мы подберем вам подходящую кандидатку. Как… — он перевел взгляд куда-то за спину Цзян Чэна, и все тут же закивали, соглашаясь с чем-то. Цзян Чэн обернулся и застыл.
— Точно. Директор компании Лань как раз сейчас общается с молодой госпожой, которую его дядя подобрал для него, — но Цзян Чэн уже не слышал ничего, кроме биения собственного пульса в висках. На другом конце зала Лань Сичэнь с улыбкой на лице беседовал с женщиной, на вид лет тридцати. Даже отсюда было видно то, насколько хороша она была собой, словно только что распустившийся и благоухающий на всю округу цветок сливы, а нежно-розовое платье в пол, обнажающее красивую спину, и убранные наверх заколкой волосы еще больше украшали ее.
Послышался звон стекла, и все обернулись к источнику звука.
— Господа, — громко произнес Цзинь Гуанъяо, слегка ударив серебряной ложкой по бокалу с шампанским, и улыбнулся. — Благодарим вас за то, что посетили нас сегодня. А сейчас, как и обычно, время белого танца.
Вокруг началась бурная деятельность, послышалась музыка, и пары понемногу выходили в центр зала. Вскоре в помещении заискрились платья, пока партнеры кружили в танце своих партнерш, и все выглядели донельзя довольными.
Кроме Цзян Чэна.
Он сжал фужер в своей руке, не беспокоясь о его хрупкости, когда Лань Сичэнь протянул женщине руку, приглашая на танец, которую она с улыбкой приняла. А Цзян Чэн просто стоял и смотрел, не в силах пошевелиться. Он уставился в свое отражение на поверхности вина, с шоком подметив одну вещь.
Он испытывал чудовищное чувство под названием ревность.