vanquish

— Пожалуйста, впустите меня, — добавляются к неуверенному стуку тихие мольбы из-за двери. Сердце Юнги внезапно пропускает удар, но он ни шагу к двери не делает, продолжает игнорировать происходящее. Его не касается. — Прошу вас… — эта квартира стоит неоправданно больших денег, раз эти чертовы тонкие стены слишком хорошо пропускают звуки. Юнги чересчур отчетливо слышит выстрелы и крики из квартиры по соседству, тихое поскребывание в дверь и жалобный шепот соседского мальчишки, умоляющего впустить. — Пожалуйста, откройте мне, я знаю, что вы дома… — его бормотание приглушают незатихающие звуки стрельбы, надрывные крики, топот тяжелых ботинок. Мальчишка давит истеричные нотки в голосе, чтобы, не дай бог, не привлечь к себе внимание, но секунды утекают сквозь пальцы, уменьшая шансы спастись, скрывшись за дверью соседа. Этот мужчина пугает Чонгука. Своими извечно черными одеждами, своим холодным взглядом, будто под кожу пробирающимся, своим безразличным молчанием в ответ на вежливое приветствие, робко выдавленное при случайной встрече на лестничной площадке ранним утром, когда один спешит в школу, а другой только возвращается домой. Черт знает, чем этот мужчина занимается, черт даже знает, как его зовут, он просто пугает на подсознательном уровне. Все в нем будто кричит “не приближайся ко мне, даже не смотри в мою сторону, иначе пожалеешь”. Чонгук дышать рядом с ним боится, не то что ломиться в чужую квартиру, но в данный момент в его собственной происходит нечто более пугающее, и люди там находятся куда более страшные. — Пожалуйста, я прошу вас! — голос за дверью срывается, выстрелы за стеной становятся только чаще, громче. Мальчишка больше не сдерживается, плачет, и это тоже Юнги слышит слишком отчетливо. Раздражает. Какого черта он ноет у него под дверью, на что он надеется? Юнги подрывается с дивана, намереваясь прогнать этого ребенка куда подальше. Это не его проблемы. Его тяжелые шаги отражаются о стены полупустой квартиры в такт выстрелам и отчаянным всхлипам. Шаг. Выстрел. Всхлип. Шаг. Выстрел. Всхлип. Внезапно все прекращается. Юнги останавливается в коридоре и замирает под дверью, из-за которой только что его молили о спасении. Затихают все звуки, не слышно ни стрельбы, ни криков, ни всхлипов мальчишки. В одно мгновение тишина поглощает все вокруг, весь мир будто оказывается в вакууме. Юнги не слышит собственного дыхания, своего внезапно начавшего ускоренно биться сердца, даже собственных мыслей. — Пожалуйста, — нарушает тишину голос под дверью. Можно подумать, что он звучит ровно и спокойно, но на самом деле так звучит отчаяние. Такое, когда уже не остается ни единой эмоции — ни страха, ни истерики. Только мольба о последнем шансе. Юнги хорошо знаком с этим чувством. — Я прошу вас, откройте, — совсем тихо, еле слышно, шепотом. — Иначе они убьют меня. Топот ног за стенкой возобновляется, звук шагов усиливается, они приближаются. Рука Юнги нерешительно тянется к дверной ручке. Еще один громкий выстрел сотрясает воздух.