Ненавижу, что люблю

POV Виен

Я смеялась, пялясь в экран телефона, с которого на меня смотрел зеленый Чонгук. Не думала, что все произойдет так быстро, я ведь только вчера посетила его ванную, пока парень болтал с Тэ о чем-то по телефону. Идея разукрасить придурка Чона в другой цвет родилась в моей голове спонтанно, но именно так и приходят в голову гениальные идеи. В аптечке, которую я сама принесла в дом Гука, было не трудно отыскать маленькую баночку бриллиантового зеленого, предназначенного для обработки ран. Всего полфлакончика, добавленных в гель для душа, и теперь я имею удовольствие умирать со смеху, ворочаясь на кровати. За зеленым цветом чужой кожи я не обратила внимания ни на фигуру полуобнаженного парня, ни на старательно изображаемую им гримасу злости, за которой не удалось скрыть улыбку. Я просто умирала от хорошего настроения, игнорируя фразу, которая, вероятно, должна была меня напугать. «Моя очередь». — написал Гук. «Буду ждать с нетерпением» — напечатала я, сомневаясь, что он сможет меня переплюнуть. «Тебе точно надоело жить, если ты пошла на такое. Я не ручаюсь за то, что произойдет дальше» — напечатал Чон, возможно на самом деле считая, что сможет тягаться с моей изобретательностью. «Я просто вспомнила, что осталась должна тебе за один испорченный вечер. Теперь мы квиты, так что я прекрасно высплюсь этой ночью.» — я улыбалась, как сумасшедшая, чувствуя сладость приятных ощущений на языке. Так здорово обыграть его, так приятно. Я чувствовала удовлетворение от маленькой мести за почти что сорванное самое первое свидание в моей жизни. Я могла бы выдумать что-нибудь посерьезнее, но хватит с него и этого для начала. Давно я не наносила удар, однако. Почти забыла о нашей вражде и споре. В конце кто-то должен оказаться проигравшим, и это должна быть не я. Это не могу быть я, не могу. «Надеюсь, тебе приснится что-нибудь на самом деле ужасное.» — прерывая мои мысли, дилинькнул телефон, оповещая о новом сообщении. «Даже не надейся появиться в моих снах!» Чонгук ничего не ответит, потому что зависнет, глядя на экран телефона. Он удивится странному чувству, возникшему внутри от того, что голову посетила мысль, что он мог бы присниться Виен, или о том, что она думает о том, что он мог бы ей присниться, уже практически засыпая. Он будет долго смотреть в темноту и думать, думать о том, что сегодня приснится Ким Виен, и что приснится самому Чонгуку.

***

— ЭТО ТВОИХ РУК ДЕЛО?! — Тэхен орет на меня из динамиков телефона, а я жмурюсь от громкости, убирая телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть. — ЗАЧЕМ ТЫ СДЕЛАЛА ЭТО?! ВСЕ ЖЕ БЫЛО ТАК ХОРОШО! — верещал он, вероятно, еле сдерживаясь, чтобы не разбить телефон. Я даже остановилась посреди улицы, забывая о том, куда шла, и, недовольно жмурясь, выслушивала истерику своего старшего брата. — ЗАЧЕМ БЫЛО КРАСИТЬ ЕГО В ЗЕЛЕНЫЙ, ОБЪЯСНИ МНЕ, ЗАЧЕМ?! Он сейчас звучит так, словно прибьет меня, когда приедет домой. Давно я не слышала такой эмоциональности в его хриплом голосе. — Успокойся, он просто походит так пару дней, все же нормально, никто не умер… — дулась я, оправдываясь. На самом деле я считала, что отчитывания Тэ вовсе не справедливы. Он должен быть на моей стороне, а защищает ушлепка, испортившего мое первое свидание и полсеместра. Никак не пойму, почему мой брат вообще общается с ним. — ВЫ ТОЛЬКО НАЧАЛИ ПОХОДИТЬ НА ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ НЕ ПЫТАЮТСЯ ДРУГ ДРУГА УБИТЬ, А ТЫ ВСЕ ИСПОРТИЛА, МЕЛОЧЬ БЕССТЫЖАЯ! — Тебе так только кажется, между нами ничего не изменилось. — игнорируя крики брата, я закатила глаза, пиная носком кроссовок асфальт. — Хотя, благодаря мне, Чонгук теперь настоящий красавчик, не понимаю, почему он прогуливает пары. Все внимание было бы приковано только к его персоне. Издевательская ухмылка расцвела на моих губах, когда я подумала о том, что я раскрасила жизнь Гука яркими красками, не давая даже на секунду забыть обо мне и моей вселенской любви к нему. — ЧЕЛОВЕК ИЗ-ЗА ТЕБЯ ИЗ ДОМА ВЫЙТИ НЕ МОЖЕТ, ТЕБЯ СОВЕСТЬ НЕ МУЧАЕТ?! Тэхен совсем не понимает происходящего, если бы он знал обо всем… он бы совсем не так говорил. — Ой, ничего подобного. Он вчера нарисовался у нас дома, знаешь ли, заявил, что я теперь его должница, и заставил кормить его. — кривилась я, болтая с Тэ по телефону. Чонгук на самом деле приперся вчера вечером, практически вламываясь в мой дом. Не знаю, зачем впустила его и почему повелась на его истерику голодного лягушонка, который продолжал бубнить что-то о том, что не может сходить в магазин из-за меня или в кафе, а дома вся еда закончилась. Он мог бы заказать еду на дом или попросить кого-то из друзей принести поесть, но этот придурок приперся через всю улицу ко мне. Просто позлить хотел, других причин и быть не может.  — Этот слоняра сожрал всю еду, разбил две тарелки и «случайно» удалил презентацию, которую мне нужно сдать завтра. Все с ним нормально, не переживай. Я не была удивлена беспорядку, который парень устроил, находясь в моем доме, но презентация на самом деле стоила мне многих времени и сил, очень многих, а он просто безжалостно удалил ее. К сожалению, ему хватило мозгов и корзину почистить. Я тысячу раз пожалела, что оставила комп включенным на время его прихода. — Ты первая накосячила, то, что он бесится — нормально, Виен. — тяжело вздыхая, проговорил Тэхен, звуча так, словно на самом деле во всем виновата только я. — Скажи спасибо, что он не выкинул чего похуже. — Непременно поблагодарю при встрече. — съязвила я, все еще думая о том, как сделать презентацию хотя бы в несколько раз хуже за такой короткий промежуток времени. — Поедешь к нему после пар. — в итоге заявил Тэхен, заставляя меня закричать на весь двор, чтобы десяток студентов уставились на меня. — Что? Нет! — Это был не вопрос, Виен. — жестче прежнего, сказал брат. — Поедешь и отвезешь ему поесть. Он же закрыт дома из-за тебя, совсем один. У него в холодильнике пусто, да и с ума сходит от скуки. — А я здесь причем? — А КТО ЕМУ ЗЕЛЕНКУ В ГЕЛЬ ДЛЯ ДУША НАЛИЛ? Я? Не знаю, почему Тэ принял сторону идиота с фамилией Чон, словно это он его родственник, а не я. Мне не нравилось, что брат кричал на меня из-за Чонгука, не нравилось, что злился из-за моей выходки, и что отчитывал, как маленькую девочку. Все это мне безумно не нравилось, но я не могла ничего сказать, потому что тогда придется объяснять брату, почему он не должен быть таким добрым к своему обожаемому Гуку. Ким Тэхен пару раз интересовался у меня, как поживает тот урод из столовой, которому я объявила войну во второй день семестра. Каждый раз, задавая этот вопрос, Тэхен возвращал меня на землю, напоминая, что я на самом деле должна вести сражение, вместо того, чтобы постепенно забывать обо всех неприятностях, которые Чонгук принес в мою жизнь. Я даже не заметила, как все начало бледнеть и стираться из моей памяти. Да, мы не любили друг друга, постоянно собачились и по всякому старались насолить друг другу, но все это давно уже приняло какой-то несерьезный оборот. Словно мы просто были глупыми детьми. Если подумать, никто из нас в последнее время не делал ничего такого, чтобы поставить другого на место. Словно вычеркнули из истории наших отношений инцидент в столовой и все, что произошло потом. Кажется, мы совсем забыли, что смысл наших плохих отношений в том, чтобы объяснить другому его место, чтобы доказать свое превосходство и поставить перед собой на колени, получая заслуженные извинения. Я ведь на самом деле забыла об этом… это казалось неважным больше. В моей жизни появился Юнги, я радовалась, проводя много времени с Исюль и Чимином, а над Чонгуком смеялась только из привычки, что ли… так странно, если думать об этом. Но я на самом деле отклонилась от цели и, кажется, я не одна такая. Чонгук тоже стал мягче в своих издевательствах, или я просто привыкла к нашей манере общения. Может, так нужно? Может, мы на самом деле могли бы стать кем-то вроде приятелей и забыть обо всем плохом…? Вряд ли. Потому что Тэхен продолжал спрашивать имя человека, которого очень хотел убить. Потому что Юнги продолжал просить разрешения разобраться с Чоном. Потому что сам Чонгук продолжал временами переходить границы. Потому что я сама часто переходила их, например как в случае с зеленкой. Думаю, мы оба слишком упрямые и гордые, чтобы остановиться и начать сначала. Никто из нас не хочет уступать. Мы всегда отвечаем на выпад противника, всегда. Именно поэтому я подлила ему в гель для душа зеленку, именно поэтому он почти сорвал сдачу моего семестрового проекта и разгромил мою кухню. Именно поэтому я отомщу ему за это, а он потом отомстит мне. Ни я, ни он не можем оставить последнее слово за кем-то другим, просто не можем. Я закатила глаза, понимая, что мне придется и дальше мириться с тем, что Тэхен принимает в некоторых случаях сторону Чонгука, если только я не хочу рассказать нашу занимательную историю «дружбы». Если Тэхен узнает о том, как сильно мы с его лучшим другом любим друг друга, он похоронит нас обоих. Конечно, сначала Чона, но я следом отправлюсь, без сомнений. — Да что ты так заводишься? — вздыхаю я, пиная носком асфальт. — Ладно, съезжу я, съезжу. — Ничего не натвори, я скоро приеду и прикончу вас обоих. Слова Тэхена не навевают ужас, скорее грусть. Я скучаю по брату, очень сильно скучаю. Без него жизнь совсем грустная, даже с Гуком спорить не так весело, когда Тэ нет рядом. — Ты только обещаешь… — расстроено вздыхаю я еще раз, надувая губки, что всегда умиляло Тэхена. Может, он не может видеть выражение моего лица прямо сейчас, но по голосу все поймет и представит практически в точности. Это заставит его улыбнуться, а именно этого я и хочу, — чтобы он улыбался и поскорее вернулся домой. — Просто возвращайся скорее. Встреча с Чонгуком была более прекрасной, чем я ожидала. Во-первых, я не могла перестать троллить его, обзывая царевной-лягушкой, водяным, планктоном, крокодилом и именами других зеленых обитателей водного царства. Чон смешно обижался, точнее злился, и каждый раз смотрел на меня так, словно непременно заставит заплатить за все. Что же, посмотрим. Мои походы в библиотеку возобновились, как и то, что Юнги провожал меня вечерами домой. Было здорово снова бежать в библиотеку после занятий, пробираться к столу с единственным свободным местом, которое Юнги все так же не позволял никому занимать, возможно заставляя других думать, что он невоспитан, раз прогоняет других студентов. Я тоже считала так когда-то, когда-то, когда он не говорил мне ни слова на протяжении пары недель, когда даже не смотрел на меня, постоянно пряча глаза в строчках скучной обучающей литературы. Но все было не так на самом деле. Юнги совсем не такой, он гораздо прекраснее, чем самые наивные фантазии мечтательных девиц, вроде меня. Невероятно умен, усерден, воспитан и безумно красив. Юнги такой интересный, он знает все на свете, абсолютно все. Ни одна деталь не сбежит из его внимания, вообще ничего не скроется. Парень с первого нашего похода в кафе подметил, что мне нравится, сколько ложек сахара я кладу в какой напиток, во сколько заканчиваются мои занятия и мой новый блеск для губ. Он всегда узнает, что в моем плей-листе появилась новая композиция, потому что мы всегда слушаем музыку, пока автобус везет нас домой. Есть много чего, что он узнает обо мне и других людях, не задавая вопросов. Иногда мне кажется, что он способен читать мои мысли. Он на самом деле больше похож на рентген-аппарат, чем на человека. Феноменальная память Юнги и его доброта и забота очень сильно выручили меня. Парень добродушно предложил свою помощь с восстановлением утраченной презентации, и в итоге она оказалась лучше, чем предыдущая. Хоть мы и потратили на нее всю ночь, выпили несколько литров кофе и опустошили все запасы сладостей, мы на самом деле смогли спасти мою семестровую оценку. Юнги спас ее. Он почти не спал, совсем не занимался своей учебой, хотя у него, как и у меня, был очень важный семинар на следующий день. Сколько бы я не уговаривала его пойти домой или хотя бы подготовиться к новому учебному дню, он только смотрел на меня с нежностью во взгляде и слабо улыбался, чмокая в висок, чтобы я засмущалась, затаив дыхание, а он, видя мою реакцию, качал головой и возвращался к моему проекту. Разве такие люди бывают? — Виен, а… — тянет Юнги, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони, пока мы намеренно медленно идем в сторону моего дома. — Хочешь погулять завтра? Он смотрит на меня как-то странно нервно, словно ожидает отказа, даже сглатывает, если мне не показалось. Мне очень хочется запрыгать от счастья на месте, снова совершить неловкую ошибку, в виде объятий, как в тот день, когда мы ходили на наше первое свидание, улыбаться хочется широко и крепче сжать его руку, но вместо этого я должна тяжело вздохнуть, осматривая бледное лицо с глубокими синяками под глазами. Юнги выглядит уставшим, очень уставшим. Пусть он и говорит, что все хорошо и он привык, что усталость, это просто хроническое состояние его организма, и все такое, я очень переживала о том, что парень почти не отдыхает. С каждым днем он выглядел все более уставшим, все бледнее становилась его кожа и чернее мешки под глазами. Я не много понимаю в здоровом образе жизни и во всяких процессах, протекающих в человеческом теле, но даже я понимала, что его состояние не нормально. — А разве тебе не нужно сделать тот доклад на понедельник? Ему абсолютно точно нужно сдать его в понедельник, и парень точно убьет на него минимум целый день, а это значит, что у него остается только завтра, чтобы хоть немного восстановить свои силы и жизненную энергию. Лучше пусть поспит хотя бы на несколько часов больше, я переживу отсутствие свидания в своей жизни. — Да, но… — кивает, вздыхая еще тяжелее, чем я, и останавливается, касаясь второй моей руки своею. — я скучаю по тебе. Хочу проводить больше времени с тобой и ничего не могу с этим поделать. Мое сердце замерло, как собственно и тело. Я чувствовала, что начала краснеть, но не могла спрятать свои переживания, потому что обещала не прятаться от Юнги, а еще потому что хотела как можно дольше смотреть в полные искренности глаза глубокого черного цвета, на которые все так же, как и месяц назад падает длинная челка. Моя душа разрывалась между желанием провести целый день с Юнги и переживаниями о нем. Я могла бы вернуться домой так поздно, как это возможно, при этом не расстроив Тэхена и не нуждаясь в его разрешении или в потребности участия в тщательном допросе. Я бы даже могла надеть все что угодно и стащить из шкатулки брата любые украшения, а он не будет бурчать, потому что не узнает никогда об этом. Это могло бы быть самое прекрасное свидание из всех, но я не могла согласиться на него, потому что есть вещи важнее прогулки или похода в кино. Юнги и его здоровье куда важнее для меня, чем целый день в его обществе. — Ты же не откажешь мне, да? — видимо, мои мысли и переживания отразились на моем лице, иначе как объяснить столь взволнованный тон голоса брюнета? А может, все дело в том, что я долго не отвечаю? — Тебе правда стоит отдохнуть… — Значит, не хочешь? — с печалью спрашивает он, опуская расстроенный взгляд. Я чувствую, что просто обязана убедить его в обратном, потому что это правда. Я очень хочу на свидание с ним, очень! — Нет, я очень хочу, просто… — Тогда я зайду за тобой утром! — перебивает он, а я вынуждена вздохнуть, качая головой. — Юнги… — чужие губы мягко касаются моей щеки, прерывая мою речь. Юнги отстраняется, слабо улыбаясь, и отпускает мои руки, делая шаг назад. — Запри двери и хорошенько выспись. Завтра нас ждет много приключений. Как и обещал Юнги, он зашел за мной утром и мы отправились в путешествие по милым местечкам в нашем городе. Я живу здесь всю свою жизнь, но сегодня побывала в таких местах, о существовании которых даже не подозревала. Юнги открыл для меня много всего интересного и доселе мне незнакомого, он заставлял меня восхищаться многими вещами, испытывать только хорошие эмоции и самое настоящее счастье. По непонятным причинам, рядом с Юнги мне было невероятно хорошо. Я чувствовала радость и тепло рядом с ним, чувствовала нечто неописуемое и непонятное. Я не переживала ни о чем, когда он рядом, только о том, чтобы мое сердце не остановилось, и о том, как я выгляжу, или что он думает обо мне. В нем было что-то, что казалось чем-то практически родным и необходимым именно мне, чтобы я могла чувствовать себя абсолютно беззаботно. Рядом с ним мне интересно, рядом с ним я не чувствую хода времени, я ни в чем не нуждаюсь, когда я рядом с Юнги. До встречи с ним в моей жизни был только один человек, рядом с которым я забывала обо всем на свете, и весь мир терял значение. Юнги во многом напоминал мне Тэхена, так же сильно стараясь оберегать меня. Он не был моим братом, конечно нет, но были в нем какие-то качества, из-за которых я воспринимала его как особенного человека, хотя я даже не могу сказать, что это. Просто, я верила ему. Просто, я хотела быть рядом с ним. Просто, он все сильнее нравился мне… Уже вечерело, когда мы оказались на главной площади, где всегда что-то происходило. Здесь всегда было много людей, постоянно кто-то выступал с танцами или с музыкальными номерами, художники выставляли свои картины или предлагали нарисовать потрет… а сегодня здесь творится магия. Заметив кучку фокусников, которых окружило множество людей, я остановилась, потянув Юнги за руку, чтобы тот тоже прекратил шаг, останавливаясь. Он вопросительно взглянул на меня, а я кивнула в сторону представления, надувая губки. — Давай посмотрим? Бросив быстрый взгляд в сторону происходящего, парень удивленно посмотрел на меня. — Правда, хочешь посмотреть? — Да! Я закивала головой, а Юнги рассмеялся, приглашая меня пройти вглубь толпы, чтобы оказаться ближе к центру событий. Мы остановились почти в первом ряду, и я с горящими глазами наблюдала за фокусниками, которые один за другим вытворяли разные невероятные штуки. Вокруг них ходили люди, крутящие горящие цепи и палки, превращая их выступление в нечто еще более таинственное и завораживающее. Это было изумительно. Мы простояли там очень долго, с интересом погрузившись в мир волшебства. Может, все это просто обман, не важно, это выглядит очень красиво и даже восхитительно. Представление окончилось, и я немного расстроилась, потому что нам пора снова куда-то идти. Мне так нравилось стоять вот так и смотреть на красивые фокусы, пока руки Юнги обнимают меня за плечи, прижимая мою спину к своей груди. Нет в этом ничего такого, но мне так нравились эти простые объятия со спины, попытка согреть меня, практически закутав в свое пальто, даже если на улице совсем не холодно. Мне нравилось стоять вот так вот с ним, нравилось даже больше чем магическое представление, которое и стало причиной этих самых объятий. Почему оно так быстро подошло к концу? Люди начали расходиться, и нам тоже пора было идти. — Пойдем? — поинтересовался Юнги, все еще держа меня в своих руках, пока его щека прижималась к моей. Не хооооочууууууу…. — ныла я в своей голове, не желая прекращать этот момент. — Пойдем. — стараясь не показывать своей печали, согласилась я. Парень поцеловал меня в щеку и разорвал объятия, разворачивая лицом к себе, и предложил мне руку, которую я тут же приняла. Мы успели сделать не более десяти шагов от места, где стояли, когда прямо перед нами неожиданно появился один из труппы волшебников, широко улыбаясь нам. Хоть симпатичный парень, появившийся из ниоткуда, и напугал меня, его добрая улыбка быстро расположила к себе. Мы были вынуждены остановиться, а он улыбнулся еще шире, глядя прямо на меня, и протянул ладонь, прося дать ему монетку. Не знаю, почему я принялась рыться в карманах, но я очень обрадовалась, когда наконец нашла одну. Когда она оказалась в ладони фокусника, на вид лишь немногим старше меня, он сжал ее в кулаке и дунул на него, раскрывая ладонь, в которой больше не было монетки. Я безумно удивилась, когда на меня полетели блестки, но улыбалась, как чокнутая, хотя не было в этом ничего такого. Наверное, это очень простой фокус, странно, что это заставляет меня так радоваться, хотя, Тэ говорит, что меня всегда радуют незначительные вещи вроде тех, на которые другие даже не обратили бы внимания. Может, он прав? Я зааплодировала, а парень нахмурился и потянулся рукой к моим волосам, словно в них что-то запуталось, тут же вытаскивая из ниоткуда ту же монетку, которую я дала ему пару секунд назад. — Как он это делает? — удивлялась я, обращаясь к Юнги и восхищенно глядя на то, как парень с магическими способностями снова широко улыбнулся и, накрыв монетку в своей ладони платочком, дернул его вверх, а вместо денег в его руке оказалась изящная красная роза, которую он протянул мне. — Вааааааау… Я не могла поверить в то, что он правда создал цветок из ничего, но не могла отрицать того, что спрятать он ее тоже нигде не мог, ведь, несмотря на прохладную погоду, незнакомец был одет в футболку и простые джинсы. Никаких длинных рукавов, в которых можно было бы заподозрить место для розы, никаких шляп с двойным дном или контейнеров… это выглядело эффектно и по-настоящему походило на магию. Восхищенно уставившись на цветок, появившийся из ниоткуда, я распахнула в удивлении губы. — Это тебе. — улыбался уличный маг, прокручивая красивую розу в своих изящных пальцах. — Спасибо. — улыбнулась я в ответ, принимая цветок, который на самом деле оказался реальным. Покрутив его в своей ладони и убедившись в том, что роза и правда живая, я повернулась к Юнги, который только краем глаза следил за парнем и его движениями, наблюдая за мной. — Как ты это сделал? — Магия стремится сделать мир прекраснее… — загадочно улыбнулся он. — Красивая девушка заслуживает больше, чем всего лишь одну розу. — взгляд юного волшебника метнулся в сторону Юнги, пока я смущенно улыбнулась, опуская глаза на красивую розу алого цвета в своей ладони. — Твой парень, кажется, ревнует. — хмыкнул незнакомец, возвращая взгляд ко мне. — Уверен, ты очень нравишься ему. — эти слова заставили меня засмущаться еще больше, прикусывая губу от неловкости. Мысли о том, что Юнги может ревновать меня, очень приятно грели сердце. — Хочешь еще один фокус? — И как это связано с тем, что она мне нравится? — подал голос Юнги, практически одновременно с вопросом фокусника, обращенного ко мне. Сердце замерло в груди, когда я несмело взглянула на немного нахмурившегося Мина, который продолжал держать меня за руку. — Все в мире связано. — улыбнулся незнакомец, от чего на его щеках прорисовались красивые ямочки. Парень снова повернулся ко мне и протянул ладонь, — Дай руку. — я с сомнением взглянула на его руку, заставляя его хмыкнуть, шире улыбаясь. — Не бойся, я не кусаюсь. Минута раздумий и неловкий взгляд, брошенный в сторону Юнги, и я вложила свою ладошку в руку парня, обещавшего показать мне фокус. Улыбнувшись шире, он перевернул ее своими длинными пальцами и закрыл глаза, делая глубокий вдох. Странное начало фокуса. Глаза парня с красивой улыбкой быстро раскрылись и тут же нашли мои, пока он приближался на полшага и начал говорить. — Иногда наши чувства так запутаны и непонятны, что мы трактуем их неверно. — странно спокойно заговорил он, словно не улыбался только что во все тридцать два и не шутил. — Но иногда, думая так, мы совершаем самую большую ошибку в своей жизни. — продолжил волшебник, — Кто-то делает больно, ломая твои кости со звонким хрустом, а кто-то исцеляет своим дыханием самые глубокие раны, даже если исцеление казалось невозможным. — небольшая пауза, а я совсем не понимаю его слов, вообще не понимаю, что происходит, и в чем состоит фокус, тоже не понимаю. — Самое ужасное, это выбор, который стоит перед человеком, который не готов или не хочет делать его. — снова подает голос парень, прежде чем наклониться ближе к моему лицу и заговорить тише, чтобы слышала только я. — Это не то, чем кажется. — с печалью тянет он, едва ощутимо покачивая головой из стороны в сторону, и смотрит с сожалением, от чего мое сердце волнуется, хотя разум совсем не понимает, что тут вообще происходит, и о чем этот странный парень говорит. — Не открывайся не тем людям. — словно дает безумно ценный совет, говорит волшебник. — Он не заслуживает этого. Ты не заслуживаешь этого. Я смотрела в его глаза и не знала, что должна сказать или хотя бы подумать. Я не знала, почему на душе стало так грустно, хотя я не поняла совсем ничего из того, что он сказал. Я не знала, зачем он сказал мне это, не знала, есть ли вообще в его словах смысл… я могла только стоять, замерев на месте, и смотреть в его глаза. — Я… — протянула я, пребывая словно не здесь. Я словно оказалась в совсем другом месте, в другом мире. Парень резко отдалился, отпуская мою руку, и цокнул языком, возвращаясь к своей жизнерадостности, словно совсем ничего не произошло только что. — Вот же гадость, ты такая милая, что я не могу позволить себе обмануть тебя. — немного разочарованно вздыхая, признался он, возвращая меня в эту вселенную с неким облегчением, что все, что произошло только что, — всего лишь, не имеющий никакого значения, разговор. — Вот настоящий фокус. — продемонстрировав свои пустые ладони, парень снова сжал руки в кулаки, а затем распахнул их над головой, высыпая в воздух разноцветные пылинки. Пока я наблюдала за тем, как они опускаются все ниже, даже не подумав о том, откуда взялась разноцветная пыль, его пальцы нарисовали в небе птичку, которая тут же взлетела ввысь белым голубем. — Невозможно… — удивлялась я, восхищенно уставившись в ночное небо, в котором скрылась белая птица, появившаяся из ниоткуда. Это ведь на самом деле невозможно… — Все в этом мире возможно. — парень снова улыбнулся и, подмигнув, протянул мне монетку, которую просил в самом начале, тут же разворачиваясь на каблуках и удаляясь прочь, не дав мне возможности спросить что-нибудь или попрощаться. Всего через секунду он растворился в толпе, заставляя меня высматривать его среди кучи незнакомых людей. Так быстро ушел… — Ты видел? — повернувшись к Юнги, который кивнул, снова поднимая лицо к небу, как и я, поинтересовалась я. — Как он сделал все это? — Не знаю. Уличная магия — это довольно круто, да? — Ты тоже так думаешь? После небольшой прогулки мы вкусно покушали в одном из кафе неподалеку, а потом, когда было уже совсем поздно, Юнги провел меня домой. В воскресенье я целый день провела с Чимином, большую часть времени с нами была Бёлль, но под вечер она ушла, и к нам присоединилась Исюль. Мы с подругой продолжили заниматься тем, чем я занималась до ее прихода — помогали парню догонять пропущенный материал. В понедельник у меня было отвратительное настроение. Я проспала, опоздала на ленту, меня отчитали и даже понизили балл за занятие. Голова ужасно болела, я была крайне раздражительной, удивляя этим своих одногруппников. Чим и Ис старались успокоить меня и поднять мое настроение, но получалось это у них с огромным трудом. Уже после занятий я столкнулась с Чонгуком, который не сделал ничего странного, поздоровавшись со мной как и обычно особенно ласково. Парень бросил в мою сторону что-то вроде «Дьявольское отродье», а я взорвалась, отвечая ему словечками похлеще. В итоге мы просто поскандалили посреди двора и злые, как черти, разошлись в разные стороны. Я злилась очень сильно, Чонгук тоже не казался спокойным, когда мы расходились. Снова мы испортили друг другу не только настроение, но и день. Чувствуя себя ужасно, словно на иголках, я написала Юнги, что не приду в библиотеку. Не хотелось мне, чтобы парень видел меня такой раздраженной. Что, если я и на нем сорвусь? К сожалению, мне не удалось избежать встречи с ним, ибо Юнги неожиданно вырос у двери моего дома, заявляя, что тоже не планирует сидеть в библиотеке, если может позаниматься рядом со мной. Если честно, я чуть не захлопнула дверь прямо перед ним, улыбающимся мне, потому что выглядела я ужасно. Я не думала, что мы встретимся сегодня, так что сменила одежду на удобные вещи и совсем не думала о том, чтобы выглядеть опрятно. Юнги отреагировал быстрее, чем следовало, препятствуя закрытию двери своей ногой. В конце концов мне пришлось пропустить парня внутрь. День стал еще хуже с приходом Мина, потому что я опозорилась перед парнем, который мне нравится, показалась ему невоспитанной и неопрятной…. Да и вообще жизнь — боль. Голова продолжала трещать по швам, настроение было ниже плинтуса, и раздражение никуда не делось, к нему только прибавился стыд и стеснение. — Ты же не против, если я побуду тут немного? — укладывая сумку на стол, спросил парень, не спеша присаживаться на предложенный ему стул. — Если не вижу тебя хотя бы немного, не могу спать. — Скажешь тоже… — я безумно смутилась, отворачиваясь в сторону чайника, планируя заварить чай. Мне не хотелось встречаться с Юнги сегодня по многим причинам, но я почему-то была рада, что он пришел, хоть мне и было безумно неловко от всего, что происходило. Моя голова всегда полна противоречий. Юнги на самом деле просто занимался учебой, как и я. Мы не разговаривали, не прикасались друг к другу, ничего не делали, но по прошествии нескольких часов я словно стала другим человеком. То ли рассматривание парня на меня так подействовало, то ли я просто очень перенервничала, но раздражение исчезло куда-то, испарилось. Я успокоилась и больше не чувствовала, что моя кровь кипит в сосудах. Глядя на парня, сидящего напротив меня, я переживала о том, что он мало отдыхает. Юнги выглядел очень уставшим, особенно сегодня. Такой бледный… и безумно худой. Он вообще ел сегодня? — Ты не голоден? — спохватилась я, думая о том, что должна была предложить ему поесть намного раньше, сразу, как он пришел. — Что? — оторвавшись от книги, переспросил парень. — А, нет. — Ты ел сегодня? — Да, я, кажется, обедал. — задумавшись, ответил он, заставляя сощуриться, задавая следующий вопрос. — И что ты ел на обед? — Ну… — протянул брюнет и помолчал пару секунд, самолично удивляясь своему ответу. — не помню. — Врешь, ты не ел сегодня, да? — я еще сильнее прищурилась и возмутилась, заставляя Юнги моргнуть пару раз. — Почему ты пропустил прием пищи? — С чего ты взяла, что я обманываю? — не понимал он, строя из себя невинного ягненка. — Потому что ты не можешь не знать, что ты ел в обед. Ты замечаешь самые незначительные детали, ты не мог не заметить блюда, которые ел! Не могу поверить, что он, мало того, что не ел сегодня, так еще и обманывать меня вздумал. Как такой умный человек может вести себя так по-детски? — На самом деле… — немного виновато выглядит, хмуря нос. — может быть, я и правда не обедал, но я совсем не хочу есть. — Из этого дома никто и никогда не выходил голодным, и ты не станешь первым, ясно? — поднимаясь со стула, проговорила я. — Подожди, я приготовлю что-нибудь. — Ты не должна, я не голоден, правда! — протестовал парень, а я уже рылась в холодильнике, думая чем бы его накормить. Вчера снова приходил Чонгук, так что не так много продуктов уцелели, нужно снова отправить этого утырка в магазин. Только и умеет, что чужое добро портить да еду чужую поглощать. — Я тебя не спрашивала. — зло зыркнув в сторону брюнета, сказала я. — Я хочу накормить тебя и я накормлю! Пусть даже не надеется, что ему удастся отвертеться от этого. Я на самом деле планировала не отпускать его, пока не поест нормально. — Вот как? — слабо улыбнувшись, спросил Юнги, с интересом рассматривая меня, словно я чем-то его удивила. — Нравится командовать людьми? — Нет, ты нравишься. — выпалила я, тут же замолкая и округляя до невозможности глаза. Быть не может, чтобы я вот так вот просто взяла и сказала это… черт возьми, почему у меня все всегда через одно место? — То есть… — спохватившись, я отвела перепуганный взгляд, чувствуя, как заливаюсь румянцем. Что же это такое, почему так неудобно? — Нравится готовить и смотреть, как люди едят мою еду, особенно близкие люди… — господи, что за ерунда? — А мы же друзья, поэтому… — Друзья? — удивленно переспросил Юнги, перебивая меня, от чего я была вынуждена посмотреть в его глаза снова и легонько кивнуть. — Мы же не встречаемся, но проводим много времени вместе… — стараясь спрятать печаль от этого куда подальше, тихо произнесла я. — Значит, мы друзья… — Виен… — Это не займет очень много времени, так что просто подожди. — отвернувшись к нему спиной, я больно прикусила губу, надеясь исчезнуть сейчас или проснуться в холодном поту и вздохнуть с облегчением. Но не тут-то было, все это было реальностью, и Юнги сидел за моим столом и все прекрасно слышал. Стоит ли надеяться на то, что он просто сделает вид, что ничего не произошло? — Стой… — теплые ладони ложатся на мои плечи, разворачивая вокруг своей оси. Я даже не слышала, как он подошел, так глубоко задумалась о своей глупости, что не заметила, как парень приблизился. — насчет этого… — ищет мой опущенный взгляд, кажется, нервничая, и продолжает. — Я же говорил, что ты мне нравишься. — и вот снова мое сердце перестало работать, замерев в груди. Снова я перестала дышать и смутилась, одновременно с этим сходя с ума от счастья. Я радовалась, что нравлюсь ему, не верю, но радуюсь и ничего не могу с этим поделать то ли к счастью, то ли к сожалению. — Это не изменилось, Виен. — качает головой для убедительности, продолжая искренне говорить. — Ты очень сильно нравишься мне, кажется, даже больше, чем раньше. И мы не можем быть друзьями, я не хочу быть твоим другом, понимаешь? Я не понимаю. Хочу понять и верить хочу, но не понимаю, потому что мы все еще не являемся парой, хотя временами ходим на свидания и видимся каждый день. Мы не встречаемся, хотя мне так этого хочется, хотя он безумно нравится мне, а я, как говорит Юнги, нравлюсь ему. Но мы не встречаемся, а теперь он говорит, что мы не можем быть друзьями, что он не хочет ими быть. Кто же мы тогда такие? Не пара и не друзья… случайные знакомые, что ли? Я нервно сглотнула, прежде чем решиться подать голос. Не знаю, чем думала, когда спрашивала, но ответ так сильно волновал меня, что вопрос сам по себе сорвался с моих губ. — А кем ты хочешь быть? — Кем-то очень близким и особенным. — после минуты молчания, ответил Юнги, укладывая свои ладони на мою шею, чтобы большие пальцы легли на щеки, легонько погладив их. — Я очень хочу, чтобы ты полюбила меня. — тихо, словно надеется, что я не услышу, или боится говорить об этом. Но ничего из этого не важно, потому что я слышу искренность его тихого голоса, потому что вижу в глазах бесконечную печаль и надежду. Мне хочется замереть вот так и раствориться в моменте, говорить ничего не хочется, делать ничего не хочется, дышать не хочется. — Но если честно, у меня нет права на такие желания. Поэтому… Он так и не заканчивает говорить, а я все так же сильно хочу узнать, что именно он хотел сказать. Это было безумно важно для меня и очень волнующе. Я не могла понять свои чувства, все было так запутано… я хотела радоваться, потому что Юнги попросил полюбить его, а это значит, что я на самом деле ему не безразлична. Но я не могла позволить себе чувствовать счастье, потому что он сказал кое-что еще. Я не знала, почему он считает, что не имеет права желать чего-то подобного, и поэтому очень переживала. А еще я не могла отвести взгляда от его красивых глаз и очень старалась прочитать в них то, что парень не позволял себе произнести вслух. Я хотела узнать, о чем он думает, чего хочет на самом деле, и что значит это «поэтому».  — Давай, я помогу тебе с готовкой? Я очень неплох, если подумать. Я не сразу поняла смысл его слов, как и легкую улыбку, заигравшую на его красивых губах. — А? — переспросила я, пару раз моргнув. — Готовка? — о какой вообще готовке может идти речь, мне совсем непонятно, я вообще сомневаюсь в том, правильно ли расслышала Юнги, пока он не кивает, возвращая меня в реальность, в которой я очень хотела накормить его всего пару минут назад. Я смутилась уже не знаю какой раз за этот вечер, от чего парень шире улыбнулся, не отводя от моего лица теплого взгляда. — Аааааа, да, конечно, можешь помочь мне. Юнги обнял меня перед своим уходом, и я блаженно закрыла глаза, чувствуя облегчение. Я уже и забыла почти о том, что мне было плохо весь день, что я была на иголках, и что у меня безумно болела голова. Обо всем забыла в это самое мгновение, в которое его руки коснулись меня, мягко обнимая. Все прошло за одну секунду, отступило на несколько шагов от меня. И волнение, и головная боль — все прошло. Руки обвивают мужское тело в ответ, не желая отпускать никогда. Парень ушел, когда было уже около десяти. Закрывая за ним дверь, я нахмурилась, взглянув на темное небо. Сильный ветер пробрал мое тело до дрожи, прежде чем я заперлась в доме, решив отправиться в постель.

***

Ветер с силой ломится в закрытое окно, гнет деревья и рвет провода. Небо трещит по швам, разрываясь яркими вспышками света, и стонет громко от боли, словно рычит огромный зверь. Было глупо с моей стороны надеяться заснуть в такой ситуации, было глупо полагать, что если я засну до начала грозы, все будет хорошо. Я наивно полагала, что мне поможет успокоительное и беруши, что я смогу пережить эту грозу без последствий, что в этот раз все будет хорошо. Я почти не слышала грома, сильно стискивая глаза, чтобы не видеть молний, но я прекрасно знала, что за стенами моего дома творится хаос. Я чувствовала грозу каждой клеточкой своего слабого тела, она намеренно искала меня, обходя все города и каждый дом, чтобы найти меня. Она всегда находила и в этот раз нашла. Я не могла спрятаться от нее, как бы сильно ни старалась, как бы сильно ни хотела игнорировать ее, у меня никогда не получалось. Она находила меня каждый раз, снова и снова заставляя проживать самые ужасные моменты моей жизни. Гроза всегда была той еще стервой, издеваясь над израненным сердцем маленькой девочки, всегда слишком ярко напоминая о боли и ужасе, которые заставила меня пережить. Это она отняла моих родителей, забрала их и посмела хвастаться об этом во всеуслышание, красочно описывая тот ужасный момент. Я никогда не любила грозу, даже когда мама с папой были живы. Мне всегда казалось, что в ней есть что-то страшное, но мама всегда успокаивала меня и говорила о том, что такая страшная непогода довольно красива и даже порой прекрасна. Я верила ей, верила, что даже небесам иногда нужно грустить, верила, что в момент грозы они скорбят и плачут, я соболезновала им о том, что они вынуждены так страдать. Но я больше не верила маме, не верила, что гроза нужна затем, чтобы утром особенно ярко светило солнце, не верила, что глупые небеса способны чувствовать боль и сострадание. Нет в них ничего из этого, они лишь заставляют других испытывать горе и страх, отнимая самых близких людей. Ветер распахнул окно, заставляя меня дернуться на кровати и заплакать, чувствуя свою ничтожность для этого мира. Я снова была совсем одна рядом с этой страшной стихией, я снова была маленькой девочкой, которая совсем недавно лишилась родителей, запертой в школьной кладовке под самой крышей. Здесь снова темно и холодно, очень сыро и безумно одиноко… страшно…. Я очень стараюсь успокоиться, пытаюсь справиться со всем сама, не желая тревожить брата. Я пытаюсь думать, что я не одна, у меня ведь есть Тэхен, я никогда не буду одинока, потому что у меня есть мой любимый старший брат. Мне нечего бояться, потому что он способен справиться со всем, что угодно, Тэхен от всего может защитить меня, от всего убережет. Но правда в том, что сколько бы раз я не прокручивала эти мысли в своей голове, сжимаясь в комочек от страха, одна мысль перекрикивает всех своими истеричными криками. Я совсем одна. Тэхена нет. Его здесь нет. Дрожащие пальцы набирают номер брата, я продолжаю шмыгать носом, роняя слезы на одеяло, и слушать долгие противные гудки. Яркая вспышка молнии, заставляет меня задрожать, сильный порыв ветра, пытающийся наполнить мою комнату холодными каплями воды, заставляет подняться на ноги и попытаться закрыть окно. Но не получается, еще одна молния сильно пугает, тело дергается назад, подальше от окна, но непослушные ноги спотыкаются. Я валюсь на пол, чувствуя, что к горлу подступает еще больший комок слез. Я знаю, что совсем скоро с моим состоянием уже совсем ничего нельзя будет сделать, знаю, что сейчас начнется истерика. Тело забивается в угол между стеной и кроватью, руки обнимают голые колени, стараясь занимать как можно меньше пространства в холодной пустой комнате без света. Сильный раскат грома заставляет меня еще больше плакать и задыхаться, снова и снова нажимая дрожащими пальцами на кнопку вызова, чтобы услышать о том, что линия занята. Тэхен не берет трубку.

POV Чонгук.

На улице, кажется, начался дождь, так что прекрасное полусухое вино пришлось очень кстати, как и милая одногруппница, которая была совсем не против согреть меня этой холодной ночью. Мой день был просто прекрасным и стал еще лучше, когда я встретил малявку Виен, но эта ведьма умудрилась испортить его за долю секунды. Не знаю, как она это делает, вероятно, она на самом деле шаманит, иначе я просто не могу объяснить, как этой чертовке удается портить мою жизнь так легко. День был ужасен, поэтому я решил, что пора с этим завязывать, мне нужно отдохнуть. Неожиданная встреча в продуктовом плавно перетекла к ужину у меня дома. Так мило было со стороны Виен позаботиться о том, чтобы в моем холодильнике было, что поесть. Может, стоит чаще забегать к ней, чтобы она беспокоилась о полноте моего холодильника? Свет вырубило, но я не мог этому нарадоваться, ведь, что лучше дорогого вина и ужина при свечах может расположить красивую девушку к себе? Вероятно, только я… Жаркие поцелуи становятся все глубже, руки бесстыдно бродят по красивому телу, медленно лишая девушку одежды и срывая с ее губ красивые звуки. Не было в этом ничего особенного, ничего сверхъестественного не было в том, как она выгибалась навстречу моим прикосновениям, открывая больше участков своей кожи для моих поцелуев. Звонок телефона заставляет меня нахмуриться, проникая в чужой рот глубже, и сжать изящное бедро сильнее, переводя однокурсницу в горизонтальное положение и нависая над ней, чтобы та впилась в мои плечи пальцами, а потом принялась лихорадочно искать пуговицы белой рубашки, желая того же, что и я. Мы оба хотели поскорее избавиться от одежды, она хотела, чтобы я показал ей рай, а я хотел расслабиться. Такая красивая договоренность двух красивых людей… какой гений придумал секс? Телефон снова звонит, а меня это так раздражает, потому что ткань красного платья быстро исчезает со стройного тела подо мной, а пальчики с идеальным маникюром дразнят мою кожу, проникая под ткань футболки. Хмыкнув в губы красавицы, я оставил несколько влажных поцелуев на ее тонкой шее, пока ладони накрыли грудь, спрятанную в красные кружева… красный всегда был моим любимым цветом. Девушка стонет громче обычного, а я дразню ее живот легкими поцелуями, хотя никогда не любил прелюдию. Да и сейчас не люблю, делаю по привычке скорее, из вежливости. А телефон все продолжает звонить, и я нехотя бросаю взгляд на стол, чтобы взглянуть на имя человека, которого готов проклясть прямо сейчас, только чтобы потом отключить гаджет. «Доставучий хен» звонит мне уже в третий раз, так что я хмурюсь, отстраняясь от девушки в своих руках, и тянусь за телефоном, садясь на диван и принимая вызов. — Ты где?! — голос друга слишком обеспокоенный, так что я хмурюсь еще больше, удивляясь его раздражительности и повышенному тону голоса. Тэхен звучит странно, но я почти не могу сосредоточиться на этой мысли, потому что мою шею продолжает покрывать поцелуями красавица, очень хорошо умеющая удовлетворять мужчин. — Дома, что-то случилось? Что с тобой? — Я видел новости, у вас объявлено штормовое предупреждение. — Тэхен похоже запыхался, решил пробежкой заняться глубокой ночью, или устроил вечер, не сильно отличающийся от моего? Слова парня заставляют меня хмыкнуть и умилиться его заботе. Иногда этот придурок на самом деле считает себя старшим братом. — Я в порядке, не переживай. Тэхену нет дела до того, как сильно он тронул мое сердце своим звонком, я даже не злюсь за то, что парень прервал меня на самом интересном месте. Но зато прямо сейчас женские руки пьяняще оглаживают мое тело, а губы усыпают шею поцелуями… довольно приятный разговор с Тэхеном однако выдался сегодня. Но парню нет до этого дела, он пропускает мои слова мимо ушей, тяжело дыша в трубку, словно бежит куда-то. Странный он, страннее обычного. — Виен. — выдыхает парень практически отчаянно и этим пугает, заставляя хмуриться. — Она не в порядке… Господи, что с этим параноиком, опять приснилось что-то? — Она в порядке, мы виделись пару часов назад. — спешу успокоить лучшего друга, вспоминая нашу милую встречу с его младшенькой сестричкой. Все с ней более чем в порядке, за эту идиотку совсем не стоит переживать. — Чонгук, у нее приступ! — ломаясь, кричит Тэхен, словно сейчас заплачет. Я никогда не слышал друга таким, ни разу, хотя мы пережили очень разные времена. Но он никогда еще не был так напуган, как сейчас. — Пожалуйста, Чонгук, я молю тебя, ей нельзя быть одной, она… Шум на той стороне телефонного разговора заглушает слова парня, заставляя меня напрячься и забыть обо всем на свете, стараясь разобрать слова Тэхена. — Что? Хен! Связь прервалась, и я уставился на телефон, прежде чем попытаться перезвонить — безрезультатно. Меньше минуты мне потребовалось на то, чтобы обдумать голос Тэхена и его слова, факт того, что он звонил мне поздно ночью не один раз, и что звучал на самом деле очень напугано. «Чонгук, у нее приступ! Я молю тебя, ей нельзя быть одной…» Моя голова лихорадочно работала, пальцы снова жали на кнопку вызова, пока я поднимался с дивана, игнорируя непонимающий взгляд своей спутницы на вечер в свою сторону. Швырнув платье в сторону девушки, я наспех натянул рубашку, все продолжая звонить, чтобы мне снова сказали, что никто не ответит, и направиться к двери. — Ты же не уходишь…? Черт возьми, Виен, что с тобой приключилось на этот раз? — Захлопнешь дверь, когда решишь уйти. — бросил я, проигнорировав вопрос, точнее даже не услышал его, думая совсем о другом и хлопая дверью. Я совсем забыл, что в доме отрубило свет, и теперь это не казалось таким замечательным раскладом, потому что на улице творилось непонятно что, а долбанный гараж не открывался без света. — Твою мать! — номер такси, но никто не берет трубку, гудки становятся самым ненавистным мне звуком из всех существующих, и я просто сдаюсь дозвониться, все равно ждать машину придется слишком долго. — Айщ… — прошипел я, пускаясь в бег, наплевав на ливень и раскаты грома. Если меня убьет молнией или на меня упадет дерево, я надеюсь, ты будешь знать, что виноват в этом только ты, Ким Тэхен. Дом Тэхена совсем недалеко от моего, но путь займет какое-то время. Бежать под дождем совсем не удобно и не очень комфортно, но что еще мне оставалось делать? Так быстро я не бежал еще никогда в своей жизни, ни разу. Слова Тэхена отчего-то заели в моей голове, прокручиваясь снова и снова, и с каждым разом мне становилось все хуже и страшнее за то, что я могу опоздать, и с Виен может случиться что-то серьезное. Я не знаю, о каком приступе шла речь, не знаю, на что эта чокнутая способна, но картинка на пляже, когда она билась в истерике, очень ярко стояла перед глазами, заставляя ускорять шаг. Идиотка Ким не облегчала мою задачу, не отвечая на звонки. Я первый раз в жизни звонил ей, а она была как всегда в своем репертуаре, раздражая меня даже на расстоянии. Наверное, нет человека, который будет бесить меня сильнее, чем Виен. Дверь была закрыта, звонок не работал, а замок все не поддавался, сколько бы раз я пытался сломать его. Я психовал, злился и чувствовал себя беспомощным, снова и снова стуча в чертову дверь, которую сам сказал ей закрыть. Даже сегодня я написал Виен, спрашивая, заперла ли она двери, ведь психов хватает, а случись с ней что, Тэхен убьет меня в первую очередь. Я должен был быть рядом, должен был защитить ее. Я обещал. — Давай же, давай! — но дверь не поддается, сколько бы в нее ни стучали, не получается ни сломать замок, ни выбить саму дверь. Что же делать теперь? Я тяжело дышал, стоя под дождем и с ненавистью глядя на дверь, прежде чем стал думать о том, как еще можно попасть в дом. Можно выбить стекло или попытаться добраться до двери на чердак… взгляд упал на открытое нараспашку окно на втором этаже, заставляя хмуриться не только от дождя, но и от беспокойства. Кажется, эта комната принадлежит Виен. Но девушка никогда не открывала окно нараспашку, Тэхен часто рассказывал о глупых привычках своей младшей сестры и одной из них было закрывать все окна на ночь, чтобы никакая злая сила не могла пробраться в их дом. Кричать было бесполезно, я просчитывал свои шансы забраться в окно в такую погоду, когда мой взгляд зацепился за клумбу с цветами лаванды, чтобы тут же кинуться к ней. Однажды Тэхен забыл ключи на работе и достал запасной из этой клумбы, невольно показав, где прячет их. Я уже и забыл об этом, мне незачем было помнить. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь воспользуюсь этой клумбой, чтобы ворваться в дом к лучшему другу. Хлопнув дверью, я побежал наверх, оставляя за собой мокрые следы по всему дому. Тэхен точно убил бы меня за такой беспорядок, но не сегодня. Комната Виен была темной и казалась безжизненной, я даже подумал сначала, что внутри никого нет. Но девушка сидела на полу, сжимаясь в маленький комочек в углу между кроватью и стеной, пока над ее головой тарахтело открытое окно, ударяясь дверцей о стену и угрожая разбиться в любой момент. Виен продолжала плакать, сжимая в руках телефон, из которого слышались звуки похожие на те, что слышал я, пытаясь дозвониться Тэ. Закрыв окно, я облегченно вздохнул, радуясь, что ничего серьезного не произошло. — Виен… — прошептал я, опускаясь рядом с ней на пол. Она продолжала рыдать, игнорируя мое обращение к ней. Юное тельце в тонкой майке и спальных шортах сотрясалось от холода и слез, пальцы дрожали, нажимая на экран телефона, как и пухлые губы, неразборчиво шепчущие что-то в темноту.

POV Виен.

Тэхен все не брал трубку, даже гудки не шли, а я чувствовала, как задыхаюсь. Мне казалось, я умираю. Он оставил меня, бросил, исчез… Тэхена нет рядом, нет. — Виен. Кто-то влетел в мою комнату, захлопывая окно и тут же падая рядом со мной, но я думала, что мне показалось. Я думала так, пока меня не позвали снова, чтобы я тут же подняла полный надежды взгляд на лицо вошедшего, надеясь, что это Тэ, но это был совсем не Тэхен. Не мой брат. Его по-прежнему нет рядом со мной, хотя он обещал всегда быть рядом. Сжавшись еще сильнее, я снова попыталась дозвониться Тэ, игнорируя парня, которого хотела видеть сейчас меньше всех на свете. — Виен, как ты? Мои руки тряслись, я не могла говорить, только сильнее вжимаясь спиной в угол и качая головой, надеялась, что Чонгук поймет мое нежелание находиться рядом с ним и уйдет. Но парень не понял, что ему здесь не рады, и попытался взять меня за руку, все продолжая звать меня по имени, но чем больше он звал, тем хуже мне становилось, тем больше слез подступало к глазам, и тем сильнее я задыхалась. Чонгук потянулся снова, чтобы накрыть мои трясущиеся руки своими холодными, пока глаза старались поймать взгляд моих заплаканных глаз, а я намеренно прятала их усерднее, вырывая руки и пряча их подальше, даже если так не смогу больше пытаться дозвониться брату. Я очень старалась отдалиться от него и прогнать, но вжиматься в стену нельзя было сильнее, ноги нельзя было подобрать под себя более, можно было только труситься сильнее от холода и страха, и плакать. Зачем он пришел? — Виен, все хорошо. — шептал Чонгук, опускаясь на колени совсем рядом. Если бы я не знала, что это он, никогда не подумала бы, что его голос может быть таким заботливым и тихим, таким обеспокоенным. Он удивил меня настолько, что я рискнула взглянуть на него глазами полными слез, чтобы проверить на самом ли деле это он. А это на самом деле он, мокрый почему-то и запыхавшийся, напуганный… странный такой, но на самом деле он. Парень поднимает руки, чтобы я видела их, и очень медленно тянется ко мне снова, не отрывая взгляда от моих глаз, словно я животное какое-то, которое может наброситься на него в любой момент, а он очень хочет меня погладить. — Все хорошо. Это я. Я не знаю, зачем он врет, но от этого становится только паршивее, потому что ничего не хорошо. Все совсем не хорошо. Мне страшно, грустно, одиноко, холодно и даже больно, я задыхаюсь, а хуже того, что единственный человек, которому на меня не наплевать, и который мог бы мне помочь, сейчас не здесь, только то, что единственный человек, который хочет меня растоптать и уничтожить, находится рядом. Как все может быть хорошо, если он здесь? Как? Но я просто смотрю на него, шмыгая носом и продолжая ронять слезы. Знаю, что должна прогнать, но не могу, почему-то, не могу не смотреть в его глаза, хотя так страшно его присутствие. Его руки практически накрывают мои плечи, пока губы продолжают шептать, что все хорошо, хотя я совсем не верю в это, не знаю зачем слушаю и почему молчу. Неожиданный раскат грома и блеск ярких молний заставляют мое тело содрогнуться и затрястись с новой силой. Крик вырывается из грудной клетки, а руки зажимают уши, сдавливая голову. Глаза зажмурены от страха, стараюсь притянуть колени еще ближе, а стопы уже не чувствуют прохлады пола… холодно. Мир перестал существовать, потому что точка невозврата уже пройдена. Я снова нахожусь в школьной кладовке и рыдаю в полном одиночестве. Холодно, темно, мокро и воняет плесенью и пылью. В голове только слова одноклассников и их издевательства, только мысли о том, как погибли мои родители, и что новая гроза может забрать у меня что-нибудь еще. Тэхена. Я рыдала и кричала, не замечая этого, потому что Тэхена нет рядом. Я всегда засыпала рядом с ним, когда погода была ужасной, и почти не боялась грозы, когда мой брат был со мной. Не потому что я эгоистка, и он должен всегда спасать меня даже от меня самой, не потому что я ничего не боялась рядом с ним, зная, что он защитит меня, а потому что когда он был рядом, я не боялась, что он исчезнет. Каждую грозу меня накрывала истерика, не потому что меня закрыли в кладовке пару лет назад и оставили совсем одну на целую ночь. И даже не потому что мои родители погибли из-за непогоды. Каждую грозу я боялась того, что она может забрать у меня единственное ценное, что у меня осталось. Я очень боялась, что с моим братом может что-то случиться, когда небо затягивалось тучами и разрывалось на части. Именно поэтому я могла переносить грозу, когда он был рядом… а сейчас я даже не могу до него дозвониться. Чужие руки коснулись меня, заставляя начать отбиваться, но это было результативно лишь в начале, до того, как парень сжал челюсти и, игнорируя мою истерику, сгреб мое тело в охапку, усаживая к себе на колени. Я дергалась и брыкалась, стараясь оказаться подальше от его холодного мокрого тела, подальше от его ледяного сердца и замерзшей души. Его настойчивые объятия не успокаивали, пугали только больше, не прекращая моих рыданий или истерических криков. Я никогда не переносила чужие прикосновения, всегда начинала нервничать и чувствовать себя пойманной в капкан. Чужие руки были для меня ядом, ловушкой, они душили меня. Я могла обнимать людей, которые мне нравятся, и которым я доверяю. Например, временами я сама вешалась на шею Чимину и каждый день обнималась с Исюль, я очень любила объятия Юнги и прикосновения его рук, но Чонгук… Чонгук совсем не вызывал доверия к своей персоне, он все время обещал уничтожить меня, постоянно пытался унизить и растоптать. Я не могла ему доверять и не хотела верить, не хотела, чтобы он был рядом в такой момент и видел меня в таком состоянии, потому что прямо сейчас я очень слаба. Я никак не могу защитить себя, не могу противостоять ему… он может раздавить меня своим мизинцем прямо сейчас, и никто никогда не узнает… даже Тэхен. Потому что я и так почти полностью сломана, ему нужно лишь несильно дунуть на больное место, чтобы я раскололась насовсем… именно поэтому я пыталась прогнать его, потому что он не тот, кто может помочь мне, он тот, кто сделает ситуацию только хуже. Он убьет меня, я знаю. Знаю, что он сделает это. Я била его и толкала, стараясь встать и отстраниться, надеялась убежать подальше и спрятаться, но не могла, не получалось. Чонгук терпел каждый мой удар, игнорировал пронзительные крики и ручьи слез, стекающие по щекам. Все попытки вырваться были тщетными. Все было напрасно. Чонгук крепко сжимал меня в своих холодных объятиях, стараясь успокоить, от чего я только больше плакала, задыхаясь. Он все шептал, что все хорошо, что он рядом, и что я в порядке, и так раздражающе нежно произносил мое имя, словно на самом деле переживает, но я знала, что это не так. — Ты не Тэхен! — теряя силы, но все еще стараясь оказаться на свободе от его рук, возмущалась я, еле ощутимо ударяя Чона в грудь и снова заливаясь слезами. — Я не Тэхен… — говорит с сожалением и отпускает мои обмякшие руки, чтобы вытереть мои слезы и погладить по волосам, прижимая меня ближе. Укладывает мою голову на свое плечо и не перестает гладить спину, медленно качаясь из стороны в сторону. — Тише, Виен, пожалуйста. Руки несильно упираются в его твердое тело, стараясь оттолкнуться, но парень сильнее, он не отпускает, наглым образом игнорируя мое желание быть подальше от него. Щеке неприятно касаться влажной футболки, моя пижама тоже совсем промокла, пока Чонгук пытался сковать меня цепями своих рук. Его одежда была настолько мокрой, что на полу даже виднелись потеки воды там, где он сидел раньше. Не удивительно, что он казался безумно холодным. Но я не могла думать об этом, я могла лишь пытаться игнорировать стук его сердца прямо под моим ухом и надеяться вырваться из его рук. — Все в порядке, с тобой ничего не случится… Успокаивающий голос резонировал в грудной клетке Чонгука, становясь объемным в моей голове. Все в порядке, со мной ничего не случится… Резкий раскат грома и яркая вспышка света напугала меня до чертиков, заставляя снова зажмуриться и сжать в руках мокрую рубашку Гука, не застегнутую на его теле. Я плакала, почему-то прижимаясь ближе, словно он прав, и все хорошо, словно со мной ничего не случится. — Все хорошо, ты в безопасности… — шепчет Гук, сильнее кутая меня в свои руки, и я несильно киваю, хотя он не видит, но чувствует. Он чувствует мой маленький кивок и поднимает подбородок выше, чтобы заглянуть в глаза и попросить не плакать больше. А я не могу, ресницы снова роняют слезы, а новый раскат грома заставляет обвить слабые руки вокруг шеи парня, прижимаясь ближе, словно он может спрятать меня от молний и заглушить гром. — Не уходи. — молю я, еле разлепив губы, и сильнее жмусь к его холодному твердому телу, не прекращая рыдать. — Прошу тебя, не уходи! Не бросай меня, мне так страшно! Было трудно признаться себе в том, что он нужен мне, нужен прямо сейчас. Еще труднее было признаться в этом ему, не знаю, как мне хватило смелости и сил. — Я здесь и я не уйду. — опешивший на минуту парень крепче обнимает меня, укладывая свою ладонь на мой затылок. — Все будет хорошо. — Пожалуйста, не отпускай меня! Пожалуйста… — Я не отпущу, слышишь? — уверяет Чонгук, и мне безумно хочется верить в искренность его слов. — Все хорошо. Ты в порядке. Ничего не случится. — Пожалуйста, не уходи… Я продолжала рыдать, цепляясь за Чонгука, которого еще минуту назад прогоняла. Я бездумно умоляла его не бросать меня и остаться рядом, я умоляла его не отпускать меня и не оставлять одну. Думала ли я в тот момент? Вряд ли, если бы я могла думать, никогда не поступила бы так опрометчиво, не просила бы Чона о том, чего он никогда не сможет сделать для меня. Но я просила, я умоляла его быть рядом со мной, а он обещал, что сделает это для меня, обещал не уходить, обещал, что не оставит меня и не отпустит. И хотя не было ни одной причины верить ему, я верила. Верила и крепче обнимала, боясь, что если отпущу, случится что-то страшное. Неожиданно парень зашевелился, заставляя меня крепче вцепиться в него и испугаться, что он решил уйти. — Тише, тише, я все еще здесь, все хорошо. — поспешил заверить меня Чон, погладив по спине, но не перестал двигаться, немного приподнимаясь с моим телом на руках. Чонгук отпустил меня одной рукой и потянулся ею в сторону, чтобы стянуть с моей кровати одеяло, которое частично упало на пол. Освободив и вторую руку, которая до этого оставляла мягкие линии вдоль моих обнаженных плеч и, скрытой тканью пижамной майки, спины, Чонгук совершил еще несколько движений, прежде чем мир вокруг нас погрузился во тьму. — Смотри, мы спрятались. — заговорил он, закончив сооружать из моего одеяла укрытие от грозы. — Видишь, совсем не страшно. — продолжал Чонгук, снова устраивая свои руки на моем теле. — Никаких молний, никакого грома, никакого дождя. Я прекрасно понимала, что все это ложь, но она была так нужна мне. Эта ложь была мне сейчас так же необходима, как и его руки на моей спине, так же, как успокаивающий голос и размеренный ритм его сердца, ударяющегося не только о его грудную клетку, но и о мою. — Нет? — дрожащим голосом переспросила я, прекрасно зная, что он лжет. Гром все так же гремел за окнами моего дома, молнии так же пронзали темное небо, а ливень безжалостно избивал крышу, наполняя дом неприятным шумом. — Совсем нет? — Совсем нет. — шепчет Чон, снова гладя мои волосы. — Совсем ничего нет. Мы спрятались. Никто нас не найдет, пока мы не захотим. Совсем никто… — проходит время, в которое я очень стараюсь прислушаться к словам своего ночного кошмара и поверить в то, что никто и ничто не сможет навредить мне, пока я прячусь с ним под одеялом. Это напомнило мне детство, когда мальчишки со двора пугали меня монстрами, которые живут под моей кроватью, а Тэхен по ночам прятал меня под одеялом, уверяя, что никто не сможет мне навредить, пока я прячусь там. Чонгук тоже прятался от монстров в детстве? — Тут совсем не страшно, правда? Несмотря ни на что, я все еще плакала, пусть не так сильно, но я все еще боялась. Очень боялась, а мое тело реагировало на мой страх дрожью. — Нет, тут все еще страшно. — качаю головой, отстраняясь, но не отпуская рук на его плечах. — Очень страшно, Чонгук. — шепчу, глядя в его глаза, и роняю слезу, а его пальцы уже тянутся, чтобы вытереть ее с кожи щеки. Чонгук смотрит опечалено, с сожалением, словно ему правда жаль видеть мое состояние, словно ему больно так же, как и мне. Он как будто переживает обо мне на самом деле, не только говорит так, чтобы я успокоилась. Он смотрит так, словно только этого и желает: чтобы я не плакала и не боялась. А я не могу, мне страшно, очень страшно. И поверить ему, кажется, еще страшнее, чем встретиться с грозой один на один. — Не бойся, хорошо? — большие пальцы бережно вытирают мои влажные щеки, когда Чонгук просит меня об этом еще раз. — Я рядом и я смогу защитить тебя. Качаю головой, как маленький ребенок, а он смотрит все так же взволнованно, когда я говорю. — Только Тэхен может защитить меня. — Неправда. Я тоже могу. — Нет, не можешь. Никто не может, совсем никто. — Могу. — твердо стоит на своем, заставляя смотреть на него с интересом. И хоть руки продолжают гладить мою спину, я даже не замечаю этого, глядя в его глаза. Так трудно видеть его в кромешной тьме нашего маленького мира, ограниченного моим одеялом, но я все еще могу видеть его, а он меня. — Потому что Тэхен верит в меня. Он сказал, что я ответственен за тебя, а значит, он верит, что я смогу защитить тебя. — Чонгук никогда не был таким серьезным на моей памяти, никогда не был так ни в чем уверен, даже в своем превосходстве надо мной. А в своих словах был уверен больше, чем на тысячу процентов. Он так уверен, что может защитить меня? — Разве Тэхен хоть раз ошибался? Разве он мог доверить мне самое ценное, что у него есть, если бы не был уверен, что со мной ты в безопасности? Его слова казались полными смысла, потому что я знаю Тэхена. Тэ любит меня больше своей жизни, я на самом деле самое важное, что есть у него, и раз он поручил меня Чонгуку, значит он доверяет ему практически так же, как и себе. Это значит, что Тэхен не сомневается в Чоне, что он верит в него и в то, что я буду в порядке рядом с ним. — Нет. — подумав об этом пару секунд, я вынуждена признать правоту Гука. Тэхен никогда не оставил бы меня на человека, если бы не был уверен, что тот сможет оберегать меня. Было глупо с моей стороны и очень наивно смотреть на Гука полными надежды и доверия глазами и едва шевелить губами. — Значит, ты защитишь меня? — Конечно. — утвердительно кивает, снова гладя меня по голове, и легко улыбается, поднимая уголки губ. — Зачем еще я мог прийти? Я не знаю… я не знаю, зачем он пришел, и как вообще здесь оказался, не знаю. Именно сейчас это не имело никакого значения, вообще не имело. Он просто был здесь, прятал меня от моих страхов, согревая мое замерзшее тело и вытирая мои слезы. Он был рядом и обещал оставаться со мной под огромным одеялом на полу, пока мы не захотим покинуть этот вымышленный мир и столкнуться с реальностью. Он обещал, что защитит меня… — Ты правда не уйдешь? В последний раз интересуюсь я, не сильно шмыгая носом. Чонгук смотрит серьезно и уверенно, прежде чем вновь прижать меня к себе, продолжая рисовать медленные линии на моей спине. — Не уйду. — вздыхает он, и моя голова укладывается на его плечо, а руки крепче обнимают парня, который не должен был приходить сюда сегодня, не должен был видеть то, свидетелем чего стал. Он не должен был успокаивать меня, и я не должна чувствовать спокойствие, находясь в его руках. А он не должен так бережно разрисовывать мое тело невидимыми линиями своих успокаивающих прикосновений. Руки у Чонгука мягкие, теплые и очень осторожные… — Не уходи. — закрываю глаза, утыкаясь лбом в основание его шеи. — Не уходи…

POV Автор

Ветер с силой ломился в дом, тарахтел стеклами и намеревался прорваться внутрь, срывая с них замки. Небо разбивалось на осколки, пропуская яркий свет в темную комнату, в углу которой двое молодых людей прятались от непогоды под одеялом, которое на самом деле не могло никого защитить. Дождь все так же сильно бил по крыше небольшого дома, раскаты грома становились с каждым разом только сильнее, намереваясь напугать Ким Виен и заставить ее плакать. Но девушка не слышала его злого тона, не видела искры, летящие из глаз Тора, которые для людей выглядели молниями. Виен больше не пугал грохот воды о черепицу, которым наполнялась комната, лишенная света. Истощенная и эмоционально, и физически девушка тяжело дышала, все еще не отойдя от своей истерики, но она была в порядке. Все было хорошо. Глаза закрылись, устав ронять соленые слезы, руки постепенно слабели, но не отпускали тело юноши, продолжающего звать ее по имени и обещать, что с ней ничего не случится, и он никуда не уйдет. Телефон неожиданно дилинькнул, и Чонгук, стараясь не совершать лишних движений, чтобы не потревожить младшую сестру своего лучшего друга, открыл сообщение, в котором говорилось, что тот появился в сети. «Она в порядке. Кажется, спит» — напечатал быстро Чон, предусмотрительно выключив звук. «Правда? Господи, спасибо тебе, Гук! Я в вечном долгу перед тобой. Она точно в порядке? Я на заправке, часах в пяти, к утру доберусь.» — ответил Тэхен, заставляя Чонгука нахмуриться, пока читал ответ друга. «Она в порядке. Не глупи и возвращайся в квартиру. Не стоит в такую погоду ехать.» «Все в порядке, я нужен ей, а значит я приеду» Чонгук выматерился бы, но вовремя вспомнил, что не может быть шумным, и просто глубже вздохнул, печатая агрессивнее. «Ей нужен ты, а не готовиться к твоим похоронам, придурок. Хоть раз в жизни послушай меня и сделай как правильно, а не как ты хочешь!» «Она наберет тебя как только проснется, и решишь ехать или не надо. А сейчас езжай домой и проспись. » Тэхен не ответил, но Чонгук знал, что тот повозмущается, пострадает немного, разрываясь, но примет правильное решение и не станет рисковать своей жизнью зря. Если бы не было Виен, он мог бы, но больше всего на свете Тэхен боится оставлять свою сестру одну. Ради нее он будет жить долго и осторожно, чтобы она не осталась одна. Ким Тэхен приедет обратно в съемную квартиру, выделенную ему компанией, и достанет из холодильника бутылку соджу, включая телевизор, чтобы узнать о том, что происходит в его родном городе. Он замрет, набрав полный рот горькой жидкости, когда на экране покажут ту самую заправку, на которой он собирался переждать сильный дождь и продолжить путь домой. Журналист скажет, что заправка взорвалась по неясной причине, может, в нее ударила молния, а может все дело в старой проводке… это предстоит расследовать сразу после того, как полиция установит личности тринадцати погибших. Трое из них работники заправки, остальные, как и Тэхен, решили переждать усилившийся ливень в уютном кафе внутри самой заправки. Парень не почувствует горечи алкоголя, наконец глотая его, а потом запрокинет голову, наполняя рот новой порцией высокоградусного напитка. По спине прошел неприятный холодок, когда в голове прокрутилась версия срочных новостей, в которой говорилось о четырнадцати погибших, о нем, как об одном из жертв. Тэхен с ужасом сделает новости громче и громко отодвинет стул, падая на него. Он будет слушать о том, во сколько произошел взрыв и потянется за телефоном, открывая диалог с Чонгуком. 1:43 — время, в которое было получено последнее сообщение, над которым Тэхен размышлял еще пару минут. 1:51 — время, в которое этот мир покинуло тринадцать человек. Тэхен будет плакать от счастья, будет пить за погибших и облегченно плакать, потому что не пострадал. Если бы он задержался на той заправке подольше, он бы нарушил свое обещание, данное сестре, он бы убил ее своими же руками, он бы оставил ее одну… ее самый большой кошмар стал бы ее реальностью, гроза забрала бы самое ценное, что у нее есть.

POV Виен

Я проснулась и почувствовала неприятные ощущения во всем теле. Все ныло и тянуло, словно я провела несколько часов в коробке, где не могла повернуться. Мышцы затекли, начиная болеть, когда я попробовала пошевелиться. Несколько раз моргнув, я подняла голову, оглядываясь в наполненной светом комнате. Я не могла понять, почему я нахожусь не на кровати, почему мое одеяло полулежит на полу, накрывая меня почти с головой. Осознав, что я вообще сижу, к тому же сижу на коленях Чонгука, крепко обнимающего меня во сне, я впала в ступор, стараясь понять, что вообще может происходить здесь. Минута раздумий и осмотра комнаты, и я вспомнила о грозе, случившейся прошлой ночью, и о своей истерике, о том, как умоляла парня, который меня ненавидит, не уходить, сильнее обнимая до нитки промокшего Гука. Стало неловко, чувствуя его близость и рассматривая расслабленные черты ужасно симпатичного лица. Как такой придурок может быть таким красавчиком? — Эй… — я попыталась разбудить Чона, не сильно потрусив его за плечо, но парень нахмурился во сне, крепче сжимая меня в своих руках. Сейчас он совсем не был раздражающим, он был милым и безумно красивым, таким теплым и уютным… очень странным. Таким Чонгук был совсем не часто на моей памяти, даже когда я встречала его только проснувшимся, он уже был раздражен и враждебно настроен. А сейчас в нем не было этого негатива. Сейчас он был таким же, как тогда, когда я принесла пирожные в его дом и он предложил позавтракать вместе. Сейчас он был таким, как в день своих соревнований, когда благодарил меня за воду или когда подвез домой. Сейчас он был таким, как в день, когда просил прощения за то, что наговорил глупостей про моих родителей… или когда предложил помощь на кухне, после нашего совместного похода в магазин. Если подумать, временами он совсем не был уродом, очень жаль, что это бывало так редко. Я удивительно долго рассматривала Чонгука, ощущение, что я вижу этого парня впервые, не отпускало меня. Я не замечала никогда, что у него есть родинка на переносице, никогда не замечала такую же под нижней губой, а еще небольшой шрамик на правой щеке и безумно длинные ресницы. Волосы растрепаны, словно он ворочался всю ночь, путая их подушкой, хотя никакой подушки не было и в помине. Такой смешной… я смотрела на него и не хотела ему что-то доказывать. Не хотела спорить и ругаться, не хотела язвить в его сторону… защищаться от него не хотела. Хотела узнать его получше и заставлять его улыбаться, хотела, чтобы мы не были больше врагами, я хотела подружиться с ним. А еще я чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Еще никогда я не чувствовала себя так ни с кем кроме брата. Чонгук спал, он никак не мог защитить меня в таком состоянии, он совсем не выглядел сильным и бесстрашным, но я все равно чувствовала себя защищенной. Так странно… — Чонгук… — тихонько позвала я, немного пошевелившись в его руках и снова коснувшись твердого плеча. — Эй, вставай, у тебя все тело болеть будет… — Угу… — протянул парень, смешно причмокивая во сне. Он не проснулся и, кажется, не собирался этого делать в ближайшее время. Но я все равно старалась разбудить его, потому что могла только представить, как ему будет плохо потом. Если у меня все так болело, каково будет ему… его ноги точно будут чувствовать себя ужасно, тем более, что я столько часов сижу на его бедрах. Но Чонгук не вставал, лишь кривился и отворачивал свою смешную моську, заставляя меня снова и снова думать о том, как он может быть таким двуличным. Я не могла найти ответ так просто, но я могла думать о прошлой ночи и о том, что без него я бы точно не справилась. Поддавшись неизведанному желанию, я обняла парня за шею, зарываясь носом в нее, как делала ночью, стараясь успокоиться. — Спасибо. — прошептала я, боясь, что не решусь сказать этого прямо, глядя ему в глаза. Я была благодарна, я была обязана ему, но еще я была смущена и напугана. — Спасибо, что не оставил меня одну. — Ты напугала меня. — вздыхает Гук, устраивая руки на моей спине, и снова гладит едва ощутимо, как делал это всю ночь, даже когда я заснула. — Я рад, что ты в порядке. Я думала, он проснулся, но Гук продолжал спать, произнося это. Возможно ли такое? Я никогда бы не подумала, но он на самом деле спал, как убитый, хоть и гладил легко спину, и шептал вполне разборчивые слова. Странный идиот. Я покинула руки Чонгука и приготовила завтрак, надеясь так отблагодарить его за заботу. Конечно, первым делом, покинув комнату, я набрала Тэхена, который за ночь настрочил мне полсотни сообщений. Слава богу, с ним было все в порядке, парень очень переживал за то, как я пережила эту ночь, а я старалась успокоить его и убедить в том, что он не должен рисковать потерять работу из-за меня, и я проживу без него еще неделю. В следующий понедельник мой брат уже будет дома, нужно просто прожить еще несколько дней, и все будет как раньше. Что Чонгук проснулся, я узнала по громкому топоту на втором этаже и быстрым шагам по лестнице. Парень замер, влетев на кухню, и глубоко вздохнул, только после потирая лицо ладонями. — Кофе? — Без сахара. Мы завтракали в неловкости и полной тишине, которая нарушалась моими извинениями и словами благодарности, и его вздохами с просьбами прекратить. — Чонгук, я… — подала голос я, опуская чашку на стол. — Если ты снова извинишься, я задушу тебя. — тяжело вздохнул Гук, бросая на меня раздраженный взгляд, тем самым заставляя прикусить губу и опустить глаза. Как я могу перестать извиняться, если причинила ему столько неудобств? Стул громко царапает пол, когда я снова смотрю на Чонгука. — Пойдем. — Что? — удивляюсь я, глядя на него во все глаза. — Куда? Злясь, что я задаю какие-то вопросы, все еще не покинув стол, Чонгук, хватает меня за запястье, и тащит наверх, заталкивая в мою комнату. Вытащив из шкафа чемодан под недоуменное «Что ты делаешь?!», парень повернулся ко мне, серьезно заявляя. — Собирайся, у тебя есть пятнадцать минут. Я смотрела на него, пару раз моргнув, а потом почему-то улыбнулась, находя ситуацию забавной. — Что? Выселяешь меня из моего же дома? Надеюсь, он не настолько головой тронулся, чтобы всерьез выставить меня из моего же дома. — Что-то типа того. — раздражающе серьезно кивает Чонгук, чтобы я уставилась на него во все глаза. Он вздыхает тяжело, видя выражение моего лица, и раздраженно смыкает веки. — Я не пошутил, собирай вещи немедленно, с этого дня ты будешь жить со мной. Я не знаю, что за глупость посетила его голову, не знаю, ударился ли он головой об стенку, пока спал этой ночью, или заболел и теперь бредит, потому что вчера промок и замерз, не знаю причины его странного поведения, но это не значит, что оно перестает быть странным. Вовсе нет. В его словах не было смысла вообще. — Я не знаю, что ты задумал, но… — как можно спокойнее говорю я, не желая снова ругаться на пустом месте. — это абсурдно. Молча посмотрев на меня минуту, Чонгук открыл один из ящиков моего комода, доставая оттуда одежду, и демонстративно уложил ее в чемодан, дергая следующий. От наглости такой у меня дар речи пропал, все, что я смогла сделать, это ринуться к нему, закрывая ящик, который Чон только открыл, и загораживая к нему путь. Чонгук почти врезается в меня и начинает злиться, что я ему мешаю, тянет ручки ящика снова на себя, но я не даю открыть его, возмущаясь. — Эй, что ты делаешь? — Сама не хочешь, придется мне тебя собирать. Бросив затею открыть хоть один из ящиков комода, парень идет к шифоньеру, снимая сразу все вешалки и кидая их на кровать. — Ты с ума сошел? — кричу я, сгребая вещи с кровати, чтобы вернуть их на место, но парень вырывает их из моих рук, игнорируя мои возмущения. — Я не поеду к тебе и останусь дома. Достав вещи, которые он уже поместил в чемодан, я стою на своем, запихивая их в ящик, а Чонгук достает их снова, заставляя меня злиться еще больше. — Я твоего мнения не спрашивал. — бросает он, даже не взглянув на меня, и снова кидает одежду в сторону чемодана, берясь за новый ящик, у которого я вырастаю ограничителем, складывая руки в замок на груди. — Ты поедешь со мной и точка. — Ты сбрендил? Але, мне нельзя к тебе домой, ты сам так сказал! — Планы изменились. Пока твой брат не вернется, придется потерпеть мое общество. — Что ты несешь такое?! — ЧТО Я НЕСУ? — срывается Гук, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Парень сам, кажется, не ожидал от себя такой резкости, от чего замолкает и старается успокоиться, сжимая челюсти и закрывая на мгновение глаза. — Виен, просто не беси меня и сделай так, как я сказал. — не то чтобы просит, скорее требует спокойным голосом. Я продолжаю смотреть на него, как на умалишенного, а он вздыхает, продолжая говорить. — Если ты не пойдешь со мной, я вернусь сюда с чемоданом, поняла? Я не пошутил этой ночью. Тэхен оставил тебя на меня, и если для того, чтобы ты дожила до его приезда, мне нужно следить за тобой, ты будешь спать через стенку и постоянно быть на виду, усекла? — я не понимаю зачем ему это, не понимаю, почему в его голове вообще существуют эти безумные мысли, но они там есть. — То, что случилось вчера, — не шутки, так что давай, завязывай этот спектакль и займись сборкой вещей. — указывает в сторону чемодана и вещей на кровати, дергая еще один ящик на себя, и бубнит тихо, едва слышно. — Я не буду подрываться посреди ночи и лететь через всю улицу, чтобы убедиться в том, что ты в порядке. — Эй, кем ты себя возомнил? — придя в себя на последних его словах, интересуюсь я и задвигаю ящик обратно, почти прищемив руки Чонгука. — То, что случилось вчера, не твоя проблема, тебя это не касается, ясно?! Никто не просил тебя приходить или сидеть со мной. Я не просила! Я останусь здесь и никуда не пойду. — Пойдешь. — твердо заявляет парень, игнорируя большую часть моих слов. — Не пойду. — Силой потащу. — разворачиваясь ко мне лицом, угрожает, а мне совсем не страшно. — Только попробуй. — Не нарывайся. — предупреждает, прищурившись, и наклоняется ближе к моему лицу, стараясь вразумить или напугать. Гук снова открывает ящик, а я снова демонстративно закрываю его, сверля Чонгука таким же взглядом, как и он меня. — Да что ты сделаешь? — Ты, наверное, забыла кто я, деточка? Со мной не спорят, нужно просто делать то, что я говорю. — Я не буду делать то, что ты говоришь, тем более, если говоришь ты всякий бред. — Посмотрим, дорогуша. Чонгук уходит, хлопая одной дверью, а затем другой, а я оглядываюсь по сторонам, думая о том, как много времени мне потребуется, чтобы снова разложить все на свои места. Прошло меньше получаса, как возле моего дома громко затормозил автомобиль. Входная дверь сильно ударилась о стену, Чонгук влетел в мою комнату, как торнадо, легко заламывая меня и закидывая себе на плечо, не смотря на мои крики. Всего пару минут нервных болтаний на его плече, десятки ударов, истерические возмущения и угрозы прибить его, и меня практически кидают на заднее сидение машины, тут же блокируя двери, чтобы я не могла выбраться. Пока я сходила с ума в машине, ища способ оказаться подальше отсюда, Чонгук хозяйничал в моем доме, совсем скоро покидая его с моим чемоданом и сумкой, с которой я ходила на учебу. Закрыв дом, парень закинул мои вещи в багажник и занял водительское сидение. Бросив в зеркало дальнего вида быстрый взгляд, предназначенный мне, парень деланно улыбнулся, наблюдая за тем, как я стараюсь открыть двери и выйти наружу. — Ты не знаешь, на что подписался, придурок. — сдаюсь я, хмурясь ему в ответ. — Даже знать не хочу. — задорно щелкает ремнем безопасности и снова ищет мои глаза в зеркале дальнего вида. — Думаешь, мне в кайф мысль о том, чтобы жить с тобой? Это ради твоего брата, придурошная, не придумай ничего лишнего. Чонгук затолкал меня в двери своего дома, при этом таща мой чемодан и сумку для универа. Я все продолжала бурчать на него, а он старательно игнорировал мои возмущения. Оказавшись в гостиной, я с удивлением осмотрела стол, погашенные свечи, полупустую бутылку вина и два испачканных бокала. А еще спящую на диване девушку в красном платье. — Ты еще здесь? — удивился Чонгук, когда она разлепила глаза, осматривая нас. — Оппа, тебя долго не было… — Я же сказал не ждать меня. — безэмоционально бросил он, толкая мой чемодан вперед, пока я мялась, переступая с ноги на ногу. — В любом случае, тебе пора, так что собирайся. — Где ты был? — озадаченно осматривая меня, спросила девушка. — Я должен перед тобой отчитываться? — вздернув черную бровь вверх, Чонгук даже не попытался сделать вид, что удивлен или возмущен, он выглядел очень скучающе, если говорить откровенно. — У тебя есть пять минут, собирайся. — бросил он, направляясь к лестнице на второй этаж. — Виен, пойдем. — Куда? — нерешительно поинтересовалась я, заставляя парня остановиться на второй ступеньке с моим чемоданом в руках и повернуться в мою сторону. — Наверх. Быстро. Чонгук быстро поднялся по лестнице, а я все стояла в гостиной, не зная куда себя деть. Не очень приятно ощущать на себе такой странный взгляд красавицы в красном платье, а еще мне не нравился командный тон Гука, но я не могла грубить ему прямо сейчас по многим причинам, одной из которых была милая особа, находящаяся в его доме. Кажется, она ждала его всю ночь… — Он был с тобой? — стиснув зубы, девушка больше не была такой милой, как мне показалось в начале. — Ну… — виновато скривившись и потирая ладони, проговорила я. — это не то… — Виен! Мужской голос перебил меня, заставляя взглянуть в сторону лестницы, где стоял Чонгук, выжидающе глядя на меня. — Прости, мне нужно идти. Я неловко улыбнулась и поспешила подняться наверх и последовать в комнату, в которой уже бывала. Это комната Гука, я хорошо помню ее. Дверь за мной закрывается и парень стягивает рубашку, все еще расстегнутую, и направляется к шкафу, бросив ее на пол. — Зачем я здесь? — Чтобы избежать разговора, разве не понятно? — даже не взглянув на меня, бросает парень, доставая из шкафа чистую одежду. — Твоя комната через стенку, где ванная, ты знаешь. Можешь располагаться, а лучше подожди здесь, я скоро. Не сказав ничего более, парень направился к двери, прежде чем я окликнула его. — Чонгук… — он обернулся, с интересом глядя на меня, а я смотрела на него смущенно, чувствуя себя виноватой. Эта девушка, свечи, вино… кажется, он был занят вчера, прежде чем пришел ко мне. — Прости, что испортила тебе вечер. — Подожди здесь. Прошел день, прошел второй… в совместном проживании с Чон Чонгуком было полно минусов и только один плюс — счастье и спокойствие моего старшего брата. Сказать, что Тэхен пришел в настоящий восторг от нашего соседства, будет мало. Он на самом деле выдохнул с облегчением, чем несказанно удивил. Ни я, ни сам Гук, который настоял на моем переезде, не находили эту идею прекрасной ни в самом начале, ни сейчас. Мы постоянно ругались, даже чаще, чем раньше. Чона бесило мое присутствие в его доме, а меня его диктатура, собственно так и жили целых два дня, замолкая только на время приема пищи и сна. Чонгук подвозил меня на учебу и даже домой, считая, что я могу сбежать. Из-за его повышенного внимания к моей персоне я не могла видеться с Юнги, что бесило меня еще больше, но забавляло Гука, от чего он напевал глупые песенки, видя мое подавленное настроение. А еще на меня снова косо смотрели в универе, и мне это очень не нравилось. С девушкой, которую я встретила дома у Чонгука, я столкнулась еще пару раз. Она хмуро смотрела на меня, отворачиваясь к своим подругам, а я просто не знала как вести себя и что сказать. Собственно, говорить было нечего, я не была ей ничего должна. Хотя, она, вероятно, думает совсем по-другому. Встречать Чонгука в универе было все так же «приятно». Мы ругались везде, где пересекались: в столовой, в коридоре, во дворе… все было как всегда, но в конце учебного дня я шла на парковку, не желая привлекать еще больше внимания, если Гук заявится к моей аудитории. А этот осел может, именно так он и сделал в первый день. Чонгук съязвит что-то, подходя к своей машине, я съязвлю в ответ, потом он заведет мотор предложит заехать в магазин, или я потребую, чтобы он купил мне чего-нибудь. А потом мы поругаемся в продуктовом, будем спорить, выбирая радиостанцию по пути домой, и я буду бурчать, что олень невоспитанный не может даже дверь для меня придержать. А потом мы поссоримся перед сном и одновременно хлопнем дверьми. Чонгук будет снова орать, что я рушу его дом, и я хлопну дверью снова, чтобы он бесился еще больше и не мог заснуть. Проживая в доме Чонгука, я не могла жить нормальной жизнью, к которой привыкла. Кроме того, что я не виделась с Юнги, и мое настроение было практически всегда испорченным, я не могла даже зависать с Чимином и Исюль, хотя не понимала, почему это мне нельзя проводить с друзьями время. Даже Тэхен никогда не контролировал меня так сильно, как этот идиот. Несмотря на все, я очень старалась сдерживать свое недовольство и не ссориться с Гуком на пустом месте, потому что чувствовала себя обязанной ему и очень благодарной. Почему-то, он не так бесил меня как раньше, в моей голове крутилась мысль о том, что я могу ошибаться на его счет, и на самом деле он хороший. Именно поэтому я ни разу за эти несколько дней не начинала препираться первой. Я не могла просто забыть свою истерику и то, что он прибежал ко мне посреди ночи и не ушел, как бы сильно я его ни прогоняла. Я не могла забыть его объятия и обещания защитить меня. Я чувствовала себя обязанной и смущенной из-за его заботы. Даже мой переезд ведь на самом деле проявление заботы, разве нет? Несмотря на наши отношения, Чонгук заботится обо мне. Это сложно заметить, но это правда. Тогда на пляже и в столовой с Вонхо, в тот день на вечеринке он помог мне и не оставил меня во время грозы, а еще перевез меня в свой дом и даже выделил комнату… ему было трудно терпеть меня, но он старался. Мне не хотелось думать о том, что Чонгук хороший, или о том, что он заботится обо мне, потому что это совсем не вписывалось в образ моего врага. Это не сочеталось с тем, как он вел себя, с его зашкаливающей самооценкой и постоянной грубостью. Как только я думаю о том, что все не так, как кажется, что я должна просто забыть о стычке в столовой в начале семестра и нашей ссоре в нашем с Тэ доме, все его стремные шутки и пошлые намеки, с которых все начиналось, все идет наперекосяк. Стоит мне подумать о том, что терпеть мои выходки очень трудно, и поведение Гука можно понять, он снова выбесит меня так сильно, что я не вижу в нем совсем ничего хорошего. — БЕСИШЬ! — кричит парень, сверкая молниями из глаз, пока я жмурюсь от громкого звука. — ЭТО МОЙ ДОМ И ЗДЕСЬ ВСЕ БУДЕТ СТОЯТЬ ТАК, КАК Я ХОЧУ! Он злится из-за ерунды, собственно, как и обычно. Я просто случайно поставила чашку на полку к стаканам, а у Чонгука крышу сорвало из-за этой глупости. — ДА НЕ СПЕЦИАЛЬНО Я, ПРИДУРОК! — не могу больше сдерживаться в ответ на его крики. — СКОЛЬКО РАЗ ГОВОРИТЬ ТЕБЕ? А ВООБЩЕ, ЕСЛИ Я ТАК ТЕБЯ БЕШУ, Я ПРОСТО ВЕРНУСЬ ДОМОЙ, И ЖИВИ СЕБЕ СПОКОЙНО ДАЛЬШЕ! Но мои слова только злят Чонгука еще больше, и он орет громче до надутия вен на шее. — Я БЫ С УДОВОЛЬСТВИЕМ НЕ ВИДЕЛ ТЕБЯ 24/7, НО НИКУДА ТЫ НЕ ПОЙДЕШЬ, ПОНЯЛА МЕНЯ? И НИЧЕГО ЗДЕСЬ НЕ ТРОГАЙ, СТАВЬ ВСЕ НА МЕСТА! — ДА ХВАТИТ ОРАТЬ НА МЕНЯ, ГВОЗДЬ ТЫ ПОГНУТЫЙ! ДУМАЕШЬ, МНЕ ПО ПРИКОЛУ, КОГДА НА МЕНЯ КРИЧАТ? — ТЕБЕ ПО ПРИКОЛУ БЕСИТЬ МЕНЯ. — ТЫ ПЕРВЫЙ НАЧАЛ! — ДА ЧТО Я СДЕЛАЛ?! Я ПРОСТО ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ СТОЯЛО НА СВОИХ МЕСТАХ! Это, пожалуй, самая крупная ссора у нас не только за последние два дня, но и вообще за всю историю нашего общения. Никогда еще мы не орали так друг на друга, тем более из-за такого пустяка. Он, даже перекрасившись в зеленый, не кричал на меня, а тут орет как сумасшедший из-за глупой чашки. — ЛАДНО! — выхватив чашку из его рук, я швырнула ее на пол, чтобы та разбилась. — ДОВОЛЕН? БОЛЬШЕ ТЫ ЕЕ НЕ УВИДИШЬ НЕ НА СВОЕМ МЕСТЕ! Чонгук удивлен моей выходкой, а еще раздражен очень сильно. Это же не была его любимая чашка, да? — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ? Ссора продолжается, за чашкой летит еще одна, за ней бьется тарелка, а потом мой тапок наступает на осколок, и я еду по кафелю в эти самые осколки. Чонгук чудом поймал меня, дергая вверх, чтобы я не упала на пол, усыпанный стеклом, а я врезаюсь в его грудь ладонями, поднимая удивленный и напуганный взгляд на его лицо, но происходит то, что заставляет нас обоих замереть от неожиданности. Наши губы каким-то странным и никому не понятным образом соединились, но никто этого не хотел. Ни он, ни я. Мои глаза расширились, как и глаза Гука, замершего в таком же шоке, как и я. Сердце пропустило удар, когда на кафель снова что-то упало, разбиваясь. Мы одновременно дернулись в разные стороны, я почувствовала как покраснела, выписывая себе мысленные пинки по жопе, которая ищет себе приключений, за свою неуклюжесть. И смотреть на него теперь не могу, потому что стыдно, хотя я не виновата, что так получилось. Но извиниться следует за разбитую посуду и поблагодарить, что не дал рухнуть на пол. Пока я думала о том, что следует сказать, не решаясь посмотреть на Чонгука, парень заговорил первым. — Ты даже целуешься ужасно. — немного остыв, замечает Гук, заставляя бросить в его сторону злобный взгляд. — Придурок. — бросаю я, собираясь испариться отсюда, когда чужая ладонь ложится на мое запястье. — Это легко поправимо. — легко хмыкая, говорит он, а меня отчего-то безумно злит его улыбка. — Твоя стадия последняя, это неизлечимо. — сарказм — наше все, но рука все так же держит меня на месте, а Чонгук как-то странно смотрит на меня, заставляя нервничать и пытаться вырваться и сбежать. — Отпусти. — Я научу тебя. Ноги шаркают по полу, царапая кафель битым стеклом, разлетающимся в стороны, а мои губы накрываются чужими.