POV Чонгук
Виен стрелой унеслась вверх по лестнице, когда в ее глазах загорелось осознание произошедшего. Дверь громко захлопнулась за девушкой, и тут же раздался звук щелчка, говорящего о том, что Ким заперлась в комнате. Думает, я пойду за ней? Хмыкнув ее глупости, которая почему-то казалось чем-то милым, я облизнул губы, которые все еще ощущали вкус девичьих губ. Это заставило меня улыбнуться, роняя голову вниз, и закрыть глаза, прокручивая в голове дурацкий момент, в который мои мысли спутались, позволив мне сделать что-то такое неправильное, как поцеловать Ким Виен. Целовать ее не было чем-то особенным, она такая же как и сотни других, кто был в моих руках, кого целовали мои губы. Но эти сотни охотно отвечали на прикосновения, а она… противная девчонка, мне пришлось вынуждать ее ответить. — Ты совсем ничего не знаешь о поцелуях. — снова глядя в сторону двери на втором этаже, за которой скрылась Виен, протянул я, довольно улыбаясь. Она абсолютно точно не разбирается в этом, это было впервые. Эту девчонку еще никто не целовал, а она не целовала никого в ответ. Но теперь уже нет, счет открыт, кто бы мог подумать, что его открою я? — Ты просто нечто… Я не мог подумать о том, что она не умеет целоваться. Вокруг нее всегда вьется безумное количество парней, взять того же Пака или раздражающего типа из кино. Это ведь было так давно, а я все вижу их вместе периодически, как они могли не дойти еще до поцелуев? Виен ведь красивая, как бы упорно я ни отрицал этот факт. Она милая и добрая, как такую девочку могли ни разу не поцеловать за ее жизнь? Как-то по-странному приятно ощущается ее неопытность и факт того, что она все же ответила. Чувство, что я вышел из схватки победителем, кажется слишком опьяняющим и заставляет улыбаться шире, хотя голова все так же не верит в произошедшее. Ким Виен никогда не целовалась, но отдала свой первый поцелуй мне, человеку, которого больше всех боится и ненавидит. Какая забавная ситуация… лучше и придумать нельзя. Она может хотя бы день прожить нормально? Может не вляпаться ни во что? Все так же довольно улыбаясь, я достал из кармана телефон, открывая диалог с девушкой, которая улучшила мне настроение. «Не забудь убрать бардак, который устроила.» Что же, Виен, кажется, игра началась?***
POV Виен
Я не могла спать всю ночь, потому что как только закрывала глаза, возвращалась в кухню и Чонгук обещал научить меня целоваться, и я снова и снова оказывалась в плену его рук и слишком четко ощущала прикосновения губ к своим. Разговор с Тэ и переписка в группе с Чимом и Исюль немного отвлекли, но лишь на то время, что я была занята. Потом все повторялось сначала, и я ничего не могла с этим поделать, хотя безумно хотела спать. Уже светало, когда я подскочила на кровати, пялясь в сторону двери, потому что поняла одну пугающую вещь: объятия Чона совсем не были пугающими в этот раз, они не привели меня к истерике, мне совсем не было страшно. Да, я нервничала, но совсем не так как раньше. Его руки не душили меня, хотя и стесняли в действиях. Я была в порядке, у меня не случился приступ, как тогда, когда мы были на пляже и у меня дома во время грозы. Я вынесла его прикосновения и даже не подумала об этом, как о чем-то странном… но это было странно. До чертиков странно! Все оставшееся время в кровати я продолжала ломать голову над случившимся, стараясь найти причину и разобраться во всем. Но правда в том, что я не могла ее найти сколько бы ни думала. Может, все дело в факте неожиданности? Скорее всего так и есть. Проворочавшись до семи утра, я приняла душ, чтобы проснуться, и приготовила завтрак, заканчивая накрывать на стол, когда спустился сонный Чонгук, не удосужившийся ни умыться, ни причесаться, ни надеть футболку. За пару дней, проведенных в доме Чона я многое о нем узнала. Например, что парень не любил острую еду так же, как и я. Он предпочитал сладости всему остальному, постоянно жевал что-то вроде яблок или моркови, а еще спал без футболки. Раньше меня это не напрягало, я не придавала этому значения, потому что Тэхен постоянно расхаживает по дому полуголый, так что вид на обнаженный торс парня не казался мне чем-то особенным. Особенно, если вспомнить, что мы говорим о Чонгуке, когда он расхаживает в таком виде по своему дому. Не думаю, что могу говорить ему что-то по этому поводу, так как я здесь всего лишь гость. В свете недавних событий, вид парня меня смутил, хотя я не могла сказать, что именно на меня так повлияло. Всю ночь я провела в раздумиях о том, как поцелуй между нами мог произойти, и что это может значить. Я очень много думала о том, какой на самом деле Чон Чонгук. На самом ли деле он настоящий придурок, или же он только хочет таким казаться, а на деле милый и заботливый, искренний и честный, такой, каким показался мне в день, когда я принесла в его дом аптечку, или когда он заступился за меня в столовой перед Вон Хо. Когда спас от пьяного парня на вечеринке и позволил переночевать у себя, такой, каким был в день своих соревнований и той ночью, когда нашел меня в грозу… я не знала, какой он на самом деле человек, но мне все больше казалось, что я заблуждаюсь на его счет, что ошибочно полагаю, что в нем нет совсем ничего хорошего. Может, мне стоит изменить свою точку зрения? Снова прокручивая эти мысли в голове, я мешала ложкой остывший чай, звонко ударяя ею по стенкам посуды. — Что с тобой? — подал голос Чонгук, сидящий напротив, и сладко зевнул, прежде чем взъерошить собственные волосы и потянуться за бутербродом. — Ничего. Парень подозрительно осмотрел меня, откусил большую часть бутерброда и быстро прожевал его. — Мммм, странная ты сегодня. — прищурившись, заметил он, снова наполняя рот. Минута, прошла целая минута, в которую я обдумывала, что мне стоит сделать. Прошла еще одна, а я так и не решилась, просто наблюдая за тем, как Гук расправляется с едой. Завтрак окончен, посуда отправляется в раковину, когда я наполняю легкие воздухом, резко поворачиваясь в сторону парня, залипающего в телефон и жующего ириску. — Давай поговорим? Чонгук поднял на меня удивленный взгляд, а потом обернулся, глядя куда-то позади себя, словно рассчитывал увидеть там кого-то, к кому я могла обращаться. — Мы? — удивленно вскинул брови вверх, заставляя кивнуть, чтобы он тут же покачал головой. — Плохая идея. — Чонгук… Он снова смотрит на меня, обращая внимание на тон моего голоса. Кажется, он и правда звучит устало. — Ну и о чем ты хочешь поговорить? — откладывая телефон на стол, интересуется Гук и тянется за еще одной ириской. — Ну, вчера… — что-то больше разговор с ним о поцелуе не кажется таким правильным и простым решением. — Что вчера? — То, что произошло вчера… Как же сказать это, не умерев от стыда? Чонгук выше поднимает брови, призывая к тому, чтобы я продолжила, а я только решаюсь на это, как телефон перед Гуком звонит, заставляя парня посмотреть на экран и нахмуриться, а затем взять гаджет в руки и, извинившись, направиться в другую комнату. Класс. Поговорили. Разочарованно вздохнув, я продолжила убирать.***
После пар у Чонгука была тренировка, так что у меня было время заняться чем-нибудь. Например, я могла погулять, могла встретиться с Юнги или посидеть с друзьями, или сходить за покупками. Я уже вечность не виделась с Юнги, но есть еще кое-кто, по кому я очень соскучилась. Закупившись вкусняшками и всякими полезными продуктами, я направилась к Чимину. Давненько мы не зависали вдвоем. К счастью, Бёлль не было дома у парня, когда я пришла, так что этот вечер гарантированно должен был пройти хорошо. — Чимииииииин! — запищала я, обнимая друга, которого не видела слишком долго. — Почему ты так похудел? Эй, чем тебя кормят, а? Бёлль разве не наполнила твой холодильник? Я тараторила, пока парень старался перебить меня или хотя бы затащить в дом. — Угомонись и зайди для начала! Чимин на самом деле похудел, хотя его холодильник оказался в порядке. В нем были продукты и даже готовые закуски, вроде тех, что готовила я. — Ничего не понимаю… — бурчала я, осматривая контейнеры. — Может, невкусно? Но на вкус еда казалась вполне хорошей, что еще больше путало, заставляя размышлять о причине похудения моего милого друга, который всего за пару дней лишился милых щечек. — Так, с едой все хорошо. — заявила я, усаживаясь напротив парня. — Так в чем дело? Почему не ешь? — Я ем! — возмутился Пак, тыча своими крохотными пальчиками в сторону холодильника. — Ты видела те контейнеры?! Они полупусты, как такое возможно, если я не ем? Его доводы кажутся убедительными. Хм… — Тогда, что? — прищурилась я. — Тебя что-то тревожит? — Кроме того, что ты забыла обо мне и долго не приходила? — он вопросительно поднял брови, чтобы те скрылись под светлой челкой. — Да, ты разбаловала меня. Не могу есть много этой еды, она не такая вкусная, как твоя. Я прищурилась еще больше, внимательно разглядывая Пака, который в открытую издевался надо мною. Что же такого могло случиться, чтобы он увиливал от ответа? Может, ему просто надоело сидеть дома и от этого настроения нет? Тем более, я не навещала его какое-то время, интересно, как часто к нему заглядывала Ис? — Ее приготовила Бёлль? — продолжаю допытываться я, все так же осуждающе глядя на Чимина. — Из принципов ешь ее медленно, да? Парень тяжело вздыхает, закатывая глаза, а потом лениво отвечает, звуча так, словно ему совсем не интересно говорить об этой скучной истории. — Ее приготовила одна из кухарок Бёлль, но она принесла ее сюда. — Чим замолкает на секунду, а потом смешно дует губы, начиная возмущаться. — Из-за тебя я уже привык к еде, которую готовят специально для меня и вкладывают в нее тепло и любовь. — Да что ты говоришь… — цокаю языком, качая головой, хотя трудно сдерживать улыбку и добрый смех. Чимин всегда был таким милым, что рядом с ним нельзя не чувствовать себя хорошо и не улыбаться. — Не веришь мне? — обиженно переспрашивает, тут же эмоционально прикрикивая. — Я серьезно. — Ага. — я закатила глаза, соглашаясь с парнем из вежливости. — Что между вами происходит? Вы стали ближе? Вопрос отношений Чимина и Бёлль очень интересовал меня, потому что ситуация ребят не казалась простой. Я не знала деталей, но, даже зная все в общих чертах, считала, что это слишком сложно для них обоих. Они ведь еще совсем юны, как можно с ними так поступать? — Ближе? — удивляется Чимин и тут же хмурится, бурча себе под нос. — С чего нам становиться ближе? — Ну, не знаю. Может, с того, что вы почти женаты, и что она приходит к тебе каждый день и заботится о тебе? — предполагаю я. — Она даже еду тебе принесла… — Она приходит только потому что не хочет, чтобы ты снова упрекала ее этим, и еду она принесла, чтобы ты не зависала возле плиты в моем доме, потому что ее это раздражает. — ответил Пак, стараясь развеять, как он считал, мои иллюзии насчет его невесты. — После вашей ссоры она старательно делает вид, что ей не все равно на то, что со мной происходит, но это не имеет смысла, потому что все равно мне. Было бы куда проще, если бы она перестала приходить. Чимин выглядит уныло, говоря об этом, все в этом парне и поникшем тоне голоса говорит о том, как сильно ему не нравится то, через что он вынужден проходить. Мне было жаль моего лучшего друга, потому что это и правда не честно. Он обручен с той, которая ему совсем не нравится, а та, к кому он питает нежные чувства, даже не узнает об этом, потому что он решил ей не говорить. Я не знаю, почему Чимин принял такое решение, и пару раз пыталась воодушевить его признаться в своих чувствах, надеясь, что он сможет обрести счастье. Но Чим продолжал отнекиваться и говорить о том, что не хочет неловкости между ними потом, потому что точно знает, что они не смогут быть вместе. Из-за Бёлль. Несмотря на то, что девушка совсем не нравилась Чимину, парень решил беречь ее чувства и просто принял свою судьбу. Он просто смирился, что брак неизбежен, а раз так, не стоит играть ни с чувствами той, в которую влюблен, ни с чувствами своей будущей жены. Пак Чимин — это что-то с чем-то. Все это на самом деле грустно, но есть кое-что, что дарит мне надежду. Я часто бывала у Чимина и часто виделась с Бёлль, пока она была здесь. Одно я могла утверждать с полной уверенностью: Чимин нравится Бёлль. Она старается не показывать этого, но, когда человеку нравится другой человек, это видно очень хорошо. Он ей правда нравится, и если в день, когда Чим пострадал во время матча, я еще сомневалась в этом, теперь я была уверена. Она влюблена в своего жениха, и от этого ей, наверное, еще тяжелее, чем ему. Ведь Чимин готов жить с нелюбимой, ему все равно, а Бёлль придется любить его и справляться с его безразличием. Как же все сложно. — Эй, ты не прав! — ударяя парня по тыльной стороне ладони, что расположилась на столешнице между нами, воскликнула я. — Что за парень откажется от того, чтобы за ним ухаживала такая красивая девушка, как Бёлль? Не глупи, Чим, твоя невеста не самая лучшая девушка в мире, но она старается, ты не должен так говорить. Можешь постараться тоже? Ей на самом деле тяжело видеть меня здесь, и мы оба это знаем. Знаешь почему? Потому что она ревнует, а девушки не ревнуют просто так. Она не стала бы беспокоиться о тебе, если бы ей на самом деле было плевать на тебя. Чимин расстроено вздыхает, выглядя измученно. — Это еще хуже для меня. Потому что я ничего не могу поделать с тем, как реагирую на нее. Я не могу быть таким, каким ты хочешь, чтобы я был с ней, понимаешь? Потому что Бёлль не… — он осекся, глядя в стол, а я с грустью вздохнула, понимающе глядя на друга. — Она не та девушка, которая нравится тебе. — продолжила я за него, заставляя кивнуть моим словам в знак согласия. — Это не прошло, да? Это так грустно… было бы здорово, если бы Чим расстался со своими чувствами к той девушке и смог обратить внимание на Бёлль, которая почти всегда рядом и искренне старается хорошо заботиться о нем, даже если получается не очень. — Как это может просто так пройти? — удивляется Чимин, с недоверием глядя на меня. — Ты глупая, что ли? — Ну, я думала, раз ты сидишь дома и не видишься с ней, тебе может стать легче… — признаюсь я, рассуждая как бы про между прочим. — И Бёлль постоянно рядом. Я надеялась, что это сблизит вас. — Разве ты не должна переживать о моей ноге, а? — снова отбросив серьезность, возмущается парень. — Бессовестная, я так и знал, что тебе все равно на меня. Просто надеешься, что я влюблюсь в Бёлль и забуду о вас с Ис, и вы сможете жить своими жизнями, да?! Фигушки, будете вечно заботиться обо мне, ясно? Чимин такой смешной, честное слово. Так забавно возмущается, почти на самом деле злится, изображая обиженного, а от этого зрелища нельзя не улыбаться. Вроде как взрослый парень, а совсем ребенок еще. Тоже мне, оппа… — Да кто тебя там бросать собирался? — рассмеялась я, поднимаясь со стула и перегибаясь через столешницу, чтобы протянуть руки к лицу надутого парня. — Йа, мой Чимин такой глупый. — я смеюсь, сложив губы в трубочку, не сильно щипая Пака за щеки. — Иди сюда… господи, где твои щечки, друг мой? Я озадаченно ощупываю щеки, которые должны быть побольше и куда больше упругими, но сталкиваюсь с разочарованием, потому что от милых щечек Чимина осталась одна лишь кожа да пара мышц под нею. — Знаешь, что? Только что решил, что ты не нужна мне, так что отпусти. — еле выговаривает блондин, стараясь избавить свое лицо от моих рук. — Неа. — улыбаюсь я, продолжая тискать парня. — Эй, Виен, я серьезно, хватит! — Нет! Ты сам нарвался! Я смеюсь над ним, продолжая корчить милые рожицы, и не отпускаю щечки, а он продолжает ныть, требуя освобождения. — Я есть хочу! Кушать хочу, покорми меня! — Так просто меня не проведешь, Пак Чимин! — Ну, Виен!***
Перед тем, как вернуться домой, я купила замену той посуде, которую вчера разбила у Гука. Я чувствовала вину за то, что устроила в его доме погром и мне хотелось как-то загладить ее перед парнем. Так что, закупившись в магазине керамики, я забежала в продуктовый, чтобы купить что-нибудь сладкое. Выбирая между двумя тортами, я простояла у витрины больше десяти минут, а потом поставила оба на место, заметив пирожные, которые уже покупала для Чонгука. Он сказал, они понравились ему, да? Интересно, будет ли их достаточно, чтобы загладить свою вину перед ним за вчерашнюю ссору, в которой пострадала его посуда? Дотащить домой коробку с посудой было трудно. Сама виновата, не стоило бить вчера столько тарелок… следовало подумать о том, как тяжело будет нести их замену до дома Чона. Поставив пакет с коробкой на стол в кухне, я облегченно вздохнула, выпрямляясь. Как же моя спина устала… господи. Коробку с пирожными я поставила в холодильник и щелкнула чайник, быстро поднимаясь наверх, чтобы предложить Чонгуку чай. Он был достаточно привередлив к еде, и еще сложно просчитать, когда он захочет есть. Но от чая со сладким Чонгук не откажется, наверное, никогда. Поднимаясь по лестнице, я перешагивала две ступеньки за раз, надеясь как можно скорее принести Чонгуку извинения за случившееся. Эта ночь была длинной, я многое успела обдумать, и хоть поцелуй все так же кажется мне ошибкой, я твердо решила закопать топор войны между нами. Даже если мне придется попросить прощения за то, в чем я не виновата, думаю, мне стоит сделать это. За последнее время я неплохо узнала немного другую сторону Чонгука, ту, что очень редко показывалась наружу. Но тот Чонгук на самом деле хороший, он переживает о других и заботится о них. Он милый и хороший. Я решила верить в то, что Чонгук хороший, что мы сможем начать заново. Я хотела постараться наладить отношения с ним. Не ради Тэхена и не из-за случайного поцелуя, просто так, потому что мне интересно узнать, каким другом он может стать для меня и каким другом я для него буду. Мысли о том, что все правда может наладиться, заставляли меня улыбаться, ускоряя шаг. Однако, поднявшись на второй этаж, я столкнулась с девушкой, только покинувшей ванную. Ее выдали влажные волосы и полотенце, в которое она обвернула свое обнаженное тело. Я замерла на месте, так как мы чуть не врезались друг в друга. Случись это, я полетела бы вниз по лестнице, хорошо, что этого не произошло. Девушка нахмурилась, осматривая меня, и открыла рот, намереваясь что-то сказать, но одновременно с этим открылась нараспашку дверь комнаты хозяина дома, выпуская растрепанного Чонгука в спортивных шортах в коридор. — О, пришла? — увидев меня, удивился парень, покидая дверной проем. Незнакомка широко улыбнулась Чонгуку, а он и бровью не повел в ее сторону, странно осматривая меня. — Ага, как видишь. — я кивнула, снова бросая взгляд на девушку в полотенце, и слегка поклонилась ей, принося извинения. — Простите, что помешала. — снова взглянув на Чонгука, я бросила, — Я буду у себя. — тут же разворачиваясь на пятках и быстро скрываясь за дверью в свою комнату. Я старалась ни о чем не думать, просто готовила конспекты, хотя мысли все лезли в голову, как бы старательно я их ни прогоняла. Думать о полуголой девушке, с которой столкнулась, не хотелось. Да и не о чем тут думать вовсе. Очевидна причина, по которой она была здесь и почему выглядела так, и не было в этом ничего такого, я даже не была удивлена, оказавшись в такой ситуации. Я знала, что Чонгук бабник, знала, что в его доме часто бывают девушки. В конце-то концов, хоть что-то общее между ним и моим братом должно быть. Только вот Тэ никогда не водит своих спутниц на время к нам домой, вероятно, из-за меня. За время, что я жила здесь, никто не приходил к Чонгуку, но было глупо думать, что никто и не придет. Я не знаю, как объяснить то, что происходит сейчас внутри меня. Я была разочарована, но для разочарования нет никаких причин, ни одного основания. Ничего не позволяло мне чувствовать разочарование, но я почему-то чувствовала его. Мне нужно просто забить на это. Я так хочу спать, так устала… я ведь совсем не спала этой ночью, может, поэтому чувствую себя такой разбитой и изнеможенной…? мне стоит лечь пораньше сегодня, хотя я и так практически засыпаю на ходу. Еще когда была у Чимина столкнулась со сложностями казаться бодрой, а сейчас… кажется, у меня совсем не осталось сил. Я так измотана… Дверь открылась, пропуская внутрь Чонгука, который не удосужился ни постучать перед входом, ни закрыть дверь за собой. — Что хочешь на ужин? — спросил он, остановившись справа от меня. — Я не голодна. — не отрываясь от конспекта, проговорила я, на самом деле не желая есть. Что-то совсем не хочется… — Я думаю, ты хочешь есть, закажем лапшу? — снова предложил Гук, как-то слишком дружелюбно. Интересно, с чего это у него такое хорошее настроение? Аааа, точно, было кому его поднять. — Делай, что хочешь. — Что-то случилось? — парень присел на подлокотник кресла, что стояло недалеко от стола, за которым я занималась уроками. — Ты сегодня странная. — Ничего не случилось. Я очень хотела, чтобы он покинул мою комнату, но не могла сказать об этом, потому что это его дом. И комната совсем не моя. Что я вообще делаю здесь? Чонгук не ушел, он продолжал сидеть на подлокотнике и наблюдать за тем, как я заполняю тетрадь словами. Молчание продлилось около двух минут, в которые меня рвало на части от дискомфорта. Было непонятно, почему я так чувствую себя, но сердце беспокойно колотилось в груди, а мысли вихрями кружились в голове. — О чем ты хотела поговорить утром? — заговорил Гук, заставляя вздохнуть ему в ответ. — Забей. — Нет, давай поговорим? — Да что ты пристал ко мне?! — психанула я, поднимая взгляд с записей на его невозмутимое лицо. — Не хочу я, это больше не важно. Это никогда не было важно, но я поняла это только сейчас. — Больше не важно? — удивился парень, хмуря брови. — О чем же ты хотела поговорить? — Ты не видишь, что я занята? — глубоко вздохнув, я постаралась оставаться спокойной. Настроения ругаться у меня совсем нет, да и вообще я же хотела закопать топор войны, хотела попробовать подружиться. Мне стоит быть сдержанной, если я хочу достичь этого. — Свали по-доброму и займись чем-нибудь, не мешай. — Психованная… — фыркает Чонгук, хотя все еще не теряет расположения духа, продолжая бурчать себе под нос, пока я возвращаюсь к тетради. — Хорошо, что здесь посуды нет, а-то побила бы всю снова. — Не стану я больше бить твою посуду, не стану! — кричу я, сдаваясь. Не могу молчать, не могу держать себя в руках, бросая ручку на стол и зло поворачиваясь к парню. — А-то опять по… — на последних словах я осеклась, переставая дышать. Чуть не ляпнула глупость, что это со мной? — Что? — непонимающе спрашивает Чон, ожидая, что я закончу продолженную фразу, но я лишь обреченно вздыхаю, надеясь, что все обойдется на этот раз, и я как можно скорее смогу забыться во сне. — Свали уже. — устало прошу я. Я так устала, очень устала от всего. От ссор с ним, от того, что Тэхен не рядом, от учебы, от неопределенности с Юнги, от проблем Чимина и Бёлль, от безответной любви Исюль к одному идиоту из нашей группы. Я устала за этот день. — Да что ты нервная такая сегодня? — искренне не понимает Чонгук, кажется, совсем не собираясь покидать комнату. — Не виделись же, не ругались. Утром все нормально было, поговорить о чем-то хотела. — спокойно рассуждает, что странно для Чонгука, ведь обычно он воспламеняется за долю секунды. Мне и делать ничего не нужно, чтобы взбесить его и заставить злиться, а в этот раз я дала достаточно поводов для взрыва, но парень все так же спокоен и даже чему-то рад. — Зачем ты поцеловал меня? — не сдержалась я, закрывая глаза на мгновение. Когда я распахнула их, столкнулась с вопросительным взглядом Чона, который тут же переспросил. — Что? — Вот о чем я хотела поговорить. — вздыхаю я, открывая все свои карты. — О том, что вчера случилось. Зачем ты сделал это? Чонгук молчит какое-то время, просто смотрит на меня, а затем переводит взгляд на потолок и задумчиво тянет. — Хммм… просто. Он снова смотрит на меня, а я непонимающе моргаю пару раз, еле находя внутри силы, чтобы переспросить с недоверием. — Просто? Что за глупость, как он мог такое сказать? Как это может быть просто? Как он может говорить об этом так беззаботно, так безразлично пожимать плечами, на которых весит старая футболка? Да что с ним не так? — Да. — кивает незамедлительно. — Просто так. А нужна причина? — А по-твоему, нет? — не могу поверить, что мне приходится задавать такой вопрос. — Кажется, ответ очевиден. Чонгук все так же спокоен и даже безразличен, с искренним непониманием смотрит на мое возмущенное выражение лица. А я на него смотрю в ответ и вижу в глазах подтверждение словам. Ему и правда не нужна причина, он на самом деле способен делать все просто так, просто, потому что он может. Что за глупая и безответственная причина — ее полное отсутствие? — Как это может быть так просто? Просто взял и сделал, не подумав ни о чем, потому что все просто. Вчера кидаешься на меня с поцелуями, сегодня из твоей ванной выходит полуголая девушка, а ты предлагаешь мне поесть лапшу и допытываешься, что со мной не так. — я не знаю, откуда на моем языке взялось столько слов, которые заиграли на нем, стараясь слететь с уст как можно скорее. Я все также непонимающе смотрела на Чонгука, стараясь найти хоть какой-то смысл его действий. — У тебя вообще есть логика? — интересуюсь я, уже зная ответ, а потом пародирую его, выдыхая его любимое слово. — Просто. — Да, все просто, а зачем все усложнять? — безразлично пожимает плечами, а потом смотрит на меня так, словно это в моих действиях нет логики. — Не понимаю твоей истерики, ничего же не… — парень осекся, замолкая, и немного внимательнее осмотрел мое лицо, поднимая руку и тыча в меня пальцем. — Ты же не… — он снова замолчал, глядя на меня пару секунд и что-то обдумывая, чтобы тут же недоверчиво прищуриться, выдыхая, — Господи, ты же не подумала, что нравишься мне? — Что? — шокировано переспрашиваю я, но внутри что-то настороженно замирает, словно это что-то очень опасалось услышать эти слова, как будто они имеют какой-то смысл. — Правда, подумала? — не дав мне подумать об этом и возразить или согласиться, продолжает допытываться Гук. — Поэтому ты психуешь? Я не могу ничего сказать, потому что не знаю, что можно сказать в этой ситуации. У меня и мыслей-то в голове нет, что о словах говорить. Вот и выходит, что я просто молча смотрю на Чонгука, не веря его словам. Как можно говорить такое, тем более если его мысли вдруг окажутся правдой, он не понимает, какими могут быть последствия такой беспечности? Я смотрю на Гука и думаю о том, могла ли я подумать хотя бы на минутку, что я могу ему нравиться. На секунду, на мгновение… могла ли я допустить такую мысль? Хуже всего именно то, что я так и поступила. На долю секунды этой бессонной ночью я думала о том, что Чонгук мог поцеловать меня, потому что чувствует ко мне что-то кроме ненависти и раздражения. Я целый день убеждала себя в том, что все это время я ошибалась в парне, что он может быть обычным, что он хороший человек. Я внушала себе, что должна быть с ним добрее, что должна постараться наладить наши отношения. Я копалась в себе и пыталась понять, возможно ли такое, что он тоже может быть мне не безразличен… Нет. Все это было ошибкой, но я поняла это только сейчас, глядя в его полные насмешки глаза. — Это же смешно, Виен, как ты можешь…? — прыскает, с недоверием глядя на меня, но почему-то слова его обрываются на мгновение, словно он обдумывает их, стараясь выразиться правильно. — То есть, мы же не в таких отношениях и ты… мягко говоря, мы очень разные. Где ты, и где я. Это же совсем ничего не значит, ты же понимаешь? Наверное, я на самом деле тупица, раз подумала, что ошибалась в нем. Я думала, что настоящий Чонгук это тот, который добрый и заботливый, тот, что красиво улыбается и говорит искренне. Оказывается, все наоборот. Настоящий Чонгук — самый обычный идиот. — Я прекрасно понимаю, что ты придурок, Чонгук. — разочарованно вздыхаю я. — Твоя манера поведения отвратительна. Я счастлива, что для меня это не более чем подтверждение моих мыслей, но ты только подумай, что могло бы произойти, если бы ты поступил так с той, которой нравишься. Ты хоть можешь представить, что она будет чувствовать? Чонгук поступил как настоящий придурок, поцеловав меня вчера. Да, для меня это не очень ценно, но будь на моем месте кто-то, кому Чонгук важен, все было бы совсем по-другому. Если бы он нравился мне и поступил со мной вот так, мое сердце было бы разбито. — Ты такая смешная… — вздыхает, по-доброму улыбаясь, и смотрит на меня как на маленькую милую дурочку. Серьезно? — Зачем мне думать об этом? — переспрашивает, на самом деле не находя в своих словах ничего странного. — Это не имеет значения, разве не понимаешь? — пожимает плечами парень. — Чувства людей — не самое важное в жизни, тем более чувства других людей. Я не знаю, почему мне захотелось расплакаться в этот момент. Это так грустно. Очень грустно то, с какой легкостью и беззаботностью он говорит о том, что чувства других людей не имеют никакого значения. Как люди могут быть такими жестокими к другим? — Точно. — разочарованно соглашаюсь я, опуская взгляд. Пребывая в своем мире, я поднялась на ноги, вновь поднимая взгляд на парня, сидящего недалеко. — Как я могла забыть, все ведь так просто. Ноги понесли меня прочь из комнаты, я просто хотела уйти подальше отсюда, от него и его раздражающей философии. — Эй, ты куда? — подает голос Гук, когда я оказалась около двери. — Пройдусь и подумаю о том, как мой брат может общаться с таким уродом как ты, и о том, как я могла на секунду подумать, что ошибалась в тебе. — полушепот срывается с моих губ, а глаза застилают влажные дымки. Это так грустно… — Твой брат не многим лучше меня, Виен, мы не такие разные, как ты думаешь. — качает головой. Ауч. Вот сейчас ты совсем перегибаешь, Чонгук. — Мой брат в миллион раз лучше тебя и не смей говорить обратное! Быстрые шаги по лестнице, громкий хлопок входной дверью, оказавшись на улице, делаю глубокий вдох и раскрываю глаза, позволяя дымке пара покинуть мои уста. На улице уже совсем темно и температура давно опустилась. Интересно, как долго я смогу бродить здесь в одной лишь кофте, прежде чем задубею? Вот и узнаем. Исполненная решительности отсутствовать в доме Чонгука хотя бы несколько часов, я застегнула молнию на серой спортивной кофте и накинула на голову капюшон. Спрятав руки в карманы, я сбежала со ступенек на крыльце и направилась вниз, в сторону своего дома. Не хочу возвращаться к нему этой ночью. Я шла и думала, думала и шла, медленно переставляя ноги. Я думала о Чонгуке и о том, каким разным и каким раздражающим он был со мной с самого первого дня нашего знакомства. Я уже говорила о том, что как только поверю в доброту его души, он заставит меня раскаяться в этом, легко убеждая в обратном. Неужели он на самом деле такой испорченный? Он думает, я приревновала его к той девушке из-за того, что случилось вчера. Это глупо, но даже будь так, разве не должен был он вести себя по-другому? Разве уместны те разговоры, что мы вели двадцатью минутами ранее? Разве он имеет право насмехаться над чужими чувствами и мыслями? Высокомерный ублюдок. За размышлениями об этом, я не заметила, как прошла свой дом и поднялась по улице выше, затем свернула разок, свернула еще один и оказалась на детской площадке. Глядя на качели, я подумала о брате, который всегда водил меня в места, которые заставляли меня радоваться и громко смеяться. Тэхен знал, как я люблю качели. В детстве мне редко удавалось покататься, потому что мальчишки всегда были сильнее, и им не составляло труда прогнать меня. А когда качели были свободны, никто не хотел играть со мной, и катать меня было некому, а сама я не могла раскачать тяжелые качели. Тэхен всегда катал меня, когда качели были свободны, и освобождал их для меня, прогоняя доставучих мальчишек. Вместо того, чтобы гулять с друзьями и играть с ними, Тэхен играл со мной. Шмыгнув носом, я уселась на качели, медленно раскачиваясь вперед-назад. «Твой брат не многим лучше меня, Виен, мы не такие разные, как ты думаешь…» — Придурок, не лезь к моему брату! — я снова начала злиться, потому что Гук не должен был говорить этого. Тэхен совсем не такой, как он. Может, у него столько же любовниц, может, он такой же высокомерный придурок в универе, может, он лишен чувства такта и умеет пошло шутить, мой брат добрый и искренний человек. Он умеет любить. Он умеет заботиться и ставить интересы другого человека выше своих. Он самый честный и самый ответственный, самый сильный и самый смелый человек из всех, кого я когда-либо встречала. Мой Тэхен настоящий. Он человек, у которого есть чувства, мысли, принципы, страхи и история. У Тэхена есть прошлое, которое не было простым. А у Чонгука есть только его несоизмеримое эго и уверенность в том, что другие люди совсем ничего не стоят. Тэхен боится людей, он презирает их, опасается того, что они могут сделать. Тэхен не доверяет людям. А Гук просто ни во что их не ставит. Между ними есть огромная разница. Даже если она не заметна сразу, она есть. Они разные. Мысли о брате заставили меня попытаться дозвониться до него. К сожалению, мой звонок был сброшен, а вдогонку ему пришло сообщение, в начале которого стояли вопросы о том, в порядке ли я, и не случилось ли чего, а в конце извинения, что он не может говорить. «Точно ничего не случилось?! Я могу покинуть совещание даже сейчас, если это срочно.» — Разве их можно сравнивать вообще?! — недоумеваю я, быстро печатая ответ, в котором говорю о том, что со мной все хорошо, и я просто соскучилась. «Прости, я перезвоню сразу, как освобожусь! Люблю» «И я тебя)» Хоть я и не поболтала с братом, на душе стало легче, а губы слабо улыбались. Не знаю, как он это делает, но мне определенно становится лучше, когда я общаюсь с Тэ. Мой брат неоценимо необычаен, у него столько талантов… например, он может заставить меня улыбнуться, просто сказав, что занят. Как такое возможно? Еще немного покатавшись на качелях, я почувствовала, что замерзла, и решила вернуться. Мне не хотелось идти в дом к Чонгуку, я даже думала о том, чтобы вернуться домой, хотя понимала, что подобный поступок приведет парня в бешенство. Может, стоит его побесить? Нет, лучше не ссориться. Мне нужно просто дожить до приезда Тэ и вернуться к прежней жизни. Нужно просто потерпеть пару дней неприятное общество Чонгука и забыть о времени без Тэ, как о страшном сне. Направляясь вдоль дороги, я старалась остыть и подготовить себя к неприятному разговору, который непременно состоится. Нужно набраться сил, чтобы казаться холодной и безразличной, чтобы снова не сорваться на крик. Я медленно шла в сторону дома Чона, когда мой взгляд поднялся с кроссовок на силуэт, приближающийся ко мне. Остановившись, я глубоко вздохнула, когда парень в черном пальто тоже поднял взгляд, замирая на месте. Разве так бывает? Я улыбнулась, все также стоя в двух метрах от Юнги, который так же широко улыбнулся мне в ответ. Никто из нас не двигался с места, мы просто смотрели друг на друга и улыбались. Кажется, словно все плохое отступило, оставляя меня совершенно свободной в мире, полном красоты. — Кажется, даже если ты попытаешься избегать меня, у тебя не получится спрятаться надолго. — заметил парень, делая шаг мне навстречу. — Может, это потому что ты преследуешь меня? — продолжая улыбаться, пошутила я, делая шаг к нему. — В том, чтобы быть сталкером, больше плюсов, чем минусов. — хмыкнул Мин, поиграв бровями. Накинув на мои плечи пальто, парень поинтересовался, что я делаю на улице в такой час совершенно одна. Юнги был осведомлен, что с недавних пор я жила у лучшего друга моего брата, так же он знал, что тот старается контролировать каждый мой шаг, подвозя до университета и забирая с учебы домой. Думаю, поэтому Юн и был удивлен, встретив меня на улице совершенно одну. Хотя, кроме удивления, в его взгляде и голосе присутствовала радость. Кажется, не только я рада нашей встрече. — Просто я решила немного проветрить голову. — Думаю, ты проветрила ее достаточно, чтобы рисковать заболеть. — подметил парень, кивая в сторону, куда я направлялась. — Пойдем, я проведу тебя. — Вообще-то, я не очень хочу назад. — прикусив губу, смущенно проговорила я, боясь, что Юнги может заподозрить за моим нежеланием возвращаться что-нибудь неладное. — Правда? — улыбнувшись шире, спросил он.***
— Мы так давно не виделись. — говорит Юнги, доставая из шкафчиков чашки и заварник. Я все так же куталась в его пальто, даже уже находясь в его доме на теплой кухне, в ожидании согревающего чая, от которого не смогла отказаться, стоило Юнги его мне предложить. — Будет странно, если я скажу, что скучаю? Парень оставил посуду и повернулся ко мне, немного смущенно сжимая губы, слегка приподняв брови, пока ожидал моего ответа. — Я тоже побуду странной, потому что не только ты скучал. — слегка улыбнувшись, подметила я, так же смущаясь от своего признания и пытаясь спрятать взгляд. И хоть спрятать глаза хочется так сильно, я не могу опустить взгляд, ибо смотреть на Юнги хочется куда сильнее, чем скрыть свое смущение. Он так изменился за время, что мы не виделись. Стал еще бледнее, лицо немного осунулось, а синяки под глазами стали еще более выразительными. Кажется, он очень уставал в последние дни и почти ничего не ел, потому что нельзя было не заметить, что Юнги похудел. — Как будто вечность не виделись. — тяну, задумавшись о том, как много моментов рядом с ним я упустила, играя в принцессу, которую держит в заточении злой дракон. — Почему ты всегда такой бледный? Снова пропускал приемы еды? Пропускал ведь? Я не могу сдержаться и хмурюсь, сердито сдвигая брови на переносице, и выжидающе смотрю на парня, который не спешит мне отвечать, почему-то улыбаясь. — Ты такая милая, когда злишься… — Йа, Юнги! — еще сильнее злюсь, ведь он не воспринимает мои слова всерьез, находя в ситуации что-то забавное. — Ты должен заботиться о себе! Разве можно так обращаться с собой? Ты должен есть хотя бы три раза в день! — У меня не получается следить за этим… — вздыхает брюнет, стараясь убедить меня в том, что он не виноват в бледности своей кожи и потерянном весе. — Я не специально пропускаю их. — Тогда, я должна следить за тобой?! — складывая руки в замок на груди, вопросительно поднимаю брови я. — Я ведь правда буду, если это нужно для того, чтобы ты ел. — Правда? — улыбается парень, а от этого выглядит еще более уставшим. — Я не против. Сможешь на самом деле следить за мной и заботиться? Электрический чайник дает понять, что он уже справился с кипячением воды, но Юнги не обращает на него внимания, все так же опираясь о столешницу и глядя на меня, словно ждет чего-то. Ответа, он ждет ответа, а я не знаю, что должна сказать. Что мне ответить на эту неловкую шутку? — Ты снова смеешься надо мной, да? — немного обиженно интересуюсь я. Я хотела как лучше, хотела убедить его, что он должен заботиться о своем здоровье, а он просто находит ситуацию забавной. — Нет. — качает головой, и нет ничего в нем, что говорило бы о том, что он шутит или издевается. — Я серьезно. Будешь следить за мной? Красивые, но очень уставшие глаза смотрят куда-то намного глубже, чем в мои. Юнги всегда смотрел на меня так, словно видел больше, чем любой другой человек. Его взгляд всегда пробирал меня до основания, наполняя чем-то теплым и светлым. Он правда хочет, чтобы я следила за ним и о нем заботилась? — Чайник закипел. — вместо ответа, сказала я, заставляя Юнги опустить взгляд и развернуться спиной ко мне, продолжая готовить чай. В это время я могла вздохнуть полной грудью и хоть немного прийти в себя, позволить мыслям в голове протрезветь. — Ему нужно немного постоять. — проговорил Юнги, беря со столешницы чашки и заварник, чтобы поставить их на стол за моей спиной. Выпрямившись рядом со мной, парень снова осмотрел мое лицо, распахивая губы, когда с них сорвался полушепот. — Так, когда ты ответишь на мой вопрос? На который? — поинтересовалась я мысленно, немного нервно сглатывая. Он ждет ответа на предложение следить за ним? Юнги был близко, между нами было не больше пятнадцати сантиметров, а это заставляло мое сердце быстро биться в груди, разнося кровь по телу, а та в свою очередь поспешно окрашивала мои щеки алым. — Я… — начала я, но не нашла, что ответить, опуская взгляд на ладошки, которые только недавно перестали сковываться холодом. — Ты смущаешь меня, хотя ничего не делаешь. Это странно? — снова поднимая боязливый взгляд на парня, который мог счесть меня глупой из-за таких слов, спросила я. — Не знаю… — задумчиво отвечает Юнги, продолжая разглядывать меня. — Правда ли я ничего не делаю? Воздуха между нами мне больше не хватало. Юнги был слишком близко, и это мешало мне думать и спокойно дышать. Я очень нервничала рядом с ним, безумно смущалась, и мне так много хотелось ему сказать, но я очень переживала, что он сочтет меня наивной глупышкой, маленькой дурочкой, которая не умеет держать язык за зубами. Задыхаясь от волнения из-за близости человека, который очень сильно мне нравился, я попыталась отойти в сторону. Свободный рукав чужого пальто, укрывающего мои плечи, смахнул со стола чашку, когда я неудачно развернулась, а дернувшись от звука бьющегося стекла, я задела нечаянно край стола, сталкивая с него полный чая заварник. Тот не успел еще коснуться пола, как мои ноги лишились опоры. Юнги быстро подхватил меня на руки, тут же усаживая на стол, с которого полетела посуда. Не знаю, как он мог сделать это так быстро, я только успела зажмурить глаза, готовясь к еще одному треску, а он умудрился приподнять меня и усадить на стол. Глаза удивленно распахиваются, когда по кухне разносится громкий звук разбивающегося чайника. — Что ты…? — начинаю я, озадаченно глядя на парня, стоящего напротив, руки которого все так же покоятся на моей талии, но он перебивает меня, облегченно вздыхая. — Ты можешь пораниться или обжечься, поэтому… — Юнги замолчал, обеспокоенно глядя на меня. «Поэтому ты посадил меня сюда?» — взглядом спросила я, чувствуя, как сердце замерло от волнения в груди. Юнги лишил меня возможности стоять на кафеле, мои босые ноги не касались пола, пока я сидела здесь, а значит: ни порезаться осколками, ни обжечься кипятком, я не могу. А он? Он не поранился? — Будь аккуратнее. — Ты в порядке? Ты не поранился? — взволнованно глядя на парня, спросила я, а тот покачал головой, улыбаясь уголком губ. Руки отпустили меня, упираясь в стол по бокам от моих ног, сомкнутых в коленях. — Прости… — виновато взглянув на, усыпанный осколками и листьями заварки, а так же залитый ароматным зеленым чаем, пол кухни, проговорила я. — Я не хотела ничего разбить. Чувствую себя ужасно неловко. Кажется, я совсем не дружу с посудой, иначе как объяснить, что я продолжаю бить ее? Вчера я намеренно устроила погром на кухне, сегодня это вышло случайно, но кого это интересует? Я снова что-то разбила. — Тогда, можешь не разбивать мое сердце? — тихо спросил Юнги, заставляя поднять на него опущенный в смущении взгляд, полный вины и сожаления. Он только что сказал…? — Что? — разок моргнув, чтобы прийти в себя, переспросила я. Он попросил не разбивать его сердце? — Виен, я… — тихо вздыхает Юнги, придвигаясь немного ближе к моему лицу. Он не перестает смотреть на меня: в глаза, на черты лица, губы… его взгляд падает на мои распахнутые губы, а его собственные распахиваются, повторяя движение моих. — Могу я тебя поцеловать? Я замерла, удивленно глядя на Юнги, который замер в пяти сантиметрах от моего лица, терпеливо дожидаясь ответа. Я не могла понять, как такой вопрос мог сорваться с его языка, не знала, как он вообще мог созреть в голове Юнги, почему он появился. Я разбила его чайник, а он спрашивает, может ли поцеловать меня? Дышать было нечем, сердце бешено колотилось в груди, щеки раскраснелись еще сильнее, а в голове совсем не было слов, которые я могла бы произнести. Ничего не было. Я могла лишь смотреть на парня напротив, проматывая в голове его мягкие улыбки, осторожные прикосновения рук, слова о том, что я ему нравлюсь, едва ощутимые прикосновения губ к моим щекам и тот недолгий поцелуй, после которого я убежала, закрывшись в доме. С каждой новой картинкой, возникающей перед моими глазами, сердце лишь ускоряло шаг, уже давно перейдя на бег. Ладошки вспотели, держась друг за друга на моих бедрах. Никогда не думала, что буду так нервничать хотя бы раз в своей жизни. Взглянув на губы Юнги, я сглотнула, чувствуя, что очень хочу, чтобы они коснулись моих. Я очень хочу узнать, каким наш поцелуй будет на вкус. Уже давно хочу… — А ты хочешь? — еле найдя в себе силы, чтобы заговорить хотя бы шепотом, боязливо поинтересовалась я, очень переживая, что ответом мне будет отказ. — Очень. — почти беззвучно отвечает брюнет, сокращая расстояние между нашими губами и легко соприкасая их. От места соприкосновения наших губ по моему телу прошелся поток чего-то теплого и очень приятного. Юнги не шевелился, я боялась вздохнуть, стараясь понять свои ощущения и не потерять от них голову, это так же волнующе, как и в прошлый раз, хотя остается всего лишь прикосновением губ. Проходит несколько секунд, я шумно выдыхаю, чувствуя, что задержки дыхания не хватает, что мне нужна новая порция кислорода. В этот же момент губы парня приходят в медленное движение, целуя сначала нижнюю губу, затем переходят на верхнюю, а пальцы мягко касаются моего лица. Тело пробирает мягкой дрожью, словно оно немеет за секунду, а затем приходит в норму, и тут же все повторяется заново, а потом еще раз. Глаза сильнее смыкаются, губы распахиваются, желая ощущать его поцелуи четче, дольше, желая отвечать на них. Ладони неуверенно касаются плеч Юнги, губы стараются повторить нежность его поцелуев, пока голова сходит с ума. Никогда не чувствовала ничего настолько странного и безумно приятного. Так сладко… очень сладко, сладость везде: на губах, играет на кончике языка, наполняет душу, заставляет сердце биться чаще, ощущается покалыванием на кончиках пальцев, осмеливающихся прикоснуться к коже бледной шеи Юнги, который целует охотнее, гладя щеки прохладными пальцами. Поцелуй полон осторожности, заботы, переживаний и чувств. Этот поцелуй был полон чувствами: моими, чувствами Юнги, нашими чувствами, и от этого был так прекрасен. Именно так я представляла свой первый поцелуй, именно таким он должен был быть. Именно так он должен был произойти, именно с Юнги. С радостью и замершим сердцем отвечая на прикосновения губ парня, который до умопомрачения мне нравился, я не думала о том, что мой первый поцелуй получил другой человек, я не думала о том, каким он был, я не думала ни о чем, кроме Юнги. Я не могла ни о чем думать, кроме как о его близости и той сладости и тепле, что наполняли меня с каждым движением его губ все больше и больше. Ничего не существовало в этот момент, ничего кроме света, который наполнял меня без остатка, кажется, исцеляя меня. Я бы не удивилась, если бы чайник, разлетевшийся на осколки по полу, вновь стал целым. Именно это, я чувствовала, происходит с моей душой, с моим телом. Они собираются по частичкам в одно целое, становясь чем-то прекрасным. Сердце в груди стучало так быстро, что иногда пропускало удары, сбиваясь с ритма. Этого простого поцелуя было слишком много для меня, ощущений было слишком много, они слишком путали и пугали своей необычностью и неузнаваемостью. Они пугали меня своей новизной. Я терялась среди них, мне нравилось теряться в них, но дышать… я не могу дышать. Когда содержание кислорода в моей крови достигло критической отметки, Юнги отстранился от моих губ, позволяя вздохнуть. Я ощущала на себе его взгляд и чувствовала прилившее к щекам тепло. Я знала, что раскраснелась и выгляжу странно, знала, что выгляжу глупо и смешно, поэтому не хотела раскрывать глаза, не хотела встречать взгляд красивых глаз Юнги. Я просто хотела раствориться на месте, хотела бы сбежать от неловкости, с которой столкнусь секундой позже. Однако я не могу прятаться за закрытыми веками вечно, не могу всегда избегать его взгляда, не хочу от него прятаться. С того самом момента, как он попросил не скрываться от него, я не хотела исчезать из его виду. Мне нравилось, когда Юнги смотрел на меня. Это смущало меня и заставляло краснеть и прятать взгляд, но мне нравилось это, нравилось, когда он улыбался, глядя на меня. Совсем немного, уголками губ, которые только что целовали меня. Сейчас он тоже улыбается? Приоткрыв глаза, я столкнулась с изучающим взглядом теплых глаз, но губы Юнги не улыбались… а мне так хотелось увидеть его улыбку. Я сделала что-то не так? Ему не понравился наш поцелуй? — Давай встречаться? — перебив мои мысли, спросил парень, продолжая разглядывать мое лицо, словно увидел его впервые или очень хочет запомнить каждую его деталь, и поглаживая кожу щек большими пальцами мягких ладоней, другие пальцы которых лежали под углами нижней челюсти. — Вст-встречаться?! Нельзя винить меня за удивление в голосе и шок в глазах. В этом нет ничего странного после того, как Юнги сказал, что нам стоит повременить с разговорами об отношениях. В этом нет ничего странного после того, что моя душа почти покинула мое тело от мягких поцелуев парня, который решил добить меня своим вопросом в момент, когда я уязвима настолько, что хуже не придумаешь. — Да. — слабо кивает, все так же внимательно глядя на меня. — Будешь моей девушкой? — Разве… разве ты не хотел получше узнать друг друга? Ты говорил, нам нужно время… — К черту время, мы можем узнавать друг друга, состоя в отношениях. — перебивает меня, отпуская мое лицо и находя ладони, мягко сжимает мои пальцы своими, едва ощутимо поглаживая тыльную сторону ладоней. — Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, хочу, чтобы потом стала невестой и женой. — Юнги… — не веря в услышанное, шепчу я, чувствуя, что тону в нем до такой степени, что даже не хочу, чтобы меня спасали. Парень не дает мне сказать что-то, хотя я не знала, что сказать. Я могла только смотреть на него, думать о том, правда ли все, что происходит, и чувствовать себя самой счастливой в мире. — Но до того, как ты согласишься или отвергнешь меня, я должен кое-что тебе сказать. — немного грустно произносит Мин, тяжело вздыхая, и серьезно смотрит в мои глаза. Сердце сжимается, несвоевременно переживая о словах, которые еще не покинули уста парня. — Когда ты так говоришь, мне становится страшно. — немного обеспокоенно признаюсь я, сжимая ладони человека, по которому схожу с ума. — Я избегал отношений, не потому что ты не нравишься мне, но у меня была причина. Я не мог тебе сказать. Юнги выглядит расстроено, переживает о чем-то, в его глазах мечется потребность рассказать мне что-то и желание избежать этого разговора, а мне с каждым ударом его сердца становится все страшнее от того, что именно Юн может произнести. Я и сама разрываюсь между необходимостью знать и желанием спрятаться от этого, а он ведь еще ничего не сказал. — А сейчас можешь? — Я должен быть честен с тобой. — обреченно вздыхает, опуская взгляд. Я молча смотрю на него и думаю о том, что это может быть. Парень правда нервничает, переживает, кусая губы, и едва заметно хмурит брови, сошедшиеся на переносице под темной челкой. Кажется, это тяжело для него… — Не нужно. — Не нужно? — поднимая на меня удивленный взгляд, переспрашивает Юн, а я киваю ему, слегка улыбаясь. Не знаю, что он должен мне сказать, но это совсем не важно, прямо сейчас вообще ничего не имеет смысла кроме самого Юнги и его рук, держащих мои руки. Что бы это ни было, это не стоит его переживаний, он не должен так сильно нервничать, не должен переступать через себя из-за меня. Я не хотела знать. Мне было не интересно. Прямо в этот момент Ким Тэхен ударил бы себя по лицу своей красивой ладонью, а затем вырвал бы каждую волосинку на своей мохнатой голове, приходя в бешенство от того, что я так просто пренебрегла самым важным правилом существования в современном мире. Никому нельзя верить. Никто не заслуживает доверия. Этому Тэхен учил меня всю мою сознательную жизнь, по этому принципу он жил, по этому принципу жила я. Прямо до сегодняшнего дня, до этого момента. Я хотела верить и доверять Юнги, и для меня не имела значения причина, по которой он не хотел отношений со мной или с кем-то еще. Это больше ничего не значило, потому что он целовал меня только что. Это ничего не значило, потому что он так трепетно сжимает мои ладони и так старательно собирается с силами, намереваясь сказать что-то, что ему самому не дает покоя. Тэхен был бы очень зол, будь он здесь. Он был бы шокирован, а я уже давно оглохла бы от его криков о том, какая я идиотка. Но мне все равно. Мне все равно, если я идиотка, потому что я верю этому взгляду, верю ласковым прикосновениям рук и осторожным касаниям губ. Я верю Юнги, что бы он ни скрывал, что бы его ни мучило. — Не говори. — качаю головой, на этот раз куда увереннее. — Скажешь, когда сможешь, если это все еще будет иметь смысл. Мне было приятно сказать это, было приятно довериться кому-то. Может, я не смогла бы этого сделать, если бы Юнги не стоял на пороге решительности рассказать мне все, может, если бы он не хотел этим со мной поделиться, я не чувствовала бы такой уверенности в том, что знание информации, которую ему так трудно мне преподнести, не изменит моего решения… Вне зависимости от того, что он должен мне сказать, я не буду меньше сходить по нему с ума, я не перестану чувствовать волнение рядом с ним, и мое сердце не перестанет часто биться от его близости. Тело все так же будет браться дрожью от его прикосновений, а его поцелуи продолжат пьянить меня. Я все еще буду хотеть быть с ним. Я все еще буду… — Ты уверена? — с сомнением спрашивает Юнги, чтобы я снова кивнула, не сомневаясь в своем выборе. Он хмурится сильнее, получая мой ответ, и снова говорит. — Что, если я глава клана мафии или серийный убийца? Что, если я наркоторговец или сутенер? — он снова смотрит на меня так странно, словно никогда не видел никого такого же странного, как я. — Как ты можешь мне доверять? Не знаю. Я не знаю, как могу доверять тебе, как вообще могу хоть кому-нибудь доверять, но я доверяю и не хочу, чтобы что-то менялось. Я хочу доверять тебе, и мне совсем не важно продаешь ли ты наркотики или куртизанок. Что за глупый способ напугать и заставить засомневаться в своем решении? — Ты смертельно болен? — обеспокоенно спросила я, боясь услышать положительный ответ на этот вопрос. — Нет. — незамедлительно отвечает парень, давая мне повод расслабиться. — Тогда, все в порядке, я могу справиться со всем остальным, так что не говори мне, пока не будешь готов. — я улыбаюсь, разглядывая полные непонимания глаза парня, который не давал моему сердцу спокойной жизни. Теперь я смогу чаще тонуть в его глазах? Я не соврала. Я собиралась справиться со всем, что гложет Юнги, со всем, что, как он думает, может заставить меня отказать ему или перестать чувствовать волшебство между нами. Это невозможно. — Как ты можешь существовать? — слабо улыбается, восхищенно рассматривая меня, от чего я снова смущаюсь, пряча взгляд. Я совсем не такая удивительная, как тебе кажется. Я обычная. Я проблемная. Я сложная. Я непостоянная. У меня есть прошлое, очень сложное и запутанное. У меня есть настоящее, не значительно проще. У меня есть кучи проблем. Я полна неприятных сюрпризов. У меня множество секретов и травм. Я не нормальная и я никогда не буду нормальной. Я сломана, Юнги. Я сломана, но я чудом существую, несмотря на многое. Я странная и неправильная, но я хочу быть счастливой. Я хочу доверять и любить. Я хочу чувствовать себя живой и хочу быть с тобой. Не важно, что ты скрываешь, я скрываю не меньше. Как думаешь, у нас может получиться что-нибудь особенное? Мне бы очень этого хотелось.