Flashback
POV Автор
Виен наконец уходит, оставив свои попытки прорваться на кухню и побыть немного с Юнги, а Тэхен может облегченно выдохнуть. Но стоит ему это сделать, со второго этажа слышатся крики, что заставляет его удрученно вздохнуть и потереть переносицу. Как же это утомляет. — Проваливай, это моя комната! — голос его младшей сестры доносится до слуха парня, и ему вдруг очень хочется просто исчезнуть из этого дома, чтобы не быть в очередной раз свидетелем разборок между ней и Гуком. Зачем этот придурок опять поперся в ее комнату? Неужели так трудно прожить без ссор хотя бы один единственный день? — Мне табличку повесить, что ли? Чон Чонгуку вход запрещен! Голова сама по себе упирается в деревянную дверь, отделяющую кухню от гостиной, но психика Тэхена больше не выдерживает, так что он даже не замечает, как начинает биться о дверь головой. «Может, если убьюсь таким образом, они наконец успокоятся?» — проносится в его голове. — Я сказала, проваливай! Бросив на второй этаж усталый взгляд, парень покачал головой, понадеявшись, что за время, что он будет здесь, никто из них не пострадает, и закрыл дверь, оставаясь наедине с Мином. Несмотря на то, как сильно Тэхен устал, он все еще считал, что им нужно поговорить. — Что такое? — бросив на Кима заинтересованный взгляд, поинтересовался парень, занимающийся мытьем овощей, когда Тэ принялся разбирать пакеты, пока еще не зная, как именно начать разговор о том, о чем хотел поговорить. — Я тебе все же не нравлюсь, и ты не хочешь оставлять меня наедине с Виен, или же нравлюсь слишком сильно, и ты решил самостоятельно попытать счастья со мной? На шутку хена младший не смог не хмыкнуть, она и правда была смешной. Он не знал, просто ли Мину захотелось пошутить, или таким образом Юнги пытался поднять его настроение, которое, ко всему прочему, было не очень, но его слова и правда Тэхена рассмешили, заставили расслабиться и блеснуть в его сторону улыбкой. — И какой вариант тебе кажется более вероятным? — Прости, но у нас ничего не выйдет. — не раздумывая над ответом даже доли секунды, ответил Мин Юнги, продолжая подшучивать над Тэхеном. Он оправдывался точно так же, как все идиоты, бросающие своих девушек не только фильмах, но и в реальной жизни, и Тэхену это показалось немного забавным. — Дело не в тебе, просто мое сердце уже занято. "Не могу поверить, это правда звучит так убого? — Тэхен вдруг задумался об этом на секунду. — Или так кажется из-за того, что меня «отшили» из-за моей сестры?" Парень про себя отметил, что ему определенно больше не стоит использовать эту формулировку, даже стыдно вдруг стало перед теми девушками, которым он говорил эти заезженные слова. — Вот же… — но от этого ситуация не стала менее смешной. Ким тихо рассмеялся, цокнув языком, и кинул в друга болгарским перцем, намекая, что его нужно вымыть. — Признавайся, в чем дело? — уже серьезно заговорил Юнги, заставляя Тэхена немного удивиться. Кажется, он не думал, что Мин вообще нашел желание Тэ приготовить ужин вместе подозрительным. Но Юнги не идиот, конечно же, он все понял. Это было очевидно. Он даже примерно знал, что именно Тэхен хочет обсудить. Нельзя сказать, что Юну хотелось бы избежать этого разговора, парень знал, что он в любом случае должен произойти, но это не значит, что он не нервничал. Быть может, Тэхен просто эту его нервозность не заметил, а может парни просто сделали вид, что не заметили чего-то, даже они не могут сказать это наверняка. — Я знаю, что ты не силен в готовке. — Виен так много болтает? Тэхен улыбнулся по-доброму, но взгляд прищурил. Как еще Мин Юнги мог узнать об этом? Только Ви могла раскрыть один из секретов Тэхена. Хотя, правда ли это секрет? Юнги слабо улыбнулся, возвращаясь к мытью овощей, когда в его мыслях освежились воспоминания о том, как Виен рассказывала о своем брате. В такие моменты она была особенно счастливой, Юнги не мог не заметить, как меняется тон ее голоса и выражение лица в такие моменты. — Наверное, нет человека, которого она любила бы больше, чем тебя, поэтому она очень много говорит о тебе даже невзначай. — признался парень, надеясь, что это не было секретом. — Мне кажется, она сама не до конца понимает, как много тебя в ней, в ее словах, в мыслях. — продолжил Мин, а затем взглянул на Тэхена и хмыкнул, улыбнувшись шире. — У тебя так же. Ты ведь постоянно болтал о сестре. Некоторые вещи были незаметны ранее, но сейчас это становится очевидным. Вы и правда близки. Последние слова Юнги сказаны очень необычно, так думает Тэхен. Он не может понять, что именно значат эти слова, этот тон, этот взгляд. Может, именно поэтому не находит ничего лучше издевательской улыбки и вскинутых ввысь бровей? — Ревнуешь? Тэхен пытался пошутить, хотя сам не знал, зачем именно. То ли просто хотел «разрядить» обстановку, то ли у него была другая причина. А может, никакой причины и не было вовсе? Ему просто нравилось шутить, а этим он занимался редко, только с теми, кто ему нравился и был парню дорог. Тэхен шутил с Виен, с Чонгуком шутил, а Юнги стал третьим человеком, с которым Киму было комфортно, так что и с ним шутить хотелось. Тэхен получал удовольствие от того, как они шутили вместе, даже если темы их разговоров были абсурдными и глупыми, они все равно Тэхену нравились. Потому что в его жизни появился еще один друг. Юнги шутку друга понял, как он мог ее не понять? Он даже был готов пошутить в ответ, но не стал. Почему не стал? Может ли быть такое, что он на самом деле ревновал Виен к Тэхену? Это бесполезно, разве эта ревность имеет смысл? Для Ви ее брат навсегда самый лучший и самый любимый, и как бы сильно ей ни нравился Юнги, парень никогда не может тягаться с Тэхеном по важности в жизни девушки. Да и не хотел он тягаться. Второго места ему более чем достаточно. Совсем другие мысли и чувства Мин Юнги имел на счет таких отношений между Ким Тэхеном и его младшей сестрой. Такие, о каких услышать Тэ был не готов. — Восхищаюсь. — серьезно и искренне проговорил четверокурсник, глядя на брата своей девушки. — Ты крутой, Тэхен, правда. Я восхищен тобой и тем, какие отношения у вас сложились. Не часто можно встретить такого любящего брата. Братья обычно не очень жалуют своих младших сестер, а даже если так, не показывают этого так сильно, как ты. Ты правда странный, но в хорошем смысле этого слова. Я правда восхищен. Мин Юнги не солгал. Еще до той поры, когда не знал Тэхена лично, когда не знал его как брата Виен, только по ее рассказам он уже был восхищен старшим братом девушки. Правда тогда его это весьма удивляло, помнится, а еще многое он считал преувеличенным самой Ви. В то же время, однако, он знал Тэхена, как своего нового друга, у которого имеется младшая сестра. Юнги становился свидетелем того, как часто Тэ размышлял вслух о том, поела ли она, добралась ли до дома… каждый звонок, сделанный при Юнги, каждый рассказ о привычке или какой-то милой особенности незнакомой ему девушки, создавали у Мина особое впечатление о том, каким братом для нее является Ким Тэхен. Но сегодня все стало на свои места. Теперь картинка в его глазах полная, целая. Теперь он может с уверенностью говорить, что восхищается Тэхеном, старшим братом Ким Виен. Тэхен все же очень удивлен услышать такие слова, тем более от человека пока все еще больше постороннего, а не близкого. Без сомнений и отрицаний, ему слышать эти слова приятно, но он не думает, что их заслужил. Да, он не самый худший брат, хороший, но по его мнению, Тэхен не заслуживает восхищения. Он не сделал ничего, чтобы им восхищались. Одно дело, когда парнем восхищается любимая младшая сестра, совсем другое, когда такое громкое слово говорит кто-то другой. Это даже немного смущает и путает, несмотря на то, как парень любит похвалу. Но Ким Тэхен не показывает своих мыслей и чувств, прячет их за прищуром глаз и ленивой ассиметричной улыбкой. — Это она сказала тебе хвалить меня, да? Сказала, что так ты мне больше понравишься? Тэхену и правда всегда нравилось, когда его хвалили. Особенно, когда это делала Виен. Девушка очень часто выражала свою любовь к парню множеством комплиментов и признанием того, что он самый-самый. Да, Тэхену и правда нравилось это. В какой-то мере можно сказать, что все парни в этом похожи. Они становятся более уверенными в себе, что ли, более раскрытыми и устойчивыми не только в эмоциональном плане, но и физически тоже. Тэхен думает, что это одна из тех общих черт, что есть у него с Чонгуком. Они оба любили внимание, оба любили похвалу и признание. Но ни один, ни другой не догадывался даже, насколько различны они в этой одной своей потребности быть «самым-самым». — Нет, не говорила. — качает головой Юнги, еще больше удивляя Тэ. — Я просто говорю, что думаю. Но если из-за этого я понравлюсь тебе чуточку больше, буду только рад. — его губы растянулись в смущенной улыбке. Конечно же, оба из них знали, что слова Юнги ни на что не влияют, но это не значит, что они ничего не значат или сказаны были зря. Не были. — Ким Виен, паршивка, испортила все планы. — через какое-то время молчания, которое было необходимо Тэхену, чтобы многое обдумать, пробурчал он, чувствуя себя в какой-то мере побежденным и даже беспомощным. Ему очень не нравилось это чувство, но кто его спрашивал? Если честно, Ким Тэхен был на грани нервного срыва. Трудно сказать, когда именно это началось, но сегодня он понял, что стоит на краю пропасти и не знает, что делать дальше. Разговор с Юнги должен был все прояснить, дать Тэхену понять, что именно происходит, и как ему стоит поступить, но они все еще не дошли до сути, а Тэхен уже чувствует, что каким бы ни был исход, он все равно ничего не сможет поделать. Ничего не исправит, никуда не сможет вмешаться. — Мерзавка, всегда поступает, как вздумается. — продолжал причитать парень, говоря эти слова больше для себя, нежели для Мин Юнги, который пока не совсем понимал, о чем говорит его друг. А Ким Тэхен тем временем чувствовал себя обманутым и разочарованным. — Я думал, как все нормальные девчонки, влюбилась в какого-нибудь смазливого идиота, который и волоса ее не стоит, я проведу с ним воспитательную беседу, смешаю пару раз с дерьмом, и проблема будет решена сама собой. — и почему ему так грустно вдруг стало прямо сейчас? — А если нет, можно было бы отправить его в больничный отпуск на какое-то время. Думал, побуду крутым старшим братом, отпугивающим парней от младшей сестренки, но Виен…- расстроенный и даже раздраженный, но задумчивый взгляд Кима стремительно находит Юнги, и парень возмущенно вздыхает. — Как она могла втюриться в тебя?! Почему из всех парней, которые Тэхена бесят и раздражают, с которыми он мог бы справиться в мгновение ока, его сестра выбрала того, который Тэхену понравился? Быть может в начале семестра Тэхен и предлагал Чимину признаться Ви в чувствах, он даже собирался их благословить, ведь Пак казался ему хорошим парнем, но все же Тэхен не был готов стоять в стороне и планировал очень пристально наблюдать за первокурсником. Но с Юнги ситуация совсем другая. Этот парень и правда подходил Виен, а у Тэхена очень даже непросто получить хотя бы оценку «удовлетворительно» в этом плане. Ким Тэхен был одновременно счастлив, что Виен все же оказалась умнее большинства людей и удачливее, радовался, что ему не придется переживать, что рядом с его сестрой находится какой-нибудь мудак, но все же трудно давалось ему принять факт существования у его Ви парня. Разве мог у нее появиться парень? Так скоро? Разве она еще не ребенок? Ей ведь даже нет еще двадцати… — Бесите. — звучит очень обижено, совсем не зло. А еще устало. Тэхен устал, он очень устал из-за всего, что происходит в его жизни. Раньше он отлично справлялся, но сейчас… сейчас он все больше и больше уставал от ссор между Чонгуком и Виен и просто надеялся, что в итоге они оба повзрослеют. Тэхен знал, что они изменятся. Они уже меняются, он видит это, поэтому молчит. Он все это время молчал, не потому что слепой или безразличный, у него была причина. Она все еще есть. Он все еще видит смысл в своем молчании, смысл в общении Гука и Ви, поэтому не вмешивается. Но то, что он знает итог, к которому эти двое придут, вовсе не значит, что этот путь Тэхена не утомляет. Очень утомляет… Юнги рад слышать бурчание друга, рад, потому что, судя по всему, Тэхен не считает его плохим парнем для Виен. Это заставляет брюнета немного взбодриться и даже слегка расслабиться. — То есть, больничный отпуск мне не светит? — Разве я такое говорил? — подняв взгляд на слабо улыбнувшегося Мина, вскинул брови Тэхен. Он не собирался быть милашкой с парнем своей младшей сестры, даже если тот отлично подходит на роль его друга. Он не перестанет издеваться над ним. — Не расслабляйся раньше времени. У меня все еще есть сомнения на ваш счет, хотя не буду спорить, ты не самый плохой вариант для нее, я бы даже сказал, один из лучших. И хотя Ким Тэхен только что сделал Юну огромный комплимент, парень его по достоинству не оценил, округляя глаза, взгляд которых стал настороженным в сторону Тэ. — У тебя есть варианты на роль парня твоей сестры? — переспросил парень, считая, что ему могло послышаться, но выражение лица Кима в этот самый момент буквально убило его, давая понять, что тот не пошутил. — Хочешь сказать, это не странно? — Было бы странно, если бы их не было. — в оправдание свое сказал третьекурсник, а потом безразлично пожал плечами, поджав губы, и махнул рукой в сторону парня его сестры. — Без разницы, я твоего мнения не спрашивал. У Тэхена и правда были варианты, вспомнить хотя бы Пак Чимина и их милый разговор у него дома. Тэ все еще был уверен, что Пак просто отличная пара для его Ви, просто замечательная. Видя парня с его невестой, он все больше и больше убеждался в чувствах Чима к Виен, а еще подмечал, что даже вынужденная забота в сторону Бёлль, которую Пак проявлял не так часто, все же была очень… качественной? Каким словом стоит описать заботу? Кто-то еще занимается оценкой таких вещей, или это делает только Ким Тэхен? Кроме Чимина на роль парня Ким Виен подходил еще один парень, и еще один пока был спорным вариантом по мнению Тэхена, но не об этом сейчас. А о чем же он? Точно... Ким Тэхен резко переменился в лице, приняв решение, что больше не стоит оттягивать с тем, что его волнует больше всего. Юнги отметил, как глаза Кима лишились озорства и наполнились серьезностью, так что и сам парень слегка напрягся, зная, что последует за уголками губ Тэхена, опустившимися вниз. — А теперь шутки в сторону, Юнги. Нам нужно поговорить. — Так вот почему мы здесь… — вздохнул Юн, закончив с овощами. Выключив воду, он повернулся к Тэхену полностью, чтобы не стоять и дальше в пол-оборота, и вытер руки, опуская взгляд на полотенце. Слабая грустная улыбка украсила его губы, когда он проговорил. — Было бы слишком просто, если бы все закончилось твоей протянутой рукой и словами, что ты рад нашему знакомству, да? — Ты не идиот, конечно же, ты понимаешь, что все не просто. — ответил Тэхен. — Не с Виен. — взгляды пересеклись именно после этих слов. Тэхен должен смотреть в глаза Юнги, чтобы увидеть и понять его мысли, чтобы прочесть его, даже если парень ничего не скажет. Юнги нужно смотреть в глаза Тэхена, чтобы увидеть и понять его мысли, чтобы прочесть даже то, что он не сможет произнести вслух. — Дело не столько в том, что она сложный человек, дело в том, что сложный человек я. — продолжил Тэ. — Я не знаю, что ты знаешь об отношениях Чонгука и Ви, но я не оставляю их наедине, если это не что-то важное. Слышал Виен? Она сказала, что я могу не досчитаться одного из них потом, и она не пошутила. Им и правда очень нелегко ладить, а они очень стараются, но одних оставлять их я бы не советовал. — Тэхен и правда считал, что поступил глупо, оставив Ви на Гука и запретив входить на кухню обоим. Одним небесам известно, что может случиться даже в эту самую минуту. Кто пострадает больше в этот раз? Гук? Ви? Конечно же, Тэхен больше переживал за сестру, но и Чонгук для него был почти что младшим братом. Было бы так прекрасно, если бы они просто поладили… как же грустно, что они оба слишком сложные люди. Тэхену очень грустно. — А я оставил. Зачем? Чтобы поговорить с тобой. Вряд ли ты думал, что мы будем говорить о погоде, но мы не будем. Для меня нет ничего важнее счастья и благополучия моей сестры, даже если это звучит странно или неправдоподобно, я тебя убеждать ни в чем не собираюсь. Собственно, не только тебя. — Тэхен привык, что их с Ви отношения не понимают другие люди. Люди не понимают Тэхена, его чувства не понимают, не понимают его опасений и страхов, поступков не понимают и мыслей. Он научился с этим жить, не было ничего такого в этом. Он был готов к непониманию, ему было все равно. Но сейчас не время думать об этом, это тоже стоит оставить на потом и вернуться к главному. — Так вот, Ким Виен, как ты верно заметил, девушка особенная. Очень особенная. Тэхен рад очень, что ему не нужно объяснять Юнги основы, тот так много раз говорил о своей девушке слово «особенная», что Тэ считал его дурачком, но узнав, кто именно является этой самой девушкой, понял, насколько Мин все же умен. — Я знаю. Юнги и правда знал. Тэхен даже не догадывался, как хорошо Юнги знал о том, что Виен особенная. Насколько особенной она для него была. Даже сам Юнги не знал этого до конца, он не смог бы рассказать об этом, даже если попытался бы, но разве это важно? Важны лишь его чувства к этой девушке, важны лишь ее чувства к нему. Разве есть что-то еще? Есть много чего еще… — сказал бы ему Тэхен, если бы прочел эти его мысли. — Тем лучше. — кивнул парень. — Я не буду врать тебе, Юнги, потому что ты мне нравишься. Вот правда, в тебе что-то есть, по-другому быть не может, если ты привлек внимание сразу двоих членов нашей семьи. Я правда думаю, что мы станем хорошими друзьями, а я такие слова еще ни разу в жизни не говорил. А ведь и это правда. Вообще сегодня на кухне парни говорили друг другу только правду, если не брать в счет глупые шутки. Они продолжат говорить только ее, даже если в одном из них все так же останутся живы сомнения насчет некоторых слов другого. А Ким Тэхен даже Чонгуку таких слов не говорил. Они просто нашли друг друга, два сложных человека, у каждого из которых за спиной свое прошлое, на сердце каждого свои шрамы. — Я ненавижу людей, не доверяю людям, презираю их. — с особенной неприязнью проговорил Тэхен, подумав про каждого «человека», который пытался испортить его жизнь и жизнь Виен. — Но ты нравишься мне, поэтому я очень стараюсь даже сейчас. Я не хочу тебя ненавидеть, хочу доверять тебе и не хочу испытывать к тебе презрение. Я ведь могу и дальше считать тебя своим другом? Этого слишком много, чтобы Юнги мог понять все: слова, что только что сорвались с губ Тэ, мысли, что отразились в его глазах. Этого слишком много, но как тогда парень смог понять абсолютно все и даже немного больше? Ким Виен не ошиблась ни разу, когда говорила или думала о том, что Мин Юнги и Ким Тэхен удивительным образом похожи. Быть может, именно поэтому ей и понравился парень с постоянными мешками под глазами? Потому что тот напоминал ее старшего брата, что был для нее идеалом мужчины? Наверное, даже сама Виен ответить на это вопрос не сможет. Юнги вздохнул. Он не чувствовал напряжения, не был чем-то расстроен или рассержен, но он был взволнован. Несмотря на то, как спокойно он выглядел со стороны, Мин вовсе не был спокоен прямо сейчас. Он очень переживал, потому что знал, куда именно идет этот разговор. Он знал, какой вопрос все не решается задать Тэхен, знал, что именно он будет вынужден на него ответить, знал, что на это скажет Ким. Он так же знал, что от этого разговора не уйти и он должен произойти рано или поздно. Юнги понимал, что поговорить об этом необходимо. Поговорить об этом правильно. Именно поэтому он не был расстроен тем, что Тэхен был его другом и знал больше, чем знал бы просто старший брат Виен, девушки, состоящей с Юнги в отношениях. Он не жалел о том, что Ким осведомлен о многом из жизни парня. Конечно, они должны поговорить… — Я думаю, это зависит от того, что ты спросишь, и что я отвечу на этот вопрос. Тэхен не был тронут прямотой старшекурсника, но не был ею удивлен. Он неплохо знал Юнги, даже если они познакомились не так давно. Прямо сейчас парень лишь убедился в том, что не ошибался на его счет — Мин и правда умен, умен и ответственен, а еще не терпит притворства так же сильно, как и сам Тэхен. — Это серьезно? — трудно сказать, сколько продлился их немой разговор, прежде чем Тэхен все же разорвал тишину своим грудным голосом. Больше чем то, о чем он все никак не спросит, его интересовало лишь это. — То, что между вами, для тебя это серьезно? — Шутишь? — на губах Юнги проскользнула улыбка, с них сорвался немного истерический хмык, он и правда счел вопрос Тэхена издевательством, очередной глупой шуткой. Но Ким Тэхен был серьезен настолько, насколько редко бывает в своей жизни, ничего смешного в своем вопросе он не видел. По его напряженному выражению лица его собеседник, конечно же, все понял, даже пожалел, что секунду назад закатил глаза. Несмотря на то, что Юнги по праву счел вопрос Тэ идиотским, абсурдным, глупым, как угодно его назовите, суть не изменится, он понял, что ответить на него придется вполне серьезно. — Серьезно. Парню даже стало немного не по себе. Он и подумать не мог, что заслуживает таких серьезных сомнений. — Я сказал ей, что она мне нравится. — продолжил он. — Но я солгал. — так же ровно и серьезно, без тени шутки и намека на издевательства или лукавство. — Я люблю ее. Сказать это было совсем не сложно, ведь не трудно говорить правду. Но на душе парня стало не хорошо от сказанных им слов, потому что он знал, что сказал их не тому человеку… она должна была быть первой, кто услышал бы эти слова. Уже потом Мин Юнги был готов рассказать о своих чувствах всему миру, но это потом… после того, как об этом узнала бы Ким Виен — причина его счастья, причина его сумасшествия. Тэхен был уверен, что его невозможно удивить, так уж сложилось, что он повидал в этой жизни многое, так что парень ко всему готов, но сейчас… сейчас он и правда удивлен. Не до конца понятно, что именно его удивляет больше всего: слова Юнги или же то, что Тэ не смог найти ни единой причины, чтобы в них усомниться. — Смело. — пребывая под впечатлением от услышанного, признал он. — Честно. — в тон ему ответил Юнги, не отпуская испытывающего взгляда друга, устремленного вглубь его существа. — Все еще планируешь уезжать после выпуска? — вот он, вопрос, что наконец сказан, вопрос, что так ожидаемо повис в воздухе, вопрос, ответ на который так нужен Тэхену, но на который Юнги не хочет отвечать. — Ясно. — вздыхает Тэхен после минутного молчания. Он все понял, знал ответ. По выражению лица Мина, по его измученному взгляду все было понятно. Тэ даже не надеялся услышать «нет», он знал, каким именно будет ответ на этот вопрос, но все же почувствовал разочарование. Ким Тэхена трудно расстроить, очень трудно. Этот парень практически ни на кого и ни на что свое внимание не обращает, но вот ему и правда грустно. Ему на самом деле нравится Юнги, нравится как человек, как друг, как парень Виен. Тэхен знал, чувствовал, что может ему ее доверить, он уже доверял. Особенно после его признания. Ему совсем не нравилось, что Мин будет вынужден уехать, и дело совсем не в том, что он грустил из-за того, что потеряет друга. Совсем другое печалило Тэ, хотя он не должен испытывать таких чувств. Он и сам знает, что не должен, поэтому и не показывает своего расстройства, прячет внутри разочарование, ведь об этом другим не обязательно знать. — Виен не поедет с тобой, даже не рассчитывай на это. Не потому что я так сказал, а я непременно скажу, если нужно будет, она сама не поедет. — Я не заставлю ее ехать со мной. — Тогда что? — вот только что Тэхен был готов поклясться, что Мин невероятно умен, а сейчас уже глубоко убежден в том, что парень — настоящий глупец. — Будете встречаться на расстоянии? — в этот раз издевательски, с недоверием, отразившимся на кривой ухмылке. — Да ладно, ты же не идиот, знаешь ведь, на что такие отношения обречены. Девяносто девять и девять десятых процента на то, что вы расстанетесь или просто разлюбите друг друга. — Это только почти сто. — вдруг почувствовав желание улыбнуться, проговорил Юнги. Его улыбка была слабой, едва заметной, но он не смог сдержаться, позволяя уголкам губ слегка приподняться. Взгляд Тэхена, резко сменившийся после этих слов, значит краткое «Что?». Он смотрит на друга с недоверием, сомневается в том, что расслышал его слова правильно. — Девяносто девять целых и девять десятых процента, или даже девятьсот девяносто девять тысячных процента, — это все еще не сто. — повторяет Мин. — Это всего лишь - почти, вероятность, но не закономерность. — после этих слов парень вздыхает, прекрасно понимая, почему выражение лица Тэхена изменилось. Он и сам знает, что его слова - аргумент такой себе, но ничего другого он сказать не мог. — Я не буду спорить с тобой, если ты скажешь, что у нас нет будущего, скорее всего ты окажешься прав, но все же остается одна тысячная процента, что может быть по-другому. У нас почти нет будущего, но это не значит, что его и правда нет. Мой отъезд был моей проблемой очень долго, и я не могу сказать, что был хоть когда-нибудь счастлив, загоняя себя в вечные рамки и нужные вовсе не мне границы. Но сейчас я счастлив, даже если у нас не так много времени до самолета, который унесет меня в другую страну, или если ты не одобряешь наших отношений, я правда счастлив сейчас. Виен делает меня счастливым, а я просто хочу, чтобы она тоже была счастлива. У меня нет ответа на твой вопрос. Я не знаю, что будет потом, и не хочу тратить время, в которое мы можем просто быть счастливы, на мысли об этом и глупые переживания. Я уже потратил его слишком много совсем не на те вещи. Виен не говорила, каким несносным хамом я был в начале семестра? Я просто пытался как ты думать наперед и не допустить худшего из вариантов. Но сейчас я хоть и поступаю эгоистично, я могу по крайней мере сегодня, сейчас отдавать свою любовь Виен, даже если не смогу больше никогда этого сделать. Не важно, какова будет причина, разлюбит ли она меня или порвет со мной по другой причине, я просто хочу отдать ей сейчас так много, как я могу. Ким Тэхен тяжело вздыхает и опирается о столешницу, позволяя пальцам потереть переносицу. Как же он устал. У него совсем нет сил для всего этого, совсем нет. Одно дело думать о том, каково будет его сестре, когда ее парень уедет в другую страну, совсем другое, когда ко всему к этому домешиваются вот эти слова. Нет, дело не в тех словах, где говорится о счастье Виен, хотя они, несомненно, были важны для Тэхена. Другие, совсем другие слова больше всего зацепили Тэ за душу. Слова, которые не принадлежат Мин Юнги. Да, Тэхен тоже использовал их время от времени, иногда, чтобы обнадежить кого-то, иногда, чтобы обнадежить самого себя. Но и ему эти слова не принадлежали. Это слова Виен. Виен никогда не делилась своими размышлениями с посторонними людьми. Для других она милая и маленькая, совсем еще ребенок, ветреная и простая. Никто не знает, как глубоки мысли этой жизнерадостной девушки, которая старается держаться от людей на расстоянии, но если кто-то запал в ее сердце, никогда не бросит попыток подружиться и сделать жизнь этого человека лучше. Только что Ким Тэхен понял намного больше, чем понял за весь этот разговор, который сейчас казался никому не нужным. «Это все еще не сто. Вероятность, но не закономерность. Эта доля процента иногда значит намного больше, чем оставшиеся девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных. Она значит выбор…» И что же вы выберите в итоге? — звучит в голове третьекурсника, который практически сдался. — Если он говорит ее словами, это и правда серьезно. Это больше, чем просто серьезно. Не осталось сомнений в том, что Мин Юнги не идиот. Он человек разумный, раз когда-то думал так же, как и Тэхен. Очевидно, кто заставил его думать по-другому… — Вы оба — идиоты. — заключает Тэхен, качая головой. Поверить невозможно в то, что именно происходит. Тэхен отказывается принимать это и в это верить, но к его огромному сожалению, его мнения по этому поводу никто не спрашивал. — Говорят же, что сумасшедшие притягиваются. Парень вздыхает, переделывая пословицу на свой манер. Она казалась ему намного правильнее вот в таком вот исполнении, особенно точно характеризовала этот случай. Трудно понять, был ли этот вздох разочарованным или просто усталым, в нем было что-то удрученное. А Тэхен уже пытается сделать хоть что-нибудь, чтобы отвлечься и заняться, наконец, готовкой, в которой и правда не был силен, но за период времени, что был в командировке, научился кое-чему. — Говорят о противоположностях. — оценив «шутку» Тэ, ухмыльнулся Мин, чувствуя, что можно немного расслабиться. — Да что ты вообще знаешь о жизни? — возмущенно-обиженный взгляд младшего вынуждает четверокурсника по-доброму рассмеяться. Тэхен тоже расслабился в какой-то мере, расслабился настолько, чтобы позволить себе шутить и на чужие шутки реагировать нормально. Какое-то время нужно на то, чтобы в голове Кима все улеглось, и он мог вздохнуть, самому себе кивая, а затем обратиться к Юнги, сердце которого все еще не было спокойно. — Окей, сделай все, чтобы моя сестра была самым счастливым человеком в мире. Я благословляю вас, но лишь до той поры, пока Виен в порядке. — уточнил Тэ, хотя был уверен, что это и так понятно. — Когда я говорю, что она не простой человек, что она особенная, и все в том же духе, я не шучу и не стараюсь красиво говорить о своей сестре. Я правда имею ввиду именно то, что говорю. Виен сложная, а еще очень хрупкая. — Ким Тэхен даже не догадывался о том, как много знает парень, стоящий напротив, пусть даже ему никто не говорил, пусть он не слышал рассказов о прошлом Ви. — Ее ранили много раз, слишком много раз, и еще одну поломку она не выдержит. — голос Тэ дрогнул, и парень сглотнул. Только сейчас он понял, что не выглядел так, как ему хотелось. Ким Тэхен привык угрожать и диктовать свои условия, а сейчас… такое впечатление, словно он просит о чем-то. — Поэтому я говорю тебе по-дружески. — собравшись с силами, проговорил он. — Если ты не можешь уберечь ее от этого, не можешь гарантировать, что она не пострадает, лучше исчезни из ее жизни сейчас. Ким Виен не заслуживает собирать осколки своего сердца. У тебя нет права на ошибку, пока ты с ней. Ни у кого нет этого права. — Я знаю. — и хотя взгляд Юнги, его тон, говорят о том, что парень все прекрасно понимает, Тэхен качает головой. — Знать не всегда достаточно, Юнги. К сожалению, этого не достаточно. — так грустно вдруг стало, потому что перед глазами Тэ появилась картинка, которую он видеть не хотел, но которая появится в его жизни неизбежно. Она появится совсем скоро и все испортит. Тэхен знал, что многим будет больно, ему уже было больно из-за этого. Ему было безмерно жаль… не только Виен, Юнги… Юнги очень жаль. Но Ким Тэхен не жалеет людей, ему нет дела до их боли, для него важна только Виен, именно поэтому он надевает маску безразличия и так эгоистично требует, — Ты должен пообещать мне прямо сейчас, что каждый твой поступок будет совершен исключительно во благо Ви. И если вдруг наступит время, когда нужно будет пойти вразрез с ее благополучием, ты исчезнешь из ее мира. Даже если это будет невыносимо больно и чертовски трудно, ты сделаешь это для нее. Тэхену грустно, потому что он уже знает ответ, видит его во взгляде Мин Юнги, парня его младшей сестры. Он видит, что парень сделает это, сделал бы, даже если бы Тэхен не попросил. Паршиво… стало так паршиво... не только Тэхену, Юнги тоже. Он вдруг увидел ту же картинку, что совсем недавно явилась Тэ, и больно стало уже сейчас. Не столько из-за того, как сам парень будет страдать, нет… из-за ее боли. — Обещаю.Настоящее
POV Виен
Я шла по двору в сторону раздевалок университетской команды по футболу, думая о том, как обрадуется Чимин, когда увидит меня перед началом своей тренировки. Мы договорились встретиться сегодня, посидеть где-нибудь втроем с Ис и Чимом, но уважаемый всеми, но только не мной, капитан этой самой команды назначил на сегодня внеплановую тренировку, и все наши планы ушли коту под хвост. Но я надеялась хотя бы издалека понаблюдать за другом, чтобы он не чувствовал себя одиноким, тем более у меня еще было время до встречи с Юнги. Мне правда очень хотелось посмотреть в глаза Гука и спросить его, что именно с ним не так, если он портит мне планы и настроение, даже не зная об этих планах. А может он все же знал…? Стоило мне подумать об этом несносном человеке, как мой взгляд зацепился за взгляд одного ужасного парня, найдя в толпе впереди мой самый большой ночной кошмар. Нам определенно не стоит встречаться сейчас, иначе я, не подумав, наговорю вещей, которые непременно испортят наши отношения еще больше. Лучше просто сделать вид, что мы не знакомы. Прикусив губу, я сделала вид, что не заметила того, как блеснула улыбка на его губах при виде меня, и повернулась на пятках, стараясь убежать как можно дальше, чтобы разговор с этим человеком не испортил моего прекрасного настроения. Но Чонгук улыбнулся лишь шире, догоняя меня, и слишком резко вырос передо мной, так что я чуть не врезалась в него. Черт, почему мы должны были столкнуться именно сегодня? Почему именно сейчас? — Виен, у меня есть вопрос. — заговорил парень, вынуждая меня удивиться. Чон Чонгук просто заговорил со мной? Просто посреди двора? Без претензий и истерик? Пару раз моргнув, я крепче сжала ручку сумки, висящей на плече, и нахмурила бровь. — Ко мне? Что за вопрос? Чонгук очень странно выглядел прямо сейчас, ухмыляясь почему-то тому, что, кажется, крутилось в его голове. Это заставляло меня переживать еще больше. О чем же он думает? Парень улыбнулся немного шире и наклонился ближе к моему лицу. — Ты все еще отвратно целуешься? — спрашивает он, обжигая своим приглушенным голосом мое ухо. Тело передергивает, хотя не до конца понятно по какой именно причине. То ли от его слов, то ли от близости…. Что он только сказал? Резко подняв лицо, чтобы взглянуть в глаза парня, я сглотнула, надеясь, что мой слух меня подводит. Он же не мог и правда спросить об этом? — Ч-что ты…?! — в горле вдруг пересохло, стало так душно, я отчетливо ощущала, как к щекам приливает кровь. Да, он уже говорил, что целуюсь я отвратно. Это было ведь именно в тот день, когда мы случайно… нет, что за глупости, это даже поцелуем назвать нельзя. Все случилось слишком внезапно и ничего не значило. Не стоит даже думать про тот вечер. Но в горле все равно пересохло. Отчего же? Неужели меня так волнуют его слова? Я не могла понять, почему вдруг Чонгук вернулся мыслями к тому, что случилось так давно. С чего ему думать о том глупом поцелуе? Зачем ему об этом говорить? Парень, однако, улыбался очень широко, но очень нагло, даже если надул в тот же самый момент свои губы, и даже «мило» нахмурился, толкая меня в плечо совсем не сильно. — Ну же, мне интересно. — несмотря на то, что Чон выглядит прямо сейчас довольно смешно, смешно мне не было. Особенно невесело стало, когда он продолжил, — Насколько ты продвинулась с этим? Прогресс очень заметен? — Закрой рот, пока я тебе его не зашила. — сквозь зубы прошипела я, оглядываясь по сторонам в опасении, что кто-то мог его услышать, прежде чем схватить парня за руку и, проталкиваясь через толпу, потащить его за угол корпуса, где не должно было быть людей. К счастью своему, я не видела, насколько мое выражение лица и злой взгляд позабавили Чонгука, заставляя его ухмыляться шире, даже не стараясь выдернуть руку из моей хватки. Оказавшись в относительной безопасности, я остановилась и вздохнула, отпуская запястье Гука, который тут же потер его демонстративно, недовольно цокая языком, и надулся еще больше. — Ты такая злая, боже… я же просто спросил. В этом нет ничего такого, правда же? Не знаю, почему я чувствовала смущение, но я была смущена. Говорить о таких вещах само по себе неловко, а говорить об этом с Чонгуком… стоп, а с чего мне вообще обсуждать это с ним? Придя в себя, я прищурилась, тыча пальчиком парню прямо в лицо, и голосом полным серьезности проговорила. — Чон Чонгук, тебя такие вещи не касаются, ясно? Тебе не нужно думать о таком и спрашивать. Тем более в месте полном людей. Что, если тебя кто-то услышит? Он правда совсем не думает своей головой? Или ему настолько наплевать на то, что об этом кто-то может узнать, кто-то может говорить об этом? — А что? — вскинув брови вверх, парень издевательски хмыкнул, упираясь рукой в стену за моей спиной чуть выше плеча. Стараясь отдалиться от него, я сделала небольшой шаг назад, но вот незадача, уперлась спиной в красный кирпич, формирующий стену корпуса университета. Эй, зачем он подошел ближе? Чонгук ответил на выражение моего лица, когда я поняла, что идти мне некуда, ухмылкой пошире, а мне пришлось лишь сглотнуть. Слава богу, между нами все еще было расстояние в вытянутую Чонгуком руку, только это успокаивало меня. Но стоять вот так вот мне совсем не нравилось, вообще. Стоит, наверное, отойти от стены, стоять здесь совсем не стоит… — Думаешь можно неправильно понять такой разговор парня и девушки? — продолжая надо мной издеваться, хмыкает Гук. — Вздор, это нельзя понять неправильно, очевидно же, что мы целовались, нет? — Тише! — умоляю я, чувствуя себя очень жалкой, потому что знаю, что уязвима. Мне совсем не нужно, чтобы мы говорили об этом, совсем не нужно, чтобы кто-то узнал о том, что между нами когда-то произошло. Не хватало еще, чтобы в универе прибавилось сплетен. Спасибо, моя жизнь и так сейчас не сахар, а все из-за Чонгука, который так сильно любит внимание. — Громче? — переспросил парень, кажется, по-настоящему радуясь моей просьбе. — Ты хочешь, чтобы я говорил об этом громче?! — этот идиот так громко кричит, что мне приходится закрыть его рот рукой, испепеляя Гука взглядом. Я не заметила даже, как сама сократила расстояние между нами, устраивая одну ладонь на задней поверхности его шеи, чтобы держать голову на месте, а другой зажала рот Чона, чтобы никто не услышал то, что он может сказать, даже если тот закричит. Я не подумала о том, что мы окажемся так близко, даже не сразу поняла, что мое тело прижато к его телу, а наши взгляды пожирают друг друга. Я просто очень хотела, чтобы он молчал, поэтому смотрела на него так раздраженно и в то же время взволнованно, но вот что значил его взгляд, и было ли в нем что-то кроме насмешки, я не смогла понять. Со стороны мы смотрелись, я уверена, очень странно. Гук все так же упирался рукой в стену, а я практически висела на нем, привстав на носки, словно обнимаю. Между нашими телами практически отсутствовало пространство, а рука, что закрывала рот парня, была единственным, что отделяло его лицо от моего… и правда очень странно. Уверена, если бы кто-то стал свидетелем этой сцены, не смог бы понять правильно все, что здесь произошло. Но я об этом не думала, я просто умоляла Гука взглядом, чтобы не делал глупостей и молчал. Пожалуйста, просто будь нормальным сегодня, очень тебя прошу! — Закрой рот. — прошипела я, прежде чем бровь парня выгнулась, а взгляд демонстративно переместился на руку, прижимающуюся к его губам, а затем снова поднялся к глазам. Стало так неловко, что я практически дернулась назад, в этот раз предусмотрительно отходя от стены в сторону. — Да что с тобой? — внимательно осмотрев Чона с ног до головы, я не смогла не отметить того, что пребывает он в отличном расположении духа. Еще бы, поиздевался надо мной, теперь весело. — Что я сделала не так на этот раз? Я же не трогаю тебя, с чего тебе портить мне день, м? Я правда не видела причин, по которым Чонгук мог затеять этот разговор. В последнее время я была паинькой. Ни словом, ни делом его не задевала, разве что в мыслях иногда ругалась, но на этом все. Я не пакостила ему, не грубила, даже не подшучивала над ним. Да, мы мало виделись последние пару дней, но если виделись, я и правда была с ним очень мила. Я здоровалась как все нормальные люди, улыбалась ему и даже не желала «пропасть по дороге», когда провожала до дверей из нашего дома, или «кошмарных снов». Что не так на этот раз? — Мне казалось, я делаю его лучше своим присутствием, нет? — Нет! — Какая жалость… — совсем неправдоподобно, без капли сожаления и раскаяния. Еще бы, я даже не сомневалась в «искренности» его слов. — Так что там с поцелуями? — возвращаясь к сути разговора, интересуется Чон. — Может, просто проверить, раз никто не хочет говорить мне об этом? — тянет он задумчиво, уставившись на мои губы, а я совсем забываю о том, что собиралась сказать какую-то обидную чепуху, что уйти собиралась. Дыхание перехватило, а сердце замерло. Что он только что сказал? — Что ты имеешь ввиду, говоря, что никто не хочет говорить с тобой об этом? — не может быть, он не мог говорить об этом с кем-то еще, не мог! Он конечно не ангел, но не настолько же черна его душа, чтобы поступать со мной таким вот образом?! — Ну, ты такая неразговорчивая… — А еще? — недослушав до конца то, что он собирался сказать, практически кричу я. — С кем еще ты говорил об этом? Быть не может, он не мог, не мог ни с кем об этом говорить. Это просто шутка, неудавшаяся как и все его шутки, глупая и ничего не значащая шутка. Мне не стоит переживать, все в порядке. Гук просто смеется надо мной, в этом нет ничего странного. Ему просто нравится надо мной издеваться, на самом деле ничего не произошло… И хотя такие мысли крутились в моей голове в попытках успокоить взволнованное сердце, душа ушла в пятки, когда глаза наткнулись на глаза. Я знала, слишком хорошо знала, что Чонгук не пошутил… — Головой подумай, глупая, с кем еще я мог это обсуждать? — и снова этот издевательский взгляд, снова брови пропадают под темной челкой, снова губы растягиваются в кривой улыбке. — Или ты перецеловала больше, чем двух парней? — интересуется Чон, а затем прищуривается, быстро осмотрев меня с ног до головы, и цокает языком осуждающе, удивленным голосом протягивая, — Йаааа, Ким Виен, ты не устаешь меня удивлять. — Ты… — в горле пересохло, так что словам было трудно выходить наружу. Веки несколько раз моргнули, стараясь вернуть меня в реальность, а сломанный голос замершего сердца беспокойным скрежетом моей болезненно сжавшейся души едва слышно проговорил. — ты сказал это Юнги? Нет, умоляю, скажи нет, Чонгук… прошу тебя… — Я просто хотел с ним подружиться, но у нас не так много общих тем для разговора, так что… — третьекурсник пожимает плечами, а я просто чувствую, что внутри что-то крошится. Он и правда сделал это, он рассказал Юнги о том случае! — ЧОН ЧОНГУК, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — стискивая зубы, обещаю я, делая уверенный шаг навстречу парню. Честное слово, я придушу его… — Я думал, он мне так и скажет, но вместо этого он просто… — продолжает Гук, отступая на шаг, а затем качает головой. — ой, не важно, тебе же не интересно? — Мне интересно, что ты хочешь сказать Богу напоследок. — сумка падает с плеча, цепляясь ручкой за предплечье, и вот одним простым движением руки ударяет парня, стоящего передо мной. Гук не ожидал, кажется, он удивлен тем, как больно умеет ударить моя сумка, но я не жду, когда его взгляд поднимется к моим глазам, я слишком зла и расстроена для этого. — За что ты так со мной, что я сделала?! — замахиваясь снова, недоумеваю я, чувствуя себя просто ужасно. Почему он сделал это? Зачем все испортил? — Зачем, зачем ты сказал ему, что мы целовались? Это же вышло случайно! — Откуда мне знать? — Гуку не стоило труда поймать мою сумку в полете и не дать ей себя ударить. Его вопрос однако выбивает меня из колеи на какое-то время, пока парень продолжает рассуждать вслух с задумчивым выражением лица. — Это ты меня поцеловала, точно ли это было случайно? Больше похоже на продуманный план… — Ты идиот? — проигнорировав взгляд его прищурившихся глаз, интересуюсь я. Какой еще план? Это вышло случайно! Я просто поскользнулась, я не собиралась… даже если так, то, что сделала я, даже чмоком назвать трудно, разве это не Чонгук поцеловал меня? Это он! Нет, он не просто поцеловал меня, он еще и требовал ответа, а я… я просто… нет-нет-нет, не нужно думать об этом, зачем мне думать об этом сейчас? — О чем это я, конечно, идиот. Мне нужно просто прикончить тебя. Забив на сумку, что оказалась в руках Гука, я просто сократила оставшееся между нами расстояние, устраивая руки на его шее поудобнее. Что будет, если задушить человека? Насколько сильно я буду раскаиваться и сожалеть? Буду ли я чувствовать себя виноватой? Буду ли корить себя за то, что совершила? Не думаю, что буду, если этим человеком окажется Чон Чонгук… Гук, однако, смеется, не собираясь воспринимать мои угрозы всерьез. Он смеется в полный голос, даже не стараясь держать это в себе, не стесняясь своего веселья. Отступает назад на шаг, делает еще один, пока не упирается спиной в стену, но даже это его не напрягает. Он продолжает смеяться, а я продолжаю злиться на него, всерьез задумываясь об убийстве и немного сильнее сжимая руки на его горле. — Попробуй. — кивает парень, не успокаиваясь. Да что это с ним? Он болен, что ли? У него однозначно проблемы с головой, если его эта ситуация смешит. Я хмурюсь, а Чон громко вздыхает, стараясь перевести дыхание, тут же прочищая горло. — Знаешь, какими будут мои последние слова? — и хоть больше не смеется, Гук не перестает улыбаться, вскинув вверх одну бровь. — У меня много вариантов. Например, я мог бы сказать Тэ, что мы целовались. Или еще лучше рассказать ему о том, как ты приперлась на вечеринку в моем доме, наелась наркоты и зажималась с каким-то уродом. Ему будет очень интересно послушать… Я смотрю на него с недоверием, но сердце вновь замирает. Это не я была той, кто решил, что это останется нашим секретом от Тэхена. Чонгук сказал мне, что тот случай останется между нами, он обещал, что не заставит моего брата переживать обо мне, что не вынудит того пытаться убить человека… почему же сейчас он говорит такие вещи? Пальцы слабеют, хотя до этого тоже не представляли для жизни Чонгука опасности. Мой потерянный взгляд исследует лицо парня, прижатого к стене, в попытках найти признак того, что он говорит не серьезно. — Ты обещал… — тихо, кое-как сглотнув. Чонгук тоже пострадает, если эта информация всплывёт, ведь Тэхен непременно спросит с парня, которому меня доверил на время своего отсутствия. И за поцелуй спросит и за наркотики, и случай с попыткой изнасилования для Гука не останется безнаказанным, хотя он спас меня. По мнению Тэ, парень все равно будет виноват, что это случилось. Чонгук тоже получит по ушам за случившееся может быть даже больше меня, но, кажется, он не шутит о том, что и правда может заговорить об этом. — Еще могу рассказать эту же историю твоему распрекрасному парню. — с интересом рассматривая меня, продолжил Чон. — Как он отнесется к тому, что сразу после этого ты расплакалась в моих руках, засыпая в моей постели? Ты так просила меня остаться… — Не было такого! — перебила я, возмущаясь. Я не могла оспорить то, что и правда была в доме Чонгука в тот вечер, что в моем организме были наркотики, что тот парень… да, это правда. А еще правда в том, что я на самом деле плакала в руках Чонгука, и что еще хуже, спала в его комнате. Я не могла спорить с этим, потому что так и было, но молча выслушивать всякие небылицы я не собиралась. — Я не просила тебя остаться. — Ты уверена? — ухмыльнувшись шире, спросил Гук и прикусил нижнюю губу. — Ты была под кайфом, я был пьян… — протянул он, задумавшись, так что мое сердце ёкнуло. — не очень четко помню ту ночь. — продолжил парень и прищурился. — Уверена, что у нас ничего не было? Да что за ерунду он несет?! — Чонгук! — не сдержавшись, я стукнула парня по груди, умирая внутри от досады, что все это со мной происходит. Почему я должна была встретить его сегодня? Почему он не мог просто пройти мимо меня? Почему жизнь так несправедлива ко мне? — Ты прекрасно знаешь, что не было, зачем говоришь такие вещи? Я обижено смотрела на парня, которому так сильно нравилось портить мое настроение, что это, кажется, стало его хобби. Еще раз ударив его, я отошла подальше, не спуская с него насупившегося взгляда. — И правда, не было… — как-то тяжко вздохнул он, а взгляд его устремился прочь отсюда, куда-то далеко. Оттолкнувшись от стены, парень отошел от нее на шаг и вновь вздохнул, согласно кивая. — Ты права, не стоит врать о таких вещах, это некрасиво. Но… подожди-ка, мы ведь и правда спали вместе, помнишь? — уголок его губ подпрыгивает выше, а взгляд снова искрится чем-то издевательским. — Ты так крепко обнимала меня и просила не оставлять тебя одну, не отпускать… помнишь? Как я могу не помнить тот день, ту ночь и ту грозу? Конечно… конечно, я помню. Как плохо мне было, помню, как он пришел, помню, как прогоняла, помню, и как он не ушел, не могу забыть… помню объятия и слова нежным голосом помню, а еще домик из одеяла и обещание, что он защитит меня… Я не могу ничего сказать, лишь распахнув губы, и вновь думая о том, какой он странный все же человек. Тот Чонгук, что прибежал в мой дом поздней ночью, совсем не похож на того, что стоит сейчас напротив. Они два совершенно разных человека… — Боже, это и правда была одна из самых незабываемых ночей в моей жизни. — вздыхает он, возвращая меня в реальность. — И что? Будешь шантажировать меня этим? — А можно? — «искренне» удивляется парень, широко раскрывая глаза и поднимая очень высоко брови, а следом за этим его губы украшает довольная улыбка. — Отличная идея, как я раньше не догадался? — Чего ты хочешь? — вздохнув, просто спросила я. Я знала, что не подала ему идею, она уже давно посетила голову Гука, поэтому мы сейчас здесь. Лучше выяснить все как можно скорее и разойтись. Наше общение никому не идет на пользу. — Чего же я хочу… — протянул он и, поджав губы, запрокинул голову к небу, упираясь руками в бока. — Хмммм…. Так сразу и не придумаю, нужно подумать хорошенько, все взвесить… — проговорил Гук, вновь взглянув на меня, а я не сдержала издевательского тона и закатанных глаз. — Ну, конечно… — это даже не смешно. — Хватит разыгрывать этот спектакль, конечно, ты знаешь, чего хочешь, ты не начал бы все это без конкретной цели. Чонгук молча смотрел на меня пару секунд, а затем слабо улыбнулся, не спуская с моего лица задумчивого взгляда. — Ты так хорошо меня знаешь… — тихо протянул парень. — удивительно. Нет, я совсем не знаю тебя, Чонгук. Даже когда пытаюсь, если мне очень хочется узнать тебя, ничего из этого не получается, словно не суждено. Узнаю ли я хоть когда-нибудь? — Просто скажи уже. — вместо раздумий над этим, проговорила я, складывая руки в замок на груди. — Что тебе надо? Шаг, медленный, ленивый, протяжный, за который проходит несколько секунд, а затем еще один шаг, такой же долгий, а в это время взгляд не отпускает взгляд, а лицо Чонгука такое загадочно-серьезное… ничего не понятно, но ни сдвинуться с места, ни сказать что-нибудь. Так и стою в ожидании ответа на свой вопрос, старательно игнорируя то, как расстояние между нами сокращается вновь, и остается лишь несчастных десять сантиметров между двумя телами. Зачем опять так близко? Чонгук все смотрит и смотрит, слабая улыбка не сходит с губ, а руки все так же упираются в бока, а мои все так же сцеплены в замок перед собой. Что значит этот его взгляд? — Переспишь со мной? — коротко и без тени шутки в голосе или во взгляде, а это напрягает намного больше, чем любая, даже самая его отбитая шутка. — Тебе мозги отшибло? — коротко и объемно выражая все мои мысли и чувства. Он же не ожидал другого ответа? Как вообще можно было спросить об этом? — Попытка — не пытка. — хмыкнул Гук, пожимая плечами, с удивлением встречая мой спокойный тон. А ведь и правда, как я могла остаться спокойной в такой ситуации? Наверное, привыкла просто… в конце концов, что-то подобное происходит уже не в первый раз. Парень вздохнул и проследил взглядом за тем, как между нами вновь появляется расстояние. Я нашла отличный повод, чтобы отойти, в конце концов моя сумка не должна валяться на полу. И когда этот придурок бросил ее туда? У него совсем нет воспитания. — Идиот. — пробурчала я, насупившись. Нет, я ругалась не из-за сумки. Мои мысли все еще были запутаны в выражении его глаз и тоне голоса. Я совсем его не понимаю… — Это совсем не смешно. — Не понимаю о чем ты, мне очень даже смешно. Собственно, ничего нового… вдох, выдох, мне просто нужно решить эту проблему как можно скорее и уйти подальше от Гука, чтобы все снова стало хорошо. Нам просто нужно держаться на расстоянии друг от друга, и чем больше будет это расстояние, тем лучше будет для нас обоих. Для меня будет лучше. — Чего ты хочешь? — спросила я, приложив очень много сил, чтобы остаться спокойной, и обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на брюнета, который вздохнул, повесив голову, и вновь зашагал, сдвигаясь с места. — Много чего. — проговорил он, вновь оказываясь рядом и внимательно вглядываясь в мои глаза. — Чтобы на колени встала, — произносит, делая шаг вперед, чтобы я отступила назад, — прощения попросила, — еще один шаг, — чтобы была вежливой со мной, как с другими людьми, — последний шаг назад, который мне удается сделать, потому что сзади снова чудесным образом оказалась стена, и пусть расстояния между мной и Чонгуком все еще было достаточно, чтобы нормально дышать, оказаться в тупике было не то, чему можно было бы радоваться. А парень продолжал, остановившись в полушаге от меня. — Чтобы не притворялась непонятно кем перед Мин Юнги, чтобы с розоволосой этой не водилась, она мне не нравится. — вспомнив об Ис, Гук скривился даже, а потом кратко помотал головой, словно выгоняя мысли о девушке из нее. — Кофе хочу, не выспался ночью потому что, а еще хочу, чтобы мы победили в турнире на выходных… — я не знаю, зачем он говорит мне все это, но даже когда открываю рот, чтобы перебить третьекурсника, он не позволяет, продолжая перечислять, кажется, все, что посещает его голову. — Поесть было бы неплохо, а еще чтобы автоматом поставили курс профессора Ом. — Гук снова вздыхает, приподнимая уголок губ вверх, и его рука вновь упирается в стену рядом с моей головой, а лицо оказывается всего в нескольких сантиметрах от моего. — Список почти закончен, и мы возвращаемся к тому, с чего начали. — говорит тише, почти шепотом, а мое сердце замерло уже давно, волнуясь не только от тона его голоса, но и от близости. Почему же так близко? Взгляд Чона исследует мое лицо внимательно, никуда не спеша, парень знает, что я ничего не могу сказать. Черт, откуда же он знает? — Хочу с тобой переспать. Мозг вновь работает, словно кто-то нажал на кнопку запуска, шестеренки старательно крутятся, тело расслабляется в одно мгновение, а губы расплываются в улыбке, отпустив на свободу краткий смешок. Взгляд поднят к глазам парня, ладонь легко ложится на его грудь, а рука выпрямляется, вынуждая Гука отойти от меня. Он никогда не уважал мое личное пространство, я тоже его пространство не сильно жаловала, но это — уже перебор. — А в больничку не хочешь? — «заинтересованным» тоном спросила я, скривившись. Не могу поверить, что он снова сказал это! Я даже не могла возмутиться из-за того, что он сказал ранее, хотя у меня было много вопросов к его «желаниям». Что значит, не строить перед Юнги невесть кого? Почему это я не должна общаться с Ис? Не нравится ему? Исюль ему не нравится? Почему это? В моей голове было очень много вопросов, но мне было совсем не до них, да и не было у меня жизненных сил, чтобы растягивать нашу занимательную беседу еще на дольше. — Хватит издеваться, я же серьезно спрашиваю! Что тебе нужно, чтобы ты молчал? Чего хочешь от меня? — Я же сказал уже дважды… — устало вздыхая, проговорил Гук, вновь собираясь сказать слова «переспать» и «с тобой», что слышать снова я не собиралась, поэтому и перебила, выставив руку перед собой. С чего ему хотеть таких вещей? Что за глупые мысли? Как вообще они оказались в его больной голове? Я и он? Эта шутка даже не смешная. — Еще раз скажешь про секс, я тебя здесь закопаю, а Тэхену скажу, что ты меня домогаешься, и он тебя откопает, перемешает все косточки в твоем теле и закопает обратно. Чонгук замолчал так резко, что это меня напугало. Но переживать долго мне не пришлось, потому что он снова ухмыльнулся, облизнув губы, и заговорил. — Еще ни разу не слышал, чтобы это слово звучало так привлекательно, как из твоих уст. Можешь сказать еще раз? Ч-что? Какое слово он имеет ввиду? Почему смотрит на меня вот так непонятно? Чонгук смотрел на меня так, что стало неловко, а еще вполне понятно, какое такое слово он имел ввиду. Хочет, чтобы я сказала его снова? Ага, сейчас. — Убью. — вместо этого проговорила я, будучи еще более раздраженной, чем еще минуту назад. Только этот человек может так легко выбесить меня, только этот идиот убивает мое настроение на раз-два. — Просто скажи, чего хочешь, и я пойду. И вновь это молчание между нами, снова тишина и непонятные взгляды. Зачем все это? Зачем? — Проверить твой прогресс. — Что? Неужели нельзя изъясняться понятнее? Нельзя говорить словами, которые я пойму? Ему так нравится заставлять меня переспрашивать? — Стала ли ты лучше в поцелуях? — заинтересованный тон голоса в точности подходит взгляду, что касается моих губ, и вскинутой ввысь темной брови, скрывшейся под темной челкой. По-почему он снова говорит об этом? — Я обещал научить тебя, так что можно сказать, ответственность за твое умение лежит на мне. — словно прочитав мои мысли, продолжает Гук, подходя ближе, и скромно ухмыляется. — А если припомнить, что я стал первым… — Тише. — новый «шик» слетает с губ, а взгляд мечется вокруг, надеясь не встретить никого постороннего, кто мог бы стать свидетелем этого идиотского разговора. Но людей вокруг нет, так что можно облегченно выдохнуть и нахмуриться, возвращая взгляд к Чонгуку. Ответственность? Он только что сказал, что чувствует себя ответственным за мое умение целоваться? Боже, я ничего смешнее в жизни своей не слышала! Какая еще ответственность?! Ладно, он и правда сказал тогда что-то о том, что научит меня целоваться, но с чего ему придавать значение этим словам, если он не делает этого обычно? Тем более те слова ничего ведь не значили, не значили прямо как поцелуй… Но с чего Гуку вспоминать об этом глупом обещании сейчас? Да что вообще происходит? Я правда пытаюсь понять это, но не получается, не выходит ничего из этой затеи. А Гук все смотрит, стоит рядом совсем, так что его дыхание ощущается кожей моего лица. Что за день сегодня такой, почему он все время оказывается так близко?! Я все думала и думала, хотя в реальности прошло не так много времени, как мне казалось. Секунда, а может быть две, и вот мои мысли возвращаются к еще одной его фразе. «Если припомнить, что я стал первым…» — вот это мне очень не нравится. Он же не думает, что забрал мой первый поцелуй, так ведь? Нееет, кажется, именно так он и думает, от этого ведь его взгляд вот такой самодовольный, да? Нет ведь других причин для этого? Быть не может, чтобы он был так в этом уверен! С чего Гуку вообще об этом думать, я правда не понимаю! С чего мне отдавать этому парню свой первый поцелуй? Я же не сумасшедшая! — Чтобы ты знал, это был мой не первый поцелуй, так что не обольщайся. — я ткнула указательным пальчиком в его сторону, стараясь убедить голос звучать уверенно и стойко. Я не соврала, ведь на самом деле Юнги был первым, кто поцеловал меня. Быть может, это было простым касанием губ, но все же… раз это было впервые, это ведь считается? Я не могу спорить с тем, что Гук стал первым, кто поцеловал меня всерьез, но сейчас мы ведь не об этом говорим, мы говорим не о «категориях», а об общем счете, правда же? — И тебе не нужно держать то обещание, потому что оно ничего не значит. — Правда? — очень натурально удивляется Гук и облегченно улыбается, произнося, — Гора с плеч. — что заставляет меня закатить глаза, — Но я все равно должен проверить твой навык, чтобы спать спокойно. — Ага, сейчас. — Сейчас? — удивленно переспрашивает Чонгук, старательно пропуская сарказм моего голоса мимо своих ушей, и не успеваю я поднять возмущенный взгляд к его глазам, как лицо парня оказывается всего в сантиметре от моего, а дыхание сквозь раскрытые губы щекочет мои уста. Вжавшись в стену как можно сильнее, я пару раз моргнула, сглотнув образовавшийся в горле ком. — Ээээй, ты что делаешь? — кое как научившись говорить, скорее вздохнула я жалобно, чувствуя, как сердце от стресса пытается разбить напрочь грудную клетку и сбежать подальше отсюда. Руки, до этого момента прижатые к груди в попытке быть для ребер поддержкой, чтобы те не сломались под напором распереживавшегося сердца, упираются в массивную грудь Чонгука, стараясь отодвинуть его хотя бы на чуть-чуть. Но сдвинуть парня с места не получается, сколько бы сил я ни прикладывала. Так странно, разве совсем недавно мне не удавалось оттолкнуть его? Почему не получается теперь? Очень странно стоять вот так, прикладывать тщетные усилия, чтобы иметь пространство для того, чтобы вздохнуть, пока Чон Чонгук продолжает красть мой воздух и здоровые нервные клетки. Что он, черт побери, делает? Поняв, что оттолкнуть его я не смогу, я предприняла попытку выбраться из ловушки другим путем, а именно податься в сторону. Однако, стоило мне шевельнуться, около моего лица оказывается мужская рука, словно Гук знал о том, что я собиралась сделать. Еще одно движение теперь в другую сторону, но и туда сбежать не получается, а выгнутая брюнетом бровь в ответ на мой раздраженно-напуганный взгляд, дает отчетливо понять, что в чтении мыслей он и правда не плох. Бесит. — Мы не будем целоваться. — я не считала, что об этом нужно говорить, что это нужно обсуждать. Разве это не очевидно? Конечно же, очевидно! Но мне приходится сказать эти слова вслух, надеясь, что так не будет ни шанса на то, чтобы Чонгук не понял этого факта. — Никто не просит тебя целоваться. — совершенно спокойно отвечает парень, не сдвинувшись с места, — Всего один поцелуй, и я нем как рыба, твое желание исполнено, и я унесу наши секретики в могилу. — звучит как обещание, но Чон Чонгук уже давал мне обещания, которые прямо сейчас собирался нарушить, есть ли смысл верить ему? Взгляд парня вновь задевает мои губы, а голос становится еще тише, едва слышен и больше похож на вздох, чем на шепот. — Я даже не скажу никому про этот раз. А может… может просто позволить ему поцеловать меня? В животе что-то сжалось от мысли об этом, от взгляда на его распахнутые губы, которые почти что коснулись моих. Всего один миллиметр, остальное расстояние сокращено из-за моего молчания, что длилось ровно секунду, ровно столько же, сколько моя голова разрывалась от мыслей. Может, просто позволить ему коснуться моих губ? Это ведь не будет ничего значить, совсем ничего не изменит, только даст Чону то, что он хочет, и убережет нервы Тэхена от всего того, что Чонгук может ему рассказать. Это позволит мне спокойно жить дальше и не переживать ни о чем… Это не будет чем-то страшным и отвратительным, поцелуй будет приятным, я знаю, ведь уже ощущала поцелуи Чонгука. В этом нет ничего такого, сейчас время очень странное, так много людей просто так целуются, не придавая этому значения и смысла, так что я просто буду как все, обычной… Если я позволю Чонгуку меня поцеловать, все что-то выиграют, правда же? Я могу больше не думать и не переживать о том, что он может рассказать что-то лишнее, а парень просто успокоится и отстанет от меня. Это ведь совсем не трудно, просто поцеловать его… Ладонь резко проникает в пространство между нашими лицами, накрывая губы парня, взгляд которого становится не просто удивленным, шокированным. Совсем не странно, что он не ожидал от меня такого хода, странно то, что я чуть его не пропустила. Вдох, глаза закрываются мысленно, а силы собираются по крупицам. Выдох, реальность вновь прямо здесь, вокруг меня, и в этой реальности я не тот человек, который позволит собой управлять. Только не Чон Чонгук, только не так. — Отвали. — отодвинуть от себя лицо Гука совсем не трудно, — Этого не будет. — руки вновь пытаются оттолкнуть третьекурсника подальше, и в этот раз он, вздохнув, отступает на шаг, а я могу оторваться от стены и отойти еще дальше, чтобы чувствовать себя спокойно. — Можешь идти к Тэхену, к Юнги иди, рассказывай, что хочешь. Я просто объясню все, даже если это будет не просто. Это самый правильный путь, самый верный. Другие даже рассматривать не стоит, они не имеют права на существование. Если Гук и правда хочет рассказать все, что произошло, пусть рассказывает. Я смогу справиться с последствиями, я должна. В конце концов, это то, что я натворила, я должна взять ответственность за это, если потребуется. Я не сбегу, потому что так проще, ведь сама осуждаю таких людей, людей, что бегут от ответственности, от своей судьбы. Я не буду такой, даже если придется расстроить Тэ и сидеть полгода под домашним арестом, или если Юнги вдруг разочаруется во мне и захочет расстаться… по крайней мере, это будет их выбор, они примут его, опираясь на факты. — Правда думаешь, что этим все обойдется? — Гук вскидывает брови вверх еще разок, а меня уже бесит эта его привычка, хотя я и сама большой любитель выгибать брови. Почему этот парень всегда разговаривает со мной таким издевательским тоном? — Проверим? — Если больше ничего не остается, ладно. Просто сделай это, расскажи, как спас меня от парня с наркотиками и про то, что я ночевала в твоей комнате. Да, это правда, что мы спали вместе, что я обнимала тебя и просила не уходить. Так и было, так что можешь рассказать об этом всем, кому захочешь! — так грустно вдруг стало, ведь я даже подумать не могла, что это случится со мною. Когда Гук вломился в мою комнату той ночью, я знала, что это не к добру. Когда прятал под одеялом и умолял успокоиться, когда искал утром, едва проснувшись, я думала, что ошибалась. Я не могла представить даже, что, увидев мою слабость, он попытается воспользоваться ею, хотя знала, что совершила ошибку, показав ее. А что теперь? Теперь он собирается меня шантажировать, угрожая отношениям с самыми важными людьми в моей жизни. Это так грустно… — Если в тебе нет даже капли человечности, именно так и сделай. Чонгук молчит, глядя на меня, но кивает. Его взгляд говорит о том, что он именно так и поступит, а я просто в дребезги бьюсь, качая головой в стороны и чувствуя, как сердце сдавливает, а на глазах появляются слезы. Давненько я не плакала, если подумать, мне даже показалось, что теперь моя жизнь совсем другая. Я давно не чувствовала себя так паршиво из-за другого человека, очень давно. А теперь дело не только в Чонгуке и его отвратительном отношении ко мне, дело еще и в Юнги, который думает обо мне невесть что после разговора с Чоном, дело в Тэхене, который будет очень зол, узнав про ситуацию с наркотиками, даже если поймет ту ночь, что я провела в объятиях его лучшего друга. Почему, черт побери, так паршиво? — Я правда не понимаю, что сделала не так. Почему тебе так сильно хочется все испортить? — не понимаю я, глядя на брюнета полными слез глазами. — Это так трудно? Видеть, что у меня все хорошо? — наверное, это и правда слишком трудно для него. Я не знаю, зачем поступать так со мной, я ведь не причиняю ему вреда, того вреда, что приносит боль. Тогда, зачем все это? — Ты не можешь просто не смотреть, если тебе не нравится этот вид? Чонгук молчит, молчит целую минуту, не спуская с меня своего взгляда, а я не могу находиться рядом с ним больше, так что быстро шагаю прочь, сглатывая слезы и пытаясь собраться по частям и успокоиться. Я должна справиться с этим, у меня нет выбора. — Не могу. — произносит парень, глядя мне вслед, едва разлепив губы, а я не слышу его слов, спеша отдалиться от него как можно быстрее. Нам нужно держать дистанцию.