***
Ночью я ужасно спала, так что утром моя голова трещала по швам, а настроение было ужасным. Я почти не разговаривала с Тэ, боясь, что могу сказать что-то не то или быть резкой с братом, а он прекрасно понял мое состояние и уважал мое желание молчать. Парень не трогал меня до самого университета, а на прощание попросил лишь быть осторожной и постараться вернуться домой пораньше. Почему он выглядит так обеспокоенно? — В чем смысл, ты все равно задержишься на работе сегодня, не хочу быть дома одна. Я должна встретиться с Юнги сегодня. — Просто постарайся прийти пораньше, я тоже попытаюсь, хорошо? — Ты странный. Мое настроение было ужасным и его не смог поднять Чимин с его улыбками и приобадривающими словечками и шутками, даже теплые объятия не помогли, лишь сделали меня немного более раздраженной. Напрягало, что он так сильно старается исправить мое состояние, нельзя просто оставить меня наедине с собой? Воодушевленные рассказы Исюль о вчерашнем свидании так же не заставили меня чувствовать себя лучше. Я очень старалась вникать во все, что говорила подруга, но мне было не до всех этих «Хеджун такой классный…», ведь мало того, что я не была с этим согласна, так еще и голова была забита совсем другим. Я не могла перестать думать о Чонгуке и его условиях, не могла перестать злиться и раздражаться, и все пыталась найти причину по которой он мог вновь включить режим подлеца. Что с этим человеком не так?! Хуже разговора с парнем днем была лишь беседа с ним вечером и новые подробности его плана по достижению цели: «Растоптать Ким Виен». Чувство опасения и нервозности смешивались с чувством вины перед Юнги за то, какой я ужасный человек. Он заслуживает девушку намного лучше меня, ту, что будет беречь отношения с ним и его самого как зеницу ока, а не ставить под удар своими необдуманными действиями. К несчастью, с причиной своего ужасного настроения я столкнулась в коридоре. Ис как раз говорила что-то о вчерашней встрече с раздражающим меня Хеджуном, который явно девушке не подходил, а я даже не старалась ее внимательно слушать, молча переставляя ноги, глядя пустым взглядом в пол, когда прямо в меня впечаталось другое тело, вынуждающее отступить на пару шагов назад. Я чуть не упала, во все глаза таращась на Чонгука, который таращился на меня точно так же. Удивительным образом неудивительно, что это именно он. Иногда складывается такое впечатление, что вселенная специально подстраивает такие встречи, чтобы в очередной раз выразить свою огромную неприязнь ко мне. Пара «ласковых» слетело с его уст, пара «нежнейших» сорвались с моего языка, и вот Гук хмурится, как делает часто, когда на меня смотрит, и уже не в первый раз я слышу: — Послушай, если твоя жизнь — отстой, просто пойди и напейся. — Я уже думала, ты вешаться меня отправишь. — зачем-то сказала я вслух, а Чон Чонгуку эта мысль показалась настолько гениальной, что даже глаза по-другому засияли. — Отличный вариант, как я сразу не догадался? Я не сразу поняла, что плачу. Это просто случилось, слезы просто наполнили глаза и потекли по щекам, в горле засаднило, а подбородок задрожал. Сегодня паршивый день, таких дней в моей жизни не было уже давно, но этот определенно ужасный. Начиная еще со вчерашнего дня и встречи с Гуком во дворе, заканчивая столкновением сейчас. Кажется, дело вовсе не в дне и может быть даже не в Чонгуке. Быть может, все дело в моей жизни? В дурацкой судьбе сломанной кем-то вещи, ничем не приметной, слабой серой мыши? Руки крепче жмут к телу учебник, что вдруг стал казаться спасательным кругом, что может удержать меня наплаву, а плечи берутся дрожью так неожиданно, что я не успеваю даже обратить на это внимание. Никто не успевает заметить, как в один единственный момент мое состояние из «плохо» опустилось до «ужасно». Я просто расплакалась посреди коридора, с грустью во взгляде глядя на Чонгука, который, кажется, остыл в мгновение ока и смотрел на меня с каплей беспокойства. Мне было обидно, очень обидно отчего-то, даже как-то странным образом больно. Неприятное чувство накрыло меня одеялом, крепко сжимая в своих противных объятиях… Он и правда имел это ввиду. Я не думала о том, что эти слова Чонгука не сочетаются никак с нашим вчерашним разговором, в разрез идут со всем милым и хорошим, что он когда-либо для меня делал. Ему правда так трудно быть рядом со мной? Видеть меня, знать, что я существую? Это правда для него так проблематично? — Эййй, ты чего? — ничего не понимая, проговорил Чонгук, стараясь коснуться моего плеча своей ладонью, но я не позволила ему себя коснуться, дергаясь назад. Зачем смотреть так, делать вид, что не все равно, если ненавидит меня так сильно, что желает моей смерти? И совсем не важно, что это я заговорила о повешении, не имеет значения, что он всего лишь счел мою идею отличной. Проблема в том, что я, кажется, мешала ему намного больше, чем могла представить. — Ничего! — покачав головой, я слегка повысила голос, хотя не хотела этого, не пыталась. Это вышло само собой, просто голос неожиданно дрогнул вдруг. — Почему ты такой злой? Так ненавидишь меня? Ненавидишь так сильно, что хочешь, чтобы я повесилась? Я смотрела на него и старалась понять, когда именно это началось. Что именно я сделала, чтобы вызвать в нем такие чувства в мою сторону? Что именно стало тому причиной? Началось ли все из-за пролитой колы, или мои объявления стали точкой начала? Испорченное свидание или зеленка в геле для душа, испорченный конспект или прикрученные к полу тапочки? Мои саркастичные комментарии? Это все из-за того, что я сменила код на его двери? Что? Что именно заставило его так ко мне относиться? Что заставляет говорить такие вещи и стараться насолить мне, даже влезая в мою личную жизнь? Что толкает его на поступки, которые угрожают моим отношениям? — Что? — переспросил Чон недоверчиво, даже удивленно, глядя на меня все так же потерянно. — Эй, ты первая пошутила про то, чтобы я перерезал глотку, помнишь? Это и правда было грубо, так что обижаться должен я, я же просто… — Но я пошутила, и ты понял, что я пошутила и не имела этого ввиду, но ты так сказал… — я резко запнулась, стараясь вытереть слезы, но их стало лишь больше, они ручьями лились из глаз, обращая на меня слишком много нежелательного внимания. — Я правда так мешаю тебе, что мне лучше умереть? Чонгук смотрел на меня секунду, просто стоял и смотрел на меня немигающим взглядом, в котором отразилось слишком много всего, чтобы это понять. Прошла секунда, еще одна, а он все молчал, внимательно глядя на меня, пока я глотала слезы, игнорируя слова и прикосновения Исюль, старающейся меня успокоить. И вот третья секунда его взгляда на меня проходит, а Гук слишком резко хватает меня за руку, заставляя уронить на пол учебник, и тащит куда-то сквозь толпу, взглядом распугивая любопытных студентов. У меня не было сил на то, чтобы спросить, что происходит, чтобы остановиться и вырвать руку из его руки, чтобы хоть как-то воспротивиться, я просто плелась за ним, подчиняясь, потому что устала. У меня не было сил на то, чтобы сделать еще один вздох, я чувствовала, что прямо в эту секунду моя душа трескается по швам, ломается прямо там, где только недавно затянулись шрамами раны, и тому было слишком много причин. Я не могла больше притворяться сильной и делать вид, что могу справиться со всем, слишком много сложных вещей давило на мои хрупкие плечи. Я не знаю, почему это все происходит со мной, почему этот день настолько паршивый, почему встреча с Чонгуком и его слова так больно меня задели. Даже если он хочет моей смерти, разве мне должно быть до этого дело? Почему для меня так трудно осознать, что кто-то так небрежно говорит о таких вещах, о моей смерти? Потому что мне слишком часто говорили, что я не достойна жить… так много людей заставляли меня думать об этом и в это верить, и был лишь один против всех голосов, только один человек утверждал, что я должна жить. Я верила ему, поэтому я сейчас здесь, поэтому я в порядке, поэтому бросаю вызов этому миру каждый день своей «драгоценной» жизни. Но правда ли моя жизнь стоит хоть что-то? Неужели я настолько плохой человек, чтобы кто-то желал моей смерти? Я не видела, куда мы идем, просто плелась за Гуком, распахнувшим дверь в туалет. Резко затормозив в дверях, третьекурсник резким тоном сказал всего лишь: «Все вон отсюда!». Всего за две секунды выгнав оттуда нескольких парней, Чон затянул меня внутрь и захлопнул дверь, тут же прижимая меня к ней спиной. Его руки просто легли на мои плечи, придавливая мою спину к двери мужского туалета, а я продолжала плакать, даже если очень старалась прийти в себя, глядя куда-то вниз. — Посмотри на меня. Нет. Не могу. Не хочу… не должна. Вместо поднятого взгляда, который ожидал встретить Чонгук, новый всхлип, покинувший грудную клетку. — Посмотри. На. Меня. — отделив каждое слово от другого, вновь проговорил парень, старательно сдерживая себя в руках. Он очень старался не повышать голос, сделать его как можно более спокойным, что было трудно из-за сжатых челюстей, старался поймать мой взгляд, наклоняясь все ниже, а я все прятала глаза, поджимая дрожащие губы. Не хочу смотреть на тебя, не буду. Станет лишь хуже, если послушаюсь, мне нужно просто… Тэхен, мне нужен Тэхен и его объятия, его запах нужен и родной голос. Мне нужен Тэхен прямо сейчас, только так я смогу быть в порядке. Чонгук терпеливо ждал, когда я сделаю так, как он сказал, а когда понял, что просьба его осталась проигнорированной и во второй раз, вздохнул, словно сдается. А может, так он пытался остаться спокойным? Поддев мой подбородок пальцами, что было очень неожиданным жестом с его стороны, парень заставил меня посмотреть в его глаза, даже если мне не хотелось. Он всегда заставляет меня делать вещи, которых я бы не сделала, которых не хочу… Всматриваясь в глубину моих глаз, Чонгук наклонился так близко к моему лицу, как мог, так что я ощущала тепло его дыхания своими губами, когда он заговорил. — В своей жизни ты встретишь много людей. Будут хорошие, будут плохие, кто-то станет тебе другом, кто-то врагом, который будет желать тебе всего самого худшего. Сколько бы грязи ни летело в твою сторону, скольким бы людям ты ни мешала, тебе не лучше умереть. — твердо очень, словно говорит об устоявшейся истине, о том, что неоспоримо и не требует обсуждений, а сомнений тем более. — Тебя могут ненавидеть, но это не значит, что с тобой что-то не так. — продолжил Гук, не позволяя отвести полные слез глаза, переведя взгляд с его глаз на что-нибудь другое. — Может, что-то не так с теми, кто испытывает ненависть к тебе? — зачем он говорит это так, словно я должна подумать над этим вопросом? Разве я похожа сейчас на человека, который может сейчас о чем-то думать? — Тебя могут ненавидеть, но это не повод умирать. Это не повод даже думать об этом и плакать, поняла? Тебе должно быть плевать на других людей, они не стоят даже того, чтобы твой взгляд задержался на них, чтобы ты запомнила имя или черты их лица. Я могла лишь смотреть на него, смотреть и слушать, а должна была что-то сказать, именно поэтому Гук повысил голос, немного тверже спрашивая. — Поняла? А я и правда кое-что поняла. Его слова, они… они не были сказаны просто так. Он не сказал ничего, о чем бы не думал. Только что он озвучил больше, чем считал нужным и хотел сказать, он сказал о том, что задело его самого. Такие вещи говорят далеко не все люди. Так смотрят только те, кто понимает, о чем говорит. Только тон голоса тех, кто и сам прошел через это, становится вот таким… Нет сомнений, что он прошел через подобные трудности сам, нет сомнений, что в его прошлом было что-то, что заставило его прийти к таким мыслям и даже сказать их вслух для меня, человека, который ему не нравится. Я смотрела на Чонгука, который был искренен в своих словах, во взгляде и тоне голоса, смотрела на него полными слез глазами и чувствовала грусть и боль, боль не только свою, кажется еще и ту, что когда-то испытал этот странный парень, которого я все никак не могла понять. Он казался мне странным всегда, все то время, что я его знала. Я не могла понять его и разгадать, я путалась и заходила в тупик каждый раз, когда размышляла о том, почему он именно такой. Вопрос «Что с ним не так?» практически никогда не выходил из моей головы. А сейчас я знала ответ на этот вопрос. Он обижен. Его очень сильно обидели когда-то, больно ранили… ранили слишком глубоко для того, чтобы он стал таким, каким его видели люди: резким, холодным, бесчувственным и высокомерным, парнем, для которого другие люди ничего не значат… — Поэтому ты такой? Ты тоже сломан, Чонгук? — мой взгляд старательно ищет ответ на этот вопрос в его глазах, но я уже знаю ответ на него… Поэтому ты держишься за Тэхена? Потому что он исцеляет таких, как мы? Потому что заставляет верить, что мы тоже ценны и заслуживаем счастья? Поэтому он держится за тебя? Потому что знает, что нужен тебе… Так вот в чем все дело? Мы с тобой… и правда похожи больше, чем я думала. Я обижалась, когда Тэ говорил мне эти слова: «У вас больше общего, чем ты думаешь», но он был прав. Мы похожи с Чонгуком… две сломанные души, которые справляются со своими травмами по-разному. — Что? — Поэтому тебе так плевать на других? — спросила я опешившего парня, который не ожидал того, что этот разговор переключится на него. — Поэтому ты такой черствый эгоист? Потому что когда-то думал, что мешал кому-то настолько, чтобы думать о смерти, глядя этому человеку в глаза? Я больше не плачу, хотя это очень больно. Больно думать о том, что должно было случиться с человеком, чтобы он так глубоко спрятался от других, стал вот таким черствым придурком, высокомерной выскочкой с ужасным характером… Больно думать о том, что это произошло с ним… Я ведь знаю его, он почти что член моей семьи. Мы ужинаем вместе, гуляем и шутим, по тому, как часто он бывает в моем доме, можно подумать, что он практически там живет. Да, мы ругаемся, спорим и пакостим друг другу, но… я знаю его. Он не посторонний человек, он Чонгук, лучший друг моего старшего брата, человек, который был со мной в трудные моменты моей жизни, хотя не должен был, человек, который нуждался во мне, и я была рядом с ним… Я знаю его, я смотрю в его глаза прямо сейчас, я ощущаю его дыхание кожей лица. Я знаю его, и от этого сложнее… Труднее принять то, что знакомый тебе человек прошел через что-то настолько трудное, чем думать о том, что страдает кто-то, кого ты не знаешь. Почему так плохо думать о том, что Гук должен был пройти через что-то подобное? Разве я должна ему сопереживать? Парень смотрел на меня и, вероятно, знал, о чем я думаю. Вряд ли это осталось при мне. Мои мысли всегда слишком явно отражаются в моих глазах, так что совсем не трудно проникнуть в мою голову. Особенно в такие моменты… Я перестала плакать, хотя это было больно. Не знаю почему, но я чувствовала боль от того, что мир слишком жесток к людям. Разве мы заслужили того, что с нами происходит? Отпустив мой подбородок, Чонгук закатил рукав кофты, показывая мне запястье, украшенное тонкими шрамами. Я никогда не видела их раньше, может, просто не обращала внимания, а может, он скрывал их, я не знаю… я знаю лишь то, что его красивое запястье когда-то было рассечено пятью, а может и большим количеством кровоточащих полос, что навсегда остались с ним ярким напоминанием о дне, когда он пытался покончить с собой. Чон Чонгук резал вены? Моя жизнь совсем не сахар, я пережила многое, но даже я не пыталась покончить с собой… Что же такого должно было случиться с тобой, чтобы ты пошел на такой отчаянный шаг? Почему ты сделал это, Чонгук? И… что смогло тебя спасти? — Самое глупое, что я сделал в своей жизни — поставил другого человека выше себя. — серьезно проговорил Гук, не отпуская моего взгляда, словно надеется вбить эти слова в мою голову. — Никогда не делай так. — звучит так похоже на приказ, очень в стиле Чонгука, которого я знаю. А каким был тот Чонгук? Тот, что стоял на пороге жизни и смерти, тот, что ставил других людей выше себя и ценил их чувства. Тот Чонгук, который так редко выглядывает из-за высокой и прочной стены, которую выстроил вокруг себя. Тот парень, которому причинили очень много боли, которого сбили с пути и заставили измениться, чтобы выжить. — Ты можешь смотреть на меня и чувствовать ненависть или раздражение, можешь чувствовать все, что угодно. Но ты не должна испытывать желание умереть, кому бы в глаза ты ни смотрела. — проговорил Чон и запнулся, добавляя чуть позже. — Тем более мне. Эти слова значат так много, что я… я просто не знаю, что должна сказать. Так не по себе становится, одновременно и трепетно на душе и боязно. Очень страшно и изумительно радостно почему-то… столько мыслей в голове, даже если она все так же по швам трещит, а душа все рвется наружу, обещая вновь начать кровоточить там, где тонко. Этот день такой странный, все еще паршивый, но такой удивительный этот момент, когда я почувствовала что-то хорошее… Я знаю тебя настоящего, Чон Чонгук. Я видела тебя. Я не ошибалась. В тебе есть хорошее, оно было и все еще есть, ты такой же чувствительный и хрупкий, как и я, даже если кажешься сильным и непробиваемым. Теперь я знаю, что именно это — мираж, не тот парень, что прятал меня под одеялом, не тот, кто обещал меня защитить. Тот, кто пытается меня уничтожить. Я знаю… теперь я знаю тебя. Знаю, что значат твои слова и поступки. Ты всего лишь пытаешься выжить, правда? Ты делаешь это, потому что, только победив, ты не станешь побежденным. Ты всего лишь пытаешься жить… Но что мне делать с твоей маской? Просто забыть все, что случилось? Просто сделать вид, словно ничего не было? Разве я могу? Разве это не будет значить, что я… что я не справилась? Разве это не будет значить, что я сдалась и не смогла отстоять свое место под солнцем? Даже если мы с тобой так похожи, если я все понимаю и мне так жаль… разве правильно отступать? Разве это поможет мне? Поможет ли это тебе? Разве это заставит тебя чувствовать себя лучше, поможет справиться с тем, что оставило тонкие шрамы на твоем запястье? Я… я ведь тоже просто пытаюсь выжить. Я тоже хочу жить, Чонгук… — Я… — что сказать? Почему я так часто теряю дар речи? Я не знала, что мне нужно на это ответить, мысли спутались, их было слишком много. Я больше не могла смотреть на парня напротив, поэтому опустила взгляд, чувствуя себя совсем не в своей тарелке. Не так как вчера, но все еще не в порядке. Я не была в порядке сейчас, совсем не была. Очень плохо… мне очень плохо, а этого слишком много, и все это чересчур запутано. — Посмотри на меня. — приказал Гук, вынуждая меня смотреть прямо ему в глаза. — Что ты чувствуешь? — Я… — вновь начала я, распахнув губы, но не смогла ничего произнести, опять отворачиваясь и предпринимая попытку убрать его руки со своего тела и выбраться отсюда. — отпусти. Парень не отпускает, он встряхивает мое тело, все так же держа за плечи, и наклоняется, чтобы наши взгляды вновь пересеклись. Настойчиво и серьезно, глазами полными ожидания и непреклонности он смотрел на меня, требовательно повторяя. — Что ты чувствуешь? Грусть… мне грустно. — Злость. — честно и твердо, слишком уверенно как-то даже, хотя сама от себя не ожидала ни этой уверенности в голосе, ни его громкости. Я просто пыталась выговориться, чтобы он от меня отстал, потому что снова начала задыхаться. Мне было жаль его, я грустила, но моя злость никуда не делась. Дело не в пролитой коле и не в почти что испорченном свидании, не в засосе на шее, не в похищенных из раздевалки вещах и не в колких комментариях. Дело даже не в неуместных намеках и его предложениях сексуального характера. Дело в том, что он никогда не считал меня человеком и обращался со мной как с пустым местом. Да, он обижен на кого-то, но это не повод причинять боль другим людям… это совсем не оправдание. Даже если ты всего лишь пытаешься выжить. — Обиду. Печаль. Боль… грусть, расстройство, разочарование, сожаление… — я все продолжала говорить и не могла остановиться, озвучивая каждое чувство, что жило прямо сейчас в моем изуродованном прошлым сердце. — … желание показать тебе, что ты неправ. Желание жить… я хочу быть сильной… — вновь слезы льются из глаз, а в горле застревает комок эмоций. — Я хочу быть живой… — Отлично. — он кивает, выглядя удовлетворенным тем, что услышал, и отпускает меня, делая шаг назад. — Когда смотришь на меня, думай о том, как победить, а не о том, как не убить своего брата. Думаешь, если умрешь, он переживет это? Тэхен? Если я умру, он… я не должна думать о таких пугающих вещах, не должна… Этого никогда не случится, ему не придется проходить через это вновь. Я не оставлю его одного, не могу… — Ты говоришь так, словно я решила умереть. — смутившись, я опустила взгляд, слегка надув губы, и собрала рукава кофты, чтобы попытаться вытереть все влажные от слез щеки. Соберись, тряпка, даже если плохо, нужно быть в порядке, Виен. Тебе ли не знать? — Я говорю так, чтобы до этого никогда не дошло. — говорит Чонгук, за что получает мой удивленный взгляд. — Зачем? Зачем говоришь мне все это, если ненавидишь? — а ведь и правда, зачем? Почему он делает это? Зачем снова показывает свою хорошую сторону, если опять оттолкнет, если не собирается прекращать нашу войну? — Ты ведь ненавидишь меня, так почему? — Да, я ненавижу тебя. — спокойно сказал парень, безразлично пожав плечами, словно мы говорили о какой-то незначительной вещи, например о погоде или о том, как прошли его пары вчера. Как можно так просто и невозмутимо говорить человеку о том, что ненавидишь его? — Я ненавижу тебя, но это не значит, что я хочу твоей смерти. Если ты умрешь, я не смогу тебя проучить, не смогу победить тебя, не смогу тебя растоптать. Это изрядно подпортит мои планы. Да и мертвая ты уже не согласишься переспать со мной. Я ничего не выиграю от твоей смерти. Ну, да, человечность? Я думала, в нем проснулась человечность? Правда думала? Все намного проще, Виен, спустись уже с небес на землю, режим высокомерного эгоиста вновь включен. Конечно же, все дело в том, что он все еще не победил меня, как я могу сойти с дистанции? Конечно, он не хочет этого допустить, ведь тогда победа не будет так приятна и сладка на вкус. — Эй, разве можно так говорить? — А почему нет? — удивившись моему возмущению, переспросил Гук. — Это правда, я честен с тобой. Я знаю, но все же… разве можно говорить такие слова? Разве не видно, что мне и так плохо? Неужели нельзя было смолчать о том, что ненавидит меня? Думает, это приятно слышать? В таком-то состоянии? — Мог бы быть поласковее. — обиженно надувшись, тихо проговорила я скорее для себя, чем для него. Взгляд вновь опущен, а пальцы крепче сжимают края рукавов бежевой кофты под такого же цвета свитером. — Зачем, если это не в нашем стиле? — и снова этот непонимающий взгляд и искренне удивленный тон. — Ненавидящие друг друга люди не обмениваются любезностями. Мне хотелось сказать о том, что так же такие люди не спасают друг друга от изнасилования, не остаются рядом во время панической атаки, но вспомнились мне его вчерашние угрозы, так что эти мысли остались при мне. Ведь ненавидящие люди как раз находят слабости друг друга и жмут на них, ковыряются в ранах, не оставляя другого выбора, кроме как корчиться от боли и страданий. — Ненавидящие друг друга люди не читают своим врагам такие лекции с призывом жить. — я покачала головой, говоря ему взглядом «спасибо». Я была благодарна. Да, запуталась, мое самочувствие стало лишь хуже, а голова совсем не перестала болеть, но я была благодарна за его слова, за то, что закатил рукав серой кофты, показывая мне свою слабость. Не переживай. — значил мой взгляд. — Я не собираюсь использовать ее против тебя. Я не такой человек. Тебе нечего бояться, я не сделаю тебе больно. Обещаю. — Выходит, мы стали первыми. — пожав плечами, парень слабо улыбается, приподняв один уголок губ, а я слегка прищуриваюсь в надежде, рискуя спросить. — Тогда, добавим в беседу немного любезности? — Это будет чересчур. — хмыкает Гук, и это заставляет меня немного улыбнуться, даже если день все такой же паршивый, а голова болит только сильнее. Я решаю, что пора приводить себя в порядок и покинуть это место, даже если в моей голове нет осознания того, что я нахожусь в мужском туалете. Подойдя к раковине, я включила воду и ополоснула ладони, так вовремя подняв взгляд к зеркалу, чтобы заметить, что Чон Чонгук намеревается покинуть комнату, оставляя меня одну. — Чонгу… — я не успеваю выговорить его имя до конца, разворачиваясь на пятках вокруг своей оси, а парень замирает на месте, повернув ко мне лишь свое лицо. Мне не хочется, чтобы он уходил вот так, я не сказала ему, что мне… что мне… — мне жаль. Слова срываются с губ сами собой, даже если парень не найдет в них смысла, не посчитает ценными. Я не виновата, но мне очень жаль, и я хотела, чтобы Гук знал об этом. Чтобы он не чувствовал себя одиноким. — За что? — сведя брови на переносице после нескольких секунд раздумий, спросил Чон, не понимая, за что я прошу прощения. Я и сама не понимала, почему делаю это… должна ли я сожалеть о том, чего не совершала? Нет, не должна… Но кто тогда сделает это? Кто попросит у него прощения? Кто сможет ему сожалеть? — За то, что люди ранили тебя в прошлом и за то, что в твоей жизни не было человека, который ценил бы тебя и берег… — проговорила я от чистого сердца, так искренне, как могла. Вряд ли человек способен на большую искренность чем та, которой пропитывались мои слова. Взгляд Гука направленный на меня, заставил чувствовать себя неловко, но я не смутилась, вновь разлепляя губы. — И что был тот, при взгляде на которого, ты хотел умереть. Мне жаль… Никто не заслуживает тонуть в таких чувствах, никто не заслуживает оказаться в ситуации, когда не хочется жить, когда смерть кажется единственным выходом, и когда делаешь шаг навстречу погибели. Совсем никто… Чонгук молча смотрел на меня, пока я говорила, а когда замолчала, разлепил губы, качнув головой. — Мы же договорились без любезностей. — Я просто… — «хотела поддержать тебя» — звучит в моей голове, — …несмотря на нашу историю… — «я хотела бы помочь, если я могу» — не решаюсь сказать вслух, вновь запнувшись. — Я надеюсь, что скоро это закончится, и тогда мы можем стать друзьями. Я бы поддерживала тебя, как Тэхен, если ты позволишь. Я хотела бы стать для тебя человеком, который будет ценить тебя и беречь. — Мне не нужен такой человек. — Гук отмахивается от меня и моих слов резко, вновь качает головой и выпрямляется, поворачиваясь ко мне всем телом, чтобы взглянуть на меня, нахмурившись. — Не знаю, что ты сейчас придумала в своей голове, но если хочешь закончить все, можешь сделать это прямо сейчас, ты знаешь, что делать. И совсем не важно, что его взгляд опускается резко на пол, а затем вновь поднимается к моим глазам, и парень смотрит выжидающе, гадая, встану ли я на колени перед ним прямо сейчас, или ему придется постараться еще немного. Не важно, что он снова грубит в ответ на мою искренность, что думает, словно я пустое место, и раз хочу стать для него не врагом, а другом, пойду ради этого на все. Не важно, как он реагирует на это, я все еще хочу все изменить. Я знаю, не получится все исправить, если бы я обладала такой силой, я хотела бы помочь и себе… но я не могу ничего изменить. Но могу быть рядом с ним и поддерживать его, чтобы Чонгук не чувствовал себя так, как в тот день. Чтобы не был больше жестяной банкой, чтобы не боялся чувствовать… — Я серьезно. Мы могли бы… — Думаю, ты неправильно поняла, Виен. — перебив меня, заговорил Чонгук, делая шаг навстречу. — Мы не друзья, не приятели. Мы люди, которые ненавидят друг друга, и это не изменится, пока один из нас не окажется на коленях. Говорить о таких вещах бессмысленно, если не собираешься просить прощения. Есть хоть что-нибудь, что важнее его дурацкой гордости? Существует ли хоть что-то, что заставило бы его забыть о том дне и о нашей ссоре, или хотя бы не сводить все разговоры к одному? — Несмотря на то, что ты придурок, я надеюсь, ты найдешь такого человека. — произношу я, а мой голос звучит еще более печально. Нет, дело не в головной боли и не в том, насколько ужасен сегодняшний день. Не в том, что Чонгук сказал мне повеситься, не в том, что я не спала ночью… дело даже не в Юнги и не в чувстве вины перед парнем. Дело в Чонгуке, в чертовой жестяной банке. Несмотря на неприязнь к Гуку, которой пропитана моя душа, он снова заставил меня грустить… — Тебя заело? — повышая голос, кричит Чон, выглядя очень напряженно и раздраженно. — Я говорю, что со мной все хорошо! Он не нужен мне. Парень покинул мужской туалет, громко хлопнув дверью, раньше, чем я успела ему ответить. — Он нужен всем. — слишком тихо, чтобы он услышал, и слишком отчаянно, чтобы оставить внутри. А тебе нужен больше, чем кому либо еще…Глава 22. Паршивый день.
3 августа 2020 г. в 23:19
Мое настроение было испорчено. Я не пошла наблюдать за тренировкой футбольной команды, но не потому что не хотела снова видеть Гука. Просто у меня не было на это жизненных сил.
Юнги был занят сегодня подготовкой к какому-то очень важному событию, он говорил что-то о конференции или о семинаре, на который был приглашен, но я не могла вспомнить, чем он был занят конкретно, в моей голове просто образовалась каша. Все спуталось и смешалось, так что я не могла даже думать о чем-то, глядя пустым взглядом под ноги и шмыгая изредка замерзшим носом. Холодно…
Мы должны были встретиться сегодня, но вместо этого я написала парню о том, что он может уделить больше времени подготовке к этому мероприятию. Совсем не была я настроена теперь на встречу с ним… как смотреть ему в глаза? Что сказать? Увидев меня в таком состоянии, Юнги сразу поймет, что что-то не так. Нет, он уже это понял, когда я попыталась отменить встречу. Я знала, что прямо сейчас в его голове крутилась как минимум тысяча вопросов, но он так привычно задал лишь один.
«Ты в порядке?»
— Нет, я не в порядке. — проговорила я, глядя на экран телефона, и уронила еще одну слезу. Почему так паршиво?
Шмыгнув носом, я быстро напечатала ответ, точно зная, что парень распознает мою ложь.
«Конечно, просто подумала, что тебе нужно больше времени. Я встречусь с Чимином после его тренировки, мы немного посидим где-нибудь и разойдемся по домам. А ты должен поесть и хорошенько отдохнуть, ладно? Постарайся не слишком переусердствовать с учебой!»
На другой стороне диалога Мин Юнги задержал дыхание, глядя на экран своего телефона. Он знал, что что-то не так, Виен не в порядке, что-то случилось. Так же он понял, что говорить об этом девушка не хочет, раз вроде как назвала причину, по которой хочет отменить их запланированную встречу. Значит, это что-то на самом деле задело ее, ведь обычно она не пряталась от Мина, как он и просил, говорила о многих вещах, что ее беспокоят, но, судя по всему, не могла говорить обо всем. Быть может, это он стал причиной ее расстройства?
«Мне совсем не нужно это время на учебу, я очень хотел увидеть тебя сегодня» — напечатал парень, но стер, прикусив губу, поняв, что его слова звучат слишком похоже на то, что он пытается вынудить Виен к этой встрече. Она ведь не просто так ее отменила, у нее есть причина для этого… Мин думал о том, что ему стоит быть более понимающим.
Но оставлять Ви одну наедине с плохим настроением, которое она скрывала за смайликами и восклицательными знаками, Юнги совсем не хотелось. Он надеялся, что смог бы переключить ее внимание на что-то другое, помог бы справиться с проблемами девушки, какими бы они ни были… а еще он безумно скучал, и было в его желании встретиться нечто эгоистичное, но, что поделать с этой частью себя, что так отчаянно нуждается в присутствии Виен?
«Тогда, могу я увидеть тебя перед сном? Выйдешь на минутку вечером?» — написал Юнги, но стер сообщение вслед за предыдущим.
Если она не хочет видеть его сегодня, этой минуты перед сном может быть для нее слишком много… Юнги вновь вздохнул и закрыл глаза, стараясь понять, что нужно Ким Виен больше: чтобы он пришел и обнял ее, или чтобы дал пространство, о котором она просила.
«Надеюсь, вы хорошо проведете время! Передавай Чимину привет и напиши, как придешь домой, хорошо? Не замерзни и будь осторожна.» — прочла я ответ своего парня, а губы тронула легкая улыбка, так странно сочетающаяся со слезой, вновь увлажнившей кожу щеки. Холодно…
«Ты не должен переживать обо мне! Лучше поскорее поешь!» — озябшими пальцами я быстро напечатала ответ, стараясь убедить себя в том, что Мин Юнги не понял того, в каком расположении духа я пребываю прямо сейчас. — «Я напишу, когда буду дома, так что об этом тоже не думай.»
Новый вздох и еще один шмыг носом.
«Я скучаю…» — летит вдогонку мое самое честное и самое грустное сообщение. Я так по нему скучаю… точно знаю, что все стало бы незначительным и простым, если бы прямо сейчас его руки заключили меня в объятия. Все проблемы растаяли бы в нежности, которой он всегда окутывает все мое существо и, не только его, но еще и мою изуродованную прошлым душу.
И зачем я соврала о делах?
«Я тоже скучаю по тебе, Виен. Очень-очень скучаю…»
Мне нужно подобрать слова, нужно собраться с силами, чтобы взглянуть в его глаза. Мне нужно время и немного пространства для этого, даже если это так тяжело, быть вдали.
Спрятав телефон в карман, я шмыгнула носом еще раз и вытерла щеки, собираясь с силами. Все в порядке, я в порядке…
Мне хотелось позвонить Тэ и попросить его забрать меня, но как только телефон был разблокирован, я спрятала его обратно в карман, вспоминая о том, что брат сказал утром, что задержится на работе сегодня, так что придет только к ужину.
Ис убежала на свидание с Хеджуном, этот идиот все же обратил на мою подругу внимание, чему лично я не была рада. Я даже отговаривала ее от встречи с этим парнем, он мне совсем не нравился. Но кого интересует мое мнение, если он нравится Исюль с самого начала семестра? Вот, что она в нем нашла? Я не понимаю, правда. Вроде девушка не имеет проблем со вкусом, даже в парнях, ведь не может отрицать идеальность моего старшего брата, но вот Хеджун… вообще не понимаю, почему он нравится ей.
В общем, все были чем-то заняты, а я вдруг оказалась совсем одна. Не хотелось идти домой, так что я просто бродила по городу, пока не замерзла окончательно, а когда пришла в себя, оказалось, что стою прямо напротив одной знакомой кофейни-кондитерской.
Не раздумывая долго у двери, я вошла, очутившись словно в другом мире. Сегодня здесь было так много людей, но от этого кафе не выглядело менее уютным, скорее наоборот. Это и правда очень особенное место.
Отыскав взглядом свободный столик, я направилась к нему, на ходу развязывая не очень теплый шарф. Стоит одеваться теплее, кажется, скоро похолодает еще больше.
Пока я справлялась с верхней одеждой, около моего столика оказался кое-кто, заставивший меня улыбнуться, когда наши взгляды пересеклись.
— С самого утра я знал, что сегодня у меня будет особенный гость, но даже не представлял насколько особенный. — проговорил Сокджин, улыбаясь мне так, что я непременно бы в него влюбилась, не будь мое сердце занято. Разве парню позволено быть таким красивым? — Как дела? Все в порядке? Идешь домой с занятий?
— Я в порядке, спасибо. — я улыбнулась парню, чувствуя радость, что встретила его. — Просто захотелось почувствовать себя комфортно, а ноги сами привели меня сюда, так что я решила поздороваться и выпить горячий шоколад, что ты мне обещал в прошлый раз. На самом деле я даже не надеялась, что встречу тебя, Юнги сказал, что ты редко выходишь с кухни. У тебя все хорошо?
— Горячий шоколад все ждал, когда ты за ним придешь, но Мин Юнги, кажется, парень на самом деле ревнивый, раз больше не приводит тебя. Наверняка опасается, что ты сочтешь любовь к моему шоколаду более привлекательной.
Слова Джина насмешили меня, показавшись забавными, а еще я не смогла не прищуриться, расслышав в его речи совсем чуть-чуть неискренности.
— Ты ведь хотел сказать о себе, да?
— Боже, ты так хорошо меня понимаешь, хотя мы едва знакомы. — воскликнул парень, прежде чем широко мне улыбнуться. — Я не ошибся, когда сказал, что ты мне нравишься. Ты и правда особенная девушка, а я думал, Юн просто сходит с ума…
Я правда ему нравлюсь? Честно?
Конечно, мысли о том, что такой привлекательный парень говорит о том, что испытывает к тебе симпатию, это приятно, но меня радовало не столько это, сколько то, что этот самый парень — друг человека, который мне очень нравится. Это ведь здорово, нравиться друзьям своего парня!
Судя по тому, что я знаю о парнях, понравиться им в роли девушки друга достаточно непросто. Исюль прочитала мне не одну лекцию о том, как я должна себя вести перед друзьями Юнги, но я напрочь все забыла, и за это мне даже было стыдно, я переживала очень, что провалюсь. А если я провалюсь, ребята могут пытаться повлиять на решение Юнги, и в итоге он может просто расстаться со мной. Эти мысли и правда пугали, но я немного расслабилась, когда выяснилось, что мы с Хосоком знакомы. Знакомство с Сокджином тоже прошло неплохо, но я не могла быть уверена в том, что произвела на серьезного парня с интересным чувством юмора и не менее интересным смехом хорошее впечатление. А сейчас я чувствовала себя хорошо, когда он сказал, что я ему нравлюсь. На душе стало намного спокойнее и приятнее. Я была ему за это благодарна.
— Ты знаешь, как засмущать человека… — опустив взгляд, проговорила я, стараясь скрыть румянец, разукрасивший мои щеки. Неужели я и правда нравлюсь друзьям Юнги?
— Еще бы, я на этом специализируюсь, знаешь ли. — хмыкает симпатяжка, владеющий самым теплым в мире заведением, и кивает в сторону стула около столика, который я заняла. — Могу я присесть? Или ты ждешь кого-то?
— Нет-нет, я пришла совсем одна, так что никто не придет. Если ты не занят, я буду очень рада, если ты составишь мне компанию.
— Ты же не пытаешься мне намекнуть, чтобы я ушел, да? — подняв вопросительно брови, в шутку спросил парень, усаживаясь за столик и откидываясь спиной на спинку стула. — Если так, лучше скажи прямо. — продолжил он. — Знаешь, мужчины и правда почти не понимают намеков, это я говорю тебе как друг на будущее. Юнги это тоже касается.
Юнги? При чем здесь Юнги?
Прочитав вопрос по моему взгляду, Джин вздохнул.
— Ну, знаешь, когда влюбляешься в человека, кажется, что он особенный и самый-самый, но я скажу тебе правду, потому что ты классная. Он точно такой же, как и все парни, совсем не понимает намеков. Между нами, он тот еще тугодум, так что имей ввиду.
Пару раз моргнув, я попыталась подумать о том, можем ли мы говорить о разных людях, но не смогла оставить эти мысли при себе, удивленно распахивая губы и спеша покачать головой.
— Что? Это не правда! Юнги совсем не тугодум! Я еще не встречала человека более проницательного…
Совсем не понимаю, о чем Ким говорит… быть может, он прав, и большинство парней на самом деле немного тормозят в мыслительных процессах, но точно не Мин Юнги. Он наоборот думает слишком много, обращает внимание на незначительные вещи, как можно назвать его человеком, не понимающим намеков?
— Мин Юнги — парень, — тоном эксперта заключил Сокджин, — а все парни — тугодумы, даже если такие красавчики, как я, а Мину до меня далеко. — он улыбнулся шире, заставляя и меня расплыться в улыбке, расслабляясь. Этот парень и правда — нечто, такой забавный… совсем не такой закрытый и серьезный, как мне показалось вначале.
— Юн сказал, у тебя совсем нет чувства юмора, но теперь я уверена, что он был неправ. — призналась я тихо, словно боялась, что нас может кто-нибудь услышать, а Джин обрадовался моим словам, указывая в мою сторону рукой.
— Вот видишь, если бы я понимал намеки, я бы понял, что ты сказала это с сарказмом и заступилась за этого паршивца, который так долго скрывал тебя от нас, но так как я самый обычный парень, даже если очень шикарный для того, чтобы быть просто обычным, я просто порадуюсь твоему комплименту. Потому что парни плохо понимают намеки.
Его серьезное выражение лица позабавило меня еще больше, было так здорово сидеть в этом кафе и так обычно беседовать с Джином, которого видела лишь второй раз в своей жизни. С ним было легко, почти так же легко, как с Юнги или моими друзьями. Я больше не думала, какой ужасный день со мной случился сегодня, не думала о том, как испортилось мое настроение после встречи с Чонгуком, о Чонгуке… я не думала о нем, о его словах, о своих проблемах… о том, что только что была очень одинока.
Немного странно, что существуют такие люди, что случаются такие встречи в такой момент. Именно в этот момент я встретила парня, который вызвал улыбку на моем угрюмом лице, парня, который не был мне кем-то и не был обязан со мною даже здороваться, но вместо этого спас мою душу от терзаний, а голову от перегрузки. Так странно, что в мире и правда существуют такие люди, случаются такие вот встречи… словно вселенная пытается сказать, что ей не плевать на нас.
А правда ли ей на меня не плевать?
— Я не ошиблась, когда подумала, что ты классный. — просто захотелось сказать это. Не чтобы подлизаться, не из вежливости и не из-за тишины, что повисла между нами. Просто захотелось сказать то, что я думала. — Тебе очень подходит эта кондитерская, а ты подходишь ей. — продолжила я немного задумчиво. — Ты, — как один из твоих десертов, просто заставляешь людей чувствовать себя лучше.
— Правда? — удивился Ким, выглядя немного смущенно, когда уголок его губ медленно поплыл вверх, а взгляд опустился на пальцы, лежащие на столе. — Ты первый человек, кто сказал мне это, хотя кое-кто еще говорил что-то похожее. Он сказал, что я похож на аптекаря, который прописывает клиентам лекарства в виде сладостей, точно зная, что им подойдет.
Какое верное сравнение… Десерты Сокджина и правда кажутся волшебным лекарством, помогающим в совершенно разные моменты жизни.
— Кто сказал это?
— Юнги.
— Видишь, а ты сказал, он не понимающий! — воскликнула я, подавшись вперед, и укладывая локти на стол. — Да ты не встретишь человека проницательнее и умнее!
Не могу поверить, что он сказал про Юнги по-другому. Да что он понимает вообще?
Джин хмыкнул моей реакции и покачал головой, внимательно рассматривая умиленным взглядом.
— И человека влюбленнее, кажется, тоже. — протянул он, а я вдруг смутилась, понимая, что говорит он обо мне на этот раз. — Да что в нем такого, что ты втюрилась по уши?
— Ты снова смущаешь. — опуская взгляд, я коснулась ладонями щек, чувствуя, как те потеплели из-за прилившей крови.
— Эй, скажи мне, это останется между нами. — перегибаясь через стол сильнее, говорит парень, понижая голос до полушепота и выглядя очень заинтересованным. — Почему он?
Почему он? — Самый глупый вопрос, который я слышала в жизни, потому что ответ на него был очевиден.
Почему он? — Самый сложный вопрос, который я слышала в своей жизни, потому что ответа на него не существует…
— Не скажу. — прикусив губу, чтобы скрыть улыбку, которой расцвела моя душа от мыслей о Мин Юнги, я покачала головой, надеясь, что Джин не будет меня пытать.
— Ну, скажи. Я тоже хочу, чтобы кто-то был от меня без ума так же сильно, как и ты от него.
Я прищурилась, глядя на своего собеседника с подозрением. Значит, хочет узнать секрет, чтобы им воспользоваться?
— Разве у тебя нет девушки? — все же немного сомневаясь, что права, поинтересовалась я и прищурилась еще больше. — Это тактика такая, да? Юнги говорил мне, что у тебя есть девушка, разве она не без ума от тебя?
— Все-то ты знаешь. — парень цокнул языком, разочарованно вздохнул и вернулся в исходное положение, смирившись с тем, что ответа на свой вопрос он не получит. — Так совсем не интересно, ты все испортила. — спустя пару секунд обиженно выдохнул он, нахмурив брови и надув губы, от чего те стали казаться еще больше. — Да, у меня есть девушка, — кивнул Джин, возвращаясь к теме разговора. — И она без ума от меня, но еще больше сводит с ума меня.
Странно слышать такие слова от такого парня, но мне это кажется восхитительным и заставляет улыбаться очень радостно. Любовь — прекрасная вещь, самое прекрасное, что существует в этом мире.
— Ууууууу, так ты тоже втюрился по уши? — умиленно наблюдая за Кимом, спросила я, за что получила возмущенный взгляд и осуждающий тон красивого голоса.
— Издеваться над старшими и передразнивать их — некрасиво.
— Прости.
Я знала, что Джин не обиделся, но все равно чувствовала, что была неправа. Мое чувство юмора понимают далеко не все, мне совсем не хотелось бы, чтобы он счел меня грубой и невоспитанной. Мне очень нравилось то, что сейчас мы были практически друзьями. Быть может, мы сможем стать ими в будущем?
— Проблема в том, что она далеко. — сказал парень, погрузившись в свои мысли. Он тяжело вздохнул, тут же приняв довольно печальный вид. — Завидую парочкам, что могут проводить много времени вместе. А все, что я могу — готовить десерты и заваривать кофе для посетителей в ожидании того дня, когда мы встретимся вновь.
— Это очень тяжело, да? — понимающе вздохнув, я взглянула на него так же грустно, как и он смотрел на меня. Я знала, что меня ждет то же, через что он проходит прямо сейчас. Я не могла понять всего, что Джин испытывает сейчас, но я могла себе представить, каково это — быть вдалеке от любимого человека. Не видеть его, не слышать голос вживую, не иметь возможности коснуться… Наверное, это намного сложнее, чем мне кажется.
— Отношения на расстоянии — это непросто, но со всем справляешься, если есть ради кого. — проговорил Ким. — Если есть чувства, остальное неважно. Разве не поэтому вы начали встречаться? Знаешь же, Юн скоро уедет… — парень запнулся, глядя на меня с сожалением, и осторожно продолжил, заметив мое состояние. — Страшно?
— Честно? Страшно. — короткий кивок и взгляд опущен, а пальцы нервно трут пальцы, словно это поможет избавиться от моих разрушающих мыслей. — А вдруг он полюбит кого-то там? А вдруг не захочет возвращаться? Такие вот мысли…
— Мин Юнги никогда не врет, — начал Джин, звуча очень серьезно и уверенно, — а еще, он хоть не очень вышел физиономией, внутри намного краше. Этот парень сумасшедший. Я говорю так, потому что знаю его всю свою жизнь, так что даю руку на отсечение, что он никого не полюбит больше. Об этом можешь не переживать.
Эти слова, они… они волновали меня. Они тронули меня до глубины души, заставили сердце биться чаще, а еще немного успокоили и засмущали. Джин сказал, что Юнги никого не полюбит больше, но значит ли это, что он уже испытывает это чувство ко мне? А что если нет?
Мне не стоит думать об этом сейчас, это слишком сложный вопрос, а единственный человек, который может на него ответить, это сам Юнги… Юнги, которого здесь нет и которого я не встречу сегодня, Юнги, по которому я так сильно скучаю, в объятиях которого нуждаюсь больше, чем нужно и чем хотелось бы… Юнги, который заставляет мое сердце сходить с ума по нему, занимает почти все мои мысли и наполняет мою жизнь чем-то светлым и прекрасным. Мой Юнги…
— Ты только что сказал, что он тугодум, как я могу доверять твоим словам? — прищурившись, я улыбнулась слабо, стараясь сменить тему разговора, а Джин рассмеялся моему замечанию, так как понял, что для меня его слова все еще остаются под сомнением из-за «оскорблений» в сторону его друга.
Мы поболтали еще немного, прежде чем Джин сказал, что должен вернуться к работе. Но перед тем как он ушел, я набралась смелости пригласить его на свой день рождения. Несмотря на то, что он состоится во вторник, вряд ли все люди, которых я хотела бы видеть на праздновании своими гостями, смогут найти время для вечеринки, пусть даже самой скромной. Поэтому я решила праздновать свой день рождения в субботу.
Джин удивился, что я пригласила его, но обрадовался, тут же начиная интересоваться, что он может мне подарить, а я тут же поспешила его убедить в том, что мне ничего не нужно.
— Не нужно ничего покупать, просто приходи, если это удобно, ладно? Мне будет очень приятно, если ты придешь.
— В таком случае я приготовлю торт хотя бы.
— Тебе не стоит думать об этом, просто приходи, ничего не нужно делать. — смущенно улыбнулась я, думая о том, что Джин наверняка приготовил бы очень особенный торт к моему дню рождения. Он был бы намного лучше любого торта, который я могу купить или приготовить, но утруждать парня этим мне совсем не хотелось. А еще больше мне не хотелось, чтобы он думал, что я пригласила его на свой день рождения только потому что мне что-то нужно, ведь это совсем не так.
— Ты и правда странная девушка, — вздохнул Ким, качая головой, — кто отказывается от подарков?
— Видимо, я.
Сокджин ушел, но прежде я задала ему еще один странный вопрос.
— А как зовут твою девушку? — знаю, мой вопрос может быть неуместен, но парень, слава богу, не счел его таковым, загадочно улыбаясь.
— Анна.
— Анна? — удивленно переспросила я, потому что не ожидала услышать имя настолько странное для слуха. Кажется, это имя вряд ли принадлежит кореянке, значит… Джин встречается с иностранкой? Мой вопрос Джина позабавил и он утвердительно кивнул, обнажив улыбкой ровный ряд белоснежных зубов. — Необычное имя.
— У необычной девушки не может быть обычного имени.
Прошло совсем немного времени после ухода Сокджина, когда у моего столика остановился парень, показавшийся мне очень знакомым. Парень с ямочками на щеках, в темном фартуке, повязанном на бедра, и подносом в руках улыбнулся шире, прочитав в моем взгляде мысли о том, что я где-то его уже видела, и принялся выставлять на стол посуду, которую принес. Прямо передо мной теперь стояла огромная чашка с горячим шоколадом и очень красивый панкейк. Это не десерт, а произведение искусства какое-то!
Когда Джин сказал мне, что сам сделает заказ, я не думала, что он будет таким… идеальным.
Парень с волосами цвета серебра, аккуратно уложенными так, чтобы не скрывать красивый лоб, вежливо поздоровался, а я тут же поздоровалась с ним, и это обрадовало его.
— Мы ведь встречались раньше, кажется… — начала я, точно зная, что видела его уже. Только где и когда это было? — Точно, на площади! Ты ведь тот парень, что показал мне чудеса уличной магии!
— Да, верно. — кивнул он.
— Давно ты работаешь здесь?
— Нет, совсем недавно. Мне нравится это место своей атмосферой, так что я рад, что меня приняли. — улыбнулся официант, вновь открывая вид на милые ямочки на щеках. — Владелец очень интересный человек, у него доброе сердце.
— Ты прав, он и правда особенный, и его заведение такое же хорошее, не думаешь?
— Все очень просто. — ответил мне парень, — он доброжелательный человек полный искренности и любви, поэтому здесь особая аура.
— Не могу не согласиться. — Джин и правда был таким, каким описал парня его новый работник. — Рада снова тебя встретить. Кто бы подумал, что мы встретимся здесь?
Такое интересное стечение обстоятельств удивило меня, но почему-то обрадовало. Я совсем не знала этого парня, но было здорово встретить его вновь. Всегда приятно сталкиваться с человеком, которого встречал когда-то, если этот человек подарил тебе улыбку, а тем вечером на площади парень с серебристым цветом волос подарил мне не только хорошие эмоции, он подарил мне чуть-чуть волшебства.
— Мне тоже приятно видеть, что ты в порядке. — кивнул он, соглашаясь с моими словами, но немного печально вздохнул, склоняя голову на один бок, и внимательно меня осматривая. — Но мне становится очень грустно, ведь ты, кажется, не придала значения моим словам. — я еще не до конца поняла, о чем он говорит, но парень продолжил, не дожидаясь, когда я переспрошу или пока в моих глазах отразится понимание. — Ты не должна верить всему, что видишь, это не то, чем кажется. Не то… Тебе будет очень больно, когда это закончится, но ты можешь избежать всего этого. Можешь сохранить свое сердце целым. Просто будь внимательна и осторожна, хорошо? Мне правда не хочется, чтобы ты страдала.
Я непонимающе смотрела на него несколько секунд, стараясь найти решение, понять, о чем он говорит, что имеет ввиду. Его слова вернули меня в тот день, на площадь. В тот раз он сказал мне что-то такое же странное, что-то, что заставило меня переживать и много думать о словах, значение которых я не понимала. В тот раз он улыбнулся мне и сказал что-то о том, что не хочет меня обманывать, так что я не придала его словам значения, как он считал, стоящего. Но сейчас, когда он вновь говорит загадками, это немного… путает? Напрягает? Настораживает…
— Я… — все еще не зная, о чем идет речь, и как это связанно со мной, протянула я, не зная, что должна сказать.
Я знала, что должна сказать что-то, более того, странные чувства наполнили меня до краев, какие-то слова вертелись на языке, но все не могли обрести форму и сорваться с губ, словно что-то мешало мне их осознать и сделать материальными. Очень странно я ощущала себя в этот самый момент, словно потерялась где-то внутри себя и не могла найти выход.
Парень с подносом в руках продолжал смотреть мне прямо в глаза, словно старался сказать что-то еще, надеялся, что я пойму его без слов, а я смотрела в эти глаза, как завороженная, все не находя в себе сил собраться воедино. Что-то переключилось внутри и я разорвала зрительный контакт, переводя взгляд на стол. Пару раз моргнув, я все еще думала о чем-то, хотя в голове совсем не было мыслей. Пустота…
— Я… — я вновь разлепила губы, поднимая на официанта потерянный взгляд. — не совсем понимаю, о чем ты.
— Я знаю… — звучит потерянно и разочарованно, даже болезненно в какой-то мере, и это путает меня еще больше. Чем он может быть так расстроен? — Но я не могу сказать по-другому. — он качает головой, выглядя очень расстроено, словно очень хочет сказать мне что-то, но по какой-то причине вынужден молчать.
Словно заметив, что я разгадала значение его взгляда и смысл тяжелого вздоха, парень заговорил вновь.
— Знаешь, обычно я предупреждаю людей лишь однажды, но ты… — протянул он и замолчал ненадолго, — твое сердце и правда достойно жить, так что я скажу тебе кое-что еще. Не все люди могут пойти на все ради другого человека, ради любви. Очень многие останавливаются на половине пути лишь потому, что страхи прошлого преследуют их, или потому что бессильны перед судьбой. Но есть и такие, для кого судьба ничего не значит, они сами создают ее для себя, для других… — не знаю, почему я слушала его очень внимательно. Мне казалось, что очень важно услышать каждое слово, что он собирается сказать, что мне нужно все это запомнить. Так странно… — Ты ведь знаешь, что это происходит, так ведь? — что именно происходит? Я совсем не понимаю о чем он говорит, а он не останавливается, смотрит на меня так проникновенно и говорит вещи, о которых я не имею даже малейшего понятия. — Это произойдет, а сердце — самый глупый, но самый хрупкий орган человеческого тела. Далеко не каждый сможет уберечь любящее его сердце от падения в бездну. Ты должна сделать правильный выбор, чтобы не разбиться. — выбор? Какой именно выбор мне нужно сделать? Между чем мне придется выбирать, и что именно нужно выбрать, чтобы не ошибиться? — Каждый человек в своей жизни стоит перед таким выбором как минимум раз, но не у каждого он бывает настолько серьезным. Нужно помнить, что не все люди такие как ты, не все думают так же и не все так поступают. Не стоит равнять всех по себе и напрасно надеяться. — продолжает уличный маг теперь работающий официантом в самом особенном в мире кафе, а я не могу ничего сказать ему в ответ, даже когда он замолкает и дает мне немного времени, ведь и сама понимаю, что в его словах есть смысл. Я согласна с ним в чем-то, в том, что люди все разные, все имеют разные ценности и мысли, но все еще не понимаю, почему мы говорим об этом.
С каждым его словом я путаюсь в паутине странных мыслей и чувств все сильнее и сильнее, и чем больше стараюсь выбраться, тем прочнее липкие нити сковывают мое тело.
— Он сделает тебе больно, если ты не остановишься. — сердце замирает и сковывает чем-то неприятным настолько же, насколько ощущаются оковы, оцепившие мои мысли. Это очень странно, ведь я по-прежнему не вижу четкой картины, о которой говорит малознакомый мне парень, я не понимаю его слов и не могу их объяснить, но так же не могу объяснить и чувства, такие ощутимые, реальные чувства, которые эти слова во мне вызывают. — Ты не устоишь на ногах, не заметишь, как земля из-под ног ускользает.
Мысли спутались во что-то непонятное, в один момент их стало слишком много… Так много вопросов наполнило мою голову, так грустно вдруг стало сердцу, так пусто на душе… что же все это может значить? Кто заставит меня упасть в пропасть? Почему? Что именно мне нужно остановить, и какой выбор правильный? Как именно и от чего я должна защитить свое сердце? От кого я должна его защитить…?
— Значит, — заговорила я, кое-как сглотнув. — моя судьба заключается в том, чтобы потерять опору и разбиться?
Он ведь сказал именно это, да? Не знаю зачем и почему он сказал это, но именно это он имел ввиду. Если я не остановлюсь, мне будет больно. Значит, все идет к тому, чтобы я сломалась, и только изменив что-то, я смогу защитить себя от боли и потери опоры. Но… почему все это должно случиться со мной? Что именно мне нужно сделать, чтобы это предотвратить? Почему мне нужно делать что-то, чтобы быть в порядке? Разве это честно?
— Этого я не знаю, а если знаю, не могу сказать. — покачал головой красавец в форменном фартуке, завязанном на бедрах, и немного задумчиво вздохнул. — Судьба — просто слово, не больше. Этим словом обозначают будущее, что ждет человека, сделавшего выбор. Но будущее зависит только от нас, даже если его планируют небеса.
Так много слов, над которыми нужно думать очень долго… но смогу ли я понять их хоть когда-нибудь?
— Ты сказал, он сделает мне больно… — протянула я, не пытаясь понять, почему этот человек вообще говорит мне все это, откуда он может знать это, а если это не знания, а шутка, то почему он шутит так именно со мной. Чувства, что вызывали его слова, заставляли меня верить в услышанное, не задавая вопросов «откуда» и «для чего». — Ты можешь сказать, кто?
Я знала, что он не скажет мне прямо, откуда-то я знала это, но все равно надеялась услышать имя. Кто? О ком он говорит?
Это же может быть кто угодно из моего окружения, может быть человек, которого я пока не знаю даже, но почему-то мне кажется, что все намного сложнее. Я знаю это, знаю, что речь идет о ком-то особенном, о ком-то, кто для меня много значит… слова странного парня о том, что я должна остановиться и не верить всему, что я вижу, натолкнули меня на эти мысли. Я не могу отпустить этого человека прямо сейчас, поэтому он меня и предупреждает. Предупреждает уже во второй раз.
— Ты и сама знаешь ответ. — вместо имени говорит парень с подносом в руках. Нет, я его не знаю — кричит мой взгляд, шепчет мое замершее сердце, но никто не слышит ни того, ни другого. — Ты знаешь его, даже если не понимаешь этого. Тебе не избежать боли, если не остановишься. Тебе стоит остановиться, ведь это не то, чем кажется.
— Я…
— Я пойду, мне нужно работать. — перебивает меня он, хотя я не знала, что сказать. Он вдруг задорно улыбается, словно не говорил сейчас о грустных вещах. Так странно… — Не хочу, чтобы меня уволили так скоро, в конце концов, я лишь начинаю свой путь.
Он уже собирается оставить меня одну, а я еще не готова его отпустить, даже не знаю почему именно. У меня еще так много вопросов…
— Могу я узнать, как тебя зовут?
— Можешь, но отвечу ли я? — загадочно улыбнувшись, парирует он, и создается такое впечатление, что всего через секунду он растворится в воздухе, и я больше его никогда не увижу. А что если и правда…
— Намджун, шестой столик! — кричит парень из-за прилавка, и мой собеседник оборачивается на зов, кивая, и тут же поворачивается ко мне вновь, смущенно приподняв уголок губ.
— Кажется, в этом больше нет надобности. До скорой встречи, девушка с холодными пальцами, но теплым сердцем. Помни о том, что ты не должна ломаться. В этом нет нужды.
Он ушел, а я еще долго смотрела в одну точку, думая обо всем, что услышала сегодня, о том, что услышала в тот вечер. Воспоминания не были очень четкими, но я помнила суть.
— Это не то, чем кажется… — задумчиво проговорила я, стараясь понять, что именно имеется ввиду.
Перед уходом из кафе я заглянула в кабинет к Джину, чтобы попрощаться, но его там не было. Бариста вежливо предложил мне пригласить Господина Ким в зал, а тот закатил истерику в честь того, что я заплатила за свой заказ. Разве есть в этом что-то странное?
На прощание я слабо улыбнулась Намджуну и помахала ему рукой, а парень, занятый приемом заказа у трех девушек, занявших столик у окна, подмигнул мне.
Пока шла домой, я думала обо всем произошедшем. Думала и думала, но не могла прийти к чему-то, из-за чего казалось, что я бесцельно трачу свое время и силы за эти бессмысленные раздумья.
Мои мысли переключились вновь, лишь когда домой пришел Тэхен. Я как раз закончила готовить ужин, когда брат крикнул, что он дома, а я обрадовалась как маленькая, бросив все дела, и побежала к нему, но в гостиной приросла к полу, чувствуя, как настроение, только-только поднявшееся, проваливается в бездну.
Мой брат пришел домой не один. Вместе с ним на ужин пришел Чонгук, которого мне видеть сейчас совсем не хотелось, и это перевесило даже радость от встречи с Чимином, который вошел в гостиную последним.
— Я не думала, что к нам присоединится кто-то еще.
Я совсем не против компании, особенно не против Чимина. Под этим «кто-то еще» я имела ввиду лишь одного человека, того, кто только что наигранно счастливо помахал мне ручкой.
— Я подумал, будет здорово поужинать вместе. — проговорил Тэ, осматривая ребят. — Я так же пригласил Юнги, надеялся тебя порадовать, но он почему-то отказался. Я не до конца понял причину, но не стал настаивать. Если у нас недостаточно еды на всех, мы можем заказать пиццу или что-нибудь еще, если тебе хочется чего-то особенного…
— Нет, еды хватит на всех. Все в порядке, садитесь за стол, я как раз закончила…
— Я помогу! — охотно вызвался Чимин, вызывая на моих губах слабую улыбку, когда оказался рядом, закидывая руку на мои плечи, стараясь приободрить, ведь заметил, что настроение у меня не очень.
— Что-то ты слишком энергичный, мне стоит больше нагружать тебя на тренировках? — Чонгук начал рассуждать вслух, чем тут же привлек к себе мой раздраженный взгляд.
— Он чуть не вырубился в машине, ты вымотал его достаточно сильно. — сказал другу Тэ, заступаясь за Пака. — Тебе стоит быть более понимающим и снисходительным. Хватит издеваться над командой, будь человеком.
— Не все могут быть людьми. — едва слышно сказала я, прежде чем потянуть Чимина на кухню. Очень хорошо, что он пришел сегодня, я рада, что мы все же проведем хоть немного времени вместе.
Больше Чимина я была бы рада видеть только Юнги… интересно, почему он отказался от ужина? Он ведь не сделал это из-за меня…?
Когда пришла домой, я, как и обещала, написала парню, отчитываясь о том, что в порядке и обо мне можно не переживать. Так же я призналась ему, что не смогла встретиться с Чимом, ведь чувствовала вину из-за того, что соврала. Мы поболтали совсем немного в диалоге социальной сети, я рассказала о том, что встретила Джина, а после этого мы договорились встретиться завтра. Даже если мне будет трудно смотреть в его глаза, еще труднее не видеть его вовсе. Нам нужно поговорить, я должна объяснить все…
Тогда я еще не знала, что к нам на ужин заглянут гости. Несмотря на то, что я сама отменила встречу с Юнги сегодня, я была бы очень рада, если бы он пришел вместе с ребятами. Но это ведь Юнги… он не пришел, потому что думает, что мне нужно пространство. Боится задеть меня и обидеть тем, что поступает не так, как я думаю, для меня будет лучше… очень жаль, что я не смогла увидеть его сегодня. Быть может, мне стоит попросить его увидеться хотя бы на минуточку после того, как ребята уйдут? Мы могли бы встретиться на половине пути между нашими домами и провести вместе хотя бы минуту времени, этого было бы достаточно, чтобы чувствовать себя намного лучше, чем сейчас…
За ужином все было на удивление нормально. Парни разговаривали о чем-то, а я просто молча ела, не поднимая глаз из тарелки. Совсем не было у меня настроения разговаривать, тем более что напротив сидел Гук. Это правда раздражало меня. Почему он сидит там?
Тэхен всегда сидел во главе стола, не важно были ли дома только мы, кто-то еще, или только один из нас. Во главе стола его место, я сижу рядом слева от брата, а Чонгук… почему он всегда сидит напротив? Почему он всегда садится справа от Тэхена, словно это место предназначено для него?
Раньше я не придавала этому факту значения, но сегодня это зацепилось за мое внимание и начало напрягать. То есть, у него даже есть свое место за нашим столом? Ключи от нашего дома, как я знала, у парня имелись тоже, чем еще он здесь завладеет? Может, ему переехать сюда? Правильно, почему бы и нет? И Тэхена пусть ко всему прочему прикарманит, словно он не мой брат, а его. Вот это веселье будет, обхохочешься!
— Виен, знаешь, что общего между тобой и лимоном? — стоило мне подумать о Гуке хотя бы минуточку, как парень обратил все мое внимание на себя внезапным вопросом.
Недовольно прищурившись, я взглянула на парня и склонила голову набок.
— Давай, удиви меня. У тебя и на то, и на другое аллергия?
— Нет, вы оба кислые. — хмыкнул Гук, позволяя мне закатить глаза на его шутку. Это разве смешно? — Что с настроением? У тебя и так физиономия не очень, а когда хмуришься, в дрожь бросает.
— Чонгук… — начал было Чимин, но не смог договорить, так как я блеснула улыбкой в сторону Чона, который сегодня напрягал меня еще больше, чем обычно.
— Так тебя от меня в дрожь бросает? Какая прекрасная новость, что же ты раньше не сказал? Я теперь всегда только так и буду на тебя смотреть.
Гук как раз собирался ответить на мой едкий комментарий, но в разговор уже привычно встрял Тэхен, всем своим видом показывая, что он очень старается оставаться спокойным, и нам стоит брать с него пример.
— Чонгук неправильно выразился, он просто хотел спросить, в порядке ли ты, что случилось, и чем он может тебе помочь, так ведь? — мой брат бросил в сторону друга взгляд «если хочешь жить, то согласишься», а Чонгук расплылся в улыбке, слишком манерно кивая.
— Да-да, именно так.
— Кажется, я все же выяснила, на что у тебя аллергия. — проговорила я, сверля парня сидящего напротив взглядом. В голове вновь и вновь проигрывался наш сегодняшний разговор, и внутри меня огромный вулкан готовился к извержению. — На вежливость и воспитанность, на манеры и порядочность.
— Да? — темная бровь выгибается так же, как выгибалась за углом университетского корпуса, а меня передергивает от воспоминаний о произошедшем. Это правда случилось со мной?
Чонгук смотрит на меня издевательски, забавляется моим поведением, оно его веселит, а я только злюсь сильнее, чувствуя, что еще совсем чуть-чуть и взорвусь.
— А еще на что? — заинтересованно спрашивает он, улыбаясь шире, и подается вперед, упираясь локтем в стол, но оставляя ладонь свисать с деревянной поверхности.
— На чувство юмора нормальное и на человечность. — с человечностью у него точно есть проблемы. Очень серьезные проблемы, ведь он даже слова этого, возможно, не знает.
— Правда? Думаю, все же у меня на тебя аллергия. — говорит парень, выделяя слова «на тебя». Скоро у меня на него аллергия разовьется.
— Хватит. — отложив приборы, попросил Тэхен, но никто его словно не услышал. Ни я, ни Гук в сторону Тэ не взглянули, не спуская друг с друга уничтожающих взглядов.
— Да что ты? Ты в этом уверен? Разве только что ты не говорил обратное?
— Не знаю. — пожимает плечами и позволяет уголку губ дернуться выше, чтобы те растянулись в ассиметричной довольной улыбке. — Давай, съем тебя, и проверим.
Звучит ужасно, настолько ужасно, что меня передергивает вновь, а в голове опять все нахальные намеки на интимную близость, от чего в словах парня совсем не сомневаешься. Кажется, он и правда не шутит, когда говорит о том, что мог бы меня съесть, но, слава богу, это понимаю только я.
— Костью в твоем горле встану. — сквозь зубы процедила я, проигнорировав попытку Чимина нас всех успокоить. Я даже не почувствовала его прикосновения к моей руке, не услышала слов, которые он сказал. Для меня существовали в этот момент лишь нахал, сидящий напротив, и мое раздражение. Почему он так сильно меня бесит? Ему обязательно так поступать со мной? Неужели нельзя просто нормально поесть?
— Остановитесь. — в последний раз «просит» Тэхен, уже сжав челюсти и сделав несколько глубоких вдохов, прежде чем сжать руки в кулаки в последней попытке оставаться спокойным уравновешенным человеком.
— Но я все же успею откусить и попробовать тебя на вкус? — еще раз хмыкнув, интересуется Чонгук, доводя меня до точки кипения. — Звучит заманчиво.
Попробовать меня на вкус? Что он только что сказал?!
Мысли, в голове так много мыслей, которых там быть не должно, которые все усложняют и заставляют напрягаться лишь больше, ведь в словах Чонгука сказанных сейчас, можно найти слишком много подтекста, который мне совсем не нравился.
«Переспишь со мной?..», — вновь звучит в моей голове. — «Хочу проверить твой прогресс, ты стала лучше в поцелуях?», «Знаешь, что такие, как я, делают с такими, как ты? Наказывают долго и очень тщательно, чтобы ни говорить, ни стоять, ни сидеть… чтобы дышать трудно было и все болело от сладостных мук… Если бы ты не была сестрой Тэхена, ты бы уже давно забыла все на свете, но помнила только мое имя…», « И мы снова вернулись к тому, с чего начали. Хочу переспать с тобой…»
— Да как ты…?!
— Закрыли рты, я сказал! — я подскочила на месте от неожиданности, когда Тэхен закричал, не выдержав больше. Ему никогда не нравилось, когда мы с Гуком препирались, но он еще ни разу не был так зол. — Какого черта тут происходит?! — еще раз прикрикнул он, глядя на нас с Чоном по очереди, прежде чем вздохнуть, стараясь успокоиться, и сказать уже тише, очень устало. — Вы можете себя нормально вести?
— Я… — протянула я, зная, что вела себя неправильно по отношению к брату, даже если держать себя в руках рядом с Гуком было непросто. Мне не стоило выходить из себя и переходить границ, даже если держать все в себе было трудно. Я должна была подумать о Тэ, о Чимине, который вообще ни при чем, он пришел к нам в гости, чтобы поесть и хорошо провести время, а не чтобы становиться свидетелем ссоры прямо за столом. — Я прошу прощения… уберу со стола. — смущенно проговорила я, чувствуя себя ужасно глупо.
Опустив виноватый взгляд, я покинула стол, забирая свою тарелку и тарелку Чимина, тут же быстро направляясь на кухню. Надеюсь, там я приду в себя. Мне просто нужно сделать глубокий вдох, выдох, побыть немного одной и вернуться в гостиную с чаем, притворяясь, что я в порядке и ничего не произошло. Совсем не сложно…
— Иди за ней. — услышала я голос брата издалека и помолилась о том, чтобы его слова остались проигнорированными, ведь точно знала, к кому этот воспитательный тон был применен.
— Не хочу, я еще не доел…
— Ты встанешь, пойдешь и извинишься за свое поведение. — строго сказал Тэ, а я скривила рожицу, словно сейчас же расплачусь, и истеричаски затопала ножкой, стараясь не издавать звуков. Ему обязательно отправлять Чонгука сюда? Могу я просто побыть одна? Пожалуйста! — Пока будешь помогать с уборкой, конечно же.
— Я могу помочь с уборкой… — раздался голос Чимина, но Тэхен сказал ему сидеть на месте, так что парень не смог прийти мне на помощь. Я была вынуждена вновь столкнуться с Чонгуком… Боже, не дай мне взорваться, умоляю!
Стул в гостиной громко отодвигается, и совсем скоро Гук входит на кухню, ставя тарелки в раковину передо мной. Вздохнув, я принялась мыть посуду, надеясь, что Чон так и простоит рядом молча, а затем я просто украду Чимина и отправлюсь в комнату, пока не придет время провожать его до двери. Не хочу больше видеть Гука, не хочу находиться с ним рядом.
— Ты такая грубая сегодня… так и хочешь, чтобы Тэхен узнал наш маленький секретик.
— Секретик? — переспросила я, уставившись на парня. Он же не может говорить это серьезно? — То есть, ты правда хочешь его рассказать?
Закрыв воду, я не удосужилась вытереть мокрые руки, совсем не было важно это сейчас. Сейчас важным было совсем другое…
— Нет, я другого хочу, но ты ведь не хочешь, так что нам ничего не остается. — пожал плечами он и слабо улыбнулся, а я закрыла глаза, в надежде оставаться спокойной, и глубоко вдохнула через нос.
— Чон Чонгук, ты хоть представляешь, как сильно я тебя ненавижу? — через минуту молчания и изучающего взгляда, направленного на парня, спросила я.
— Насколько сильно это чувство? — придвинувшись ближе, брюнет слабо улыбнулся, глядя на меня искрящимися интересом глазами. — Расскажи, мне правда интересно…
— Нет, это мне интересно. — складывая руки в замок на груди, я прищурилась, склонив голову на бок, стараясь как можно лучше рассмотреть человека, которого напрочь не понимала. Опустив голос до полушепота, я сделала шаг вперед, стараясь показать ему, что не боюсь. Мне совсем не страшно… — Ты правда не понимаешь, кто пострадает больше, если правда всплывет наружу? Ты правда думаешь, что заденет только меня? Серьезно? Думаешь, если Тэхен узнает о нашем сегодняшнем разговоре, ты будешь в порядке? Как думаешь, что разозлит его больше: то, что мне подсунули наркотики, или то, что его лучший друг зажимает его сестру средь бела дня и говорит ей о том, что хочет с ней переспать, но для начала пытается поцеловать? Причем используя при этом шантаж. Если подумать, это ведь было не в первый раз, нет? В твой первый день здесь ты отпускал пошлые комментарии в мой адрес и даже лапал. — напомнила я, припоминая нашу беседу за столом, когда он говорил о той нахалке, поставить на место которую является делом принципа, нашу беседу на этой самой кухне, его подкаты и комплименты в сторону моей фигуры, его руки на моей попе… как вспомню, снова в дрожь бросает. С самого первого дня он меня ни во что не ставит… вообще ни во что. — О твоих сексуальных фантазиях я слышала далеко не один раз. Ты оставляешь засос на моей шее, целуешь и вынуждаешь ответить, просишь переспать с тобой… и при этом угрожаешь? — я даже позволила себе хмыкнуть, недоверчиво, но нервно улыбаясь, и продолжила. — Да если я буду говорить хотя бы на полтона громче, ты уже не жилец, и мы оба знаем это.
Если бы Тэхен знал о том, что здесь происходит, вместо того, чтобы вести беседу с Чимином, если бы мои слова можно было расслышать из гостиной, Чонгука здесь бы уже не было. Пусть скажет мне спасибо за то, что из всего перечисленного выше Тэ знает лишь про засос.
Чон Чонгук смотрел на меня так же внимательно, как и раньше, а еще так же весело, это видно по его искрящимся глазам. Слабая улыбка очень похожая на мечтательную, расцветает на его губах, по которым быстро скользит язык, прежде чем Чонгук позволяет им обнажить зубы в улыбке пошире.
— Ты и правда слишком соблазнительно произносишь слово «секс», мне не показалось. Угрозы тоже тебе к лицу, очень сексуально… — шепчет он с той же громкостью, что и я, а меня вновь передергивает от злости. Бесит, что его все это веселит, бесит, что я не могу не заметить это даже в полумраке кухонного освещения. Почему я не включила свет, когда вошла?
— Чонгук!
— Я не идиот, даже если ты обо мне не лучшего мнения. — игнорируя мою злость, пропущенную сквозь зубы тихим шиком, умоляющим быть серьезнее, говорит парень. Полшага навстречу и Чонгук наклоняется, чтобы задеть дыханием мое ухо. Рука ложится на поясницу именно в тот момент, когда я пытаюсь отойти от Чона, и держит на месте, вынуждая застыть и слушать то, что он собирался сказать. — Если бы ты не была сестрой Тэхена, все было бы по-другому, но я люблю его и уважаю, поэтому ты только слышала о моих сексуальных фантазиях, а не побывала в них, чтобы увидеть все воочию… обещаю, тебе бы понравилось. — парень отпускает меня прежде, чем я отбрасываю его руку подальше, и даже сам отстраняется, создавая между нами пространство. — Я не собирался ничего говорить Тэ в любом случае, разве это не очевидно? — чуть громче, но все еще лишь для меня, так, чтобы больше никто не услышал. — Я обещал тебе, что он не узнает, и не собирался нарушать данное обещание. — серьезно говорит Чонгук, а я почему-то ему верю. Даже чувствую себя немного виноватой, что думала иначе, что сама начала угрожать, но парень возвращает меня с небес на землю, вновь криво улыбаясь. — Но я не обещал хранить это в тайне от твоего дружка… Дело не в тебе, он мне просто не нравится, хочу посмотреть, как он будет тебя ревновать. Как думаешь, кто из нас победит, если дело дойдет до драки?
Ему смешно? Почему он улыбается, я понять не могу. Почему Юнги ему не нравится, почему он продолжает вмешиваться в мою жизнь, и зачем говорить о драке? Почему он даже думает о том, чтобы идти к Юнги? Не может просто держаться от него подальше? Не от меня, ладно, от него… Мин Юнги ни в чем не виноват, почему Чонгук свалился на его голову?
— Не прикасайся к Юнги. — сжав челюсти, прошипела я, зная, что для Чона устроить драку — раз плюнуть. Я много историй знаю о нем, в конце концов он единственный друг Тэхена… нет, уже не единственный, и, кажется, именно это его и бесит больше всего. Как маленькая глупая девчонка ревнует свою подругу к новой девочке в ее окружении, или даже парня своего, так и Чонгук ревновал Тэхена к Юнги. Но мне все равно, какие там чувства беспокоят его бесчувственное сердце, он ни за что не должен навредить моему парню. Тем более из-за неприязни ко мне. — Ты слышишь меня? — расстояние между нами вновь практически исчезает, но потому что я его сократила, настороженно глядя в его глаза, в которых совсем не было понимания или согласия со мной. Только веселье. Указательный пальчик поднимается к его лицу и тычет уже второй раз за день, словно так парень сможет меня понять. Я вообще сомневаюсь в том, что он может понять хоть кого-то. — Не смей трогать его, иначе я сожгу твой дом, и не факт, что это случится, пока тебя нет дома.
Я была очень серьезна, даже если не собиралась поджигать дом Гука на самом деле. Я непременно не спущу ему с рук попытку обидеть дорогого мне человека, тем более если он этого совсем не заслужил. У Чонгука нет права даже думать о том, чтобы навредить Юнги, как он может говорить о таких вещах, веселясь?
Чон Чонгук смотрел на меня очень внимательно, удивляясь, что я в очередной раз сократила расстояние между нами, хотя не любила отсутствие пространства между мной и другими людьми. Ему было все так же весело, по-другому не объяснить эту нахальную улыбку и странный взгляд.
— Почему ты так редко угрожаешь мне? — задумался парень, слегка прищурившись. — Это и правда изумительное зрелище. Мне стоит чаще выводить тебя из себя?
— Ты всегда выводишь меня из себя.
— Даже не знал, что я настолько особенный. — впечатлено вздохнул Гук, улыбаясь, словно мои слова принесли ему радость. — Стану ли я еще особеннее после разговора с твоим парнем?
Он вскинул бровь, оглядывая меня испытывающее, а я сильно сжала челюсти, стараясь держать себя в руках.
То, что он пойдет к Юнги и расскажет обо всем, что может представить меня в не очень хорошем свете — однозначно. Я была уверена, что он не блефует, ему незачем блефовать. А вот попытаться разрушить мое счастье… это для него дело чести, как он заявляет.
Ладно, я ничего не могу с этим поделать. В конце концов это и правда случилось, так что мне просто нужно быть ответственной за то, к чему я причастна. Даже если эта ответственность будет проявляться моим разбитым сердцем и разрывом с Юнги, который так сильно мне нравится. Чонгук может все рассказать парню, и можно сказать даже, что он имеет на это право. Я готова принять это и смириться даже с неизбежным, но мое сердце все равно волнуется и болит. Оно очень переживает, что Чонгук переступит черту и может навредить больше, чем имеет на то прав, больше, чем я представляю.
Только вот не понятно одно… почему он намерен сделать это?
Говорить что-либо — бесполезно. Нет смысла пытаться воззвать к его разуму или к совести, даже угрозы этот парень воспринимает неправильно, выкручивая на свой манер.
Вздохнув, я отвернулась от Чонгука, закрыв глаза, и подумала о том, что не заслуживаю всего этого. Разве я настолько плохой человек?
Отойдя к столешнице, я уперлась в нее руками и сделала еще один глубокий вдох, следом за выдохом нарушая тишину словами.
— Знаешь, что общего между твоей жизнью и банкой консерв?
Взгляд через плечо догоняет слова, сказанные уже не шепотом, ловя замешательство, отразившееся на лице Чонгука, который, пару раз моргнув, переспросил.
— Ты сравнила меня с банкой?
— Вообще ни одной идеи? — проигнорировав его вопрос, спросила я, а когда поняла, что ответа за ним не последует, развернулась к парню полностью, чтобы взглянуть в его глаза и попытаться сказать больше, чем могут мои слова. — И то и другое — полная жесть. — я сказала это больше печально, чем грубо, даже если прозвучали мои слова оскорбительно. — Ты не можешь вести себя нормально с людьми, не можешь даже попытаться быть человеком. Ты всего лишь железяка, внутри которой даже если что-то есть, это что-то лишено жизни. Ты черствый и жестокий человек, Чон Чонгук.
Я сказала это не потому что хотела обидеть. Я сказала то, что видела, то, что он показывал мне так долго. У него нет сердца. Оно мертво и не способно испытывать прекрасных и добрых чувств. Он ничего не знает о понимании, о любви и сострадании, он понятия не имеет о том, что такое человечность. Почему? Потому что внутри пустота. Потому что он — бесчувственный робот, любящий только себя, заботящийся только о себе и своих несуществующих чувствах.
Это грустно… мне правда было грустно. Он так часто заставлял меня испытывать грусть и печаль, когда я была с ним, когда мы говорили или когда молчали… каждый раз я чувствовала жалость и печаль от того, как он пуст внутри. И сейчас мне снова очень грустно, даже если мое сердце полно неприязни к этому человеку, если переживает о многих вещах и даже боится, оно печалится за его пустое сердце, за черствость и эгоизм, которыми наполнена душа Чонгука…
Чон Чонгук хмыкнул, опуская голову, а когда поднял взгляд на меня, ухмыльнулся шире, прикусив губу.
— Ага, значит, жесть. — повторил он, немного задумчиво, а затем тихо рассмеялся и переспросил, указывая на себя пальцем. — То есть, моя жизнь — жесть?
— Ты чертова консервная банка.
Мои тихие и отчаянные слова рассмешили его еще больше. Он смеялся не очень громко, но все же достаточно громко для того, чтобы его услышали в другой комнате. Впрочем, не удивлюсь, если в гостиной был слышен весь наш диалог, касающийся жестяных изделий.
Гук все продолжал ухмыляться, с любопытством рассматривая меня, когда заговорил вновь, согласно кивнув.
— Что же, будь осторожна, Виен, ведь я, как и консервная банка, могу очень больно ранить.
Примечания:
Спасибо большое всем, кто ждал эту часть, всем, кто ее прочел!
Я буду очень рада узнать ваше мнение об этой главе, мысли и чувства... все, чем хочется поделиться, все, что хочется рассказать. Я хочу сказать больное спасибо всем тем, кто оставил комментарий к предыдущей главе. Для меня очень важно видеть обратную связь, узнавать, что вы думаете о том или ином герое, о том, как ситуация в тексте воспринимается вами и выглядит со стороны... на какие мысли наталкивает, о чем говорит. Спасибо всем тем, кто не молчит! Вы - причина моих стараний и бессонных ночей)
Я очень надеюсь, что эта глава вам понравилась и никто не остался разочарованным. Завеса тайны приоткрылась, но мне кажется, все стало лишь сложнее... Вам так не кажется?
В этот раз мы возвращаемся к барьеру. Новая глава не выйдет так же скоро, как вышла эта, по той причине, что мне нужно уделить внимание еще одной работе. Надеюсь на ваше понимание.
Я очень благодарна каждому, кто читает эту работу, несмотря на то, как долго приходится ждать главу. Спасибо, что не бросаете меня и моих героев!
Спасибо за отметку 282+! Я не могу поверить, что вижу эту цифру!!!!
Побольше отдыхайте и хорошо кушайте!
С любовью,
Ваша я!