слишком обыкновенная повесть

***

      Я проснулась в холодном поту. Вновь. Очередной кошмар, что за детские глупости? Со мной явно что-то не так: последние три недели кошмары зачастили. Самое примечательное, что я не могла вспомнить ни одного сна. Даже тот, что заставил меня сейчас покинуть царство Морфея, уже тёмным облаком рассеялся по уголкам памяти. Осталась только противная атмосфера и плохое настроение.       Внезапно я озлобилась на саму себя. Беспричинно и буквально на мгновение. Но с сонных губ успело упасть: — Чтоб тебя, Стефани, в скобочках я. Не можешь побыть хоть минутку нормальной?!       Неплохое начало дня, не правда ли?       За окном было темно, но явственно чувствовалось, что ночь вот-вот сломается под напором нового дня. Часы на прикроватный тумбе подтвердили мои догадки — 5:51 утра.       Идея лечь спать отсеялась сразу. Спасибо, дорогие кошмары, за ваши частые визиты, но прощайте! К сожалению мы прощаемся не навсегда, но всё-же…       Я встала с кровати. Пошатнулась, но устояла. Взгляд пустой и отчуждённый направлялся в одну точку. Возможно на пару мгновений я перестала дышать. Кажется, я почувствовала то, что чувствует человек, парализованный либо страхом, либо укусом ядовитой змеи. Однако ни монстров из повестей Кинга, ни королевских кобр в спальне с роду не водилось. Возможно, я просто схожу с ума.       Я очнулась от прострации также внезапно, как и впала в неё. Однако я стояла не возле кровати, а перед своим зеркалом. Что за чёрт, когда я успела сюда подойти? Не сказала бы, что мне стало страшно. Скорее не по себе. Но факт остаётся фактом: зловещее эхо неопределённого чувства расползалось по телу изредка напоминая о себе редкой дрожью в коленях.       В сером свете зарождающегося дня, я выглядела странно. Почему? Не знаю, просто зеркало показывает меня странной. Без объяснений. Без причин. Просто странной.       Свет, проникающий сквозь полупрозрачный тюль, рассеивался по комнате. В принципе, ничего нового я в зеркале не увидела: растрёпанные волосы, длиной по плечи, кажущиеся в этом свету серо-голубыми, хоть оригинал являл собой пепельно-русый; курносый нос, покрытый временными отметками солнечных дней именуемыми веснушками; высокий лоб — моё личное проклятие; небольшие серые глаза «вздёрнутые» к вискам обладающие не самыми густыми ресницами. И к завершению блюда — взгляд, холодный, полный отстранённости и, из-за столь раннего пробуждения, сонливости.       Общая картина не произвела на меня никакого впечатления, и я побрела в сторону двери.       Выходя, зацепившись футболкой о дверную ручку и бесшумно выругавшись, я направилась на первый этаж своего дома. Каждый новый скрип доски под ногой всё больше и больше возвращал меня в прострацию. Снова очнулась я когда уже стояла у подножия лестницы. На первом этаже.       Мне не стало не по себе. Мне стало откровенно плевать. Вроде эта «отключка» мне вреда не приносила (смотри-ка, даже по лестнице прошлась), так что я про неё вновь забыла.       Скользнув в широкую арку, я очутилась на кухне. Стало заметно светлее. В придачу стал накрапывать по стёклам редкий дождь. Моя абсолютная бесчувственность сменилась лёгким холодком монументального спокойствия. Едва различимо скрипнула дверца холодильника, в руках оказалась баночка какой-то газировки.       Знаете какая моя любимая особенность этой кухни? Большое окно, подоконник которого был оформлен точно небольшой плоский диванчик. На него я, как-раз-таки и залезла. Схватив плед, услужливо оставленный тут мною из прошлого, я накрыла ноги. Открыла газировку. Вкус оказался так себе, хочу заметить. Возможно, это подразумевалось, как газировка со вкусом лайма и мяты, и это было бы вкусно и вполне оригинально, но на деле это была газировка со вкусом сахара, сахара и ещё раз сахара.       Поправив шторы так, чтобы меня не было видно со стороны кухни, я глотнула глюкозной отравы и уставилась в окно, где серый перекрёсток омывался небольшим, но всё таким же серым дождём. Казалось вот-вот и вовсе исчезнут все краски с лица этой земли. Банально утекут вместе со «слезами неба» в канализацию, и останется только серый-серый мир. Расстроится ли кто-нибудь?..       Усмехнувшись, я вновь глотнула газировки. Свободная рука поднялась и легла на холодную плоскость стекла. Указательный палец начал постукивать в ритм дождю. Неожиданно вырисовавшийся знакомый мотив заставил улыбнуться.       Слегка хриплый, мой голос разорвал тишину…  — I ain't happy, I'm feeling glad…       Смотря на бесконечную серость за окном, я вспомнила с чего начались все мои кошмары. А ведь с такой глупости?..  — I got sunshine in a bag…       …Лишь однажды поняла, что этот мир мне больше не подкинет ничего такого, чему бы я действительно удивилась. То есть, чтобы я о таком вовсе слышала. Этот мир стал слишком предсказуем. Даже если сейчас станет известно, что к нашей планете надвигается метеор — тоже самое. Неприятно, но вполне понятно.       Что-то тоска на меня нашла. Сейчас закурю сигару да начну блюз напевать.       Усмехнувшись, я продолжила:  — I'm useless, but not for long…       Получается все те кошмары были моей собственной виной. Моей и ничьей более. Но что же мне, чёрт возьми, снится?..  — The future is coming on…       Вернувшись в свою комнату, я сразу проверила время. Шесть часов пятьдесят одна минута. Спать мне абсолютно не хотелось, да и дома делать, в принципе, нечего. Что ж, время прогуляться? Под дождём, рано утром… Красота. Но велик ли выбор?       Особо заморачиваться с одеждой я не стала: светло-серый батник, джинсовая куртка «оверсайз» или вроде того, чёрные джинсы и разные носочки — искать одинаковые было лень, и так сойдёт. С причёской мудрить настроения тоже не было — напялила бейсболку «NY», даже расчёсываться не стала.       Ну вот, уже другое дело. Можно и в пир, и в мир, и в добрые люди.       Достав из-под кровати скейтборд и на всякий случай проверив не обосновалось ли там монстров, я двинулась к двери.       Мягко и почти бесслышно закрылась дверь в комнату. Точно также без намёка на звук проскользнула фигура к лестнице. Но в этот момент я растеряла всю свою грациозность кошки и споткнулась о свою же ногу.       Следующие секунд тридцать снова выпали из памяти, однако стояла я уже внизу.       «Ну, раз уж я стою, а не лежу, » — подумалось мне, — «значит не падала. Да уж, как мне надоели эти твои выпады, дорогая память!»       На абсолютном автомате, я высмотрела свои тёмно-синие кеды. Обнаружив цель, я обулась.       Дождь за окном уже притих, еле различимо ныряли последние капли в лужицы, создавая круговые волны, единственные, кто показывал, что дождь ещё идёт. Однако забушевал ветер, причём нехило: слышно было даже в доме. И во время этого «кровавого» месива, я собралась гулять. Нет, Стеф, с тобой точно что-то не так!       Грустный взгляд прилип к стеклу, оторвать взор от бушующей стихии за окном было затруднительно. Но я сделала это, я смогла. Набрав полную грудь воздуха и перехватив скейт покрепче, я схватила дверную ручку.       Встречай же меня, о новый день!       Встречай, прогнившая погода.       Встречай меня, Лондон…