Попутчики

Ганнибал проснулся в весьма странной позе, скрюченный, затёкший и замёрзший, и с тёплой пяткой Уилла подмышкой. Омега крепко спал, даже немного похрапывал, и свалившись с кровати, альфа потоптался на месте, разогревая мышцы, и подойдя поближе, наклонился над Уиллом, рассматривая его лицо. Признаков притворства не было, его гость сопел кверху воронкой, и Ганнибал внезапно осознал, что у него много дел. Запах течки ещё не наполнил комнату, но она была так близко, что Лектер понял, — эту ночь они проведут уже вместе. Приоритеты менялись в его голове, сортируя дела на «важное-не важное», и прикутав омегу одеялом, Ганнибал смог от него отойти. Проверив окна и осмотрев все углы, он вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Его мозг понимал, что надо делать, его альфа знал, чем надо заняться, и слившись со своим зверем в один организм, Лектер рьяно бросился вперёд. Во-первых, он проверил все замки и окна, закрывая от посторонних и случайных альф своё жилище. Во-вторых, притащил из кладовки две спайки питьевой воды и поставил их в спальне, где сейчас спал Уилл. Чистые простыни, полотенца, влажные салфетки, — всё это было приготовлено и уложено аккуратными стопками. Каждые двадцать минут, альфа подходил к омеге, прислушиваясь к его дыханию, и снова проверив окна и углы, возвращался к делам. Насчёт питания, это был очень животрепещущий вопрос, первые два дня они точно не будут есть, но вот на третий — скорее всего спустятся на кухню, и надо было приготовить то, что можно быстро подогреть и съесть, не используя ножи и вилки. За день Ганнибал испёк две пиццы, соорудил несколько сэндвичей, пожарил блинчики с мясом, и используя функцию быстрой заморозки, убрал всё это в морозилку. Обойдя ещё раз кладовку, альфа взял там упаковку шоколадок и вернулся с ними в спальню. По пути Ганнибал вспомнил про ещё одно важное дело, и заглянув в ванную комнату, прихватил противозачаточное, и только после этого зашёл к Уиллу. Омега уже проснулся и как-то неуверенно пялился по сторонам. Сложив всё на тумбочке, альфа присел на край кровати, и по-доброму улыбнулся своему гостю.  — Ты меня раздел? — неприязненно поморщившись, спросил Уилл, быстро заглядывая под одеяло. — Мы вроде договаривались без рук и прочей ерунды.  — Я не мог оставить тебя в свитере и брюках, — усмехнулся Ганнибал, протягивая руку и помогая ему сесть. — У меня слишком дорогое постельное бельё, чтобы спать на нём в одежде и оставлять зацепки молниями и заклёпками. И в конце концов, Уилл, меня уже начинает задевать твоя подозрительность и попытки обвинить меня в домогательствах. Если бы была возможность, я бы дал отрубить себе руку, лишь бы не попадать в эту сомнительную авантюру. Неужели ты думаешь, что такой агрессивный омега для меня лакомый кусок? Я просто делаю то, что должен. Забочусь о тебе и о нашей случке. Уилл виновато поморгал, всё ещё смущённо сминая в руках одеяло, и натянув его до самого подбородка, попытался улыбнуться.  — Да, прости, Ганнибал, — тихо прошептал Грэм, сжимаясь в комочек. — Просто мне страшно и из-за этого я чувствую себя не в своей тарелке.  — Чего ты боишься? — удивился альфа, задумчиво кусая губы. — Ты ведь уже занимался сексом? Так ведь?  — Конечно, и не раз…  — Слава богу, — выдохнул Лектер, усаживаясь поудобнее. — А то у меня промелькнула мысль, что ты девственник. Терпеть не могу невинность.  — Но только с людьми, — выдавил из себя Уилл, заливаясь краской.  — С людьми, — глупо повторил за ним Ганнибал, начиная подозревать неладное. — И какого пола были эти люди? Уилл съёжился ещё сильнее, и альфа, который уже всё понял, рванул вперёд и схватил его за волосы на затылке. Это был жест полного превосходства, которому не мог сопротивляться ни один омега под гоном, даже предстоящим, и послушно мяукнув, Уилл посмотрел в глаза своего альфы.  — Отвечай, — рыкнул Лектер, сжимая волосы сильнее. — Ты что, спал только с женщинами? Так ты у нас любишь доминировать?  — Я не люблю свою омежью сущность, — прошептал Грэм, начиная мелко дрожать. — Да, я встречался только с женщинами и всегда был сверху. Мужчины меня не привлекают, ни обычные, ни альфы. Почувствовав страх омеги, Ганнибал ослабил хватку и быстро его обнял, прижимая к себе, как можно сильнее. Омега прижался к нему в ответ, пряча голову у него под подбородком. Нагло усмехнувшись, альфа протянул руку, и забравшись ей под одеяло, схватил Уилла за задницу.  — Так здесь ещё никто не побывал? — сахарно протянул Лектер, тиская девственные ягодицы. — Поэтому ты без укусов и так напуган? Ты у нас крутой омега-доминант, любящий быть сверху. Ты смог меня удивить, дорогой, я даже растерян. Как ты умудрялся игнорировать течки и сексуальные позывы?  — Сейчас это совсем не сложно, — хихикнул Уилл, обнимая Ганнибала за талию. — Куча таблеток, отпуск и ящик виски. Я проводил эти дни в отключке под присмотром своих собак.  — Да, уж, самочка с членом, отказывающаяся быть самкой, — удивляясь своей некультурности, пробормотал альфа, отплёвываясь от волос омеги, которые лезли ему в рот. — Твоя девственность мне не нравится, но очень нравится моему альфе. Думаю, это одна из причин, почему он на тебя запал. Он у меня оказался очень избирательным и привередливым, и абы какой партнёр ему не нужен. Зачем избегать секса, Уилл? Жизнь так коротка, и не так уж много радостей нам позволено, чтобы игнорировать одну из них.  — Не хочу, чтобы меня трахали, — сказал Грэм, пытаясь стряхнуть руку Ганнибала со своей задницы. — У меня есть право выбора, и я принял такое решение.  — Но оказалось, Уилл, иногда выбирают и за нас, — веско сказал Лектер, вставая на ноги и утягивая его за собой. — Пошли, непокорный омега, ты должен принять душ и хорошенько поесть. Время уже шесть часов вечера, ты вот-вот потечёшь, и я хочу успеть тебя покормить. Возьми свою одежду, или я дам тебе халат.  — Давай твой халат. Мне кажется, что в нём я буду смотреться здесь более уместно, чем в своей майке и спортивных штанах. Полотенце я тоже не брал, так что давай и его. Ганнибал лишь покачал головой, помогая Уиллу подняться, и взяв его за руку, повёл в свою ванную. Там они десять минут перепирались, омега отказывался обнажаться и снимать трусы при альфе, и в конце концов был раздет силой и запихан в душевую кабину. Потом снова начался лёгкий срач, когда Ганнибал совершенно без стеснения залез за ним следом, и ещё пару минут они дрались за мочалку, которой Уилл пытался прикрыть свои гениталии. Наконец Лектеру это надоело, и омега был прижат лицом к стенке.  — Вот почему я ненавижу девственность, — зашипел Ганнибал, начиная раздражаться. — Уилл, я уже могу тебе солгать, но всё-таки останусь честным. Я хирург, альфа, красивый мужчина и прекрасный любовник.  — Не факт, — процедил Грэм, дёргаясь в его руках.  — Факт, — усмехнулся альфа, внимательно рассматривая голого омегу. — Не хочу тебя обидеть, но тридцатипятилетний девственник, не такое уж привлекательное создание, как ты думаешь. Я перетрахал сотни омег разного пола, это не считая людей и бет, видел нереальное количество тел, и твоя задница, конечно, прекрасна, но это всего лишь задница. Неужели ты думаешь, что они чем-то отличаются? Да, какая-то поупругее, какая-то — попышнее, но всё равно это всего лишь задница. Я тянусь к тебе душевно, мой альфа хочет с тобой переспать и зачать потомство, и то, что ты прячешь в трусах его не волнует, как впрочем и меня.  — Зато меня это беспокоит, — грубо прошептал Уилл, вырываясь из тисков и прикрываясь руками. — Это моя задница, а не твоя, и нечего тут вести свои глупые речи.  — Почему это они глупые? — удивился альфа, складывая руки на груди. — Всё равно это случится, а я просто пытаюсь тебе объяснить, что не прикоснусь к тебе, пока ты этого сам не попросишь.  — Раз это неважно, может тогда я тебя трахну? — хихикнул омега, окидывая взглядом голого Ганнибала. — Это я умею, правда с мужчинами ещё не был, но это ж ерунда, это ведь всего лишь задница. Дырка, как дырка, как сотни других, разворачивайся, давай попробуем.  — Что? — отпрянул Лектер, делая шаг назад. — Совсем сбрендил? Думай, что говоришь, так ведь и в ухо получить можно. Уилл опустил голову, даже перестав насмехаться, и альфа понял, что пытался донести ему омега. Он был самцом по природе, а его странный партнёр, который неожиданно оказался в его доме, был самцом по сути. Представив, как кто-то дерёт его сзади, Ганнибал испуганно сжался, и осознал весь страх и боязнь Уилла, которому это предстоит. Да, течка сделает своё дело, они совершенно точно будут самозабвенно трахаться и хотеть друг друга, но сейчас омега ещё не был к этому готов. Бросившись вперёд, Лектер нежно обхватил Уилла за плечи и заставил посмотреть на себя.  — Прости, я не хотел тебя обидеть, — быстро прошептал альфа, почему-то чувствуя лёгкий стыд. — Отвернись, я помоюсь первым, вылезу и подожду тебя снаружи. Так лучше? Тебе так будет лучше? Омега кивнул и Ганнибал облегчённо выдохнул. Он тщательно помылся, потом подождал Уилла, который тоже постарался сделать это побыстрее, и завернувшись в пушистые халаты, они пошли на кухню. Одежда, и ещё частичка понимания, всё-таки сделали своё дело. Вчера омега приложил усилия, чтобы понять Лектера, а сегодня это сделал сам альфа. У каждого есть свой мир, свои принципы и ограничения, и даже легко приняв сущность Ганнибала, Уилл пока не мог смириться с тем, что очень скоро будет умолять трахать его и просить ещё. Когда люди сходятся, их миры соприкасаются, и если пытаться гнуть лишь свою линию, нельзя рассчитывать, что у них что-то получится. Да, они не были парой, их пригнал друг к другу гон и их звери, но альфа внезапно понял, что они уже стали частичкой чужого мира. Это приключение не забудется и не сотрётся из памяти, ведь они знают о друг друге всё, что тщательно скрывают от всех остальных. Ганнибал был убийцей, а Уилл тем, кого это не особо беспокоило. Омега и сам пристрелил не одного преступника, и ментальные разводы чужой пролитой крови, сочетались и идеально смотрелись у них на руках. Лектер приготовил омлет, который был тут же уничтожен, затем пожарил тосты и несколько кусков копчёной ветчины, но омега никак не мог наесться, съедая и свою порцию, и порцию Ганнибала. Налив пол-литровую кружку кофе, альфа отправил Уилла в зал, где велел растопить камин, а сам принялся за настоящий ужин. Впервые за много лет, Лектер находился в идиотском состоянии счастья. Он старательно готовил, как будто это было очень важно, и всё сильнее чувствовал семейное тепло, излучаемое Уиллом. Омега постоянно подходил к нему с вопросами, где лежат дрова, что это за костюм самурая, и можно ли взять книгу почитать, и бросая дела, Ганнибал спешил ему на помощь. Лохматый и суетливый омега, бегающий по его дому в халате и тёплых носках, как будто одним своим присутствием вдохнул жизнь в этот холодный и мрачный дом. Через полтора часа Лектер принёс ужин в гостиную, расставив тарелки на переносном столике, и уселся в своё любимое кресло, любуясь Уиллом, зависшим около горящего камина. Омега сидел прямо на полу, упираясь подбородком в собственные коленки и задумчиво смотрел на огонь. Перед ним стояла чашка с холодным кофе и перевёрнутая вниз страницами книга.  — Уилл, — неохотно позвал его Ганнибал, с сожалением прерывая это чудесное совершенство. — Я принёс ужин и хочу, чтобы ты поел.  — Что ты приготовил? — даже не шелохнувшись, спросил омега, продолжая смотреть на огонь.  — Мясо по-французски. Простое, и лёгкое в приготовлении блюдо. Я торопился, и для чего-то грациозного у меня не было времени. Иди сюда.  — Что это за мясо?  — Свинина, — с улыбкой ответил Лектер, задрожав от странного предчувствия. — Она готовится быстрее любого другого мяса, да и при заморозке почти не теряет своих вкусовых качеств. Всё остальное, — говядина, или баранина, имеют волокнистую структуру, и я предпочитаю готовить их только свежими. Омега бросил быстрый взгляд на альфу, и прямо так, на коленях, подполз к столику, видимо не собираясь садиться в кресло.  — Уилл, поднимись с пола, это невежливо и…  — А человеческое мясо хорошо переносит заморозку? — игриво перебил его омега, обнюхивая свою тарелку и берясь за вилку. Ганнибал ошарашено вздрогнул, как будто пропустил удар в драке, но смог удержать своё удивление в себе. Он не знал, сможет ли сейчас солгать, и решил не проверять, а просто промолчать.  — Я понял, кто ты на самом деле, — спокойно сказал Уилл, наливая себе бокал вина и пробуя его на вкус. — Это было не просто, но я догадался. Твой профиль легко ложится лишь в одного маньяка, но я до последнего сомневался, пока не попал в твой дом. Ты как компас, неподвижная мощь, показывающая только в одну сторону. Чесапикский потрошитель. Надо же, никогда бы не подумал, что буду защищать психопата вселенского масштаба. Омега посмотрел на альфу, который внезапно побледнел, как моль, и невесело рассмеялся.  — Человек, который достигает максимальной идеальности во всем и всегда движется в противоположном направлении, — покачал головой Грэм, приступая к ужину. — Ты не считаешь свои действия преступлением, я уже говорил, ты был удивительно спокоен после убийства, у тебя нет моральных принципов, просто нет и всё, и твоё стремление к совершенству, твой дом и твоё поведение дали мне это понять, говорит о том, как тебе отвратна любая грубость и пошлость. Убийства не затрагивают тебя, потому что ты не считаешь их чем-то неправильным, ты говорил, что убиваешь красиво, а идеальную красоту и гениальность, я видел лишь у потрошителя Чесапика. Ничего эмоционального, никаких нервов и необдуманных действий, только твои попытки превратить уродство в красоту. Ганнибал продолжал молча смотреть на Уилла, который с довольной улыбкой поглощал ужин, и почти не соображая что делает, стёк с кресла на пол и подполз к нему так близко, как только посмел. Он всё ещё не понимал этого странного парня, и не знал, какую реакцию можно от него ожидать. Сочувствия, или вилку в глаз. Могло произойти что угодно. Лектер просто смотрел на профиль омеги на фоне горящего камина, и реально не знал, что делать. Уилл доел своё мясо, вытер руки и губы салфетками, и повернулся к Ганнибалу.  — Почему ты не ешь? — строго спросил омега, снова беря в руки вино. — Зря, очень вкусно.  — Уилл, я…  — Садись и ешь, — приказал Грэм, толкая его и заставляя сесть обратно в кресло. — Ничего не поменялось, Ганнибал, я сразу знал, что столкнулся с кем-то поистине необычным…  — Как и я, — поспешно сказал альфа, начиная есть. — Перед нападением я читал о тебе и…  — И то, что ты чёртов Чесапикский потрошитель, сейчас совсем не важно, — перебил его Уилл, придвигаясь и обнимая его ноги. — Знаешь, я о многом хочу с тобой поговорить. Что тобой движет, о чём ты думаешь, почему, не испытывая жажды убийств, ты всё равно их совершаешь. У тебя нет ломки свернуть кому-нибудь шею, но всё-таки ты наслаждаешься, когда на живую вырываешь кому-то лёгкие. Тебе приносит удовлетворение наказание? Ганнибал всё ещё не отвечал, сам не понимая почему, не в состоянии прервать молчание, длившееся двадцать лет. Он никогда не обсуждал свою жизнь с кем-то ещё, и то, что кто-то готов был его выслушать и даже понять, просто парализовало его волю. Казалось, в комнате закончился кислород, дышать становилось всё сложнее и проблематичнее, но он продолжал молча есть, не сводя глаз с омеги, сидящего у него в ногах.  — Не бойся, — неожиданно шепнул Уилл, ласково смотря на альфу. — Даже после случки, я навсегда останусь на твоей стороне. Ты и сам это понимаешь, просто испуган, как подросток, которого поймали за грязными делишками, но я не смогу причинить тебе вреда, как не смог навредить мне ты. Тем более, я не ловлю Чесапикского потрошителя, его вообще конкретно никто не ищет, он как постоянное зло на фоне остальных преступников.  — Меня никто не ищет? — немного обиженно выдавил из себя Ганнибал, радуясь, что смог заговорить. — Как же так? Омега рассмеялся, весело смотря на альфу и быстро поцеловал его голую коленку, торчащую из халата.  — Тебя ищут все и никто, — ответил Уилл, поворачивая голову к огню. — Зачем содержать команду, если мы ловим что-то неуловимое? Когда ты даёшь о себе знать, Джек Кроуфорд бросается, как тигр, надеясь на чудо, но даже он понимает, что если ты не захочешь, нам тебя не взять. Иногда я думал о тебе, осматривая место преступления, или читая о тебе в архивах, и почему-то приравнивал тебя к богу. Ганнибал отбросил вилку, отодвинул от себя столик, и без разрешения подхватил омегу подмышками и затащил к себе на колени. Уилл был крупный, не как девушка или чахлый парнишка, но всё-таки как-то удобно расположился у него на ногах и уткнулся носом в шею. Ещё один признак того, что омега на его стороне. Прикрыть собой шею своего альфы, значило то, что он полностью признал его своим. Обняв Уилла со всей силы, Лектер понял, что на разумные речи у них остались считанные минуты. Он чувствовал дурманящий запах смазки, которая вот-вот потечёт из омеги, она уже сформировалась и делала своё дело, и пожалел, что так и не решился поделиться с ним своими мыслями.  — К богу, Уилл, — пробормотал Ганнибал, запуская руки ему под халат и ласково оглаживая его бёдра. — Скажи, почему к богу?  — А кто же ещё так равнодушно убивает? — хихикнул Уилл, начиная целовать его шею. — Он вроде есть, но его никто не видел. Нам кажется, что раз он кого-то убил, значит было за что, и думаем, что сможем договориться, если неожиданно с ним встретимся. Но разве кто-то смог с тобой договориться, Ганнибал? Ты кого-то отпустил хоть раз?  — Только тебя, любимый, — прошептал Лектер, начиная дрожать. — Я отпущу только тебя. Омега оторвался от его шеи и впился в него губами, жадно поглощая его рот и язык. Несколько минут они просто целовались, привыкая и ища свой ритм, но вот Уилл выгнулся и схватил Ганнибала за волосы. Течка началась. Она не хлынула ручьём, но её настоящий запах, несравнимый с теми отголосками, что мог унюхать альфа, мгновенно лишил их разума. Омега повис на шее своей пары, начиная требовательно скулить, и Лектер резко вскочил на ноги, обхватывая его за талию и таща в спальню. Они добирались десять минут, останавливаясь, чтобы ещё раз поцеловаться, и альфа старался запомнить этот момент. Он знал, как будет проходить случка, и возможно, они больше не поцелуются. Это ведь не секс, а спаривание, и Уилл всё время будет стоять на коленях, прося только член и ничего больше. Ворвавшись в спальню, Ганнибал бросил омегу на кровать и начал поспешно раздеваться. Он смотрел на Уилла, который скинул халат и трусы прямо на пол, и торопился присоединиться к нему. Окидывая комнату беспокойным взглядом, это тоже был инстинкт, он заметил горсть таблеток, почему-то это его обеспокоило, и он замер на месте. Омега застонал, становясь в коленно-локтевую позу, но Ганнибал никак не мог перестать смотреть на таблетки, силясь вспомнить, зачем он их сюда принёс. Яркой вспышкой вернулись воспоминания, и бросившись к лекарствам, он схватил их и залез на кровать к Уиллу.  — Открой рот, — прошипел альфа, хватая омегу за волосы и поднимая его лицом вверх. — Давай, дорогой, прими это.  — Нет, — шепнул Уилл, начиная трясти головой. — Нет, я хочу от тебя ребёнка.  — Нет, не хочешь, ведь ты ненавидишь меня, — с трудом соображая, ответил Лектер, сжимая его волосы сильнее. — Делай то, что я приказал. Открой рот и прими таблетки.  — Девочку, я хочу девочку, — заскулил омега, уже полностью впавший в брачную тряску. — Она была бы такой же умной как ты, любимый.  — И такой красивой, как ты, дорогой, — счастливо прошептал Ганнибал, представляя свою будущую дочь. — Смелая, неповторимая, самая красивая и умная, и сотканная только из нас двоих.  — Да, да, — забормотал Уилл, выгибаясь и задирая задницу кверху. — Давай скорее сделаем её, любимый, скорее, я уже умираю от желания. Лектер несколько секунд смотрел на омегу, из которого уже потекла смазка, но всё-таки его великий мозг не дал ему полностью отупеть. Схватив Уилла за подбородок, он впихнул в него таблетки, зажимая нос и заставляя их проглотить, и только после этого набросился на его тело. Он вторгся в него, наваливаясь на спину, и мысль о том, что там, внутри, всё безумно горячо, была его последней разумной мыслью. Два безумца впали в брачный гон, и отключились от всего мира на три дня.