the end of the line

      Он видел её там. Где-то в этом путешествии во времени, где-то в процессе добычи камней, он... Баки понял это еще до того, как Стив обмолвился о том, как они умыкнули тессеракт, как странно было снова видеть Говарда. Про неё он не сказал. Да и не нужно было. Роджерс смотрел будто сквозь, будто мыслями был совершенно не здесь. Раньше (Баки наконец-то помнил) такое случалось, когда Стив обдумывал свои работы - он словно видел холсты вместо всех, с кем разговаривал. Позже, после смерти Сары – Стив многое держал в себе, он никогда не показывал, каково ему на самом деле, никогда не раскисал, но его взгляд... Баки тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Ему нравилось, что теперь у него снова были воспоминания о Стиве (вообще-то, кажется, все его воспоминания оказались о Стиве), но иногда их сваливалось так много, и они были такими яркими, что он уплывал из реальности. Некоторые, правда, вполне могли оказаться его фантазиями, кто знал, как работает его мозг после всего, что с ним делали. Баки расспрашивал Стива – разумеется, после того, как взял с него клятву говорить только правду и ничего кроме правды – было ли? Было ли такое, что малыш Стиви вышел победителем из драки? Было ли такое, что Стиви каким-то чудом перепил Баки? У Стиви постоянно мёрзли конечности - да. Он подсовывал ступни Баки под бёдра, когда, вечерами, они сидели рядом, Барнс – с книгой, Роджерс – с огрызком карандаша и потрепанным блокнотом - да. По всему выходило, что все, что когда-либо возникало у Баки в голове, было правдой. Было странно, в основном, как смотреть кино. Однако, несколько воспоминаний Баки чувствовал, он был абсолютно уверен в их правдивости и одновременно не мог в это поверить. Баки рассказал несколько из них. Они тогда были в Ваканде, сидели бок о бок у воды и закатное солнце окрашивало лицо, волосы и щетину Стива в красно-оранжевые тона. В Бруклине, в дурацкой промозглой квартирке, они как-то выходили тощую больную кошку. Они спали втроём на матрасе, кормили гостью теми же пресными овощными бульонами, которые ели сами, и однажды кошка, оправившись, начала таскать им голубей. Стив подтверждал и смеялся. У Баки кололо в груди. Ещё одно - оттуда же, из той же квартирки в Бруклине. В сильные ливни отключалось электричество и единственным освещением были периодически озарявшие комнату вспышки молнии. Одна из таких осветила лицо сидящего на коленях Баки Стива. Джеймс мог почувствовать это каждый раз, как закрывал глаза - вес на своих бёдрах, неуверенная, но сильная хватка на предплечьях, выступающие позвонки под одной ладонью, мягкие, чуть влажные волосы - под другой, запах хозяйственного мыла и немного пота. Было ли? Стив, не сдерживая улыбки, опустил ресницы, нашёл ладонь Баки, сжал её крепко-крепко. Было. А теперь? Джеймс подбирал слова. Правильно ли он понял? Было ли ещё что-то такое в их общем прошлом? У него теперь столько времени, чтобы узнать. Баки коротко сжал руку Стива в ответ, хотя хотелось обхватить его самого и никогда не отпускать. Их звали на ужин. Стив должен был вернуть камни на свои места во времени. Стив должен был отправиться в прошлое. Баки упустил момент, когда рассеянность Роджерса сменилась едва уловимой угрюмой решительностью. Баки понял. Он видел, что Стив знает, что Баки понял. Он подумал, позовёт ли Стиви его с собой? Если не позовёт, будет ли обидно от его выбора? Баки готов был отдать вторую руку за то, чтобы Стиви был счастлив. Ему не будет обидно. Но, возможно, он снова развалится. Возможно, он умрёт. Они обнялись. Стиви все ещё пах хозяйственным мылом и немного потом. Стиви взошёл на платформу. Стиви исчез. Баки развернулся, собираясь уйти. В ушах звенело, в глазах жгло, а сердце колотилось так, как никогда в этом веке. Куда он собирался пойти? – Ну и что это? – где-то сзади недоумевал Сэм. – Щит. И пирог. Баки обернулся. Стив стоял, неловко улыбаясь, в одной руке у него действительно был пирог, а в другой, которую он протянул Соколу – щит. – Пирог, извини, не тебе. А вот он, – Стив кивнул на щит. – он — да. Барнс подошёл, когда они разорвали рукопожатие и Роджерс поставил блюдо с пирогом прямо поверх техники Беннера. – Ты встретил её там? Когда вы забирали тессеракт. – Да. Баки нахмурился. Что-то не сходилось, было тревожно. Было тревожно от того, что было тревожно. Это все походило на эмоции Солдата, не на его. Стив продолжил: – Вспомнил, что мы так и не потанцевали. Решил воспользоваться возможностью. Её муж испёк мне пирог – поздравил с выходом на пенсию. Я подумал, если у тебя нет особых планов на твою... – Стивен мягко обхватил ладонями его лицо, поглаживая большими пальцами скулы. Щекам было горячо. Баки плакал, смотря, не отрываясь, в лицо Стива. Роджерс оставил по поцелую на его веках. Баки хотелось обхватить его всеми конечностями и никогда не отпускать. Он наконец-то не стал себе в этом отказывать.