Чертов Мистерион

      Солнце ярко припекало, напоминая о том, что каникулы уже начались. Я сидел в старом корыте у себя на заднем дворе, которое когда-то, возможно, было крутым гибридом. Ну, а сейчас стало ржавеющим кабриолетом. Огорчало, что магнитола, так же как и крыша, была утеряна с годами, а тратить деньги на нее представляло из себя глупую затею. Оставалось надеяться, что подвернётся случай снять рабочую с другой тачки.       Баттерс прыгал по остаткам снега, я потянулся за пачкой сигарет, лежащей на соседнем сидении. Мама уехала с младшими к очередным родственникам на иждивение, а отец был на работе, поэтому дом захватил Кевин с ребятами с автомойки, где работал. Я не сразу заметил, что это нелепое чудо забралось на капот машины и сейчас раскачивало ножками, так будто ему скоро исполнится пять, а не пятнадцать. На ногах у него были конверсы — одна кеда красная, а вторая зеленая. И совершенно не было понятно, надел их он так специально или по своей рассеянности. В любом случае это и был Баттерс Стотч во всем своем проявлении. Именно этот Баттерс, который заставлял растекаться тепло по моему телу. Я так и не смог понять, почему он продолжал общаться со мной и приходить сюда. Мне казалось, что его отец каждый раз устраивал ему взбучку, когда узнавал, где он был. Но только благодаря ему, благодаря этим визитам, я до сих пор не упал на самое дно. Он невольно заставлял заботиться о себе, делая меня чуточку лучше. За этими мыслями я не заметил, как докурил сигарету, но так и не успев накуриться, на автомате потянулся за еще одной. — Кен, — только он так называл меня. — Мм? — он был сегодня подозрительно тихим. — Ты меня любишь? — он смотрел перед собой, все также болтая ногами, а я замер, не дотянувшись до пачки. — Потому что я тебя да.       Сказать, что я не ожидал такого признания, не сказать ничего. Любовь — короткое слово, прозвучавшее из его уст, поставило все на свои места. Он, по-детски наивный, влюбился в чудовище — полную противоположность себе. Отвиснув и переварив вопрос, я протянул руку через остатки лобового стекла, упершись грудью на руль. — Баттерс, — он продолжал смотреть вперед, вдруг вздрогнул от моего хрипловатого от сигарет голоса. Нет, не так. — Лео, ты тот самый человек, который приносит свет в мою жизнь.       Можно было ли это принять за признание в любви? Должен был ли я это говорить? Не пожалею ли я после? Он замер также, как я пару мгновений назад, повернулся и, улыбнувшись так, как только он и умеет, коснулся протянутой к нему руки.       Мы и раньше «соприкасались», но этот жест означал совсем другое. Как будто тысячи маленьких искорок перебежали через его пальцы к моим, рассыпаясь по всему телу.       Наверное, я и правда, его люблю. От искреннего взгляда его голубых глаз мне стало не по себе — искорки добежали до щек и ушей, окрасив их в красный цвет смущения, и спустились в самый низ, заставили мое естество отреагировать на это простое прикосновение. Я хотел было дернуть руку, но во время остановился. Рыжая толстовка скрывала все достаточно хорошо, а он неправильно бы это расценил.       Значило ли это, что я теперь гей? Эта мысль меня беспокоила меньше всего — мы живём в цивилизованном обществе, где такие вещи никого не беспокоили. Однако, я не просто так слыл бабником и теперь идею о знакомстве с девочками в старшей школе, похоже, придется откинуть.