Me Without You

Легко любить кого-то без границ. Ты чувствуешь это, и позволяешь этой прекрасной симпатии перерасти в нечто большее, оставляющее внутри тебя огромное количество цветов. Сложно признаться кому-то в том, что безгранично любишь их. Люди строят свои жизни вокруг идеи о том, что любовь — это свобода, что в ней не может быть преград, и в физическом плане они абсолютно правы. Правы, ведь довольно редко можно найти кого-то, прикованного к стене, кого-то с огромным металлическим шаром на ноге. Свобода — это норма для большинства. Но слово «свобода» не предназначено лишь для физической свободы. Есть и эмоциональная. И Лорен знала, что никогда в жизни ей не стать вновь эмоционально свободной. Она старалась. Сделала всё возможное за эти два года, чтобы избавиться от оков на своём сердце, которые Камила затянула чересчур туго, но у неё просто не было возможности сбежать от этого. Лорен была загнана в клетку, которую Кабелло воссоздала из своей любви, но, в отличие от кубинки, Хурэги это не пугало. Она никогда не боялась любить Камилу чересчур сильно, или быть любимой слишком крепко. Зеленоглазая просто приняла то, что было, и что есть теперь. Лорен по-прежнему любила Камилу, и рядом с этим чувством не стояла ни одна в её жизни эмоция. Её любовь зародилась в тот самый момент, когда Хурэги ощутила сладкий медовый привкус на губах кубинки, и конца этой любви не было. Она была уверена в этом. Но она не могла сказать, что не любит Кеану. Потому что это было бы ложью. Она сильно любила Кеану, ведь девушка показала Лорен, какого это — потерять любовь и затем обрести её вновь. Кеана доказала зеленоглазой, что не одна Камила заботилась о ней, что в мире есть другие люди, готовые терпеть обычную угрюмость и плохое поведение Лорен. Кеана показала, что Хурэги не была какой-то обузой. Кеана не боялась быть скованной любовью, которую Лорен так жаждала подарить ей. — Тебе надо идти, — зеленоглазая выпуталась из нежных объятий кубинки, вставая на ноги, и быстро стёрла слезинки, катившиеся по её щекам. — Я уже говорила это раньше, и я до сих пор настаиваю. — Лорен, ты же знаешь, что я … — Я знаю, что ты меня любишь, — кивнула латинка, глубоко вздыхая, когда присела на край кровати, сцепляя руки в замок, чтобы предотвратить их потрясывание. — И я уверена, ты в курсе, что это всё для меня усложняет. Так что люби меня достаточно, чтобы просто … уйти, Камила. Карие глаза встретились с блестящими зелёными, и Кабелло заметила разбитую девушку за ними. Девушку, какой Лорен была до того, как кубинке удалось найти путь к сердцу Хурэги. Девушку, которая боялась прикосновений и не могла защитить себя. Камила увидела дрожь нижней губы девушки, и розовизну щёк от пролитых слёз. Она видела подтёки тонального крема под глазами Лорен и опухшие губы латинки, и осознала, что всю грусть на лице Хурэги можно было бы свести к одним лишь её губам. Лорен была разбита в очередной раз из-за того, что Камила поцеловала её, хоть прекрасно понимала, что не должна. Так что, не обращая внимания на внутренний голос, Камила встала с пола, и сделала шаг назад, их с Лорен взгляды прикованы друг к другу. Кабелло медленно закивала, наконец понимая, что лучшим доказательством искренности её любви будет … будет её беспрекословное выполнение просьбы Лорен. Ей нужно уйти опять. Ей нужно дать Лорен выбор. Она вспомнила, как эта мысль возникла в её голове на следующий день после изнасилования Лорен. Она вспомнила, как пообещала сама себе, что всегда будет предоставлять Лорен выбор, и сейчас был один из тех моментов. Так что последний раз взглянув на свою бывшую девушку, Камила направилась ко входной двери квартиры Люси, незаметно выскользая оттуда, зная, что Лорен не остановит её в этот раз. Ты просто знаешь, когда в твоей жизни что-то сломано, хотя не видно повреждений. Это похоже на … как будто ты берёшь в руки вазу, и она начинает рассыпаться на мелкие кусочки, и ты просто … ты знал, что так и будет, но на то не было видимых физических причин. Никаких трещин, сколов … просто неизбежное разрушение безупречной вазы. Лорен переступила порог дома её девушки, и никогда в своей жизни она не чувствовала себя так плохо. И Кеана увидела, как она заходит, сама сидя в гостинной, и знала, что должна заговорить с Лорен и узнать, где та пропадала, но не могла. Потому что Лорен зашла в дом, и просто встала как вкопанная, бездумно глядя прямо перед собой, и Кеана понятия не имела, как начать разговор с человеком, которого она любила вот уже полтора года. И это было неприятно, было больно. Потому что Кеана знала. Она знала, не имея ответов на вопросы «почему?» и «как?» Она поняла это в ту секунду, когда Лорен переступила порог — их совместная жизнь, которую она себе представляла, окончена. К тому же, она видела это по Лорен, которая до сих пор тупо стояла на месте, не подозревая о том, что Кеана смотрит на неё всё это время. Кеана видела, как теряет Лорен с каждой секундой всё больше, когда зеленоглазая, ссутулившись, сжимала и разжимала кулаки. Она видела напряжение во всём теле латинки, которого не было никогда прежде. Кеана знала, что появление Камилы означало конец их с Лорен отношений. И частично она приняла это, когда заметила изменения во взгляде Хурэги, когда та увидела свою бывшую девушку. И затем, будто наконец ощущая тяжёлый взгляд на себе, Лорен повернулась в сторону светловолосой, пересекаясь взглядом с карими очами, что глядели на неё. В глазах Кеаны промелькнула боль от предательства. И Лорен знала, что Кеана знала. — Я поцеловала Камилу, — подтвердила и без того очевидный факт Хурэги, потому что у неё просто не получалось произнести ложь. — И я обещала тебе, что не позволю ей изменить наши с тобой отношения, но я облажалась. — Это всегда была она, — медленно закивала Кеана, не до конца понимая … но и не будучи удивлённой. — Я правда люблю тебя. — Но её ты любишь сильнее. И не было смысла опровергать очевидное, и Лорен это понимала. Кеана сразу заметит ложь, и ни одной из них от этого не станет легче. — И что мне делать? — Лорен сделала шаг в сторону девушки, которая подарила ей больше любви и преданности, чем кто-либо. — Я не знаю, — светловолосая почувствовала слезинку, упавшую с её ресниц, на своей щеке. — Но я знаю, что должна сделать я. — Бейся за меня, — это было сказано не от чистого сердца, и Лорен это понимала. — Это заранее проигранный бой, — закачала головой Кеана. — Я знала это с момента нашей встречи. Я увидела это в тот день, когда ты сказала, что хочешь большего, нежели дружбы. Я всегда буду второй, после неё. — Тогда почему? — Я никогда не зацеплялась за мысль, что она вернётся, — Кеана едва заметно пожала плечами. — Я думала … пока она где-то далеко, тебе будет достаточно меня. — Мне хватало … хватает. — Мы не лжём друг другу, Лорен, — вздохнула светловолосая. — Давай не будем начинать сейчас.

***

Люси ждала звонка Лорен уже полчаса, и, из-за неудачных попыток дозвониться до лучшей подруги, Вайвс не могла перестать ходить. Она сновала вперёд-назад перед кроватью, на которой сидела Веро, просто наблюдая за своей девушкой. Уже не единожды Иглесиас открывала рот, чтобы попросить латинку сесть, и каждый раз она думала ещё раз, позволяя девушке продолжить свой «марафон». И от всех этих движений Веро чувствовала лёгкое головокружение. — Она расстанется с Кеаной, — Люси драматично взмахнула руками. — Она расстанется с Кеаной и бросится обратно к Камиле, и тогда нам придётся пройти через то же дерьмо, что и в прошлый раз. И если у Лорен будут проблемы в отношениях, то, детка, у нас с тобой тоже будут проблемы в отношениях. Потому что Хурэги будет приходить сюда, проводить всё свободное время с нами, а это значит полное отсутствие сексуальной жизни. Ты учитывала такой исход событий, когда решила повеселиться этой «Помоги Камиле» хернёй, Вероника? Никакого. Секса. — Ну, я в любом случае думала, что нам пора притормозить, так что … — Воу, воу, воу, погоди, чего? — это мгновенно прекратило хождение Люси. — Ты рядом со мной, когда мы трахаемся, ведь так? Типа … это самая сексуальная в мире вещь и для тебя тоже? — Да, но я подумала, что мы могли бы делать что-то более необычное … — Вероника, я уже сказала, что я не буду надевать на себя эту огромную херотень. Ты можешь до сих пор поглядывать на мужиков, но я лесбиянка до мозга костей, — старшая девушка нахмурилась, отчего Иглесиас закатила глаза. — Я не об этом говорила, — усмехнулась Веро, поднимаясь с кровати и направляясь к своей девушке, сжимая плечи той. — Нам стоило бы … чаще гулять. Исследовать. Мы могли бы доехать до побережья и … чем-нибудь позаниматься. — Мы неплохо «чем-нибудь занимаемся» в нашей постели, малышка, — поигралась бровями Люси. — Иногда меня от тебя мутит, — сузила глаза младшая, отступая от пошлой девушки. — Я же шучу, — Вайвс мгновенно обхватила талию Веро, притягивая ту к себе. — Если ты хочешь исследовать город, мы пойдём исследовать этот чёртов город, малышка, — со спиной Веро прижатой к её груди, Люси открывался отличный вид на шею её девушки, и латинка не упустила возможности прильнуть к оливковой коже Иглесиас влажным поцелуем прямо под ухом младшей, убедившись, что там останется небольшой засос. — Но для начала мы можем исследовать другие места, — нежно прошептала Люси, когда её ладони поползли вниз, касаясь пульсирующей плоти Веро.

***

Камила поверить не могла, что стояла у дверей дома Мэдди второй раз за неделю, но уже с абсолютно другими мыслями. Это было расставание? Она не была уверена до конца, учитывая тот факт, что обе девушки согласились не вешать никаких ярлыков. Поцелуй с Лорен означал, что Камила изменила Мэдди? Он считался за измену? Или ещё один вопрос без ответа в копилке Кабелло. Но кубинка знала кое-что наверняка — она не имеет права играться с чувствами Мэдди, не когда она наконец разобралась со своими. И Камила понимала, что сероглазая достойна кого-то лучше, чем звезда. Лучше, чем человек, который может отдаться ей лишь наполовину. Она неуверенно постучала, зная, что сероглазая вернулась домой полтора часа назад. Камила услышала знакомые невесомые торопливые шажки, доносящиеся изнутри, и в следующую секунду дверь дома распахнулась, и в проёме стояла улыбающаяся во все зубы Мэдди, выжидающе глядя на кубинку. Кареглазая увидела намерения девушку за секунду до того, как та наклонилась к ней, собираясь подарить поцелуй, и Кабелло быстро повернула голову так, что мягкие губки Мэдди коснулись лишь её щеки. Это действие насторожило сероглазую, но девушка всё равно предложила звезде войти внутрь. Камила размышляла над тем, как ей начать разговор с Мэдисон. Она понимала, что должна объясниться с девушкой, и простого «я до сих пор люблю свою бывшую, и она, возможно, чувствует то же» было недостаточно. Потому что, если быть до конца честной, Кабелло не была уверена в позиции Лорен насчёт их возобновления отношений. И несмотря на почти полную уверенность кубинки в том, что Лорен выберет Кеану, Камила решила, что не может состоять в наполовину искренних отношениях с Мэдди. Эта девушка не заслужила такого. Так что не взирая на риск остаться в конце-концов совершенно одной, Кабелло собиралась всё же … расстаться с сероглазой. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Мэдди провела их на кухню. Камила давно поняла, что родители сероглазой работали на обычной работе, так что весь дом сейчас был в их распоряжении до девяти вечера. Кабелло решила, что это дар свыше, ведь учитывая тот факт, что прямо сейчас она собиралась скорее всего обидеть Мэдди, ей бы не хотелось, чтоб отец девушки наставил на неё ружьё, которое наверняка валялось где-то в доме. У Камилы был шанс быть предельно честной с Мэдди. — Нет, спасибо, — получилось довольно сухо … слова звучали так, словно Кабелло их репетировала, и она почти поёжилась сама от себя. — Я думала, ты приедешь попозже, после прогулки с Дайной, — Мэдди развернулась лицом к кубинке, и последняя наконец осознала суровую реальность — она скорее всего больше никогда не сможет вот так разговаривать с сероглазой после того, что собиралась сказать.

***

Лорен внеслась в квартиру Люси и Веро, словно ураган, темноволосый, светлокожий ураган. В её глазах пылал огонь, когда она уселась на кровать, игнорируя тот факт, что девушки под простынями были абсолютно обнажённые. — Я же сказала ей не портить мне жизнь! — яростно прорычала латинка, взглядом метаясь от Люси к Веро, когда пара обменялась испуганными взглядами. — И что же она делает нахуй? Она блять целует меня, говорит, что любит, и портит всё окончательно! — Эм, Лор … — Не могла она просто попытаться оставить меня в покое? — Лорен встала, и теперь бродила по комнате, отчего Веро застонала, когда дежавю накрыло её. — Знаешь, мы тут как бы … — Я ведь была счастлива с Кеаной! — Хурэги взмахнула руками, совсем как Люси тогда. — Мы собирались поступить в один колледж, купить квартирку рядом, устроиться на работу в полсмены … начать ебаную жизнь, понимаете? — и теперь зеленоглазая вновь уселась на кровать. — Но возвращается Камила — вся такая … идеальная, и рушит всё нахер! — Знаешь, — быстро заметила Веро. — Ты не забыла её достаточно, чтобы отнять у неё эту возможность. — Веро, — прошипела Люси. — Но это правда! — защищалась Иглесиас. — Этого бы не произошло, если бы Лорен больше не любила Камилу. — И куда мне идти? — прорычала Лорен. — Куда, ты думаешь, тебе надо, — пожала плечами Вероника. — Смотри, ты любишь Камилу. И это не тупенькая пародия на любовь, которая скоро исчезнет. Это надолго. И когда любовь настоящая, ты хранишь её, борешься за неё, ты идёшь за ней. Ты не раскисаешь, сидя на кровати своей лучшей подруги, будто понятия не имеешь, что тебе делать дальше. — И что же я буду делать? — Ты купишь билет в Лос Анджелес и поцелуешь девушку своей мечты, скажешь ей о своих чувствах. Это твой шанс. — Ты такой романтик, — усмехнулась Люси. — Я не видела Лорен и Камилу вместе, но я слышала достаточно, чтобы быть уверенной в том, что это значит куда больше всего дерьма, через которое им пришлось пройти. И возможно тогда было не их время, но сейчас всё иначе. Сделай этот момент вашим. — И что вселяет в тебя такую веру в любовь? — Лорен наконец взглянула на парочку, постепенно раскрывая от удивления глаза, когда они подтянули простыни выше. — То, что эта вера даровала мне самую прекрасную девушку на свете, — Веро глянула на Люси с нежной улыбкой. — И это будет ебаный стыд, если ты не заберёшь свою, ведь в этот раз всё может получиться.