Protect me from what I want

      Ночь опускалась на Морскую Гавань. Город медленно засыпал, и лишь только таверны да заведения подобного толка продолжали бодрствовать, кажется, вовсе не зная, что такое сон и отдых.       Аптека давно была закрыта. Тишина и покой были и в жилой её части. Илайя уже спала, пережив очередной день, полный ярких открытий и нового познания; ко сну также готовились и её родители. Соршан расстилал постель, и Менан задумчиво наблюдал за ним, стягивая повседневную одежду и обнажаясь. Складывая её на стуле и поглаживая живот, касаясь натянутой тёплой кожи. Дитя, словно чувствуя, что уже ночь, не откликнулось на это движение, отдыхая, и Менан вздохнул, прикрыв на мгновение глаза.       Срок уже был достаточно большой. Дитя было полностью сформированным, что даже извне можно было ощущать его и чувствовать. Впрочем, до родов было ещё не так и мало времени, отчего тело периодически продолжало напоминать о себе одновременно приятным и неприятным способом: в паху ни с того, ни с сего стало тяжело и жарко, и узел желания сам собой завязался, пульсируя, внизу живота. — Соршан, — вздохнув, Менан позвал названного супруга, вразвалочку приблизившись к нему. Тот разогнулся и с внимательным вопросом посмотрел в ответ. — Да, мой принц? — легко улыбнулся, иногда продолжая вспоминать Менану его титул, находя это очаровательным и милым. — Я хочу тебя, — Менан в ответ протянул руки, загребая того в объятия и чувствуя мимолётное удивление, мазнувшее по нему в чужом взгляде. — Ты уверен, любовь моя? — его голос прозвучал заботливо, хоть и при этом Соршан скептично вскинул бровь. — Я ещё не настолько большой, — в ответ пропыхтел Менан и с мольбой посмотрел в лицо возлюбленного. — Пожалуйста... — выдохнул он, болезненно прикрыв глаза. — Я очень хочу чувствовать тебя... — крепко стоящий член весьма недвусмысленно подтверждал его слова, на что Соршан покачал головой.       Менан всегда был чувственен и чувствителен. Физическая близость и занятия любовью были для него ничуть не менее важны, чем поцелуи, объятия, слова и другие выражения чувств. Он был пылок и страстен, и зажигал в Соршане не меньший огонь, отдавая ему всё и даже больше. Он любил ощущать своего возлюбленного в себе, принимал его в себе, откликаясь с огромной искренностью, к которой и сам Соршан не мог быть равнодушен.       Вторая беременность, как и первая впрочем, ничуть не уменьшила его пыл, а кажется, наоборот усилила. Менан стал ещё более тактильным, чем в обычное время, не только в невинных прикосновениях, объятиях и поцелуях. Куда чаще ему хотелось с Соршаном близости иного толка, и даже уже заметный солидный срок не мешал этому. И Соршан не мог отказать в первую очередь потому, что знал, что воздержание превращается в пытку и причиняет Менану настоящие страдания. Он же не хотел доставлять их возлюбленному, заботясь о нём и переживая. — Прошу... — Менан встал на постели на четвереньки, тем самым выведя любовника из мимолётной задумчивости.       Тот окинул его взглядом, останавливая его на слегка выпяченном в призыве заду. В любой другой ситуации это выглядело бы развязно и пошло, но сейчас Менан был нетерпелив и уязвим, и Соршан не мог ни злиться на это, ни удивляться. Однако соблазнительный вид был слишком возбуждающим, отчего кровь прилила к паху, делая его тяжёлым. Соршан поспешил избавиться от мешающей одежды и тут же пристроился сзади.       Едва его прохладные ладони любовно огладили спину и поясницу, спустившись к ягодицам и накрыв их, как Менан закусил губу, сжав пальцами простынь. Его тело изнывало от желания, а Соршан был преступно медленен и аккуратен. Но в конце концов он мягко раздвинул ягодицы, открывая пульсирующие нетерпением мышцы, и Менан почувствовал ими тёплую головку.       Он издал длинный стон, когда Соршан медленно вошёл в него. Замер на мгновение, позволяя Менану почувствовать, как твёрдая плоть наполняет его. Член от этого напрягся ещё больше, и первые капли смазки скатились по головке и дальше вниз по стволу. Соршан же плавно качнулся, и Менан тут же откликнулся новым чувственным стоном, сильнее сжимая пальцами простынь. Толчки возлюбленного стали ритмичными, и стоять на коленях стало труднее от копящегося внутри наслаждения.       Живот тянул книзу, но к счастью, ребёнок не двигался, словно позволяя родителям разделить друг с другом близость. Менан погладил его, но быстро вернул руку обратно, так как опираться лишь на одну оказалось слишком тяжело. Шумно дыша в такт стонам, Менан ощущал внутри себя твёрдую горячую плоть, обхватывая её как можно плотнее, чтобы ощутить весь спектр наслаждения.       Соршан же, толкаясь, старался двигаться как можно осторожнее и не наваливаться на Менана. Пусть очень хотелось покрывать поцелуями его лопатки и плечи, приятной тяжестью надавить на худую спину, украшенную татуировкой-шрамом, но он сдерживал этот порыв. Возлюбленному и без того было нелегко, и Соршан видел, как подрагивают его руки, то и дело слегка прогибаясь в локтях. Желание медленно накапливалось внутри Менана, вынуждая его практически буквально сгорать в нём, но Соршан не мог позволить себе двигаться слишком резко и быстро, опасаясь навредить и самому Менану, и ребёнку.       Поэтому он лишь толкался — преступно медленно, аккуратно и глубоко, покрывая лёгкими поцелуями взмокшую спину лишь там, куда доставал из своего положения. Скользил ладонями по бокам, поглаживая уже большой, заметный и крупный живот, и поддерживал его, хоть немного стараясь облегчить положение Менана.       Он стоял на четвереньках, но чем больше росло желание, тем мучительней было ожидание развязки. Соршана было преступно мало, и Менану хотелось больше, сильнее и глубже. Как мог, он качал в ответ бёдрами, стараясь принять возлюбленного глубже, и не молчал, на каждое его движение откликаясь чувственными стонами. Кусал губы и прикрывал веки, но неудовольствия всё равно было слишком много. — Сорша-ан, — полувсхлипнув-полупростонав, позвал любовника Менан. Его медленные движения были издевательски медленными, и нежность, с которой он касался его, была почти болезненной.       Он подался тазом назад, насаживаясь до самого основания, чувствуя ягодицами чужую кожу. Корпусом же подался вперёд, слегка вытягиваясь, и тяжёлый живот потянул его вниз. Менан схватился за изголовье кровати, сжав его и опираясь на него, и низко опустил голову. Угол проникновения немного изменился, и он не сдержал длинный громкий стон, сжимая любовника в себе, а после отпуская, слабо подмахивая бёдрами. Соршан толкнулся, так хорошо задевая сверхчувствительные точки внутри него, и Менан снова издал громкий стон, почувствовав, как сильнее напрягся член и вязкая смазка потекла по нему, щекоча возбуждённую плоть. — Ш-ш, мой принц, — наклонившись и тем самым легко надавив своей грудью на взмокшую спину Менана, игриво прошептал ему на ухо Соршан. Одна рука его, которой он поглаживал натянутую кожу живота, мягко накрыла приоткрытые губы Менана. — Ты слишком громкий. Не стоит будить Илайю, — он поцеловал возлюбленного около уха, и словно издеваясь, снова глубоко толкнулся.       Менан издал сдавленный стон сквозь ладонь Соршана. Он зажмурился, слегка прогнувшись в пояснице и выпятив грудь, запрокинув голову. И любовник увидел, как в уголках его глаз заблестели слёзы, говорящие о том, что ощущений было слишком много и напряжение было слишком сильным. Однако Менан сейчас был не в том состоянии, чтобы терзать его и испытывать, поэтому Соршан был готов удовлетворить его и помочь ему поскорее разрешиться хотя бы от этого бремени.       Вторая рука с новым толчком мягко скользнула с живота ниже. Менан крепче сжал изголовье и уверенно качнулся навстречу. Соршан же легко обхватил влажный, напряжённый до предела член и слегка сжал его в своей руке, чувствуя пальцами проступающие сосуды и пульсирующую в них кровь. Ласково погладил его и взял чуть крепче, заставив Менана толкнуться в свой кулак, когда сам он снова толкнулся в него.       Менан всхлипнул, откликаясь слишком чувственно. Прикосновения Соршана и его присутствие внутри отзывались целой бурей эмоций. Их одновременно было слишком много и слишком мало, но Менану нетерпеливо, почти болезненно хотелось, чтобы тугой узел внизу живота наконец-то взорвался огнём удовольствия и облегчения. Поэтому после того как Соршан толкнулся в него ещё несколько раз, одновременно с этим подрачивая член, он отпустил одной рукой изголовье и коснулся себя, дотрагиваясь также и до влажных от его смазки пальцев Соршана. — Давай сделаем это вместе, — возлюбленный вновь оставил несколько горящих поцелуев на напряжённой взмокшей спине. Почти вышел из Менана, оставив в нём только головку, а после резко толкнулся на всю длину, крепче сжав в руке член любовника, скользнув ею к головке и прижав её.       Менан вскрикнул, широко распахнув глаза, и из них брызнули слёзы. Он сжал Соршана в себе, и тот почувствовал, как напряглось и задрожало его тело. Горячая влага выстрелила на постель, брызнув и на пальцы Соршана, и едва стоило Менану излиться и немного обмякнуть, как возлюбленный мягко подхватил его, не давая упасть. Легко выскользнул из его тела и помог лечь, ловя в слегка туманных зелёных глазах благодарность. Соршан на это нежно улыбнулся, заботливо погладив Менана по лбу, убирая с него прилипшие волосы, а после опустился рядом, и возлюбленный любовник тут же придвинулся к нему ближе, прижимаясь к его боку.       Соршан приобнял Менана за плечи, целуя в висок. Он только хотел поинтересоваться его самочувствием, как почувствовал, как тёплые тонкие пальцы ловко обхватили всё ещё напряжённый член, сжимая его и проводя по нему. — Пока что я не могу подарить тебе полноценное удовольствие от занятия любовью, — поймав удивление в синих глазах, мягко пояснил Менан, улыбнувшись. — Но я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, мой дорогой. Хоть так. — О, Менан, ты же знаешь, что для меня это не важно, — Соршан в ответ шумно вздохнул, на что любовник одарил его мягким укором.       Он продолжил поглаживать напряжённую плоть. Едва ощутимо царапал ногтями и обхватывал пальцами. Скользил вверх-вниз, подушечками пальцев массируя головку, и Соршан откликнулся на это действие негромким стоном. Откинулся назад, расслабившись под умелыми действиями Менана, сдаваясь ему и позволяя закончить. Что тот и делал, продолжая дрочить названному супругу, пока тот наконец не кончил, испачкав свой живот и пальцы Менана. — Спасибо, — Соршан благодарно улыбнулся, погладив возлюбленного по щеке тыльной стороной ладони. Менан потянулся к нему за поцелуем, и он охотно ответил на него, с мягкой заботливой нежностью втягивая его нижнюю губу и целуя.       Разорвав поцелуй, Соршан очистил себя и постель с помощью магии, а после аккуратно обнял Менана, позволяя ему удобно устроиться на своём плече. Что тот и сделал, поглаживая живот, умиротворяясь от тепла и близости возлюбленного и медленно засыпая, доверяясь ему как никому другому.       Соршан наблюдал за Менаном, аккуратно поглаживая его по спине и голове. Не удержался, оставив поцелуй на макушке, и прикрыл глаза, позволяя сну завладеть и собой.