Protect me from what I want

      Очередной вечер проходил в тёплой и уютной, домашней обстановке. Негромкие голоса нарушали молчание кухни, в которой находилось двое. Чатлем снова позвал Тирис на ужин, и она снова предсказуемо ему не отказала, с трепещущим от радости сердцем принимая приглашение словно в первый раз.       Рядом с любимым мужчиной Тирис чувствовала себя спокойно. В его доме она не чувствовала себя чужой, и это одновременно радовало и смущало. Чатлем же, впрочем, не видел в этом совершенно никакой проблемы, будто готовил Тирис к тому, что в скором времени она действительно сможет называть этот дом своим.       Вечер проходил в привычной расслабленной атмосфере, но тем не менее витало в воздухе лёгкое напряжение. Словно предчувствие чего-то важного, того, что сделает шаг вперёд и ещё больше укрепит и без того крепкие отношения. Тирис чувствовала это незримое, почти незаметное предвкушение, и от него сердце в её груди билось быстрее, а лёгкий страх стягивал внутренности, оплетая их холодными нитями.       Что-то должно было случиться. Что-то, что уже давно должно было случиться. И Тирис хотела этого всем естеством, но в то же время нервничала словно перед страшной казнью.       Она не заметила, как между ними повисло молчание. Чатлем долгим взглядом скользил по острым чертам худого лица девушки, будто и сам раздумывал и решался. В конце концов он встал и, обогнув стол, оказался напротив Тирис, молча протянув ей руку. Та подняла удивлённый взгляд, но уверенно вложила холодную ладонь в горячие пальцы огненного мужчины.       Чатлем в ответ нежно улыбнулся, мягко притянув Тирис к себе, заключая её в заботливые объятия, на которые она охотно ответила — что-что, а обниматься Тирис действительно любила. Прильнула доверчиво к горячей груди, расслабившись в сильных руках, и Чатлем мягко поцеловал её в макушку. — Если ты не готова и не хочешь, ничего не будет, — тихо произнёс он, безошибочно угадывая, о чём было девичье беспокойство. Хотя бы по той причине, что и сам он в последнее время часто мыслями возвращался к этому вопросу. — Нет, — Тирис выдохнула в ответ, ближе прижимаясь к горячему телу любимого мужчины. — Я просто... Не уверена, что я хороша... в подобных вещах, — в голосе её послышались смущённые нотки. — Я боюсь разочаровать тебя. — Едва ли это взаправду может случиться, — с мягким снисхождением откликнулся Чатлем, перебирая короткие волосы на затылке девушки. — Плотское всегда имело для меня наименьшее значение, поэтому вряд ли это станет причиной моего разочарования в тебе и веским поводом отвергнуть тебя.       Тирис, было напрягшаяся в его руках, вновь расслабилась, шумно вздохнув. Закусила губу и, слегка отстранившись, смущённым блестящим взглядом снизу посмотрела на Чатлема. — В таком случае, — она всё также смущённо, но вместе с тем несколько лукаво хихикнула, — нам давно следовало сделать это.       Чатлем в ответ неопределённо хмыкнул и неожиданно для Тирис легко подхватил её на руки. Девушка ойкнула от неожиданности, тут же обвив руками его шею и прижавшись к груди, пряча на сгибе шеи пылающее от смущения лицо, в то время как мужчина уверенно вынес её в коридор, направляясь к спальне.       Он аккуратно опустил Тирис на кровать, и стоило ему отстраниться, как девушка тут же закрыла лицо руками, сгорая от смущения. Несмотря на то, что это была далеко не первая близость в её жизни, она всё равно чувствовала себя так глупо, как не чувствовала никогда. Впрочем, пожалуй, объяснялось это чрезмерное волнение именно тем, что все и без того немногочисленные разы до этого ни к кому из партнёров у неё не было настолько сильной и глубокой эмоциональной привязанности. Никого из них она не любила так, как любила Чатлема. — Ты уверена, что всё в порядке? — он осторожно опустился на постель рядом, мягко отнимая руки Тирис от её лица и заглядывая в него с обеспокоенностью. — Да, — девушка глубоко вдохнула, чуть виновато посмотрев на Чатлема. — Не подумай, я не боюсь и не считаю это обременительной необходимостью или принуждением, — она коснулась кончиками пальцев его щеки, несмело улыбнувшись. — Я правда хочу этого. Просто я никогда до тебя не испытывала ничего подобного, и наверно, во мне просто слишком большой переизбыток эмоций. Я надеюсь, тебя это не оскорбило? — трогательная взволнованность мелькнула в её взгляде, но Чатлем предпочёл не отвечать на этот вопрос.       Вместо этого он аккуратно взял в ладони лицо Тирис и наклонился к ней, практически в прямом смысле обжигая дыханием. Накрыл её губы своими, тем самым заставляя девушку замолчать и развеивая все её мимолётные сомнения. Тирис мгновенно расслабилась в его руках и тут же охотно подалась вперёд, обнимая за шею и зарываясь пальцами в пепельные волосы.       Чатлем целовал мягко и ненавязчиво, медленно углубляя поцелуй и проникая языком в рот, действуя куда более настойчиво, помогая ещё больше расслабиться, довериться и раскрыться тому, кому она и без того вручила себя без остатка. И Тирис отвечала — не слишком умело, но искренне, вкладывая в поцелуй все свои чувства, любовь и страсть, которыми горело её сердце к Чатлему.       Они отстранились друг от друга с большой неохотой лишь тогда, когда стало не хватать воздуха. Чатлем, обняв Тирис за талию, мягко повалил её на спину, нависнув сверху. Он не спешил обнажать её и обнажаться сам, но вместо этого несколько длинных мгновений любовался девушкой перед собой. Словно впервые разглядывал острые черты её лица, тонкий шрам практически через всю правую щёку, а после смотрел в глаза, полные нежности, доверия и любви. Улыбнувшись, он в ответной нежности провёл горячими пальцами по щеке Тирис и наклонился, вновь вовлекая в длинный и тягучий поцелуй. Она ответила сразу же, положив тонкие ладони на напряжённые плечи и чуть подаваясь вперёд.       Руки же Чатлема тем временем осторожно блуждали по девичьему телу. Тирис даже в повседневности одевалась на мужской лад, так что горячие ладони, задрав рубаху, скользнули по бокам на плоский живот. Пальцы тут же очертили выпуклости старых шрамов, которых на теле Тирис было в избытке, и девушка выгнулась навстречу тёплой ласке, чувствуя, как волна предвкушения таким же теплом омыла низ живота. Чатлем, и не думая останавливаться, продолжил своё дело, поднимаясь до перевязанной для поддержания формы груди, легко стягивая повязку.       Одна его рука осталась оглаживать бока и живот, и от этих движений по телу Тирис разошлись покалывающие искорки щекотки, вынуждающие её разорвать очередной поцелуй и тихо хихикнуть. Вторая ладонь тем временем опустилась на небольшую грудь, несильно сжимая её, аккуратно сминая, легко пощипывая сосок. Щёки Тирис в ответ на эти движения вновь ярко вспыхнули, и она шумно выдохнула, сжав плечи Чатлема, за которые до сих пор его обнимала. Тот, явно удовлетворённый результатом, довольно усмехнулся и опустился рукой ниже, стягивая с Тирис штаны вместе с исподним, второй же выше задрав её рубаху, вынуждая тем самым поднять вверх руки, чтобы её снять.       Стоило Тирис осознать, что теперь она лежит перед Чатлемом совершенно нагая, как новая волна сносящего всё на своём пути смущения накрыла её. Тирис всегда скептично и равнодушно относилась к своему телу, воспринимая его больше как инструмент жизнедеятельности, а не отдельную категорию, делающую её, собственно, ею. А потому она очень сомневалась, что любование им может доставить кому-то эстетическое удовольствие. Ну а ещё к этому добавлялась его не слишком развитое чувствование, из-за чего теперь девушка с новой силой почувствовала себя бревном.       Ей захотелось как можно скорее закрыться, чтобы прежде всего самой не чувствовать себя неловко, и неосознанно именно это она и сделала, крепко сведя ноги и прижав максимально близко к телу локти, отвернув от Чатлема в сторону голову и едва не в прямом смысле сгорая от стыда. — Тирис? — с лёгкой обеспокоенностью мужчина позвал её, и девушка украдкой бросила на него стыдливый взгляд, закусив губу. — Мне прекратить? — видя максимальное напряжение возлюбленной, поинтересовался Чатлем. — Н-нет, — нервно выдохнула Тирис, всё-таки поворачивая обратно голову и встречаясь виноватым взглядом с полным беспокойства взглядом Чатлема. — Прости, я просто очень смущена. — У этого есть особая причина? — осторожно уточнил мужчина, едва заметно прищурившись, на что девушка отрицательно качнула головой. — Я стесняюсь своей наготы, — призналась она. — Я не слишком хорошо чувствую своё тело, да и оно не кажется мне достаточно привлекательным... В повседневной жизни это мало меня смущает, но сейчас всё же особенный момент... — Ох, Тирис, — Чатлем улыбнулся, наклонившись к ней и мягко поцеловав её в уголок губ. — Я нахожу тебя привлекательной — и твоё тело в том числе. — Даже все эти шрамы? — почти по-детски спросила она, также по-детски наивно посмотрев на него. — И то, что я такая худая, что у меня видны кости? — Как это ни странно, но именно тебя они вовсе не портят, — без малейшего лукавства в голосе отозвался Чатлем. — По твоим шрамам я могу лишь восхищаться твоей выдержкой и силой. А что до худобы — ты в любой момент сможешь поправиться настолько, что кости скроются из вида. Быть оттого менее привлекательной ты не станешь.       Тирис несмело улыбнулась, несколько расслабившись от слов Чатлема. Тот опустился рядом, приобнимая девушку за талию, прижимая к себе. Взглядом он внимательно всматривался в каждый видимый сантиметр её тела, нежно гладя его ладонью. Бока, плоский живот, выше к груди и саму грудь — под его рукой мягкая кожа, усеянная рубцами старых ран, которые Чатлем и без того никогда бы не назвал дефектами Тирис.       Девушка под его прикосновениями постепенно расслаблялась всё больше. Прижалась к нему, обнимая за шею, и чуть приподнялась, потянувшись за поцелуем. Чатлем не стал отказывать ей, целуя мягко и чувственно, а после отстраняясь, успокаивающе целуя в шрам на щеке, затем за ухом, а после вовсе спускаясь по шее ниже к острому плечу. Тирис расслабленно выдохнула, и когда Чатлем отстранился, с лукавством посмотрела на него. — Мы могли бы продолжить, — всё ещё неловко, но тем не менее игриво произнесла она. — Но ты почему-то до сих пор одет.       Чатлем негромко рассмеялся, щёлкнув Тирис по носу, и отстранился, поднявшись во весь рост, снимая с себя одежду. Чувствовал на себе заинтересованный внимательный взгляд, цепко всматривающийся в него, и не смог сдержать усмешку.       Тирис откровенно любовалась открывающимся ей видом. Сильное, пропорциональное тело Чатлема, обтянутое тёмно-пепельной кожей, поднимало в её груди волну восторга. Хотелось как можно скорее коснуться его, прижаться к нему, чувствуя его огненный — в прямом смысле — жар, и едва мужчина опустился обратно, Тирис именно это и сделала. — Ты прекрасен, — искренне произнесла она, на что Чатлем тихо посмеялся, сверкнув глазами. — Это я должен был сказать тебе, — и прежде чем девушка как-либо отреагировала, он вновь поцеловал её, прижимая к себе за талию и скользя рукой ниже по боку к бедру.       Перекатившись в сторону, он навис над Тирис и тут же наклонился к ней, жадно припав в жарком поцелуе к чувствительному основанию шеи. Девушка в ответ чувственно ахнула, одной рукой уперевшись в его грудь, а второй обняв за шею. Горячие поцелуи медленно начали опускаться ниже по линии одного из шрамов, и в это же время рука Чатлема с внешней стороны бедра скользнула на внутреннюю. Горячие пальцы почти невесомо коснулись промежности, собирая сочащуюся смазку и растирая её, в тот самый миг, как губы обхватили один из затвердевших сосков. Мягко прикусив его, Чатлем аккуратно раздвинул в стороны влажную плоть, и два пальца осторожно проникли в Тирис.       Она откликнулась чувственным стоном, сильнее обнимая Чатлема и выгибаясь навстречу его движениям, кусая губу. Это определённо было хорошим знаком, и мужчина начал делать неспешные толчки. Тирис закусывала губу, крепко жмуря глаза, но тихие стоны наслаждения всё же то и дело слетали с её губ. Чатлем ловил их, пряча в поцелуях, с которыми вновь прильнул к припухшим девичьим губам.       Он отстранился лишь тогда, когда Тирис начала неловко подаваться ему навстречу бёдрами. Она посмотрела на него затуманенным взглядом, однако практически тут же до крови прикусила губу и зажмурилась в горящем в груди предвкушении, когда у входа в своё лоно почувствовала нечто влажное, горячее и твёрдое. — Всё в порядке? — наблюдая за реакцией Тирис, осведомился Чатлем, который сам из последних сил держал себя в руках. Однако навредить и сделать больно любимой девушке не мог, а потому, если в том была такая необходимость, даже сейчас мог остановиться.       Тирис посмотрела на него в ответ горящим взглядом и вместо слов решительно притянула ближе, качнув бёдрами, принимая в себя тёмную головку. Истолковать превратно подобное движение было очень сложно, и Чатлем, издав негромкий грудной рык, уверенно, но всё ещё осторожно вошёл в Тирис полностью, вжимая её своим телом в постель.       Девушка длинно сдавленно простонала, крепко обнимая мужчину за шею и плечи, прижимая к себе и вынуждая на несколько мучительно-сладостных мгновений остановиться. Его жар, внутри и снаружи, ощущение наполненности сводили с ума истинным наслаждением, и Тирис не сдержала ещё один стон, который тут же утонул в поцелуе.       Хватка её стала чуть слабее, отчего Чатлем смог немного отстраниться и качнуть бёдрами. Внутри Тирис было горячо и влажно, она так правильно и хорошо обхватывала его, и его собственный стон смешался с ещё одним стоном девушки. Медленно движения становились быстрее и резче, и Тирис чувственно откликалась на них, обнимая и сжимая Чатлема всем, чем могла это делать, словно желая слиться с ним в единое целое, ещё более крепкое и неразрывное, чем они были сейчас.       Они рвано целовались, и поцелуи не могли ни сдержать, ни скрыть обоюдное блаженство, которое возлюбленные дарили друг другу. Страсть и любовь сжигали в себе, растворяя в ощущениях и друг в друге, и вдвоём им было так хорошо, как не было никогда — теперь ещё и в занятиях любовью, где не было места ни тени пошлости и грубости. — Ча-а-ат, — всхлипывая, ощущая, как всё внутри пульсирует, будто грозится взорваться, простонала имя возлюбленного Тирис, когда возбуждения и блаженства стало слишком много, чтобы удерживать его в себе. — О боги, Тирис!.. — забываясь, точно также откликнулся Чатлем.       Он сделал ещё несколько рваных движений, и волна запредельного наслаждения практически одновременно накрыла их обоих, заставляя Тирис вскрикнуть и ещё раз со всхлипом протянуть имя возлюбленного, который крепко прижал взмокшее разгорячённое девичье тело к своей почти буквально пылающей груди, где гулко и быстро билось сердце. Девушка обессиленно обмякла в его руках, ещё раз всхлипывая от переизбытка чувств, чувствуя, как обжигающе горячая влага обволакивает её изнутри. На несколько бесконечно длинных мгновений они так и замерли, принадлежа друг другу, и мир вокруг словно перестал существовать вовсе.       Немного придя в себя, Чатлем осторожно покинул тело Тирис, опустившись рядом с ней, с тревогой осматривая её. — Я не сделал тебе больно? — поинтересовался он, и девушка, абсолютно довольная и счастливая, повернула к нему голову, глядя непонимающе. — Почему ты должен был сделать мне больно? — удивилась она, и довольная улыбка тотчас расползлась на её губах. — В пылу страсти я могу быть немного... несдержанным, — несколько смущённо отозвался Чатлем и пояснил: — И моя натура даёт о себе знать. — Не беспокойся, — Тирис снова улыбнулась — на этот раз мягко, и перекатившись набок, удобно устроилась на мужском плече, прижимаясь к его боку. — Ты не сделал мне больно. Я в порядке. И это была лучшая близость в моей жизни. Спасибо. — Ты не должна меня благодарить, — Чатлем наклонился, поцеловав девушку в лоб. — Потому что это наша общая заслуга, — она смущённо хихикнула, потеревшись носом о горячую кожу конфлюкса. — Я люблю тебя, Тирис, — он нежно обнял её, укрывая сверху, и Тирис абсолютно искренне ответила: — Я тоже люблю тебя.       Чатлем улыбнулся ещё раз и ещё раз поцеловал девушку в лоб. Ещё не прошедшие нега усталости и приятного наслаждения, такое родное и успокаивающее тепло, которое возлюбленные дарили друг другу, отзвук размеренного биения их сердец сладостным потоком разливались по всему телу Тирис. Она расслабленно умиротворённо вздохнула, чуть сильнее прижавшись к Чатлему, и глубокий спокойный сон очень скоро поглотил её. Чатлем же, наблюдая за ней и заметив, что Тирис уснула, мягко усмехнулся, прикрыв глаза. Что ж, он тоже мог позволить себе немного расслабиться.