Protect me from what I want

      Геде́он не был большим ценителем физической близости. Он признавал её как приятное дополнение отношений, но сам сознательно никогда не стремился к ней и не искал её. Больше тяготел к духовной и эмоциональной стороне любви, проявлял её через заботу и поддержку, пребывание рядом и долгие разговоры. Поцелуи и объятия, которые, в общем-то, тоже были физической близостью, но для Геде́она имели гораздо больше ценности и глубины, чем обычный секс. Порой объятия ощущались чем-то более интимным и сокровенным, хрупким и не предназначенным ни для кого чужого.       Нельзя сказать, что что-то кардинально поменялось в его убеждениях. Однако с появлением близких возлюбленных определённые перемены всё же пришли. Особенно, конечно, им способствовал Фин, на либидо которого не влиял ни возраст, ни высокий статус, ни новые обязательства. Для него секс был важен и любим, и он сознательно искал его и удовольствия, что он нёс. И точно так же, как учился новым граням любви у Геде́она, сам Геде́он учился любви у своего ученика.       Делить с ним близость было приятно. Совсем не так, как с Амальгамой, с которой секс был продолжением единения душ, плавной рекой, напитывающей тела. Фин наполнял его жизнью, в то время как Геде́он, наоборот, заземлял яркого любовника. Похоть превращалась в чувственность, а страсть несла радость восторга. Совсем другая грань блаженства, и это одна из причин, по которым он никогда не отказывает Фину. Принимает его инициативу, втягиваясь в процесс, но так редко становится его инициатором сам.       Физическая близость проистекает из высокого духовного порыва. Она проявление чувств и стремление к единению. Тоска одиночества и желание заполнить недостающую пустоту другим. И Геде́он чувствует, как сердце томится по несносному ученику. И этим вечером он сам приходит к нему. — Мастер? — Фин удивлённо вскидывает бровь, отрываясь от трактата, над которым работает. «Антология призраков» всё ещё дополняется, но в общем и целом ученик доволен её содержанием. — Тебя что-то беспокоит? — он всматривается, прищурившись, в слегка отстранённое и будто бы задумчивое лицо учителя, и тот в ответ улыбается, качая головой. — Ты занят? — спрашивает, подходя ближе, и Фин легко выскальзывает из-за стола, огибая его и замирая напротив. — Для тебя я всегда свободен, — его глаза всегда горят лукавым блеском, и Геде́он любуется им невыносимо долго, прежде чем аккуратно привлекает поджарое тело, обнимая, и наклоняет голову, без слов находя тёплые губы, накрывая их неспешным чувственным поцелуем.       Фин отвечает с охотой, накрывая ладонями лопатки, мягко поглаживая. Не спешит, позволяя мастеру вести себя, и в наслаждении прикрывает веки, отдаваясь пьянящему течению поцелуя. Мягким тёплым прикосновениям — ладони Геде́она обхватывают его лицо, поглаживая скулы. А после он отстраняется, но оставляет поцелуи в уголке губ, на щеке, закрытом веке, в конце концов поднимаясь ко лбу. — Неужто ты скучаешь, мой господин? — Фин посмеялся с хрипотцой и тенью лукавства, расслабленно глядя на мастера, и тот снова улыбнулся, выдохнув в новый поцелуй: — Признаться честно, мне хочется твоей близости. — Нечасто ты одариваешь меня своим желанием, — ответно целуя Геде́она в уголок губ, беззлобно фыркнул Фин. — Но тем ценнее эти моменты и слаже. Совсем не такие, как с другими любовниками, — он обхватил сухую прохладную ладонь, увлекая возлюбленного любовника во внутренние покои. Секс с ним давно стал чем-то особенным, интимным и высоким и стоял совершенно отдельно от грязной похоти и будоражащего азарта.       Геде́она хотелось именно что любить — хоть Фин слабо понимал, что значит это слово и в чём выражается это чувство. Но рядом с ним всегда было так правильно и хорошо, и он одновременно разжигал огонь и успокаивал. И его хотелось чувствовать, им хотелось наполниться, и пламя желания мгновенно разгорелось жаром, покалывая нетерпением на кончиках пальцев.       Геде́он привлёк его к себе, остановившись посреди покоев, и снова втянул в поцелуй. Глубокий, неспешный и чувственный, он целовал мягко, сплетая языки и втягивая губу. Держал лицо, поглаживая скулы, а после его руки скользнули ниже к плечам, нырнув под распахнутый жилет, накрыв лопатки. И Фин нетерпеливо дёрнулся, сбрасывая его с себя, обнажая верх, и упёрся ладонями в грудь мастера, чувствуя его размеренное гулкое сердцебиение. — Сними… — разорвав поцелуй и тяжело дыша, капризно прошептал Фин. — Я хочу прикасаться к тебе, — Геде́он тепло улыбнулся взглядом, но покорно сделал полшага назад.       Под жадным взглядом ученика он неспешно стягивал слой за слоем своих одежд, небрежно отбрасывая их куда-то на спинку свободного стула, прежде чем остался в одних штанах, перевязанных на поясе и щиколотках, фиксируя устойчивость. Развязал завязки, стягивая их следом за остальной одеждой, и Фин судорожно вздохнул, не отрываясь от мастера, обнажившись за ним. А после нетерпеливо приблизился и заключил его в крепкие объятия, прижимаясь горячей кожей к коже, словно желая впитать в себя эту близость.       Геде́он обнял его в ответ, мягко, легко и невесомо погладив по лопаткам и спине, спустившись к пояснице. Фин ткнулся носом в сгиб его шеи, оставляя на чувствительной коже поцелуи, и мастер шумно выдохнул, подставляясь под ласку. Зеркально ответил на неё, целуя шею и плечо ученика, и тот толкнулся, потеревшись членом о его член. Зарылся пальцами в длинные белые пряди на затылке, а второй рукой обвил плечи, бёдрами притираясь к бёдрам наставника. — Не отпускай меня, — он горячо выдохнул, зажмурившись, ощущая, как внутри всё горит желанием и нетерпением. — Я хочу чувствовать тебя. Ты разжигаешь во мне огонь, и я сгораю в нём. Я хочу близости с тобой. — Твоё желание взаимно, мой мальчик, — Геде́он утешающе погладил его по лопаткам, и Фин, прижавшись грудью к груди мастера, слегка отстранил от него лицо, заглянув прямо в спокойные сапфиры чужих глаз. — Тогда наполни меня, — он требовательно толкнулся, вынудив наставника сделать шаг назад. Поднял одну ногу, коленом прижавшись к его бедру. Навалился сверху, вынудив Геде́она крепче обхватить поясницу и схватиться за ногу, удерживая любовника в устойчивом положении.       Он вздохнул, на мгновение прикрыв веки, и Фин поцеловал его в одно из них. Обвил руками шею, прижался ещё ближе и глубоко поцеловал, нетерпеливо толкнувшись в напряжённый живот. Геде́он ответил, и слегка приподняв его, удерживая, высвободился, влажной головкой упираясь в пульсирующее желанием кольцо мышц. Скользнул легко, и Фин, разорвав поцелуй, громко музыкально простонал, запрокинув голову, ещё ближе прижав мастера к себе.       Геде́он держал его уверенно и надёжно, не давая упасть. Приник к доверчиво открытой шее, оставляя на ней поцелуи, и плавным качающимся движением вышел и вошёл снова, толкаясь внутрь. И Фин подался навстречу, проезжая влажным членом по животу, и оттягивал волосы, напряжённо хмурясь и кусая губу.       Рука Геде́она съехала с талии к ягодицам, сжимая одну из них, когда он снова толкнулся, глубоким и цельным движением наполняя своей тёплой плотью. Губы продолжали скользить поцелуями по плечу и шее, пока Фин шумно дышал и стонал, качаясь в такт, толкаясь собственным членом и затвердевшими сосками цепляя соски мастера. Геде́он тяжело вздохнул, прикрыв веки, отдаваясь волнам нарастающего наслаждения, и его пальцы соскочили с ягодицы ниже к колену и властно потянули ногу на себя, заставляя Фина оторваться от пола. Обнять коленями бёдра, пока мастер надёжно удерживал его на весу, и толчки его стали глубже и сильнее.       Фин не молчал, и его голос ласкал слух. Возбуждение нарастало, и Геде́он наконец-то ощутил тяжесть чужого тела. Поэтому осторожно шагнул назад, и замерев внутри плотно обхватившего его любовника, медленно опустился прямо на пол, уперевшись спиной в кровать. Усадил Фина на себя, позволив возвышаться над собой, и мягко улыбнулся, погладив по колену и по щеке, поймав блестящий взгляд ярко-зелёных глаз.       Румянец прилившей к щекам крови пылал на смуглых скулах, из приоткрытого рта вырывалось шумное дыхание и длинные стоны. Фин замер, а после обхватил голову мастера, прильнув к его губам в жадном поцелуе, будто жаждущий к источнику драгоценной влаги. Неспешно повёл бёдрами, то сжимая крепче, то расслабляя мышцы, обхватывая твёрдую влажную плоть внутри себя. Ближе, хотелось ещё ближе, и возбуждение пульсировало внизу живота неудовлетворением.       Геде́он толкнулся, и Фин принял его, продолжая целовать, обнимая голову. Мастер мягко гладил его по ноге, вторую руку опустив на живот. Прохладные пальцы легко обхватили напряжённый член, бездумно поглаживая, и ученик рвано всхлипнул, разорвав поцелуй. Коснулся лбом лба мастера, качая бёдрами ему навстречу, но этого было преступно мало, и ему казалось, что его вот-вот разорвёт изнутри распирающее возбуждение. — Мастер… — он всхлипнул, остановившись, и Геде́он замер, с тенью беспокойства глядя на него.       Всё тело горело, и Фин не помнил, когда с ним бывало подобное в последний раз. Бывало ли вообще? — и ему потребовалось несколько бесконечно длинных мгновений, чтобы взять себя в руки. С большой неохотой отстраниться и встать, и бросить на мастера нечитаемый взгляд сверху-вниз. Его хотелось так сильно, и Фин хотел кончить лишь от одной близости и ощущения его тела.       Он отвернулся, повернувшись к Геде́ону спиной, и опустился обратно. Потёрся ложбинкой между ягодиц о его член, прежде чем осторожно придержав, направил в себя. Лопатками упёрся в грудь мастера, навалившись на него и вжимаясь в него. Запрокинул голову, удобно умостившись затылком на его плече, и всхлипнул, закусив губу и прикрыв веки. Насадился до самого основания, ягодицами чувствуя бёдра мастера, и его твёрдая горячая плоть так хорошо и правильно наполняла его внутри. — Прошу… — он простонал на выдохе, тяжело дыша от переполняющего возбуждения. Геде́она хотелось чувствовать ещё полнее и ещё ближе, словно бы слиться с ним в единое целое. — Мастер, прошу… — снова закусил губу, плавно и медленно толкнувшись, но тут же замер, крепко сжимая, не давая пошевелиться.       Геде́он послушно ждал. Широко расставил ноги, приняв устойчивое положение так, чтобы нелёгкое тело Фина давило не так сильно. Мягко и успокаивающе гладил его живот и грудь, теребя и оттягивая затвердевшие соски. Губы коснулись пылающей кожи, оставляя тёплые поцелуи на шее, линии челюсти и плечах, лаская и лишь сильнее разгоняя по жилам жар возбуждения. Вторая рука в это же время легла на горячий, пульсирующий желанием, влажный член, неспешно проведя по всей длине. Геде́он огладил кончиками пальцев выступающие сосуды, чувствуя, как под ними стучит кровь, и пробежался от основания до головки, вызвав у Фина новый стон, смешавшийся со всхлипом. — Мой господин… — он хаотично закинул назад руки, хватаясь за бледные плечи мастера, как утопающий за доски. — Хочу чувствовать тебя в себе. Наполни меня собой, — повернул голову, ловя смазанный поцелуй, ещё плотнее обхватывая крепкую плоть мастера, слабо поведя бёдрами, убеждаясь, что он точно вошёл до упора. — Расслабься, мой мальчик, — негромкий голос опалил дыханием ухо, и Геде́он поцеловал Фина, снова спускаясь поцелуями по шее. Полной ладонью обхватил его член, поглаживая медленными движениями, и ученик не удержался, подавшись навстречу. — Чего ты хочешь, любовь моя? — мягкие нежные движения ощущались, кажется, повсюду, но этого было невыносимо мало. Хорошо было настолько, что было больно, и в уголках глаз против воли выступили слёзы. — Будь во мне, — всхлипнув, Фин снова плотно обхватил любовника, вызвав у него шумный выдох. — Кончи… со мной… Я не могу, мне так мало тебя!.. — он болезненно зажмурился и сильнее прижался спиной к его груди, тяжело дыша, чувствуя, как сердце почти буквально выпрыгивает из груди.       Геде́он заставлял испытывать ранее непонятные и недоступные чувства. Это ощущалось даже в сексе, и Фин не понимал, что с ним сейчас происходит. Всего лишь сгорал от близости и хотел большего. Хотел, чтобы любовник растворил его в себе, оттрахал до изнеможения, но в то же время просто был в нём и не двигался. Болезненная близость, жаждущая такой же болезненной разрядки — что-то совершенно новое, а оттого туманное и смутное. — Позволь мне, — губы мягко коснулись в тёплом поцелуе плеча, и Геде́он туго толкнулся, выбив из Фина сдавленный стон, переросший во всхлип. Чувствовал его тяжёлое дыхание и ощущал, что ученик уже на пределе. — Мой господин… — кусая губу, он простонал, когда мастер также туго обхватил его член рукой, проходясь по нему снизу-вверх, большим и указательным пальцами растирая головку. — Я сейчас кончу… — Ещё рано, мой мальчик, — Геде́он поцеловал его за ухом и плотным кольцом из пальцев второй рукой пережал основание. — Давай сделаем это вместе.       Фин издавал длинные стоны, дышал шумно, периодически всхлипывая от обилия ощущений. Слегка подскакивал на Геде́оне, вёл бёдрами ему навстречу и плотно обхватывал его, когда он туго, медленно, но резко и глубоко толкался, заполняя собой изнутри. Его возбуждение нарастало всё сильнее и сильнее, и Фину казалось, что твёрдая горячая плоть разбухает с каждым движением всё сильнее, распирая и давя на возбуждённые точки. Конечно, это были лишь игры разума, усиливающиеся от нарастающей горячей пульсации внутри живота, которая никак не могла взорваться желанной разрядкой. Ведь Геде́он крепко удерживал основание члена и второй рукой дразнил всё сильнее, растирая головку и натягивая на неё крайнюю плоть. И Фин метался, не зная, куда себя деть, выгибаясь вперёд, до синяков сжимая чужие плечи.       В конце концов разрядка взорвалась снопом ярких искр перед глазами. Геде́он, чувствуя, что на пределе, отпустил член Фина. Толкнулся глубоко, в такт толчку проведя рукой по твёрдому стволу, и любовник задохнулся стоном, выгнувшись и широко распахнув глаза. Сжал его в себе так сильно, и с тихим рыком Геде́он кончил, уперевшись лбом в горячее влажное плечо. Фин всхлипнул, обильно излившись на пол, и размяк, чувствуя тёплую влагу внутри себя, стекающую вниз, когда мастер аккуратно вышел из его тела. Расслабленно откинулся назад, упираясь в кровать, и мягко обвил руками грудь и живот любовника, позволяя удобно разместиться на себе. — Это был самый странный секс в моей жизни, — приходя в себя, обалдело признался Фин, снизу-вверх глядя на Геде́она, разлёгшись на его плече. Поднял руку, зарывшись в его волосы, и задумчиво поглаживая по голове, второй рукой накрыв одну из рук любовника. — Но должен признать, от него незабываемые ощущения. — Мне стоит чаще самому предлагать тебе близость, мой дорогой? — Геде́он лукаво усмехнулся, лениво целуя за ухом, на что Фин странно фыркнул. — Мне больше нравится мысль, что это моя прерогатива, — отозвался он и ловко перевернулся, столкнувшись нос к носу с мастером. — Соблазнять тебя, искушать и разделять близость, — провёл кончиком пальца по его груди рядом со шрамом у сердца, а затем поцеловал, даря глубокий неспешный поцелуй.       Геде́он погладил его по голове, перебирая рыжие пряди, охотно отвечая. Он был совершенно согласен с желанием возлюбленного любовника, ведь для него самого физическая близость по-прежнему не была чем-то первоочерёдно важным. Поэтому Геде́он вовсе не против, чтобы Фин сам проявлял инициативу в этом вопросе — он же никогда ему в этом не откажет.